Пепел Эдема

Глава 9

Несмотря на кондиционер, работающий на полную мощность, воздух в комнате оставался чересчур горячим. Или Даниэлю всего лишь так казалось? Он ни в чём не мог быть уверен в нынешнем пограничном состоянии.

Мужчина потерял слишком много жидкости. Он буквально сочился потом, пропитав солёной влагой простыню. Лицо Иссерлэйна было искажено мучительной агонией. Любое движение отзывалось ужасными ощущениями, словно через каждую мышцу тела протянули раскалённую проволоку.

Сердце теряло ритм, бултыхалось в груди, как будто хотело вырваться наружу из своей клетки. Дыхания не хватало. Воздух казался осязаемой раскалённой субстанцией, которую было невозможно вдохнуть без боли.

В полутьме комнаты шептались призрачные тени. Воспоминания о жестоких убийствах врагов в Мегиддо перемешались с давними ночными кошмарами о войне в разрушенных городах. Калейдоскоп невнятных образов сопровождали чьи-то безумные крики. Когда Даниэль приходил в сознание на короткое время, то успевал понять, что это кричит он сам, даже не открывая рта, где-то глубоко внутри себя.

Время от времени, в эту искажённую реальность, неосязаемым, но сокрушительным ударом врывалась тишина, разбивающая хор фантомных звуков на осколки громогласного эха.

Измученный мозг работал на пределе, где-то у той границы, за которой люди сходят с ума.

Двойник Даниэля, тот самый неизвестный военный, тоже страдал. Стоило Иссерлэйну закрыть глаза и, словно наяву, он видел свою вторую сущность, находящуюся в не менее плачевном состоянии.

Наступил короткий период тишины.

В дальнем углу комнаты послышалось тихое звяканье металла о стекло. По комнате распространился приторно-горький аромат. Это Ирит закончила приготовление утренней порции травяного настоя, после приёма которого, Даниэль на несколько часов приходил в себя, пока новый приступ ломки не выдёргивал его из реальности.

«Песчанка» крепко держалась за тех, кто её попробовал хотя бы раз.

Ирит оставила кухонную часть зала и направилась к своей кровати, которую сейчас занимал страдающий мужчина. Там, одной рукой она приподняла его голову с подушки, а другой аккуратно поднесла к потрескавшимся губам горячее снадобье.

Несколько мелких глотков и раздался вздох, полный облегчения. Даже раненое правое плечо перестало ныть.

Даниэль открыл глаза.

– Цены этому отвару нет. Мне кажется, в столичных рехабах за рецепт многое бы отдали.

Он жадно допил чудесный напиток.

– Вряд ли, – Ирит отпустила голову Даниэля и отставила кружку в сторону. – Это совсем не лекарство.

– Но ведь мне становится легче.

– В составе успокаивающие травы и «песчанка».

Иссерлэйн понял от чего ему становилось легче.

– Вот оно что. Неужто в местной аптеке такое продают?

– Конечно нет, Дани. Здесь подобная дрянь под жёстким запретом.

– Даже для лекарей?

– Исключений нет. Я нарушаю собственные правила. Надёжный человек привёз пару доз из Эль Худара. Там сейчас этого добра хватает.

– Рискуешь.

– Не представляешь как. Мой дорф не должен попасть в зону внимания Синдиката, поэтому взяли совсем немного. Разделили на тебя, Захара и Галя. Без микродоз вы можете умереть до того момента, как получите полноценные блокаторы.

Чем дольше наркотик оставался в организме, тем сложнее было от него избавиться. Он очень быстро встраивался в метаболизм, становился неотъемлемым компонентом биохимии, без которого тело начинало буквально разрушаться.

– Перспективы так себе, – прошептал Даниэль, догадываясь, что полного выздоровления может и не произойти вовсе.

Ирит словно прочитала его мысли.

– Не переживай, Амир обещал достать необходимые препараты. Он прекрасно понимает всю серьёзность ситуации. Заверил меня, что вернётся как можно скорее.

