Перемены

Глава сорок шестая

Типы вроде Красного Короля не знают, когда лучше заткнуться.

Я попытался поднять руку, и это потребовало от меня больших усилий, чем все, что я делал этой ночью. Моя рука задрожала, задрожала еще сильнее и в конце концов сдвинулась на шесть дюймов и коснулась черепа, висевшего в мешке у меня на поясе.

Боб! — заорал я — мысленно, примерно так, как я разговаривал с Эбинизером посредством говорильных камней.

Блин-тарарам, ворчливо отозвался он. Орать совершенно не обязательно. Я здесь.

Мне нужен щит. Что-нибудь, чтобы оградиться от его воли. Похоже, это атака духовного характера — значит, дух в состоянии ее отразить.

Еще бы. Но я не могу сделать это отсюда, босс, заявил Боб.

Даю тебе разрешение выйти из черепа для этого! — в отчаянии подумал я.

Глазницы черепа вспыхнули ярко-оранжевым светом, потом из них вытекло облачко светящейся энергии, сгустилось у меня над головой и окутало меня всего теплой светящейся завесой.

Секунду спустя я услышал, как Боб промыслил, а ну получи, коротышка!

И вдруг воли Красного Короля перестало хватать, чтобы удерживать меня. Боль убавилась, смягчилась и притупилась ледяным ознобом, от которого мои нервы натянулись как струны. Я стиснул зубы и добавил к сопротивлению собственную волю. Конечно, по части силы я был все равно что младенец, пытающийся бороться с тяжелоатлетом — и все же его последняя реплика дала мне дополнительный импульс, и я вдруг сумел подняться на ноги.

Красный Король снова повернулся ко мне лицом, протянул вперед обе руки, и лицо его исказилось от злобы и презрения. Жуткое давление всколыхнулось и удвоилось.

— На колени. Живо. Смертный, — ясно услышал я его голос.

Я сделал неверный шаг в направлении моих друзей. Потом другой. И еще один. И еще, с каждым шагом все увереннее.

— Поцелуй. Меня. В задницу, — процедил я сквозь зубы.

И положил руку на плечо Мёрфи.

Рука ее уже одолела половину расстояния до меча. Стоило мне коснуться ее, стоило нашим аурам соединиться, как ее воля тоже включилась в борьбу с навалившимся на нас гнетом древнего, извращенного рассудка. Рука ее метнулась к рукояти «Фиделаккиуса», и она выхватила катану из деревянных ножен.

Белый свет, какого еще не видал этот древний стадион, разлился от клинка и высветил все вокруг с ясностью, напомнившей мне хрустальную пустыню. Повсюду вокруг нас взвыли от боли вампиры, но их вой был заглушен внезапным боевым кличем Мёрфи. Он прокатился по стадиону и эхом отразился от небес.

— Ложные боги! — кричала она, испепеляя Красного Короля и Повелителей Ночи взглядом своих голубых глаз. — Самозванцы! Узурпаторы истины! Убийцы надежды, семей, жизни, детей! Пришло время ответа за ваши преступления против майя, против людей по всему миру! Пробил ваш час! Готовьтесь к суду Всевышнего!

Похоже, я один оказался так близко к ней, что увидел потрясение в ее глазах. До меня вдруг дошло, что это произносила не Мёрфи, но кто-то другой, вещавший ее устами.

Она сделала взмах мечом, со свистом полоснув клинком воздух перед нами.

И воля Красного Короля исчезла. Совсем.

Красный Король взвизгнул и зажал глаза руками. Он визжал что-то, тыча пальцем в направлении Мёрфи, но в это мгновение все остальные мои друзья охнули и выпрямились, внезапно освободившись от гнета.

Все до единой золотые маски повернулись к ней.

Боб! — заорал я. Ступай с ней! Не давай сковать ее!

Йо-хоо! — отозвался череп, и оранжево-золотой свет скользнул от моей головы к Мёрфи и окутал ее за мгновение до того, как объединенная воля Повелителей Ночи навалилась на нее. Так велика была их сила, что меня отшвырнуло от нее словно физическим ударом. Даже воздух помутнел от ее интенсивности.

