Пепел Бикини

В тени стальной башни

Два с половиной месяца прошло с того дня, когда пассажиры твиндека впервые, еще дрожащими от качки ногами, ступили на землю. Многих шатало, как пьяных, некоторые, обессилев, тут же садились или ложились, но все с изумлением оглядывались вокруг. Такого зрелища еще не видел никто, даже те, кого судьба забрасывала в самые отдаленные уголки света. Унылая бугристая песчаная полоса, изогнутая подобно обломку гигантского серпа, невысоко поднималась над белой от пены поверхностью океана.

Вдоль берега громоздились груды гладких и ноздреватых серых каменных глыб, кое-где прямо из песка торчали пни пальмовых деревьев. На дальнем конце острова виднелось несколько длинных низких строений.

— Вот, действительно, пустое место, — подавленно проговорил Чарли.

— Голый песок, — кивнул Дик, оглядываясь.

— А если опять шторм? — страдальческим голосом спросил кто-то. — Смоет начисто.

Некоторые пытались шутить, но их не поддержали. Было что-то зловещее в этом странном песчаном бугре посреди океана. Люди жались друг к другу и не покидали берега, у которого еще стояли катера с парохода. Чарли подтолкнул локтем Дика и указал глазами на солдат в панамах и светло-зеленой форме, остановившихся неподалеку. Солдаты смотрели на рабочих и, как можно было заметить, вполголоса переговаривались.

— Военная полиция, — шепнул приятелям подошедший Майк.

Дик не ответил. Присев на корточки, он внимательно рассматривал песок под ногами. Затем поднялся, подошел к крупной серой глыбе у самого уреза воды и поскреб ее ногтем.

— Коралл, — уверенно произнес он. — Коралловый атолл, ребята.

— Откуда ты знаешь? — спросил один из рабочих.

— Во время войны мне пришлось на таких побывать. Знаю…

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент около рабочих появился мистер Болл. Хозяин довольно шустро взобрался на пустой ящик и произнес короткую речь, смысл которой сводился к тому, что наконец-то утомительное плавание осталось позади и они прибыли к месту назначения и что он, Болл, понимает, как все устали, ибо чувствует это по себе.

Но тем не менее… Дальше последовало перечисление всего того, что предстояло им сделать еще сегодня до темноты, а затем завтра и послезавтра. Потом рабочих разбили на несколько бригад во главе с десятниками, выдали галеты и консервы и послали на разгрузку транспорта.

Через несколько дней разгрузка транспорта была закончена, и Болл приказал приступать к основным работам. Загрохотали десятки камнедробилок, в воздухе плотным облаком повисла цементная пыль, рев и звон механизмов заглушали человеческие голоса.

Первые же порции бетона пошли на строительство взлетно-посадочной полосы, и как только она была готова, на острове приземлился реактивный самолет.

После обеда рабочих собрали перед двумя палатками, в которых размещалась администрация. Из палатки вышел Болл в сопровождении высокого военного.

— Ребята, — объявил Болл, — это полковник Смайерс, представитель нашего заказчика.

В толпе произошло движение.

— Вы знаете, ребята, — Болл сунул руки в карманы и поднялся на цыпочки, — наше дело простое: хорошо работать, получить деньги и уехать домой. Ведь так?

Все молчали.

— Так вот, полковник Смайерс будет следить за ходом работ, и все мы — я, как производитель работ, десятники, инженеры и вы, ребята, — будем подчиняться ему, следовать его указаниям и распоряжениям.

— А что здесь будет строиться? — спросил кто-то из рабочих.

