Пепел Эдема

Глава 2

Служебный автобус двигался мимо центральной городской площади, после которой начиналась третья транспортная развязка. Даниэль Иссерлэйн, один из многочисленных пассажиров, направляющихся на работу, устало приложил лоб к горячему тонированному стеклу. Покрасневшими глазами он рассматривал памятник Подвигу Основателей.

Величественный монумент, вытесанный из чёрного камня, изображал трагичные события времён Посадки: взрослые, объятые застывшими лепестками пламени, передавали младенцев в протянутые к ним руки детей и подростков. Так была увековечена память о произошедшем на территории первого поселения Эдема грандиозном пожаре, в котором погибло множество колонистов.

Последние пару недель, когда Даниэль оказывался рядом с этой мрачной композицией, он, по совету своего психолога, старался проанализировать чувства, которые данное мемориальное сооружение в нём вызывало.

Пожар лишил первое поселение Эдема почти всех взрослых, то есть оставил молодую колонию без рабочих рук. В те тяжёлые годы выжившие дети были поголовно заняты изнуряющими трудом, а не беззаботными играми, положенными им по возрасту. Молодёжь воспитывалась коллективно несколькими уцелевшими членами экипажа, которым посчастливилось нести дежурство в тот страшный день на орбите.

Юность первых обитателей этой планеты прошла очень быстро, без родительского тепла и заботы.

Давняя трагедия оставила неизгладимый след на взаимоотношениях с последующими поколениями. С тех пор, искренние семейные чувства большинство считало неким атавизмом, от которого человечество однажды откажется навсегда. Неудивительно, что положительные качества потомства в первую очередь стали характеризоваться приносимой пользой и взрослая жизнь начиналась очень рано, даже при наличии родителей.

Надвигающееся Схождение только усилило раскол в обществе.

Обозначились две большие социальные группы, с радикально различающимися взглядами насчёт семейных ценностей. Это серьёзно повлияло и на понимание ответственности живущих ныне перед будущими, ещё нерождёнными, поколениями.

Одни люди работали не покладая рук, хотя понимали, что сами точно не доживут до объявления результатов Лотереи, но упорно стремились обеспечить хоть какие-то гарантии своим потомкам.

Билет, способный однажды стать пропуском в морское убежище, выдавался каждому гражданину, по достижению им пенсионного возраста. Либо документ вручали семье в случае гибели её члена на рабочем месте, или по иным причинам, имеющим прямое отношение к исполнению человеком своих трудовых обязанностей.

Шансы на выживание копились в некоторых семьях поколениями.

Представители альтернативного мнения считали, что можно и нужно провести жизнь по собственным правилам. Они выступали против Лотереи, саботировали производственные планы, устраивали протестные митинги и парализовали работу социальных институтов.

Поэтому, время от времени, Комитету приходилось ужесточать требования к статусу «гражданина», дающему людям право на участие в программе по выживанию.

Промышленные центры (столица и Восточное Побережье) продолжали пустеть. Трудовая нагрузка на оставшихся жителей росла. Людей, недовольных политикой колониальных властей, становилось всё больше…

Как и его далёкие предки, ступившие первыми на Эдем, Иссерлэйн тоже стал сиротой в юном возрасте, но история Даниэля была куда более прозаичной. В ней начисто отсутствовал трагический героизм, присущий Подвигу Основателей.

В архивах интерната, где он когда-то воспитывался, на первой странице личного дела Даниэля имелась одна-единственная сухая строчка, объясняющая его появление в стенах данного заведения: родители не вернулись из Пустошей.

Возможно, отец и мать Даниэля погибли от рук рейдеров, но вероятнее всего – просто начали новую жизнь в вольных поселениях. В опасных Пустошах отсутствовали многие удобства, но зато не было и тяжкого груза обязанностей городских жителей, изнуряющего морально и физически. Вероятнее всего, своего сына беглецы оставили на ступенях столичного приюта, чтобы однажды тот сам принял решение, какой путь ему следует избрать.

Горячее стекло обжигало лоб.

