Пастырь

«Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а БОГ один и тот же»... 1 Кор. 12:4-6

Раскрывая отличительные черты служителя Божия, Св. Писание пользуется многими замечательными именами. Каждое из этих имен таит в себе глубокий смысл.

Имя «Евангелист», например, указывает на главную жизненную цель служителя Христова, которой он сознательно посвятил себя: нести миру благую весть, — Евангелие (Еф. 4:11). «Посланник Христов» — подтверждает его полную зависимость от Пославшего и связанные с этим посланничеством полномочия, привилегии и ответственность (2 Кор. 5:20). «Сеятель», «жнец», «соработник у Бога», «работник в Его винограднике» — все эти имена и названия характеризуют духовную деятельность, как труд тяжелый, изнуряющий, упорный, требующий полной внимательности и постоянства. (Мк. 4:14; Иоан. 4:36-37; 1 Кор. 3:9; Мф. 20 гл.). Имя «воин Христов» — указывает на его высокое призвание сражаться с силами мрака, защищать истину, нести внутреннее, духовное освобождение. С этим последним именем неразрывно связаны опасности, гонения, лишения, обычные трудности военной жизни, ранения, страдания и смерть (1 Тим. 1:18; Иоан. 10:11-13; Д. Ап. 20:19-24).

Слово Божие богато и другими именами служителя Христова, но самым поразительным и самым прекрасным из всех является имя пастырь.

«Я есмь Пастырь добрый», — сказал о Себе Господь наш Иисус Христос и этими словами охарактеризовал все Свое земное служение. Имя «пастырь» замечательно уже тем, что оно подразумевает служение, которое порождается любовью, основано только на любви, возрастает и движимо любовью. Любовь — сущность и главное условие подлинного пастырского служения. Только любовь содержит в себе верховную цель, возвышеннейший мотив и располагает нужными силами и средствами для достижения своей цели.

Вот почему, привлекая вновь отрекшегося ап. Петра к пастырскому служению, Христос трижды спрашивает его: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» (Иоан 21:15-21) Только «любовь Божия, излившаяся в сердца наши Духом Святым, данным нам», способна терпеть слабости, переносить недостатки овец своей паствы и не бежать с разочарованием от принятого на себя служения (Рим. 5:5).

Спустя многие годы тот же ап. Петр, уснащенный духовным опытом, обращается с воззванием ко всем пастырям своей эпохи, говоря: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, — и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядаемый венец славы» (1 Пет. 5:1-4).

Греческое слово «пастырь» (лощтр>), означающее: пастух, руководитель, предводитель, вождь, наставник — при поверхностном его исследовании, как бы предполагает некоторое превосходство пастыря над рядовыми членами церкви; но это не так, ибо в самой сущности своей имя это подчеркивает великую ответственность пред Богом за благополучие стада и его прямой долг пред стадом.

Подлинный пастырь — не господин, а только слуга своей паствы; слуга в смысле нежной родственной заботы и любвеобильного о ней попечения.

Ничто так не уподобляет служителя Божия Самому Иисусу Христу, как его многообразное и постоянное попечение о стаде: — пасти голодных, отыскивать заблудших, врачевать больных, перевязывать раненых, защищать слабых, усмирять буйных. Естественно, что подобная деятельность ожидает от пастыря самоотвержения, преданности стаду, преданности, не знающей границ, ибо «пастырь добрый полагает жизнь свою за овец»... При таком именно взгляде на свое служение духовные интересы паствы, ради которой пастырь живет и трудится, окажутся у него всегда на первом месте. Напротив, пастырское благополучие, его личная свобода, родственные связи и чувства, дружеские взаимоотношения и общественная репутация — все это отойдет на второй план в тех случаях, когда возникает угроза духовному благополучию овец, вверенных его пастырскому попечению. Апостол Павел, много лет служивший «Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами», бесстрашно заявляет: «узы и скорби ждут меня, но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа»... (Д. Ап. 20:19, 23-24)

Необходимо заметить, что наряду с именами, встречающимися в Библии, существует в современном обществе много и других имен, присвоенных некоторыми священнослужителями. Христос предупреждает Своих учеников о таком легкомысленном пользовании именами, говоря: «а вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; и отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос. Больший из вас да будет вам слуга»... (Мф. 23:8-11)

