Паутина Света. Книга 5

1

— Я… я так не могу! — У впечатлительной и (чего уж скрывать) легко впадающей в панику цукомогами глаза опять оказались «на мокром месте». Как, вот как это сочетается с непробиваемой «доброжелательностью при общении с клиентами», про которую мне все уши прожужжал владелец ресторана и его младший брат, когда я оформлял «выписку» официантки-аякаси с ее прежнего места работы? Мужики, похоже, посчитали, что впечатанные внешними данными служанки боссы гокудо решили «заиграть» девушку, и, фактически «подарить кому надо». На место «кому надо» я вписался в их головах идеально — в дорогом костюме, при телохранителях — явно сынок-наследник главы какого-нибудь Старого Клана (перед кем еще гордые Якудза будут расшаркиваться?). Вот они и старались всячески донести до меня мысль, как она хороша на своем месте (служанки) и не надо заставлять делать ее что-то… такое — насильно. А всего-то Нагано-сан вежливо попросил своих протеже «отпустить девочку». Это, разумеется, было на следующий день после того, как четверку боссов «отпустило». Даже знать не хочу, что в итоге осталось в голове от того вечера у «четырех умудренных почтенных мужей», но конфликт реально был исчерпан: в порыве чувств мужики разве что не побратались — а в гокудо с этим серьезно. Потом уже Харухи мне со смехом пересказывала слух, что такое примирение до слез растрогало старого оябуна Киотского клана — в кой-то веке его беспокойные подчиненные не начали «пускать кровь» а взяли и договорились в духе традиций самураев века этак тринадцатого.

…я взял с цукомогами страшную клятву, что она засунет свою чудо-траву в самый надежный сейф подземного хранилища Амакава всю до последней крошки и никогда, никогда-никогда не станет применять без моего ЛИЧНОГО разрешения! Воистину — оружие массового поражения, блин: сцена «обнимемся, телепузики!» в исполнении четырех «мафиозных донов» азиатского розлива до сих пор стояла у меня перед глазами! Ками-сама… брр.

— Так, Лиз. — Я постарался придать своему лицу максимально серьезное выражение и с нажимом закончил. — Возьми себя в руки… гм, вот именно. И постарайся. Пожалуйста.

— Н-но… это противоестественно! И она на меня так страшно смотрит!

— Просто. Сделай. Это.

— Хо… ро… Кья-а-а-а!

— Хсс! — Сидзука, как и обещала, не произнесла ни слова — но в этом коротком шипении слышалось столько восьмиэтажного мата, что у меня даже покраснели. Именно от шипения, а не от, гм, действа. И нечего на меня так зыркать! Сама выйти наотрез отказалась? Теперь терпи. Нет, конечно, ситуацию создал именно я (совершенно без задней мысли) — но поставьте себя на мое место. Может быть не стоило отправлять Челси вместе с мизучи, но раз уж та все равно ехала в наш госпиталь… В итоге, через час мне позвонила доктор Аой и, странно покашливая мимо трубки (потом я понял, что это был сдерживаемый кое-как смех), попросила «приехать и разобраться в проблеме, с которой можешь справится только ты». И я сдуру (точнее, обкатывая новую, наконец-то личную машину — с водителем, разумеется) согласился, совершенно выкинув из головы отправленных утром девушек — все-таки четыре часа прошло, а делов-то на десять минут… должно было быть.

С госпиталем у этой моей супруги в последнее время наладилось самое тесное общение. Медицинского ВУЗа в Такамии, разумеется, не было (и я уже записал себе задачу обговорить еще и этот вопрос с Охаяси), зато был колледж, где вполне себе готовили младший мед-персонал. Спецификой обучения на звание «фельдшера» являлась длительная (два года!) практика в медучреждении в качестве младшего медперсонала — медсестры или медбрата соответственно. Считалось, что будущий субординатор или совместит этот процесс с учебой, или идет поступать уже «с предварительной подготовкой», обучаясь три года вместо пяти. Доктор Аой, убедившись, что выглядящая девочкой аякаси-ученица вполне способна не только заучить предлагаемые «сенсеем» знания, но и применить их на практике, все больше и больше втягиваясь в захватывающий процесс исследований собственного уникального дара, решила не тянуть кота за хвост и оформила «добровольческую помощь» официально. Жаль, но похоже Богиня рек со мной в обновленный Политех учится не пойдет, или пойдет, но только для того, что бы быть рядом со мной. Впрочем, это было, наверное, предрешено с тех пор, как выяснилась беременность хиноенмы — рано или поздно целеустремленная змея добралась бы до настоящей статистики по родам, молодым матерям, родовым травмам и болезням новорожденных. А потом она проконсультировалась у Аой по родовым кровотечениям, показаниям к операции «кесарева сечения» и другим, весьма успешно «обходимым» в рекламных брошюрках роддомов «не-публичным моментам»… и успешно реализовала свое служебное положение в общественно-полезных целях.