«Знать бы ещё, что за будущее ждёт нас всех. Может всё это зря. Тоже сбежал бы тогда в Пустоши».

Кондиционеры внутри салона автобуса едва справлялись с утренним зноем. Транспорт миновал площадь с памятником, вырулил на северную магистраль, ведущую в промзону и ускорился.

Духота давила. Она словно превратилась в нечто осязаемое. Хотелось закрыть глаза и отключиться. Даниэль с большим трудом подавил желание зевнуть. Вчера он нарушил режим – лёг спать слишком поздно. Ещё и проклятые ночные кошмары, преследующие его последние месяцы, ощутимо вытягивали силы задолго до начала рабочего дня.

«Одной кружкой кофе тут не обойтись. Потребуется двойная доза».

В голове Иссерлэйна закружился вихрь образов из навязчивых сновидений прошедшей ночи и предыдущих.

Эти воспоминания были связаны, словно эпизоды одной истории. Во сне он воевал в каких-то разрушенных городах, уничтожал врагов (нередко ими были какие-то странные механизмы), прятался под обломками, получал ранения. В своих ночных фантазиях Даниэль являлся неотъемлемой частью большого военного отряда. Среди братьев по оружию имелись как верные друзья, так и крайне раздражающие персонажи, к которым он испытывал негативные чувства.

В этих снах он проживал совершенно другую жизнь, яркую, опасную, полную адреналина. Порой просыпался с бешено колотящимся сердцем.

Вполне вероятно, его подсознание создало эту вторую реальность, чтобы помочь ему сбежать из первой, довольно скучной и однообразной.

По крайней мере, штатный психоаналитик был в этом твёрдо уверен.

Когда в шестнадцать лет у Даниэля появились варианты: идти в силы самообороны, чтобы потом сделать карьеру в профессиональной армии, или же работать на Бюро охраны промышленных объектов – одном из подразделений Службы Безопасности Эдема, то он выбрал последнее. Но не потому, что сам хотел такого будущего, а из-за решений, принятых его лучшими друзьями.

Даниэль просто не нашёл в себе сил отпустить единственных близких людей, вместе с которыми воспитывался в интернате. Как итог: он застрял на должности обычного охранника, не имея никакого желания стремиться к чему-то большему в этом направлении.

Но всё же, откуда взялись столь странные сны? К своим двадцати восьми годам Иссерлэйн ни разу не воевал в Пустошах. Не держал в руках ничего серьёзнее шокового пистолета...

Да пошла бы подальше эта выдуманная реальность! В обычной жизни у него уже было самое главное – настоящие друзья. Арон и Тали, а также их сын Галь, которого он воспринимал, как родного.

Пока невыспавшийся Даниэль, занимался вялой саморефлексией, автобус успел добраться до конечной и остановился, шипя пневматической подвеской.

Иссерлэйн вместе с остальными пассажирами вышел наружу, надевая солнцезащитные очки и выкручивая на полную мощность систему теплоотвода в своём костюме.

У высокого забора из металлической сетки выстроилась очередь на проходную. Там Даниэля поджидал Арон.

– Как дела, Дани? – поинтересовался друг детства. – Кошмары отпустили?

Иссерлэйн хмыкнул в ответ.

– Значит, новые таблетки не помогают?

– Ещё как помогают. Только глянь на меня: я бодр и полон сил.

– Главное, чтобы Мосс в это поверил. Он может отправить тебя к наркологу.

– Да с чего бы это?

– Ну-ка подними очки.

Даниэль выполнил просьбу товарища.

– Один только твой взгляд можно смело поставить на вооружение!

– Ерунду не неси. Если успею залить в себя достаточно кофе до утреннего инструктажа, то никто ничего не заметит.

– Говорил же тебе, что мозгоправы бесполезны, – Арон хлопнул друга по плечу. – Значит, будем пробовать традиционные средства. Завтра возьми пару бутылочек вина и дуй к нам. Галь тоже приедет, расскажет, как у него дела в училище, и про своих новых соседей в общежитии. Тали обещала приготовить пирог с финиками. Сказала, что не станет ругаться, если выпьем чуть больше обычного.

