Пекинское досье

Глава 8

Многие говорят, что счастье не в деньгах, но я начинаю подозревать, что они могут ошибаться. Дом на Каскейд-роуд выглядел ужасно счастливым. Современный замок из розового камня со стеклянными стенами с видом на море. Вы добираетесь до него по длинной U-образной подъездной дорожке. И, судя по тому, что было в гараже, вы добирались туда только с Bentley, или Aston Martin, или Lamborghini. Когда вы были там, вы могли выбрать из довольно многих приятных вещей. Там были конюшни, теннисные корты, частная гавань, где красовалась пятнадцатиметровая яхта. А если все это надоело, можно было просто осмотреться. Само место было праздничным порывом природы. Рядом с подъездной дорожкой древняя смоковница создала ряд естественных ворот. Его толстые ветви наклонились к земле, чтобы пустить корни, как новые деревья. Были и другие деревья с алыми листьями, а земля представляла собой клубок ароматов и цветов. Как будто устроили вечеринку в саду и пригласили только цветы.

Я спрятал машину недалеко от главной дороги и продолжил путь пешком. Я обошел дом стороной, но это не имело значения. У них там была охрана. Но теперь её уже нет.

Одним ударом я сломал ему что-то в шее. Я взял с собой его пистолет. В качестве сувенира. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться оружие. Я расположился примерно в тридцати ярдах от дома, в аккуратно озелененном месте. У меня был вид на мощеную террасу. Был бар с едой и напитками. Терраса ждала гостей. Я тоже ждал.

Они вышли из дома. Вин По с пожилым мужчиной и его женой. Вин не изменился. Он был одним из тех высоких, лысых мужчин размером со шкаф, чьи лица не отражают времени и чувств. С таким же успехом его можно было вырезать из желтого мыла. Он носил то, что Карло назвал «странным серым костюмом — униформой всех маоистов». Судя по одежде, муж и жена были англичанами. Серебристо-белые волосы, чрезвычайно безвкусные в роскошном виде. Может быть, один из тех причудливых носителей титула. Герцог и герцогиня Этуотерс-Кент. Граф и графиня Масса-до-успеха.

Мужчина налил немного напитков, а женщина передала блюдо. Все было одинаково приятно. Не типичная прелюдия к крови и героизму.

Приехал МГ. Блондинка лет девятнадцати, сухая, красивая. вылезла с грузом коробок из магазинов одежды. Она поцеловала мужчину и женщину, вошла в дом и через несколько мгновений вернулась с вечерним платьем через руку. Она прижала его к телу и с улыбкой сделала пируэт. Все, включая Вин По, улыбнулись в ответ.

Стало казаться, что я совершил ошибку. Эта счастливая сцена британского высшего класса вполне может быть именно тем, чем казалась: счастливой сценой британского высшего класса. Что касается часового, то многие богатые парни нанимают охрану для охраны своего имущества. Очень может быть, что Вин завел меня в тупик, зная, что он вел меня всю дорогу, и втайне смеялся в кулак. Если бы это было так, я бы сильно все испортил.

Но это не так.

Через несколько минут вышел дворецкий. С собой у него была большая коробка сигарет. Дворецкий был похож на китайца. Девушка собралась вернуться в дом, и дворецкий повернулся к ней, а значит, и ко мне. Я посмотрел в оптический прицел винтовки. У дворецкого была маленькая бородавка посередине лба. Клон номер три.

Кроме того, в пачке сигарет у него был пистолет. В тот момент, когда он это принес, Вин По тоже закурил и указал на тени за внутренним двориком.

Из подлеска поднялись трое бандитов. Все они были выходцами с Востока. Я знал одного из них. Проницательный мужчина в белой рубашке, джинсах и изношенных борделях.

Из партизан. Камбоджийский террорист.

Сначала он боролся против правительства принца Сиханука, а затем, когда это королевское правительство пало, он составил заговор против режима Лон Нола. Если вы принимаете политику Камбоджи такой, какая она есть, вы можете назвать его патриотическим фанатиком. Но его присутствие здесь делало его сторонником коммунистов. В игре в кости азиатской политики трудно сказать, кто есть что, без хрустального шара.

Два других были для меня новыми. Но у них, скорее всего, было внушительное криминальное прошлое. На них были испачканные травой брюки цвета хаки и вельветовые куртки. Если вы видели их такими, вы, вероятно, приняли их за садовников. Они скрутили своих хозяев, как сорванные цветы, и втолкнули их в дом. Девушка несколько раз вскрикнула, но дворецкий, вероятно, уже заставил других слуг замолчать, так как никто не вышел посмотреть, что происходит.

