Паси овец Моих

Рукоположенные для проповеди Евангелия

Чем является рукоположение в христианской общине? Оно является рукоположением для проповедования. Вот об этом мне и хотелось бы поговорить в нашей с вами третьей лекции.

В тексте, который мы выбрали эпиграфом для этой главы, апостол Павел говорит: «Я рукоположен проповедником». В предыдущих стихах высказана та весть, для проповеди которой он рукоположен, а именно: «Что Христос Сам Себя отдал в жертву искупления ради всех, о чем следует свидетельствовать в надлежащее время», что Бог желает, чтобы все люди были спасены и пришли к осознанию истины — «есть один Бог и один Посредник между Богом и человеком, человек Иисус Христос». В другом тексте апостол вновь повторяет: «Для которого я поставлен проповедником и Апостолом и учителем язычников» (2 Тим. 1:11).

В предыдущем стихе распространяемая проповедником весть названа «евангельской», слово «поставлен» в приведенном отрывке аналогично слову «рукоположен» в 1 Тим. 2:7. И в том, и в другом случаях апостол сообщает, что он поставлен (рукоположен) проповедовать. Проповедование — это провозглашение Евангелия.

Павел не сомневается в своем призвании на евангельскую работу, не сомневается в том, что на это призвание было Божественное указание, постановление, за которым стоял Сам Бог, а не какая–либо человеческая организация. После времени, проведенного в одиночестве в Аравии, где он, готовясь к миссионерской работе, поддерживал тесную связь с Богом и много учился, его призвание полностью признала община, и Павел был рукоположен для евангельского проповедования среди язычников.

Как видите, призыв Павла включал в себя и осознание им Божественности этого призыва, и плоды его работы, ибо еще до того, как Церковь признала его проповедником, он уже был истинным работником. Еще до рукоположения он был миссионером так же, как и Варнава, совершивший великое миссионерское путешествие.

Господь заранее провозгласил о Павле: «Ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое пред народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15). Мне кажется, что эти слова не только подтверждают мысль, выраженную в вышеприведенных отрывках, но и несколько расширяют ее. Во время обращения Павла к нему приходит весть о том, что он будет проповедником для язычников: «Открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными» (Деян. 26:18). Это слова Христа.

Позднее, молясь во храме, Павел услышал глас Господень: «Иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян. 22: 21). Так Господь доверил ему евангельскую работу. Но все же должно было еще произойти признание Церкви. Открытое рукоположение Павла произошло в Антиохии. Об этом мы читаем в Деян. 13:2: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их». Бог их уже призвал. Теперь Церковь должна была их официально выделить. Люди Божьи должны были признать выбор Божий. Они должны были совершить свое рукоположение.

И сегодня, как и в те далекие времена, избрание Божье должно быть признано Его народом на земле. «Тогда они, совершивши пост и молитву и возложивши на них руки, отпустили их. Сии, бывши посланы Духом Святым, пришли…» (Деян. 13:3, 4).

Итак, они были избраны Святым Духом и посланы Им через руководство церкви. Прочитаем отрывок из книги Е. Уайт Деяния Апостолов (с. 161): «Прежде чем их послали миссионерами в языческий мир с постом и молитвой и возложением рук, эти апостолы были торжественно отданы Богу. Так церковь уполномочила их не только проповедовать истину, но также крестить людей и организовывать церкви, ибо отныне они пользовались полным авторитетом».

Это официальное рукоположение должно было оградить их от опасностей, которые им постоянно угрожали. Это было сделано для того, чтобы никто не мог умалить их работу, чтобы они были не просто странствующими учителями, но проповедниками, наделенными авторитетом и признанием других.

«Церковным рукоположением было признано их Божественное избрание — нести радостную евангельскую весть язычникам» (Там же). Павел и Варнава свое задание получили от Самого Бога. Церемония возложения рук не даровала им новой силы. Своим рукоположением Церковь признавала, что Бог уже избрал их для этой работы, что их приглашение подтверждено Церковью. Вместе с тем Церковь просила Бога излить Свои благословения на ту работу, на которую они назначены.

Рукоположение Варнавы и Павла было первым шагом к организации христианских общин в языческом мире. Их проповеди привели к обращению многих людей, указали им путь ко спасению.

Обратим свой взгляд на служение Христа. Он пригласил двенадцать мужей, чтобы они были с Ним и проповедовали Евангелие. Об этом написано в Марк. 3:13–14: «Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь».

В книге Деяния апостолов на с.18 читаем: «Именно рукоположение двенадцати явилось первым шагом к организации церкви». Это рукоположение стало первым кирпичиком в фундаменте христианской Церкви на земле. Церковь основывается только через проповедь Евангелия. Поэтому мы и считаем, что Христос пригласил и рукоположил этих мужей, дабы Он мог посылать их проповедовать Слово Божие.

То, что я скажу далее, многим может показаться спорным, но я уверен, что под небом нет другой причины для рукоположения, кроме вышеупомянутой. Это подтверждается словами Христа при рукоположении двенадцати апостолов. Это же подтверждается при рукоположении Павла и Варнавы. Да и нигде в Новом Завете мы не встретим упоминания о какой–либо другой цели рукоположения, кроме проповедования Евангелия и распространения вести спасения.

Для меня это истина. И я бы хотел, чтобы мы уверовали в нее всем нашим сердцем и следовали бы ей. Я противник того, чтобы люди принимали рукоположение в качестве вознаграждения за долгое и верное служение. Должно быть что–то еще, что мы могли бы сделать для них. Человек, который был верным работником в какой–нибудь области, отличной от проповедования Евангелия, конечно же, должен снискать и признание людей, и материальное вознаграждение. Но этой наградой не должно являться рукоположение для проповеди Евангелия, к чему он не призван Господом. Если этот человек верит библейским указаниям, то ему следовало бы отказаться от такой «награды». Мы должны признать, что после земной жизни Христа ритуал возложения рук оставался во многом непонятным и часто применялся неуместно. В Церкви возникло новое учение об апостольстве, появилась доктрина о духовном превосходстве, которая оправдывала образовавшуюся в середине века папскую иерархию, сохранившуюся до наших дней. Отголоски этой доктрины просочились и в протестантство, а порой проявляются и в нашем движении. Проповедь Евангелия — и ни что иное — является целью рукоположения.

Я не сказал, что мы ничем не должны отличать наших работников за добросовестную службу. Но рукоположение не может быть использовано в качестве награды. Человек, который был верным казначеем или занимал иную должность в церковной структуре, может и должен быть вознагражден за свою работу. Но использовать рукоположение в качестве награды верному работнику или для чего–либо еще, что не оговорено в Священном Писании -это самовольная торговля святыней, внесение смятения в общину, лишение ее мужества и силы. Рукоположение порой настолько умаляется, что оно уже, в сущности, ничего не значит. Рукоположение христианского проповедника — это самая высокая честь, которую только можно получить на земле. Именно так и следовало бы его рассматривать, именно это должно быть отражено во всех христианских обычаях и доктринах. Христос рукоположил Своих учеников лишь после того, как Он некоторое время обучал и испытывал их. Павел и Варнава еще до своего рукоположения имели опыт евангельской работы. Апостол Павел предупреждает от необдуманного и слишком быстрого рукоположения: «Рук ни на кого не возлагай поспешно» (1 Тим. 5:22).

С юных лет я помню одного очень богобоязненного посвященного кассира, который действительно был Божьим человеком, большим помощником в деле Господнем. Но выступать с проповедями он не мог, и это очень волновало его. Однажды он сказал: «Зачем братья рукоположили меня? Зачем я позволил им сделать это? Я не умею проповедовать. Я не желаю проповедовать. Я не чувствую к этому никакого побуждения. У меня не получается проповедовать, если я пытаюсь это делать, но люди считают, что я должен проповедовать. Я был рукоположен, и Библия говорит «рукоположен… проповедовать». Но я же не могу это делать. Зачем же меня рукоположили?» Этот вопрос должен эхом раздаваться в наших ушах: «Зачем они делают это?» Рукоположение совсем неуместно, когда проповедование не является основной обязанностью человека.

Я понимаю, что наверняка найдутся люди, несогласные со мной в этом вопросе. Но вряд ли они найдут в Писании контраргументы против моих доводов. Согласны ли они с этим или нет, но в Священном Писании говорится лишь о том, что их рукоположили для того, чтобы они проповедовали: «Он- послал их проповедовать».

Теперь о том, каким образом все это касается вас. Безусловно.все вышесказанное не может не относиться к молодим студентам семинарии. От современного проповедника ожидают обычно слишком много. Самые разнообразные надежды возлагаются на него, начиная с того, что он наконец–то исправит водопровод в молитвенном доме, и заканчивая тем, что он должен представлять свою церковь на различных административных собраниях и комитетах. Во многих местах проповеднику приходится выполнять абсолютно все обязанности, делать работу, которую никто не хотел бы выполнять. И, как результат всего этого, вы в скором времени почувствуете, как мало остается у вас времени для приготовления проповеди, сколь незначительным становится ваш вклад в дело спасения душ. Проповедование не станет для вас основной работой, если вы будете очень любезными, тихими и добрыми, — на таких сваливают всю самую черную работу.

Во–вторых, тот факт, что вы рукоположены проповедовать, просто не может не влиять сильно на вашу жизнь, изменяя ее либо к лучшему, либо к худшему. Если вы всем сердцем примете слова, записанные в Библии, что проповедование есть ваша главная работа, то будьте тверды как камень, чтобы никто не смог вам внушить иное. Тогда с Божьей помощью вы будете иметь успех. Только в этом случае ваша проповедническая работа будет иметь большую силу и большое значение как для вас лично, так и для церкви и для всего мира. Вы станете другими людьми. Община станет другой общиной. У каждого рукоположенного проповедника проповедь Евангелия должна стоять на первом месте. И это прекрасно.

В–третьих, факт превосходства проповедования над всеми прочими занятиями человеческими замечателен. Мы унаследуем апостольскую силу, апостольскую посвященность, апостольские преследования и апостольские победы, если примем эту истину от всего сердца, если осознаем, что это Божественная истина, каковой она и является на самом деле. Помните ясное и определенное повеление Иисуса: «Идите и проповедуйте». Говоря это, Иисус также освободил этих людей от других обязанностей — без сомнения, важных обязанностей, которые, однако, не должны выполняться теми, кто исполняет Его повеление.

Почему мы не должны принимать это великое повеление и хранить его в своем сердце? Почему сегодня во многих местах дело Божие продвигается вперед со скоростью улитки? Не потому ли, что мы на многие вещи стали смотреть по–человечески? Почему бы нам не принять старые взгляды, основанные на Священном Писании? Почему бы не сказать: «Христос сказал так, и мы верим этому! На этом вопрос решен!»

