Пауль Кречетски. Жизнь среди героинь

Глава 11. Пробуждение.

Павел открыл глаза. Всё его тело затекло, голова кружилась, а обед, казалось, готов был выйти обратно.

- Твою мать, посадка оказалась ещё жёстче, чем я ожидал! – Пробормотал он, переворачиваясь со спины на живот, пытаясь встать на карачки. – Земля… хвоя… не койка… не снег… значит, я не в Арктике, рядом с самолётом. Значит, меня не нашли вместе со Стефани… тогда, где я?

Кое-как поднявшись на карачки, он осмотрелся по сторонам.

- Лес… странно… – Пробормотал он, наблюдая за сосняком вокруг. Или ельником. Короче, кругом была хвоя.

Смог, шатаясь, встать на ноги, держась за ствол дерева, что произрастало рядом. Было слышно, как шумят ветви, шатаясь под порывами ветра, а рядом, в зоне видимости, находился морской, судя по всему, берег.

- Меня снова перенесло куда-то? – Пробормотал он. – Если это так, то я даже боюсь представить, где я.

Уняв, кое-как, головокружение, Павел смог оторвать руку от дерева, на которое опирался, пока стоял.

- Знать бы, где тут люди. – Вздохнул он, после чего думал было пойти куда-нибудь, например, вдоль берега, чтобы найти поселения людей, но понял, что в ближайшее время он будет не в состоянии идти. Он сел на землю, уперевшись спиной в ель, прикрыл глаза, и стал просто слушать окружающий мир. Пение птиц, шуршание ветвей, шум прибоя…

Так он сидел довольно долго. Возможно, несколько часов, пока не открыл глаза от того, что его осветило солнце, отогревая продрогшее тело.

Павел вздохнул, снова поднимаясь на ноги, делая это, на сей раз, более умело, потому как смог более-менее прийти в себя. Вздохнув полной грудью, он потянулся всем телом, разминая задеревеневшие мышцы и похрустывая суставами. Вспомнив о том, что он в лесу, и не факт, что в родном мире или в мире Марвел, он потянулся к наплечным кобурам, желая вынуть пистолеты. На его удивление, под тонкой углеродно-полимерной перчаткой почувствовалась прелая, гнилая кожа кобур.

- Что за чёрт? – Удивлённо произнёс он, буквально отрывая сгнившую сбрую от одежды. Глядя на испоганенные чехлы, Павел с ужасом думал о том, что же с пистолетами внутри них.

Разорвав гнилую кожу, словно бумажную упаковку, парень с некоторой долей досады, но с большей частью облегчения увидел, что оружие практически всё порыжело от ржавчины, но не развалилось на марсианский грунт.

- Говард, спасибо тебе, чертяка ты мой ненаглядный! – Произнёс он, вспоминая то, что Старк в сорок третьем, после дела под Озано, покрыл детали пистолетов тонким слоем фирменного воронения его компании. Сложная структура на основе углерода и кремния, из которой состояло покрытие, могла гарантированно служить около сорока лет, по заверениям самого Говарда. А после она начинала разрушаться от времени и внешнего воздействия. Тем не менее, пистолеты Павла сохранились в удобоваримом состоянии.

- Это-ж сколько лет я проспал? – Пробормотал он, вынимая магазин, в котором ещё тогда, в сорок пятом, на борту «Валькирии» кончились патроны.

Будь Павел идиотом, он бы прямо там, на траве, принялся бы разбирать оружие, чтобы проверить его состояние, но он боялся потерять детали, а потому решил отложить данное действие до лучших времён.

Решил проверить другое оружие – а оно у него было. Ранее у него был тканевый пояс, на котором висели гранаты, но тот сопрел и пропал вместе со взрывными устройствами. Ещё на шинели были закреплены ножны с кинжалом. Схватившись за рукоять, Павел вынул клинок, хоть и не без труда – тот тоже заржавел, заклинив внутри.

- Не так досадно, как с пистолетами. – Вздохнул парень, снимая с крепления ножны, на обратной стороне которых был устроен точильный камень.

Он пустился в путь, прямо на ходу водя лезвием по камню, возвращая прежний блеск режущей кромке, вместе с прежней же остротой.