Этими словами Христос раз и навсегда положил коренное различие между новозаветным пастырством и ветхозаветным священством. В подлинном христианстве мы имеем только единого посредника между Богом и человеками, «Первосвященника Великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия», Который был «наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека... Который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек»... Христос, «Первосвященник будущих благ со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление». Такая непреложность Божественного искупления и такое посредничество Христово навсегда лишило ветхозаветное священство его прерогатив. Это же самое нужно сказать и о всяком другом священстве, посягающем на «посредничество», «заступничество» и «ходатайство»... С тех пор, как «Христос вошел в нерукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, вошел в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие», никто, кроме Христа, не смеет и не может стоять и посредничать между человеческой душой и Богом. Это право приобретено Христом Его Голгофскими страданиями и смертью: «Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас» (Рим. 8:34; Евр. 5, 7, 8 и 9 гл. гл.).

Уверовавший, принявший Иисуса Христа своим личным Спасителем не нуждается в человеческом посредничестве. Чрез Христа нам открыт свободный доступ к Богу (Евр. 10:19-20), «чтобы получить милость и обретать благодать, для благовременной помощи» (Евр. 4:16). В силу этого слово Божие называет всех возрожденных свыше членов церкви Христовой «царственным священством», т. е. царством священников (1 Пет. 2:9). Право служить Богу в древне апостольской церкви никогда не принадлежало одному избранному человеку или определенной категории лиц, но каждый член ее, чувствовавший побуждение сердца сказать слово к назиданию собравшихся, имел на это полное право. Подобное служение ко взаимному назиданию весьма широко практиковалось в апостольской церкви. Апостол Павел упоминает об этом неоднократно, говоря: «Посему увещевайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете»... «Научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями»... «Я уверен о вас, братия мои, что вы полны благодати и исполнены всякого познания и можете наставлять друг друга»... (Рим. 14:19; 1 Фес. 5:11; Кол. 3:16; Рим. 15:14; 1 Фес. 5:14)

Новозаветный пастырь — не священник, ходатайствующий за мирян, а избранный церковью представитель, в лице которого она имеет своего руководителя, координирующего ее многоразличную активность в провозглашении новозаветных истин.

Тот очевидный факт, что некоторые служебные обязанности церкви доверены исключительно пастырю, объясняется тем, что во всех подобных случаях, когда какое-либо сообщество выступает совместно, всегда одно доверенное лицо действует от имени всего коллектива.

Вполне понятно, что подобного рода полномочия возлагают на пастыря известную ответственность, которая в свою очередь компенсируется некоторыми привилегиями. Но, принимая во внимание такое привилегированное положение пастырского служения, нам отнюдь не следует приходить к выводу, что для рядовых членов церкви исключена всякая возможность духовного служения. Напротив, Слово Божие говорит: «Каждому из нас дана благодать по мере дара Христова» (Еф. 4:7). И поэтому каждый может участвовать в служении «по мере веры, какую каждому Бог уделил»... (Рим. 12:3-8)

Чрезвычайно важно заметить, что общепринятое в номинальном христианстве подразделение церкви на две группы: духовенство и миряне — не имеет в Новом Завете никакого основания. Новозаветный пастырь стада, при всей его великой ответственности за преуспевание церкви, не имеет никакого духовно-правового отличия или сана, которым, в той или иной мере, не обладал бы и самый скромный член его паствы. На этом основании, истинные служители Господни, покорные воле Всевышнего, всегда решительно отказывались от всяких санов, прерогатив и привилегий, которые могли бы отделить их от братьев или занять среди них особое положение. Ибо они не могут пренебречь повелением Спасителя: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий»... (Лук. 22: 26) В Ветхом Завете пастырь занимал свое место у жертвенника и алтаря, в Новом Завете — у кафедры и на всяком месте его ежедневного служения ближним. Проповедуемое с кафедры слово Божие, вверено церкви для ее руководства и утверждения в вере. Но оно также служит средством обращения ко Христу грешников и для их дальнейшего духовного воспитания.

