Перемены

Глава девятая

Всю дорогу до Чикаго я ждал неприятностей, но ничего не случилось.

Путешествие из Эдинбурга обычным, физическим транспортом, наверняка оказалось бы нелегким. Чародеи и реактивные лайнеры сосуществуют не лучше, чем торнадо с палаточными лагерями, и результаты примерно столь же катастрофические. Из всех видов современного транспорта нам более или менее подходят морские суда, но от Шотландии до Чикаго плыть довольно долго.

Поэтому мы поступили так, как всегда поступает уважающий себя чародей, когда шансы складываются не в его пользу: мы срезали путь.

Небывальщина, мир духов, существует рядом с нашим на манер другого измерения, но топография его не соответствует земной. Небывальщина соприкасается с материальным миром в точках, имеющих — скажем так, — совпадающий энергетический резонанс. В общем, если в Небывальщине точка А представляет собой темное, зловещее место, то и совпадающая с ней точка реального мира тоже темная и зловещая — скажем, задворки чикагского университета. Зато место в пяти футах от точки А в Небывальщине, назовем ее точкой Б, просто мрачная и навевающая тоску, но не наводящая ужас. Возможно, точка Б совпадает с кладбищем в Сиэттле.

Поэтому — если вы, конечно, чародей — вы можете забраться на задворки университета, отворить проход в Небывальщину, пройти пять футов до соседнего прохода в реальный мир и выйти на кладбище в Сиэттле. Дистанция пешего перехода составит при этом пять или шесть футов, что на поверхности земли составило бы примерно тысячу семьсот миль.

Удобно, правда?

Ну, конечно, стоит добавить еще, что по Небывальщине чаще всего и пяти футов не пройти, чтобы не напороться на какой-нибудь исполинский ужас с щупальцами или жвалами, при одном взгляде на который можно сойти с ума. Небывальщина вообще довольно жуткое место. Туда не захочется сходить прогуляться просто так, без тщательной подготовки — впрочем, если знать безопасные пути, (Тропы, как мы их зовем), путешествие может пройти быстро и приятно, почти без вторжения какого-нибудь случайного безумия.

Когда-то я ни за какие коврижки не согласился бы войти в Небывальщину, разве что в самых критических обстоятельствах. Теперь это страшило меня ненамного больше, чем поход на автобусную остановку. Все меняется.

Мы вернулись в Чикаго еще до перерыва на ленч, вынырнув из Небывальщины в переулок за старым зданием, некогда служившим городской бойней. Мой Голубой Жучок, изрядно побитый временем и приключениями «Фольксваген-жук», ждал неподалеку. Мы вернулись ко мне домой.

Сьюзен с Мартином ждали. Примерно через две минуты после нашего возвращения в дверь постучали, и когда я отворил ее, за ней стояли оба полувампира. На плече у Мартина висела на кожаном ремне сумка.

— Что это за девица? — поинтересовался Мартин, глядя поверх моего плеча на Молли.

— Я тоже рад вас снова видеть, дружище, — отозвался я. — И не надо благодарностей. Я только и делаю, что спасаю чужие жизни.

Сьюзен улыбнулась мне, и взгляд ее, переместившись на Молли, провел обыкновенное женское сканирование с головы до пят — процесс, в результате которого женщина составляет подробный профиль другой женщины, основываясь на миллионах мельчайших деталей одежды, бижутерии, макияжа и прочих штук, а потом на основании этого профиля определяет, насколько серьезную социальную угрозу та собой представляет. Мужчины тоже такое проделывают, но, как правило, этот анализ сводится к двум пунктам: «Есть ли у него пиво?» и «Если есть, поделится ли он им со мной?»

— Гарри, — произнесла Сьюзен, целуя меня в щеку. Я ощущал себя сосной в краях, полных пум, и надеялся только, что следующим пунктом не станет обозначение территории путем обдирания коры когтями. — Кто это?

