Пепел Бикини

Адмирал Брэйв

Темно-синий океан с мелькающей в нем ослепительной точкой — отражением солнца — и бескрайнее небо окружали самолет. Адмирал Брэйв, расположившись рядом со штурманом, напрасно вертел головой, силясь увидеть что-либо, на чем можно было бы остановить взгляд.

— Еще несколько минут, адмирал! — крикнул штурман.

Брэйв кивнул и принялся рассматривать карту, разостланную у него на коленях. В кабину заглянул радист, наклонился к штурману. Тот довольно улыбнулся.

— Обменялись позывными со штабом зоны. Все идет очень хорошо, — сказал штурман. — Теперь можно быть спокойным.

Впереди, на бархатном фоне океана, появилось несколько крошечных серых пятен. Брэйв схватился за бинокль.

— Это атолл Уджеланг! — кричал штурман. — Там, дальше, видите? Маленькая точка. Это Эниветок. Сейчас развернемся и пойдем на Бикини. Тем, кому часто приходится летать в этих местах, всегда хочется подняться повыше. Страшные места! Говорят, во время взрыва первого марта за сто миль отсюда машины тряхнуло так, что они чуть-чуть не рассыпались.

Брэйв вспомнил багровый шар, и ему стало не по себе. Снова, как и тогда, рубашка прилипла к его жирной спине.

— А вот и сам Бикини. — Штурман протянул указательный палец. — Вон там, где цепочка островков — видите? — большой промежуток между предпоследними двумя. Там и был остров, на котором взорвали эту штуку.

Перед самым Вашингтоном адмирал заснул: сказалось нервное напряжение последних суток. Заснул неожиданно для себя и так крепко, что не слышал, как произвели посадку. Адъютант разбудил его, вежливо трогая за плечо.

— Уже прилетели, адмирал. Машина ждет.

— Уже? — Брэйв посмотрел на него бессмысленными глазами, затем пришел в себя. — Ах, да… Ну, пойдемте. Кто-нибудь встречает?

— Да. Майор Пейнтер из Пентагона.

Брэйв прикусил нижнюю губу. Пейнтер был незаметной личностью, и о нем вспоминали только тогда, когда нужно было встречать маловажных людей или работников, отозванных за какие-либо провинности. В штабе шутили, что, посылая Пейнтера для встречи, начальство тем самым неофициально предлагает встречаемому уйти в отставку. Что ж, этого следовало ожидать!

— Где Нортон?

— Он уже вышел.

— Хорошо, Погги. Распорядитесь, чтобы багаж послали в гостиницу.

Он за руку попрощался со всеми членами экипажа, приложил руку к козырьку и двинулся к выходу.

Всю дорогу до штаба Брэйв и Нортон молчали. Пейнтер сидел рядом с шофером, и адмирал с ненавистью рассматривал его узкую равнодушную спину. Нортон непрерывно курил, выбрасывал окурки на дорогу и сгибался, чтобы зажечь новую сигарету.

В приемной дежурный адъютант попросил их подождать минуту и скрылся за портьерой, отделявшей дверь в кабинет шефа. Пейнтер откланялся и ушел. Каждый дюйм его спины по-прежнему выражал полное равнодушие к Брэйву и Нортону. Видимо, многих он вводил в эту приемную, чтобы оставить с глазу на глаз с их мрачной судьбой.

— Вас просят, господин адмирал, — прошелестел дежурный, снова появляясь из-за портьеры. — Господин полковник, вам придется пока побыть здесь.

Брэйв решительно одернул мундир, гулко прокашлялся и шагнул в кабинет.

Шеф, красивый, совершенно седой мужчина в простом штатском костюме, сидел за огромным столом черного дерева. После приемной комната казалась погруженной в полумрак, свет скупо пробивался через неплотно задернутые шторы. Холодные блестящие глаза шефа уперлись в лицо адмирала, и четкое воинское приветствие перешло в неразборчивое бормотание.

— Здравствуйте, Брэйв, — негромко отозвался шеф. Тон его был почти ласковым. — Вы опоздали, я ждал вас еще вчера.

Адмирал достал платок и вытер шею и лысину… «Так вот как это делается!»

— Я вызвал вас на два слова. Всего на два слова. Вы умный человек и понимаете меня. Ваша репутация сильно пострадала, Брэйв, вам это известно. Кстати, почему вы не сдали официально дела в Японии?

— Я думал… — пробормотал адмирал. — Мне казалось…

Шеф с сожалением покачал головой.

— Значит, я ошибся, считая, что вы все понимаете, так?

— Нет, я понимаю, простите…

— Вот и отлично. Отправляйтесь в гостиницу. Вам дадут знать, когда вопрос о вашем положении будет решен. Да захватите с собой вашего этого… как его… Нортона. Я не желаю говорить с ним…

Ничего не видя перед собой, с трудом передвигая ноги, Брэйв побрел из кабинета. Дежурный подал ему воды, усадил в кресло. Тогда он открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Нортона.

— Все… кончено, — прошептал адмирал. — Все кончено, Нортон. Мы больше никому не нужны.

Горничная долго звонила по телефону, затем подошла к номеру и принялась стучать. Наконец щелкнул ключ, дверь распахнулась, на пороге, хмурый и злой, появился Нортон. Он был в халате.

— Что вам нужно? — резко спросил он.

— Вам письмо. Приказано передать срочно. — Горничная протянула Нортону конверт, повернулась и пошла прочь.

Нортон разорвал конверт.

Номер Брэйва помещался пятью этажами выше, но Нортон не воспользовался лифтом. Медленно, ступенька за ступенькой, поднимался он по широкой лестнице гостиницы, задевая подошвами за складки ворсистого ковра. Судя по всему, адмирал сейчас предложит написать объяснительную записку и рапорт об отставке. Торопиться некуда. Нортон тоскливо зевнул. Глупо все кончилось, очень глупо. А ведь можно было бы… Вот и номер 810. Он постучал, перешагнул через порог и остановился в изумлении.

Брэйв встретил его, стоя посреди гостиной, толстый, напыщенный и блестящий, как всегда, будто и не было вчерашнего обморока в приемной у шефа.

— Здравствуйте, полковник, — сказал он. — Садитесь. Что это с вами? Больны?

— Нет, — силясь улыбнуться, отозвался Нортон. — Все в порядке. Рад видеть вас в добром здравии. Вы звали меня?

— Да. — Брэйв сунул руки в карманы и подошел к Нортону вплотную. — Радуйтесь, полковник. Радуйтесь, черт вас побери! Вы остаетесь в моем распоряжении. Мы получаем месячный отпуск, а затем летим в Неваду. Понятно? Там намечаются новые эксперименты по нашей с вами линии. Ха! Не так-то просто выкинуть из игры людей нашего калибра!.. Что с вами, полковник?

Нортон глубоко вздохнул и сел, почти упал в кресло.

— Это слишком неожиданно! — тихо сказал он.