Иссерлэйн сообразил, о ком идёт речь. Тот самый пилот шаттла, со шрамом на лице. Он высадил всех неподалёку от Флах Бара, а сам направился на космическом катере обратно в столицу. В план дальнейших действий Ирит посвящать Даниэля не стала, а тот особо и не горел желанием узнать, почему «террористы» вдруг решили вернуть угнанный транспорт Комитету.

Да и сейчас бывшего охранника больше волновали другие темы.

– Как дела у парней?

– Держатся куда лучше тебя. Так что соберись, боец.

– Ха, – из Даниэля вырвался слабый смешок. – Ты вряд ли поймёшь шутку, но я-то страдаю сразу за двоих. За себя и за того самого «бойца».

– Ты прав. Я хоть и чувствую иронию, но сути не улавливаю. Вижу только, что тебе очень плохо.

– Не то слово.

– Давай-ка переместим тебя с кровати, а я заменю бельё.

Ирит помогла Даниэлю подняться на ноги и осторожно отвела его к дивану, стоявшему сразу за кухонным столом. Там она оставила мужчину, а сама вернулась перестелить постель.

– Зачем ты возишься со мной?

– Глупый вопрос, Дани. Ты спас жизнь моему сыну дважды: остановил Последнего Стража, а потом вытащил мальчиков из плена безумных фанатиков.

– Нет. Ты, наверное, не поняла мой вопрос. Почему ребятами занимается кто-то другой, а ты здесь? Разве для матери забота о её ребёнке – не самое главное?

Ирит бросила грязное бельё в корзину и обернулась.

– Привязанность к близким – атавизм. Разве тебе это не объяснили, Дани?

– Очень даже объяснили. Тем не менее, я вырос человеком, ценящим любовь и дружбу. Я наблюдал за тобой и уверен, что ты тоже не похожа на безэмоциональное большинство.

Ройт кивнула и объяснила:

– Захар и Галь – всего лишь дети. Они под присмотром лекаря, тут мне волноваться не о чем. Ты же можешь быть опасен, Дани. Здесь, в моём дорфе, только я могу противостоять человеку, который в состоянии ломки способен натворить бед.

– С этой задачей справился бы любой вооружённый охранник.

– Да, но убивать тебя нельзя. Мы ведь помним, что ты хороший парень и сильный воин. Таких ещё поискать.

Даниэль слабо усмехнулся, вспомнив Мосса Эпштейна.

– Мой бывший шеф с тобой бы поспорил.

– Локк?

– Речь не о Габриэле.

– Пожалуй, я доверюсь оценке Захара и его друга, – заявила Ройт, – Ребята очень хорошо к тебе относятся.

– Не стану спорить. Рад, что этого достаточно.

– Честно скажу: на самом деле, меня ещё и любопытство гложет. Захар рассказал, как ты сражался в Мегиддо. Словно целая армия, только почему делал это под наркотиком? Кто ты такой на самом деле, Дани?

На мгновение лицо Иссерлэйна изменилось. Он ответил каким-то неестественным, чужим голосом:

– Всё случившееся в лагере бандитов было диверсией, спланированной главой Службы Безопасности. Не имея соответствующего уровня допуска, опасно проявлять к деталям этой операции чересчур много внимания.

– Даниэль? – настороженно произнесла Ирит.

– Диверсия. Локк так и сказал, – Иссерлэйн провёл рукой по лицу и снова стал самим собой. – Старик что-то сделал с моей психикой. С помощью гипноза и «песчанки» ему удалось разбудить моё второе «я», личность одного из земных предков.

– Поэтому ты сказал, что страдаешь за двоих? В этом соль той шутки?

– Согласен, с юмором у меня проблемы… Я ведь не солдат, не агент СБ. Обычный охранник. Однако, внутри, – Даниэль потёр свой лоб, – скрывается кто-то ещё. Двойник, обладающий профессиональными воинскими рефлексами. Кто он такой на самом деле? Не знаю. Подозреваю, что только у Габриэля есть ответы.

