Пекарь-некромант. Книга 2. Часть 1

Глава 4

Извозчика я нашёл быстро: разномастные наёмные экипажи сновали по Норвичу, как те такси по Москве. Пока трясся в коляске, слушал ворчание мастера Потуса и вспоминал угрозы, которыми сыпал в мой адрес столичный бандитский авторитет Шляпа. Вновь и вновь воскрешал в памяти эти его утверждения о том, что я кому-то что-то должен и обязан.

Шляпе не понравилось моё поведение. Он, видишь ли, не почувствовал уважительного отношения с моей стороны. Хотя я обошёлся с ним предельно вежливо. Бандит расстроился, потому что у него вдруг отнялись ноги. Это когда он попытался помешать мне уйти — я сработал на опережение. Шляпа обвинил в своих проблемах меня. Дескать, это я неблагодарная редиска.

«Странный человек, — говорил я призраку. — Он явно не в ладах с элементарной логикой. Если считал меня обычным пекарем, то зачем требовал гонять призраков в его подвале? Ну а коли уж признавал во мне крутого мага — будь любезен относиться соответственно. Или не жалуйся на слабость в ногах».

«Может, зря ты с ним так обошёлся? — сказал призрак старого пекаря. — Бандюган, етить его, обиделся на тебя. А ведь он тут не шелупонь какая — один из десяти главных помощников энтого бандицкого царька Шёпота. Как бы энти поганцы не попортили тебе жизнь в Норвиче».

«Я сам кому хочешь жизнь испорчу, — ответил я. — Разве ты этого ещё не понял, старый? Моя бывшая жена всегда говорила, что я беспринципный негодяй. Слушал её и диву давался, какой же я страшный человек. Странно, что другие пока не замечают мою демоническую сущность».

Усмехнулся.

«Не собираюсь в этой жизни жениться. Не буду ни перед кем пресмыкаться. И не желаю терпеть чужое хамство. Надоело. Так что, не повезло этому Шляпе. Пусть радуется, что остался целым. И не превратился в лягушку. Сперва он требует, чтобы я почистил его подвалы. Потом возжелает, чтобы я лечил прыщи на его жопе. Перетопчется».

«Ни к чему хорошему ссора с бандитами не приведёт, парень».

«А я ни с кем и не ссорился, старый, — сказал я. — Только показал этим товарищам душегубам, что они в любом случае обознались. Если считают меня пекарем, то пусть довольствуются десятой частью выручки пекарни. Это по правилам. Выплачу. И пусть не лезут ко мне с дурацкими требованиями».

Зевнул.

«Ну а если товарищи уверены, что я маг… То будьте любезны относиться ко мне со всем уважением. Как положено по местным обычаям. И никак иначе. Где это видано, старый, чтобы подзаборные гопники и карманники что-либо требовали от могучего чародея?»

Я пожал плечами.

«Им нужно избавиться от нечисти? Замечательно. Тогда — в очередь. А потом — ко мне на ковёр с правильными поклонами и уважительными речами. И со щедрыми подношениями в золоте. Если рассчитывают получить мою помощь иным способом… то пошли они нафиг».

«Зря ты так, парень. Накликаешь беду».

«Беда — это снова жениться на блондинке. А выяснять отношения с нормальными бандитами — всего лишь маленькое приключение. Мы ещё посмотрим, для кого именно оно выльется в неприятности. Так что не дрейфь, старый. Прорвёмся».

Я вернулся на площадь Дождей после полуночи. Зевал почти безостановочно. Мечтал добраться до кровати, растянуться на ровной поверхности, сомкнуть глаза. Казалось, что усну, едва коснусь головой подушки. После долгой езды в конном экипаже меня слегка покачивало. Не обращал внимания на брюзжание мастера Потуса. Устал от бесед с призраком. Не видел больше смысла тому что-либо объяснять и доказывать. Прошёл во внутренний двор, поглядывая на свет в окнах над пекарней.