Но как правильно понимать слово «проповедовать»? Как часто я слышу: «Я проповедую, живя христианской жизнью. Я проповедую своей десятиной. Я проповедую, продавая книги и распространяя подписку на журналы. Я проповедую, собирая пожертвования, приглашая людей жертвовать на покрытие церковных расходов — расходов субботней школы, расходов на дворника, на отопление, на дальние миссии». Но все эти добрые дела не являются проповедованием согласно тем библейским отрывкам, которые я приводил вам. Все эти дела являются добрыми и нужными. Они все занимают свое определенное место в жизни христиан, в жизни церкви, но они не могут занять места проповедования.

Молодые люди, вам нужно стараться как можно лучше научиться в колледже составлению и проведению различных программ. Но более всего вы должны научиться тому, как сделать так, чтобы все эти программы не господствовали над вами и не были бы вам в тягость. Колледжу и семинарии необходимо обучать своих студентов тому, как реализовывать в жизни полученные ими знания. Но для чего учить студентов проповедовать, если им не предоставится возможность этим заниматься, если все те знания, которые они приобрели, останутся в них, как в закупоренном сосуде? Зачем обучать их гомилетике, если после выпускных экзаменов они займутся работой, не связанной с проповедью Евангелия?

Если проповедованию будет, наконец, отведено достойное место, то нам, как пишет Карлейль Хайнес, надо будет посвятить больше внимания и времени составлению проповеди, чем это обычно делается теперь. Наше проповедование слишком часто опускается ниже всякого допустимого уровня, и сказать, что наши проповеди должны стать лучше — значит не сказать ничего. А теперь я процитирую для вас отрывок из статьи, написанной братом Хайнесом. Должен вам сказать, что я согласен с каждым словом в этой цитате. «Часто проповедники считают проповедью собрание выдержек из Духа Пророчества, связанных друг с другом небольшими собственными комментариями. Нет, это вовсе не проповедь. Это всего лишь печальное свидетельство о говорящем, о его способностях». Брат Хайнес говорит, и я вполне согласен с ним: «Я от всего сердца верю Духу Пророчества. Но когда вместо проповеди проповедник зачитывает одну за другой выдержки из него, чтобы не очень переутомиться, — это не отвечает назначению тех книг» (Министри, июль, 1956 г.).

Писания Духа Пророчества вдохновенны; сестра Уайт прекрасно изложила мысли, данные ей свыше, и наши люди так верят им, радуются им, что некоторые недобросовестные проповедники в последнюю минуту перед богослужением наскоро выхватывают из книг Духа Пророчества несколько цитат, чтобы прочитать их вместо проповеди. И порой Дух Пророчества, который должен быть большим благословением для людей, становится крючком, на который попадается ленивый проповедник. Сестра Уайт никогда не желала, чтобы ее труды использовались подобным образом. Человек, поступающий так, спекулирует на добре и, практически, наносит вред и себе, и общине. Это не проповедование. Почему бы не дать возможность людям самим прочитать эти книги? Почему бы не оставить людям для уединенного чтения и Библию? А для чего тогда вообще нужно проповедование? Человек, подменяющий свои проповеди чтением с кафедры книг Духа Пророчества, со временем становится все менее способным к проповеднической деятельности. Его начинают перемещать из одной конференции в другую, потому что на старом месте у него уже недостает запаса духовной пищи для людей. Спустя еще некоторое время он уже ничего из себя не представляет как проповедник.

Когда я только начинал проповедовать, рядом со мной был Кеннет Гант. Я помню, как мы имели библейские беседы у одной женщины в Лавленде, штат Колорадо. Я говорил около четырех минут — на большее меня не хватало. Тогда в разговор вступал Кеннет. Когда он уставал, снова наступала моя очередь… Это был наш метод. Я думаю, что на начальном этапе вашей работы вы могли бы поступать подобным же образом. Возможно, именно поэтому первых вестников Господь посылал по двое: они могли помочь друг другу. Однако нам необходимо постоянно расти. В те годы мы с Кеннетом знали не так уж много. Женщина, которую мы пытались обратить, вскоре стала членом церкви, но скорее не благодаря нам, а невзирая на нас.

В настоящем проповедовании есть нечто сверхестественное. Оно было установлено Богом, заповедано Иисусом Христом, применяемо апостолами и апостольской Церковью. Во все века верные Богу люди проповедовали. Проповедование всегда было на высоте, когда возрастало духовное состояние общества. Реформация основывается на проповедовании. В истоках адвентистского движения было проповедование, и окончательная победа будет построена на проповедовании — проповедовании, в котором проповедник наполнен Словом Божьим, в котором он говорит от своего сердца, зажженного словами Христа. Вот что такое проповедование! И оно угодно Богу, ибо спасает грешников.

Сестра Уайт говорила, что проповедование — это не чтение длинных отрывков из Свидетельств. Это вовсе не то, что можно было бы прочитать из книги. Я расскажу вам опыт моего отца, который уже умер во Христе. Помощь отца, которую я получал в течение многих лет, была бесценна. Мне очень помогали его письма. Теперь же я знакомлюсь с его библиотекой, приводя в порядок оставленный им обширный материал. Когда мама говорила ему: «Отец, тебе бы надо держать свои вещи в порядке», он отвечал: «Я так и делаю — у каждой моей вещи есть свое место». Только он знал, где что лежит. Но в конце концов вещей накопилось столько, что и сам он порой не мог найти нужную. Теперь я привожу все в порядок. Из его записей меня более всего интересует его отношение к общине и к своим сотрудникам–проповедникам.

Мой отец был таким человеком, которого вы назвали бы консерватором. Он был закаленным проповедником Адвентистов Седьмого Дня, верящим всем старомодным доктринам. Он неоднократно слышал, как другие люди высказывали противоположные мнения, но, несмотря на это, был твердым приверженцем своих взглядов. Если кто–то нападал на понравившегося ему адвентистского проповедника, он со всей решимостью защищал его. Я люблю такой дух. Я могу противостоять человеку в некоторых его взглядах, считать их неправильными, но все же, я надеюсь, Бог поможет мне охранить его от врагов. Против мира мы должны выступать тесным строем, любя, а не унижая друг друга. Этому меня научил отец. Однако я здесь не для того, чтобы прославлять своего отца, хотя я мог бы прочитать о нем целую лекцию, которая была бы и интересна, и поучительна.

Вернемся к рассказу, который вам покажет, как сестра Уайт смотрела на высокое звание проповедника и его важную роль. Мой отец был молодым пастором общины в Деневере, штат Колорадо. Однажды в субботу утром, за несколько минут до того, как он должен был произнести проповедь, открылась дверь и в собрание вошла сестра Уайт в сопровождении своего сына Вилли Уайт и ее секретаря мисс Макинтерфер. Отец не знал, что она находится в их городе, но увидев ее, попросил выступить перед народом. Миссис Уайт спросила отца: «Разве ты не запланировал проповедь на сегодня?» «Запланировал», — отвечал отец. «Разве ты не молился, чтобы Господь послал тебе весть?!» «Да, молился и надеюсь, что моя молитва была услышана». «Хорошо ли ты изучил тему, по которой будешь читать проповедь?» «Да». «Молился ли ты о том, чтобы Господь помог тебе раскрыть ее?» «Да». «Хорошо, — сказала она. — Я не хочу занимать твое место за кафедрой и проповедовать вместо тебя. Ведь Господь даровал тебе весть. Мы пришли сюда, чтобы услышать эту весть. Иди, ты непременно должен произнести свою проповедь».

Она села позади кафедры, но говорить проповедь заставила отца. Когда он закончил, сестра Уайт подошла к нему и, как нежная мать Израиля, каковой она и была, сказала ему несколько ободряющих слов. Она была не из тех людей, которые думают, что не следует хвалить молодых проповедников. Она сказала, что он хорошо говорил. «Твоя проповедь подкрепила меня, она принесла мне благословение», — это ее слова. Как прекрасно, что эта женщина, которую Бог таким чудным образом использовал, которая написала столько умных книг, обратилась с простыми ободряющими словами к молодому проповеднику. После чего она добавила: «Но если ты будешь продолжать говорить так, как сейчас, таким высоким напряженным голосом, то через несколько лет ты умрешь».

Потом, всего за пятнадцать минут, она научила его тому, как нужно говорить, и как нужно дышать. За это время мой отец получил больше знаний об ораторском искусстве, чем за все годы обучения в колледже Батл Крика.

На протяжении всей своей жизни отец не забывал этот урок, следуя в своих выступлениях наставлениям сестры Уайт. Голос его оставался приятным и звучным до самой его смерти. Кто его слышал, могут подтвердить, что это так. Молитва, произносимая им по радио, доставляла людям истинное наслаждение.

В тот день отец задал сестре Уайт вопрос, который задаем себе сегодня мы: «Сестра, я хочу спросить тебя, как использовать твои книги в своей работе? Проповедники, которым я задавал этот вопрос, отвечали на него по–разному. Некоторые несут за кафедру целую охапку твоих красных книжек. Другие лишь изредка зачитывают во время проповеди выдержки из них. Как же нам следует поступать? Как правильно пользоваться твоими книгами для подготовки и во время проповеди?» И вот что она ответила: «Когда ты изберешь тему для проповеди, обратись к Библии и тщательно изучи, как в ней освещен этот вопрос. Прочти все, что Библия говорит на интересующую тебя тему. И только после этого обращайся к моим трудам, к тому, что Бог открыл мне. Прочти мои высказывания на эту тему, быть может, они окажутся тем лучом, который полнее высветит для тебя эту тему, поможет глубже понять ее библейское значение. А затем иди к людям и неси им весть Библии — это твоя главная задача».

Так она сказала. Так поступал всегда мой отец, так пытаюсь поступать и я. Совет сестры Уайт о том, как пользоваться ее трудами, как приготовить и преподать проповедь, всегда был и остается чтим нашей семьей. Ее слова разумны и согласованы с Писанием, а также со всем Духом Пророчества.