– Что ж, картина слегка прояснилась, – закусила нижнюю губу Ирит. – Ты ведь сирота?

– Да, но как ты узнала?

– Догадалась, – женщина отвернулась и достала чистое бельё из настенного шкафа.

«Наверное, Галь рассказал», – подумал Даниэль.

Когда Ройт закончила с заменой постельных принадлежностей, она проводила мужчину обратно и помогла ему лечь.

Ирит уселась на край кровати, нахмурилась и сообщила:

– Придётся снизить дозу «песчанки» в твоём настое. Есть у меня подозрение, что ты способен невольно перейти в сумрачное психическое состояние. Из-за воздействия наркотика или остаточного внушения, всё ещё можешь представлять угрозу для окружающих, сам того не осознавая.

– Ты сталкивалась раньше с подобными случаями, – догадался Иссерлэйн. – Верно?

Ирит молча улыбнулась в ответ. Улыбка получилась натянутой, неестественной.

– Раньше ты работала в СБ, под руководством Габриэля. Имела доступ ко многим секретам. Старик всё знал обо мне с первого момента нашей встречи, понимал, что необычные особенности моей психики можно использовать как оружие! Неужели, эта штука настолько опасна?

Женщина кивнула.

– Мой двойник способен перехватить контроль навсегда? Подавить мою личность?

– Успокойся, Дани.

– Мне нужно знать!

– Я тебе открою всю правду, обещаю, но позже. Сейчас важно, чтобы твоя вторая сущность не подкинула новых проблем. Их и так хватает. Понимаешь?

– Знаю только одно – без наркотика меня будет ломать сильнее.

– Надеюсь, ты выдержишь до возвращения Амира…

В этот момент раздался громкий стук в дверь. Ирит подскочила и бросилась к кухонному столу. Там она выудила из-за нагромождения посуды небольшой пистолет, затем подбежала ко входу.

Ройт посмотрела на экран видеоглазка, убедилась, что гость не был незваным, после чего распахнула дверь. Внутрь ворвался поток по-настоящему раскалённого воздуха. Через порог шагнул человек в форме наёмника. Защитная маска была поднята, открывая лицо, которое наискосок пересекал белый шрам.

Даниэль всё никак не мог отделаться от ощущения, что уже видел этого типа раньше, задолго до полёта на шаттле. Впрочем, колония на Эдеме не могла похвастаться генетическим разнообразием. Однажды Даниэль встретил человека, очень похожего на себя, даже решил, что в городе у него есть родственники, но запрос в столичные архивы ничего и не дал.

Амир прикрыл дверь.

– Здесь лекарства, – он снял с плеча дорожную сумку и протянул её Ирит. – Шестьдесят шприц-тюбиков. Внутривенно. При сроках употребления наркотика меньше месяца, курс на одного взрослого: десять дней, по два укола в сутки.

– Подростки?

– Считаются за взрослых, – объяснил Амир. – В ходе лечения, сразу после приёма препарата, необходимо проводить процедуру плазмофереза, чтобы вывод токсинов не повредил печень и почки. В твоём дорфе имеется оборудование для чистки крови?

– Да. Есть переносная центрифуга, приобрели в столице три года назад.

– Отлично. Тогда приступай.

– Это вся информация?

– Лечение прерывать нельзя. Последствия будут крайне печальными. Вот теперь я всё тебе рассказал.

Ирит подошла к Даниэлю, открыла сумку и достала оттуда шприц. Тот уже готовился: сжимал и разжимал кулак правой руки. Женщина сняла колпачок с иглы и аккуратно ввела препарат.

Наёмник встал рядом.

Прошло меньше минуты, Иссерлэйна словно в холодную ванну окунули. Руки его стали мелко дрожать, голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

– Ощущения так себе, – прокомментировал Амир, наблюдая за реакцией Даниэля. – Сейчас внутри тебя идёт активная нейтрализация «песчанки». Поскольку, наркотик успел накопиться в тканях твоего тела, процесс очищения не будет быстрым. И приятным его тоже не назвать. Зато выживешь.