Апостолы и ученики, как первые провозвестники радостной Вести Спасения, естественно оказались облеченными высоким духовным авторитетом; ибо они являлись не только уполномоченными церкви, но и первыми посланниками свыше, утверждавшими не свой, а Божий авторитет, тем словом, которое они проповедовали. Но такой авторитет, как во времена апостолов, так равно и в наши дни является авторитетом не административным, а исключительно духовным.

Этот необходимый пастырю духовный авторитет достигается только при согласовании горячей, глубокой проповеди с высокой духовной жизнью проповедующего. Духовный авторитет обнаруживает себя только там, где сам пастырь служит живым примером того, о чем проповедует. Там, где у пастыря отсутствует личное следование за Господом, будет отсутствовать и тот духовный авторитет, которым служитель Божий призван обладать.

Греческие имена для пастыря христианской церкви, которыми апостолы пользуются: пресвитер и епископ, (πρεσβύτερος, επίσκοπος), — тождественны по смыслу и положению. Оба они подразумевают не только достойного и способного избранника церкви, на которого возложены обязанности «блюстителя», но и человека, располагающего безусловной духовной зрелостью и тем духовным влиянием, которые пришли к нему в результате его многолетнего следования за Господом и приобретенных в служении, опыта и мудрости.

Пастырский авторитет или пастырская власть не имеют ничего общего ни с властью светского общества, ни даже с отцовской властью в семье. Христос установил примером Своей земной жизни, что благодатная для души человеческой власть может быть достигнута только путем глубочайшей любви и беспредельного христианского смирения. Не обладая ни раввинским дипломом, ни разрешением первосвященника, ни полномочиями и поддержкой Ирода, Христос учил и действовал, «как власть имеющий»... (Мф. 7:29) В основу духовной власти пастыря Христос положил принцип христианского соревнования во взаимной любви и служении. Он сказал: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20:25-26). «Ибо кто больше: возлежащий или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий», — сказал Спаситель на Тайной вечери, омывая ноги ученикам. В таком именно духе смирения и любвеобильного желания быть полезным своему ближнему протекает служение пастыря, пользующегося своей пастырской властью.

Духовной власти Христа никто не смел отрицать. Напротив: «народ, видев это, удивлялся и прославлял Бога, давшего такую власть человекам» (Мф. 9:8). Власть Христа не была властью угнетающей, превозносящейся, снизводящей подвластного на нижнюю ступень, но — властью ободряющей, возвышающей, вдохновляющей «на всякое доброе дело». Такая власть приобретается чистосердечным деланием добра, без задней мысли о взаимности и без малейших расчетов на награду.

Сущность Христова служения выражена в Св. Писании тремя словами: «Он ходил, благотворя» (творя благо) (Д. Ап. 10:38). Это же «творение блага», как первое и непременное условие плодотворной христианской жизни, являлось неизменным содержанием жизни и служения ап. Павла. Это он сказал: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобресть»... (1 Кор. 9:19) «Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы — рабы ваши для Иисуса»... (2 Кор. 4:5)

Служение современного пастыря должно протекать в том же духе радостной любви Христовой. Малейшее уклонение от русла этой любви лишает наше служение духовной красоты и духовной ценности. Пастырское служение без истинной любви и подлинной духовной власти — не только трудное, но и заведомо бесплодное.

Пастырь — слуга Божий. Он раб, ожидающий скорого возвращения своего господина и, в его отсутствии, исполняющий все порученное ему. «Блажен раб тот, которого господин его пришед найдет поступающим так»... (Мф. 24:46) Незыблемые в веках основы пастырского служения и ныне остаются теми же, какими они были открыты церкви Духом Святым в самом начале христианской эры. Мудрый пастырь и в наши дни обращается за вдохновением, предостережением и указанием к неисчерпаемому опыту прошлого. Жизнеописания выдающихся мужей веры, служителей Христовых, верно подвизавшихся во все века христианства, являются для современных пастырей образцом и руководством во многих отношениях.

Наряду с изумительными характерами христианских деятелей, о которых повествует история церкви, пастырь знакомится с целым рядом истинных героев веры на страницах Библии. Повествования из жизни ветхозаветных пророков, людей одухотворенных и самоотверженных, несмотря на очевидную разницу эпох, могут оказать весьма ценную услугу служителю Божию. Ибо все то, что Дух Святой запечатлел на страницах Библии, было, как говорит Апостол, «описано в наставление нам, достигшим последних веков» (1 Кор. 10:11).