— Моя ученица, Молли Карпентер, — ответил я. — Кузнечик, это Сьюзен Родригес. А это Марвин Как-то-там.

— Мартин, — невозмутимо поправил он меня, входя в комнату. — Ей можно доверять?

— Как мне самому, — ответил я.

— Отлично. — Голос у Мартина вряд ли мог сделаться еще суше, но он честно старался. — Спасибо на том.

— А я знаю, кто это, Гарри, — подала голос Молли. — Они из Братства Святого Жиля, верно? Охотники на вампиров?

— Горячо, — ответила Сьюзен, стоя совсем близко от меня, в пределах моего персонального пространства. Я бы назвал эту дистанцию интимной. На мгновение она коснулась моей руки горячими как огонь пальцами, но взгляд ее оставался прикован к Молли. — Ученица чародея? Правда? И на что это похоже?

Молли пожала плечами и, чуть нахмурившись, отвела взгляд.

— Куча чтения, куча занудных упражнений с редкими вкраплениями чистого ужаса.

Сьюзен наконец отвела взгляд от Молли — похоже, она пришла к какому-то заключению. Во всяком случае, она выступила из моего персонального пространства.

— Ты поговорил с Советом?

— Немного, — ответил я. — Там присутствовала графиня собственной персоной. С ней тоже поговорил.

Сьюзен с шумом втянула воздух.

— Как? Она ведь не выезжала из Мексики уже несколько столетий.

— Позвони в «Книгу Гиннеса». Пусть остановят часы.

— Боже правый, — выдохнула она. — Что она там делала?

— Выражала сострадание, и понимание, и готовность простить меня за то, что я вызвал ее на дуэль на глазах у тысячи братьев-чародеев.

Мартин словно поперхнулся. Сьюзен широко распахнула глаза.

— Я хотел разделать ее прямо там, — продолжал я. — Но она находилась под защитой дипломатического иммунитета. Наша разведка говорит, что отмечена всякого рода повышенная вампирская активность. Я жду дополнительной информации из других источников, но это займет еще какое-то количество времени.

— Нам уже известно про мобилизацию, — подтвердила Сьюзен. — Братство предупредило Совет три дня назад.

— Совет был так мил, что оповестил об этом всех остальных. Но я получу всю известную Совету информацию через несколько часов, — сказал я. — А вы, ребята, нарыли что-нибудь?

— Вроде того, — хмыкнула Сьюзен. — Приступим.

Мы расселись вокруг журнального столика, и Мартин поставил на него свой чемодан. Потом извлек оттуда конверт из крафт-бумаги и протянул мне.

— Из почти петабайта информации… — начал он.

— Пета… чего? — переспросил я.

— Квадриллиона байт, — пояснил он. Очень доходчиво.

Сьюзен закатила глаза.

— Объем информации как в нескольких библиотеках.

— А… Хорошо.

Мартин прокашлялся и продолжал так, словно его не перебивали.

— Нам удалось выявить не больше трех сотен файлов. В основном, отчеты по инвентаризации.

Я открыл конверт и достал из него несколько листов писчей бумаги с перечнями различных предметов, и еще несколько с пронумерованными фотографиями.

— Все предметы в этой папке, — пояснила Сьюзен, — помечены как суперконденсаторы.

Я хмыкнул и вгляделся в фотографии внимательнее. Каменный нож. Древний, иззубренный меч. Закопченный кирпич. Каменная урна, покрытая странным, действующим на нервы узором.

— Угу. Не могу утверждать наверняка, не обследовав всего этого физически, но хлам этот похож на ритуальные принадлежности.

Я нахмурился и принялся сверять ссылки по номерам.

— И, если верить тому, что здесь написано, все они отправлены с тайного склада в Неваде в… — Я покосился на Сьюзен. — Когда захватили Мэгги? Какого числа?

— Чуть меньше чем за сутки до моего звонка тебе.