– Спасибо, «доктор», – поблагодарил Иссерлэйн, вытирая холодную испарину со лба. – Ну и качели. Похоже, я сейчас отключусь. Слишком много контрастных ощущений за столь короткое время.

Глаза Даниэля начали закрываться сами собой. Перед тем как провалиться в сон, он ещё некоторое время слушал отчёт Амира о визите в Эрштер Штот.

Наёмник рассказывал об осаде столицы Синдикатом и отрядами огнепоклонников. Про то, что Последний Страж не может разорваться сразу на несколько направлений, а защитники города (армия и силы самообороны) еле сдерживают врага. Уснул Даниэль на той части истории, где речь пошла про захваченные на складе химикаты, из которых рейдеры соорудили мощные бомбы…

Пришёл в себя Иссерлэйн через несколько часов, когда Ирит прикрепляла к его руке магистрали, идущие от куба мобильной центрифуги.

– С мальчиками я уже закончила, – сообщила она. – Надо и тебе почистить кровь. Поднимись немного.

Даниэль принял сидячее положение и оглядел зал. На том диване, куда его утром отводила Ирит, теперь расположился Амир. Наёмник натянул капюшон, полностью скрыв лицо. Он полулежал, скрестив руки на груди. Со стороны казалось, что этот человек мирно дремлет.

– Амир, ты рассказывал про шаттл, – напомнила Ирит настраивая аппарат, очищающий кровь, – когда я убежала к ребятам.

– С этим всё в порядке, – бодро отозвался наёмник.

Нет, воин не спал. Видимо, его оставили тут сторожить Даниэля.

– У Комитета не возникло вопросов?

– Возникло и немало. Хорошо, что ты и твои люди захватили корабль без жертв. Мне значительно проще было представить угон, как часть спецоперации по выявлению слабых мест в защите города.

– Да кто он такой, – спросил Даниэль у женщины, – что его слушается Комитет?

– Член Команды.

– Вон оно что, а я сразу и не понял. Выглядит бодрее прочих. Моложе.

– По сравнению с кем? – хмыкнула Ирит.

– Ну, так-то я успел познакомиться с другими членами экипажа. С Маддсом и Локком. Два живых ископаемых.

– О, так ты в курсе? Тогда тебе будет чуть легче принять правду, – невесело рассмеялась Ройт. – Если ты не забыл, я обещала рассказать кое-какие шокирующие новости.

– Внимательно слушаю.

– Ирит, не торопи события, пусть сперва придёт в себя, – дал совет Амир из своего угла. – Подобные откровения могут оставить след в психике даже здорового человека.

– Так и чего ждать? К такому не подготовишь.

– Дай ему восстановиться. Твои люди, профессионалы с виду, но и те наплевали на приказ молчать и оставаться в боевой готовности. Сидят в баре, пьянствуют и философствуют. Обсуждение визита на Ковчег скоро станет достоянием не только этого дорфа, но и всего Эдема.

– Не осуждаю, как человек. Однако, я крайне недовольна, как командир. Болтунам грозит хорошая взбучка.

– Их мир перевернулся с ног на голову, Ирит. Уверен, что до последних событий у них было всё в порядке с исполнением твоих приказов.

– Ладно, я поняла намёк. Не стану сейчас нагружать Даниэля…

– Да вы издеваетесь! – возмутился Иссерлэйн. – Лучше мне от вашего молчания точно не станет! Что случилось-то? Какие-такие шокирующие новости? Схождение начнётся раньше? Ковчег повреждён?

Никто не успел ему ответить. В дверь громко постучали. Ирит снова достала свой револьвер, а наёмник переместился в тот угол дивана, с которого было удобнее держать вход на прицеле. Он вытащил из кобуры необычное оружие – такого Даниэль раньше не видел. С виду оно напоминало пистолет, но с огромным дулом, и без какого-либо признака обоймы, способной вместить столь крупные снаряды.

Ройт подошла ко входу, посмотрела на экране, кто пожаловал в гости, удивлённо ахнула и открыла дверь.