Приоткрыл дверь — не услышал в доме ни звука. Не раздался и топот собачьих лап. По скрипучей лестнице я поднялся наверх. В длинном коридоре второго этажа, на который смотрели двери комнат, горели все фонари. Светились даже те, которые я не зажёг перед уходом к Шляпе. Заглянул в комнату Шиши, но на кровати девчонку не обнаружил. Увидел смятую простынь, подушку. Но не малолетнюю атаманшу. В удивлении вскинул брови, зашагал по коридору, заглядывал в комнаты.

Шишу нашёл в гостиной. На полу, рядом с клифскими волкодавами. Вера и Надя приподняли головы, насторожили уши, вильнули хвостами. Босс тоже открыл глаза, но не пошевелился. Потому что рядом с ним спала девочка — прижимала щеку к его плечу. Шиша явилась к клифам с собственным одеялом. Поверх него и уснула, заменив подушку плечом Барбоса. Надя лизнула руку девчонки. Маленькая атаманша заворочалась, причмокнула во сне губами, улыбнулась; не проснулась.

«Действуй, мэтр».

Холодок в животе известил о том, что профессор Рогов бросил в Шишу заклинание «сон»: я не хотел разбудить свою юную продавщицу.

Барбос тихо заскулил. Заглянул мне в глаза.

— Всё нормально, Босс, — сказал я. — Спи.

На руках отнёс Шишу в её спальню. Положил ребёнка на кровать, накрыл одеялом. Поморщился от неожиданного звука — задел ногой ночной горшок (в этом мире горшки — привычная вещь и необходимая: в уборную со второго этажа приходилось идти через весь дом). Зевнул, накрыл атаманшу одеялом. И вдруг вспомнил об оставшихся в другом мире дочерях. Когда-то я вот так же заходил к ним в комнату, чтобы поправить одеяла и взглянуть на их лица.

Когда-то. Давно.

Я убрал со лба Шиши влажную прядь волос. Вздохнул. И пошёл спать.

Утором я поднял своих подопечных на рассвете, отвёл их в трактир завтракать. Клифы больше не косились на Шишу с недовольством — приняли её в свою компанию. Подшучивали над ней. Наде понравилась лизать уши девчонки — юная атаманша бесстрашно отбивалась. Вера изредка прикасалась холодным носом к шее девочки, заставляя ту вздрагивать. Лишь Барбос вёл себя, как взрослый серьёзный мужчина: осуждающе посматривал на своих подруг.

В трактире Шиша заявила, что вполне могла бы готовить сама — это сэкономит нам деньги. «Никаких денег не хватит кормить в дорогущих рэсторациях энтих здоровенных проглотов!» Сообщила, что пусть она и не кулинар, но варит вкусную кашу. Сможет и птицу запечь, если я пожелаю. Дескать, она понимает, что у меня сейчас много других забот. Потому, если я подпущу её к печи, то она готова взять на себя обязанности повара — пока не трудится в качестве продавца. Обещал подумать над её предложением.

На обратном пути мы заглянули в пару магазинов. Прикупили там для юной атаманши приличную одежду и немного кухонной утвари (не для пекарни — чтобы варить кашу). Шиша объясняла, когда примеряла рубахи, что «нечо брать одёжку на сейчас», настаивала, что если и покупать одежду, то «на вырост». Я отмёл это её предложение. Сказал, что моя продавщица должна выглядеть приличным человеком, а не огородным чучелом. Заявил, что внешний вид работников — один из показателей успешности моего предприятия.

Шиша любовалась в магазине на свои новые наряды в небольшое мутноватое зеркало. Сдерживала счастливую улыбку (женщина!). И смущённо твердила, что все мои траты на неё обязательно отработает. Я покачал головой. Любовался на тот восторг, что светился в глазах юной атаманши при виде неказистых вещичек (ткани в магазине хоть и были «полностью натуральными», но вызывали у меня не восхищение, а тоску). Отметил: как всё же здорово, что телевизор не задурил местным дамочкам головы, не научил кричать: «Я этого достойна!».

Дома я снова впрягся в работу.

