Параллельный мир

Глава шестая Чудесный эжектор

Управляющий дворцовым хозяйством был монументален, то есть высок и толст. Его утопающие между щеками и веками голубоватые глазки смотрели на посетителей недоверчиво:

— И эта струя пара сможет увлечь за собой воду из озера и поднять ее по трубе на чердак дворца?

— Лучше раз видеть, чем сто раз слышать, — сказал с английским акцентом Ботан и попросил: — Дать два пера гусь, нож и этот флакон с остатки духи…

Фриц Кельнер скривил губы, но дал требуемое. Ботан срезал оперение и расщепленные концы, а зауженные части перьев заострил в виде трубочек. Потом вставил одну трубочку в узкое горло флакона, на дне которого плескались духи, а вторую взял в рот, поднес узким концом к флаконной трубке и стал дуть на Ромео. Через пару секунд его приятель оказался в облаке распыленных духов. Фриц сильно удивился, забрал детский пульверизатор себе и дунул в сторону Ботана. Тот чихнул и стал обтирать повлажневшее лицо платком. Фриц счастливо рассмеялся и сказал:

— Гут. Делайте насос и паровой котел. Если напор воды достигнет чердака, мы примем ваш прожект водоснабжения. По завершении работ я выплачу вам пять тысяч рублей — не считая расходов на материалы и привлечение кузнецов. Жить будете в этом же дворцовом крыле и питаться за наш счет.

В этот раз завершать заказ Миша не спешил: ему было интересно понаблюдать дворцовый быт изнутри, да и личность самого противоречивого императора России была ему интересна. Он бы с удовольствием не выходил из игры (была бы и экономия!), но более двух суток ему не давали: выкидывали автоматически. Рома же предпочел шариться по новым локациям, где что-то, видимо, зарабатывал, так как прекратил канючить деньги. Впервые Миша увидел будущего императора на плацу, где 80 гренадеров, одетых в прусские мундиры, совершали различные эволюции с фузеями под команды капитана Штайнера, а цесаревич похаживал вокруг плаца, зорко наблюдая за выучкой солдат. Павел Петрович, 33 лет отроду (шел будто бы 1887 год), вид имел канонический: малорослый (166 см), сильно курносый, с разбегающимися в стороны глазами и полукруглыми бровями — почти урод. При том вел он себя как единственный и неповторимый уникум, сказав в будущем: «В России значителен лишь тот, с кем я говорю, и лишь до тех пор, пока я с ним говорю». Так вот, этот бес был внимателен не только к своим гренадерам, но и к окружающему пространству и потому вдруг повернулся в сторону зазевавшегося Ботана и крикнул:

— Кто такой? Ко мне!

Миша пошел было к цесаревичу, но потом решил ускориться и побежал. Метра за два до важной персоны он затормозил и отрапортовал:

— Гидромеханик Майкл Галан из Англия, Ваш Высочество!

— Из Англии? То-то ты слова калечишь. А что делает гидромеханик в моем дворце?

— Механический водоподъем, Ваш Высочество. Для замена многие водоносы.

— Это было бы неплохо. Тебя Фриц Кельнер нанял?

— Йес, Ваш Высочество.

— Сколько же денег ты с него запросил?

— Он предложил пять тысяч рубли. Я соглашался.

— Не так много. Если ты справишься с этой задачей, то я опережу матушку в благоустройстве своего дома. У нее ведь тоже водоносы Зимний дворец снабжают. Скоро ли мне от тебя новинку ждать?

— Месяц потребен для устройство насос. Потом буду делать водопровод внутри дворец.

— Сие не разумно. Лучше делать и то и это одновременно.

— Это так. Абер управляющий сомневается, что я сделать насос и не хочет лишние траты…

— Сие правильно. Потратишь деньги, да не сделаешь насос — отведаешь шпицрутенов. Через всех моих гренадеров пропущу. Ступай себе пока…

Эжектор (суженную к одному концу трубу с патрубком в широком конце) Мише отлили на Ижорском чугуноплавильном заводе (33 км от Гатчины), куда ему пришлось съездить на телеге. Хорошо, что Павел отправил с ним капитана Штайнера, грозный вид которого способствовал внеочередному исполнению заказа — однако денежки все равно пришлось заплатить и ждать отливки три дня (уже без капитана и, конечно, вне игры). А потом вновь трястись в телеге, проезжая через Царское село и Павловское (где Павел как раз гонял по тракту своих черных кирасир) до Гатчины. Изрядно волнуясь, Ботан укрепил эжектор в заранее приготовленном гнезде перед паросборником и вставил в него медную трубку паросброса. Потом подсоединил к патрубку сшитый бабами брезентовый рукав (конец которого лежал в озере), а к узкому концу эжектора — второй такой же рукав, пущенный наискось по фасаду дворца к его чердаку, — и стал ждать возле квадратного парового котла, когда вживленный в него манометр покажет рост давления пара. Вот стрелка задрожала, качнулась, полезла вверх по циферблату до заветной красной черточки и, наконец, ее достигла. Миша повернул вентиль на паросборнике и услышал пронзительный свист пара, ворвавшегося в эжектор. А еще через 10 секунд первый брезентовый рукав стал похож на толстого удава, потом таким же стал второй рукав, и из его конца на уровне чердака вырвался тугой поток воды!

— Йес! — с чувством сказал Ботан и притопнул ногой. — Приятно, черт возьми, сделать что-то своими руками…

В следующие игровые дни Миша занимался вполне рутинными делами: руководил работами по преобразованию чердака в водохранилище (листы свинца настилали привычные к такому делу кровельщики), ездил вновь на Ижорский завод с заказом на литье чугунных водопроводных труб, проводил с рабочими монтаж этих труб вдоль этажей и меж этажами, делал из них отводы для кухонь и по ванным комнатам (для Павла, его жены, их детей, фрейлин и некоторых других избранных персон). При этом он опять усложнил первоначальный замысел и проложил также трубы с горячей водой (от парового котла) и дооборудовал ванные трубками со смесителями и распылителями воды (то есть душем). Это последнее усовершенствование совершенно умилило всех персонажей великокняжеского семейства, и «мастер Галан» стал в их глазах просто волшебником из сказки.

Павел собственноручно выплатил ему положенные деньги с присловьем:

— Я бы и больше тебе заплатил, мастер Галан, но матушка сильно ограничивает мое содержание. Однако я могу предложить тебе постоянное место в штате моих служащих с годовым содержанием в 5 тысяч рублей, а также дополнительные выплаты за особо важные заказы. Принимаешь мою милость?

Миша слегка опешил, потом поклонился низко цесаревичу и сказал:

— Ваше Высочество! Я очень признателен Вам за это лестное предложение. Но здесь я был проездом и теперь должен следовать на свою родину, в Лондон. Если же я снова окажусь в России, то непременно явлюсь засвидетельствовать почтение Вашему Высочеству.