– Подумаю над этим заманчивым предложением.

– Не слишком долго раздумывай, а то поговаривают, Бюро намерено в следующем квартале забрать последний выходной у патрульных. Вся твоя терапия накроется толком не начавшись.

Даниэль скривился.

– Не плоди пустые слухи, Арон, – раздражённо возразил он. – Мы сотрудники безопасности. Да, мы ничего не производим, но при этом обеспечиваем порядок. Досмотры людей и техники, проверка помещений, пресечение диверсий и мелких преступлений – это всё наши задачи.

– Подкинут новых.

– Что получится в итоге? Среднестатистический рабочий весь день сидит у терминала, изредка корректирует программу, управляющую механизмами, которые по факту делают всё за него. Кое-кто даже ухитряется вздремнуть на смене. А вот как быть с уставшим охранником? О какой эффективности может идти речь, если на своих двоих нам приходится ежедневно патрулировать территорию в несколько десятков километров, да ещё и по сумасшедшей жаре? Люди – не роботы, при такой нагрузке организму необходим отдых. Руководство Бюро не может не понимать очевидных вещей. Зачем им отменять единственный день, когда мы хоть немного восстанавливаем силы?

– Социальное равенство. Чтобы другим не было обидно.

Даниэль лишь недовольно покрутил головой в ответ на этот неубедительный аргумент.

Они отстояли в очереди на проходной, зарегистрировали свои чип-карты в пропускной системе и вышли уже на территории заводского комплекса.

Едва друзья добрались до серого двухэтажного здания центрального офиса охраны, как за их спинами прогремело несколько мощных взрывов.

Даниэль резко обернулся и увидел, как вдалеке на юге, у самой городской стены, поднимаются клубы жирного чёрного дыма. Буквально через несколько секунд, раздались новые, не менее мощные, взрывы на западном и северном направлениях. Было очень похоже на начало полномасштабного вторжения, раз уж враг старался прорваться сразу через три контрольно-пропускных пункта.

– Кому только хватило наглости? – выдохнул Арон.

Друзья замерли на месте, оглядываясь.

Со всех сторон выли сирены. Сквозь них прорезался далёкий скрежет, похожий на звук рвущегося металла. Последнее нельзя было ни с чем перепутать, если уже когда-то слышал это ранее – Комитет активировал Последнего Стража.

В самом центре города тяжёлые механизмы сейчас раскрывали створки огромного саркофага, из глубин которого вот-вот поднимется десятиметровый биомеханический голем, чьё оружие способно мгновенно уничтожить любую цель в пределах видимости.

– А ведь смена ещё даже не началась, – удручённо пробормотал Даниэль.

– Ну и чего встали? – раздался над их головами громкий злой голос Мосса Эпштейна.

Начальник заводской охраны, вышел на балкон второго этажа, он застёгивал свой бронежилет, недовольно смотря на них сверху.

– Бегом в оружейную! – скомандовал Эпштейн. – Чтобы через три минуты были на улице вместе с остальными, в полной экипировке!

Пронзительно заверещал его личный коммуникатор, Мосс снял устройство с пояса и ответил на входящий звонок.

– Эпштейн на связи. Да. Понял. Так точно. Будет сделано…

На том конце явно был кто-то из высшего руководства.

Даниэль и Арон поспешили внутрь здания, где сейчас царила суета, словно в разорённом муравейнике. По пути к оружейной, друзья захватили из своих шкафчиков лёгкие бронежилеты и кевларовые каски. Надевали защиту уже в очереди к интенданту, который раздавал шоковые пистолеты и требовал, чтобы все проверяли заряд на месте.

Через несколько минут весь личный состав, исключая тех, кто ещё не вернулся с патрулирования заводской территории, построился в две шеренги у входа в здание.

Четырёх человек Мосс сразу же отправил за транспортом.