Вспомним хотя бы верность пророков своему божественному призванию или их молитвенное общение с Богом, преданность Его воле, аккуратность и безотлагательность в исполнении Божьих поручений, смелое обличение лжи, дерзновенную защиту истины и многое другое. Любознательный и проникновенный пастырь встретит здесь множество поразительных примеров, достойных всякого подражания.

Конечно, Новый Завет несравненно богаче не только примерами, но и в смысле руководящих начал подлинного христианского пастырства и вытекающих из них прямых и косвенных требований к пастырю и его деятельности. Достаточно вникнуть в те ясные и точные повеления Господни, которые даны были первым Его вестникам, посланным в селения Галилейские (Мф. 10 гл.), или вспомнить пастырские послания апостола Павла, адресованные к Титу и Тимофею, в связи с предстоявшим избранием пресвитеров на острове Крите и в Ефесе. Эти послания послужили темой для многих комментариев и книг, написанных лучшими богословами культурных стран, но вдумчивый служитель Божий, размышляя и углубляясь в эти «неисследимые богатства» духовные, всегда извлечет для себя все новую и свежую драгоценную пищу.

В заключение нельзя не сказать, что единственным никем и никогда непревзойденным примером для пастыря, как Божьего слуги, всегда останется пример «Пастыреначальника и блюстителя душ наших» (1 Петр. 5:4; 2:25). Он — «начальник и совершитель», «пастырь добрый», «оставил нам пример, чтобы мы шли по следам Его» (Евр. 12:2; Иоан. 10:11; 1 Пет. 2:21).

Пастырь — брат во Христе. Общаясь с членами церкви, пастырь должен не только знать, но фактически чувствовать, что, являясь слугой Божиим, он остается только братом во Христе. Там где отсутствует сознание этого братского равноправия и братолюбия, там не избежать пастырю своего ложного самоуничижения. Оказывая наименьшему брату во Христе ту или иную услугу, истинный пастырь не будет усматривать в этом ни своей особой жертвенности, ни унижения. Ибо по мере того, как пастырь уничижает себя и смиряется пред братьями, Господь чудесным образом возвышает его в их глазах. И наоборот, самовозвышение и постоянное чувство собственного превосходства пред братьями приводит недостойного пастыря к бесчестию и падению, ибо «всякое такое тщеславие есть зло» (Иак. 4:16). Конечно, бывает иногда и «смирение паче гордости», но такое смирение названо в слове Божием — лицемерием.

Служение пастыря нельзя рассматривать служением, направленным к истинной цели, если пастырь не руководим в своем служении двумя про-явлениями одной и той же истины, а именно: пастырь всегда должен помнить, что он призван быть «соработником у Бога», но и никогда не забывать, что к этому же «соработничеству» призван и каждый член церкви (1 Кор. 3:9). Как пастырь, так и члены все призваны «на дело служения, для созидания тела Христова»... (Еф. 4:12)

Слова апостола Павла: «повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны»... или повеление апостола Петра: «младшие, повинуйтесь пастырям» (Евр. 13:17; 1 Пет. 5:5), понятны и естественны в порядке обычной духовной дисциплины, встречающейся в жизни любого человеческого сообщества, где у избранного руководителя есть то или иное основание на уважение и сотрудничество своих сочленов. Но даже в светском обществе такой руководитель не смеет проявлять высокомерия, пользоваться начальственным понукиваньем и ждать от всех немой покорности и рабского повиновения.

Как брат во Христе, пастырь постарается хорошо узнать каждого члена церкви и установить с ним необходимую духовную близость; стать надежным другом тем, кому он призван служить; искренно и глубоко полюбить их и этим путем завоевать их уважение к себе и братскую привязанность. Такова первая и прямая задача христианского пастыря.

Занимаясь решением этой важной задачи, пастырю надлежит избегать двух опасных крайностей:

Во-первых, пастырь не должен стать человекоугодником. Он должен всегда сознавать, что пастырское смирение и самоуничижение ничего общего не имеют с так называемым льстивым заискиванием, низкопоклонничеством, лживой похвалой и раболепием.

