Перед рассветом

Глава 7

Я остановился, прислушиваясь. Рёв повторился, на этот раз он казался ближе.

— Кажется, у нас проблемы, — пробормотал я.

— Гос…

— Да тихо ты! — Я схватил чайку за клюв. — Я, конечно, смелый и отчаянный, но лучшая битва — это та, которой не было. Слыхал о таком?

Джонатан промолчал. Казалось, он был оскорблён в самых лучших своих чувствах. Возможно, мысленно уже писал заявление об уходе из фамильяров.

Я торопливо зашагал вперёд — туда, где брезжил свет. Но свет повёл себя странно: чем ближе я подходил, тем дальше он становился. Это могло бы удивить, но я ни на секунду не забывал, где нахожусь: чёрт знает где. И здесь любые причуды того, что можно было бы признать окружающим миром, должны были восприниматься, как само собой разумеющееся.

Джонатан безмолвно сидел на моём плече, вглядываясь в даль. Я ускорил шаги. И вдруг свет будто бы зафиксировался на одном месте.

— Подходим, берём и уходим, — поделился я своими планами с фамильяром.

С молчаливого благословения чайки за десять секунд добрался до того, что посчитал источником света и остановился.

— Твою мать, — выругался шёпотом.

Я стоял на развилке. Коридор раздваивался: один уходил влево, там царила непроглядная темень. Другой вёл вправо, и там опять брезжил свет.

— «В тёмном лабиринте блуждать будешь, — вспомнил я слова Мурашихи. — Но если света в душе хватит — то и сам выберешься, и Свет спасёшь». Ну, бабка! Просил ведь: скажи прямо! Можно подумать, язык бы отсох…

Особо размышлять над тем, куда поворачивать, я не стал. Повернул вправо, к свету. И продолжилась гонка за его таинственным источником. Коридоры стали ветвиться чаще и гуще, многими рукавами.

— Право, лево, право, право, первый проход направо, — бормотал я, пытаясь запомнить путь. — Вот будет весело, если окажется, что свет этот — всего лишь ловушка… второй проход влево…

Джонатан шелохнулся на плече.

— Что? — покосился я на него. — Считаешь, быть такого не может?

В ответ Джонатан издал длинный, исполненный тоски чаячий крик. Я не сразу сообразил, к чему он относится. А когда понял — замер на месте.

Передо мной стоял человек. Нас разделяло расстояние шагов в шесть-семь. Спиной человек закрывал свет, и лица было не разобрать. Я поднял руку с цепью, добавил в неё немного обычной магии, и свечение разбавилось фирменным магическим мерцанием. Такого источника оказалось достаточно, чтобы осветить лицо человека.

Легче не стало. Лица у незнакомца не было. Чёрное пятно над его плечами казалось живым. Оно пульсировало, сокращалось, но больше всего напоминало лужу кипящих чернил.

Одежда была под стать лицу. Длинное колышущееся нечто больше всего напоминало монашескую рясу, и точно так же, как «лицо», пульсировало.

— Доброго вечера, — вежливо сказал я. — Драться будем или так разойдёмся?

— Что ты здесь делаешь? — прошептало существо.

В такт словам заколыхалась та часть лужи-лица, что примерно соответствовала рту.

— Ищу Свет, — честно признался я.

— Свет сокрыт!

— Вот потому-то я его и ищу.

— Свет сокрыт! — повторило существо с оттенком недоумения.

— Ну, это мои проблемы, окей? — начал я терять терпение. — Сам-то ты кто и что здесь делаешь?

Однако в программу существа ответы на вопросы явно заложены не были. Оно продолжало пялиться на меня.

— С дороги, — приказал я, сделав шаг вперёд. — Я не отступлю и не остановлюсь.

— Глупец… — прошептало существо.

— Зато красивый. Прочь с дороги! Считаю до трёх. Уже два.

Я был готов ударить, когда существо отскочило назад. Даже не столько отскочило, сколько переместилось. Будто его, словно куклу, кто-то дёрнул сзади за верёвочку.

А потом существо завизжало.

Отчаянный вопль резанул по ушам. Я поморщился и стиснул зубы. Заорал Джонатан, сорвался с моего плеча и полетел вперёд, хлопая крыльями.

Через мгновение всё стихло. Джонатан выполнил «полицейский разворот», вряд ли доступный обыкновенным, не магическим чайкам. Вернулся ко мне. Существа впереди больше не было.

