Пекарь-некромант. Книга 2. Часть 1

Глава 10

Я не искал в доме Шляпы свой кошель (не захотел терять время, да и поленился). Решил не дожидаться, и пока его отыщет для меня мастер Потус. А так как не собирался возвращаться домой пешком, то позаимствовал горсть серебряных монет в спальне бандитского атамана. Выгребать всю найденную призраком заначку я не стал (вдруг напомнила о себе потерянная ещё в детстве совесть). Лишь взял компенсацию за проезд (с хорошим запасом: кто его знает, какую цену за свои услуги заломят на этот раз наглые столичные извозчики).

Шиша задремала, пока мы тряслись в коляске. Прижалась щекой к моей руке, потом и вовсе уронила голову мне на бедро. Призрак старого пекаря замолчал, будто испугался разбудить девочку. Но ехать в тишине мне не пришлось: всё же открытый конный экипаж — не люксовый автомобиль. Придерживал юную продавщицу за плечо, под скрип колёс и топот копыт выстраивал в голове план действий на грядущий день. Первым в этом плане значилось — вернуться домой. И лишь вторым пунктом: утолить голод и накормить свих подопечных.

Что странно, спать я почти не хотел. Словно заменять сон бодрящими заклинаниями вошло в привычку. Не помню, кем был в прошлой жизни — совой или жаворонком. При работе предпринимателем выбирать время для сна не приходилось. За счастье было, если получалось выспаться хоть раз в неделю. В новой жизни я вновь встал на прежние рельсы: вместо отдыха и сна впахивал, как та лошадь. Вот и теперь, сидя в коляске, не мечтал добраться до кровати, а прикидывал, как бы успеть за сутки «свернуть побольше гор».

Путь от дома Шляпы проделали без приключений. В трактир мы отправились ещё затемно, по утреннему холодку. Транзитом через моё жилище: прихватили с собой девчонок — Веру и Надежду. Все дружно зевали. За исключением мастера Потуса, который вспомнил о том, что он постэнтический слепок личности ворчливого старика: невзирая на время суток, возобновил брюзжание, обрушил на меня поток упрёков и нравоучений. Я заподозрил, что старый пекарь обиделся на то, что единственный из нашей компании остался без ужина (или то у нас был ранний завтрак?).

Я не позволил своей гопкомпании долго рассиживаться в полупустом зале трактира. Утром явятся строители. Но к их приходу мне предстояло подготовиться. Проигнорировал намёки пышнотелой подавальщицы. Девица решила подзаработать. И в другой раз я не позволил бы ей лишиться дополнительного заработка. Но сегодня мне было не до изучения её прелестей (уже пару раз изученных). Пожелал столичной красотке удачного дня. Но от её предложения отказался, отчасти возместив последствия своего отказа щедрыми чаевыми.

Домой мы вернулись на рассвете. Сытые, уставшие, довольные. Взятое из запасов Шляпы серебро мы честно потратили, не присвоили ни монетки. Потому грабителем я себя больше не считал. Да и на любителя нелепых головных уборов теперь не злился. Отправил Шишу и клифов на второй этаж — досыпать: пара часов на сон у них в запасе оставались. Сообщил девчонке, что грязная посуда от неё никуда не денется — подождёт, раз достояла до утра. Сам же рванул в логово Мясника.

Моей главной задачей на утро значилось раздобыть краску для преображения фасада дома и зала магазина. Да не абы какую, а яркую, стойкую, не вонючую; двух цветов — жёлтого и чёрного (именно на них я в итоге остановил выбор). Мэтр пообещал, что с этим у меня проблем не возникнет. С его слов, в бывших подземельях академии магии я мог отыскать что угодно, вплоть до местных аналогов ядерной боеголовки и философского камня — если хорошенько пошарю по бесчисленным складам и кладовым.

Времени на самостоятельные поиски у меня не оставалось. Поэтому я запросил звонок другу — воспользовался подсказками профессора Рогова. Отыскал в Центральной галерее неприметную дверь (точнее, одну из многих похожих, как однояйцевые близнецы). Воспользовался администраторскими правами — проник туда, где нечего было делать обычным студентам. По наводке того же мэтра, отыскал на стеллажах два деревянных ведра, запечатанных на манер бочонков.

«И?»

Я застыл у полок с краской. Следил за светящейся фигурой мастера Потуса, что метался по складу, заглядывая во все вёдра и ящики. Старался не прислушиваться к комментариям призрака.

«В этих ёмкостях белая краска — основа, — пояснил профессор. — Её уже можно использовать. Но чтобы придать краске нужные оттенки, следует добавить в неё по одной стандартной порции красителей. В вашем случае, юноша — следует использовать варианты семь «е» и четыре «псау». Размешивать не обязательно. Через четверть часа реакция завершится».