Я нахмурился еще сильнее.

— Их отправили в тот же день, когда захватили Мэгги.

— Да, — подтвердила она. — Примерно через три часа после похищения.

— Куда отправили?

— Хороший вопрос, — буркнула она. — Если это вообще связано каким-то образом с Мэгги.

— Довольно много шансов на то, что не связано, — вмешался Мартин.

— Угу. Вы бы лучше занялись остальными имеющимися у нас нитями, Марвин. — Я испепелил его взглядом и вернулся к изучению бумаг. — Если я определю, для чего используют эти принадлежности, возможно, я мог бы и разрулить заклятие. Насколько я понимаю, они предназначены для танца, призывающего дождь. — Я задумчиво похлопал стопкой бумаг по колену. — Этим и займусь. А тем временем, Молли, сходи-ка переговори с отцом Фортхиллом лично — телефоны могут прослушиваться. У Фортхилла есть кое-какие связи на юге. Передай ему, что мне хотелось бы знать, не сообщал ли кто-нибудь оттуда о чем-либо необычном. И возьми с собой Мыша — пусть прикрывает тебя со спины.

— Я могу сама о себе позаботиться, Гарри. Еще светло ведь.

— Оружие твое, Кузнечик, — произнес я по возможности похоже на магистра Йоду. — Тебе не понадобится оно.

Она раздраженно нахмурилась.

— А знаете, мне кажется, в мире существуют и другие источники цитирования, не только «Звездные Войны».

Я сощурился в лучших традициях Маппетов.

— Вот потому ты и проигрываешь.

— Это даже не… Тьфу. Проще сделать, как вы хотите. — Она встала и протянула руку. Я бросил ей ключи от Голубого Жучка. — Идем, Мыш.

Мыш поднялся со своего места у плиты и подошел к Молли.

— Подожди-ка минутку, детка. Сьюзен, — я повернулся в ее сторону, — что-то в этом деле не дает мне покоя. Нехорошие парни знали, где нас искать. Скорее всего они сидят у кого-то из нас на хвосте, так что вряд ли стоит разгуливать с нарисованной на спине мишенью. Может, вам с Мартином прогуляться, посмотреть, не удастся ли поймать эту нашу тень?

— Они нас увидят и слиняют, стоит нам выйти из дома, — заявил Мартин.

— О! — мгновенно просветлела Молли. — А ведь верно!

Я вышел забрать почту и прогулять Мыша за домом, а Молли, Сьюзен и Мартин тем временем выскользнули за мной следом за дверь под прикрытием завесы — что-что, а завесы у Молли высшего класса. Я дал Мышу пять минут на все про все, потом кликнул его, и мы вернулись в дом.

Молли опередила меня — за это время она успела вывести Сьюзен с Мартином за пределы видимости любого, кто устроил бы наблюдение за моей дверью, и вернулась обратно.

— И как? — поинтересовалась она как бы невзначай. Но я-то ее достаточно знаю, чтобы понимать, когда ей важно знать мое мнение.

— Чисто сработано, — похвалил я. — Горжусь.

Она кивнула — чуть более энергично, чем требовалось бы для простого подтверждения. Блин-тарарам, я очень хорошо понимал, как она должна себя чувствовать: отчаянно желать продемонстрировать учителю свой талант, свое умение. Мне, например, понадобилось лет десять на то, чтобы более или менее разумно оценить прошлое — и понять, каким неопытным и глупым я был в ее годы, и как мне повезло, что обучение не стоило мне глаза или пальца.

Я не слишком беспокоился, посылая девчонку на задание. Поручение я ей дал несложное, да и Фортхилл относился к ней с симпатией. Боец из Молли так себе, зато она хорошо умеет избегать драки, если ее предупредить хоть немного — на то я и отправил с ней Мыша. От внимания моего пса мало что ускользает. Если им будет угрожать опасность, Мыш предупредит ее, а там раз-два, фокус-покус — и где они оба?

