Пастырь

РАБОТА НАД ПРОПОВЕДЯМИ

«Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих». 1 Кор. 1:21

«И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на. силе Божией». 1 Кор. 2:4-5

Проповедь Евангелия, свидетельство об истине, изложение Божьего плана спасения погибающего человечества — вот в чем главная цель и назначение проповедника. В силу этого, место для проповеди, кафедра — это своего рода пастырский трон. И когда пастырь отрекается от своего трона, тогда ничто уже не может удержать пастыря на его прежней духовной высоте: ни дела милосердия, ни заботы о ближних, ни ревностное его участие в культурных, просветительных и социальных организациях. Само собою разумеется, что такое желание помочь другим и участие в полезных организациях не может не быть свойственно пастырю, но когда он «отрекается» от проповеди, отводя, в угоду другой активности, второстепенное место кафедре, тогда этим самым он низводит себя самого на положение человека, утратившего свое истинное призвание и назначение. «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине», — сказал о Своем служении Христос. Не этого ли самого служения ожидает от пастыря Тот, Кто сказал: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал»... (Иоан. 18:37; 15:16)

Мы отмечали уже, что проповедовать спасение и обновленную жизнь вовсе не значит теоретическое изложение христианских истин о спасении, но примером нашей личной жизни свидетельствовать и подтверждать достоверность проповедуемого нами духовного возрождения. Но, кроме этого высокого христианского примера, от пастыря ожидается еще правильное и занимательное освещение многих духовных вопросов. Поэтому, если пастырь желает привлечь ко Христу жаждущих истины или принести безусловную духовную пользу своей пастве, его духовные «пажити» должны быть «злачными пажитями» (Пс. 22). Для того же, чтобы располагать такими свежими и аппетитными пажитями, необходимо ревностно и молитвенно работать над каждой своей проповедью. Некоторые проповедники, ленивые или вовсе неспособные к такой подготовке проповедей, любят ссылаться на слова Спасителя: «Не заботьтесь, как или что сказать»... (Мф. 10:19), допуская, что к проповедям можно и не готовиться. Они забывают, что это повеление Господне относится к мученикам, когда их будут допрашивать, пытать и судить, а не к пастырям, находящимся на свободе. «В тот час будет дано вам, что сказать»...

Выступление пастыря с проповедью должно быть всегда главной частью богослужения, и он должен всегда быть отлично к этому подготовлен. Говорить же экспромтом, без всякой подготовки, можно только в условиях жуткой необходимости или в преступной самонадеянности. Проповедь расценивают не по ее длине, а по содержанию. Проповедь, бедная содержанием, с бесконечными примерами, лишенными смысла — бесцельна и пуста. Из подходящих сюда иллюстраций возьмем следующую: «Когда я выхожу за кафедру проповедовать, то за пять минут до выступления я не знаю еще, о чем буду говорить», — гордо сказал молодой проповедник одному из своих обычных слушателей. — «Вот, как!» — воскликнул слушатель, и добавил: «Ну, теперь я понимаю, почему ваши слушатели пять минут спустя уже не помнят, о чем шла речь!?»

Человек, не обладающий особыми дарованиями и гордо заявляющий, что для подготовки своей проповеди он уделяет не более получаса времени, достоин не сожаления только, но самого решительного порицания. Тот пастырь, который выступал уже с проповедью в течение целого ряда лет, всегда убеждался в абсолютной необходимости методичной и молитвенной подготовки своих проповедей. Такому труженику не нужно будет выступать пред публикой с плотским задорным, показным самоодушевлением и приносить «пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел» или давать слушателю камень вместо хлеба и змею вместо рыбы... (Лев. 10:1; Мф. 7:9-10)