«Где мне искать эти твои реагенты?» — спросил я.

«Здесь же, — ответил мэтр. — В соседнем ряду. На местах семь тысяч двести восемнадцать и семь тысяч сорок два».

Понял, что откладывать поиск работников больше никак нельзя. Думал об этом, пока бежал по Центральной галерее с вёдрами в руках. Но не потому что ноша казалась неподъёмной. Я полагал, что несолидно начальнику преуспевающего предприятия и пока непризнанному великому магу выполнять функции разнорабочего. Не моя это обязанность — носиться с тяжёлыми грузами по длинным коридорам. Ладно, хоть никто не видел гениального кулинара, загруженного, как та савраска.

Разве об этом я мечтал, отправляясь в столицу Крельского царства?

Вернулся домой в аккурат к появлению шумной бригады строителей. Передал отделочникам вёдра с краской, снова едва ли не на пальцах объяснил им задачу. Показал ширину полос, что хотел видеть на стенах. Заявил, что откушу малярам уши за каждую напрасно потраченную каплю выданных им «ценнейших веществ». Сказал, что десять поколений их потомков будут со мной расплачиваться, если «оплаченная по весу один к одному золотом» краска не будет использована строго по назначению.

Я наводил весь этот кипиш с угрозами, чтобы в глазах строителей не выглядеть подозрительным. Потому что выданная рабочим краска даже на первый взгляд казалась «непростой». А уж когда вскроются её свойства, описанные мне профессором, то работники поймут, что действительно покрывают стены едва ли не чистым золотом. Тогда и моя жадность станет им понятной. А что понятно, то редко пугает и не вызывает подозрений. Предвижу только: при окончательном расчёте у меня попросят прибавку к оговоренной раньше оплате.

Уговорил мастера Потуса присмотреть за рабочими: не хотел, чтобы часть краски ушла налево. Не по причине жадности. А чтобы хранившиеся в подземелье тысячу лет вещества не попали не в те руки, чтобы они не привлекли к моей персоне «ненужное» внимание. Попросил подежурить в зале магазина и клифов — чтобы отделочники не ощущали себя «забытыми», избавил их от искушения податься в воришки.

Запретил Шише в одиночку покидать дом — только вместе с кем-либо из волкодавов.

С чувством выполненного долга завалился спать до обеда.

Днём я вместе с Шишей «играл в магазин» — устроил для продавщицы тренинг. Высыпал на стол гору монет, объяснил девчонке способы быстрого счёта, заставил её на время пересчитывать деньги и выдавать сдачу. Следил за стрелками на циферблате изготовленных в виде черепа часов Мясника, пока Шиша раскладывала монеты на кучки. Взял привычку повсюду носить часы с собой: распланировал едва ли каждую минуту своего времени, поэтому часто сверялся с хронометром профессора Рогова.

Персильская атаманша справлялась с задачей по выдаче «покупателям» сдачи относительно неплохо. Шустро орудовала пальцами, сортируя деньги. Беззвучно шевелила губами, ведя подсчёт. Не все продавцы в моём обувном магазине из прошлой жизни считали в уме так же ловко и быстро. И всё же я отметил, что до открытия магазина мне придётся немало поработать над обучением продавщицы. И позаботиться, чтобы вот это шевеление губ сменилось улыбкой.

Дежурившая в будущем торговом зале Вера поздоровалась со мной — прикоснулась холодным влажным носом к моей руке. Надежда совсем недавно сдала подруге смену. Об этом мне отчитался мастер Потус. Я отметил, что строители уже не косили взгляды на клифского волкодава. Собаки вели себя смирно, тихо, держались в стороне от людей — рабочие быстро привыкли к их присутствию, больше не отвлекались, как утром.

— Ух ты! — воскликнула Шиша.

Вслед за мной она спустилась на первый этаж, рассматривала преобразившийся зал магазина. Чёрной и жёлтой краской отделочники пока покрыли лишь четыре колонны, да часть стены с окнами. Как в итоге будет выглядеть зал, пока сложно было представить. Окрашенные полосы сейчас соседствовали друг с другом только на колоннах. Но при хорошем освещении и эти островки ярких цветов смотрели очень даже впечатляюще.

— Как красиво! — сказала юная продавщица.

Я обернулся. Увидел, что в широко открытых глазах девочки отражалось светившее в окна солнце. Шиша приоткрыла рот. Озиралась по сторонам, словно уже видела торговый зал таким, каким тот станет, когда строители завершат работу. Я надеялся, что похожая реакция на чёрно-жёлтые полосы будет и у впервые зашедших сюда покупателей. Это я уже видел когда-то похожий дизайн — для местных он будет в новинку.

