Паутина Света. Книга 5

15

— Вижу. — Коротко глянул на меня Генноске и чуть сдвинулся на кушетке, принимая более удобную позу. — Будем говорить.

Выражение лица у деда было… с таким же успехом я мог пытаться разобрать мимику кирпича. Создавалось впечатление, что родственнику заранее наплевать на мои слова — что может сказать ему «личинка» четырнадцати лет? Честно говоря, я не очень понимал причину такого отношения именно ко мне — хотя… моим предположением было, что возможно «Ноихарский Отшельник» просто не знал, как и что говорить человеку, с одной стороны — родственнику, а с другой — тому, кого он не видел семь лет. Семь тех самых лет, когда окончательно формируется личность и мировосприятие. Если так подумать — Генноске все время относился к сыну наследника несколько отстраненно — предпочитая временами читать мораль «как правильно быть экзорцистом и главой клана», но совершенно не затрагивая другие аспекты воспитания и не стремясь общаться более бытовых «доброе утро» и «приятного аппетита». Хочешь поболтать? Поприставай к бабушке (бедная Саввако!) или вот тебя кошка и общайся сколько влезет. О, да — с Химари мы явно были «на одном уровне»…

— Да, одзи-сан. — Слегка обозначил поклон я. Идея, как наладить общение, у меня, впрочем, была — уроки Хироэ и Айи Канаме не прошли для меня даром. Хочешь разговорить человека? Говори с ним на одном языке! — У тебя практически полностью реструктуризировались покровные и соединительные ткани, соматические клетки дают на ПЦР[35] положительную реакцию на высокий уровень транскрипции теломеразы,[36] идет массированная замена миоцитов[37] скелетных мышц. Уровень нервной активности соответствует таковой человеку возрастом около тридцати пяти лет, гормональный фон — и вовсе двадцатипятилетнему. Внешне — кожа разгладилась и потеряла мелкие морщины, волосы потеряли пигментацию — но и это еще не все. Уровень активности твоего Источника маны возрос более, чем на один класс, что примерно так же невозможно, как единовременная положительная мутация генома всех составляющих организм человека клеток. В связи с чем у меня вопрос…

Дед смотрел на меня… в оттенках я не разобрался, но это бы поощрительно-заинтересованный взгляд. Не знаю, ожидал ли он от меня «дурацких» вопросов в духе «где ты был?» или «почему ты появился только сейчас?» — но я просто честно поинтересовался тем, что меня конкретно сейчас интересовало более всего:

— Неделю назад Куэс Джингуджи, моя невеста, попала под пока неизвестный мне ритуал, который «украл» у нее 32 часа из жизни — и произвел примерно те же изменения, что и в тебе: смена фенотипических[38] признаков, включая обесцвечивание волос, усиление сродства к магии, пошедший в разнос (правда, в меньшей степени) метаболизм… к сожалению, я узнал об этом только несколько часов назад. Ответь мне — связь между вашими случаями есть?

Вот теперь мне удалось «зацепить» Генноске основательно — по мере моего монолога он даже попытался привстать на своем ложе — но потом обессилено откинулся на назад. Только через несколько секунд я сообразил, что тихие звуки, которые издает мой дед — это смех. Горький смех — выражение лица мужчины никто бы не назвал «радостным».

— Даже так. — Родственник замер, глядя в одну, невидимую другим точку. — Даже так… Воистину, судьба знает, как посмеяться над людьми!

И снова тихие звуки грустного смеха. Я терпеливо ждал, не перебивая. Генноске явно было, что мне сказать — и, как я понял, версию, что дедушка «поучаствовал» в жизни моей жены нарочно можно было смело отвергать. Какое облегчение!

— Хорошо, я расскажу тебе то, что ты хочешь… внук. — Старик, а Генноске как никогда сейчас выглядел на свой возраст — не морщинами или чем там, но взглядом, наконец вышел из режима «цедю одно слово в пять минут». — Не смотря на то, что твой отец предпринял все усилия, что бы ты не стал… хм, нормальным наследником клана, мы все-таки родная кровь… и она в тебе уже проявилась. В конце концов, раз уж у тебя хватило духу принять ответственность за вассалов в девять лет, ты имеешь право знать. И, думаю сможешь понять — судя по тому, как ты уверенно ты уверенно пользуешься медицинскими терминами… и оборудованием… проблем с пониманием не будет. Что ты знаешь о Пространстве?

Слово «пространство» дед выделил голосом, а сам вопрос задал так, как будто не он мне собрался нечто рассказать, а как минимум принимает экзамен у нерадивого ученика. И еще эти показные размышления вслух… Генноске явно ждал от меня реакции — только вот какой?