Пастырю, который живет своим служением и горит желанием способствовать своими проповедями духовному росту его слушателей, не нужно будет «в поте лица» трудиться над составлением проповедей, ибо они сами падут к ногам его, как зрелый плод его молитвенного проникновения в сокровенный смысл слова Божия и размышления над ним. Он не встретит затруднения также и в подыскании для своей проповеди подходящих иллюстраций и примеров, ибо он, как магнит, будет притягивать все, что видит и слышит, чему можно было бы придать духовный смысл, вывести тот или другой духовный урок. Рассказывают про одного пастыря, который посетил ферму. Показывая пастырю своих лошадей, владелец фермы указал на одну из них и сказал: «Эта — моя любимица. Она внешним видом неказиста, но я люблю ее за то, что она способна ходить во всех упряжках». Пастырь, прервав его, полушутя заметил: «Вот в таких членах церкви я нуждаюсь!» В следующее воскресенье пастырь проповедовал на стихи 31-го псалма: «Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе»... Он провел аналогию между грешником и дикой лошадью, от которой хозяину нет никакой пользы. Он напомнил о лошадях своевольных и необузданных или вовсе необъезженных. Фермеры с большим вниманием слушали о лошадях норовистых, останавливающихся вместе с телегой и грузом среди лужи, а также о тех, которые охотно «ходят в любой упряжке», не отказываются ни от какой обязанности в служении церкви. Дальше он перешел к разбору других стихов псалма, говорящих о необходимости покаяния и исповедании грехов, об уверенности в спасении и благодарственной молитве, о радости спасения, дальнейшей покорности и повиновении своему Господу и т. п.

Конечно, случай с лошадью дал пастырю идею сходства, но чтобы превратить случай в духовную притчу и вывести соответствующие уроки и заключения, надо было располагать нужным для этого временем. Но любая затрата времени окажется потом весьма незначительной, если время ушло на улучшение проповеди. Но может случиться и так, что при самой широкой затрате времени проповедь все же не поддается улучшению. В таких редких случаях лучше оставить намеченную тему в стороне и обратиться в молитве к Богу за другой.

К обдумыванию главной воскресной проповеди желательно было бы приступать уже в понедельник или вторник и, постепенно работая над нею, закончить к пятнице. При таком урывочном методе можно не спеша удалять, подбирать и видоизменять те мысли, аргументы и примеры, которые открывают путь к более лучшим.

Возникает вопрос: что надо проповедовать?

Все то, что пастырю надлежит проповедовать людям заключено в одном слове — спасение. Это слово не нуждается в эпитете: полное, полное спасение. Оно должно быть полным — полным, или никаким. Оно не может быть частичным, временным или половинчатым. Оно может быть только полным, совершенным и вечным. Спасение наше — Бог. Он говорит: «Я — изрекающий правду, сильный, чтобы спасать»... Это Он, воплотившись, «сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Ис. 63:1; Евр. 5:9).

Слово спасение подразумевает не только избавление от грядущего гнева Божия, суда и наказания, но и освобождение избавленного от власти греха, плоти, мира и сатаны. Оно включает обновление духа, души и тела, освящение и уподобление Христу вплоть до «полного возраста Христова». Оно подразумевает свидетельство спасенных, служение и развитие церкви в настоящем и вечную ее славу со Христом в грядущем будущем.

К великому прискорбию, «бог века сего ослепил умы» многих современных проповедников и они ушли, уклонились от проповеди спасения Христова, и эта главная цель благовествования от них ускользнула. Вместо того, чтобы благовествовать о благодатном спасении, они перешли к «иному благовествованию», к проповеди чисто внешней культуры, гуманитарных идей, условной морали и всякого рода заблуждений.

Церковная история подтверждает тот факт, что всякий пастырь, подвизавшийся с успехом в деле спасения душ, был вместе с тем и горячим защитником чистоты и неповрежденности христианских догматов. Но и на этом правильном пути пастырь должен остерегаться двух подстерегающих его опасностей: первая — вступить в открытую борьбу со всеми, встречающимися ему заблуждениями, пустив в ход все способы и средства, присущие воинствующему антагонизму и нетерпимости; а вторая — вывесить белый флаг, сдаться на волю победителя и пойти рука об руку со всеми извратителями и противниками чистого Евангелия. Мудрый пастырь не позволит увлечь себя ни в первую, ни во вторую крайность. Избегая излишней полемики и беспринципного соглашательства, он будет держаться главной линии — проповедовать всем, и тем и другим, спасение Божие.

В первые века христианства задача проповеди сводилась главным образом к тому, чтобы знакомить людей с главными основами христианства, призывать ко Христу, обличать во грехах, поддерживать гонимых, утешать скорбящих, способствовать росту добродетелей среди уверовавших и, конечно, предотвращать христиан от всякой ереси и заблуждения.

В наше время подбор подобных же тем не менее полезен и весьма желателен. В целях духовного пробуждения неверующих и приведения их к вере пастырь должен указать им на самые простые, но вместе с тем главные условия веры. Проповедуя Слово Божие, пастырь должен пробудить их спящую во грехе совесть, открыть нужду в глубоком покаянии и полной перемене жизни.