Белое сияние меча продолжало растекаться вокруг Мёрфи, и ее одежда буквально преобразилась, словно свет этот пропитал ее, стал ее частью, обращая ночь в день, черное в белое. Она припала на колено и запрокинула лицо, упрямо выставив вперед подбородок. Даже сквозь марево враждебной энергии я видел, как глаза ее дерзко сияют, а зубы оскалились в недоброй улыбке. К этому добавлялось окутавшее ее голову гало одного из могущественнейших духов, которых я встречал на своем веку.

Мёрфи с криком взмахнула мечом и вскочила на ноги. Повелители Ночи отшатнулись, словно их ударили по лицу. У некоторых даже маски сорвало с лиц — и давление их объединенной воли тоже исчезло без остатка.

Воины-ягуары — как полусмертные, так и вампиры — с криком ринулись на Мёрфи.

Она увернулась от взмаха современной катаны, ответным выпадом «Фиделаккиуса» раздробила меч из обсидиана и практически разрубила пополам державшего его воина.

Однако врага было больше. Не на десяток, не на несколько десятков — на сотни. Воины-ягуары мгновенно оправились и рассыпались веером, чтобы атаковать ее с нескольких направлений. Они умели биться в команде.

Впрочем, мы с Саней тоже умели.

Саня выступил вперед с «Эспераккиусом» наголо, и тот тоже вспыхнул ослепительным белым светом, который бил по вампирам, заставлял их пригибаться, зажимать руками глаза. Тяжелый Санин башмак врезал оказавшемуся ближе остальных вампиру промеж лопаток, и силы удара хватило, чтобы сломать тому шею.

Я не отставал от Сани, буквально сдув порывом порожденного моей магией ветра двух воинов, пытавшихся зайти на Мёрфи с противоположного фланга.

Они с Саней стали спина к спине, методично рубя в капусту воинов-ягуаров, накатывавшихся на них волна за волной. Я продолжал сбивать хотя бы часть нападавших с ног — реального ущерба я причинить им не мог из боязни зацепить своих, но зато мешал им сосредоточить все силы на Сане с Мёрфи. Однако это уже начинало лишать сил меня самого. До бесконечности так продолжаться не могло.

Рядом со мной послышались быстрые шаги, и к моей спине привалилась спиной Молли.

— Вы берете ту сторону, — бросила она. — Я эту!

Диджей Молли Си подняла оба своих жезла, и хаос, царивший на поле боя, мгновенно вырос до одиннадцати баллов по шкале Бофорта.

С жезлов ее сорвались свет, и цвет, и оглушительный звук. В ряды наступавших воинов-ягуаров полетели ленты света и темноты, то слепя их вспышками яркого солнца, то обманывая образами внезапно разверзающихся у них перед ногами провалов. Визг, лязг и грохот нещадно разили сверхчуткий вампирский слух, буквально отшвыривая их назад — на оружие идущих следом.

Нельзя сказать, чтобы этот чудовищный рейв остановил вампиров, но изрядно замедлил их продвижение.

— Люблю хорошую вечеринку, — радостно возгласил Томас и пустился в пляс по границе Моллиной танцплощадки, отсекая руки-ноги-шеи воинов-ягуаров, заступивших за эту невидимую черту и отпрыгивая назад прежде, чем те успевали опомниться. Я-то думал, никто не сравнится по скорости с обращенным вампиром Красной Коллегии, но мой брат явно имел на этот счет собственное мнение. В промежутках между ударами он успевал исполнить несколько танцевальных па. Лучше всего ему удавался приемчик из арсенала брейк-данса, когда волна пробегает по одной руке и переходит на другую — во-первых, это было красиво, а во-вторых, сопутствующий взмах фалькаты сносил голову одному вампиру и рассекал череп другому.

