Пастырь

ПАСТЫРСКОЕ ПРИЗВАНИЕ

«Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею»... Д. Ап. 20:28

Наравне с Ветхозаветным священством, Новозаветное пастырство является высокой честью для всякого человека, посвятившего этому служению всю свою жизнь. Однако, пастырства с его высокой честью «никто сам собою не приемлет, но призываемый Богом» (Евр. 5:4). Слово Божие говорит, что даже «Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Евр. 5:5).

В силу этого, пред всяким, выступающим на такое высокое и святое поприще, должен встать во всей своей серьезности и ответственности главный вопрос: «Действительно ли я призван Богом к пастырскому служению?»

Роковые и непоправимые последствия допущенной в этом вопросе неясности и ошибки должны предостеречь человека, избирающего путь пастыря, от не вполне зрелого решения. Поэтому, есть веское основание для того, чтобы вовремя напрячь все свои духовные силы и, во что бы то ни стало, твердо установить тот очевидный факт, что он действительно призван быть сосудом к чести благоугодным и потребным домовладыке (2 Тим. 2:21).

Эта абсолютная уверенность пастыря в собственном своем призвании необходима ему не только для внутреннего, душевного спокойствия, но и для преодоления всех связанных с этим служением трудностей, гонений и неудач. Для подлинного пастыря, принявшего свое служение непосредственно от Господа, не страшны разочарования, поношения, нужда, испытания, страдания и даже мученическая смерть. Ибо во всех обстоятельствах его самоотверженной жизни у пастыря будет твердая и непоколебимая опора веры и безусловная покорность воле Призвавшего его. Но к великому прискорбию надо заметить, что слова Господни, обращенные к некоторым Ветхозаветным пророкам: «Я не посылал их, они сами побежали», относятся и ко многим священнослужителям нашего атомного века. (Иер. 23:21)

Для того чтобы иметь глубоко укорененную и всесторонне обоснованную уверенность в таком своем призвании, нужна бесспорная очевидность не только личного внутреннего призвания, являющегося переживанием, сокровенным для всех окружающих, но и — внешнего, подтвержденного окружающей средой, христианской церковью или пастырями.

Призвание внутреннее, несомненно, является основным. Мы знаем целый ряд лиц и случаев, имевших место в древнеапостольской церкви и на всем протяжении церковной истории, когда духовные работники, непризнанные своими современниками или церковными властями, совершали великую христианскую работу, плоды которой являются лучшим подтверждением того факта, что эти люди были призваны и поставлены на служение промыслом Божиим, хотя никто из лиц «власть имущих» не рукополагал их и вряд ли сочувствовал их успешному служению.

Наряду с такими случаями нам известны из той же истории церкви печальные примеры, когда священнослужители, обладавшие богословскими дипломами и высокими санами, в действительности были рукоположены и посланы на служение только людьми, а не Богом. Эти пастыри не были истинными вестниками, которые с дерзновением проповедовали бы «слово, данное им от Бога»... (Иер. 7:1-2; 34:8; 36:1)

Каким образом можно узнать и проверить, имеет ли вступающий на пастырское поприще истинное призвание от Бога?

Мы должны прежде всего согласиться с тем, что путь пастырского призвания — замкнутый круг между Богом и душой, призываемой Богом на служение. Поэтому не может быть и речи о тех или иных признаках, правилах и доказательствах в вопросе внутреннего призвания. Но при всем этом, человек, ощутивший в сердце своем призыв Божий и внутренне ответивший на него, вряд ли сможет скрыть такое благословенное переживание от самого себя или от других. Дух Божий, в данном случае, ниспошлет ему такую уверенность, такую ясность и так повелительно подчинит Своей Воле его волю, и сердце, и разум, и чувства, что для него самой величайшей реальностью будет в этот момент одна только реальность — это безусловное сознание того, что отныне вся его дальнейшая жизнь принадлежит Богу и будет протекать в служении Ему.

Не исключается возможность, что Бог может подвергнуть твердость нашего призвания неоднократной и весьма суровой иногда проверке, но подобного рода испытания только укрепят призванного на его новом пути. Ростки служения, возникшие в подлинно живой душе, под благодатным действием Святого Духа не смогут быть искоренены или заглушены. Пастырь, воистину призванный Богом на служение, пройдя чрез самые лютые беды и грозные потрясения, всегда сохранит уверенность в грядущем торжестве Христовой правды и никогда не утратит желания спасать погибающих.

Но для того, чтобы призвание явилось результатом нашего вполне зрелого духовного опыта, а не временного душевного возбуждения, необходимо глубокое молитвенное самоисследование. При подобном самоанализе одним из отрадных открытий в самом себе явится страх оказаться недостойным такой высокой чести, неспособным воспринять ее; страх, сопровождаемый обостренной чуткостью нашей совести ко греху и непреодолимым желанием личного освящения и праведной жизни.