Я вовсе не против того, чтобы иногда прочитать с кафедры какую–либо прекрасную выдержку из книг Духа Пророчества. Однако я считаю, что не следует перегружать умы слушателей длинными цитатами, нанизанными одна на другую. Познакомить людей с книгами Елены Уайт -не это цель проповеди. Такая цель оправдана только в том случае, когда мы читаем серию проповедей о Духе Пророчества. Книги Духа Пророчества не могут и не должны заменять Писание, но они освещают Библию и охраняют нас от ошибок. При этом мы должны быть всегда начеку, чтобы исследование книг Духа Пророчества не отвлекало нас от главной исследовательской работы -исследования Библии. Конечно, приятно читать отрывки из Духа Пророчества, не затрудняя себя раздумьями над Словом Божьим. Но проповеднику необходимо глубоко размышлять над каждым текстом, над каждым отдельным местом Священного Писания и только после этого обращаться к Духу Пророчества, к комментариям, к другим источникам. Только тогда проповедник полностью поймет этот текст. Тогда его сердце будет переполнено избранной темой, а проповедь будет отличаться ясностью мысли и силой чувства. Его проповедь воспылает в его душе подобно огню, от которого не терпится освободиться. Во время произнесения проповеди Бог ниспошлет ему великую милость и мир в сердце. Таково истинное проповедование. Так давайте в своем проповедовании крепко держаться великих истин Слова Божьего.

Запомните, молодые люди, рукоположение дается для проповеди Евангелия, а не для простого чтения Библии, хотя порой и таким чтением можно приобрести души для Бога. Прошу извинить мое многословие, но дело в том, что при подготовке этих лекций мне приходилось одновременно готовиться и к другим выступлениям, к проповедям по радио, заканчивать рукопись своей книги, так что у меня не нашлось достаточно времени для четкого формулирования главных мыслей каждой лекции. Прошу вас отнестись с пониманием ко всем недостаткам этих лекций. Находясь за кафедрой, все мы заражаемся профессиональной «болезнью» проповедников, которая называется «цыплята, пьющие воду». Вы понимаете, о чем я говорю: ваша голова покачивается то вверх, то вниз, вы смотрите то на людей, то на бумагу. Как и вы, я не в восторге от этого, но на сей раз прошу вас отнестись ко мне с пониманием.

Великий шотландский проповедник Джон М. Нейл говорил: «Я не против чтения проповеди с бумаги, если вы можете не очень заметно для слушателей пробегать ее глазами и говорить, обращаясь к слушателям. Но не стоит уподобляться молодому проповеднику, которого мне довелось однажды слушать, и который читал проповедь, не отрывая взгляда от листа. После окончания проповеди этот юноша вступил в разговор с одной пожилой женщиной в надежде услышать комплименты в свой адрес. «Как вам понравилась моя проповедь?» — начал он. И услышал в ответ: «Она мне совсем не понравилась. Во–первых, вы прочитали ее по бумажке. Во–вторых, вы читали ее плохо. В–третьих, она не стоила того, чтобы ее читать».

Я еще раз повторяю: вы можете прочитать проповедь, если она написана вами, если вы вложили в нее свою душу. Но ваше выступление должно быть проповедованием, а не просто зачитыванием отрывков из чьей–либо книги. При подготовке к проповеди постоянно нужно помнить, что своей вестью мы желаем обратить людей. Если мы хотим, чтобы Господь благословил нашу весть, то она должна быть основана на убеждении твердом, как скала, она должна быть произнесена совершенно обращенным человеком, чтобы это же обращение совершилось и в людях, услышавших проповедь. И не забывайте, что мы должны с уважением относиться к своим слушателям. Поступая так, мы оказываем уважение кафедре — тому месту, с которого пытаемся донести до людей Слово Божье. Кафедра — это место, где рядом с нами стоит и говорит Бог. Представьте себе Иисуса, стоящего рядом с вами и держащего руку на вашем плече.

Место за кафедрой нам следует занимать вовремя, не заставляя слушателей ожидать нас. Нельзя подниматься на кафедру с благочестивой маской или с выражением отрешенности на лице. Кафедра — это не театральная сцена. Это место, наиболее приближенное к небесам. В деле приобретения душ нет места сарказму. Даже если, на ваш взгляд, он необходим в вашей проповеди для усиления ее воздействия, поверьте, — он вреден вашему делу. Выпады, или даже попытки выпадов против какой–либо личности оттолкнут от вас многих. Многие адвокаты потеряли свое место из–за злоупотребления сарказмом на судебных заседаниях. Порочащие эпитеты несут в себе ту же опасность, что и сарказм. Люди обычно сочувствуют человеку, пригвожденному к позорному столбу.

Рассказывают, что Джон Клиффорд в самом начале своей проповеднической деятельности (а это был великий английский проповедник) также произнес однажды проповедь, полную обличений слабостей христиан. На следующий день он встретил своего богобоязненного учителя, который сказал ему: «Я бы посоветовал вам, господин Клиффорд, отбросить вашу коробочку с перцем, а лучше взять с собой баночку меда». И снова я хочу привести вам слова моего отца, который обычно говорил: «Помни, сын мой, что с помощью меда ты всегда поймаешь больше мух, чем с помощью уксуса». Нам необходимо отказаться от сарказма, от смешных историй и рассказов об увлекательных приключениях, когда мы становимся за кафедру. Лично я устаю от беспрерывного потока примеров и историй. Иллюстрации, конечно, должны быть, в проповеди необходимы окна, которые позволят слушателям расслабиться на мгновение, но кто из вас согласился бы жить в доме, состоящем из одних окон?

Чрезмерное употребление смешных рассказов ослабляет силу духовной вести. Подобные рассказы, конечно, могут быть вкраплены в проповедь, но они никогда не должны быть самоцелью. Кроме того, подобные вставки должны повествовать о событиях чистых и здоровых духовно.

Вот несколько советов молодым проповедникам, которые дает В. Т. Стед, талантливый оратор и знаменитый писатель: «Прежде всего, никогда не говорите, если вам нечего сказать. Во–вторых, всегда, когда вы кончили говорить, садитесь. В–третьих, ваша проповедь должна быть хорошо слышна в зале, иначе это не проповедь, а всего–навсего пантомима. В–четвертых, имейте ясные мысли, говорите понятно, ведите себя естественно, не говорите слишком быстро. В–пятых, прислушивайтесь к любым вмешательствам слушателей в вашу речь, не мешайте им, какими бы, на ваш взгляд, маловажными они не были».

Мне нравится одна традиция проповедования, которая существует в Англии, — там можно уже во время проповеди получить отзывы от своих слушателей. Если им нравится проповедь, они говорят: «Слушайте! Слушайте!» Если им не нравится, они говорят что–нибудь еще. Это помогает говорящему сориентироваться по ходу выступления, мгновенно подкорректировать свою проповедь. Ллойд Джордж умел держать себя перед публикой. Нужно отметить, что он был не только членом либеральной партии, но и баптистским проповедником. Однажды, во время предвыборной кампании, кто–то крикнул за его спиной: «Ллойд Джордж, где теперь живет твой дедушка? Куда делся твой старый ослик? Где гнилая телега, в которой ты возил уголь?»

Надо сказать, что Ллойд Джордж родился в небольшом шахтерском поселке, в семье рабочих. Его дедушка возил уголь из шахты в Вейлесе. И вот теперь, во время его выступления при баллотировании на пост премьер–министра, какой–то недоброжелатель пытался отвлечь этими саркастическими вопросами внимание людей от его предвыборной речи. Ллойд Джордж замолчал, а затем очень вежливо ответил: «Видишь ли, друг мой, я только что прибыл оттуда. Я провел там свой короткий отпуск и видел старую повозку, которой пользовался мой дедушка. Дедушка умер, и я надеюсь, что он находится на небе. Ну а осел, как я вижу, попал сюда». После этих острых слов, конечно, вся аудитория была на его стороне. Генри Вард Бичер отправился на Британские острова, чтобы помочь Аврааму Линкольну попытаться уговорить Англию не вмешиваться в войну между Севером и Югом. Если бы в то напряженное время Англия выступила на стороне Юга — сегодня не было бы Соединенных Штатов Америки. В Англии в ту пору сложилось чрезвычайно тяжелое экономическое положение. Английские мануфактуры, не получавшие хлопка из южных штатов вследствие их блокады войсками северян, практически остановились. И вот Генри Вард Бичер, великий проповедник, которого знали и любили в Англии, отправляется туда, чтобы объяснить народу, что их страдания — это часть благородной борьбы за освобождение рабов. Однажды вечером, когда он проповедовал в Манчестере, в середине его проповеди человек, сидящий на балконе, стал кричать как петух. Бичер остановился, взял часы, посмотрел на них, потряс, послушал, а потом недоуменно сказал: «Ничего не понимаю. Эти часы никогда не опаздывали. Но, по всей видимости, уже действительно утро, потому что инстинкт низших существ никогда их не обманывает». Слушатели рассмеялись, и с этого момента они уже были у него в руках.

Подобный же случай произошел с Еленой С. Вилкин–сон. Она была членом Английской рабочей партии. Однажды, произнося речь с трибуны, она услышала, как из толпы раздался крик: «Мисс Вилкинсон, как далеко простираются ваши познания?» «Увы», — ответила она. «Сколько ребер у свиньи?» — продолжал неизвестный. «Не знаю. Но если вы подойдете ко мне, я сосчитаю».

Часто во время проповеди из зала слышатся реплики, которые не оказывают вам никакой помощи. Вы, конечно, не можете отвечать этим людям так, как отвечали на подобные реплики политические деятели. Но вы не должны позволить им застать себя в врасплох. Отец говорил: «Прислушивайтесь к каждому ясно сказанному слову, какова бы не была его направленность».

Следующие пункты из советов В. Т. Стенда гласят: «Шестое — вы всегда должны оставаться в хорошем настроении. Вы никогда не должны терять красную нить вашей мысли».

Седьмое — запомните, что глаза — такое же выразительное средство, как и язык.

Восьмое — не задерживайтесь, чтобы появиться в «нужный» момент, используйте для проповеди каждую секунду.

Девятое — никогда не читайте с листа, но пусть перед вами всегда будет конспект, на тот случай, если вы забудете последовательность частей вашей проповеди; но старайтесь держать конспект и у себя в голове.

Десятое — не забывайте мудрые слова кардинала Менинга: «Полностью отдайтесь своему делу и забудьте себя».

Несомненно, вы и раньше читали о том, что вы должны и что не должны делать в своей проповеднической работе. И, готовя эти лекции, я понял, что моя задача не в том, чтобы собрать воедино как можно больше различного материала, а в том, чтобы найти в себе смелость отбросить большую часть из него. Можно было бы сказать (и это уже сказано другими) так много полезного для начинающего проповедника, что очень трудно понять, что оставить, а что исключить из лекций на эту тему. Но есть одно наставление, которое превыше всех других — преподносите свою весть ясно и понятно. Делайте это так просто, чтобы даже ребенок смог понять вас. Для меня является самым большим комплиментом, когда вдруг вокруг меня собираются дети, желая слушать меня, и, слушая, ведут себя тихо и спокойно, а потом говорят родителям: «Я понял все, что он сказал». Дети никогда не будут слушать вас и не придут на ваши собрания, если вы не сделаете свою весть ясной и понятной. Дети — это лакмусовая бумажка доходчивости ваших проповедей. Всем ли они понятны? Чтобы вам легче было определить это, ваши собрания должны проводиться для всех поколений вместе, а не для каждого в отдельности. К тому же вы даже не можете представить, как много запомнят дети из вашей проповеди во время таких собраний, какое огромное влияние окажут на них подобные собрания.