В тех случаях, когда совесть слушателя уже пробуждена и он сам видит, что стоит на опасном и ложном пути, пастырь должен вывести его из состояния медлительности и направить волю его к определенным решениям. Во всяком случае, путь спасения должен быть обстоятельно освещен человеку, прежде чем он сможет разумно, сознательно и охотно принять его. Надо сказать, что такие призывы, как: «Обратись к Богу!» — «Приди ко Христу сейчас!» — «Только веруй, и спасешься!» мало помогут человеку, если у него нет еще полной ясности: что собственно ожидает от него Спаситель? Пастырь должен знать, какой вред наносит он своему служению, срывая преждевременно зеленые, несозревшие плоды.

Проповедь должна быть всегда простой и вместе с тем серьезной, увлекающей слушателя ввысь, но и близкой к реальной жизни, освещающей и обогащающей ум, но и согревающей и умиляющей душу. Стремление пастыря блеснуть своей начитанностью и знаниями кто-то сравнил с пастухом, который кладет овцам очень вкусную пищу, но, к сожалению, кладет ее выше их голов, так что они не могут достать и остаются голодными. «Не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно»... (Рим. 12:3)

Не менее вредным может оказаться и старание пастыря взвинчивать своей проповедью и сердобольными примерами чувства слушателей. Мы не говорим о тех реальных случаях, которые не могут не вызвать у христианина чувства сострадания, отзывчивости, сочувствия чужому горю и т. п., но пользоваться жалостливыми, сентиментальными, трогательными рассказами только для того, чтобы взвинтить чувства, может быть допустимо в практике светских ораторов или в театральных произведениях. Пастырю же следует помнить, что чувства человеческие, часто и быстро меняющиеся, неустойчивы, непостоянны и ведут «очарованных» ими к очередному разочарованию, к чувствам горечи, уныния и подавленности. Христос не играл на людских чувствах. Напротив, Он часто остужал их... Людям, которые основывали свои решения на чувствах: «Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел», — Христос отвечал: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лук. 9:57-58). «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил. 2:5).

Ни одна проповедь не может рассматриваться полной и соответствующей своей цели, если она не содержит в себе точно и ясно изложенного пути спасения, если в ней отсутствует призыв к покаянию, направленный к неверующим и призыв к освящению и служению — верующим. Задача проповеди в том, чтобы пробудить веру в тех, у кого ее нет, укрепить веру у тех, у кого она ослабела, остыла, сообщить слушателям новые духовные знания и опыт, подтвердить необходимость открытого исповедания Иисуса Христа пред всем миром, побудить верующего к принятию на себя того или иного духовного служения в церкви.

Проповедь — искусство. Всякое искусство — творческая художественная деятельность. Всякое искусство рождается и питается талантливостью его творцов. Однако, даже великие таланты, даже непревзойденные гении нуждались в элементарных познаниях, законах, правилах и указаниях, связанных с их искусством. Талантливость — дар Божий, который должен быть пущен в оборот и умножаться. Талантливый проповедник может начать свою деятельность «из ничего», но, задавшись мыслью передавать людям волю Божию и выражать те самые лучшие и высшие чувства, до каких сам лично дожил, он может стать действительно мастером своего дела. Оставаясь всегда самим собою и никому не подражая, он будет выпускать в свет только те проповеди, в которые вложил все свое самое лучшее. Он будет инстинктивно избегать в своих проповедях туманности, запутанности, беспорядочности, посредственности и однообразия, которые не имеют с искусством ничего общего.

«Искусство есть водворение в душу стройности и порядка», — сказал Н. В. Гоголь. Эту стройность и этот порядок, которые Бог водворил уже в душу пастыря, не трудно будет ему водворять и в свои разнообразные проповеди.

Разнообразие проповедей заключается не только в схеме их построения, их структуре, но и в удачном подборе тем, в своеобразном подходе к каждой теме, в оригинальности и неожиданности ее освещения.

Библия — это неоскудевающая в веках сокровищница разнообразнейших тем, это божественный орган, способный издавать бесконечные сочетания и вариации звуков. В Библии мы встречаем: историю, биографию, события, случаи и происшествия, законы, притчи, пророчества, исполнение пророчеств, философию, науку, религию и множество других исключительных по своему значению предметов. Каждый из них может лечь в основу того или иного характера проповеди.

Проповедь, как и любое литературное произведение, должна быть построена, удовлетворяя всем требованиям стилистики. Построение проповеди можно сравнить с построением дома, в котором есть двери, обилие окон и целый ряд прекрасных, светлых комнат.