– Надеюсь, все догадались, что на город совершено нападение, – объявил он перед строем. – Мне поступил звонок из СБ. По улицам столицы передвигаются несколько рейдерских групп. Их конечную цель пока не установили. Комитет в первую очередь будет защищать космопорт, но часть бандитов похоже направляется сюда. Всей заводской охране приказано оборонять склад номер один, который под завязку забит разнообразной химической продукцией. Мы должны забаррикадировать каждый проход и сдерживать силы противника, если крысы из Пустошей вдруг попытаются проникнуть в хранилище.

Даниэль недоверчиво покосился на свой шоковый пистолет в поясной кобуре. Он стоял в первом ряду, как раз перед Эпштейном. Тот перехватил его взгляд, полный сомнения, и понял, о чём думает его подчинённый.

– Если кто решил, что нам приказано сражаться до последнего и уже мысленно наделал в штаны, знайте – вы поторопились с выводами. Прибываем на точку. Блокируем входы-выходы. На рожон не лезем. Избегаем прямого контакта до последнего, поскольку Бюро нас не обеспечило летальным оружием. Задача – продержаться до прибытия армии или сил самообороны, а не строить из себя героев битвы за моющие средства и удобрения. Всем всё ясно?

– Так точно, – раздался синхронный ответ двух десятков голосов.

В это время на площадку перед собравшимися резво выехали четыре служебных микроавтобуса.

– Тогда по машинам! – скомандовал Мосс. – Бегом!

Строй рассыпался, охранники поспешили занять места в транспорте.

Даниэль и Арон забрались в самый конец третьего автобуса. Не успел последний вошедший человек захлопнуть за собой дверь, как машины визжа покрышками сорвались с места и помчались по заводской территории, нарушая все скоростные ограничения.

– Какие ещё удобрения? Я слышал, что на первом складе хранят составы специального назначения, – шепнул Арон Даниэлю. – Компоненты для мощной взрывчатки, а может и что-то куда более опасное.

– Скажи ещё химическое оружие.

– Ну не знаю, не знаю. Неспроста там натыкано столько камер наблюдения. Плюс само здание выглядит крепче, чем прочие хранилища.

– Да был я там, Арон, и не однажды. Мне-то можешь байки не травить. Чушь это всё. Обычный склад. Его строили почти два века назад, тогда были другие стандарты. Потом, когда возводили соседние, уже начали на всём экономить. Поэтому такая разница.

– Может быть…

– Не «может быть», а так и есть, – перебил его Иссерлейн.

– Может быть получится покопаться в документах складского учёта, – с усмешкой продолжил Арон. – Так выясним, кто из нас прав.

– Какой же ты упёртый!

Споры между двумя друзьями не были редкостью, так повелось ещё со времён интерната. Хоть оба и горячо боролись, каждый за свою точку зрения, но до настоящих конфликтов дело никогда не доходило.

Даниэль и Арон предпочитали совместно выяснять истину, если это представлялось возможным.

Микроавтобусы вскоре добрались до склада номер один, выгрузили охранников и умчались дальше – Мосс приказал собрать остальных патрульных и доставить их к пожарному выходу, расположенному в задней части здания.

– Если не успеете уложиться в десять минут, просто уезжайте вглубь завода, – сказал он водителям, перед тем как те разъехались. – Не стройте из себя героев. Найдите укрытие понадёжнее и спрячьтесь там. Если сюда забредёт Последний Страж, мало никому не покажется.

Одного человека Эпштейн сразу же отправил на локальный пост охраны, мониторить ситуацию снаружи через местные камеры видеонаблюдения. Остальным он дал команду закрыть и заблокировать все входы с помощью дюжины рабочих, которые не успели покинуть складское помещение.

– Окна тоже! – крикнул Мосс вслед расходящимся людям.

В огромном зале, набитом контейнерами и высокими стеллажами, стало темнеть. Люди принялись снимать солнцезащитные очки. Широкие двери, рассчитанные на пропуск грузового транспорта, закрывались одна за другой. Оконные проёмы с грохотом блокировали толстые жалюзи. Рабочие в спешке крепили их к бетонным стенам строительными пистолетами. По залу резво крутились погрузчики, перевозящие тяжеленные ящики к каждому проходу, ведущему на улицу.

