Ваш А. Чехов.
Плужок очень хорош. Если В<укол> М<ихайлович> купит имение, то и ему подарю такой же.
На обороте:
Москва,
Леонтьевский пер., в редакции "Русской мысли" Виктору Александровичу Гольцеву.
* Бойся данайцев, даже и дары приносящих. Ов<идий>. (лат.)
** Баран (франц.).
1295. М. П. ЧЕХОВОЙ
9 марта 1893 г. Мелихово.
9 март.
Я застал полнейшую распутицу и ехал со станции шагом, еле-еле, под постоянным страхом, что сейчас упадут лошади. Шоссе обнажено, лошади проваливаются на снегу, на Люторке вода. Никто не ездит. В субботу мы лошадей не пошлем или пошлем только в том случае, если на 1/4 арш<ина> выпадет новый снег. К Лазаревой субботе начнется езда на колесах. В субботу 20 марта утром мы вышлем лошадей за тобой, Иваном и Ликой. Пруд полон.
Иваненко уже писал тебе насчет распутицы. Пожалуйста, не упрямься и верь. Когда я ехал, то видел в Сазонихе брошенные сани с товаром, а теперь и подавно творится нечто хаосоподобное. Князь отправился на станцию пешком.
Иваненко у нас.
Для Марьюшки холстинки хорошей по 20 к. синей 13 арш<ин>. А этим ты сама знаешь. И нитки намётки привези... Это мать продиктовала. Велит ванили привезти.
Скажи Халатову, чтобы выслал наложенным платежом 60 п<удов> овса, накладную простым письмом. А если потребует денег в задаток или в уплату, то возьми их у кого-нибудь взаймы. Как это я забыл оставить деньги? Пусть Ваня, если можно, возьмет взаймы в кн<ижном> магазине или у своего ученика. Я возвращу с процентами.
Поклон живописной Лике. Приезжайте все!!
Твой А. Чехов.
1296. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
10 марта 1803 г. Мелихово.
Ст. Лопасня. Моск.-Курск. д. 10 март.
Дорогой Франц Осипович, можете себе представить, я курю сигары. Бросил в прошлом году табак и папиросы и курю сигары. Нахожу, что это гораздо вкуснее, здоровее и чистоплотнее, хотя и дороже. Вы специалист по сигарной части, а я еще неуч и дилетант. Будьте ласковы, научите меня: какие сигары курить мне и где в Москве я могу покупать их? Теперь я курю сигары петербургского Тен-Кате, называемые "El Armado, Londres", внутреннего приготовления из выписанных гаванских табаков, крепкие; о длине их можете судить <...> * К ним я привык. Нет ли чего-нибудь подходящего в Москве? За 6 р. 50 к. хороших сигар не достанешь, правда, но что делать? Ich habe kein Geld. ** Пожалуй, я не прочь заплатить и десять рублей за сотню, но не дороже. Вообще дайте соответственный совет. Скажу большое спасибо. Тен-Кате обещал высылать наложенным платежом, но ведь это такая возня, такая скука. Лучше уж махорку курить, чем на почту ездить.
Как Вы живете? Что новенького? Я соскучился по Вас и жажду Вас видеть. Если на Фоминой неделе Вы будете дома, то я побываю у Вас. На Ф<оминой> неделе я обязан быть в Москве.
Итак, Вы еще ни разу не были у меня. Авось в этом году я буду красноречивее и мне удастся увлечь Вас в свое неуклюжее Мелихово. А неуклюжее мое имение - просто страсть!
Распутица полнейшая.
Поклон Вашей жене и детям. Напишите мне подлиннее.
Ваш всей душой
А. Чехов.
* Автограф поврежден.
** У меня нет денег (нем.).
1297. М. П. ЧЕХОВОЙ
11 марта 1893 г. Мелихово.
11 март. Четверг.
Мороз 2-3 градуса, ночью даже 6, а днем +3. Выпал снег вершка на два. Таяние слабое, вялое, дорога лютая, и конца не видать распутице.
Можно уже ходить по насту. В поле удивительно хорошо. В том пруде, что за воротами, воды полно, хватит скоро через край и, пожалуй, испортит борты. Мой молодой сад в четырехугольнике весь съеден зайцами. Пропали деньги и труды, а главное - надежды. Ставим скворечни.
Алексей Алексеевич Суворин дал пощечину Лаврову. И приезжал за этим. Значит, с Сувориным у меня всё уже кончено, хотя он и пишет мне хныкающие письма. Сукин сын, который бранится ежедневно и знаменит этим, ударил человека за то, что его побранили. Хороша справедливость! Гадко.
Парники готовы.