В основу строения проповеди нужно положить то или иное место Св. Писания. Но подыскание такого подходящего фундамента оказывается иногда не таким уж легким делом. Трудность эта не в том, что в Библии мало подходящих к теме текстов и не из чего выбрать, а в том, наоборот, что их очень много, причем один текст важнее и прекраснее другого. Неудивительно, если проповеднику приходится иногда провести в молитве и раздумье несколько часов, прежде чем решить окончательно: о чем на этот раз сказать людям? Бывают также случаи, когда нужный текст открывается проповеднику за чтением Библии, в беседе с людьми или при размышлениях и молитве.

Как же определить правильность избираемого текста? Как правило — проповедовать с успехом можно лишь о том, что успело уже захватить душу самого проповедника. Отсюда, избирая текст, необходимо руководствоваться следующими соображениями: склоняется ли ум и сердце проповедующего к этому именно тексту? Ощущается ли у людей явная необходимость в том, чтобы говорить на эту тему в данный момент? Является ли заключенная в избранном тексте истина выражением чувств и настроений самого пастыря.

Говоря об избрании текстов, интересно заметить, что великие духовные трибуны предпочитали великие тексты. Мудрые проповедники избирают самые простые тексты, которые можно было бы легко, серьезно и убедительно иллюстрировать. Тексты могут быть до чрезвычайности кратки, но каким бы кратким ни был избранный текст, он должен все же обладать «большими плечами»; чтобы нести на себе все строение проповеди.

Прежде чем приступить к построению проповеди, необходимо уделить нужное количество времени для изучения намеченного текста; рассматривая его связь с контекстом и сравнивая его с параллельными местами Писания. Углубляясь в смысл и значение текста, нельзя упускать из виду, что каким бы ни был избранный текст, он всегда окажется гораздо глубже и богаче, чем мы в самом начале думали. Поэтому, приступая к разбору текста, надо молиться, чтобы Господь «открыл ум к уразумению» данного текста.

Составленная проповедь должна быть, с начала и до конца, одним неразрывным целым, литературным монолитом. Такая неразрывность и единство всего содержания проповеди зависит от выполнения трех главных условий:

Прежде всего, строго придерживаться темы. Что такое тема? — Главная мысль, вокруг которой концентрируется и вращается все содержание проповеди. Вся проповедь должна исходить из темы, строиться на теме и завершаться темой. Тема призвана главенствовать, и все, что вводится в проповедь, должно быть полностью ей подчинено. Малейшее уклонение от темы, как фальшивая нота в музыке, лишает проповедь необходимой гармонии.

Дальше, нужно неуклонно стремиться к достижению цели. Целью, в данном случае, должно быть то впечатление, которое пастырь желает произвести своей проповедью на слушателей. Произнесение проповеди должно быть всегда связано с той или иной реальной задачей. Весь план проповеди, вся ее конструкция должна соответствовать той реальной цели, какую пастырь имеет в виду. Пастырь должен еще до составления проповеди ответить самому себе на следующий вопрос: к каким результатам приведет сказанная мною проповедь? Проповедь без определенной цели никогда не сможет привести к желанным результатам. С другой стороны, чем яснее цель проповеди, тем обеспеченнее ее успех.

Наконец, надо стремиться, чтобы душевное настроение проповедника, его манеры и способ изложения строго соответствовали бы теме и цели проповеди. Разные чувства, выраженные пастырем при изложении проповедей, придают каждой проповеди и разный характер. Внутреннее единство переживаемого проповедником настроения способствует целостности получаемого слушателем впечатления. Вот почему дар или способность выразить словами, передать слушателю то, что в данный момент внутренне переживаешь, заслуженно рассматривается подлинным проявлением ораторского искусства.

Каждая правильно построенная проповедь заключает в себе: введение, изложение и заключение. Рассмотрим их по порядку.

Введение

Ошибочно думать, что введение непременно должно предшествовать каждой проповеди. Введением обычно пользуются в тех случаях, когда перед проповедником враждебная, новая или безразлично настроенная аудитория, нуждающаяся в особом подходе и подготовке, в создании нужной духовной атмосферы. Иногда введением пользуются там, где объявленная тема не вполне ясна и не вытекает из прочитанного отрывка Писания, но подобных неясностей надо избегать. Во всех же случаях, где нет особой необходимости пользоваться введением, лучше всего ознакомить слушателей с главной своей мыслью.