С ней все будет в порядке.

— Не задерживайся, — наставлял я ее. — Ушки на макушке. Не лезь на рожон. Не то лишу годового жалованья!

Она улыбнулась в ответ.

— Так вы ж мне все равно ничего не платите.

— Вот черт, — сказал я. — Опять не повезло.

Она просияла очередной улыбкой и выбежала за дверь. Мыш следовал за ней по пятам с самым серьезным видом, насторожив уши. По пути он прихватил со столика свой кожаный поводок: Молли совсем забыла про городские законы о выгуле собак. Впрочем, не думаю, что Мыша особо волновали законы. Согласно моей теории, он предпочитает ходить на поводке только потому, что люди относятся к огромной собаке спокойнее, если она «разумно ограничена».

В отличие от меня он вполне социальный тип. Точнее, собака. А ладно, не важно.

Я подождал, пока заведется мотор Жучка, и запер дверь. Потом взял распечатки Мартина, сдвинул ковер, закрывавший люк в полу в гостиной, и спустился в свою лабораторию.

— Моя лаборатория, — произнес я, растягивая каждый слог. — И почему бы, когда я говорю это, мне всегда хочется добавить «мво-ха-ха-ха»?

— Перебрали ужастиков от «Хаммер-Филмз»? — послышался снизу ехидный голос.

Я поставил ногу на последнюю ступеньку, пробормотал заклинание, сделал пасс рукой. Тут же зажглась дюжина свечей.

Моя лаборатория не отличается изысканностью обстановки. Это бетонная коробка — фундамент жилого дома. Должно быть, когда дом строился, кто-то поленился забить это пространство землей или гравием. Вдоль стен тянутся полки и столы, забитые всяким чародейским хламом. В центре помещения стоит длинный стол, почти полностью занятый отлитым по частям из алебастра масштабным макетом центра Чикаго — вплоть до уличных фонарей и деревьев.

У моей ученицы тоже есть свое рабочее место — маленький столик между двумя стеллажами. При том, что на столике постоянно добавлялось тетрадок, инструментов и материалов, ей каким-то образом удавалось сохранить хотя бы часть его поверхности свободной. Все у нее было аккуратно разложено и безукоризненно чисто. Граница между Моллиным и моим рабочими пространствами наглядна и недвусмысленна — словно начерчена на карте.

За последний год я усовершенствовал свой круг для заклинаний — пятифутовый обруч из свитых вместе медных, серебряных и железных жил, заделанный в бетонный пол. Обруч, заказанный у гнома — серебряных дел мастера, обошелся мне в три штуки зеленых. Сами материалы стоят не так дорого, но гномы терпеть не могут работать с железом и соглашаются на это только за солидную компенсацию.

Каждая вплетенная в круг металлическая жила покрыта рунами и знаками, позволяющими контролировать магические энергии на порядок лучше, чем любой простой круг. И символы на каждой жиле разные, вырезанные с точностью, на которую способны только гномы… ну, может, еще компьютеры. По всему кругу мерцали крошечные вспышки вроде статических разрядов, но мягче, более текуче — красные, голубые, зеленые.

Для чародея я сравнительно молод, однако кое-что иногда мне удается на славу.

Одна полка заметно отличается от всех остальных. Это обычная доска, по обоим концам которой громоздятся вулканические конусы оплывшего свечного воска. Посередине ее белеет человеческий череп, окруженный сентиментальными романами в мягких обложках. Стоило мне спуститься, как в пустых глазницах черепа затеплились оранжевые огоньки, взгляд которых пошарил по помещению и остановился на мне.

— Слишком много ужастиков от «Хаммер-Филмз», — повторил Боб-Череп. — Или, может, слишком много шоу ужасов «Рокки-Хоррор».