Мосс неподвижно стоял, бесстрастно наблюдая за бурным движением вокруг себя, словно скала в бушующем море. Он поглядывал то на табло наручных часов, то на пост охраны, где наблюдатель замер над мониторами.

Десять минут, которые Эпштейн дал водителям, вот-вот должны были закончиться. Тем не менее, Мосс выждал ещё немного, связался с каждым из них по коммуникатору и выяснил, что те не успевают вернуться.

– Закрываем пожарный выход, – наконец скомандовал Эпштейн.

Но едва рабочие направились к двери, как через неё, внутрь склада, галдящим потоком ворвалась целая толпа. Охранники, находившиеся поблизости, выхватили шоковые пистолеты, но стрелять не стали.

– Это свои! – запоздало прокричал человек, поставленный следить за изображением с внешних камер.

– Что происходит? – воскликнул Эпштейн, подбегая к прибывшим.

Он с удивлением оглядывал группу подростков, которые снимали охлаждающие капюшоны и открывали свои лица.

Один из ребят вытер пот со лба и приветственно помахал рукой,

– Это же Галь, мой сын, – удивился Арон, выступая вперёд. – Что ты здесь делаешь?

– Должны были сегодня проходить производственную практику, тут неподалёку, – ответил паренёк, разводя руками. – Когда сработали сирены, мастер сказал, что нам следует укрыться в самом крепком здании. Этот склад выглядел достаточно серьёзно.

Мосс грязно выругался и посмотрел наверх, туда где находился его наблюдатель, следящий за внешними камерами. Тот виновато пожал плечами.

– А где сам мастер? – спросил он, переводя взгляд обратно на сына Арона.

– Остался в комнате управления гидравликой. Там очень мало места.

– Всё верно, – скрежетнул зубами Эпштейн. – Пост не покинул, а посторонних выпроводил согласно инструкции. Ваша группа целиком здесь? Никого снаружи не забыли?

Ребята переглянулись.

– Все здесь, – быстро ответил один из них, коренастый, с короткой рыжей стрижкой.

Эпштейн с сомнением смотрел на пацана. Тот выглядел самым молодым из этой компании. Слишком молодым.

– Твой друг всех посчитал? – уточнил Арон у сына.

– Его зовут Захар, – ответил Галь. – Да, все пятнадцать человек здесь.

– Рабочие, блокируйте дверь, – скомандовал Мосс и отвернулся.

Зажужжали моторы погрузчиков.

Начальника тут же обступили Арон и Даниэль.

– Шеф, – обратился Арон к Моссу. – Вызовите сюда один из наших автобусов. Пусть ребят увезут. Если целью рейдеров действительно является склад, значит детям оставаться тут не безопасно.

– Да, – поддержал друга Иссерлэйн. – Когда начнётся стрельба…

– Заткнитесь, – оборвал их Эпштейн. – Заткнитесь оба.

Он смотрел поверх их голов, туда, где располагался пост охраны.

Даниэль быстро обернулся и увидел, что наблюдатель выскочил из будки и машет руками, привлекая внимание.

– Противник на подходе! – раздался его громкий надрывный крик.

– Личному составу рассредоточиться, – заорал Мосс. – Занять удобные для обороны позиции.

Уже чуть тише он обратился к остальным:

– Работникам склада и детям уйти в центр помещения. Найдите себе укрытие. Чтобы не случилось, никого не должно быть видно, до тех пор, пока вам не разрешат выйти.

– Может вскроем несколько больших контейнеров, вытащим из них всё и спрячем гражданских внутри? – предложил Даниэль.

– Иссерлэйн, ты идиот, – фыркнул Мосс. – По-твоему, у нас осталось время на это?

– Нет, но…

– Просто заткнись и выполняй приказ.

– Что, если… – не сдавался Даниэль.

Мосс пару раз сильно ткнул указательным пальцем в бронежилет своего упрямого подчинённого.

– Когда всё закончится, я напишу рапорт, после которого, ты до конца своей жизни будешь заниматься разгрузкой подобных контейнеров и ничем иным, – злобно прошипел Эпштейн. – Это я тебе обещаю. Если за столько лет службы в Бюро ты до сих пор не воспринимаешь приказы с первого раза, значит дальше будет только хуже. Эта работа не для тебя. Всё. Уйдите с дороги.