Внутрь вошли двое: один, в форме наёмника, не скрывал своё лицо, а вот второй, облачённый в лохмотья рейдеров, прятался за светозащитным забралом.

– Олли? – Ирит сразу бросилась в объятья возлюбленного. – Я так волновалась!

Бард мягко отстранил её, прикрыл дверь и укоризненно заметил:

– Прямо сейчас ты разрушила нашу легенду.

– Зараза, – выругалась Ирит, тыкая пальцем в сторону спутника Оливера. – Это ведь тот, о ком я подумала?

– Ну, а кто ещё? – проскрипел бродяга, снимая маску и откидывая грязный капюшон.

Седые локоны рассыпались по плечам. Цепкий взгляд обежал комнату, на мгновение задержался на тёмной фигуре Амира, успевшего спрятать оружие, и, наконец, упал на измученного Даниэля.

– Рад, что ты остался жив, напарник. Если уж Ирит лечит тебя в своём доме, значит и Захар уцелел. Надеюсь, с Галем тоже всё в порядке.

Иссерлэйн приветственно махнул свободной рукой, не участвующей в процедуре очистки крови.

– Предлагаю все обиды оставить в прошлом, Ирит, – бросил Габриэль, проходя мимо женщины вглубь комнаты.

– О чём речь? – она напряжённо посмотрела на Оливера, который стоял рядом.

– Видимо, о том, что ты сдала его рейдерам, – предположил Бард.

– Так получилось, – быстро заявила Ирит. – Вынужденное решение под давлением обстоятельств.

– Девочка, ты меня огорчаешь, – вздохнул Локк, усаживаясь на свободный стул. – Теряешь хватку.

– Я сделала выбор и не жалею ни о чём.

– Ирит, он тебя использовал, – первым догадался Оливер.

– Одна из лучших моих учениц всё ещё не поняла, что была частью моей специальной операции. Бери пример с Барда, он начал решать эту головоломку сразу после слов «предлагаю все обиды оставить в прошлом». И опередил тебя с правильным выводом.

– Погоди, – прошептала Ирит. – Так ты знал, что я сдам вас огнепоклонникам? Но как? Откуда?

Локк развёл руками:

– Окончательный план действий всегда формируется на лету. Иначе ему не выдержать столкновение с реальностью.

– Погоди, а как же Захар? Ты ведь не просто так расспрашивал про него? В последнюю нашу встречу у тебя имелась информация о том, что он попал в плен?

– Про твоё родство с одним из заложников я узнал, лишь впервые переступив порог этого дома. Кстати, тогда же я выяснил, куда Бард дел военный радиопередатчик. Собственно, эти два факта и определили твою роль, Ирит.

Женщина непроизвольно покосилась на то место, где раньше стоял куб, замаскированный тканью. Его успели перевезти в тайное убежище, опасаясь нового визита рейдеров или бандитов Синдиката.

– Переиграл, значит.

– Хватит обижаться. Ты могла обеспечить нам быстрое и безопасное путешествие в Мегиддо. Нельзя было не воспользоваться этим шансом.

Ирит сжала кулаки:

– Хватит обижаться? Да, я в ярости! Ты должен был рассказать про сына!

– Если бы пришлось каждого посвящать в детали моего плана, мы бы до сих пор сидели бы здесь и спорили, вместо того чтобы действовать. Я обещал Даниэлю, в обмен на его помощь, что мы спасём всех, кого сможем. Захара включили в этот список, когда выяснили, кто он такой.

– Отличный вышел план, особенно его финальная часть! Если бы мы опоздали, спасать было бы некого! – гневно воскликнула Ирит. – Где ты шлялся, когда на них напали пироморфы?

– Я не обязан отвечать на подобные вопросы, но так уж и быть: требовалось убедиться в том, что Маддс лишился своей армии. Пришлось задержаться в Мегиддо.

Тон Локка стал неожиданно резким.

– Что случилось, то случилось, – примирительно сказал Бард.