Недавно я имел прекрасный опыт в Вугене, штат Орегон, куда был приглашен говорить в течение восьми вечеров. Нужно отметить, что там находится прекрасный молитвенный дом, один из лучших в Америке; к тому же он совсем недорого обошелся церкви. Дом этот рассчитан на 700 человек. Обычно, как я узнал, первые три ряда этого зала пустовали. В первый же вечер я обратился к слушателям, сказав, что во время своих выступлений хочу чувствовать себя зависимым от первых четырех рядов, ибо они являются для меня главными в этом здании. Я сказал: «Завтра и каждый вечер, пока я буду здесь проповедовать, я хочу, чтобы те из вас, кто желает помолиться за меня, заняли бы эти места». И они пришли. Дети в возрасте от шести до тринадцати лет заполнили эти ряды. Они приходили каждый вечер, и на протяжении всей проповеди я не слышал от них ни шепота, ни смеха. Эти юные души были со мной, и я каждый вечер хвалил их и благодарил за их молитвы. Там, в Вугене, мы были свидетелями настоящего пробуждения, и заслуга в этом принадлежит первым четырем рядам.

Итак, сделайте свое проповедование ясным и простым настолько, чтобы маленькие дети хотели приходить и слушать вас, чтобы они могли понять вас. Дети должны слушать проповедь вместе со своими родителями, а не сидеть в это время на другом собрании, предназначенном специально для детей. Я до сих пор помню, что слышал от проповедников Руссела, Томпсона, Корлиса, Лаухборуха и других, хотя был в то время еще маленьким мальчиком. Просто удивительно, как много осталось в моей памяти от тех проповедей. Если проповедник говорит настолько ясно, что семи–восьмилетний ребенок может понять , большую часть из всего сказанного им, то он настоящий проповедник. Говорите просто и ясно, говорите ревностно и серьезно.

Роберт Хайл сказал однажды: «Если бы мне грозила смертная казнь, а мой адвокат веселил бы членов суда остроумными выражениями, имеющими двойной смысл, если бы он покрывал аргументы в мою пользу густым слоем риторики, я бы сказал ему: «Друг, представь себя на моем месте и говори так, словно не надо мной, а над тобой витает зловещий призрак виселицы».

Если бы моей жизни угрожала опасность, я хотел бы, чтобы мой адвокат защищал меня на простом и ясном языке. Так давайте же не будем забывать о том, что потерянный грешник, который сидит на скамейке перед нами, находится в еще более удручающем положении, нежели приговоренный к смертной казни, над ним нависла еще большая опасность. Спасется ли он? Это зависит от его решения. Ваша же судьба, друзья мои, ваша вечная судьба зависит от того, что вы скажете ему, как вы будете проповедовать. Относитесь же серьезно к своей работе. Говорите со всей силой вашей веры, чтобы люди не только верили, что это истина, но чтобы они осознали, что от их отношения к вашим словам зависит их судьба. Если ваши проповеди не рождают в людях такого чувства, то вы никогда не можете быть поставлены, рукоположены для проповедования.

Если вы как проповедник желаете быть понятым, то не утомляйте слушателей, не пытайтесь «объять необъятное». Остановите свое внимание лишь на нескольких вопросах и рассмотрите их в своей проповеди. Мой отец обычно говорил: «Возьми несколько сильных текстов и уподобь их гвоздям, которые плотник забивает в доски, загибая с другой стороны». Но не расточайте свои знания, приберегите хоть немного своих боевых запасов. Иначе в следующий раз вам нечего будет сказать. Как только появляется сильный интерес у слушателей — прекращайте проповедь и садитесь на место. Зачем стучать молотком по шляпке, когда гвоздь уже вбит? Не метайтесь в своей проповеди. Намечайте ясную цель и конкретизируйте на ней свое внимание. Не начинайте проповедь, пока вы не будете знать, чем вы ее закончите. Легче всего достичь этого, сформулировав тему проповеди коротким предложением.

Предложение, выражающее главную мысль, должно состоять из семи–восьми, самое большее из пятнадцати слов. Составить такое предложение очень важно, даже если это займет половину времени вашей подготовки к проповеди. Если трудно составить такое предложение сразу, то переписывайте, постепенно сокращая, все мысли, которые исходят из выбранного вами текста. Может быть, вы напишете сто предложений, двести, но они будут написаны не напрасно — вы сможете использовать их в своей проповеди. Когда же вы наконец найдете предложение, которое наиболее точно выражает главную мысль выбранного вами текста, то поставьте его в начале проповеди. Дайте текст, а затем, в нескольких словах, свое вступление. После этого произнесите найденное вами предложение и скажите: «Это то, что я нахожу наиболее главным в этом тексте». Затем раскройте эту мысль всей вашей проповедью.

Когда такое предложение составлено, проповедь наполовину готова. Теперь вы наверняка будете строго держаться определенной вами темы, определенной мысли, что сделает проповедь намного понятнее.

Не говорите слишком быстро или слишком медленно. Более подробно об этом вы можете прочесть в своем учебнике по гомилетике.

Относительно управления голосом вы можете найти очень хороший материал в следующих книгах: Свидетельства, т. 1, с. 645, 647, 649; т. 2, с. 615, 672; т. 3, с. 311; т. 4, с. 404–406, 559, 604, 605; т. 6, с. 380; Воспитание, с. 199; Наглядные уроки Христа, с. 335 и во многих других доступных вам книгах.

Я хотел бы также подчеркнуть, чтобы вы не говорили слишком громко. Время восклицаний прошло. В одном штате жил человек, который говорил: «Когда я забываю, о чем я должен говорить, я повышаю голос. И тогда слушатели начинают думать, что у меня есть что им сказать». Но прислушайтесь еще раз к громким выкрикам. Хотели бы вы быть автором их?

В тоне проповедника в большой степени сокрыт успех проповеди. Запомните, проповедование — это возвышенное собеседование. Сестра Уайт говорит: «Говорящий, насколько это возможно, должен сохранять естественный тон голоса» (Свидетельства, т. 2, с. 672).

И еще, друг мой проповедник, я прошу тебя, в конце своей проповеди не делай никаких объявлений и не позволяй этого делать другим. Пусть люди пойдут домой с теми впечатлениями, которые оставила в их душе проповедь.

Очень часто на Генеральной Конференции, или во время лагерных собраний, или на других собраниях проповедь, подобно стреле, пронзала человеческие сердца; слушатели глубоко чувствовали присутствие Божие. Но сразу же после проповеди, без всякого перехода, кто–то вставал и делал объявление, не имеющее ничего общего с духовными вещами. Такие объявления, обрушиваясь на собрание подобно холодному душу, смывают в будничную суету высокие впечатления, произведенные проповедью. Никогда не делайте этого и не позволяйте делать другим. Если же действительно необходимо дать некоторые объявления, то непременно сделайте к этому переход от проповеди. Еще раз обратите внимание слушателей на значение сказанного, осветите ваше отношение к произнесенной только что проповеди, и только после этого начинайте говорить о том, что к ней не относится. Иначе слушатели испытывают неприятные чувства, как если бы объявляющий обратился к ним со словами: «А сейчас я сообщу вам всем нечто весьма важное! Проповедь уже закончилась, вы можете больше не думать о ней».

Когда проповедники поймут, что мы рукоположены для проповеднической работы, и что это наша основная обязанность, то все малозначительное отойдет на второй план. Однако человек, понимающий высокое предназначение проповеднической работы, будет тщательно и серьезно относиться и к незначительным обязанностям. Настоящий проповедник перед своей проповедью не будет говорить никаких извинительных слов. Он ясно осознает, что является представителем Бога. Когда подошло время начинать — начинайте. Я часто слышал, как мой отец говорил: «Будь смелым пловцом, ныряй в воду и плыви к берегу». Так вам следует начинать проповедь. Нырните в воду. Несколько лет назад вы могли бы, потихоньку раскачиваясь, минут тридцать говорить о несущественном, но сегодня вы должны учитывать ускоренные темпы жизни. Уже с первого предложения вы должны овладеть слушателями. Помните, как говорил Лемб: «Вам дано только тридцать минут, чтобы разбудить мертвых».

Наше поведение за кафедрой не должно умалять святости вести. Я понимаю, что люди обладают различными физическими особенностями, но все же мы должны стараться стоять прямо, держаться достойно. Помните, что на вас смотрят.

А теперь я хочу научить наших молодых проповедников правильно шептаться. Я знаю, бесполезно говорить, о том, что за кафедрой нельзя шептаться. Но если человек, сидя на глазах у всех, живо разговаривает со своим соседом, время от времени посмеиваясь над тем, что говорит выступающий, то это не только отвлекает слушателей и указывает на то, что это невоспитанный человек, но и принижает высокое назначение кафедры. Если нужно сказать что–то важное рядом сидящему, то шепните ему об этом на ухо; да–да, шепните, но не сопите, не бурчите в вполголоса, и конечно, не бормочите свои отзывы о проповеди за спиной говорящего. Это будет беспокоить впереди сидящих слушателей, это будет беспокоить говорящего, если он чувствительный человек, если он вытянул свою «антенну», что необходимо делать хорошему проповеднику. Чувствительный, нервный человек может стать лучшим проповедником, если он сможет овладеть своими нервами. Будем же внимательны к нервным проповедникам, не мешая им ни шепотом, ни чем–либо другим.

Если вам нужно посмотреть на часы, то сделайте это незаметно для людей. Когда я говорил проповеди вместе в Джоном Тэрнером в одной из школ в штате Колорадо, мы встретились с человеком, который поступал прямо противоположно. У него были огромные старинные карманные часы, которые тикали почти так же громко, как и настенные. Каждый вечер, едва я доходил до половины своей проповеди, он вынимал их и смотрел на виду у всех. Часто я едва мог удержаться, чтобы не сказать ему словами великого английского проповедника Парнера: «Молодой человек, положите свои часы в карман. Мы говорим о вечности, а не о времени!» Но Бог удержал меня от какого–либо выказывания недовольства этим поступком.

Не кашляйте во время проповеди, не переходите от места к месту во время пения, заканчивая недоделанные дела. Не отвлекайте тех, кто слушает музыку или говорящего.

Когда проповедует другой человек, не вертитесь и не показывайте виду, если вам скучно. Все эти выходки свидетельствуют о недостатках вашего воспитания, о том, что Слово Божье для вас недостаточно свято, что вы относитесь к нему несерьезно.