Заключенных прогнали на четвертый этаж. Девушку отвели в отдельную комнату. Я следил за происходящим через толстые стеклянные окна, пока один из этих грабителей в порыве крайней осторожности не задернул шторы и не скрыл сцену от меня.

Я быстро прошел через территорию к кругу деревьев возле внутреннего дворика. Свет уже стал бледно-голубым. Я посмотрел на часы. Было половина седьмого. Фейерверк мог взорваться в любой момент.

Они вернулись на террасу, теперь уже хозяева положения и дома. Винг налил себе выпить и поднял бокал для тоста. «План номер один, джентльмены. Он допил свой стакан одним глотком. «Нам лучше пройтись по пунктам».

Все они сели вокруг стола. Жилистый джентльмен начал с общего обзора, что-то вроде: Иси ино, лаки тао.

Ни малейших субтитров на экране. Красиво. Я был фронтменом шоу, и в нем должно было быть много «Oo laki tao».

Сам того не осознавая, Винг пришел мне на помощь.

— Только английский, Кван. Английский. Между собой мы говорим на четырех разных диалектах. Так что давайте говорить по-английски, как мы изначально договорились». Он повернулся к Ван Тонгу. — Какие-нибудь проблемы с яхтой?

Ван потряс головой - нет. 'Как дела. Джонни все проверил. Он уже на борту.

Джонни. Матрос. С этой татуированной бабочкой на руке. Тот, кто посетил Чен-ли в тюрьме. Теперь он командовал яхтой герцога.

Винг улыбнулся и повернулся к группе. «Вы поймете, что Джонни будет очень плохим капитаном. Недалеко отсюда яхта попадет в аварию. Вас тайно спасет подводная лодка и ваши ошибки. — снова засмеялся он, — будут похоронены на морском дне.

У меня было ощущение, что эти "ошибки" были людьми наверху в доме. Не так уж трудно было разгадать их план. Спасение подводной лодкой было хорошим и умным трюком. Но инсценировать крушение было чистой воды гениальностью. Старый трюк — скрыть одно преступление, совершив другое. Они могли бы представить это как неудавшийся угон самолета с телами британцев на борту в качестве молчаливых свидетелей. Нескольких жирных следов пребывания Чэнь-ли на борту было достаточно, чтобы указать, что он утонул в море. Вы не сможете перерыть весь океан, чтобы найти тело. Я задавался вопросом, пойдет ли Джонни, «капитан», на яхту ради подлинности всего этого. Это была бы хорошая тяга. Его татуировка приковывала его к Чен-ли, тем, что её можно было увидеть за милю. Я задавался вопросом, поразило ли это уже Джонни. Я решил, что мать Джонни должна побеспокоиться об этом.

У меня самого было несколько опасений. Например: как обезвредить подводную лодку? Как я мог спасти пожилую пару и девушку?

"Что касается девушки..." Это был третий мужчина, который открыл рот. Он выглядел самым крутым из всех, и у него был полный набор зубов из нержавеющей стали. Когда он улыбался, он был похож на механическую акулу. А теперь он рассмеялся. — Я имею в виду, — сказал он с похотливым, хитрым взглядом, — зачем нам убивать ее сейчас? Мы все могли бы насладиться ей — возможно, в море. Его смех превратился в лихорадочное хихиканье. Его план получил широкое признание. Ван и Квам тоже улыбнулись.

Винг По снисходительно рассмеялся. — Хорошо, — сказал он. Тогда развлекайся. Он повернулся к дворецкому. — А ты, друг, уже знаешь, что делать?

Дворецкий, похоже, воспринял вопрос как оскорбление. Конечно, он знал, что делать. «Убить несколько человек, а затем садиться на борт». Казалось, он почти стыдился этих маленьких работ. Но у него была на это своя причина. Бородавка на лбу указывала на то, что он клон. Он унаследовал ужасные способности Лао Цзена и сопровождавшее их высокомерие. Было заметно, что ему не нравится подчиненное положение. Вин По изучал лицо клона. — Не волнуйся, Хун Ло. Твое время придет.'

О, Боже. Если бы это был комикс, у меня бы сейчас над головой загорелся свет.

Следовать этому сценарию.

Дворецкого — клона — звали Хун Ло. Хунг Ло приехал из Лондона с Вингом. Билет Ло был заказан обратно в Лондон вместе с Вингом. Сегодня в десять. Но Хунг Ло рассчитывал попасть в эту лодку. Итак, Чен-ли, его двойник, будет в самолете. Красавец-двойник.