— Дженет, Брэд, Рокки… гм… — с готовностью подтвердил я. Подойдя к полке, я снял с нее череп («Уй-яяя!» — взвыл Боб) и отнес его на более или менее свободный стол. Водрузив череп на стопку тетрадей, я положил перед ним Мартинов конверт.

— Нужно твое мнение об одной штуке. — Я открыл конверт и принялся раскладывать распечатанные Мартином фотографии.

Некоторое время Боб молча разглядывал их.

— И что мы здесь видим перед собой, а? — поинтересовался он наконец.

— Суперконденсаторы, — ответил я.

— Вздор. Это гораздо больше смахивает на ритуальные принадлежности.

— Угу. Я так понимаю, именно ритуальные принадлежности проходят у них в ведомостях под названием «суперконденсаторы».

Боб принялся внимательнее вглядываться в фотографии, бормоча что-то себе под нос… вернее, под дырку, где когда-то находился нос. На самом деле никакой он не говорящий череп — он дух разума, по воле случая обитающий в специально заговоренном для этой цели черепе. Чародеям он помогал с Темных Времен, и если не забыл за это время больше, чем мне вообще известно по магической части, так только потому, что он вообще ничего не забывает.

— Они отправлены одной партией. Мне нужна хотя бы приблизительная оценка того, для чего все это может предназначаться.

— Трудно судить по двумерным изображениям, — заявил Боб. — Как-то непривычно мне, когда измерений меньше четырех. — Череп в задумчивости полязгал зубами. — А больше ничего нет? Ну там, описания или еще чего?

Я заглянул в папку.

— Только инвентарный список. — Я ткнул пальцем в фотографию каменного ножа и сверился с номером. — «Кремниевое лезвие», — прочитал я и перешел к кирпичу с отбитыми углами. — «Кирпич».

— Что ж, просто ослепительно, как помогает, — буркнул Боб.

Я хмыкнул:

— Возможно, это просто не имеющий особого смысла хлам. Если тебе кажется, что это лишено конкретного назначения…

— Я этого не говорил, — обиженно перебил меня Боб. — Господи, Гарри, какой ты все-таки скептик.

— Так ты можешь мне что-то внятное сказать или нет?

— Я могу тебе сказать, что ты балансируешь на грани безумия, сахиб.

Я даже зажмурился.

— Чего?

Боб не поднимал взгляда от фотографий.

— У тебя аура вся искажена к чертовой матери. Прямо взрыв на фабрике красок. Обыкновенно такая бывает у психов.

Я хмыкнул и обдумал его заявление. Потом пожал плечами.

— Возможно, я принимаю это дело чересчур близко к сердцу.

— Тебе бы отдохнуть в каком-нибудь тихом месте, босс. Пусть мозги расслабятся. И напряжения поубавится.

— Вот спасибо, доктор Фрейд, — буркнул я. — Возьму на заметку. Так ты можешь мне сказать что-нибудь про эти предметы, или как?

— Не могу, пока не обследовал их в натуре, — заявил Боб.

Я хмыкнул еще раз.

— Супер. Еще одна неудачная подача для чародея Галоши.

— Уж извини, — сказал он. — Но все, что я могу тебе сказать по этим снимкам — что это детонатор.

Я нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Ох, ну совершенно же очевидно, что это объекты для темной, опасной магии, — терпеливо, как младенцу, объяснил Боб. — Только посмотри на все эти углы и грани. Даже намека нет на пропорциональность, на равновесие. Это предназначено для чего-то разрушительного, смертоносного.

— Пока сходится, — кивнул я. — Дошли до меня слухи, что война скоро вспыхнет с новой силой. — Я устало взъерошил волосы рукой. — Так для чего, ты говорил, нужен этот детонатор?

— Для чего-то темного? — спросил Боб. — Только одно приходит на ум.

Я вдруг похолодел. В горле пересохло.

— Человеческое жертвоприношение, — жизнерадостно прощебетал череп. — Заклание невинного.