Болл обернулся к Смайерсу. Смайерс поджал губы, надвинул на глаза фуражку, потом громким и резким голосом сказал:

— Вот что, ребята. Давайте договоримся сразу, чтобы у нас не было недоразумений. Первое, что я прошу вас запомнить, — это то, что хотя вы все здесь штатские, заказ выполняется военный. Поэтому мы не можем позволить себе всякие такие… — Он пощелкал пальцами, не нашел нужного слова и махнул рукой. — В общем, давайте установим добрый порядок и дисциплину. Так будет легче и вам и мне. Покажите себя настоящими, стопроцентными американскими парнями. Учтите, что работа строго секретная и должна храниться в тайне. Поэтому вам придется отказаться от посылки писем домой. Не беспокойтесь, о состоянии вашего здоровья родные будут регулярно получать сведения от контор фирмы «Холмс и Харвер», где вас нанимали. Там же они будут еженедельно получать деньги — двадцать процентов. Вот и все, что я хотел вам сказать. Думаю, мы с вами поладим.

Остров был невелик — километров шесть в длину и два-три километра в ширину. Вокруг расстилался бескрайний океан, и только в очень ясные дни на востоке и на юге можно было разглядеть узкие синеватые пятнышки, неподвижно повисшие над горизонтом.

— Это соседние атоллы, — сказал Дик. — Они почти всегда располагаются группками.

— Далеко до них, как ты думаешь?

— Мили три-четыре, не больше.

В первые недели пребывания на острове Чарли, как и многие другие рабочие, с любопытством приглядывался к незнакомой обстановке, расспрашивал Дика, возился в свободные минуты на мелководье, стараясь поймать красивых рыбок, снующих над самым дном.

Как-то раз, когда было особенно жарко, он пригласил Дика искупаться, но тот молча указал на черные треугольники, рассекающие воду лагуны.

— Акулы! — Дик сплюнул. — Всегда, когда на атолле появляются люди, эти твари сходятся в лагуну. Они жрут всякие отбросы… Но с удовольствием съедят и человека. Помяни мое слово, наши ребята еще познакомятся с ними.

Предсказание Дика сбылось. Через несколько дней пришли еще два транспорта и привезли новые партии рабочих. На острове выросли новые штабеля стальных балок, машин, ящиков с консервами и виски.

В разгар разгрузки один из рабочих сорвался за борт. Чарли, бывший неподалеку, услыхал дикий, раздирающий душу крик, ругань, торопливую стрельбу.

Он бросился к берегу, но поверхность лагуны была совершенно чиста. Майк, находившийся на корабле, божился, что своими глазами видел омерзительных хищников, мгновенно разорвавших несчастного на куски.

После этого случая вдоль берега установили дощечки с надписью: «Не купаться! Акулы!», — а при разгрузочных работах время от времени в воду бросали динамитные палочки.

Темп работы быстро нарастал. Требовалось в кратчайший срок покрыть бетоном большую часть поверхности острова.

Людей будили в шесть утра, и с часовым обеденным перерывом работа продолжалась до поздней ночи.

Полковник Смайерс в простой куртке с засученными рукавами прохаживался среди машин и куч цемента и тихим голосом, не двигая ни одним мускулом лица, указывал десятникам или самому Боллу на недостатки или на плохую работу.

У домика, где разместилась администрация, всегда стояли два солдата с громадными кобурами на белых ремнях.

Теперь в перерывы Чарли уже не бежал к берегу полюбоваться диковинными рыбками и нежно-розовыми полипами. Он ложился в тени своей бетономешалки, используя каждую минуту для отдыха.

Вскоре отменили и воскресный отдых, и только по субботам работы прекращались на три часа раньше обычного.

— За воскресные дни оплата будет в полтора раза выше, — пообещал Болл, и поднявшееся было недовольство улеглось.

Кормили сытно, но однообразно. Пресной воды на острове не было, несколько опреснительных установок работали круглые сутки, и все-таки воду выдавали по норме — литр в день на человека. По субботам каждый получал бутылку виски.

Измотанные работой, люди мгновенно напивались, и начинались ссоры и перебранки. Вспоминались обиды, действительные и мнимые. Иногда вспыхивали драки. Тогда к дерущимся не спеша подходили патрули с буквами «МР» на пробковых шлемах и молча растаскивали людей.