Конечно, в аэропорту полно копов. Но у него будут все соответствующие удостоверения личности и британский паспорт, все в порядке, а также доказательство того, что он только что прибыл из Лондона. Несомненно, в аэропорту найдутся люди, которые поклялись бы, что видели его там несколькими вечерами ранее. Я мог бы забыть о слежке за этой субмариной. Я бы побеспокоился о слежке за самолетом позже.

Пришло время побеспокоиться о другом.

Комиссия продолжила свой контроль там, на террасе. Я молча заскользил по дому. Дверь была заперта. И окна, казалось, были там просто для удовольствия. Прочные бесшовные арки — как свод собора — сделаны из толстого, небьющегося стекла, надежно запечатаны и вставлены в камни. Свежий воздух был поэтому вопросом для кондиционирования воздуха. Только на четвертом этаже окна были настоящими. Большие окна, которые могут сдвигаться горизонтально. Одно из них было открыто. Это была, как говорится, единственная лошадь, на которую можно было поставить. Камни, из которых они построили этот дворец, вовсе не были маленькими. Это были большие плоские камни неправильной формы, сложенные вместе через неравные промежутки времени. Точки опоры иногда находились на расстоянии полутора метров друг от друга. Во всяком случае, я только начал подниматься вверх. Когда я был на высоте около тридцати футов в высоту, я понял, что я не Тарзан. Тридцать футов в высоту — плохая позиция, чтобы понять, что ты не Тарзан. Еще хуже осознавать, что ты застрял в простой стене из камня, и поблизости нет другой точки опоры. И вот тогда та нога, на которой я балансировал, сорвалась, и я остался болтаться на левой руке, которая застряла в нише над моей головой. Это все, что удерживало меня там. Падение не убьет меня сразу, но дело было не в этом. Это будет стоить жизни девушке и пожилой паре.

Я с усилием сжал свою тяжелую хватку одной рукой и внимательно изучил фронтон надо мной. Ничего, что могло бы мне помочь. Нет точки опоры, нет хватки для рук. Просто камень. Коротким движением я взял стилет в правую руку и попытался вырезать еще одну точку опоры, вонзив его в цемент между каменными осколками. Я мог бы сделать это за шесть месяцев, но моя левая рука все болела, и я не мог продержаться еще шесть минут. Я снова стал думать об опасности возможного падения. Учитывая все обстоятельства, сломанная нога была равносильна смертному приговору.

Я попытался еще раз, прямо над головой, проверить, нет ли между ними кусочка слегка выветрившегося цемента. Я сделал сильный толчок, и он рассыпался на один большой кусок. Теперь у меня было место для правой руки, примерно на одной линии с левой. Я засунул нож между зубами, схватился за рукоять и медленно, тяжело дыша, подтянулся.

Я поставил колено, где была моя рука. Оттуда все пошло хорошо. Надо мной было естественное углубление, оконная рама. С последним, стонущим усилием я добрался туда.

Окно распахнулось настежь.

Я залез внутрь.

Я оказался в своего рода гостевой комнате. А если это комната для гостей, то лучшее, чего можно желать (кроме богатства), — это побывать в гостях у богатых. Большой тиковый пол был покрыт восточными коврами. Не теми, который вы покупаете в местных лавках, а теми, которые вы получаете из Персии. Самовывозом. Кровать была поставлена на нечто вроде платформы и покрыта десятью квадратными метрами меха. Картина на стене была подписана мистером Ван Гогом.

Я не мог пошевелиться в течение пяти минут. Мои руки тряслись от недавнего напряжения. Извиняюсь. Я также понимаю, что герои никогда не должны уставать. Но такое происходит только из фантазии оторванных от реальности романистов. Я имею в виду: не верьте всему, что читаете.

Я снова отдышался и принялся за работу.

Я нашел девушку первой. Она была привязана к кровати. Она была так привязана, что я не мог отделаться от мысли, что они повеселятся с ней перед отплытием. Вблизи она все еще была прекрасна и нежно красива. Это было такое зрелище для рекламы мыла. Крайне неинтересне. Ее тело было чем-то другим. Скажем так, было интересным. Ее белое платье было частично расстегнуто, обнажая еще более белую плоть. Она посмотрела на меня широко открытыми глазами. Она хотела закричать, но ей заткнули рот кляпом. Так что, кроме «Ммммф, мммф» она не могла ничего сказать.

