Пекинское досье

Глава 26

Была еще одна жертва практики доктора Куоя. Мужчина примерно моего возраста, европеец, высокий. Он много улыбался. И пускал слюни. Я удивлялся, как этот несчастный попал сюда. И, слава моему личному богу, я выбрался отсюда сам.

Я был бы прав в том, что никакая особая охрана меня не искала. На территории было тихо. Солнце было уже высоко, и воздух содрогался от жары. Обычные ряды смотрящих в землю монахов направлялись к храму. Капюшоны надеты для защиты их лысых голов. Я незаметно погрузился в ситуацию. Клонов не видно. Взрыв грубого смеха из окна общежития сообщил мне, что монахи-партизаны в этот момент все еще были внутри.

Трое моих протеже были умиротворены. Внутри храма с настоящими монахами они будут в безопасности.

Я привел их и положил на плетеные молитвенные коврики рядом с коленопреклоненными монахами. Внутри было прохладно. Результат толстых внешних стен или отсутствие страсти внутри. Безмолвные монахи были похожи на статуи. Но не как каменные статуи. Камень грязен и землистый, и даже самый гладкий мрамор все еще несет в себе намеки на скалу, гору и грязь.

Если бы было возможно, чтобы были сделаны изображения облаков. тогда это было все. Одна большая картина неба.

В первом ряду я увидел Нин Танга. Я пытался поймать его взгляд, но он был обращен внутрь, зациклен на какой-то абстрактной мысли. Я вышел из храма. Если я потороплюсь, то еще смогу добраться до лаборатории и до Тары. Я не хотел, чтобы она пересекала территорию одна.

Уходить было труднее, чем приходить. Когда я вошел в храм, я был одним из многих. Теперь я был одним из немногих. Фальшивые монахи знали, что настоящие монахи усердно молятся. И если я не настоящий и не фальшивый, тогда я должен быть Картером. Но, возможно, мне просто продолжало везти.

Я действительно пытался идти стараясь сохранить темп человека, для которого время и расстояние — просто смертные и не имеющие значения вещи. Это просто не должно было пройти хорошо.

Так что это не пошло хорошо.

Это был не первый клон, он смотрел на солнце прищуренными глазами. И на лабораторию.

Лаборатория и Тара.

Я ускорил шаг.

Я предполагаю, что это так.

Все шестеро стояли у колодца. Метрах в двадцати от меня. Шесть клонов. Один из них поднял голову во время разговора. Он увидел меня и начал кричать. Потом они все пошли на меня. Я нырнул за дерево и выстрелил. Одного я ранил в плечо, но он продолжал наступать. У меня оставалось четыре выстрела. Если бы я попал четыре раза, все равно было бы два клона в полном здравии. Я как раз обдумывал эту ситуацию, когда появилось подкрепление. Остальные клоны. Всего двадцать. Они выскочили из своего общежития и направились в мою сторону.

Есть время, когда нужно бежать быстро.

Я пошел единственным возможным путем. Это означало, что я должен был отправиться в маковые поля. Когда вы видите, как парень делает что-то настолько глупое в фильме, вы знаете, что он обречен. Любой сумасшедший, взбирающийся на эшафот или бегущий по ровному полю, беспощадно обрекает себя.

Но иногда другого выхода просто нет.

Если бы я пошел в лабораторию, я привел бы их к Таре. Если я приведу их в храм, я подвергну опасности других и мало помогу себе. У меня не было никакого плана в голове. Никаких долгосрочных умных полевых маневров. Вопрос был не в том, выживу ли я. Но как долго.

Маковое поле манило меня, как сцена из страны Оз. Бесконечный ковер из фиолетовых цветов. Сцена мечты. Крайне маловероятное Ватерлоо.

У меня было преимущество в тридцать ярдов и четыре пули. Это все. На этом подсчет моих благословений закончился. Пули вонзались в землю у моих ног, посылая неприятные порывы ветра, когда они просвистывали мимо моего плеча. Я продолжал бежать и выиграл еще несколько метров. Где-то посреди поля стоял небольшой каменный ящик. Если бы я мог добраться до него, я мог бы использовать это как временную защиту, как временную базу.

Последний бастион Картера.

Теперь они разошлись и попытались окружить меня. Вокруг меня свистели пули, как будто меня затянуло в душное помещение, я добрался до каменного строения. Дверь была заперта. Я прижался к стене и огляделся. Клоны приблизились ко мне. Двадцать одинаковых лиц приближаются ко мне с двадцати разных направлений. Двадцать револьверов направлены на меня.

Я выстрелил в ближайшую цель. направлен точно в точку в центре лба. Он бодро упал на свою усыпанную цветами могилу. Со всех сторон на меня обрушился еще один град выстрелов. Они врезались в стену позади меня, поранили цветы у моих ног, но меня почему-то не тронули.

Тогда я понял.

Им по-прежнему было приказано не убивать меня. Они не могли знать, что Куой был моим пленником и что его лаборатория находилась в нескольких минутах от вечности. Насколько им было известно, я по-прежнему был курицей, несущей золотые яйца. Они просто хотели поймать меня и посадить обратно в клетку. Внезапно я точно узнал, что делать. Противоположные шансы больше не огорчали меня. Победители никогда не бывают реалистичными.

