— Ну что, как там поживают граждане тунеядцы-алкоголики? — Участливо-заинтересовано спросил у коллеги-приятеля лейтенант Иванов.
«Радиокаюта» на второй палубе была так тесно заставлена разнокалиберной техникой, что больше напоминала узкий пенал для ручек и карандашей.
— Лепечут что-то там, что они очень-очень мирные рыбаки, которые очень-очень случайно выловили в море контейнер с дурью. Очень-очень! И просят посадить их в нашу тюрьму, потому что чуть-чуть очень-очень виноваты. В китайскую тюрьму не хотят. — На допросе технический специалист, понятное дело, не присутствовал, но по дороге его ознакомили с переводом очень подробно. Раз пять!
Виктор раздражённо посмотрел, как на вспомогательном мониторе мелькает список прокручиваемой «молитвы» — дрон-вертолёт тестировал свои многочисленные системы. Формально рабочих мест было два. Чёртовы китайцы! Чёртовы корейцы! И джапы тоже чёртовы — просто за компанию! Вот какого проклятым у…ам не выйти в море на день позже?
— И что, Семёныч всё ещё рвёт и мечет?
Каптри Семёнов, конечно, по паспорту был вовсе даже Васильичем, но флотских остряков этот факт волновал мало: типичный же Семёныч: с усами, красной мордой и фуражкой на затылке. Семёныч! И он очень не любил нештатные ситуации.
— Пообещал рапорт написать, если я ещё раз трону «эту с…ю ручку управления!», конец цитаты.
Раздражения добавляло ещё и то, что лейтенант устроился на единственной прикрученной к полу табуретке: изначально помещение было по штатному расписанию только на одного радиста, а вовсе не на расчёт контроля и управления БПЛА.
— Тяжёлый случай. Сколько там ты халявного герыча перехватил? Пять кило?
— Заткнись, а?
Формально, операторы должны были дублировать управление на двух комплектах мониторов. Лейтенант Сазанов бесшумно выдохнул и боком-задом втиснулся на откидной стул, предварительно вытянув руки вперёд: по бокам располагались стойки с усилителем мощности и дублирующим «всеволновым» приёмником-сканером. Ламповым. Ради установки компьютерного комплекса «удалённых пилотов» откручивать и снимать может, и морально устаревшее, но рабочее и надёжное оборудование никто, понятное дело, не стал.
— Не забудь прокачать режимы, прежде, чем раскручивать роторы.
— Не волнуйся, тащ лейтенант, усё выполним в лучшем виде! Главное — не снижаться над незнакомыми джонками!
Виктор натурально застонал. Ну кто ж знал, что грёбанные узкоглазые тащат на моторной, с позволения сказать, лодке, сыпучего белого «товара» на несколько лямов зелени? И пулемёт! Управляя беспилотным вертолётом-разведчиком, Сазанов опустил машину метров на пять над потерявшей ход джонкой, и некоторое время с недоумением смотрел на вытягивающих «руки в гору» рыбаков, что-то кричащих и подпрыгивающих. Глядя на сдуваемый винтами лёгкий дымок от ничем не прикрытого дизеля на корме «морского судна», лейтенант логично решил, что китаёзы терпят бедствие и вызвал мостик. И продолжал так считать, до тех пор, пока вслед за худыми измождёнными мореплавателями морпехи не вытащили на палубу вполне узнаваемый китайский же «максим» с воронёным кожухом на станке. Потом оказалось, что экипаж моторной лодки кричал что-то вроде «мы пираты, мы сдаёмся». И ещё что-то там про проклятую бухту…
Матросы вдвоём выкатили БПЛА Camcopter S-100 на кормовую площадку, вообще-то предназначенную для вполне себе пилотируемого КА-27 и резво отбежали. Беспилотник неторопливо начал раскручивать винты.
— Полётное задание помнишь?
— Спиралька, потом вдоль джапова берега не выше сотки, что б не нервировать узкоглазое ПВО — и назад.
— «Спиралька»!
— Нет, ну а чо? По спирали же летим!
— Расходящийся поисковый ордер с правой циркуляцией, лейтенант!
— В «ИЛ-2» всегда «спиралькой» называли!
— …лучше молчи.
В принципе серый с нарисованным под трафарет Андреевским флагом, Эс-сотый управлялся как игрушечный собрат двух десятков сантиметров длиной, при этом нёс на борту вполне приличный автопилот, и управляться мог даже ребёнком… но двадцатисемилетний лейтенант-программист отличался просто феноменальной «техникой вождения», ещё на берегу, на первом тесте пропахав дорогой широкоформатной спецкамерой метров тридцать склона. Но — приказ есть приказ. Остаётся надеяться, что вылет официально не боевой, а тестирование ночной оптики, и за утопленный аппарат их просто выставят из «рядов» победоносной с разжалованием и без пособия, а не отправят под трибунал.
— Сазанов! Герой, мать твою! С какого ж перевёрнутого жопой в бакен осьминога ты тут решил поиграть в воздушного, мать его, волка?
— Никак нет, тащ каптри!