Я сказал ей заткнуться и что я был её другом. Она немного успокоилась, и я выдернул вилку из розетки. Она лежала на кровати, раскинув руки и ноги. Я начал ослаблять веревки вокруг ее ног. Она начала рыдать. Я сказал ей, что сейчас у нее нет на это времени. Я описал ей наши шансы выжить в этот день и спросил ее, не хочет ли она помочь мне улучшить эти шансы. Она сказала, что готова. Я снова связал ее и заткнул ей рот кляпом.

Я услышал, что они вернулись. Казалось, что они на втором этаже. Голоса были громкими. Раздался взрыв смеха, и кто-то сказал: «Ну, давай…», а кто-то сказал: «Да...затем по лестнице послышались шаги. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. Один шанс, что это Хун По пришел, чтобы убить герцога и герцогиню. Другой за, что это он, придет навестиь прекрасную деву.

Может быть, Вин По просто захотел поссать.

В любом случае, мне пришлось сделать выбор. Я мог быть только в одном месте одновременно.

Я нырнул обратно в комнату девушки и встал рядом с дверью.

Дверь открылась.

Девушка сглотнула.

Этот богом забытый ублюдок так увлекся, что расстегнул ширинку еще до того, как закрыл за собой дверь... Я нырнул за ним и схватил его за горло. Он вцепился мне в руки, но я развернул его и прижал спиной к стене. И ударил.

Он закричал. Потекла кровь. Смеялись внизу. Эти садисты думали, что кричала девочка.

Вин хотел упасть, но я поднял его обратно. Думаю, это его и разозлило. Он напал на меня с силой, которую я в нем не подозревал. Также с ножом, которого я не ожидал. Он целился мне в сердце и попал мне в плечо... Он снова прицелился в меня, но на этот раз я был готов. Я схватил его нож рукой и применил основы дзюдо. Он пролетел по воздуху в ошеломляющем сальто и приземлился лицом на пол спальни. После этого он больше не двигался. Я пнул его тело. Этот ублюдок приземлился прямо на собственный нож. На этот раз прямо в сердце, подумал я. Я затащил тело под кровать. Потом я отпустил девушку.

'Как вас зовут?' Она просто тупо смотрела...

Я настаивал. - 'Ваше имя? Как вас зовут?'. Девушка была в шоке. Я ударил ее. Потом она начала плакать и позволила себе упасть на меня. Она прильнула ко мне, рыдая. Я поцеловал ее один раз, в макушку. — Послушай, дорогая, — сказал я. «Мы поговорим позже. Теперь ты должен выбраться отсюда. Мне нужно идти, найти еще яхту. Она кивнула и снова попыталась взять себя в руки.

— Сзади есть лестница?

Ее голова поднялась и опустилась.

'Хорошо. Тогда вперед.'

Я открыл дверь. Теперь внизу было больше голосов. Прибыли Чэнь-ли и его спутники. Чэнь-ли описал спящую тюрьму. Он сказал это как шутку. Он все еще думал, что это часть плана. Его история поразила всех как бомба. Наступила мертвая тишина.

— Это был Картер, — сказал Вин По.

Мы с девушкой вышли на площадку по черной лестнице. — Быстрее, — прошептал я. Она начала спускаться по лестнице.

Я повернулся к залу.

«Мы не можем позволить Картеру разрушить наши планы». Вот именно, — сказал Ван. "Ни хрена."

Я был почти в комнате пожилой пары.

Девушка вернулась. - 'Куда я должна идти?'

— Христос Божий, — сказал я. — Это твой собственный сад. Ты же знаешь, где спрятаться, не так ли?

Она посмотрела на меня пустым взглядом и сглотнула. Она все еще была в состоянии шока.

— Чен-ли, — приказал Винг, — переоденься сейчас же. Нам понадобится нормально выглядеть в аэропорту.

Девушка просто стояла. Я схватил ее за плечо. Где ты всегда пряталась, когда играла в прятки?

— В конюшне, — сказала она. «Под соломой».

Хунг начал подниматься по лестнице.

— Тогда иди, — прошептал я. "Поторопись." Она убежала.

Я добрался до нужной комнаты, опередив его всего на полторы секунды. Элегантная парочка сидела на полу с кляпами во рту и спиной друг к другу. Я нырнул за занавеску и вытащил пистолет, как только Хунг Ло открыл дверь. Я дважды выстрелил, прежде чем он понял, что происходит. Когда он узнал это, он был уже мертв.

Двое легли.