Враг продолжал наращивать натиск, и Томас начал перемещаться еще быстрее, отчаяннее — тут намечавшуюся уже брешь в плотине замешательства, сдерживавшей Красных, заткнул включившийся в бой Мыш.

У меня тем временем хватало своих хлопот. Я снова позаимствовал некоторое количество энергии из ледяного колодца, дара Зимней Королевы, и участок земли передо мной покрылся слоем гладкого, скользкого льда. Любого врага, пытавшегося ступить на эту белоснежную полосу, встречал порыв завывающего ветра, заставляя обходить ее кругом — а там их поджидали с одной стороны мясорубка в лице Сани и Мёрфи, а с другой — светомузыкальное шоу Молли.

Кто-то тронул меня за руку, и я едва не изжарил его от неожиданности.

Мартин пригнулся, будто ожидая удара, но я уже пришел в себя.

— Дрезден! — крикнул он. — Глядите!

Я посмотрел в указанном им направлении. На верхнем ярусе маленького храма в торце поля для игры в мяч (так, я вспомнил, называется древний стадион) стояли в круг Повелители Ночи и Красный Король, и они явно складывали какое-то заклятие. Что бы они там ни задумали, у меня складывалось неприятное ощущение того, что свой мешок приготовленных для них фокусов я исчерпал до дна.

Я услышал топот тяжелых башмаков и увидел смертных наемников с винтовками наготове, занимающих позицию вдоль длинных сторон стадиона. Стоило им открыть огонь, и наша смерть была бы просто вопросом времени.

Кого я пытался водить за нос?

Я не мог поддерживать свой ледяной пятачок и ветер до бесконечности. Да и Молли, я знал, тоже не могла продолжать свое рейв-шоу дольше десяти минут. Десятки воинов-ягуаров уже полегли, но это мало что меняло. В сравнении с их общим количеством это вообще не играло практически никакой роли.

Мы могли биться как угодно мужественно, но, несмотря на это, конец обещал быть печальным. Нам не уйти с этого стадиона живыми.

Однако попытаться стоило.

— Леа! — заорал я.

— Да, детка? — отозвалась она безмятежным тоном. Я все еще слышал ее совершенно отчетливо. Отменный фокус.

— Король со своими джокерами собираются ударить нас чем-то тяжелым.

— О да, несомненно, — ответила Леанансидхе, сонно глядя на небо.

— Так сделай же что-нибудь! — взвыл я.

— Уже сделала, — заверила она.

Она достала из кармана маленький изумруд и бросила его вверх. Переливаясь гранями он взмыл в воздух, исчез на мгновение из виду, а потом взорвался фонтаном веселых зеленых искр.

— Вот так. Теперь хорошо, — заявила она, хлопая в ладоши и приплясывая на цыпочках. — А теперь мы посмотрим, как танцуют по-настоящему.

Зеленая молния расколола небосвод, и земля содрогнулась от удара грома. Только вместо того чтобы стихнуть, гром продолжал нарастать, и все новые молнии били из того места, где взорвался камешек моей крестной.

А потом с дюжину зеленых разрядов одновременно ударили в землю в двадцати ярдах от нас, вырыв на зеленом поле дымящиеся воронки.

Моим глазам потребовалось несколько секунд на то, чтобы оправиться от вспышки, а когда им это удалось, сердце едва не замерло у меня в груди.

На поле стояли двенадцать фигур.

Двенадцать человек в бесформенных серых мантиях. Серых плащах. Серых капюшонах.

И в руках каждый из них держал по чародейскому посоху.

Серый Совет.

Серый Совет!

Ближайшая фигура заметно уступала мне ростом, зато стояла, расставив ноги так, словно собиралась сдвинуть с места земной шар. Она подняла посох и ударила его концом в землю.

— Помнишь Архангельск? — прогрохотал знакомый голос. Он произнес гулкое слово заклинания и нацелил конец посоха на Красного Короля и Повелителей Ночи.

