VIII

У меня была проблема! И в данный момент я имела в виду не того психа, что выкрал нас с Пашкой, и не того, кто стрелял в меня пару дней назад, хотя, я подозревала, что это мог быть один и тот же человек. Нет! От нее не зависела моя жизнь, впрочем, как и судьба всего мира, но именно сейчас, стоя перед зеркалом в банном халате, я задумалась о том, что мне совершенно нечего одеть. То есть, нечего, кроме этого самого халата, а наш похититель не пожелал быть столь любезным и вернуть мне украденный чемодан.

Постаравшись вспомнить, что же там было, я облегченно вздохнула — никаких записей, адресов и телефонов. Только одежда, пара старых выцветших фотографий, на которых меня очень трудно узнать и косметика. Ну, без этого я бы могла обойтись, а без джинсов и свитера — вряд ли.

Решение возникло внезапно, и я на миг улыбнулась — все-таки хорошо, когда есть друзья, а у этих друзей один со мной размер. Для мужчины Никита был немного щупловатым и тонким, что вполне меня устраивало. Выйдя из комнаты, я прошлась босиком по коридору и замерла у двери. Судя по доносившемуся голосу, хозяин разговаривал по телефону. До меня долетели обрывки фраз, и я нахмурилась. Что же, милые бранятся — только тешатся. Да и не мое это дело. А вот зайти надо. И дождавшись, когда мужчина закончит разговор, я постучалась в дверь.

— Да, — немного нервно крикнул мой друг, и я вошла в комнату, очень напоминавшую мою. Тот же размер, тона, и система безопасности.

— Мне неловко просить, но все же придется, — я улыбнулась, глядя на своего друга, — ты не мог бы мне занять кое-что из своей одежды? Разумеется, на время.

— Черт! Как же мне это не пришло в голову раньше! Все твои вещи пропали! — Никита покраснел, отчего стал похож на подростка, которым я его помнила, — бери, все, что подойдет.

— Мне не нужно все, — я снова нервно улыбнулась. Все-таки неловко выступать просителем, особенно в таком деликатном вопросе, — только брюки и какую-нибудь рубашку. Мне бы только доехать до ближайшего магазина.

— О чем речь! Сейчас мы что-нибудь тебе подберем, — с этими словами он открыл дверцу шкафа и принялся там что-то искать.

Мой взгляд невольно задержался на стоящей на прикроватном столике фотографии моего друга. Иногда фотография может многое сказать о человеке, на этой же была изображена счастливая семья: Никита, женщина, слегка за тридцать и двое очаровательных малышей лет семи-восьми. Никогда мне не доводилось видеть своего друга в роли отца и мужа, напротив, для меня он всегда оставался рыжеволосым парнем, которого интересовало — что может получиться из той кучи железа, которым его снабжали сердобольные соседи и друзья.

— У тебя славная семья, — кивнула я на фотографию, принимая из рук Никиты одежду.

— Спасибо. Они — моя жизнь, — и помолчав, добавил, — если обо всем узнают, я могу их потерять.

— Никто ничего не узнает, — не слишком убедительно пообещала я, — по крайней мере, мы постараемся сделать все для этого.

На несколько минут в комнате воцарилась молчание, которое первым решился нарушить Никита:

— Послушай… я не понимаю, при чем здесь ты? Если этот тип что-то о нас знает, то почему именно ты?

— Он едва не убил Пашку, — напомнила я.

— Но выкрал вас обоих.

— Думаю, прежде всего нам нужно найти ответ не почему, а кто? Хотя, мне кажется, что взаимосвязано.

— Какой-нибудь псих? — предположил Рыжик.

— Слишком все сложно для обыкновенного психа. Психопат — возможно, но не псих. Он умен и хитер. И у него есть цель.

— Ты считаешь, что он имеет какое-то отношение к тем открыткам, которые мы получили?

— Я думаю, все гораздо хуже. Он имеет отношение к нашему прошлому, которое мы пытались все эти годы выбросить из головы.

— Но ведь прошло столько лет! Эту историю давно забыли.