Он направился к баррикаде у главного входа, растолкав Арона и Даниэля, стоявших на его пути.

– Вот ведь козлина, – вслед начальнику тихо прошептал Арон.

Толпа начала расходиться.

– Пап? – раздался голос Галя.

– Сын, ты всё слышал, – ответил Арон. – Спрячьтесь среди ящиков где-нибудь в центре помещения.

– Хорошо.

Ребята в мгновение ока скрылись в проходе между стеллажами.

– Давай прикроем спину Эпштейна, – предложил Арон.

– Думаешь устроить несчастный случай? Уронить на него что-нибудь потяжелее?

– Было бы здорово, но нет. Я надеюсь, когда сюда сунутся рейдеры, мы с ними справимся, и шеф поменяет своё мнение. Не станет негативно упоминать тебя в рапорте. Главное, держаться поближе к нему.

– Да плевать я хотел на Мосса, и на эту долбаную работу, – Даниэль понимал, что момент крайне неудачный, но всё же решил признаться. – Пусть строчит в отчёты любой негатив. Я думаю об увольнении ещё с самой первой смены. Служба в охране никогда мне не нравилась.

Арон удивлённо посмотрел на товарища:

– Зачем тогда ты вообще устроился в Бюро?

– Из-за тебя, дружище. Боялся, что жизнь раскидает нас в разные стороны.

Разговаривая вполголоса, они подобрались поближе к главному входу и присели на корточки за грудой мешков, набитых чем-то сыпучим.

– Интересное откровение, – задумчиво произнёс Арон. – А ведь я и сам пошёл в охрану, только по той причине, что Тали устроилась в отдел кадров местного управления Бюро. Даже Галь отправился в училище при этом заводе, чтобы быть ближе к семье. Как думаешь, такое наше поведение – норма?

– Сейчас я думаю, что это плохой знак, когда судьба вот так собирает всех в одном месте, – Даниэль достал из кобуры пистолет.

– Ну, Тали-то здесь нет.

– Значит, не отделается твоя жена одним финиковым пирогом. Будет готовить их на протяжении года. Не меньше.

– Пожалуй, я поддержу эту инициативу…

В этот момент раздался сильный взрыв. Баррикаду у главного входа, вместе с железными створками ворот, разметало в разные стороны.

Ударной волной Даниэля и Арона бросило на пол.

Несколько мгновений Иссерлэйн пытался прийти в себя, лёжа на спине и уставившись в высокий потолок склада. Его придавило чем-то тяжёлым. Сквозь звон в ушах прорывались крики людей и резкие щелчки выстрелов из шокового пистолета. Раздался грохот – палили явно из порохового оружия.

Кто-то стягивал с груди Иссерлэйна разорванный тюк, из которого ему на лицо начал сыпаться вонючий жёлтый порошок.

– Вставай, Дани, – раздался голос друга. – Они прорвались.

Даниэль осторожно поднялся с пола, встал на корточки отряхиваясь. Слева от него прислонился к мешкам с химикатами Арон. Он выглядывал из-за этого укрытия и готовился стрелять.

Иссерлэйн подхватил с пола свой шоковый пистолет и осторожно высунулся, чтобы понять текущую обстановку.

Рейдеры ворвались в проделанный взрывом проход и стреляли по охранникам из каких-то самодельных ружей, судя по всему, заряженных картечью – попадания отрывали крупные куски от укрытий, по залу разлеталась щепа вперемешку с содержимым ящиков.

Время, которое у противника уходило на перезарядку их допотопных пушек, играло на руку обороняющимся. Пережившие подрыв ворот охранники в периоды затишья метко отстреливались от нападающих. Несколько рейдеров уже лежали без сознания, поражённые мощными электрическими импульсами.

Тем не менее враги постепенно продвигались вперёд. Их оказалось слишком много, куда больше, чем охранников. Вдобавок, у бандитов оказался припасён особый козырь.