Наёмник положил руку на плечо Ирит, но та сбросила её и гневно воскликнула:

– Ну уж нет! Нутром чую: отговорки Габриэля – враньё. Он обязан был всё рассказать и взять меня с собой! Я опытный полевой агент, имею необходимую подготовку! Нельзя так рисковать, рассчитывая лишь на помощь…

Ирит осеклась и посмотрела на Данэля.

– Опасного шизофреника, – подсказал он.

– Извини.

– Всё в порядке, Ирит. Прекрасно понимаю твоё негодование. Я тоже не во всём согласен с Габриэлем.

– Тем не менее, мы с Дани сразу сошлись на том, что в нашей команде не хватало только женщины, ослеплённой материнским инстинктом.

– Будь ты проклят, Габриэль!

– Ты хоть знаешь, какую цену мы заплатили? – мрачно спросил Локк. – Неужели Даниэль ничего не рассказал тебе?

– Некоторые вещи я просто не помню, так как был в изменённом состоянии сознания, – снова подал голос Иссерлэйн, которому очень не хотелось сейчас затрагивать тему погибших от яда детей. – Лучше поведай нам, Габи, как ты добрался сюда?

– Мы встретились в зоне слежения, – ответил Бард вместо Локка. – Я увидел потрёпанный грузовик, пылящий в пустыне. Сначала подумал, что наткнулся на рейдеров, но за рулём был Габриэль. Он пересел ко мне в автомобиль, рассказал, про диверсию. Про Захара. Заявил, что видел прошлым вечером приземление и взлёт шаттла. Мы сразу помчались в столицу, в полной уверенности, что Даниэля и ребят эвакуировали. По дороге в Эрштер Штот, я предложил заглянуть сюда.

Лицо наёмника на мгновение стало задумчивым, он крепко взял обеими руками Ирит за плечи и потребовал объяснений:

– Почему ты сказала «если бы мы опоздали, спасать было бы некого»? Ты находилась на борту того шаттла?

– Так точно.

– Получается…

– Ты сам предложил его угнать.

– Но ведь не сразу после моего отъезда!

– Давай так: в твоё отсутствие, я сама буду решать, насколько обстановка распологает к тому, чтобы осуществить угон. У нас могло и не быть второго шанса.

– Да что случилось-то? – не понимал Бард.

– Вы с Локком предполагали, что Синдикат будет с нуля создавать свою армию зомбированных. И оба ошиблись. Я заглянула в Эль Худар, чтобы оценить обстановку самостоятельно. И знаете что? Их войско уже было готово! «Песчанку» активно распространяли все последние месяцы из этого гадюшника – Эль Худара. Прибытие Шифена с крупной партией наркотика стало заключительным этапом этой мобилизационной кампании… Едва ты отправился вслед за Габриэлем, бандиты объеденились с рейдерами и атаковали столицу со всех сторон. Город держат в осаде по-настоящему, не проверяя его защиту одиночными набегами, как раньше.

– Я опасался, что у этой проблемы нет простого решения, – мрачно заметил Габриэль.

– Разве вы не должны были договориться с Шифеном?

– Переговоров с Гаесом не будет, – отрезал старик.

– Да ты сошёл с ума! От вас всего лишь просят оставить прежние условия Лотереи! Столько жертв! Из-за чего? – женщина попыталась вырваться из хватки Барда.

– Ирит, – с нажимом произнёс Оливер, осторожно отпуская её. – Габриэль знает куда больше чем ты или я. Он поделился такой информацией, что мне пришлось признать его правоту, придётся и тебе.

– Пока что никаких стоящих аргументов я не услышала!

– Сам расскажи ей, – предложил Локк.

– Милая моя, с Гаесом невозможно договориться. В нашем обществе имеется огромная проблема, имя которой «генетическое разнообразие». Очень много колонистов являются родственниками друг другу. Если большая часть таких людей окажется в Морском Убежище, мы столкнёмся с вырождением. С уродствами. Болезнями. Уцелевшее человечество выйдет на поверхность выжженого мира невероятно ослабленным. Оно не оправится от такого удара.

– Ты так намекаешь, что Лотерея была обманом?