Желательно также, чтобы вступающий на путь пастырского служения не только подверг себя духовному самоанализу и тщательно проверил самого себя: располагает ли он всеми необходимыми пастырю качествами, способностями и здоровьем? Этот вопрос весьма важен, и ответить на него может только человек, ищущий во всем воли Божией и обладающий редким даром, — даром беспристрастного суждения о самом себе, о своих личных качествах, талантах, способностях и недостатках. Он должен решить сам: располагает ли он совокупностью всех непосредственных данных, требуемых для такого исключительно сложного и ответственного труда?

Полезно будет упомянуть здесь хотя бы о нескольких главных и непременных условиях и требованиях для всех, вступающих на путь пастырского призвания:

Духовная зрелость

Как и в чем такая духовная зрелость себя обнаруживает? — Во многих отношениях, но главным образом в том, что духовно зрелый человек действительно ощущает и глубоко переживает духовные нужды окружающей его среды. В этих переживаниях он воспринимает людские страдания, их духовные заблуждения и нищету, как свои собственные. Он испытывает глубокое сострадание к ближним и безграничную симпатию ко всем погибающим во грехах, пороках и беззакониях. Наша духовная зрелость определяется ничем иным, как только этим. В служении Самого Христа эти высокие чувства зрелости неоднократно выражались двумя словами: «увидев, сжалился»... (Лук. 7:13; Мф. 9:36). Сострадание Христа к людям было не только на словах, но на деле; сострадание деятельное, самоотверженное, идущее в деле спасения погибающего на любой риск.

Там где такое непосредственное участие в судьбе ближнего отсутствует, там никакая способность и одаренность пастыря его не заменит и не сделает его «духовно зрелым». Отсутствие подобной проникновенности в чужое горе, в чужую духовную нужду, делает призвание «ловца человеков» бесцельным (Мк. 1:17).

Духовные качества

Известный объем высоконравственных, моральных, интеллектуальных и духовных качеств должен отмечать и выделять личность пастыря. В своем пастырском облике пастырь должен совместить здравомыслие и сообразительность, расторопность и сдержанность, энтузиазм и самообладание. Причем, все эти качества должны быть неразрывно связаны с естественной искренностью, неподдельной простотой, самым широким радушием и сердечной любовью, располагающей даже людей замкнутых в себе к живому отклику. Если все эти ничем не заменимые качества отсутствуют у желающего пастырствовать, он должен знать и помнить, что он никогда не сможет пользоваться у людей должным доверием к себе и достигать желанных успехов. Совершать пастырское служение в таких условиях, все равно что везти телегу, опрокинутую вверх колесами. Слова, сказанные Христом: «Ибо иго Мое благо и бремя Мое легко» относились только к тем, кто ответил на Его зов: «придите ко Мне... и научитесь от Меня» (Мф. 11:28-29).

Только вышеприведенные качества пастыря являются условием его успеха и подтверждением того, что его стремление к пастырству вдохновлено свыше.

Физические силы

Отличное здоровье, ясный ум, твердый голос, точный слух и отсутствие телесных немощей и недостатков делают пастыря не только более способным к духовной работе, но и прямо содействуют ей. Конечно, из всего этого не следует заключить, что все эти качества должны быть представлены в какой-то наивысшей, предельной мере, иначе вряд ли нашлись бы действительно призванные, да и сам апостол Павел был бы забракован по причине частых недугов. Но, в данном случае, хотелось указать на преимущество здорового над больным, умственно развитого — над неграмотным, имеющего зрение, голос и слух — над тем, кто является жертвой того или иного физического уродства. Тот кто серьезно и, вместе с тем, смиренно ищет воли Божией в таком важном вопросе, как служение, которое связано с успехом или поражением, с пользой или вредом для нивы Божией, тот никогда не будет оставлен без должного духовного света, если всецело доверится Господу и будет уповать на Его своевременное указание и руководство.

Таковы главные условия и разные обстоятельства внутреннего призвания. Перейдем теперь к признакам призвания внешнего порядка.

Всякое внутреннее призвание должно быть подтверждено внешними признаками призвания, исходящими от окружающей нас среды. Мы способны увлекаться и замазывать себе глаза, обманываться, но люди могут нам помочь узреть свое увлечение в истинном его свете. Человек, утверждающий, что он решил стать мореплавателем и тут же содрогающийся при виде волнующегося моря, вряд ли убедит кого в том, что его решение правильно. Можно ли допустить, чтобы избрание профессии было правильным, если человек этот решил быть акробатом, хотя ноги у него очень слабые, а позвоночник искривлен и не сгибается? Может ли человек настаивать на том, что истинное его призвание быть художником-портретистом, когда всякий, кто однажды имел уже с ним дело, решительно отказывается от его услуг? Не то же ли самое мы должны сказать и о человеке, который утверждает, что он призван быть проповедником, когда он не находит ни одной души, которая согласилась бы выслушивать его проповеди? Не должен ли такой проповедник заключить, что его внутреннее призвание было ошибочным?