— Сазанов! Ты техник, а не пилот! Ты тестируешь, мать их, буржуйское оборудование, которое будет основным беспилотником флота? Что тут непонятного?
— Так точно, тащ каптри!
— Короче так, ммать… ещё раз увидишь «случай, уставом флота предполагаемый для подачи устного рапорта», нажимаешь кнопочку «делет» и делаешь вид, что ничего не было, понял, г-герой?!
Как ни странно, но Иванов, то ли проникнувшись моментом, то ли, что скорее, жалея нервы напарника, тестовое полётное задание отрабатывал достаточно чётко. Виктор даже расслабился слегка…
— Мостик группе БАР!
— На связи.
— Тут у меня на радаре какая-то хня.
— А я тут причём?
— Можешь подлететь к границе 12-мильной зоны и глянуть? Залив Шираки.
— Глянуть на что? — Сазанов открыл интерактивную карту и нашёл эту самую Шираки: лужа и лужа, средняя глубина 4 метра.
Дежурный оператор с мостика замялся. Было слышно, как он шепчет сам себе «чертовщина какая-то», но потом всё-таки последовало целеуказание:
— Это должно быть что-то большое… как дом в двадцать этажей, видно издали.
— Издеваешься, да? — Не выдержал Иванов. — Там же сопка на сопке, и все как одна выше двадцати этажей.
— Оно… движется.
— Что вы там на мостике нюхаете такое? — Вежливо поинтересовался командир расчёта «удалённых пилотов». — Логи давай.
Упавший по внутрикорабельной сети файл радарного отчёта Иванов и Сазанов смотрели вместе. Действительно, если совместить отсечки последних трёх часов, они складывались в замысловатую траекторию внутри мелкого залива… вот только не замечалось никакой периодичности их появления. «Нечто» как будто издеваясь, то появлялось, то пропадало… и дециметровый радар ничего не видел в упор. Операторы патрульного дрона переглянулись. С одной стороны, мичман-дежурный как таковой приказ не отдал — просто не имел права. С другой стороны, обострять отношения, когда ты, в отличие от каптри, не вернёшься в штаб флота, а наверняка будешь, как «ценный специалист», уже в штатном режиме внедрять «инновационную технологию беспилотных разведчиков» на сторожевиках Тихоокеанской эскадры. Это если тесты завершатся штатно. А тут такое дело: один раз запачкался — не отмоешься. Капитану «Крылова» капнут, тот — своему начальству, и пошло-поехало. Весь флот — одна «дружная семья», и на слухи тут обращают внимания побольше, чем на официальные рапорты.
— Ладно, мы посмотрим… — Через силу выдавил из себя начальник расчёта, в то время, как Иванов надиктовывал в «журнал испытаний» — «…изменение полётного задания для проверки результатов радарного сканирования в малозаметном режиме. Высота сто, режим малой радарной заметности».
Тем временем беспилотный разведчик уже приблизился к границам 12-мильной зоны. И ничего. Стена тумана, отделяющая акваторию бухты от открытого океана, была достаточно плотной, чтобы в ней почти полностью потонули габаритные огни стоящей где-то там на якорях самоходной баржи, за каким-то хреном притащившейся в «зону опасной навигации». По крайне мере, «Ласточка» должна была там быть согласно «береговой навигационной системе» узкоглазых, но включать так легко пеленгуемый универсальный радар БПЛА Сазанов не решался. Туман двигался, как живой, выбрасывал из своего тела языки-шупальца, редел, густел… Это было красиво, но уже малость приелось. Старший расчёта открыл окно диагностики двигателей и силовых систем агрегата, дистанционно проверяя аппарат на предмет возможных проблем (по регламенту теста они делали это раз в полчаса), и не сразу сообразил, что его сосед слишком сосредоточенно молчит. Стоп. Координаты!
— Лёня, б…ь! Ты совсем охренел! А ну немедленно разво… — Тут он увидел предельно чёткую контурную картинку с курсового лидара и замолчал на полуслове. Огромная, видимая сверху-сбоку-сзади и медленно двигающаяся в сторону берега фигура казалась мистическим порождением сумерек… если бы не автоматически пойманная сквозь прореху в тумане надпись — «TEST prototype».
— Ты тоже это видишь? — Немного невпопад спросил Иванов, и младший офицер «выпал» из созерцания назад в реальный мир.
— Вижу! А теперь разворачивайся и… а, чёрт!
На тактическом интерфейсе в окне информации с датчика синтезированной апертуры, который постоянно обшаривал ближнее пространство, визгливо запищала сигнализация, слишком поздно обнаружив малоразмерную цель практически рядом с БПЛА. Отработав двигателем и заставив беспилотник резко развернуться, расчёт операторов уже в оптике увидел источник срабатывания сигнализации — зависшую у самой воды неуклюжую «табуретку» о четырёх винтах с камерой. Туман в этот момент, как назло, за несколько мгновений куда-то задевался, и флотский БПЛА стал прекрасно виден на фоне неба. Проклятье!!!
— Добро пожаловать на ток-шоу «вам пи…ц», — еле слышно пробормотал сидящий рядом с командиром Иванов. А Сазанову внезапно вспомнились слова китайцев: «проклятая бухта».