- Как говорил Конфуций: «Путь в тысячу ли начинается с одного шага». – Произнёс Павел, продолжая шагать. – Надеюсь, что мне придётся идти не настолько долго. Сколько там в одной ли? Метров пятьсот-шестьсот?

Тем не менее, он продолжал шагать. В какой-то момент он вышел к небольшой излучине, которая, на поверку, оказалась устьем какой-то реки.

- Ну слава Богу, вода! – Вздохнул Павел, подходя к реке. Наклонившись к потоку, он зачерпнул воду руками, после чего всласть напился и умылся. Вода была слегка солоноватой от близкого океана, но даже так она казалась ему блаженным, райским нектаром.

- Ну, переплывать реку я не хочу, так что пойду вдоль неё. – Кивнул Павел, направляясь вверх по течению.

Густой сосняк навевал мысли о родных краях, о России. Там тоже, в регионе, где жил парень, за городом всё было покрыто непроглядными хвойными лесами, в которых куда не глянь – сплошной частокол буро-оранжевых стволов.

Тем не менее, к сожалению, путь парня довольно быстро прервался – стало смеркаться.

Вздохнув, он наломал сухих ветвей, набрал лапника на какую-никакую лежанку, стащил всё это к воде, после чего попытался развести огонь своей зажигалкой – безуспешно. Она заржавела, а бензин из неё давно выветрился, оставив лишь прелый шнур фитиля.

- Н-да… – Произнёс он с досадой. Огня-то кроме зажигалки у него не было никакого!

Плюнув на такую ситуацию, он просто свалился на лапник, растянувшись на нём. Перевернулся на спину, посмотрел в безоблачное небо. Красота! Звёзды зажигаются одна за одной, создавая рисунок созвездий. Знакомый.

- По крайней мере, это Земля, а судя по тому, что видны Большая и Малая Медведицы – я в северном полушарии. Значит, либо родные просторы где-то в Сибири или на Дальнем Востоке, либо Канада, если судить по местоной флоре. – Заключил Павел перед тем, как закрыл глаза, чтобы провалиться в сон.

***

Девушка просыпалась медленно. Все органы чувств шептали ей о том, что она в больничной палате. Этот извечный запах карболовой кислоты, которой мыли полы, запах спирта, не заменимого в медицине, крахмала, которым белили и освежали простыни – всё это чувствовал её нос. Хрустящее от вышеуказанного крахмала постельное бельё, чуть жестковатая госпитальная койка и чуть не по размеру одежда – вот что ощущала её кожа. Шум проезжающих под окнами машин, голоса прохожей толпы и матч по бейсболу по радио – вот что слышали её уши. Только вот на краю сознания скреблось какое-то несоответствие…

Вдруг она вскочила, открывая глаза. Это действительно была госпитальная палата! Чуть пасмурная погода давала довольно много света, чтобы вся палата была хорошо освещена.

Койка из гнутых эмалированных труб, небольшая белая тумба в углу, на которой стояла ваза с цветами и радиоприёмник, который и вещал бейсбольный матч. В палате было два окна, за которыми была видна нью-йоркская застройка сквозь полупрозрачный белый тюль. На потолке медленно вращался вентилятор. Девушка встала для того, чтобы осмотреться кругом.

- Доброе утро! – Сказал зашедший внезапно смазливый парень. – Хотя, уже день.

- Где я? – С подозрением спросила Стефани.

- Капитан Роджерс, вы находитесь в военном госпитале в Нью-Йорке на реабилитации.

- Где я на самом деле? – Холодно спросила девушка.

- Простите? – Растерялся парень.

- Этот матч, я была на нём в сорок первом. – Сказала Стефани, а парень незаметно нажал на кнопку на небольшом приборе, размером с брелок или зажигалку. – Где Паша?

- Простите, не совсем понимаю, о ком вы. – Продолжая натянуто улыбаться, произнёс парень.

- Капитан Пауль Александр Кречетски, мой жених! – Ответила девушка, и в этот момент в помещение вошли две девушки в чёрной закрытой форме, так напоминающей облачение бойцов Гидры.

Стефани тут же вступила в драку, легко раскидав своих противников, при этом, когда она откинула одну из девушек на стену, та пробила своим телом тонкий гипсокартон, оголяя большое, полутёмное помещение. Увидев образовавшуюся дыру, Стефани сиганула в неё, а уже там бросилась к выходу из помещения.