Оливер развёл руками.

– Способом выжить, в первую очередь, – возразил Локк, – но есть нюанс: неважно сколько билетов у тебя на руках, спасутся лишь те, чьи гены можно будет безопасно скрещивать. Строгий контроль за отбором проводится Комитетом последние двадцать лет. Идеальные кандидаты, под видом незаменимых специалистов, отправлены в Морской Город. Колония погибнет, если впускать всех без разбора. Случится кровосмешение. Только по этой причине всем потомкам вольных, ушедших жить в Пустоши, разрешено получить статус гражданина и шанс на спасение, – так мы возвращаем разнообразие.

– Гаес хочет иметь гарантии, но не понимает истинной сути проблемы, – подытожил Бард. – Он не примет неотвратимость своей гибели только из-за того, что его гены признают негодными.

– Так пообещайте ему что угодно! Согласитесь на условия Шифена сегодня, а завтра Комитет и Команда что-нибудь придумают!

Локк покрутил головой и заявил:

– Полноценная эвакуация стартует в ближайшие годы. Как только глава Синдиката поймёт, что все тысячи билетов в его руках – пустышки, а в Им Штот не пускают с выигрышными сертификатами, то он организует очередную гражданскую войну. Более масштабную, которая захлестнёт и Побережье. Все ресурсы для этого у бандитов имеются. Собственно говоря, один только слух об изменениях в правилах отбора вызвал нынешней кризис.

– Лотерея – это обман, – медленно повторила свои недавние слова Ирит. – Как и всё на этой планете.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тарахтеньем кондиционера. Бард изредка поглядывал на безмолвного наёмника, что сидел на диване, пряча своё лицо в тени капюшона. Он посчитал незнакомца одним из людей Ирит, который выполнял роль телохранителя в эти неспокойные времена.

– Проблему с Шифеном и отрядами рейдеров придётся решить способом, предложенным некогда Оливером, – прервал затянувшееся молчание Локк. – Изначально, я был против варианта с физическим устранением Управляющего, но, похоже, ничего другого не остаётся. Передел власти организованными преступными группировками сулит большие неприятности, зато так мы хотя бы выиграем время. Майор Ройт, надеюсь взрывчатка, которую я просил передать Барду, всё ещё у тебя?

– Она осталась на Ковчеге.

– Где? – брови старика поползли наверх.

– О нет, – вздохнул Бард. – Ты не только шаттл угнала. Верно?

– А зачем останавливаться на полпути, дорогой?

– Тогда давай, признавайся по полной.

Ирит криво усмехнулась, глядя на мрачного Габриэля, и сообщила:

– В последнюю нашу встречу, мы с Оливером обменялись догадками относительно происходящего и сделали предположение, что кое-кто из Комитета планирует сбежать на Ковчеге. Поэтому решили захватить его. Я заминировала корабль, чтобы иметь в запасе весомый аргумент на всякий случай. Не то чтобы он пригодился, но времени забирать «си-четыре» не осталось.

Локк задумчиво крутил пальцами седой локон.

– Значит, вы познакомились с «Отцом», – медленно произнёс он.

– Да, Габриэль, у нас был разговор с бортовым ИскИном.

– И что он вам поведал?

– Всю правду.

– Выходит, ты знаешь, кто я такой на самом деле?

– Не только я одна. Со мной на Ковчеге был отряд из шести человек. Они сейчас выпили и пересказывают эту историю в местном баре. Поэтому, если ты, Габриэль, думаешь избавиться от свидетелей, придётся отдать команду на ракетный удар по Флах Бару в течении ближайших часов, пока новости не распространились дальше.

– М-да, – промычал старик. – Шифен так и вовсе перестанет быть самой серьёзной угрозой.

– В чём проблема-то? – Бард смотрел то на Ирит, то на Габриэля. – Ковчег ведь не был взорван.

– Гражданская война может начаться и без фейерверка.

– Габриэль, хватит говорить загадками!

– Требуй ответов у своей женщины, Бард.