Профессор Рогов не обманул, когда описывал мне свойства красок. Уже сейчас я понимал, что те полностью соответствовали моим требованиям. На стене краска смотрелась более чем достойно. Легла толстым однородным слоем. Обладала ярким, насыщенным цветом. Создавала атмосферу праздника, как я и рассчитывал. Теперь не сомневался: прочие обещанные мэтром свойства краски меня тоже порадуют.

— Неплохо, — согласился я. — Фирма веников не вяжет.

«Недурственно выходит, етить его, — сказал круживший вокруг орудовавших кистями и валиками строителей призрак старого пекаря. — Энто ты, парень, хорошо придумал с разноцветными полосками».

«Ты сомневался во мне, старый?»

— Что вы сказали? — переспросила Шиша.

— Мы не только будем продавать самый вкусный хлеб во всём Крельском царстве, — сказал я. — Ещё у нас будет самый красивый магазин в столице. Или ты не веришь в это?

Девчонка закивала головой.

— Я верю, — сказала она. — Мастер Карп! У нас всё будет самое лучшее!

Я погладил Веру по шерсти — та приласкала меня ударом хвоста по рёбрам.

— Можешь не сомневаться в этом, Шиша. Теперь ты понимаешь, почему у нашей пекарни должен быть и самый лучший продавец?

— Понимаю, — тихо ответила девочка.

Сжала кулаки. Нахмурилась.

И громко добавила:

— Мастер Карп, я буду лучшей!

Вечером я проводил рабочих и вновь прошёлся по торговому залу. Прикинул степень его готовности. По моим прикидкам выходило, что отделочники завершат работу внутри магазина уже завтра. Если только будут трудиться здесь в прежнем составе. Однако я слышал, что часть бригады рабочих утром перенесёт свои усилия на преображение фасада пекарни. По моей задумке, тот скоро станет таким же полосатым, как и зал магазина. Будет выделяться на фоне серых стен соседних зданий. Непременно привлечёт к себе взгляды прохожих.

— Ещё два, от силы три дня, — пробормотал я.

«Раньше не управятся, етить их», — подтвердил мои подсчёты призрак.

Он выглянул из стены, проплыл мимо колонн.

«Успею закончить ремонт до того, как привезут оборудование», — сказал я.

«Пора подумать о том, кто станет работать в твоей подземной пекарне, етить её. Или ты собрался выпекать хлеб в одиночку?»

Я остановился около стены, провел рукой по жёлтой полосе. Краска просохла. Поверхность казалась необычайно гладкой, словно стеклянной. Профессор Рогов заверял, что поверх этой краски не ляжет никакая другая (смоется обычной струёй воды), а повредить окрашенные стены сможет разве что алмазный резец — замечательные антивандальные свойства. Не зря я заблаговременно предупредил рабочих не окрашивать места для крепления новых светильников. Впрочем, я уверен, что при желании смогу проделать отверстия и в покрытых краской местах на стенах: на складах логова Мясника наверняка найду нужные инструменты.

«Ты прав, старик, — сказал я. — Сам я не смогу успевать везде. Даже если бы захотел. Сейчас самое время решить проблему нехватки рабочих рук».

Из таверны мы вернулись домой уже затемно. Сытые, довольные. Я и Барбос изображали взрослых солидных мужчин. Шагали к дому степенно и важно. А вот наши спутницы от сытости пришли в игривое настроение: толкали друг друга (да и нас с Боссом), бегали наперегонки. Причём Шиша не уступала клифам. В ответ на собачье рычание девочка громко смеялась, награждала волкодавов весёлыми, необидными эпитетами. Чем напомнила о том, что она всё ещё ребёнок, хоть и выглядела временами по-взрослому серьёзной и ответственной.

Предупредил юную продавщицу, что исчезну до утра. Та не стала выспрашивать мои планы. С серьёзным выражением на лице кивнула, посмотрела на собак: всем своим видом намекала тем, что остаётся в доме за главную. Я подтвердил перед клифами её полномочия, чем вызвал недовольство Надежды (Вера и Барбос спокойно отнеслись к моим словам). Заметил, как Шиша украдкой показала собаке язык. Надя оскалила клыки и тут же получила нагоняй от Барбоса — обиженно взвизгнула.

— Ведите себя прилично, уважаемые, — сказал я. — Никаких разборок в моё отсутствие. Никакого шума. Вы все взрослые люди. Ну, почти все взрослые. И некоторые — люди… Точнее, человек. Не суть. Главное, помните: тот, кто разочарует меня своим поведением, завтра будет питаться только перловой кашей.

Шиша согласно кивнула.

— Я сварю, — сказала она.

Собаки тоже меня услышали. И Шишу.

Никогда раньше я не видел клифских волкодавов такими испуганными.

«Куда идти, мэтр?» — спросил я.

Шагнул в Центральную галерею, завертел головой.

У потолка, издавая громкие щелчки, один за другим зажигались светильники.