Второй ярус храма, на котором те стояли, словно взорвался. Невидимая сила ударила в древнюю постройку с силой бульдозерного отвала, несущегося на скорости, вдвое превышающей звуковую. Красный Король, Повелители Ночи и несколько тысяч тонн камня взлетели на воздух, а ударная волна, разбежавшись от места столкновения, больно ударила по ногам.

Это зрелище заставило потрясенно смолкнуть весь стадион. Признаюсь, я смотрел на это, разинув рот, как и все остальные.

А потом я запрокинул голову и издал дикий вопль, полный веселья и торжества. Серый Совет пришел на помощь.

Мы были не одни.

Эхо моего вопля, похоже, послужило сигналом: остальные очнулись и принялись сражаться не на жизнь, а на смерть. Я сдул еще нескольких вампиров, пытавшихся подобраться к моим друзьям, а потом ощутил надвигающуюся волну сверхъестественной энергии. Я повернулся, успел выстроить щит, отразивший этот заряд, и швырнул огненный шар в увешанного золотыми побрякушками нобля Красных. Другие нобли развернулись для атаки на вновь прибывших членов Серого Совета, которые отвечали им тем же, так что воздух завибрировал от столкновений магических энергий.

Коренастая фигура в сером шагнула ко мне.

— Как дела, Хосс?

Губы мои сами собой растянулись в свирепой ухмылке, но я постарался ответить так же небрежно.

— Мне типа жаль, что нету под рукой посоха. А так… грех жаловаться.

Эбинизер хмыкнул из-под капюшона.

— Славный костюмчик.

— Спасибо, — кивнул я. — Красиво прибыли. Не устали в пути?

— Главное, чтоб коврик нашелся ноги с дороги вытереть, — усмехнулся он и бросил мне свой посох. — Держи.

Я ощутил пульсирующую в резном деревянном шесте энергию. Посох был сделан старательнее моего старого, но это Эбинизер научил меня изготавливать их, и оба моих прошлых посоха я вырезал из ветвей одного и того же старого, пораженного молнией дуба, что рос перед домом у него на ферме в Озарке. Я мог орудовать этим посохом с той же легкостью, что и своим собственным.

— А вы? — спросил я. — Вам разве он не нужен?

Вместо ответа он небрежно поднял руку и перехватил за рукоять брошенный ему в голову боевой топор.

— У меня другой есть, — небрежно отозвался он.

Эбинизер Маккой вытянул левую руку, произнес еще слово, и стекшаяся к его руке чернота из теней соткалась в посох из темного, с перекрученными слоями дерева без единого знака на поверхности.

Черный Посох.

— Fuego![1] — выкрикнул кто-то на стене, и на какую-то секунду я даже оскорбился. Надо же, кто-то кричит «fuego», и это даже не я.

Пока я терзался своей дурацкой обидой, грянули винтовки, и целились они в первую очередь, конечно же, в меня. Пули со звоном били в мои доспехи и рикошетили от них, не оставляя ни царапины. Это как если бы в меня кидались мелкой галькой: неприятно, но не опасно по-настоящему — до тех пор, пока не начали кидаться в голову.

Эбинизер повернулся к стенам, с которых вели по нам огонь. В его мантию тоже попадали пули, но ткани они не пробивали, а падали, расплющенные, к его ногам.

— Не с теми вы контракт заключили, ребята, — пробормотал мой старый наставник себе под нос.

Он взмахнул Черным Посохом слева направо, произнес одно-единственное слово — и отнял жизнь у сотни человек.

Они просто… умерли.

Их смерть не сопровождалась абсолютно ничем. Ни вскриками от боли. Ни борьбой. Ни конвульсиями. Вообще ничем. Только что они вели беспорядочную стрельбу по нам, а секунду спустя они просто…

Упали.

Умерли.

Старик повернулся к противоположной стене, и я увидел, как двое или трое наиболее сообразительных наемников пошвыряли оружие и бросились наутек. Не знаю, удалось ли им спастись, но старик снова взмахнул в воздухе своим посохом, и стрелки на той стене мертвыми повалились на камни.

Моя крестная при виде этого радовалась, как попавший в цирк ребенок, хлопая в ладоши и подпрыгивая от возбуждения.

