Пепел Бикини

Она в действии

Вытирая мокрый лоб, Смайерс пробормотал:

— Ну, теперь вряд ли кто поможет этим посторонним, если бы даже донесение о них и поступило.

Вечером двадцать восьмого февраля на аэродроме атолла Кваджелейн царило необычное оживление. Аэродром представлял собой одну-единственную взлетно-посадочную полосу, проходящую в неприятно близком соседстве с обоими берегами атолла — океанским и лагунным, и неопытный пилот мог бы легко промахнуться при посадке, опрокинув свой самолет в океан или разбив его о скалистый берег. Впрочем, неопытные пилоты не летали на Кваджелейн: командующий военно-воздушными силами США неоднократно заявлял, что для обслуживания операции «Плющ» выделены лучшие экипажи, «набившие руку» на бомбежке Кореи и Северного Вьетнама.

В описываемый вечер эти экипажи молча копались в своих машинах, впервые в жизни, вероятно, не доверяя техническому персоналу аэродрома. Лица пилотов были озабочены, и то один из них, то другой тревожно оглядывались на солнце, неумолимо сползающее к горизонту. Кроме экипажей, вокруг самолетов толкались и мешали друг другу еще десятка полтора человек — военных и штатских. Они по очереди неловко влезали в кабины, где и без того было тесно от приборов, баллонов и проводов, всевозможных кранов и циферблатов, что-то крутили, отвинчивали, рассматривали и снова завинчивали, протирали, спорили вполголоса и, отдуваясь и обмахиваясь платками, выбирались наружу, чтобы, походив вокруг самолетов, опять кинуться в кабины и крутить, протирать, завинчивать. Зашло солнце, вспыхнули прожекторы, и возня на аэродроме сделалась еще более суетливой и напряженной.

В одиннадцать часов вечера адмирал Брэйв категорически потребовал, чтобы все — пилоты, научные работники и военные наблюдатели — хотя бы несколько часов перед операцией отдохнули. Аэродром опустел, но вряд ли кто-либо из прибывших на атолл Кваджелейн сомкнул глаза в эту ночь: то, что предстояло, было слишком серьезно и страшно. Никто не знал, как будет вести себя эта проклятая штука, ожидающая своего часа на далеком бетонированном берегу.

Ровно в два часа ночи слабо хлопнул выстрел, и в черное небо медленно поднялась яркая красная ракета. Сейчас же взревели моторы. На залитый светом прожекторов аэродром выбегали люди, поспешно карабкались по алюминиевым лестницам и скрывались в кабинах. Последним поднялся в самолет адмирал Брэйв. Он оглядел аэродром, выплюнул потухшую сигарету и захлопнул за собой дверцу.

Зажглась еще одна ракета, на этот раз зеленая. Самолеты, тяжело переваливаясь, выползали на взлетную дорожку, стремглав бросались в непроглядную тьму над океаном и брали курс на север.

Адмирал сидел рядом со штурманом и поминутно поглядывал на хронометр. За его спиной копошились у своих приборов авторы и экзаменаторы нового детища ядерных королей — ученые и инженеры. В самолете адмирала их было пятеро (десять других летели на остальных самолетах). Адмирал слышал обрывки разговоров:

— Включите Гейгера…

— Обычный фон… Около трехсот импульсов…

— Космические лучи, разумеется…

— Какая высота?

— Восемь тысяч метров.

— Не мало ли?

— Не бойтесь, коллега…

Прошло полчаса. Автоматический прибор, вычерчивающий курс, повел линию в обход обреченного атолла на расстоянии около двухсот километров от него.

— Подойдите километров на пятьдесят ближе, — сквозь зубы процедил адмирал.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался штурман и передал команду пилотам.

Теперь самолет пошел вокруг объекта «15» по суживающейся спирали, постепенно к нему приближаясь. Адмирал посмотрел на хронометр. Еще минут пятнадцать… Он выпрямился, чтобы рубашка отстала от мокрой спины. Закурил сигарету и сразу же бросил. Голоса позади смолкли. Еще десять минут… А вдруг ничего не будет? Что, если эти ученые что-нибудь перепутали? Осталось пять минут.

— Какой ветер, штурман? — спросил адмирал.

— Запад-северо-запад, сэр.

— Не забудьте держаться только с наветренной стороны… Всем надеть очки!

Три минуты, две… Лицо штурмана в черных очках кажется мертвенно-бледным. Адмирал поспешно надевает очки-консервы.

— Внимание!

Застрекотали киносъемочные аппараты. И в то же мгновение стало светло…

Сквозь густо-черные окуляры отчетливо были видны окаменевшие лица, приборы и аппаратура в кабине, рябая поверхность океана и серые полосы слоистых облаков за окном. Свет бил из-за восточного горизонта. Через несколько секунд он померк, и снова все потемнело. Адмирал сорвал очки, крякнул и заслонил глаза. Так, вероятно, бывает с тем, кто заглядывает в доменную печь.

1-я минута. Над горизонтом поднялся быстро увеличивающийся в размерах ослепительный желто-оранжевый шар.

2-я минута. Шар поднялся выше. Диаметр его — около километра, высота — примерно три километра. Смотреть на него без очков все еще трудно, но можно разглядеть на его поверхности темные прослойки.

3-я минута. Шар продолжает стремительно подниматься и увеличиваться. Цвет его стал кроваво-красным, темные полосы и пятна выделяются на нем более заметно. Из-за горизонта появились раскаленные облака клубящегося пара.

5-я минута. Шар теряет правильную форму и превращается в пухлое багровое облако, похожее на солдатскую каску. Диаметр облака — восемь километров, высота — двенадцать километров. Облако тянет за собой огромный хвост пара и пыли.

10-я минута. Облако раздается вширь. Оно похоже теперь на исполинский гриб на скрученной клочковатой ножке. У основания гриба громоздятся тучи пара.

15-я минута. Шляпка гриба расплылась в веретенообразную массу, над которой вырастает второй гриб. Высота верхнего гриба — двадцать пять-тридцать километров.

Через полчаса над океаном неподвижно встал невероятной высоты почти гладкий столб серебристо-серого цвета. Вершина его упиралась в туманное пятно, расползавшееся где-то в ионосфере на высоте ста — ста пятидесяти километров.

Адмирал откинулся на спинку кресла и перевел дыхание. Ученые лихорадочно возились у своих приборов. Были слышны их отрывистые возгласы:

— Двадцать пять тысяч… тридцать…

— Температура падает медленнее, чем мы рассчитывали, Джеймс.

— Оставьте этот спектрограф в покое…

— Здесь что-то не так, джентльмены!

— Ага! Радиоуглерод… Позвольте, а это еще что такое?

— Восемьдесят тысяч каунтов!

— Пора выбираться отсюда…

— Ни за что, пока я не кончу!

Внезапно самолет сильно встряхнуло. Встревоженный адмирал приказал лечь на обратный курс. И тут кто-то крикнул:

— Атолл горит!

Сквозь облако пара у основания огненного столба мерцало красно-желтое пятно. Это горел, рассыпался и тончайшим прахом уносился внутрь столба обреченный атолл. Он продолжал гореть и под водой.