— Только не он. Пятнадцать лет большой срок, но меня не оставляет в покое мысль, что наш приезд спровоцировал эти события.

— Ты не узнала его? Что он тебе говорил?

— Я уверена, что никогда не видела этого человека. Но кое-что во всем этом показалось мне странным.

— Кроме того, что он тебя выкрал? — Никита пристально посмотрел на меня, — знаешь, мне уже не в первый раз кажется, что ты довольно странно реагируешь на все, что с тобой происходит. Когда нужно бежать назад, ты бежишь вперед. Когда надо бояться, ты нападаешь. Складывается впечатление, что тебе просто все равно, что с тобой будет.

— У тебя неверное впечатление, — отвернувшись, ответила я, — и мне не все равно, правда!

Едва вернувшись в свою комнату, я быстренько переоделась, и к счастью, как я и предполагала, одежда Никиты пришлась мне впору. Через несколько минут, постучав и тут же открыв дверь, в комнату вошел Миша.

— Уже встала? Рановато. Помниться, ты была совой.

— Обстоятельства меняют привычки, — фыркнула я.

— Далеко собралась?

— Мне нужно навестить тетю, ты же знаешь, как она за меня переживает.

— Знаю, но ехать одной довольно опасно. Пока мы не выясним, кто этот подонок, напавший на вас с Пашкой, и что ему нужно, ты не можешь быть в безопасности.

— Никто из нас не может быть в безопасности, — возразила я, — но и в четырех стенах сидеть не могу.

— Марина… — Мишка подошел ко мне поближе, и слегка приобнял, — я знаю, что тебе пришлось пережить, и чувствую себя виноватым, раз не смог помешать тому психу… Я испугался за тебя! Тогда, пятнадцать лет назад я допустил ошибку. Но теперь все иначе. Мы взрослые люди…

— О чем ты, Миша? — я осталась на месте, не пытаясь уйти из его объятий, но на миг почувствовала себя участницей какой-то повторяющейся бесконечно сцены.

— Мы можем быть вместе, — тихо шепнул Миша.

Не могу сказать, что его слова меня удивили, напротив, чего-то подобного я ожидала с того момента как мы встретились. Вот только, не время и не место…

— Ты могла бы подумать об этом? — настаивал мужчина.

— Я обещаю подумать, — выдавила я, пытаясь не показать, что мне внезапно перестало хватать воздуха. Я высвободилась из рук Миши, и вышла из комнаты, оставив его одного.

Поездка к тете Клаве была лишь первым пунктом моей программы на сегодня. Миша, при всем его беспокойстве за нашу безопасность не мог мне отказать, поэтому, как только я смогла выехать из его дома, сразу же направилась к ней домой. Разумеется, об одиночных передвижениях речи больше не шло, и теперь меня сопровождал невысокий крепыш, хмурого вида по имени Борис. К слову, не только сопровождал, но и возил по городу, что вполне меня устраивало. Никогда особо не могла думать и вести машину одновременно. Другое дело было с мотоциклом, когда я полностью отдавшись скорости, могла прокручивать в голове самые немыслимые варианты и ситуации. На лицо была адреналиновая зависимость, но в ближайшее время, с этим, похоже, у меня проблем не предвиделось.

Откинувшись на спинку сидения, я расслабилась, и позволила мыслям плавно двигаться в нужном направлении. Итак, существует человек, который в меня стрелял. Точно ли в меня? Даже не сомневаюсь в этом. Не знаю, что ему помешало, да и пока что это не главное. Второе: существует некто, столь сильно нас ненавидящий, что пошел на похищение двоих людей средь бела дня. Один ли этот человек? Пока не знаю, но могу лишь догадываться. Третье — открытки, приведшие нас сюда. Исчезновение Алешки, фраза на открытке, которую он любил повторять, чтобы завлечь нас сюда спустя пятнадцать лет. Возможно ли, что все это звенья одной цепи? Вполне, иначе существует риск, что, мы имеем дело с тремя ненормальными, вместо одного. А это уже перебор. Какова вероятность, что в небольшом городке одновременно соберутся трое неадекватных личностей, жаждущих с нами разделаться? Вот только мне не понятно, какое отношение ко всему этому имеет исчезновение Алешки? Но связь есть, я готова была в этом поклясться.