Мы не будем следовать учению Эмилии Мак Фепсон в теологии, но в одном, а именно в организационной деятельности, она была непревзойденным специалистом. Она руководила целой школой для проповедников, в которой обучалось пятьсот человек. Она, в частности, учила их следующему: «Когда вы сидите на возвышенном месте рядом с немногими другими, вы обладаете перед остальными преимуществом показать свою заинтересованность произносимой проповедью. Покажите, что вы заинтересованы, даже если речь говорящего суха, как пыль. Возьмите карандаш и ведите себя так, словно что–то записываете. Быть может, эти манипуляции уберегут вас от взрыва собственных эмоций. Даже если вы на пределе срыва, делайте вид, что вам очень интересно слушать. Тогда люди скажут: «Этот человек отмечает что–то, значит в проповеди есть нечто полезное, хотя я и не могу понять, что?» Тогда и они начинают внимательно слушать. Так надо делать, если вы находитесь рядом с проповедующим».

Неоднократно, когда я находился на возвышении, мне трудно было заинтересовать себя речью другого проповедника. Но я через силу вслушивался и часто убеждался, что проповедующий говорил и нечто разумное, необходимое для меня. Действительно, невозможно не сказать ничего полезного в течении 30–45 минут, к тому же используя выдержки из Библии, и все же подобные проповеди являются хорошей тренировкой нашего терпения.

Даже если проповедь говорящего не представляет для вас интереса, все же попытайтесь заинтересоваться ею. Ведь, в конце концов, он читает с кафедры выдержки из Библии. В конце концов он является Божьим вестником. Если даже он совершает ошибки, то со своей стороны будем делать все возможное, чтобы было прославлено Слово Божье и работа проповедника. Поэтому, находясь на возвышении, проявляйте интерес к работе вашего брата–проповедника, внимательно слушайте его. Если с вами Библия, то читайте вслед за ним тексты. Таким образом кто–нибудь из собрания получит благословения, которые могли бы пройти мимо; и этим «кем–то» можете стать именно вы!

Не читайте в общественных местах все свои сокровенные молитвы. Молитесь втайне. Молитвы, сказанные открыто, должны быть короткими и соответствующими данному случаю.

«Длинные молитвы, которые часто произносятся, совсем неуместны… Длинные молитвы утомляют, они не согласуются с проповедью Христа» (Свидетельства, т. 2, с. 617).

Муди знал, как нужно управлять аудиторией. Отправляясь в Лондон, чтобы там провести серию собраний, он хорошо понимал, как много значит первое впечатление, которое он окажет на людей. Иностранец, он понимал, что сможет добиться успеха лишь в том случае, если завоюет симпатию и поддержку всех христиан. На первом собрании, которое было посвящено будущим евангельским съездам, он объявил общую молитву. И вот стал молиться мужчина, который был известен своими удивительно длинными молитвами. Через несколько минут Муди понял, с кем имеет дело. Если бы он позволил ему беспрепятственно продолжать молитву, собрание было бы сведено на нет, истинная его цель была бы не достигнута, Муди с первой же встречи мог потерять доверие людей. И тогда он спокойно сказал: «Пока этот брат будет молиться, мы все вместе споем псалом». Неудивительно, что молитва вскоре закончилась. После этого случая все христианские работники знали, что Муди в состоянии безболезненно разрешить все возникающие в собрании трудности. Они пытались следовать его примеру, и собрания имели успех. Вспомните этот случай, если вам вдруг потребуется однажды усмирить любителя произносить длинные молитвы.

Итак, когда вы молитесь перед проповедью, не превращайте молитву во вторую проповедь. Мне часто оказывали такие медвежьи услуги. После окончания подобной молитвы мне казалось, что уже ни к чему говорить проповедь, так как все уже было сказано в этой молитве.

В Библии есть книга молитв — это Псалтирь. Читайте вслух эти псалмы, и вы поймете, что Бог желает, чтобы вы обращались к Нему в молитве. Псалмы — это учебник молитвы для христиан.

После прочтения псалмов Давида (я не еретик!) сходите в букинистический магазин и приобретите англиканскую или епископальную «Книгу общих молитв». Прочтите молитвы, записанные в этой книге мучеником Латимером. Из этой книги вы узнаете, как нужно молиться открыто, и как произносить высокие слова. Вы научитесь возносить в своих молитвах благодарность Ему, научитесь возносить прошение Ему о необходимом вам прощении грехов ваших. Вы научитесь в присутствии людей правильно приближаться к Богу.

Часто наши открытые молитвы непоследовательны и неясны. Они должны быть серьезными и искренними. Бог видит каждое молящееся сердце и отвечает на истинные молитвы, в какие бы слова они не были обличены. Но я часто слышу молитвы, даже из уст проповедников, в которых обращаются к Богу Отцу, и в конце говорят: «Спаси нас, когда Ты придешь. Мы просим во имя Твое». Кому же они приносят эти молитвы? Богу Отцу или Иисусу? Несомненно, мы знаем, что они едины, но не кажется ли вам, что нам следовало бы быть определеннее в наших молитвах?

Я уверен, что критиковать слова молитвы — это не наше дело, ибо Бог знает сердечные помышления, высказываем ли мы их правильно или нет, но все же было бы лучше, если бы мы стремились, особенно в наших общественных молитвах, высказываться яснее.

Если мы начинаем молитву вознесением просьб Небесному Отцу, то следовало бы и далее приносить Ему моление, и в конце просить Отца даровать нам то, что мы желаем, когда придет Христос — не так ли? Не подчеркивает ли Библия везде, что придет Христос, а не Бог Отец? Не повелевает ли нам Иисус молить Отца во имя Его, Иисуса? Я не говорю, что молиться иначе неправильно, но все же такая молитва яснее: молясь, мы привыкаем к форме молитвы. Быть может, было бы целесообразно изучать молитвы, записанные в Библии — молитвы Иисуса, апостолов, пророков, особенно же прекрасные молитвы Псалмов? Подумайте над этим. На мой взгляд, изучение библейских молитв следовало бы включить в курс колледжа.

Еще несколько слов относительно личной убежденности проповедника. Мы должны быть убежденными, иначе наши проповеди не найдут отклика в сердцах слушателей. Если человек рукоположен для проповедования, то в нем должно пробудиться великое убеждение, что он является распространителем Божественной вести. Об апостоле Павле Иисус сказал: «Ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе» (Деян. 26:16).

Если проповедник не уверен в своих силах и в своей вести, то это непременно приведет его к личной трагедии. Проповедники, конечно, прежде всего люди, но все же они должны быть Божьими людьми (1 Тим. 6:11). Если они будут продолжать жить неосвященной жизнью, они во всем уподобятся Аполлосу (Деян. 18:24–26). «Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:5). Именно таков дух нашего времени, и он может просочиться и в нашу среду, в среду проповедников. Но мы также можем быть подобны Джону Уэсли, сердце которого воспламенилось любовью к Богу на улице Алдергейт в Лондоне, что переменило всю его жизнь.

У нас может быть все, что должно быть у настоящих проповедников, но мы не станем таковыми, если у нас не будет глубокого убеждения, что мы являемся Божьими слугами, несущими весть Неба. Если у нас нет глубокого истинного убеждения в необходимости своей проповеднической работы — мы будем очень несчастны. Поверьте мне, наша работа тогда станет рутинной, превратится в механическое произнесение никому не нужных проповедей. Если мы вместе с апостолом не познаем, что «жизнь — это Христос», то в конце концов нами овладеет разочарование.

Когда человеческая жизнь подходит к своему серединному рубежу, когда все чаще одолевает усталость, когда все чаще вы замечаете по утрам в зеркале новые седые волосы на своих висках, тогда те из вас, кто опирались лишь на избыток физической силы и юношеский пыл, останутся у разбитого корыта, терпя одну неудачу за другой. Я часто слышу, как убеленные сединой, каким являюсь и я, говорят: «Я чувствую себя лучше, чем в двадцать один год». Какая ложь! Они просто забыли, какими были в двадцать один год. Ничто нельзя сравнить с молодостью. И все же нельзя опираться лишь на душевный пыл, свойственный юности. Ваша проповедническая сила будет не убывать, а увеличиваться с годами, если она основана на вере в Бога, на посвящении, на серьезном изучении книг и людей, да, именно людей. Нельзя быть хорошим проповедником, не посещая людей. В домах людей исток и устье наших проповедей.

Мы должны иметь душевное рвение, которое рождало бы в нас убежденность в истине, в нашем Божественном призвании и в присутствии с нами Святого Духа. Да ведет нас это убеждение через весну нашей жизни, через лето и осень, через утро, полдень и вечер. Мы постоянно должны чувствовать свое призвание. Мы должны быть посвященными, должны полностью отдавать себя на служение. Прочитайте торжественные слова Бога, записанные в книге Иеремии: «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали; Я не говорил им, а они пророчествовали» (Иер. 23:21).

Апостол Павел признает, что его избрал и призвал Бог благодатию Своею, желая открыть в нем Иисуса, Сына Своего (Гал. 1:15–16).

Раньше в Шотландии кандидатам в проповедники задавали следующие вопросы: «Является ли твоим главным призванием при вступлении в ряды проповедников стремление спасать души, любить Иисуса и ревностно отстаивать честь Бога?» Им не разрешалось отвечать только кивком головы. Сказали бы вы, отвечая на этот вопрос: «Да, с Божьей помощью!»?

Истинный проповедник ни на шаг не отступает от своей проповеднической работы. Говорят, что истинный рыбак никогда не оставит свои снасти. Так и истинный проповедник, несмотря на свой возраст, всегда будет проповедовать Евангелие. Томас Гудвин сказал: «Не пренебрегайте проповеднической работой, ибо у Бога был только один Сын, и Он был проповедником».

Я часто думаю о том, как хорошо было бы каждому из нас исследовать самих себя и увериться в том, что Господь наделил нас Своими полномочиями. Если вы почувствуете, что наши труды и старания не столь успешны, как вам хотелось бы, если вас будут критиковать, и это породит сложности в отношениях с некоторыми братьями, если кто–то будет посмеиваться над вашей работой, если вы будете физически страдать, если тяжело заболеете, тогда, возможно, у вас возникнет искушение думать, что вы не были призваны Богом на эту работу, что ваше проповедование не является Божьим голосом. Как–то однажды простой член церкви сделал выговор возгордившемуся проповеднику: «Без свой мантии ты не осмеливаешься проповедовать, без своей книги ты не можешь проповедовать, без своего оклада ты не хочешь проповедовать».