Я выстрелил в двух клонов, преграждавших мне путь в нужном мне направлении, и выбрался наружу. Я бы никогда не сделал этого. Только тогда, в то же время. лаборатория взлетела на воздух. Он взорвлась как маленький вулкан, сотрясая землю, извергая огонь, швыряя камни и лучи в солнце, и просто продолжала взрываться, бах, бах, бам. И в разгар последовавшей за этим калечащей неразберихой я продвинулся на несколько ярдов. Я мчался по полю, с грохотом сметая все, что стояло на моем пути, как бог войны.

Они начали приходить в себя и бросились в погоню. Это было именно то, что я хотел. Они потеряли много времени, а я вырвался вперед.

Я достиг дверей в покои Лао Цзена. Некому было охранять дверь. Никаких монахов. Никаких партизан. Когда разразился этот хаос, никто на самом деле не рискнул выйти на открытую местность.

Когда я добрался до офиса Лао, я понял, почему. Стеклянная стена раздвинулась, и оружие исчезло. Даосы присоединились к моему плану. Они держали ребят из КАН под прицелом и подальше от меня.

Я нашел Лао Цзена и Вин По в столовой. Два монаха держали их под прицелом наганов. Я выгнал монахов из здания и обменялся оружием с одним из них. Его семь выстрелов против одного, который у меня остался.

В столовой было две двери. Один в прихожую, другой на кухню. Я приоткрыл дверь в коридор, но замок сработал. Когда дверь закрылась, она действительно была заперта. Снаружи. Сам я встал у кухонной двери, направив револьвер на пленников. Лао Цзэн выглядел мрачным. Вин По выглядел рассерженным. Но они еще не сдались.

В конце концов, их спасательные отряды были уже в пути. Клоны Лао Цзена прибудут как раз вовремя, чтобы спасти их. По крайней мере, на это они рассчитывали.

Лао Цзэн схватился за подлокотники своей инвалидной коляски. «Наслаждайся кратким моментом своей славы, Картер. Потому что я предупреждаю вас: это продлится очень короткое время. Там у меня сто агентов и двадцать лучших сыновей. У тебя нет шансов.

— Ну, посмотрим, — сказал я. — Во всяком случае, ваши интриги сорваны. Если ты не слышал, твоя лаборатория только что взлетела в небо — клоны, документы, доктор Куой и вся его гребаная банда.

Вин По попробовал это опровергнуть с позитивным мышлением. «Мы можем восстановить её», — сказал он больше Лао Цзэну, чем мне. «Будет новый Доктор Куой и новое поколение могущественных клонов. Тем временем нашей миссии удастся парализовать вашу страну. Клонов, которые сделают это, уже не было в лаборатории».

Все, что я мог сказать, было: «Продолжай мечтать». В коридоре был шум. Шумели сапоги. Открывались дверей. Клоны прибыли. Всего несколько секунд, и они войдут вместе с моим старым приятелем Чен-ли. Вин По улыбнулся. — Сейчас тебя грубо разбудят. Может быть, ты и хорош, Картер, но недостаточно хорош для двадцати к одному.

— Посмотрим, — снова сказал я.

Дверь в коридор открылась, и клоны ворвались внутрь. Вся семья. "Закройте эту дверь!" — сказал Лао Цзэн. Револьвер у его головы пугал его меньше, чем мысль о сквозняке. Дверь закрылась и решила его судьбу.

Они не спешили приближаться ко мне. У них было двадцать против одного, и я был готов к работе. Я бросил свое оружие. Одна моя рука сосредоточилась на кухонной двери, а другая скрылась в складках халата, где я спрятал бомбу. Я понял, что пора. Тогда я бросил её. Как твердый мяч. Прямо в голову Лао Цзена. Двойной удар! Он лишил его сознания и в то же время бомба сработала, наполнив комнату смертельным дымом. Я выбежал из кухни еще до того, как они поняли, что происходит. Я запер за собой дверь и пошел в храм.

Там была Тара. Вместе с Нин Тангом. Он сказал, что остальные монахи держали агентов КАН в здании общежития. Всех их тщательно связали и положили на пол. Настоящие монахи снова управляли своим монастырем.

Я попросил Тару спросить его, как они относятся к использованию оружия и фактической угрозе смерти другим людям. Тара услышала ответ, затем повернулась ко мне с закрытыми глазами. Она покачала головой.

«Вы не поверите».

— Попробуй, — сказал я. «Сегодня я всему верю».

«Они все действительно ненавидели использовать это оружие. Вот почему, — она покачала головой, — вот почему они первым делом вынули пули из оружия.

'Как?' Я посмотрел на оружие в своей руке, которым обменялся с монахом. Я прицелился в открытую дверь храма и выстрелил. Ничего такого. Просто тупой щелчок.

Я засмеялся.

Все это восстание произошло без пуль. Тот факт, что ребята из КАН думали, что пуль достаточно для победы, завел их в ловушку.

Я посмотрел Нин Тангу в глаза и вспомнил, что он говорил, что идеи сильнее оружия. Тогда я думал, что понял.

Какое-то время.