- Паша! – Кричала она, пробегая по коридорам этой странной базы Гидры, по которой ходили десятки агентов в странной, но, несомненно, гражданской одежде, а в это время голос того парня, что зашёл к ней в липовую палату, вещал о тревоге, призывая агентов поймать беглянку.

Во время своих поисков девушка внезапно выскочила из здания, оказавшись на Бродвее, увешанном щитами. Даже так, девушка узнала главную и известнейшую улицу родного Нью-Йорка.

Не успела она отойти от шока, как её со всех сторон окружили специальные, сделанные на заказ для ЩИТа автомобили марки «Кадиллак», из которых вышли десятки людей в строгих костюмах.

- Вольно, солдат! – Произнёс чуть хрипловатый женский голос из-за спины Стефани. Та обернулась на него, и увидела чернокожую женщину, одетую в чёрное пальто, под которым была чёрная же одежда – водолазка и брюки. Казалось, женщина старалась полностью скрыться в темноте своего образа, и, скорее всего, её было бы сложно увидеть ночью. Ей не доставало одного глаза, пустая глазница от которого была закрыта повязкой. Снова же – чёрной. – Я прошу прощения за этот маленький спектакль, но мы хотели вас сначала подготовить.

- Подготовить? – Не поняла девушка.

- Вы были в коме, кэп. – Произнесла женщина. – Около шестидесяти пяти лет.

Девушка была в шоке от этого. Шестьдесят пять лет?! Огромный срок! Это значит, что ей уже без малого сто лет! Как это могло случиться?! Это, получается, уже две тысячи десятый?! А как же…

- Что с Пашей? – Уточнила она.

- С кем? – Снова не поняли её.

- Пауль Александр Кречетски, капитан армии США, так же известный, как Павел Александрович Кречетский, капитан рабоче-крестьянской красной армии, герой войны под позывным «Красный Капитан», мой жених. Где он?

- Мне жаль, капитан Роджерс. – Покачала головой негритянка. – Когда нашли обломки «Валькирии», на борту были только вы. Капитан Кречетски всё так же не найден и, мне жаль, но признан мёртвым… простите.

Стефани словно пыльным мешком по голове ударили. Её Паша… мёртв?!

- Вы в порядке, капитан Роджерс? – Спросила чернокожая.

- Нет… – Сквозь слёзы прошептала Стефани. – Я не в порядке…

И она опёрлась на высокий капот одной из служебных машин ЩИТа, теряя связь с реальностью.

- Верните капитана Роджерс на базу. – Приказала негритянка. – Дайте ей успокоительного, пусть придёт в себя. – После этого она вздохнула. – И передайте группе в Арктике, чтобы те сворачивали поиски. Я не вижу смысла и дальше им морозить задницы в сугробах, да и русские могут начать неприятные шевеления, а у нас и так едва получилось выпросить у них возможность ковыряться в тех льдах.

***

Утро для Павла было более приятным, чем первое вчерашнее пробуждение. Он встал с лапника, потянулся, снова пощёлкивая суставами, пару раз вывернулся спиралью, разминая позвоночник, после чего напился из реки студёной воды, двинувшись дальше в путь. Постепенно ему давал знать о себе голод, а потому он надеялся лишь на то, что он сможет найти людей и раздобыть чего-нибудь съестного.

Уже ближе к полудню парень внезапно наткнулся на небольшой домик у реки. Тот больше всего напоминал ему охотничью или рыбацкую избушку. У его крёстного была такая же, на небольшом островке посреди озера. Там было всё для рыбалки с ночёвкой.

Сразу же с каменистого берега он свернул к постройке. Взойдя на порог, он для приличия постучался в дверь.

- Есть кто дома? – Спросил он, но ему, понятное дело, не ответили. Пожав плечами, он открыл дверь, на которой не было замка, и вошёл внутрь.

Там он обнаружил вполне опрятную обстановку в виде широкой лежанки, какие охотники устраивают в своих домах в лесу, зная, что, если они приедут с компанией, то им всем легче будет разместиться на одной огромной лежанке, чем на нескольких малых, а так же стол, три табурета, шкафчик на стене над окном и большой сундук. В углу стояла небольшая железная печка, чья труба выходила на улицу прямо сквозь стену. Рядом с ней была охапка дров, припасённых заранее. Наверняка где-то рядом есть что-то типа сарая, в котором есть пила, топор и ещё какое-то количество дров.