Секунду я потрясенно смотрел на мертвых наемников. Эбинизер только что нарушил Первый Закон Магии: Не Убий. Он использовал магию для того, чтобы осознанно лишить жизни другого человека, и не одного, а почти две сотни. То есть да, я знал уже, что наша контора дала ему право делать это… Просто одно дело знать, — а другое дело видеть воочию.

Черный Посох буквально вибрировал от распиравшей его темной энергии, и мне внезапно показалось, что эта деревяшка — живое существо, что оно знает свое предназначение и желает единственно, чтобы им пользовались как можно чаще. И зрелищнее.

А еще я увидел, как потемнели и вздулись вены на руке у моего старого наставника. Он поморщился и на мгновение придержал левую руку правой.

— Ничего страшного, — бросил он мне через плечо.

Дальняя от нас фигура в сером, высокая, стройная, подняла свой посох. Я увидел отблеск света на окованном металлом конце посоха, а потом по деревянному шесту пробежала зеленая молния — это он ударил металлическим концом в землю. Чародей поднял посох, но рваный зеленый след от молнии остался висеть в воздухе. Чародей ударил в землю еще раз, футах в шести от первого места, и в воздухе повисла новая молния. Он убрал посох, перехватил его за середину и взмахом руки соединил два столба зеленого электричества горизонтальной перекладиной.

Он открывал портал.

Вспыхнул яркий свет, и пространство между двумя вертикальными молниями искривилось и потемнело — а потом из него посыпались темные фигуры с мечами в руках. В первое мгновение мне показалось, что они одеты в странные костюмы или доспехи. Лица их закрывали маски, напоминающие вороньи головы, вплоть до длинных желтых клювов. Одежду их покрывали перья — и тут до меня дошло.

И перья, и клювы были настоящие. Не случайно мечи, которые они держали в руках, все до одного представляли собой классические японские катаны. Они вываливались из портала десятками, сотнями, и неслись на вампиров неестественно длинными прыжками, мало чем отличавшимися от бреющего полета. Выглядели они одновременно и страшно, и прекрасно, и двигались с безукоризненной, стремительной грацией. Дикие вспышки рейв-шоу Молли отсвечивали от их клинков и черных птичьих глаз.

— Кенку задолжали мне услугу, — объяснил Эбинизер. — Мне показалось, самое время вернуть долг.

Пересвистываясь друг с другом, издавая время от времени резкие, полные боевой ярости крики, странные существа заполонили поле стадиона и сшиблись с вампирами.

Зрелище было не для слабонервных. В воздухе свистели пули и заклятия. Каменное оружие сшибалось со стальным. Лилась кровь: черная вампирская, синяя кенку, но больше всего — алая человеческая. Ужас и неестественная красота смешались в этом неописуемом зрелище, и мне кажется, моя голова отреагировала на это, отключив абсолютно все, что не угрожало непосредственно моей жизни… ну, или не находилось от меня в радиусе нескольких ярдов.

— Мэгги, — спохватился я, схватив старого наставника за плечо. — Мне надо к ней.

Он поморщился и кивнул.

— Куда?

— В большой храм, — ответил я, ткнув пальцем в сторону пирамиды. — А метрах в четырехстах к северу от храма стоит прицеп для перевозки скота. В последний раз, когда я его видел, его охраняли. Там до сих пор люди, пленники.

Эбинизер хмыкнул и кивнул.

— Ступай забери девочку. Мы пока займемся Красными и их Повелителями Ночи. — Он сплюнул на землю; глаза его под капюшоном возбужденно горели. — Посмотрим, как этим скользким ублюдкам понравится приготовленное ими самими блюдо.

Я крепко сжал его руку, потом положил другую ему на плечо.

— Спасибо.

Взгляд его на мгновение затуманился, но он только фыркнул.

— Спаси девочку, Хосс.

Старик подмигнул мне. Я несколько раз моргнул и отвернулся.

Время истекало — и для Мэгги, и для меня.