Остров покрывался толстыми плитами бетона, скованными железной арматурой. Посредине его вырастало исполинское сооружение из стали и металлических тросов, похожее на башню с основанием в несколько сотен квадратных метров. По вечерам кружевная тень башни причудливыми пятнами ложилась на стены и крыши рабочих бараков. От зари до зари вокруг этого сооружения копошились десятки людей: электросварщики, арматурщики, монтажники, рабочие у лебедок и громадных катушек с тросами. Здесь была занята почти половина всех рабочих острова.

Стальная башня росла на глазах, и было очевидно, что основные усилия строительства сконцентрированы именно вокруг нее.

— Ребята говорят, что это чертовски смахивает на маяк или на буровую вышку, — сказал как-то Чарли.

— Маяк так маяк, — отозвался Дик. — Только уж не вышка, конечно. Что здесь можно бурить?

Майк ничего не сказал и только поморщился.

Но раздумывать и спорить было некогда. Начальство спешило и не считалось ни с чем. Работа с утра и до ночи, зачастую и ночью при свете луны и прожекторов, палящее солнце, омерзительная, затхлая вода в цистернах — этого было достаточно, чтобы убить в людях интерес ко всему, кроме еды, сна и прохлады. Виски выдавали, но драки после выпивок прекратились. По утрам десятники выбивались из сил, расталкивая и поднимая спящих.

Смайерс просил, приказывал, грозил и, наконец, распорядился установить в каждой казарме сирену.

Ровно в шесть пронзительный вой срывал людей с постелей. В бараках начиналась ругань. Солдаты, крутившие сирены, стремглав выскакивали наружу, спасаясь от града сапог, консервных банок и подушек. Но опоздания на работу прекратились. Мрачные, осунувшиеся рабочие разбредались по своим местам, и снова грохот камнедробилок и бетономешалок разносился далеко вокруг.

В канун Нового года Болл произнес торжественную речь, поздравил рабочих с наступающим праздником и призвал их «к последнему усилию». При этом он сообщил, что администрация объявляет 1 января нерабочим днем и вводит с нового года систему премий.

Как ни мал был обещанный отдых и как ни равнодушны стали люди к поощрениям, сообщение это несколько их оживило. Лица прояснились, можно было услышать шутку, смех. Тридцать первого декабря работу окончили засветло.

Это был самый необычайный новогодний праздник. Под черным тропическим небом, овеваемые солоноватым океанским ветром, люди сидели на берегу, пили виски, закусывали деликатесами из «подарков Санта-Клауса»[8] (администрация позаботилась и об этом) и… молчали. Кто-то уже похрапывал, некоторые клевали носами.

— Новый год… и без елки, — с сожалением в голосе сказал Чарли.

— Как без елки, парень? — усмехнулся Майк. — А это?

Они повернулись к ажурной громаде башни, смутно темневшей у них за спиной.

— Хороша елка… Что ж, спасибо и на том. — Чарли вздохнул.

— Что? — спросил Дик.

— Так. Ничего. Дом вспомнился.

— Не горюй, дружище. Все будет хорошо. Верно, Майк?

Негр не ответил. Он крепко спал, свесив голову между колен и сжимая в кулаке нетронутую бутылку.

Месяц после Нового года прошел, как в бреду. Рабочие двигались, подобно теням, засыпали на ходу, натыкались друг на друга, спотыкались, падали… Участились несчастные случаи. Зато были введены и удвоены премиальные.

Болл охрип, уговаривая и угрожая. Десятники угрюмо отмалчивались в ответ на замечания Смайерса. Но Смайерс продолжал ходить по острову и понукать рабочих.

И вдруг наступил перерыв. Утром 11 февраля никто не будил, не упрашивал, не грозил. Можно было спать. Можно было бродить по раскаленному бетону или сидеть на берегу, опустив в воду натруженные ноги. Можно было валяться в тени загадочной стальной башни.