Под потолком висела керосиновая лампа, а на столе лежали спички. Не видя ничего зазорного в том, чтобы воспользоваться некоторыми благами этого жилища, Павел взял спички, подпалил лампу, после чего осмотрелся более детально. Первым делом он полез в шкаф на стене. Тот, на удачу парня, оказался забит консервами. В основном – бобы и тушёнка, но была и банка шпрот, а также стеклянная банка где-то на два литра с сухарями пшеничного хлеба.

- Надеюсь, хозяева не обидятся, если я немного их объем. – Произнёс Павел, беря банку бобов и свиной тушёнки. За ними, неожиданно, оказалась банка с макаронами и пакет, на котором было написано «яичный порошок».

Взяв ещё и эти ингредиенты, парень разложил их на столе.

- Осталось найти какой-нибудь котелок. – Вздохнул он.

Первым делом он подумал на сундук.

Открыв его, парень обнаружил много всякого хлама. Бутыль керосина, для лампы, видимо, набор для ухода и чистки оружия, всякую одежду, среди которой было женское нижнее бельё, упаковку тампонов, несколько запакованных прокладок, пачку патронов двенадцатого калибра, коробку «маслят» двадцать второго калибра, а так же, ближе к самому дну, стопку журналов «плейгёрл» с подкаченными парнями на обложках, лежащюю рядышком с фаллоимитатором и тюбиком интимной смазки. Ну и, разумеется, котелок, сковороду, чайник и пару жестяных чашек, в одной из которых был пакет растворимого кофе, а во втором – листовой чай.

- Одно из двух. – Вздохнул Павел. – Либо это заимка какой-то ну очень одинокой охотницы, либо я всё ещё в том же мире, что и ранее.

Он сложил все пожитки этой охотницы на место, взяв только посуду, набор для чистки оружия и баночку бензина «Zippo», что так же нашлась среди всякой мелочёвки.

Наколов ножом щепы, Павел растопил печь, на которую поставил чайник и котелок с водой, которую набрал в реке, а сам принялся за чистку своего оружия. Сперва щелочным маслом он зачистил ржавчину с каждой, даже с самой маленькой детальки, в процессе подкидывая дрова в печь, а после и готовя макароны с бобами, свининой и яичным порошком. Под светом керосиновой лампы он чистил и смазывал свои верные пистолеты, наводя на них прежний лоск. Жаль, правда, что защитное покрытие в стволе испортилось, но стрелять ещё наверняка было можно, хоть и не настолько точно, как раньше.

Когда он закончил как с готовкой, так и с чисткой, он проверил, как работает его оружие, после чего отложил его, обтёр тряпицей руки, и принялся за еду, запивая харч чаем.¹

- Не знаю, сколько лет я не жрал, но чёрт возьми, как же вкусно! – Прямо мурлыкал он, поглощая всё приготовленное, заваривая уже вторую чашку чая и приступая ко второй половине приготовленной в котелке снеди.

Наконец, когда пища кончилась, организм Павла подал сигнал в мозг о том, что он насытился.

- Теперь и жить можно! – Довольно произнёс он, отодвигая посуду. Потом помоет. А сейчас он хотел починить свою зажигалку. Между прочим – трофей! Получил с убитого чернокожего снайпера-наёмника, который терроризировал их участок фронта с месяц, перед тем, как отделение Павла выследило его и посадило на нож. Дорога, как память!

С ней было почти так же сложно, как с пистолетами, но он справился и с этим. Уже ближе к закату зажигалка снова стала исправно высекать искру, а заправленная фирменным бензином, стала выдавать ровное, красивое пламя тёпло-оранжевого цвета с синенькими прожилками.

Павел убрал зажигалку в карман, после чего взял посуду и пошёл к реке её мыть. Когда он закончил, над его головой снова стали видны звёзды.