Не относятся ли эти суровые слова и к нам? Если бы вам не обещали никакого вознаграждения за вашу работу, продолжали бы вы проповедовать? Чувствовали бы вы тогда в этом ваше призвание? Я понимаю, вам пришлось бы тогда найти другую работу, чтобы зарабатывать на хлеб, но остались бы вы проповедником? Вильям Карей сказал: «Моя работа — это проповедование Евангелия. Чтобы покрыть расходы, я чиню туфли».

Джон Уэсли в тридцать четыре года еще не чувствовал себя проповедником, и не потому, что у него не хватало образования (он окончил Оксфордский университет), не потому, что церковь его не признала (он к тому времени уже был рукоположен). Он не знал, в чем Божья воля относительно его жизни, и тяжело страдал от этого. Но после того святого опыта, который он пережил, его сердце объяла большая ревность, и она осталась в нем, и он зажег евангельский огонь в Англии, Ирландии и Шотландии, а затем и во всем мире. Есть ли у вас силы, чтобы сказать себе: «Горе мне, если не благовествую!» (1 Кор. 9:16).

Я никогда не забуду тот день, когда вместе с братом Роем Андерсоном стоял за кафедрой Джона Уэсли в его храме на Сити–Роуд в Лондоне. Там мы склонили головы и перепосвятили свои жизни на христианское служение. В тот же день мы посетили его дом и увидели комнату, в которой он умер в присутствии своих молодых помощников. Он два или три дня лежал без сознания, потом вдруг открыл глаза и, улыбаясь, промолвил: «Самое прекрасное, что Бог с нами!» В этой вере заключалась тайна его силы. Он верил, что Бог с нами. Он был ревностным работником, ибо верил в свою весть, верил в свое призвание. Уэсли является для меня величайшей человеческой личностью. У него самое горячее сердце и самая холодная голова из всех Божьих людей мира. О, друзья, если б мы только могли удержать в себе веру в присутствие Божье!

Рядом со спальней Уэсли находится маленькая комната для молитвы. Она не более полутора метров в ширину и чуть более двух метров в длину, с маленьким окном, но это прекрасное место для размышлений. Напротив окна -кирпичная стена. Ничего не видно, кроме этой стены и голубого неба. Таково то место, откуда проистекала сила великого методистского пробуждения, место, где этот ревностный муж, стоя на коленях, один на один разговаривал с Богом. Вспомните о том, что окружало его: холод и жестокость оппозиции той церкви, членом которой он являлся до самой своей смерти. Ему запрещали проповедовать в его собственной церкви, где он являлся помощником проповедника — своего отца. На похоронах своего отца, стоя на его могиле, он нес людям Слово Божие, используя даже такую возможность для проповедования. Ему пришлось выдерживать натиск рассерженной толпы, о чем мы сегодня мало что знаем. Ему пришлось выдержать нечестные выпады против него различных богословов. Ему оказывали сопротивление человеческие сердца, сердца, испорченные до самых своих глубин, сердца, которые мы до сих пор не можем до конца понять, несмотря на все успехи современных психологов и психиатров. У него был несчастный брак, что явилось для него тяжелым бременем, но, несмотря на это, никто не слышал от него ни одного слова ропота. Однажды молодой проповедник пришел к нему домой и увидел, как его почтенного учителя жена тащит по полу, схватив за седые кудри. После этот юноша писал: «Никогда в своей жизни я не испытывал такого искушения совершить убийство, как в тот миг».

Однажды во время своей проповеди, Уэсли сказал: «Мои враги обвиняли меня в преступлении всех десяти заповедей, за исключением заповеди «не кради.». Но тут встала его жена и сказала: «Джон Уэсли, ты же помнишь, что вчера вечером ты взял из моей записной книжки шесть центов». Уэсли спокойно ответил: «Итак, братья, теперь список моих преступлений стал полным». Все эти обстоятельства, которые восставали против него, сломили бы сердца и разрушили бы работу многих проповедников, но только не Джона Уэсли.

Но почему же все эти внешние обстоятельства так мало волновали его? Потому что он был полностью предан своему делу. Он верил, что его призвал Бог, что Бог даровал ему весть, и это действительно было так. Он с верой продолжал нести эту весть до конца своей жизни, и Методистская церковь — это памятник его работе. Мы многим обязаны Методистской церкви. Из этой церкви вышли и многие основатели нашей церкви. Сестра Уайт также принадлежала к этой церкви в молодые годы. Никогда не пренебрегайте методистской церковью — она наша духовная мать. Англиканская же церковь — мать Методистской. Никогда не говорите против этих великих церквей. Мы благодарим Бога за то добро, которое в них было. Будьте внимательны, чтобы в нас не оказалось меньше хорошего, чем в них.

Мои молодые друзья, с момента рукоположения в проповедники вы вступаете в прекрасное содружество. Перед лицом всех людей приносится молитва посвящения, которой Церковь на всю жизнь отделяет вас на евангельское служение, и Бог накладывает на вас особый знак. Я думаю, что католическая церковь права, когда говорит о нестираемом знаке, который накладывается на священника при его рукоположении. Бог Сам ставит эту печать, приглашая вас. Во время рукоположения на вас налагается священная обязанность — проповедовать Слово Божье, быть стражами на стенах Сиона, воинами Христа, быть пастырями стада. Церемония посвящения обычно включает в себя слова 2 Тим. 4: 1–5. Обратите особое внимание на следующий отрывок:

«Итак заклинаю тебя пред Богом и Господом (нашим) Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его: Проповедуй слово… но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое». И после чтения этих слов вы вступите в семью христианских проповедников.

Было время, когда обряд рукоположения завершался рукопожатием и братским поцелуем. Почему же сейчас во многих местах утрачен этот замечательный обычай? Может быть, сегодня это считается негигиеничным? Но этот святой поцелуй был принят и во дни апостолов. Кто же виновен в том, что сегодня ои забыт? Дух времени?

Было бы хорошо каждому из нас почаще вспоминать данное нами при возложении на нас рук торжественное обещание. Тот, кто обещает Богу быть Его проповедником, тот не только словами, но и делами, и всей своей жизнью должен подтвердить это.

У д–ра Джорджа Пентекоста, пастора одной из церквей в Филадельфии, после его смерти в личной Библии нашли следующие слова, написанные его рукой: «Я Бога Отца принимаю как своего Бога (1 Фес. 1:9), Иисуса Христа — как своего Спасителя (Деян. 5:31), Духа Святого — как Того, Кто освящает меня (1 Петр. 1:2), Слово Божие — как свой компас (2 Тим. 3:16,17), народ Божий — как мой народ (Руф. 1:16). Я отдаюсь Господу всем своим существом (Рим. 12:1, 2). Я поступаю так обдуманно (Ис. 24:15), искренне (2 Кор. 1:12), добровольно (Пс. 110:3) и навеки (Рим. 8:35–39.». Это посвящение, как вы видите, целиком основывается на Слове Божьем, которое должно проповедоваться проповедником.

Билли Санди, евангелист, хорошо знакомый старшему поколению, сказал однажды следующее: «Человеческие традиции искалечили и нейтрализовали Слово Божье во время первого пришествия Христа. Это же создает большие трудности и сегодня. Вместо того, чтобы обратиться к Библии и узнать, что говорит Бог, проповедник слишком охотно обращается к прочим книгам, чтобы узнать, что об этом говорят великие мужи Церкви. И все их учение и проповедование принимает тот же вид, что и у раввинов во времена Христа.

Церковники не признали Иисуса Христом, и как отступника прибили Его ко кресту. Это говорит о том, как опасно опираться не на слова Бога, а на человеческие традиции. И теперь слишком много тех, которые являются учителями Израиля, но находятся в такой же тьме, что и Никодим. Не словами какого–либо профессора или доктора нужно руководствоваться при решении того или иного вопроса, а словами из Библии. «Что об этом говорит Священное Писание?» Мы обязаны научить людей читать Библию, дабы они могли руководствоваться ею. Великие же люди ошибались в великом точно так же, как и малые ошибаются в малом».

При проповедовании людям Слова Божьего наш долг повелевает нам проповедовать вечное Евангелие: Бога–Творца как Сущего и как Личность, божественность Иисуса Христа и Его примирительную жертву, вдохновенность Священного Писания, искупление только через первосвященную жертву нашего Господа Иисуса Христа, покаяние и обращение, возрождение, праведность через веру, действие Святого Духа, неизменность Божьего закона, восстановление библейской субботы в последние дни, служение Христа, нашего Искупителя, в Небесном святилище, пришествие Христа на облаках небесных для того, чтобы взять Свой народ домой, учение о духовных дарах, жизнь только во Христе, христианское воздержание и другие важные доктрины.

В проповедях Адвентисты Седьмого Дня желают слышать истину, которая соделала их членами этой Церкви. В журнале Министри (Служитель) за март 1957 года было опубликовано письмо одного члена церкви из Калифорнии; вот выдержка из этого письма: «Шесть лет тому назад я присоединился к Адвентистской Церкви, придя из другого вероисповедания. Но проповедь об основах учения Адвентистской Церкви ничем не отличается от тех, что я слышал в других протестантских церквах. Я жажду проповеди истины, благодаря которой я пришел в Адвентистскую Церковь» (с. 21).

Я думаю, что в наших общинах мы должны проповедовать все доверенные нам истины. Недавно я побывал в одной Пресвитерианской церкви в Лос–Анджелесе, где слышал известного американского проповедника, чье имя вам, наверное, хорошо известно. Это д–р Бернхауз. Я слушал его семь вечеров. Церковь была переполнена молодежью — студентами колледжей и университетов. Как вы думаете, о чем же он говорил? Были ли его проповеди адресованы непосредственно молодежи? Нет. Он проповедовал специальную серию ВБОНН. Это слово состоит из начальных букв частей реформаторского учения: В -всеобщая испорченность, Б — безусловное избрание, О -ограниченное искупление, Н — непреодолимая благодать, Н — настойчивость святых. Это основы реформаторского учения, великие доктрины Кальвина. И молодежь каждый вечер приходила в церковь. Не говорите мне, что люди не желают слышать великие библейские доктрины.

Безусловно и то, что время от времени нашему народу также необходимо слышать не только те великие доктрины, которые приняты всеми евангельскими христианами, но и доктрины, которые, как мы верим, делают нас особым, избранным народом, Адвентистами Седьмого Дня. И, конечно же, в субботний день в церкви самое подходящее время и место для проповедования Вечного Евангелия во всей его полноте. Это хорошо и для слушающих, и для проповедующих. Я верю, что чем более великие темы для проповеди мы изберем, тем больший интерес пробудим в людях.

А теперь несколько слов о некоторых опасностях проповедования.