А еще меня мучила мысль, скорее, даже подозрение. Слишком легко я вырвалась из лап того психа. Хотя, прокручивая в голове события тех часов, только ненормальному пришло бы в голову, что это было легко. Особенно для Пашки. К тому же, мы оба сейчас могли покоиться замерзшие в лесу, и никто бы нас там не нашел. Мне просто повезло, что удалось выбраться из леса, да еще встретить того, кто не отказался помочь. Кстати, о Диме… Как-то слишком удачно он появился, чтобы нас спасти. И что делал поздним вечером на дороге? Означает ли это, что теперь в любом человеке, кто придет мне на помощь, я стану видеть скрытую угрозу? Паранойя и здравый смысл никогда не шли бок о бок, а мне не хотелось бы видеть в каждом встречном врага.

Только сейчас я заметила, что мы стоим, и уже довольно давно, а водитель выжидательно смотрит на меня в зеркало заднего вида.

— Спасибо. Вам не нужно меня ждать, — бросила я выходя.

Мы договорились с Мишкой, что этот день я проведу с тетей, и когда соберусь возвращаться, позвоню. Что же, в моем распоряжении был целый день.

Тетя Клава была дома. Обрадовавшись моему приезду, она потащила меня на кухню, пить чай. Несколько минут мы просто сидели молча, пока, наконец, она не выдержала:

— Зачем ты сюда приехала? — она обеспокоено смотрела на меня, — когда ребята сказали, что ты пропала, я места себе не находила, все думала, где ты, что с тобой.

— Я в порядке, — интересно, когда мне надоест это повторять? — Скоро все будет хорошо

— Не будет, — внезапно довольно категорично возразила она, — думаешь, я ни о чем не догадываюсь? У меня есть глаза, да и на слух я пока что не жалуюсь. Алешка тебя любил, и что бы не произошло, никогда не желал зла. Уезжай! Здесь тебе не место.

— Не могу! Ты же знаешь, зачем я здесь! Ты не могла не догадаться.

— Знаю. Но если никто так и не узнал правду за пятнадцать лет, почему ты решила, что ты выяснишь что-то сейчас?

— Потому что не могу так больше! — я встала, и подошла к окну. Яркое полуденное солнце стояло высоко в небе, освещая маленькую кухню. Когда-то я довольно много времени проводила здесь, делая уроки, или просто прибегая навестить тетю, — это не дает мне спокойно жить. Ты можешь меня осуждать, даже ненавидеть, но я не остановлюсь. Я должна выяснить все.

— Бедная моя девочка! Я за тебя боюсь, — тетя подошла ко мне, и мы обнялись, на некоторое время, замерев у окна, под этими ослепительными, яркими лучами, которые уже начинали меня раздражать.

— Не бойся. Я справлюсь, — уверенно заявила я, — но мне понадобиться твоя помощь.

— Что я могу для тебя сделать?

* * *

Третий этаж меня не смущал, к тому же, рядом с окном находилась пожарная лестница, которую практически невозможно было рассмотреть со стороны дороги из-за скрывавших ее деревьев. За домом тетки могли следить, как охрана Мишки, так и некий тип, общения с которым в ближайшее время стоило избегать. К счастью, мне все-таки удалось переодеться — уезжая от тети, я ухитрилась забыть кое-что из своих вещей, и теперь могла не смущать окружающий мир своим непрезентабельным видом.

