Паутина Света. Книга 1

110

Ложбинка, почти без деревьев. А те, что были — перемолоты в щепы, разбиты. Содрогающиеся, залитые кровью туши и тушки монстров. И над ними — битва «титанов» этого поля боя. Вид сбоку. А вот и враг. Бабуин на самом деле похож на помесь безглазой гориллы и питона. Время как растягивается ещё сильнее. Вижу медленно приближающуюся тушу, перебираю ногами, вижу, что нас даже не заметили. Копьё наконечником куда-то в центр мохнатой части тела. Удар. С заметным сопротивлением копьё входит в тушу, я торможусь, удерживая рукоять у противоположного конца. А это что? Медленно взлетающая кровь с другого бока? Звуков нет. Упираюсь обоими руками, гася инерцию тела. Знакомое-незнакомое ощущение несуществующего клубка в руках. Целое, что можно сделать лучше. Или — расколоть, раскрошить в ладонях. Паром!

Хвост твари конвульсивно надвигается на меня, желая прихлопнуть к боку рядом с раной, прыжок, прямо на него и вверх. С непривычки отталкиваюсь сильнее, и понимаю, что поднимусь метров на пять. Слева проплывает в густом воздухе скат, очки темнеют, когда он выпускает из-под ротовых пластин молнию. Надеюсь, не в Ринко. Достаю из кармана станнер. Навожу. Зажимаю кнопку. Вспышка! Скат с обожжённым «крылом»-плавником начинает заваливаться на бок. Изворачиваюсь в воздухе, моя траектория начинает клонится к земле. А там паук метра четыре в брюшке, с красным крестом-рисунком сцепился со здоровенной зубастой зверюгой, аналога подобрать не могу. Руками и ногами упираюсь в в брюшко паука, моя инерция отбрасывает его на противника. Опять ощущение, целое здесь более совершенно, округло… паром!.. и остались осколки. Конвульсивным движением тела паук сбрасывает меня почти параллельно земле, и я врезаюсь в кучу порванных, порубленных монстручьих тел. Воздух выбивает, но одежда сдерживает, распределяет удар. Метра на два левее в землю, поднимая пыль, врезается… плевок? кусок?.. паутины, чувствую сотрясение от удара. Отталкиваюсь, скользя в крови — и как только голову не разбил — в одно движение распрямляюсь, чтобы увидеть, как Кузаки перерезает бело-чёрно-красным мечом головогрудь богомола, краем зрения вижу, как обманчиво-медленно падает, врезается в землю чёрный скат. Сидзука показывается на спине исполосованного бабуина, побольше моего, тот не дёргается. Все?

Внезапно чёткость пропадает, голову «догоняют» звуки: хлюпанье, рык, скулёж… тихий шелест ветра в кронах. Мёртвого паука забрасывает на склон мужчина лет двадцатипяти в ослепительно-белой рубашке и с галстуком. Сидзука падает на колени перед кучей трупов и почти трупов более мелких демонов, кровь течёт, кое-где курится знакомым чёрным дымком. Руки у Мизучи в крови по локоть, лицо мокрое, платье рассечено на боку и слегка обуглено — вот кого скат приложил. С рук у неё ручьями срывается вода, покрывая ближайшего изувеченного аякаси, покрывает плёнкой, проникает в раны. Судя по искривившемуся в беззвучном крике (или я его не слышу?) рту, надежды на спасение хоть кого-то из этой кучи мясных полуфабрикатов маловато. У меня всё сильнее «ведёт» голову — видимо, всё же приложился при ударе. На границе поля зрения вижу как другой мужчина со смешным искривлённым носом кланяется в пояс Кузаки, опирающейся на меч. Наконец-то я дошёл, падаю на колени рядом с Богиней Рек. Смешно! Я знаю, чего тебе не хватает. Всё просто: вода прекрасным медиатор, это же понятно. Но вода плохо принимает энергию. Можно двадцать раз быть духом воды, но запитать её своей силой ещё больше ты не сможешь. Смешно! Зато — я смогу тебе помочь, раз эти куски мяса тебя так расстроили.

— Накрывай водой всех. — Такой хриплый голос, ну надо же, сам себя не узнал. — Всех «наших», уточняю.

Вода прибывает, я опять в луже, теперь почти по середину бедра. Руки погружаются в воду. Такая прохладная! В первый раз я вижу, как линии «на ощущениях» заполняют объём воды. Некоторые тела содрогаются в глубине, другим — всё равно, они медленно расползаются чёрными облачками в воде, как в небе. Всё равно.

Вот проблема, не дотягиваюсь. А должен. Что мешает? Мешает? Ну и пусть мешает. Поле зрения сужается и уплывает влево, но я ещё вижу, как руки начинают светиться тёплым жёлтым светом, а слегка закатанные рукава рубашки начинают буквально по нитям рассыпаться прямо на мне. Забавно же!

Темнота.