Но если, по тем или иным соображениям, введением нужно все же воспользоваться, тогда надо твердо помнить, что оно должно быть кратким, живым и содержательным, с отлично подобранными и глубоко продуманными мыслями. Всем известно, что проповедник завоевывает внимание аудитории чаще всего в течение первых пяти минут своей речи. В силу этого надо так использовать эти первые минуты, чтобы успеть создать у аудитории благоприятное впечатление, вызвать доверие к себе и уверенность в том, что все излагаемое вами заслуживает живейшего внимания.

Изложение

Нам известны два главных типа проповеди: синтетическая и аналитическая. Синтетический способ проповеди основан на синтезе, где предмет рассматривается в единстве и взаимной связи всех его частей. Примером такой синтетической или текстуальной проповеди может служит разбор следующего текста: «Мы же всегда должны благодарить Бога за вас, возлюбленные Господом братия, что Бог от начала, чрез освящение Духа и веру истине, избрал вас ко спасению, к которому и призвал вас благовествованием нашим, для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа» (2 Фес. 2:13-14).

Темой этого текста может быть: Призвание.

В самом изложении может быть три подразделения:

1. Кто призвал? — «Бог призвал вас»...

2. Каким образом призвал? — «Призвал вас благовествованием нашим»...

3. Для какой цели избрал? — Цель двоякая:

а) земная — «освящение и вера истине»...

б) небесная — «Для достижения славы Господа нашего Иисуса Христа»...

Другой метод проповеди, называемый аналитическим, основан на анализе, на применении анализа к рассматриваемой теме, когда сама тема разлагается на составные части. Для примера возьмем следующий стих Писания: «По славному благовестию блаженного Бога, которое мне вверено»... (1 Тим. 1:11) Для аналитической проповеди темой могут послужить два слова: «Блаженный Бог». В изложении может быть три отдела:

1. Что такое блаженство вообще?

2. Истинное блаженство, в его совершенной форме, доступно только одному Богу.

3. В какой мере блаженство доступно человеку?

Как вы заметили, синтетическую проповедь легче подготовить чем аналитическую, но мудрый пастырь будет пользоваться обоими видами, так как оба вида могут явиться мощным духовным оружием, которым владеет каждый опытный проповедник.

Для успешной разработки обоих методов проповеди необходимо прежде всего глубоко проникнуть в смысл избранного стиха, слова, фразы, отрывка Писания или темы. Полезно познакомиться с тем, что говорят другие богословы по данному предмету. Проповедь можно обогатить, собрав по данному вопросу факты, доказательства, иллюстрации, занимательные случаи из истории, науки, литературы, связав ее с мировыми событиями, социальными проблемами, бытовыми явлениями, ежедневными происшествиями. Вообще, нет такого проявления жизни, такой отрасли знания, такого духовного опыта, которых нельзя было бы умело использовать для проповеди. В этом отношении возможности пастыря воистину безграничны.

Едва ли можно сомневаться в том, что всякая достигающая своей цели проповедь требует длительной и трудной подготовки. Но какой бы трудной и длительной ни оказалась подобная работа, проповеднику необходимо проделать ее, иначе проповедь, какой бы удовлетворительной ни выглядела, всегда будет звучать неестественно, деланно, фальшиво, потому что изложение будет поверхностным, малосодержательным и неинтересным. Обычно люди ожидают от пастыря нечто весьма значительное, важное, добытое кропотливым трудом, проверенное его личным опытом; и люди вправе ожидать от пастыря именно этого.

Каждая проповедь должна быть так внутренне скреплена и спаяна, чтобы в ее логическом течении слушатель без труда улавливал непрерывную нить главной, руководящей мысли. Желательно, чтобы изложение включало в себе не больше трех или четырех подразделений. Вводить много частей и подразделений значит обкрадывать проповедь, лишать ее должной сосредоточенности, устремленности и необходимой напряженности. В изложении недостаточно для проповедника овладеть проповедью, нужно чтобы излагаемая проповедь полностью овладела проповедником; ибо только тогда проповедь способна будет овладеть слушателем.