«Директор по взаимодействию» демонов и людей не то, что бы гордилась уникальностью своей способности закрыть водой почти любую рану, свести ожоги, остановить кровотечение и проводить другие магические действия над соединительными и мышечными тканями организма человека или аякаси — просто принимала как должное и в меру сил использовала, при необходимости. Но, если посмотреть на эти действия со стороны современно классической медицины… Бесшовные в прямом смысле операции, во время которых больной вообще не теряет кровь. Лечение ожогов и токсикозов высоких степеней — главное успеть вывести продукты метаболизма до того, как окончательно «сломаются» печень и почки. Остановка капиллярной кровопотери… да и хватит для начала. Уже три этих действия могут перевернуть в буквальном смысле само понятие о хирургии и медицине катастроф как минимум! Когда до учительницы мизучи наконец дошла глубина способностей Богини рек… я впервые увидел эту сильную женщину упившейся «до розовых соплей». Впрочем, кляла он ненавистный «статус секретности» совершенно зря — как ни старались, найти хотя бы упоминание об живых сейчас аякаси или магах, способных хотя бы к такому лечению, мои жены не смогли. А вот прошлое давало разные интересные к размышлению намеки… Тем не менее, мизучи и Аой все-таки попытались «выжать» хоть что-то из владеющих водной стихией вассалов Амакава и «граждан» Такамии похожее на самый примитивный результат ее усилий — ничего не вышло.

— … я… я больше не могу, на это смотреть, знаешь ли. — Тихо и покорно судьбе объявила мизучи. — Я просто возьму и сделаю это. Ссссама!

Кажется, даже у змеи кончился запас матерного шипения.

— Ч-чего ты х-хочешь сделать?

— То, чего не можешь сделать ты! Безрукая корова!

— А? Господин? Господин, почему она на меня так смотрит?! Спасите! Она меня убьет!

— Твоя чашка осталась у нас дома, в противоударном контейнере. — Напомнил я. — Убить проекцию цукомогами довольно проблематично, не находишь?

— Но я же все чувствую! Ай! А… Ах!

— З-заткнись немедленно, знаешь ли!

— Ах! Ах! Та-ак н-н-не в-выйдет! Г-г…

— Что?

— Г… губами…

— Ах ты пошлая тварь!

— Юто-сама, спасите меня!!!

Догадались, что сейчас будет? Я тоже — но цукомогами не уступает по скорости бакэнеко…

БАЦ! Чудом и тренировками Тенгу я успел сгруппироваться и ударился не затылком о твердый пол а мягко скатился, смягчая удар ногами спиной. Проекция, ага. Весит как живой человек, да и на ощупь…

— А ну слезь с него!

…а то, что ОЯШи гаремников тайные адепты боевых искусств — я даже не сомневался… Кстати, с почином, Юто. Пять лет не прошли даром… или просто падения девушек начинаются с определенного возраста… так, выкинуть из головы и забыть немедленно!

— Сидзука… — От тона моего голоса почему-то обе девушки дернулись и резко заткнулись. — Дай мне, пожалуйста, КОНТЕЙНЕР ДЛЯ МАТЕРИАЛА! А ты — сиди смирно, ясно? — Лиз как завороженная, кивнула, глядя на меня слегка остекленевшими глазами. Провокационная поза и оголенное по пояс тело ее больше, похоже, не смущали. Забрав у змеи чистую пробирку я позволил себе вздохнуть… а потом, помогая себе свободной рукой (Со стороны Челси раздался полузадушенный писк. А, черт! Не хватает длинны пальцев!) склонив голову на бок, аккуратно сжал губы, подставляя снизу контейнер. Теперь бы еще собственной слюны не напустить… чертовы аякаси с их идиотски-странными неожиданными и уникальными способностями. Которые иногда приходятся, надо признать, очень в тему! Вот эта постоянная лактация у Лиззет…

… то, что нужно для кормилицы моих будущих детей. Глупо было не позаботиться о семье заранее, раз уж представился шанс — правда? Даже человеческий организм ведет себя в таком вопросе непредсказуемо — а у меня еще Сидзука «на очереди». Единственная проблема — проверить состав «продукта» на соответствие по составу: случайно отравить ребенка — только этого еще не хватало! Или выясниться, что белка не хватает нужного… Фух! И Агеха, как на зло, застряла теперь уже в Токио — а от пальчиков Нумото досталось уже не только Химари, но и Гинко, и Дофу… и даже Ю (чем, кажется, та очень гордилась!). Если повезет — ребенок наконец-то успокоиться! А то сОски-пустышки и бутылки ему видите ли пфе… точнее — тьфу.

… сквозняк внезапно пробежал по полу, но дергаться было бесполезно — только не в такой позе. Дверь. Сидзука почему-то не попыталась ее закрыть… ах да, карточка доступа. Свободный вход в палаты «для ЭнергоФорм» (дурацкое название, согласен, и суть совершенно не отражает — но нужно же было придумать непонятное сокращение, что бы пометить «ограниченные» двери) — обычно пустующие был только у главной семьи Амакава и…

— Знаешь, Юто. — Хмыкнула после недолгого молчания доктор Аой, закрыв, наконец, дверь. — Это не мое дело, конечно, но после такого… обычно принято жениться!

Писк! Падение тела. Драгоценную пробирку я все-таки спас. А «неубиваемую» тушку цукомогами подхватила Сидзука.

— Обморок. — Почти спокойно констатировала она. — Знаешь ли.

Ага. У чайной чашки. Впрочем — Лиз же спит. И ест. И… что-то голова разболелась от таких мыслей — в первый раз в жизни больше не любопытно.

… и нужно извиниться пере своим периодически тормозящим ноутом — судя по тому, сколько я всего ему наговорил, он уже не только знает японский и японский матерный (а по-русски материться — палево!), но и готов написать монографию о табуированной лексике в трех томах. А вдруг он тоже, того… ранимый?