Мотоцикл был там же, где я его и оставляла, так что, выехав со стоянки, я словно глотнула свободы. Никогда не думала, что после стольких лет мне буде здесь так тесно и неуютно. Вернуться ненадолго в прошлое, вспомнить детство иногда приятно — не спорю, но вместе с приятными воспоминаниями наваливается то, что ты хотел бы поскорее забыть. Приезжая сюда, я не думала, что все будет настолько сложно, что рядом с нами появится некто, настолько меня ненавидящий. Что он знает? О чем догадывается? Возможно, ему известно гораздо больше, чем мне, значит, он должен был хотя бы присутствовать при событиях пятнадцатилетней давности. Но я могла поклясться, что в момент нашего «рандеву», видела его в первый раз, хотя не могу того же утверждать о нем.

Знакомая поляна встретила меня тишиной и покоем. Едва слышный шелест одиноких листьев ничуть мне не мешал. Странно, еще вчера было холодно, выпал первый снег, мы с Пашкой едва не замерзли, а сегодня снова потеплело. Устроившись на камне, я вынула из кармана блокнот и ручку. Мне всегда было удобнее разбираться в собственных мыслях, перенося их на бумагу. Двигая ручкой по странице, я словно открывала дверь в прошлое, делая его более понятным. Все, что я могла вспомнить, и то, что мне удалось извлечь из разговоров ребят. Их эмоции, настроения, чувства. Сейчас я словно бы переживала заново нашу первую, после стольких лет встречу. Что я о них знаю? И что мне еще предстоит узнать?

Вересов, Михаил Евгеньевич, родился, учился, отдал долг Родине, а затем на несколько лет словно исчез с экранов радаров. Появился в Англии, и несколько лет там жил и работал. В двадцать пять женился. Но брак просуществовал два года. С тех пор ни с кем долгих отношений не заводил, хотя женщин не сторонился. Похоже, был искренне рад меня видеть. А почему бы и нет? Я одна из них, значит, тоже замешана в том деле. К тому же, он вполне мог рассчитывать на продолжение отношений.

Пашка, то есть, Ковалев Павел Петрович. Покинул город самым первым из нас, даже не дождался выхода своего отца на свободу. Несколько лет сидел в тюрьме за драку в пьяном виде, в ходе которой пострадал человек. Он умер, а Пашку признали виновным и дали три года. После выхода ничем определенным не занимался, перебиваясь случайными заработками.

Никита… Рыжков, Никита Сергеевич. В отличие от нас, ему пришлось задержаться в городе подольше — ухаживал за больной матерью, но вскоре та умерла, и, продав за гроши оставшуюся после нее квартиру, он уехал в поисках лучшей жизни. Светлые мозги и усердный труд помогли ему получить работу в одной крупной фирме, где его, в конце концов, оценили как хорошего специалиста. Восемь лет назад женился, и кажется, вполне счастлив.

Что же, каждый из них, в конце концов, смог осуществить свое заветное желание — уехать из города и начать новую жизнь. Вот только какой ценой?

И тут на первый план выходил наш преследователь. Без сомнения, он знал многое из того, что как мы думали, нам удалось скрывать все эти годы. Кто он? Этот вопрос постоянно мучил меня, не давая собрать то и дело расползавшуюся мозаику. Это было не логично, все его поступки и слова наводили на определенные подозрения, но этого не могло быть! Просто не могло. Оттуда не возвращаются.

Но мне необходимо было знать то, что знает он, кем бы он ни был, что бы ни замышлял против нас, против меня. Чем бы ни закончилась наша следующая встреча, я просто обязана понять, какое отношение он имеет к тому, что произошло пятнадцать лет назад.

Мои друзья отчаянно хотели, чтобы прошлое оставалось в прошлом. Но оно всегда возвращается, нанося удар тогда, когда этого меньше всего ожидаешь. Еще совсем недавно я сомневалась в своем решении приехать сюда. Но, похоронив прошлое в глубинах памяти, я закрыла себе дорогу в будущее. Я бы никогда не смогла спокойно жить, дышать, продолжая и дальше скрываться за стеной, которую построила между собой и миром. Я знаю, что совершаю ошибку, и, возможно, еще не раз об этом пожалею, возможно, это будет стоить мне жизни, но я должна узнать, кто из моих друзей виновен в смерти Алешки. Узнать, и наказать…

Загрузка...