Чтение проповеди само по себе не является спасительным актом, но мы часто можем соблазниться, думая, что это именно так. Помните, что в последние дни истории будет много проповедников, которые скажут: «Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали?» И Он ответит: «Я никогда не знал вас, отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Матф. 7:22–23).

Подумайте об этом. Проповедь может принести зло! Проповедь, которая не восходит к Слову Божьему, проповедь, которая мирно и спокойно обходит стороной, не касаясь их, человеческие грехи, проповедь, которая не врывается в нашу жизнь, которая оторвана от нее, проповедь, которая осуждает нечто существующее «там», но не «здесь», проповедь, которая является лишь праздным пустословием, проповедь без слов сочувствия, без убеждающего слова, проповедь, которая не указывает на каждого человека, не говорит ему: «Ты тот человек!» — такая проповедь греховна.

В марте 1952 года в журнале Пулпит (Кафедра) была напечатана статья Карла Реста «Может ли получить спасение проповедник?»

В статье анализируются грехи, присущие обычно проповедникам. Автор приводит слова, записанные одним из современных проповедников в своем дневнике: «Я бы удивился, если б узнал, что кто–то из проповедников получит спасение». Затем он упоминает о некоторых соблазнах, с которыми встречается проповедник. Соблазн и гордость преследуют евангелиста по пятам. После проповеди он становится возле дверей и прощается с каждым лично, и если он ежедневно слышит, что многие хвалят его, то ему начинает казаться, будто он действительно замечательный проповедник. И желание получить похвалу возрастает вместе с гордыней, возрастает до тех пор, пока он уже не может жить без лестных слов.

Один человек руководил пансионатом для старых проповедников во Флориде. Он рассказывал, что все в этом доме было пропитано завистью. Он считал, что происходило это потому, что престарелые евангелисты были теперь лишены славы, которой они пользовались, принимая участие в активной работе; пережив свою известность, они были готовы теперь бороться даже за тень былых почестей. При этом многие считали, что уже ни к чему не стремятся. Они гордились тем, что они не горды. Встречали ли вы таких людей? Гарри Эмерсон Фосдик так говорит об этом пороке: «Представьте себе тщеславного мальчика, который пытается обнаружить, не тщеславен ли он, в то время, когда его тщеславие делает его уверенным в том, что он не тщеславен».

Самый страшный бич проповедника — это его гордостью.

Самуил Колридж говорил: «Сатана ухмыляется, видя, как с его излюбленным грехом — гордостью, заигрывает человечество». Гордость сможет столкнуть проповедника с пути, который ведет в Царство Божье, уничтожив его надежду на спасение.

Другая опасность, подстерегающая проповедника, — его чрезмерная занятость. У него не хватает времени подготовиться к проповеди, не хватает времени на чтение Слова Божьего, не хватает времени на молитву, на посещение людей, на приобретение нового материала для своих проповедей через личные знакомства с людьми. Если у проповедника не остается времени для этих дел, то он может потерять связь с Богом. Спеша послужить Богу, мы легко можем утратить радость Его присутствия.

Проповеднику также угрожает опасность превратиться в администратора. И тогда он может потерять духовный смысл своей работы. Он будет смотреть на людей с точки зрения их организации для проведения различных мероприятий, но не как на детей Божьих, которые должны воплотить в себе образ Божий. Он не только сам может превратиться в подобного администратора, но и окружающих уподобить себе. И вот уже почтовый ящик бывшего проповедника набит корреспонденциями секретарей разных отделов. Он должен прочитать всю эту кипу бумаг и передать ее дальше, другим администраторам. И наступает момент, когда он вдруг видит, что сам он перестал быть духовным человеком.

Существует мнение, что каждому администратору после нескольких лет работы на подобной должности следовало бы хоть на два года вернуться на свою основную работу, снова стать пастором. Сколько благословений это принесло бы многим людям, многим общинам. Ведь их опыт, их способности так нужны церковным общинам. Да и для них самих это было бы полезно. Они заново загорелись бы делом проповедования, делом приобретения душ. И вернувшись к административной работе, они думали бы о человеческих душах, а не только о статистических отчетах.

Еще одна опасность, подстерегающая проповедников, — увлечение современной психологией. В некоторых общинах комната, предназначенная для покаяния, превращается в приемную психиатра. Грех, искупление, жертва заменяются интеграцией, самоанализом, сублимацией и т. д. Основная цель таких проповедников — ослабление беспокойства в людях и успокоение умов. Вместо того, чтобы призвать: «Приидите, поклонимся, и припадем, преклоним колена пред лицем Господа, Творца нашего» (Пс. 94:6), они говорят: «Придите, успокоимся!» Но не так ли говорил себе однажды безумный богач: «Успокойся, душа моя!»?

Конечно, успокоение — это не всегда плохо, но вблизи греха христианин никогда не должен быть спокойным. Если человек перестанет ощущать необходимость Евангелия, то он потеряет спасение.

Опасность кроется также и в том, что мы не проповедуем Слово Божие постоянно. Иногда нас соблазняет желание не проповедовать. Иногда нам просто кажется, что в нашей проповеди нет никакой необходимости. Будучи еще молодым человеком, я вместе с Кеннетом Гантом проводил собрания в небольшом городке Пайк–Пике. Мы были тогда совсем юношами, никто из нас не был рукоположен. Мы были неженаты и, сняв в аренду зал в пустом доме, сами пробовали себе готовить. Мы ели недоваренные бобы, что чуть было на всю жизнь не испортило наши желудки. Каждый вечер мы проповедовали в старом танцевальном павильоне, стены которого обтянули парусиной, привезенной из Деневера. В городке жило всего около ста человек, и большинство из них посещали наши собрания. Среди них была и одна женщина, которая, как нам казалось, очень заинтересовалась проповедями. Каждый вечер она не только приходила сама, но и приводила с собой своих детей. Женщина эта жила в самом красивом доме города, ее муж, очевидно, был самым богатым человеком здесь.

По воскресеньям мы посещали своих слушателей и однажды зашли и в этот дом, так как считали, что его хозяйка особенно заинтересовалась Божественной вестью. Войдя, мы нашли в доме всю семью оживленно беседовавшей с гостем — мужчиной, которого мы не видели раньше. Посчитав, что в данных обстоятельствах наша беседа будет неуместна, мы пошли в другой дом, рассчитывая прийти сюда в более удобное время. Но вы знаете, как написано в Библии: «Проповедуй во время и не во время».

Вечером эта женщина не пришла на собрание. Нас это очень удивило. На следующее утро мой друг разбудил меня, и по его голосу я понял, что произошло нечто ужасное. «Вставай, — кричал он, — вставай, быстрее вставай!» «Что случилось?» — спросил я. «Эта женщина, — кричал он, — она покончила жизнь самоубийством. Только что ее вытащили из озера». Первая мысль, ужасная мысль, промелькнувшая в моем мозгу, была: «Ты вчера не говорил с ней о Боге, ты не молился вместе с ней. Ты прошел мимо, а теперь уже поздно!»

Вместе с Кеннетом мы побежали туда, где проводили собрания. Там, позади кафедры, лежала накрытая простыней эта женщина. На кафедре я увидел записку и едва поверил своим глазам, прочитав в ней: «Господин Ричарде, будьте так любезны, скажите проповедь на моих похоронах». Внизу стояла ее подпись.

Позднее, по следам, оставленным этой женщиной на земле, обнаружили, что она сперва хотела зайти в воду, но ее нервы не выдержали, и она не смогла этого сделать. Тогда она забралась на крышу нашего павильончика, который стоял на сваях в воде, и бросилась с него в глубину.

Эта женщина оставила на земле мужа и трех или четырех детей, прекрасный дом и все, что у нее было. Она сама лишила себя жизни. Потом мы узнали, что посетитель, которого мы встретили у нее в доме в тот день, когда прошли мимо и не выполнили своего долга, был давно любимым ею человеком. Каким–то образом его присутствие заставило ее забыть все: свои обязанности перед Богом, перед семьей, перед собой, заставило ее совершить этот ужасный поступок. Конечно, мы не имеем права судить и должны предать ее в руки Судьи Праведного. Никто не сможет понять ее состояние в тот момент: сознавала ли она, что делает? Но одно ясно: наша проповедь уже не достигнет ее, она больше никогда не услышит нашей вести.

Для каждого человека это было бы очень трудным и неприятным заданием — говорить на подобных похоронах. К тому же меня мучила мысль, что я должен теперь, хоронить женщину, которой не смог помочь в час великой нужды. Эта мысль стала невыносимой, когда мне пришлось встретиться с ее мужем и детьми. Но пройдя через все эти испытания, через несколько дней из этого городка вышли уже не робкие юноши, а два проповедника, глубоко проверившие свои сердца, давшие обещание Богу с Его помощью никогда больше не быть виновными в непроповедовании «во время и не во время».

Два кошмарных дня я готовил ту проповедь. Что же мне сказать? Что я мог сказать? С одной стороны, я почти чувствовал себя виновником этой трагедии. Если б мы хотя бы помолились тогда с ней вместе, возможно, все было бы иначе, но мы не сделали этого. На третий день приехала ее мать из Колорадо и привезла с собой проповедника другой церкви. Она сказала, что на похоронах своей дочери не желает слушать какого–то старомодного адвентистского проповедника. Я этому очень обрадовался. Для своей проповеди он взял стих из Откр. 21:1: «и моря уже нет».

Он говорил о море, как о символе разлуки, о том, что придет день, когда разлуки уже не будет. Окончив речь, он подошел ко мне и сказал: «Брат Ричарде, я знаю, что тема проповеди несколько не соответствует этому месту, но что же еще можно было сказать при таком случае, как этот?» Затем он добавил: «Вы, адвентисты, знаете книгу Откровения лучше меня. Пойдемте же на кладбище, помогите мне». На что я ответил: «Нет, вы говорите хорошо, продолжайте и дальше».

Так я освободился от этой трудной обязанности. Но все же этот случай послужил мне хорошим уроком, слава Богу, что случилось это в начале моей жизни. Будем же честно исполнять свои обязанности, будем же проповедовать «во время и не во время» в красоте христианской благодати, с искренней заботой о человеке и в христианской любви. Никогда не проявим себя неисполнительными людьми перед своим Спасителем, перед какой–либо душой, блуждающей в ночи на пороге гибели. Если это возможно, подадим ей руку помощи. Будем учиться выполнять свои обязанности.