— Нас пытались напугать, — резюмировал я. — Наивно и беспомощно.

Свет теперь ничто не перекрывало, и я смело пошёл дальше. Внешне излучал полную уверенность, но внутри была некоторая сумятица.

Не похоже, что эта странная тварь пыталась меня напугать. Поначалу она, пожалуй, изрядно обалдела от того, что я в принципе сумел здесь появиться. А вот потом… Этот крик. Я бы сказал, что тварь позвала на помощь. Подала сигнал.

Я встретился не со стражем, а… скажем так, с оператором тревожной кнопки. И сейчас, по логике, должна подоспеть группа быстрого реагирования.

А я тут один. С чайкой наперевес… Впрочем, Джонатан полон сюрпризов. Да и самого меня не пальцем делали.

Вновь повторился пронзительный рёв. Он сделался ближе. Мало того — теперь я ощущал дрожь под ногами. Так, будто нечто огромное бежало по коридорам.

Быстро шагая, я продолжал стараться запоминать повороты, хотя в голове уже слились в неразличимое целое все эти «влево, вправо, прямо» и прочее.

Свет всё манил и манил меня. Всё ускользал и ускользал, и я не мог понять, можно ли вообще до него добраться, не будет ли эта гонка вечной? А может, то чудовище, что ревёт и сотрясает пол, настигнет меня и разорвёт?..

Определить время было трудно. Может, прошёл уже час, а может, минут пятнадцать. Сердце билось быстро, адреналин зашкаливал. Я был готов вступить в битву в любую секунду.

Очередной поворот, и я шарахнулся назад — сопровождаемый истошным криком Джонатана. Который от греха подальше предпочитал сидеть у меня на плече.

В коридоре стоял пёс. Здоровенный чёрный пёс, размером примерно с телёнка. Только вместо морды у него опять было чёрное пятно. Вернее, три чёрных пятна — на три головы.

И все три этих адских башки залаяли на меня одновременно. Учитывая то, что пасти не было ни одной, получилось запредельно жутко. Я выставил перед собой руку, обмотанную цепью. Присогнул ноги, стараясь защитить лицо и живот.

Как разобраться с одним здоровенным псом я знал, опыт был. Но вот что делать с трёхглавой адской тварью — вопрос. А как относиться к отсутствию у неё пастей — вопрос ещё более интересный.

Головы продолжали блажить, в ушах зазвенело. Но трёхглавый Цербер Тьмы не спешил кидаться в атаку. И сбить меня с толку ему не удалось. Те, кто может тебя прикончить, вряд ли будут на тебя орать. А значит, и эта штуковина — всего лишь привлекает к себе внимание. Или пугает. Или и то и другое одновременно.

В любом случае, тратить на неё время, давая фору основному противнику, я не собирался.

Сделал обманный выпад влево. Цербер дёрнулся туда же, но в этот момент цепь сорвалась у меня с руки, полетела вправо и, заломив изящную дугу, обвилась вокруг одной из трёх шей.

Цербер взвизгнул, лай прервался. Раздалось шипение, как если бы цепь была раскалённой, а пёс состоял из льда. Вверх повалил пар.

Громогласный демонический пёс мигом превратился в скулящего щенка. Он покатился по полу, пытаясь сорвать с шеи раскалённую удавку. На мгновение я даже почувствовал что-то вроде сочувствия к этой безмозглой твари. Освободить, что ли, дать пинка и пусть катится?

Но нет. Такая вот бессмысленная жалость погубила примерно столько же людей, сколько бессмысленная жестокость. Пусть я буду неправ; время придёт — за грехи отвечу. А здесь и сейчас есть только враги и друзья. И вот эта тварь явно не попыталась стать мне другом.

Я отдал цепи приказ, и та удлинилась ещё сильнее. Окутала барахтающегося пса и сжалась.

Раздался последний взвизг, и в разные стороны хлынули потоки чёрного порошка — всё, что осталось от Цербера.

— Вот и всё, Джонатан, — сказал я, продолжая путь. — Держу пари, ничего более серьёзного мы тут и не увидим. А то, что грохочет там позади — это, скорее всего, тоже просто грохот и ничего более.

Джонатан как-то странно крякнул, выражая сомнение. Но, подумав, уверенно заявил:

— Государю императору — ура!

— Вот это настрой, — похвалил я. — Вот это правильно! Всё, решено. Идём спасать Свету.