Дымящийся проход закрыла огромная тень, и внутрь склада шагнул самый настоящий великан, державший наперевес тяжёлый двуручный молот из рыжего металла. Белой краской на головке оружия были нарисованы четыре точки: три из них образовывали вершины треугольника, а последняя стояла ровно в его центре. Лицо воина пряталось за кольчужной маской, а всё тело покрывали доспехи, сшитые из переплетённых полос металла, что опускались лоскутами до самой земли и тянулись следом.

Воитель-гигант ногой отпихнул вбок бездыханное тело, в котором Даниэль с ужасом узнал Мосса Эпштейна, и двинулся внутрь склада.

Выстрелы из шоковых пистолетов не причиняли ему никакого вреда. Разряды заземлялись через необычные доспехи. Одного за другим, великан доставал сотрудников охраны своим чудовищным молотом.

Ни каски, ни бронежилеты не спасали от смертельных ударов.

Оборонявшиеся принялись отступать вглубь помещения.

– Уходим, – предложил Арон, оценив ситуацию.

Пригнувшись, они с Даниэлем поспешили уйти налево и назад, за стеллажи. Там друзья выпрямились во весь рост и направились в центр зала, прижимаясь к стойкам с грузами. За их спинами грохотали пороховые ружья.

Хищники Пустошей охотились за своими жертвами.

Внезапно из перекрёстного прохода выскочил рейдер, вскинувший свою уродливую пушку прямо в голову Даниэля. Совершенно не задумываясь, тот резко ударил ребром правой ладони снизу по стволу, направляя его вверх и в противоположную сторону. Одновременно с этим, другой рукой он перехватил кисть противника, лежавшую на прикладе, и дёрнул вниз и на себя. Заломив оружие так, что оно упёрлось в подбородок врага, Иссерлэйн нажал чужими пальцами на спуск.

Раздался оглушительный выстрел, и обезглавленный бандит упал.

Всё действо заняло не более двух секунд.

– Хитрый приём, – выдохнул Арон, даже не успевший прицелиться. – Не знал, что ты так умеешь.

– Сам в шоке, – ответил дрожащим голосом Даниэль, вытирая лоб, забрызганный чужой кровью.

Нечто невероятное случилось с Иссерлэйном. Как будто кто-то другой перехватил на себя управление его телом. Словно громом поражённый, он осознал и принял произошедшее, но вряд ли смог бы объяснить это всё Арону.

Их спас тот самый солдат, чей жизнью Даниэль жил во снах.

«Интересно, что бы сказал мой психоаналитик».

– Надо двигаться дальше, – поторопил Арон замершего товарища. – Найдём Галя и остальных и отступаем к пожарному выходу. Разблокируем двери и бежим со склада. Пусть бандиты забирают, что хотят.

– Сам понимаешь, чем рискуем? Сюда наверняка уже движется Последний Страж. Если она перепутает нас с рейдерами…

– Есть другие варианты? – оборвал его Арон.

– Нет, ты прав. Надо уходить. Пошли за ребятами.

Но план друзей провалился. Отряды бандитов обошли зал по периметру, чтобы окружить защитников. Беглецов взяли недалеко от запасного выхода.

Выживших рейдеры согнали к главным воротам.

Оставшихся троих охранников обезоружили. Арон, Даниэль и ещё один их коллега, по имени Сэм, были ранены. Арон серьёзнее остальных. Тем не менее всех уцелевших, и двух рабочих, и даже подростков, заставили переносить в грузовики тяжеленные ящики, на которые указывал один из бандитов.

Техникой пользоваться запретили.

Когда машины оказались заполнены, тот самый рейдер, что выбирал трофеи, объявил:

– Загружайте молодняк в кузов и убираемся из города.

Похоже, это был руководитель группы, и он решил прикрыть отход заложниками.

Арон, прислонившийся к стене склада, несмотря на сильную кровопотерю, шатаясь вышел вперёд и заслонил собой испуганных ребят:

– Они никуда не поедут!