Вернувшись в тёплую хижину, он снял свои сапоги, которые так и не снимал с сорок пятого года, и завалился на лежанку. Днём он уже осмотрел даты на разных продуктах, и ориентировочно определил год где-то между две тысячи пятым, которым датировалась самая новая консерва, и две тысячи одиннадцатым, когда должен был истечь срок годности на самой старой банке.

- Минимум шестьдесят лет… – Пробормотал Павел, глядя в потолок. – Ха, а ведь если я родился и в этом мире, то ему, или, скорее, ей, учитывая специфику этого безумного мира, сейчас уже... ну, явно не меньше пяти лет.

Он даже задумался над тем, чтобы найти этого себя. Вот только как бы это сделать?

Вздохнув, он снова закрыл глаза, засыпая.

***

Уходя из хижины на следующий день, Павел оставил записку на бумажке, вырванной из найденой тут же тетрадки, в которой просил извинения за вторжение и благодарил за то, что эта хижина в принципе существовала и он смог взять там немного припасов. Разумеется, в записке он не стал указывать, что он тот самый Пол Кречетски, как и то, что он просто очнулся в лесу, но написал, что он заблудился. Специфика английского языка позволила ему писать в таких формулировках, что при прочтении нельзя было сказать, что писал мужчина, так что хозяйка заимки, скорее всего, прочитав записку решит, что её домик посетила такая же охотница, просто более неудачливая, раз заблудилась.

Уже через пару часов пути, Павел вышел к маленькому причалу, у которого была привязана цепью небольшая лодка. От причала вела тропа, что вывела его на просёлочную дорогу, и по ней тот вышел к шоссе.

Несколько минут он шёл вдоль него по обочине, пока не увидел блеск фар в приближающихся ранних сумерках.

Парень выставил руку с оттопыренным большим пальцем, как в голливудском кино, прося его подбросить. Рядом с ним остановилась фура красного цвета, обклеенная всякими наклейками, везущая какой-то груз.

Парень вскочил на подножку, открыл дверь и забрался внутрь.

- Оп-па, парень! – Удивилась дородная женщина, что сидела за рулём.

- Вечер добрый, мисс! – Слегка кивнул Павел.

- Мари! – Протянула дальнобойщица.

- Пол! – Пожал парень протянутую руку.

- Ты откуда такой вывалился? Да ещё и в трёх милях от ближайшего города? – Поинтересовалась дальнобойщица Мари, трогая с места.

- Заблудился. – Ответил Павел.

- Вот оно как! – Хмыкнула женщина. – А что, куда это ты так ходил, что заблудился так глубоко?

- Да так, выбрался на природу с компанией, напился, пошёл в лес отлить, а назад дорогу не нашёл. – Соврал он.

- Крепко, видать, напился! – Хмыкнула она.

- Сам в шоке. – Кивнул Павел.

- Слушай, у тебя акцент какой-то интересный. – Задумалась женщина. – Не то американский, не то британский, немного на немецкий похож…

- Много с британцами и немцами общаюсь в силу специфики профессии, оттуда, наверно, пошло. – Ответил парень на это. – Так-то я американец, из Нью-Йорка, Бруклин.

- О, слыхала! У нас, в Канаде, много американцев! Любите вы у нас отдыхать! Тоже приехал на природе посидеть?

- Ага, девушка выдернула. – Кивнул он. – Поехали с компанией, думали сперва куда-нибудь в горы рвануть, а потом решили слетать к вам. Сели на самолёт, пару часов полёта, и вот – мы тут. Сели, правда, жестковато, но это так, мелочи жизни! Ну, а что было потом – я рассказывал.

- Да-а, понятно. – Кивнула дальнобойщица. – А кем работаешь?

- Переводчиком. – Ответил он.

- Да ну? – Удивилась Мари. – И на какой переводишь?

- На немецкий, русский и чуть-чуть на французский. – Ответил он.

- О, ты говоришь по-французски? – Тут же перешла женщина на этот язык.

- Не очень хорошо, но понимаю почти всё, что мне говорят. – Перешёл и сам Павел на этот язык. Сложно было бы за несколько лет войны, постоянных допросов немецких военных, а так же тесного общения с французскими союзниками и приятелями, не научиться говорить на немецком и французском. – Вообще, я специализируюсь на русском.

- А скажи что-нибудь на русском! – Попросила Мари.