— Как я понимаю, вопрос про «магию пространства», точнее — строении пространства с точки зрения магии? — Я решил отвечать в той же манере, что и собеседник. Ну и характер! Ксо… если он так со всеми говорил — не удивлюсь, почему представителя шестого клана старались не без нужды не трогать и обходили десятой дорогой, если не по делу. Впрочем, возможно, это наработанная «маска» как раз на случай «простого общения» — клан Амакава имел довольно серьезные основания «находиться в тени» — потому что единственной альтернативой, в которой мои потомки так же сохранят относительную самостоятельность и возможность нормально жить это та, которую я сейчас «творю»! Как бы «любимого дедушку» инфаркт не хватил, когда уже он «сможет понять», во что «вписался» его потомок… как будто у меня был выбор, после того, что два последних поколения предков наворотили!

— В конце концов, ты в город попал с помощью именно техники (или амулета) магии Пространства, и, раз задаешь вопрос — он как-то связан с твоим рассказом… — Говорить и думать о другом одновременно меня давно уже «научили» на экзаменах еще в первом ВУЗе «там»: особенность обучения в «меде» — частая необходимость срочно выдавить из памяти нужный термин, описание или еще чего из необъятного массива информации, что запихивают в головы будущим русским врачам. Так что «вынырнув» из мыслей я с удивлением, переходящим в «каплю» вслушался в собственный монолог… блин! Да я идеально «подхватил» стиль речи Генноске — даже интонации были очень похожи: наставительно-снисходительные! Черт, сейчас кто угодно, услышав мой спич как ранее речь «Ноихарского Отшельника», подписал бы без сомнения любой документ, что «эти двое — близкие родственники»! — …практически я знаю, как воспроизвести амулет «Мистического Дома» из нашего поместья в Ноихаре, но в теории разбираюсь только в рамках объема научно-популярной литературы европейской школы магии…

Я заметил слегка расширившиеся зрачки деда и поспешил пояснить уже нормальным «своим» тоном, пока он не надумал невесть чего:

— Куэс мне присылает некоторые конспекты и копирует отдельные статьи — другого источника информации о теории магии у меня нет. В Ноихаре архива не было, фугурума содержала только клановую летопись, на базе родителей уцелели в основном огнестойкие вещи, а в лаборатории, вход в которую в горной долине из записей были только спецификации по «Багровому Клинку», которые сама кошка туда и принесла. Может быть ты, деда, в курсе, где клановая библиотека?

Кажется, я снов смог удивить родственника — взгляд его по мере перечисления мест становился все более… пронзительным. Но, стоило мне произнести последнюю фразу… Смущение. Досада. Растерянность. Вина. Боль. Я едва успевал «читать» выражения лица Генноске — правда, видимо эмоции были весьма сильные, раз «пробили» «маску» и выражались так четко.

— Нет больше библиотеки… — Голос пожилого мужчины звучал глухо и надтреснуто. — У меня был выбор между ней и сыном, и я выбрал сына… Я лично вымарал его имя из клановой Книги и отрекся от родства — за то, что он сделал… но я не смог выкинуть его из сердца! Впрочем, даже это не помогло… что он рассказывал тебе обо мне?

— Отец? — Я, честно сказать, был несколько выбит из колеи последним признанием и вопросом. Попытался вспомнить, что же помню о своих родителях «тут»… получилось не густо. — Ничего. Я… кажется, спрашивал о тебе несколько раз — и о бабушке — но не помню ни одного ответа…

— …понятно. — Предок поднял на меня взгляд, но, похоже, видел он сейчас не внука, а «кого-то» другого. — Может быть, так было правильно… честнее. Я ждал, что ты будешь ненавидеть меня. Сын, твой отец, оказался… более великодушным, чем я мог бы рассчитывать… Я считал его пустым балаболом, легкомысленным мечтателем, предателем и трусом, зарывшим свой великий талант в землю… Он был… сильнее и талантливее меня, и погубил все, погнавшись за своей «дурацкой», как я тогда думал, «теорией»… теперь, я вижу, я был не прав. Мы даже тогда толком не поговорили — он торопился вернуться к твоей матери и тебе… Я заставил его поступить так, как считал верным — а, оказалось, сам отправил его на смерть… какая ирония! Что ж. Я не буду ничего приукрашивать или пытаться скрыть — возможно, ты сам меня осудишь. Что ж, лучше твое презрение, чем незнание. Во имя памяти моего сына — я расскажу тебе все, как есть. Слушай.