Своим главным делом считал — раздавать работу другим (делегировать обязанности). Что злило мастера Потуса. Тот убеждал меня, что хороший хозяин просто обязан «всё делать своими руками». Наивный. Я ответил ему, что «предпочитаю работать мозгами» и «деньгами». Шише выписал наряд на влажную уборку жилого этажа — вручил ей щётки, вёдра и тряпки. Клифов отправил во двор, чтобы не мешали. Ну а призраку велел наблюдать за пришлыми бригадами строителей.

Строители явились точно в оговоренное время. Этот факт меня обнадёжил. Позволил поверить, что и с выполнением работы представители строительной гильдии не станут затягивать. Тем более что у них не почасовая оплата — в новом мире я с подобными разводиловами пока не сталкивался. Тут обычно просили деньги либо за день (как те продавцы), либо за выполнение определённой задачи. До того, чтобы брать с заказчика деньги за сознательное затягивание работы, здесь пока не додумались.

Первому отряду бородатых умельцев я велел расширить зал моего будущего магазина. Пометил все стены на первом этаже, которые считал лишними. Показал, где нужно возвести новые. Мысленно попрощался со всеми этими бесчисленными комнатушками-кладовками, что занимали треть этажа. Велел уменьшить и площадь помещения пекарни: использовать его по назначению не собирался. Пекарня по моей задумке должна была стать вдвое меньше, а зал магазина — увеличиться втрое.

Вторая бригада (самая малочисленная) занялась переделкой окон-витрин. Я показал, какими хочу те видеть: подросшими и вверх, и вниз до самой земли. Эта же бригада обещалась после добавить в новые проёмы рамы и стёкла (от мысли об огромном цельном стекле отказался — о подобных гигантах местные торговцы попросту не слышали).

Ну и третий отряд строителей я превратил в копателей. Загнал их в мрачный подвал, где пахло крысами и плесенью. Заставил снять там подгнившие доски пола и рыть яму.

По утверждению профессора, вход в Седьмую лабораторию находился под моим подвалом (больше похожим на погреб), скрывался под пятиметровым слоем земли. Я уж было размечтался, что магией стану вынимать землю, делать из неё человекоподобных големов. Те будут своим ходом выбираться из-под земли. Стану пальчиком указывать им, в каком направлении убираться прочь. Вот только мэтр Рогов огорошил меня тем фактом, что копать нору в земле мне придётся вручную.

Профессор выслушал мои фантазии. Заверил, что осуществить их возможно. Дней за пятьдесят-шестьдесят. Не раньше. Потому что моего запаса маны едва ли хватит на создание одного приличного голема. Следующего смогу создать не раньше, чем через сутки. Даже тысячу лет назад маги, по словам Мясника, не знали простого магического способа копать землю. Потому что не видели надобности изобретать велосипед там, где можно было использовать дешёвый труд обычных людей с кирками и лопатами.

Профессор подсчитал, что самозваный мастер-пекарь (то есть я) при минимальном использовании магии и усердном применении ручного инструмента соорудит подземный лаз примерно за пять дней. При условии, что стану копать только по ночам (вести земляные работы днём у меня вряд ли получится), от заката до рассвета, без долгих перекуров — как каторжанин. А вот если стану изображать крутого мага земли, то провожусь в подвале в десять раз дольше. Мне, инженеру по образованию, возможность махать кайлом не понравилась.

Но и идея возиться с подземным ходом пятьдесят дней меня тоже не вдохновила. Потому я доверил проделать основную часть работы специалистам. Отметил мужикам границы нужной мне ямы, назвал её глубину — велел выкопать на полтора метра больше, чем сказал профессор (чтобы после не возиться с поднятием на поверхность земли, когда буду завершать работу). Показал, под каким углом должна вести на дно этой ямы лестница (материалы для ступеней работники принесли с собой — я заранее обговорил это условие).

Позже и мне придётся поработать копателем. Как бы я этому ни противился. Я не хотел, чтобы рабочие увидели цель моих раскопок — вход в древнее подземелье. Потому сознательно не довёл границу ямы до нужной длины. Подбираться к двери Седьмой лаборатории буду своими силами. За ночь справлюсь. Там останется прокопать не так много — метра три-четыре. Докажу призрачному персильскому пекарю, что я тоже «кое на что способен». А то старикан вновь стал величать меня «безруким» и «лодырем».