Впрочем, мы, как оказалось, уже фактически пришли. Очередной поворот, и я увидел то, ради чего, собственно, и был затеян этот лабиринт.

Большой круглый зал, в центре которого что-то светилось. Что именно — разобрать было невозможно, потому что вокруг этого предмета сгрудились чёрные фигуры, напоминающие собравшихся на молитву монахов. Их было штук двадцать. Они плотно стояли плечом к плечу.

На полу в камне были прорезаны концентрические окружности. По одной из них существа и стояли, уже довольно близко к центру. В зал вело восемь коридоров, равномерно распределённых по периметру.

Впечатление было такое, что фигуры загнали источник света сюда, а потом окружили и просто стояли — не решаясь подойти. Сначала — у самых выходов в коридоры, по периметру самой дальней окружности. Но прошли годы или столетия, и Свет ослабел. Тогда тёмные твари сделали шаг вперёд. Следующая окружность. Потом — ещё один шаг, и так далее. И вот теперь они все столпились в единственном шаге от того, чтобы схватить то, светящееся. Испачкать его, погасить, уничтожить…

— Не помешаю? — спросил я.

Твари обернулись — все как одна, — и уставились на меня. Они выглядели точь-в-точь как та, что я встретил первой.

— Я там одного из ваших видел, — указал я большим пальцем себе за спину. — В сортир отходил, или типа того?

— Кто ты?.. Кто ты такой?.. Что ты тут делаешь?.. — прокатился по залу шелестящий шёпот.

— Фонарик обронил. Пришёл забрать, — ткнул я пальцем вперёд.

Мне показалось, что от этого жеста свет за спинами тварей разгорелся сильнее.

— Нельзя, — заволновались фигуры. — Тебе не забрать её! Ты не сможешь. Нельзя!

— Что мне можно, а чего нельзя, решаю я и никто кроме, — отрезал я. — Прочь с дороги, или будет грустно. Не верите — спросите у своего дохлого пса.

Спрашивать у пса существа почему-то не пошли. Они предпочли «грустно». Завизжали.

Два десятка разом, в зале с хорошей акустикой. Мне захотелось сдохнуть от одного лишь звука.

Джонатан сорвался с моего плеча. Взлетел под потолок, а там будто взорвался и превратился в стаю мелких птиц. Кажется, на сей раз это были воробьи. С пронзительным щебетом эти крохи обрушились на визжащих тварей, заглушая их визг.

Щебет мне определённо нравился больше. Я сам рванул в атаку.

Цепь полетела вперёд, обвила ближайшую фигуру, сжала. Та, казалось, даже не заметила этого — отгоняла воробьёв, клюющих её в лицо-кляксу. Так и сдохла, осыпавшись на пол чёрным песком.

Очень скоро я убедился, что моё первоначальное впечатление оказалось абсолютно верным. Эти твари не были бойцами. Удар, захват, удар, а то и вовсе чуть ли не простое касание цепью — одна за другой чёрные фигуры обращались в прах.

Когда осталась одна, воробьи взлетели вверх и собрались в Джонатана. Видимо, фамильяр решил, что больше мне помощь не требуется, и был совершенно прав.

Цепь обвилась вокруг моей руки. Замах, удар! Я даже испытал разочарование, когда почти не ощутил сопротивления. Кулак, обмотанный цепью, прошёл через морду твари насквозь, и на полу очутилась последняя кучка праха. Впрочем, и прах быстро исчезал, распадаясь на более мелкие составляющие. Он словно присоединялся молекулами к воздуху подземелья, делая его ещё более сырым и тяжёлым.

И вот, наконец, я посмотрел на то, что таилось в центре зала.

Обалдело произнёс:

— Так вот ты какая, Света…

Посмотреть определённо было на что. В центре зала стояла тяжеленная металлическая клетка. С куполообразной крышей, как будто для огромной птицы — только жёрдочки не хватает. Прутья клетки были до такой степени чёрными, что первая мысль про металл постепенно начинала казаться несостоятельной. Однако в пользу тяжести говорили трещины, расходящиеся от основания. Клетка, похоже, рухнула сюда с высоты и сломала каменную плиту.

Это была ловушка. Довольно наивная, чтобы не сказать — мультяшная, но, очевидно, действенная. А внутри клетки стояла девушка.

Она сначала показалась мне полностью обнажённой, но, присмотревшись, я различил одежду. Хотя вернее было бы назвать это одеянием. Светящееся тончайшее нечто, колышущееся вокруг стройной миниатюрной фигурки.