Я сунул его труп в настенный шкаф и приказал паре казаться мертвыми. Они не поняли ни слова. — Мертвыми, — повторил я, толкая их. Мое плечо было запятнано настоящей кровью, и я провел по ним рукой, чтобы окровавить их.

— Ладно, мы уходим, — послышался голос Винга с лестничной клетки. "И я думаю, что вы должны добраться до лодки как можно скорее."

Послышался гул нескольких голосов. Я понятия не имел, сколько их было задействовано. И сколько человек было с Чэнь-ли. Но кем бы они ни были, они в основном играли вторую скрипку. Ван Тонг принял командование.

«Возьми Хун Ло и оттащи этого секс-дьявола от этой курицы».

Я засмеялся. Старомодная шутка показалась мне забавной. Признаюсь, это было не так уж и смешно, но приближалось много ног.

Я вернулся в свое старое убежище За занавеской. Пожилая пара выглядела убедительно мертвой. Этот факт дал мне, может быть, три минуты.

Из коридора послышались звуки смятения и разные восклицания. Они открыли дверь в комнату девушки. Нет ни сексуального дьявола, ни цыпленка. — Лемур, лемур, — сказал Кван. — Что случилось с ними?

Там было короткое обсуждение. Потом они затихли, и дверь комнаты, в которой я находился, приоткрылась. Это был Ван и три его товарища. Они мрачно смотрели на «мертвую пару» и возбужденно болтали. Один из них отправился на поиски Хун Ло. Осталось трое мужчин, но они не были вооружены.

Один из них открыл дверцу настенного шкафа.

Ах, — сказал он. Остальные присоединились к нему, чтобы посмотреть. Все наклонились, чтобы посмотреть на труп. Ван лаконично резюмировал. — Убийство, — сказал он.

Такой момент может больше не повториться. В любом случае, я должен был действовать сейчас. Мое плечо все еще кровоточило на фоне занавесок, и вскоре они сделали выводы по этому пятну. Я представлял, как это будет происходить: я выйду, стреляю, бах-бах-бах, и подстрелю всех троих, пока они еще стоят у настенного шкафа.

Я вышел стрелять.

Моя идея была неправильной.

Я подстрелил одного из них, но Ван и остальные отскочили вбок. Оба нырнули на меня с противоположных концов. Они напали одновременно и разделили работу. Первым ударом был удар по моему запястью, и Вильгельмина выпрыгнула из моей руки. Ван низко наклонился, как атакующий бык, и ударил меня головой по ребрам. Я согнулся пополам от мучительной боли, выпуская воздух, как проколотая шина. Это немного опрокинуло меня, но по пути на пол я нырнул Вану на лодыжки. Он упал и приземлился с глухим стуком. В течение одной безумной минуты я думал, что успею. Я взял стилет в руку, но все это было бессмысленно. Другой не спал. На этот раз он не целился в мое запястье, а сосредоточился на источнике всех моих великих планов. Десять фунтов дубины со скрипом опустились на мой череп.

Когда я пришел в себя, я лежал на полу чего-то похожего на библиотеку. На секунду мне показалось, что я попал в общественный читальный зал. Вот такой большой была комната. Моя голова была похожа на перезрелую дыню, а открывание глаз было похоже на поднятие тяжестей. Тем не менее усилия окупились. Теперь я знал одну вещь, которой не знал раньше: теперь я знал, сколько их было. Потому что все десять из них были в этой комнате со мной.

Мой пистолет исчез, как и мой стилет. Мое плечо не исчезло, но я бы хотел, чтобы оно исчезло. Ему казалось, что кто то постоянно кусает меня за руку.

Если вы когда-либо участвовали в войне, возможно, вы были в таком положении. Или если вы когда-нибудь были ребенком в районе, где речь идет о «нашей» банде против «их». А «своих» зажали в тупиковом переулке. Карты против вас, и кавалерия не сдвинется с места. Это ты против остального мира, и у тебя нет шансов. Если только у вас нет чего-то «особенного». Хемингуэй использовал слово cajones , что в переводе с испанского означает «мячи»; также известный как мачо. Или, говоря по-голландски, благородный deien. Я не совсем понимаю, почему яички стали символом всего смелого и честного, но опять же, я не из тех, кто ставит под сомнение такое клише. Я твердо верю в такие выражения, как «Работа в срок делает тебя готовым» и «Человек стоит столько, сколько его яйца». Поэтому у меня их три.

Моё личное сокровище.