Поэтому, кроме внутреннего своего свидетельства о призвании, очень важно иметь «доброе свидетельство от внешних»... (1 Тим. 3:7).

Подобное признание его пастырских способностей внешними может найти свое выражение в добром отзыве о нем отдельных духовных работников, в избрании его той или иной церковью на пастырское служение, в молитве с возложением рук тех пастырей, которые и сами были когда-то рукоположены на служение.

Нужно однако добавить, что догматизировать роль христианской церкви в этом вопросе было бы грубой ошибкой. На протяжении всей истории церкви, то и дело, встречаются случаи, когда люди, не получившие рукоположения, были тем не менее призваны на служение Богом и обогащены поразительными дарами Святого Духа. Плоды служения этих людей выразились в духовном пробуждении уснувших церквей, в спасении погибавших грешников, в создании новых церквей, которые процветали под их опытным руководством.

Но нам известны и другие случаи, когда люди, удовлетворявшие всем требованиям и правилам церкви и наделенные, как будто бы, всеми нужными качествами для пастырского служения, оставались до конца своих дней «бесплодной смоковницей». Нот почему апостол Павел говорит Тимофею: «Рук ни на кого не возлагай поспешно и не делайся участником в чужих грехах... Таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения» (1 Тим. 5:22; 3:10).

Рукоположение как бы предполагает, что посвящаемый на служение уже доказал на деле свою всестороннюю подготовленность к совершению принимаемого на себя служения. Что же касается его дальнейшего духовного обогащения и пастырского успеха, то эти последние находятся в полной зависимости от его верности Богу и от уровня его личной молитвенной жизни.

Никогда не следует забывать, что рукоположение возлагает серьезную ответственность и на тех, кто рукополагает. Молитва с рукоположением является своего рода свидетельством о том, что церковь соглашается непрестанно молиться за посвящаемого ею и в будущем.

Посвящаемый на служение сознает и верит, что молитва о нем церкви не является первой и последней, но что он может не сомневаться в молитве о нем церкви на земле так же, как он не сомневается в молитве о нем Спасителя и Начальника жатвы на небесах.

Мы уже упоминали о том, что весьма важным и неотъемлемым требованием, предъявляемым пастырскому кандидату, требованием, о котором он должен очень серьезно подумать, прежде чем он выступит на служение, является дар проповеди. Этому дару нельзя научиться. Он приходит к нам от Бога. Некоторые смешивают этот дар с ораторским искусством, забывая что влияние и значение проповеди заключено и обнаруживается ни в блеске красноречия, ни в том или ином подкупающем построении фраз, ни в особом уменьи держать себя за кафедрой и тем завоевывать расположение к себе слушателей, но в особой простоте, ясности, благоговении и силе изложения и передачи духовных истин, внедряя их глубоко и навсегда в умы и сердца слушателей.

Конечно, мы не отрицаем того, что люди предпочитают и охотнее слушают человека-пустобая, речь которого вызывает восторг и восклицания: «Как увлекательно говорит!» «Какое ораторское мастерство!» чем скромного и сосредоточенного на духовных истинах проповедника. Но это предпочтение никогда не смутит подлинного служителя Христова, знающего, что «ангелы радуются на небесах об одном кающемся грешнике»... (Лук. 15:10) Избегая напыщенных, увлекательных, цветистых фраз, он простыми, точными, правдивыми словами, полными внутреннего содержания, заставляет слушателей взглянуть на самих себя, заглянуть в тайники своего собственного сердца и властно влечет их к новой духовной жизни, к покаянию, к окончательным решениям и к серьезным, коренным переменам (Д. Ап. 19:18-20).

Мы уже говорили, что пастырь призван обладать особым и редким в наши дни даром, — даром исключительно сердечной общительности с людьми.

Без этого дара пастырь вряд ли сможет оправдать свое высокое призвание. Пастырю надлежит быть человеком с открытым для всех сердцем, — предупредительным, любезным, внимательным, радушным, везде подчеркивающим свое искреннее влечение к настоящей дружбе. Он должен беседовать и поступать с притягательной силой чистосердечности и откровенности, одинаково располагающей к нему старых и молодых, близких и совершенно чужих ему людей. Эти прекрасные душевные качества, если они имеются, вызывают у людей не только естественное уважение и доверие к пастырю, но и привязанность к нему.

Дар сердечной общительности с людьми, повторяем, весьма драгоценен и кто иной, как не пастырь, должен обладать им. Но как бы ни были значительны и необходимы для служения пастыря все упомянутые способности и душевные качества, ему самому нужно прежде всего быть примерным христианином, который сам от всего сердца верит во все то, что проповедует другим. Истинный пастырь всегда будет живым примером подлинного христианства. И те, с кем он общается, не должны сомневаться в том, что он всем своим существом отдался и принадлежит Христу, надеясь что и другие люди последуют его примеру.

«Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте... О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден» (1 Тим. 4:12-15).

Таков путь христианского пастырства!