- Наверняка хочешь услышать что-нибудь про водку, которую пьют из матрёшки русские медведи в столице, играя с бабушкой на балалайке? – Усмехнулся Павел, говоря эту фразу на русском.

- Ого, прикольно! – Произнесла женщина.

Так они и болтали, продолжая ехать куда-то, пока не стали заворачивать к какой-то закусочной.

- Я собираюсь перекусить, ты со мной? – Спросила она.

- Кошелька с собой нет! – Развёл руками Павел, а сам при этом нащупал банку со свининой, которую прихватил с собой в дорогу.

- Я угощу! – Хмыкнула женщина. – Что мне, денег для парня жалко?

- А не боишься, что я тебя разорю? – Хмыкнул тот с иронией.

- Я тебя умоляю! – Хмыкнула дальнобойщица. – Даже если ты закажешь на сотню баксов, для меня это всё равно не будет такой уж серьёзной суммой! Дальнобойщикам платят весьма прилично!

- Ну, раз так, то пошли! – Хмыкнул Павел, выскакивая из машины.

Они подошли к закусочной, куда женщина пропустила парня вперёд себя, а тот, привыкший к этому за несколько лет жизни в этом мире, спокойно прошёл, не став возникать. Все взгляды скрестились на вошедших. Как минимум, всех удивил парень, так как тут, в закусочной, их вообще не было. Да и его наряд был весьма странным, если учесть то, что был он во всё той же своей полувоенной шинели из углерод-полимера чёрного цвета.

Тем не менее, дальнобойщица с парнем уселись за стол. К ним вскоре подошла официантка – женщина лет так под сорок, которая спросила у них, что они будут заказывать.

- Пусть сперва выберет парень. – Кивнула на Павла дальнобойщица.

- Картофельного пюре и чаю.

- Какого мяса к картошке? – Спросила официантка.

- У меня есть. – Достал парень банку.

На это официантка только хмыкнула, переведя свой взгляд на удивлённую женщину.

- А я, наверно, закажу печёной картошки с бифштексом. – Произнесла Мари, справившись с удивлением.

- Напитки? – Уточнила официантка.

- Банку колы. – Кивнула дальнобойщица.

Записав заказ, официантка удалилась, а Мари удивлённо спросила у Павла:

- Что это у тебя за банка? Ты с собой всегда таскаешь банку тушняка про запас? – Хмыкнула она в конце.

- Да просто пока бродил, напоролся на охотничью заимку, где и позаимствовал в дорогу немного съестного. – Пожал плечами парень, доставая из-за пазухи нож, которым принялся сноровисто вскрывать банку.

- Умеешь! – Усмехнулась женщина. – А что, все нью-йоркские парни в наше время носят с собой нож и вскрывают консервы, как заправские гёрлскауты?

- Предпочитаю не ходить в лес без ножа. – Хмыкнул Павел. – Мой дед говаривал, что человек с ножом, зажигалкой и коробком соли в лесу – сверх-хищник, в чьих руках есть всё нужное для выживания, а без всего этого он – просто ходячий труп, обречённый на холодную, голодную и мучительную смерть.

- Мудрый мужчина был твой дед! – Кивнула на это Мари.

- Ну дык, воевал! – Хмыкнул на это Павел, вспоминая деда-ветерана.

- Воевал? – Удивилась дальнобойщица.

- Он русский был. – Пояснил Павел. – У них в армии все тогда служили. Как сейчас – не знаю.

- Да, русским с мужиками проще, чем нам. – Вздохнула женщина. – У них на сотню человек от пятнадцати, до двадцати мужчин, пока у нас – всего десять-двенадцать, а в некоторых местах вообще только пять-семь.

- Да, сложная сейчас ситуация. – Покачал головой Павел.

- Ну, лучше, чем двадцать лет назад. – Подметила Мари. – Тогда вообще было в среднем по семь мужчин на сотню человек. Зато сейчас всё кое-как устаканилось. Мальчиков, говорят, каждый год рождается больше.

В этот момент принесли заказ. Павел вывалил на горячее пюре свинину из банки, чтобы та согрелась от её жара, а Мари приступила к еде.

Через некоторое время и парень начал есть, вот только стоило ему отправить первую ложку в рот, как к ним подвалила компания байкерш в чёрных косухах с заклёпками по всей площади.