Сразу же к нему шагнул крупный воин с двуручным молотом. Тот самый, что переломил ход сражения одним своим появлением на поле боя. Стремительно замахнувшись, он резко опустил ударное оружие прямо на голову вздумавшего возражать охранника. Раздался страшный звук, и тело мёртвого Арона рухнуло на песок.

Даниэль, находившийся в двух шагах от друга, замер в оцепенении. Его парализовала демонстрация столь откровенной жестокости.

– Отец! – отчаянно воскликнул Галь.

Он хотел броситься к Арону, но паренька перехватил великан-убийца. Взявшись за капюшон одной рукой, рейдер легко поднял подростка над землёй.

Словно котёнка.

– Ведите их грузовик, – повторил командир бандитов.

Воин с молотом понёс сопротивляющегося сына Арона к машине. Другие рейдеры тычками ружей погнали остальных детей туда же.

– А с этими что? – спросил один из бандитов, охраняющих уцелевших взрослых.

– Убейте. Только быстро.

Остальные рейдеры рассаживались по машинам. Заложников грубо затолкали в кузов одной из них. Двое палачей задержались около безоружных и измождённых пленников. Раздались первые выстрелы. Пара рабочих, стоявших с краю, упали. Картечь, ударившая с нескольких метров, практически снесла им головы. Сэм и Даниэль должны были стать следующими.

Иссерлэйн зажмурился, стиснув зубы. Даже если второе «я» сейчас придёт на помощь, никаких сил в запасе, для борьбы за жизнь, у него не осталось.

В этот момент раздался чудовищно громкий звук, от которого из ушей охранника чуть не потекла кровь.

Он открыл глаза. Только что здесь, перед воротами, стояло три грузовика. Теперь осталось две машины. В одной из которых находились заложники. На месте самого близкого к Даниэлю транспорта, расплывалась бурая жижа, вперемешку с перекрученными кусками металла. О палачах, собиравшихся казнить выживших, напоминали только жалкие кровавые ошмётки, трепыхавшиеся на знойном ветру.

Иссерлэйн поднял взгляд.

Огромная чёрная ладонь, покрытая серебром, лежала на крыше склада, а вторая рука опиралась непропорционально длинными пальцами на соседнее здание. Безликая продолговатая голова, чем-то похожая турбину реактивного двигателя, медленно клонилась к земле.

Последний Страж навелась на оставшиеся два транспорта рейдеров. Лепестки, расположенные по краям отверстия излучателя внутри черепа голема, пришли в движение.

– Не смей, – воскликнул Даниэль.

Он оттолкнулся от стены, вскинул левую, неповреждённую, руку и встал на линию выстрела, словно был готов принять удар грозного оружия на себя.

– Там дети! – закричал изо всех сил Даниэль, хотя и понимал, что огромный антропоморфный биомеханизм вряд ли его послушается.

Моторы грузовиков взвыли. Машины сорвались с места и погнали прочь от склада.

Последний Страж проводила их плавным движением головы, но следующий удар не нанесла. Так же внезапно, как она здесь появилась, защитница столицы тихо отступила вглубь заводской территории.

Словно её никогда и не было.

– Рейдеры прикрылись заложниками. У одного был знак огнепоклонников. Всего загрузили три… нет, поправка, два транспорта. Большие потери среди личного состава. Преследовать нет возможности. Хорошо. Я понял. На ваше усмотрение, – из тени дверного проёма, огибая зазубренные обломки металла, вышел Мосс с коммуникатором в руках.

Эпштейн докладывал обстановку руководству.

Похоже, начальника охраны лишь оглушило в начале сражения, но очнулся он явно не в самый последний момент. Почему всё это время Эпштейн притворялся мёртвым, пережидая опасность? Чтобы сообщить об итогах?

Даниэль до конца не понимал, зачем это ему нужно, но он собрал все оставшиеся силы, подошёл к Моссу и ударил того, целясь чуть выше подбородка, здоровой рукой.

Сэм не успел остановить коллегу.

Что-то слабо хрустнуло, нос начальника был сломан. Выражение удивления на лице шефа мгновенно сменилось яростью, и тот ответил на удар резким, хорошо поставленным, хуком справа.

Иссерлэйн провалился в темноту.