Служить только в угоду людям, поступать лицеприятно, делать все лишь для того, чтобы снискать себе людское благоволение, жаждать людской похвалы и внешних выражений всеобщего одобрения — недостойно христианского пастыря. Подлинный служитель нисколько не постесняется сказать там, где это понадобится: «У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1:10).

Во-вторых, пастырю необходимо избегать чрезмерного упрощения личных его взаимоотношений с членами церкви. Уклоняясь от проявления ложного превосходства над членами церкви, пастырь не должен сузить объем своих духовных достижений в угоду общепринятым людским мнениям и суждениям. В своих словах и поведении он не должен опускаться до того духовного и культурного уровня, который он, как пастырь, призван поднять.

Конечно, из всего вышесказанного не следует заключить, что пастырю вменяется в обязанность выставить на вид свои знания, подмечать и оттенять всякую неправильность, критиковать не относящиеся к догматам веры слова, намерения и поступки своих собратьев. Пастырю следует помнить, что они суть близкие его друзья и ничто не должно омрачать их взаимного доверия и дружбы.

Перед пастырем всегда открыта широкая возможность начертать, в частной беседе с верующими, такой характер человека, привести им такой возвышенный пример, который был бы способен зажечь в их сердцах стремление к целям все более и более возвышенным и достойным.

Если пастырю приходится иметь дело с людьми заведомо пустыми и легкомысленными, он может завязать беседу о кратковременности земной жизни, о ее главном назначении и ответственности, о драгоценной возможности обращения ко Христу и самоотверженного служения ближнему.

Услыхав злую и необоснованную о ком-либо критику и осуждение, пастырь всегда может высказать свое более снисходительное суждение о человеке. Людям завистливым, крайне мелочным и упорным искателям только материальных выгод пастырь должен указать, твердо и убедительно, на другие более возвышенные и неувядаемые во времени идеалы.

Пастырь может оказаться в дружбе с плотскими верующими, сердца которых захвачены мирскими целями, стремлениями и делами, но и здесь пастырь не должен снизойти на их уровень духовной жизни и житейского мировоззрения, ибо принятие пастырем их утилитарных взглядов будет лицемерным соглашательством, беспринципным снисхождением и сознательным потворством, еще более укрепляющим их в ложном представлении о жизни.

Пастырь — друг мытарей и грешников. Только Дух Святой может научить пастыря, как подойти к тем, кому он призван Богом проповедовать благую весть спасения. Только Он один может дать пастырю способность чувствовать себя в людской среде так, как чувствует отец среди родных детей, неизменно внушая авторитет и уважение, вызывая любовь и радушие, располагая их к доверию и откровенности. В чем же собственно заключается смысл и назначение пастырского служения, как не в том именно, чтобы снизойти к людям и, став их другом, духовно помочь им, наставлять их в вере, ободрять в испытаниях, предостерегать об опасностях... Как мудрый советник, пастырь подаст в нужную минуту нужный совет; как верный друг, он будет первым, кто выразит сочувствие, успокоит; с нежностью матери пастырь поднимет духовно опустившегося, укрепит ослабевшего, поддержит падающего; с долготерпением отца он будет готов вразумлять, увещевать, обличать и запрещать.

Прислушайтесь, о чем молится служитель Божий, подвизавшийся в темную эпоху средневековья:

«Господи! Сделай из меня орудие Твоего мира. Чтобы там, где царит ненависть, я внес бы любовь; там где есть обида, я внес бы прощение; где наблюдается несогласие, я внес бы союз; где есть заблуждение, я внес бы истину; где есть сомнение, я внес бы веру; где царит безнадежность, я принес бы надежду; где все лежит во мраке, я принес бы свет; где овладела печаль, я принес бы радость. О, Учитель! Да ищу я быть утешенным только для того, чтобы самому утешить других; да ищу я быть понятым, чтобы самому понимать; быть любимым, чтобы любить; ибо только отдавая — получают, расходуя и теряя себя — находят, прощая других — бывают сами прощены, умирая — воскресают к жизни вечной»...

Таков путь христианского пастырства.