Конечно, вы должны знать, что я не родился с тремя яйцами. Третье было подарком от AX. На самом деле это тоже шарообразная граната. Смертоносная газовая бомба. Печатное руководство пользователя к нему гласило: ( 1. Вытащите штифт. 2. Бросьте бомбу. 3. Бегите, как подальше.) и «Список возможных мест для парковки», который на сленге AX означает, где вы можете спрятать спрятанное оружие. Предложение +3 ("использовать гибкий придаток Z-5 и поместить гранату на свои части тела") содержало в себе некий подтекст.

Чего я не знал тогда и знаю сейчас, так это того, что «Между твоими собственными частями» там было самое безопасное убежище в мире. Никому и в голову не придет искать гранату там. И этот факт не раз спасал мне жизнь. Но есть одна проблема с этой гранатой: как достать ее из укрытия.

Вот вы перед своей расстрельной командой. Двенадцать ружей нацелены на твое сердце. Вам предлагают завязать глаза, а вы говорите «нет». Вам предлагают сигарету, а вы говорите «нет». Они спрашивают, есть ли у вас последняя просьба, и вы отвечаете: «Да, сэр». Я хотел бы напоследок устроиться поудобнее.

Это проблема с гранатой.

— Думаю, он очнулся. - Говорил Кван. Ван пришел проверить, так ли это... Я не мог вечно притворяться мертвым.

Ну-ну, — сказал он. «Ник Картер».

Я медленно подтянулся и ощупал голову. «Я случайно был в этом районе и подумал, заеду и загляну».

Он улыбнулся. — Как жаль, что мы не знали, что ты приедешь.

— Я знаю, — сказал я. — Вы бы испекли торт.

От с жестом обратился к другим. "Эй, идите сюда. Я хочу, чтобы вы в последний раз встретились со знаменитым мастером убийц — Ником Картером». Судя по тому, как он это сказал, я ожидал аплодисментов и, может быть, еще нескольких аплодисментов.

Но вместо этого я получил безжалостную серию презрительных усмешек.

'Сейчас...' — сказал Ван. — Есть еще одна проблема. Кому выпадет честь убить нашего Киллмастера? Это был риторический вопрос, конечно, Ван хотел, чтобы люди отдали ему корону.

"Мне.' - Кван внезапно вытащил пистолет: "Я достаточно долго выполнял приказы. Мне нужна эта честь для продвижения по службе". Ван тоже выхватил пистолет и направил его на Квана. Он сказал. — Я более достоин.

Мне было интересно, кто из них более достоин. Меня это действительно начало интересовать.

Двое стояли, глядя друг на друга, два пистолета были направлены друг другу в сердца.

Круг мужчин отступил от них на шаг, как будто они исполняли какую-то кадриль без музыки. Это движение усилило напряжение, побуждая двух героев с оружием драться. Теперь дело за гордостью. Если кто-то из них отступит, он потеряет лицо. Или всё что угодно.

— Я приказываю тебе бросить оружие. Это была бессмысленная игра, и Ван знал это.

— А я говорю тебе, что больше не принимаю приказы.

Думаю, первым выстрелил Кван. Две вспышки произошли за долю секунды, и я уже был на полпути через комнату. Дуэль немного отвлекла всех, в чем я нуждался. Усевшись на пол, я взял гранату в руку и начал дюйм за дюймом, ползком, продвигаться к двери. При первом выстреле я бросил её, задержал дыхание и побежал к выходу. Газ образовал смертельную дымовую завесу. Они задыхались и падали, пытаясь дотянуться до меня. Один прошел через неё, но я пнул его в живот, и он согнулся. Я сделал большой прыжок и заставил себя выскочить наружу. Это была тяжелая старинная дубовая дверь с декоративным ключом в декоративном замке. Дверь ободряюще и уверенно щелкнула. Она не выдержит напор восьми бандитов вечно. Но опять же, у них не было много времени. Газ сбил бы их с ног за шестьдесят секунд, а через три минуты все они были бы мертвы.

Я поднялся на четвертый этаж, открыл окно и глубоко вздохнул. Газ останется там же, где и был: в закрытой библиотеке на втором этаже, в комнате, где окна были закрыты.

Пожилая пара все еще была там, где я ее оставил. Они были так напуганы, что все еще притворялись мертвыми. Я поднял их связанных спиной к спине и понес вниз по трем лестничным пролетам.

Мы достигли травы перед домом и легли на траву отдышаться. Я посмотрел на окно библиотеки. На нем лежали скрюченные три тела. Окно не могло открыться, но они умерли, пытаясь его открыть.