Девушка светилась вся. Светилось её тело под одеждами, светились босые ступни ног, ладони, светились лицо, глаза и волосы. Казалось, передо мной стоит ангел. Ангел с безупречно правильными чертами лица.

Чем-то она неуловимо напоминала Клавдию, но Клавдия была человеком. А это чудо было совершенством, оставляющим далеко позади любую кандидатку из смертных.

— Ты пришёл, — тихо сказало обнажённое совершенство, глядя на меня.

— Ну… да. У нас там, как ты, наверное, знаешь, небольшая заварушка намечается. Есть мнение, что ты можешь помочь.

— Я помогу, — с самым серьёзным видом кивнула Света. — Но сначала нам нужно выбраться отсюда.

— Да, это у меня как раз следующим пунктом в списке дел на вечер, — кивнул я. И протянул руку к клетке.

— Нет! — воскликнула Света, и мои пальцы замерли в сантиметре от прута. — Не прикасайся! Её нельзя трогать даже мне. Тьма сожрёт любого, кто коснётся клетки.

— Так. — Я опустил руку. — И что ты предлагаешь?

Совершенство дало трещину. Губы Светы изогнулись, изображая грустный смайлик. Лицо сделалось каким-то одновременно капризным и несчастным.

— Я думала, это ты скажешь мне, что делать.

Хмыкнув, я огляделся. И тут сверху донеслось громовое:

— Государю императору — ура!

И сразу вслед за этим — душераздирающий скрип.

Я поднял голову и посмотрел на Джонатана, нарезающего круги под высоким потолком. Он вился вокруг…

— Блок, — сказал я.

— Что? — встрепенулась Света.

— Блок, — повторил я.

Опустив голову, нашёл на стене то, что искал — металлический крюк. Указал на него Свете:

— Видишь? Клетку подняли под потолок, вот на этой цепи, — я указал на цепь — один конец которой был закреплен на вершине клетки, а второй змеился по полу. — Цепь закрепили за крюк. Когда ты вбежала в зал, один из преследователей сорвал цепь с крюка, и клетка упала на тебя.

Глаза Светы сделались огромными.

— Как ты догадался? — прошептала она.

— Дедукция, — помолчав, ответил я.

Н-да. Умом девочка явно не блещет. Хотя… Просиди я столько, сколько она, в клетке, окружённый неведомой хтонью, может, и вовсе человеческую речь бы позабыл.

— Кстати, сколько ты уже здесь находишься? — спросил я.

— Вечность, — всхлипнула Света.

— Это понятно. А чуть ближе к человеческим категориям, желательно в рамках моего мира? Год, два? Шестнадцать?

— Пожалуй, скорее шестнадцать… Но как ты об этом догадался?

Удивлению её не было предела. Я подумал, что не стоит сейчас рассказывать Свете о неблизняшках. Этот разговор вполне может подождать, пока мы не окажемся в безопасной обстановке.

Пол под ногами дрогнул, из коридоров вновь прикатился грохот. И теперь уже его нельзя было списать на шумовые эффекты. В грохоте отчетливо слышался рык.

— Он идёт! — подтвердила мои опасения Света.

— Кто?

— Страж! Тебе его не одолеть! Нам нужно бежать отсюда как можно скорее! Но, Бродяга, твоё открытие никак нам не поможет — цепь ведь тоже нельзя трогать. И этот твой «блок» слишком высоко!

Цепь, прикрепленная к клетке, выглядела тоже запредельно чёрной… Пожалуй, да, экспериментировать не буду.

— Ничего страшного, я со своей пришёл. Джонатан!

Чайка спикировала вниз и схватила клювом конец моей светящейся цепи. Вверх взлетела так легко, как будто несла червячка.

Брякнули звенья, ложась на блок. Мгновение — и чайка вновь ринулась к нам. Цепь, удлиняясь, тянулась за Джонатаном.

— Осторожно! — вскрикнула Света.

Но Джонатан, живущий в линиях вероятности, был не лыком шит. Он разжал клюв и выпустил цепь. В последний миг заломив лихой вираж, разминулся с клеткой.

Цепь брякнулась на прутья, послышалось шипение. Тьме не нравилось прикосновение Света.

Я отдал мысленный приказ, и цепь скользнула между прутьями. Обвилась несколько раз и затянулась.

— Приподниму — выкатывайся, — сказал Свете я. — Не знаю, насколько эта дрянь тяжёлая.