Истинная проповедь Евангелия не всегда будет получать заслуженную оценку, не всегда мы будем собирать большие толпы людей. Люди стремятся к спокойствию. Они подобны старому кораблестроителю, который однажды сказал свой жене, что ему не нравится новый проповедник. «Почему?» — спросила она. «Видишь ли, — ответил он, — когда говорил старый проповедник, я мог, сидя в собрании, мысленно начертить свой новый корабль от киля и до самой мачты. Когда он заканчивал свою проповедь, я заканчивал чертеж. Но этот новый проповедник меня тревожит. А не могу начертить даже киль. Он постоянно высказывает новые идеи, которые мне никогда не приходили в голову, и говорит так интересно, что я не могу его не слушать. Но я не желаю, чтобы меня тревожили. Во время богослужения я хочу проектировать мои корабли».

Многие люди желают того же, но истинное проповедование им этого не позволяет. Оно живо, оно захватывает. Оно переполнено силой Святого Духа. Это меч обоюдоострый, это Слово Божье, это пронзающая сила, это живое, вечноживущее Слово. Настоятель лондонского собора св. Павла Инг однажды сказал: «Для того, чтобы добиться успеха, людям следует давать то, чего они желают, и процентов на десять больше того, что они ожидают».

Говоря об успехе, он подразумевал выступления в переполненной церкви. Несомненно, иногда сильный проповедник Слова Божьего собирает огромное число людей, но даже у него так будет не всегда. Нам сказано, что в последние дни у людей будут чесаться уши, и они захотят, чтобы их пощекотали разными приятными сказками. Каждый век имеет свои особенные сказки, и наш — не исключение. Сказки всегда делают человека самоосвободителем, его сила восхваляется и тем самым умаляется Слово Божье.

Ваша церковь тоже не всегда может быть переполненной, но будьте уверены, — в ней присутствуют ангелы Божий и Дух Его поддержит ваши силы, если вы будете проповедовать истину во всей ее полноте. Иисус спросил: «Но Сын Человеческий пришед найдет ли веру на земле?» (Лук. 18:8).

Постановка этого вопроса требует отрицательного ответа. Быть может, придет время (и оно уже наступило в некоторых местах), «когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу» (Иоан. 16:2).

Иисус сказал: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо» (Лук. 6: 26).

Безусловно, мы не должны оставлять свою проповедническую деятельность, боясь враждебного отношения к нам, но мы также должны проповедовать таким образом, чтобы не навлечь на себя ненужные гонения.

Все те грехи, которые мы здесь рассмотрели: гордость, крайняя занятость, небиблейское проповедование, чрезмерное увлечение психологией, честолюбие, нечистая жизнь, отказ работать в критические моменты — все это и многое другое может увести проповедника с узкого пути и выгнать на широкий путь, который ведет к погибели и многие идут им (Матф. 7:13).

Но каждому из нас, проповедников, обещана Божественная милость. Апостол пишет, что нам необходимо заниматься двумя предметами: «Вникай в себя и в учение, занимайся сим постоянно; ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим. 4:16). Мы это можем делать, и мы должны это делать. Мы рукоположены, чтобы проповедовать.

Первое, на что мы должны обратить внимание — это мы сами. Я думаю, мне нет необходимости говорить об опасностях, которые угрожают тем, кто полностью посвятил себя этой работе. Мы, безусловно, знаем, какие опасности подстерегают проповедника, если он, наряду со своей основной работой, занимается продажей автомобилей, земли и т. д., уделяя этому слишком большое внимание. Не думайте, что я утверждаю, будто заниматься этим в свое время и в определенных пределах является грехом. Нет. Но опасность грозит тогда, когда торговля или какой–либо другой бизнес становится у человека на первое место. Теперь поговорим о том, что для многих из нас стало уже привычным занятием.

Как–то я читал номер журнала Ревью энд Геральд, изданный в 1925 году, и нашел там статью под следующим заголовком «Опасность, которая заключается в отвлеченном служении». Автор высказывает уверенность, что мы отошли от простого евангельского плана и слишком много времени уделяем составлению новых планов, так что совершенно не остается времени провести их в жизнь. Далее он говорит о том, что некоторым из нас будет трудно понять и прочувствовать это так, как прочувствовал он. Он упоминает о «все возрастающем в нашей церкви стремлении проповедников работать внутри своей общины». По мысли автора, слишком много времени наши проповедники используют неправильно. Вместо того, чтобы распространять весть на новых полях, они занимаются общинными делами, работают для тех людей, которые сами должны быть крепостью, а не предметом заботы проповедника.

В то время, когда я принял крещение, и несколько позже, когда уже работал проповедником, мы смотрели на те общины, где стадо имело своего постоянного пастыря, как на слабые, нежизнеспособные. Большая часть наших проповедников находилась на передовых линиях — они проводили собрания, приобретали души Христу, организовывали новые церкви. И они регулярно, через несколько месяцев посещали ранее организованные ими церкви. На мой взгляд, это соответствовало апостольскому методу работы.

В нашей маленькой общине в Левленде, штат Колорадо, в течение многих лет мы не видели проповедника чаще, чем два–три раза в год. У нас был очень богобоязненный пресвитер, дорогой брат Регенс. Он и сейчас словно стоит у меня перед глазами. Он не пытался занять место за кафедрой — оно казалось ему слишком святым. Его занимал только изредка приезжавший к нам проповедник. Наш пресвитер становился перед нами с Библией в руках и читал, а по его милым постаревшим бронзовым щекам катились слезы. Долгие годы он был скотоводом. Мы, мальчики, с удовольствием слушали его, и я должен вам сказать, он был истинным проповедником Христа. Он был тем самым человеком, который обращался к нам, необузданным мальчикам, с сердцем, наполненным большой любовью. И мы отвечали ему тем же. Иисуса он сделал для нас действительной Личностью, ибо таковым для него самого был Спаситель. Он был тем человеком, который привел нас к Иисусу. Он был тем человеком, который спас нас для работы Божьей. И мы любили его.

Помню, как однажды мы отправились провести субботнюю школу на природе, в Левлендской роще. Нас, мальчиков, он повел на гору и, остановившись возле большой сосны, сказал: «Мальчики, вот здесь, за этим деревом, я убил индейца. Он целился в меня, но я выстрелил первым. Его унесли другие индейцы, а я, вернувшись на это место, нашел серебряную уздечку. Когда я стал христианином, вина за это преступление тяжелой ношей легла на меня. Я просил Бога, чтобы Он простил меня, и я знаю, что Он простил». Мы любили этого человека полей. Он был настоящим человеком.

С такими пресвитерами, как брат Регенс, любой рукоположенный проповедник может уделять больше времени разъездной работе для Христа. Община должна научиться полагаться на себя, и сама себе помогать. У нас сейчас много таких пресвитеров, как брат Регенс. Я признаю, что большинству наших общин необходимо руководство проповедника, но в те дни мы не имели такой возможности, и поэтому выросли сильные пресвитеры, сильные руководители на местах. Может случиться так, что наши общины снова останутся без проповедников. Вдруг большинство из нас окажется в тюрьме? Но вы знаете, что на мой взгляд, если бы половина наших проповедников оказалась в тюрьме, защищая свое вероисповедание, то наверняка в нашем движении произошло бы пробуждение.

Я был в Чехословакии как раз перед тем, как закрылся «железный занавес». В церкви на первом ряду, как раз напротив меня, сидели президент конференции и кассир. Когда я узнал о их жизни, я подумал: «Этим людям следовало бы здесь говорить, а не мне». Ради своей вести они четырнадцать раз были в тюрьме. Там, в Чехословакии, есть один городок, который во время Богемской религиозной войны стал центром евангельской работы. Это был центр сопротивления папству, но все же и он пал под натиском католичества. Тех двух братьев, председателя и кассира, бывших в ту пору в этом городке, бросили в тюрьму. Находясь там, они пели, молились, читали Библию. Ночью к ним подошел тюремный надзиратель, пожелав узнать, что это за люди. Он сказал: «Здесь сидели коммунисты, нацисты, убийцы. Они ругались, проклинали все на свете, кричали. Но никто еще при мне не пел здесь и не молился Богу. Кто вы такие?» Они сказали ему, что они слуги Божьи. «О, — сказал он, — моя жена с удовольствием послушала бы такое пение. Не хотите ли вы выйти на кухню и петь там?» Была ночь. Он потихоньку, чтобы не слышали другие тюремщики, вывел их на улицу. Когда они вошли на кухню, он спросил у них: «Не голодны ли вы?» «Да». Тогда жена надзирателя приготовила им ужин. После этого они пели, читали Библию, молились. Так повторялось каждую ночь, до тех пор, пока страж и его жена не были приведены к Богу и к этой великой вести. Теперь в том городе у нас имеется община, а вышеупомянутый надзиратель — ее пресвитер. Чтобы организовать для Бога общину, председатель конференции и кассир должны были попасть в тюрьму.

Поэтому я и верю, что если бы большинство президентов наших конференций попало в тюрьму, у нас появилось бы больше общин. Если бы ради своего Бога наши кассиры и проповедники не побоялись попасть в тюрьму, то было бы новое начало, не так ли? Мы бы все за них молились, и Бог творил бы через них великие дела, какие творил через Павла и Силу.

О, пусть ни о ком из нас нельзя будет сказать: «Он может хорошо и понятно говорить, но в его проповеди чувствуется мало духовности. Его призывы не трогают сердце. Сказано много слов, но люди не почувствовали нежного прикосновения Спасителя. Грешники не обращены и не приведены ко Христу». Но пусть справедливы будут слова, сказанные о нас: «Когда он проповедует, кажется, что Иисус находится вблизи нас. Грешники легко ощущают близость Христа и Его желание даровать им спасение. Кажется, что даже в его голосе, в его взгляде есть нечто такое, что неуемной силой касается наших сердец. Он управляет нашими мыслями. В его сердце непременно должен быть Иисус, ибо Он говорит через этого человека, и даже по его голосу мы узнаем нежную любовь Божью». Даже интонация нашего голоса проповедует Христа.

Несмотря на всю нашу работу, на все наши уединенные занятия, на чтение множества книг по искусству проповедования, мы все же знаем об этом еще очень мало. Лично я знаю мало, я в этом совершенно уверен. Мы не в состоянии совершать работу так, как должно совершать. Мы все еще далеки от нашего идеала. Но все мы, друзья мои, можем в одинокой комнате обращаться к великой Божьей Книге. Открыв ее и встав на колени перед ней, сознавая все свое бессилие, сознавая ее величие, прося со слезами на глазах, мы можем ощутить в себе необходимые для работы силы. Там мы найдем прощение, Его присутствие, Его любовь. И после этой встречи, после этого разговора мы можем отправляться дальше, держа в руках зажженный факел; мы осветим тьму, мы сможем дать воду жизни жаждущему народу; мы сможем трубить в трубы, возвещая битву за жизнь. И тогда, — в назначенное Им время, благодаря Его милости, — мы войдем в святое присутствие Его навеки.