«Поверните направо, юноша, — отозвался профессор Рогов. — Склад рядом с Девятой лабораторией».

«И сколько мне шагать до этого склада?»

«При вашей обычной скорости ходьбы — около трёх минут».

В Центральной галерее сложно было заблудиться. Но и отыскать в ней нужную дверь тоже оказалось непросто. Те надписи и изображения, что древние умники нарисовали рядом со входами в бесчисленные помещения логова Мясника, за тысячелетие утратили своё значение (во всяком случае, за прошедший год я таких нигде не встретил). Мне приходилось всякий раз тревожить память профессора Рогова — бомбить её бесконечными вопросами. Благо, что мэтр не способен был злиться. Хотя реальный некромант за все эти нескончаемые «чтоэтотакое» наверняка бы превратил меня если и не в жабу, то точно — в молчаливое привидение.

Девятую лабораторию я опознал сам: десять столетий назад циферки рисовали примерно, как и сейчас (если что-то в их написании и изменилось, то для меня те перемены оставались незамеченными). Я притормозил рядом с девяткой, что соседствовала на украшавшей дверь табличке с заумной надписью (все буквы, из которых та надпись состояла, выглядели знакомо, но вместе складывались в абракадабру). Не усомнился, что пришёл по нужному адресу. Вот только вход в склад поблизости не увидел. Завертел головой. Признал в итоге поражение и бессилие — вновь сделал запрос в поисковую программу «профессор Лотар Рогов».

«Идите дальше по коридору, юноша, — мгновенно выдал подсказку Мясник. — Найдёте нужную вам дверь на противоположной стене».

Постэнтический слепок личности старого пекаря выглянул из стены около лаборатории. Его голос в моей голове без устали бормотал о сумасшедших магах прошлого, которые забили свои подземелья бесполезными, но «наверняка дорогущими» «штуковинами». Твердил, что в древних колдунах не оставалось ничего человеческого. Ведь нормальные люди не стали бы расходовать «прорву» металла и стекла на бесполезные конструкции. А создали бы что-то полезное «для людёв». И что не напрасно служители Чистой силы «пожгли тех магов на кострах». «Ох, не напрасно, етить их!»

«Ладно тебе бухтеть, старый, — сказал я. — Была польза и от тех ископаемых волшебников. Одна только созданная ими краска чего стоит. Видел ты в своём Персиле похожую? Нет? То-то и оно. Будет время — отроем в закромах этого подземелья и другие полезные вещички. А ещё ты убедишься в удобстве духовых шкафов нашей пекарни. Это тебе не печи, что ежедневно пожирают горы дров. Работать с ними удобнее — помяни моё слово».

Склад при Девятой лаборатории показался мне тесноватым (это после того громадного хранилища, где я взял вёдра с краской) и мрачным. Света здесь было предостаточно — многочисленные фонари не оставили в помещении ни одного мало-мальски затемнённого уголка. А мрачность мне чудилась из-за своеобразного интерьера склада (он походил на зал с автоматическими камерами хранения). Или всё дело во мне: гнетущую атмосферу в этой комнате рисовало моё воображение. Я завертел головой, разглядывая многочисленные ряды небольших пронумерованных дверей (из тёмного стекла?).

«Которые, мэтр?»

«Подходящий для ваших целей материал находится в ячейках с «яль-два» по «яль-одиннадцать» включительно, — ответил профессор Рогов. — Все десять экземпляров прошли полный цикл подготовки. Очищены от постэнтической энергии. Я лично их обрабатывал. Готовил к занятиям младших групп лекарского факультета: те изучали мой предмет на примто-уровне, что включал лишь умение эксплуатировать примто-оборудование».

«Понятно… что ничего не понятно», — сказал я.

Вслух добавил:

— Начиная с «яль-два», говоришь?

Пробежался взглядом по номерам на табличках. Похожую на изображение молнии «яль» отыскал быстро. Нужная ячейка обнаружилась в трёх шагах от меня — примерно там, где парила над полом призрачная фигура мастера Потуса. Я подошёл к ячейке и решительно потянул за скобу-ручку.

Дверь подалась неожиданно легко. Но не приоткрылась — выдвинулась с едва слышным шорохом, подобно картотечному ящику в библиотеке. Я попятился. Поморщился от незнакомого кисловатого запаха. Сразу за дверью увидел бледное лицо молодого мужчины — без сомнения, мёртвого.

«Етить тебя!» — сказал заглянувший через моё плечо призрак.

Мне захотелось воскликнуть примерно ту же фразу. Пусть я за прошедший год и повидал немало покойников. А может, именно поэтому: все они стремились вцепиться мне в горло. Но я сделал усилие — переборол желание ругаться. И даже подпустил в свой голос бодрости и веселья.

— Познакомься, старый, — сказал я. — Этого мертвеца зовут Первый. Он — один из наших будущих работников.