Заключение

На заключительную часть проповеди следует всегда обратить особое внимание, так как от заключения чаще всего зависит весь ее исход, — успех или неудача. Закончить, даже хорошую, проповедь как-то слабодушно, малоубедительно, вяло значит проиграть сражение. Такое неудачное заключение оставляет слушателя безучастным и равнодушным. Проповедник не должен никогда забыть, что одно дело — прервать речь и как бы без всякой причины умолкнуть, сказав «аминь», и совершенно другое — действительно закончить, завершить свою речь. Слушатель, следивший с напряжением за развитием темы, должен почувствовать в последней фразе пастыря внутреннюю удовлетворенность: — последний кирпич положен, дело завершено.

Пастырь, знающий свое дело, всегда сумеет придать выражению накопившихся чувств ту форму, которая умиляет сердца, вдохновляет слушателя на решение и подвиг, влечет душу к божественной любви, к святости и обновленной жизни. Если же аудитория была глубоко тронута проповедью, хорошо закончить призывом к покаянию, обращению, освящению, посвящению на то или иное духовное служение или закончить ее мягкими, напутственными пожеланиями.

Чрезвычайно важно и крайне необходимо добавить ко всему сказанному о работе над проповедями что, как бы ни была построена проповедь, но, если в ней отсутствуют живые, удачные примеры, она быстро утомляет слушателя и плохо запоминается.

О Христе сказано: «Множество народа слушало Его с услаждением» (Мк. 12:37). Его беседы и проповеди изобиловали яркими примерами-притчами. «Я очень внимательно и неоднократно слушал ваши проповеди и вы ни разу не произнесли слова «подобно», — сказал один слушатель проповеднику и добавил: «А вы ведь знаете, как часто Спаситель пользовался этим небольшим словом: ‘Царство Божие подобно’... ‘подобно человеку... зерну... сокровищу... закваске... купцу... хозяину... царю... девам’»...

Примеры в проповеди так же необходимы, как окна в комнате, как зажженные свечи в темном подвале, наполненном сокровищами.

При избрании примеров нужно заботиться о том, чтобы примеры не были длинными, иначе они уводят слушателя от той истины, которую иллюстрируют.

Кроме того, примеры должны быть очень простыми, ясными и абсолютно правдивыми, реальными, жизненными, как притчи. Для анекдотов, неправдоподобных историй, выдумок, небылиц и занимательных пустяков — в проповедях не должно быть места.

Никогда не следует также злоупотреблять обилием примеров, иначе от самой проповеди ничего не останется. Так случилось с проповедью на тему: «Простота во Христе», выслушав которую, слушатель подошел к проповеднику и вполне резонно заметил: «Я услышал очень многое о ‘простоте’, но, к моему удивлению и сожалению, — ничего о Христе» (2 Кор. 11:3).

Примеры весьма полезны не только в публичных проповедях, но и в частных беседах с людьми. Иногда краткий, но удачный пример озаряет ту или иную истину и запечатлевает ее в памяти собеседника на всю жизнь. Памятен вопрос, заданный пастырю хозяином дома в тот момент, когда гости сидели за столом и ели поданную рыбу: «Скажите, пастырь, как вы лично поступаете, встречаясь при чтении с трудными и не вполне понятными местами Библии?» —

«Я поступаю с ними так же точно, как с костями при еде рыбы: рыбу ем, а кости откладываю в сторону; кто-то другой потрудится позже и над костями», — ответил пастырь.

Итак, работая усердно над каждой своей проповедью, пастырь располагает неограниченными возможностями, которые позволяют ему создавать постепенно подлинные шедевры богословского красноречия.

Но, скажем в заключение: обладая всеми этими возможностям и создавая все эти шедевры — тщетный труд, бесполезная трата времени, напрасная работа, если пастырь проповедует без духовного «облачения», без любви. Ибо сказано: «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3:14).

Или, как мы поем в гимне:

«Научи меня, Боже, молиться,

Сораспявшись Тебе вновь и вновь,

В благодати Твоей раствориться,

Для служенья облечься в любовь».

Если пастырь когда-либо придет к такому духовному состоянию, когда любовь Христова остыла в его душе и сердце стало бесчувственным, холодным, исполненным горечи и осуждения, тогда пусть он лучше оставит на время свою кафедру, уединится, вновь приблизится к Голгофскому Кресту и там, взирая на Распятого, попытается усладить свою горечь, вновь возжечь и расплавить свое сердце, освободиться от духа «пораженчества», недовольства и осуждения. Если же и такая личная встреча с Распятым не поможет вновь облечься во всеоружие Божие и стать духовно боеспособным, тогда лучше для него умолкнуть навеки, навсегда, ибо какой толк? — «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы!» (1 Кор. 13 глава)

Таков путь христианского пастырства.