За день ни один из отрядов строителей свою задачу не выполнил. Но я и не надеялся на столь быстрые результаты. К полудню следующего дня я принял работу у троицы, занимавшейся окнами (с улицы окна-витрины теперь позволяли разглядеть едва ли не всё помещение магазина). На пару часов отстали со сдачей заказа крушители стен (велел им задержаться ещё на час — устранить обнаруженные недочёты). Ну и последними, к вечеру, завершили труды копатели.

Я опробовал прочность ведущей в яму лестницы. Признал её годной. Хоть и излишне крутой (сделать лестницу менее пологой не позволили размеры подвала). Велел профессору Рогову магией укрепить ступени: нагрузка на них в будущем ляжет немаленькая — лучше позаботиться об их прочности сразу. Подержал в руках лопату, но воспользоваться ею не решился — отложил это неблагодарное для настоящего мыслителя и начальника занятие на потом: не стал вгрызаться в землю на ночь глядя.

«Завтра пойду к крематорию, — сказал я мастеру Потусу. — Не стоит больше откладывать это дело. Собак оставлю с Шишей: нечего им со мной идти. А вот тебя, старик, возьму с собой. Ты мне там пригодишься. Пора уже распечатать логово Мясника. У меня на него большие планы».

Шише я сказал, что она остаётся дома за главную.

Девчонка с серьёзным видом кивнула, строго посмотрела на волкодавов.

По решительному выражению её лица я понял, что безобразничать она собакам точно не позволит — несмотря на то, что выглядела рядом с ними крохой.

Клифы согласились с моим мнением: как по команде, тоскливо вздохнули.

Как именно попаду в правое крыло здания, в котором находился крематорий, я придумал давно. И без труда воплотил свою задумку в жизнь. Вошел в склад при крематории вслед за выносившими оттуда мешки людьми. Те завершили свои ходки за грузом топлива под вечер — я немного не угадал: подстроился под предпоследнюю. Вошёл незамеченным, притаился за грудой мешков. Проявил терпение — простоял неподвижно больше часа.

Заклинание «отвод глаз» сработало. А может, мне просто повезло, что носившие тяжести мужики ни разу не взглянули в мою сторону. Как медведь из мультфильма мысленно проговаривал: «Я тучка, тучка, тучка…» В тени у самой стены дождался, пока грузчики завершат работу и закроют склад. Аккуратно снял доски пола в том месте, на которое указал мастер Потус. Профессор Рогов прорезал в полу сквозную дыру.

«Солдатиком» прыгнул в отверстие: поверил привидению, что единственной преградой при моём падении будет пол подвала. Призрак не обманул. А я в очередной раз порадовался тому, что заблаговременно укрепил тело: при встрече со мной затрещали деревянные половицы — мои кости от удара не пострадали. Под потолок взметнулся яркий жёлтый осветительный шар: я велел профессору Рогову зажечь в подвале свет.

К Седьмой лаборатории я в своём доме построил (почти закончил строить) основательный проход. С широкой лестницей, без низкого земляного потолка. Неизвестный же вырыл под крематорием тоннель, явно не рассчитанный для частого использования. Не кроличью нору: я поместился в нём почти в полный рост, лишь слегка согнул спину. Но и не удобный коридор: в полусогнутом состоянии долго не походишь.

Из «магических сюрпризов» в тоннеле профессор обнаружил лишь очередную «сигналку», не связанную с той, что охраняла люк в подвал. Я попросил мэтра «разобраться» с чужим заклинанием — не убирать его, а только отключить на время. Профессор пытался мне объяснить, как именно обезвредил плетение, но я отмахнулся от его слов, не стал вдаваться в подробности: отметил лишь, что Мясник выполнил мою просьбу.

Когда же я добрался до входа в подземелья древней Норвичской академии магии, то обнаружил там и «сюрприз не магический». Замер, разглядывая крупные ровные буквы из старого крельского алфавита, нарисованные яркой золотистой краской. Буквы, оставленные здесь специально для меня — я в этом не усомнился. На гладкой серебристой поверхности двери я прочёл два слова: «АНЖЕНА ВАРАВИ».