- Циплёнок², что ты тут киснешь с этой толстухой? – С наглой ленцой спросила, видимо, главная в их компании. – Пойдём-ка лучше к нам! Посидишь с настоящими женщинами!

- Так и эта, вроде, не нарисованная, даже не надувная! – Хмыкнул Павел, не отрываясь от еды.

- Ха, да ты шутник! – Гоготнула байкерша. – Скажи, сколько, и я заплачу в два раза больше!

- Чё? – Не понял парень.

- Спрашиваю, сколько стоишь! – Хмыкнула она.

- Валите отсюда! – Не выдержала Мари.

- А ты вообще пасть закрой! – Переключилась на неё нахалка. – За сколько парня сняла?

- Так. – Холодно произнёс Павел. – Ты считаешь, что я – жигало?

- А кто ещё может сидеть с дальнобойщицей в придорожной забегаловке? – Хмыкнула на это байкерша. – Скажи, сколько ты стоишь, и я заплачу в два раза больше! И девчонки захотят с тобой поразвлечься, а они тоже смогут заплатить за тебя!

- Он не жигало! – Встала дальнобойщица, сжимая кулаки.

- Да захлопнись, бекончик! – Отмахнулась от неё байкерша.

- Мари права, я не жигало. – Холодно произнёс Павел. – Я приличный человек.

- О, так нам фартануло! – Усмехнулась она. – Этот парень работает бесплатно! Пошли!

И с этими словами она ухватилась за его руку.

Тот встал и коротко съездил ей в лицо, отправляя её на пол, после чего снова сел, продолжив есть. Три года постоянной стрельбы по женским фигурам, пусть и обезличенным формой Гидры, сделали своё гнусное дело, и теперь парень не гнушался иной раз бить женщин, разве что делал это в исключительных случаях, вроде этого, когда его настолько оскорбили.

- Э, ты оборзел, парень?! – Подорвались было остальные, но Павел достал из внутреннего кармана пистолет и красноречиво взвёл со щелчком курок.

- Забирайте «это», и не мешайте нам с Мари обедать. – Произнёс Павел, кивая на лежащую на полу бессознательную тушу.

Метод Аль Капоне, при котором с помощью доброго слова и пистолета можно добиться большего, чем с чем-то одним из этого списка, сработал ровно так, как и учил самый известный в истории мафиози, и эти девушки удалились восвояси, не став возникать.

- Да, Пол, с тобой лучше не шутить! – Хохотнула нервно Мари, глядя на то, как парень убирает пистолет обратно во внутренний карман.

- Не беспокойся, патронов всё равно нет. – Ответил Павел на это.

- Ха, так ты их на понт взял? – Усмехнулась женщина.

- Ну, положим, что я бы их этим пистолетом и без патронов забил бы до полусмерти, потому что каждый из них почти по три фунта каждый весят, тот ещё кастет, скажу я тебе, но да, на понт. – Кивнул парень.

- «Они»? – Подметила женщина.

- У меня их два. – Кивнул тот.

- А если бы они догадались? – Спросила Мари.

- Я уже сказал – и без патронов бы их, если бы захотел, покалечил. – Пожал плечами он. – Да и я всё равно бы стрелять не стал, даже если бы и были патроны. Не убивать же дур за простое домогательство?

- Понятно… – Протянула женщина.

Вскоре трапеза была закончена, и они вышли из кафе, сели в фуру и поехали дальше. В ближайшем же городе они попрощались, и Павел пошёл дальше своей дорогой, а Мари – своей. Их мимолётное знакомство ничего не значило, но оба они друг другу понравились в общении, а женщина ещё и дала парню стодолларовую купюру со словами: «всё равно ведь не объел!»³. А Павлу были нужны деньги. Потому и отказываться он не стал, лишь поблагодарив её за такое доброе дело.

Примечания:

1 – знаю, что это бред, но это условность. 65 лет в постоянно агрессивной среде солёного океана (или, хотя бы, айсберга) привели бы пистолеты именно что в состояние марсианского грунта.

2 – если бы это был нормальный мир, а Павел – девушкой, к которой подкатывают байкеры, то тут было бы сказано «цыпа/цыпочка».

3 – Авторский произвол и допущение.