– Да-да, я очень сильно надеюсь, что услышу, наконец, эту историю, – раздался недовольный голос Иссерлэйна. – Меня вот уже который день кормят обещаниями поведать какие-то шокирующие новости.

– Один мудрец считал, что знания только умножают печали, – философски заметил наёмник на диване, до сего момента хранивший молчание. – Как не вспомнить слова царя Соломона в данной ситуации?

– Знакомый голос, – насторожился Локк.

Амир откинул капюшон и поприветствовал взмахом руки Локка:

– Давно не виделись, брат.

– Брат? Ну конечно, он ведь один из вас, – кивнула Ирит.

Локк и Амир встали. Они подошли друг к другу и обменялись крепким рукопожатием.

– Дела совсем плохи, раз тебя достали из чулана.

– Попробуем всё решить, – ответил Амир.

– Откуда этот уродливый шрам? И где твои шикарные усы?

– Рыжеволосая леди подарила мне эту отличительную черту с целью конспирации. Заставила побриться по той же причине. В народе всё ещё жива память о вожде давнишнего восстания. Лица героев Революции оказалось сложно забыть.

– Даже если Революция – такой же обман, как и Лотерея, – недовольно заметила Ирит и призналась: – Да, я разукрасила Джазима, чтобы его не узнали.

– Не может этого быть! – воскликнул Бард. – Амир Джазим? Тот самый?

Глаза Даниэля широко распахнулись, теперь он понял, почему этот человек показался ему знакомым.

– Собственной персоной, – коротко склонил голову наёмник. – Центральная фигура самого драматичного восстания на этой планете.

– Но ты давно мёртв, – прошептал Бард. – Были же свидетели, вся колония…

– Людям показали казнь по мониторам, – рассмеялся Даниэль, хлопая себя по бедру свободной рукой, – то же самое кино, что крутили нам в школе, на уроках истории.

– Верно, – подтвердила Ирит. – Комитет и Команда работают в одной упряжке. Когда вышло так, что колония оказалась на грани гражданской войны из-за утечки данных о вместимости Морского Города, недовольных возглавил некий Амир Джазим. Этот персонаж впоследствии успешно провалил восстание. Главаря несостоявшейся Революции осудили и казнили под прицелом телекамер, без привлечения к этому действу толпы, якобы опасаясь народных волнений. Несколько доверенных членов Комитета и Команды засвидетельствовали «смерть», кремировали труп, а на самом деле – спрятали актёра на Ковчеге.

– Но зачем? – недоумевал Иссерлэйн. – Что дал этот спектакль?

У Барда в голове крутились те же самые вопросы.

На них ответил Локк:

– Разрешился самый серьёзный на тот момент кризис. Был достигнут компромисс. Население перестало устраивать беспорядки, а Комитет пошёл на уступки. Мы объявили Лотерею и запасной план в виде Ковчега. Люди успокоились и вернулись к работе. Гражданской войны, что задержала бы строительство Морского Города на десятилетия, тогда не случилось.

– Это и есть та «ужасная» новость, которой ты хотела поделиться? – несколько разочарованно спросил Даниэль у Ирит.

– Тебе мало?

– Я ожидал чего-то более неприятного.

– Попробуй представить, что абсолютно всё на Эдеме – это точно такой же спектакль, как то давнишнее восстание! Сплошной обман! Готов к таким откровениям?

– Готов, – Даниэль поправил подушку за своей спиной.

– Олли, тебе лучше присесть, – женщина указала Барду на диван.

– Неужто рассказ о посещении Ковчега будет столь долгим?

– Сядь, – настойчиво повторила Ройт.

Локк посмотрел на Джазима, но тот не казался ни обеспокоенным, ни напряжённым. Габриэлю ничего не оставалось, кроме как присоединиться к слушателям. Чтобы выстроить дальнейшую стратегию поведения, ему нужно было знать, с каких секретов оказались сорваны печати.

«Отец» не мог раскрыть Ирит абсолютно всё.

Он не рассказывал всего даже своим детям, одним из которых был Габриэль.