Детям не хватило материи на сорочки. Материя села. Мать велит купить еще по 3/4 арш<ина> и посылает образчики. Не забудь, а то дети останутся без рубах.
Хорошо бы вы сделали все, если бы привезли к празднику ведра два или три москов<ского> пива, получше. А то ведь скучно без пьянства! Можно пиво привезти в бочонке, но с условием, чтобы бочонок был доставлен при багаже вместе с вами, а то в товарном пиво замерзнет.
Мать просит привезти к Вербному воскресенью судака.
Купили сруб для кухни и заказали другой сруб для флигеля, предназначаемого для Ивана и Иваненка; флигелек будет построен в саду около забора, против аллеи любви, так что в то же время будет служить и сторожкою.
Будь здрава и благополучна.
Твой А. Чехов.
1298. А. И. ЭРТЕЛЮ
11 марта 1893 г. Мелихово.
11 март.
Распутица полнейшая, нельзя ни ездить, ни ходить, и я не знаю, когда это письмо пойдет на станцию. Но мне хочется писать к Вам, уважаемый Александр Иванович, и я не откладываю этого приятного занятия. Прежде всего большое Вам спасибо за Ваше хорошее письмо. Расположение таких людей, как Вы, я умею ценить и дорожу им. Вас я давно уже знаю и давно уважаю.
Во-вторых, посылаю Вам свой адрес. Для простых писем он такой: ст. Лопасня Моск<овско>-Курс<кой> д<ороги>. А для заказных и посылок г. Серпухов, А. П. Чехову, без всяких дальнейших подробностей. Стало быть, "Гардениных" направляйте в Серпухов. "Гардениных" я уже читал, но книги у меня нет, и я буду ей очень рад. Будет рада и та публика, которая пользуется моей библиотекой.
Вот уж неделя, как я живу дома, но не написал ни одной строчки и принял только трех больных. До уныния обескуражен неприятными письмами.
Вы воронежский уроженец? Моя фамилия тоже ведет свое начало из воронежских недр, из Острогожского уезда. Мои дед и отец были крепостными у Черткова, отца того самого Черткова, который издает книжки.
Желаю Вам всего хорошего. Говорят, что это письмо может пойти завтра, так как работник Флор завтра утром отправляется пешком на станцию.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Воронеж,
Александру Ивановичу
Эртелю.
1299. М. П. ЧЕХОВОЙ
15 марта 1893 г. Мелихово.
15 м.
Так как Миша забыл на столе письма, то посылаю за ним вдогонку Флора. Флор запряжет необыкновенного Киргиза и повезет это письмо на станцию.
Иван работник говорит, что парники требуют твоего присутствия. Дорога теперь порядочная, можно ездить, но каждый день она может испортиться. Нельзя ли тебе выбраться раньше субботы? Например, в четверг бы, или даже в среду. Если наших замечательных лошадей не будет на станции, то ты наняла бы ямщика, хотя бы за 3-5 р. Скажи Ивану и Лике, чтобы они тоже не откладывали своего отъезда.
Привези дрожжей, постных баранок с маком и кренделей со вшами, купи для Ликиной фотографии стекло с подставкой или пусть сама Лика купит, ибо она знает размеры, купи у Лисицына семян ели, сосны, лиственницы, пихты и кедра по одному лоту. Непременно привези Гоше.
Баран жив и откалывает salto mortale. Куры несутся.
Погода отвратительная. 5° мороза, весной и не пахнет. Иваненко рассказывает длинно-длинно...
Дрожжей надо взять у Севастьянова 1 фунт. Мать просит 1/2 бутылки Гуниади-Янос. Возьми у Лисицына вару древесного для обмазывания прививок 1 фунт и индейской мочалы, так называемой раффии, 1 ф. Хорошо, если бы Вы купили пару грабель железных. Ведь они понадобятся тотчас же после Пасхи. Вот ты всегда против того, что я оставляю много (?) денег, а вот ты теперь сидишь без гроша, небось и не знаешь, как управиться с покупками. Надо всегда иметь в запасе рублей 50.
Пуговиц к кальсонам и сорочкам.
Спроси у Лисицына или Иммера: есть ли у них употребляемый для живых изгородей "чингиль", или иначе называемый "серебристый чемыш"?
Будь здрава.
А. Чехов.
1300. М. П. ЧЕХОВОЙ
16 марта 1893 г. Мелихово.
Вторник.
Купи простой медный кофейник, вроде как для водосвятия, какой у нас был прежде, стаканов на 6-7. В ученых кофейниках кофе выходит невкусным.
1 ф. зальцу (сальтесону).
На всякий случай посылаю 25 р.
Идет снег.
На имя Миши пришла такая телеграмма: "Вас приглашают Палату четверг 7 часов вечера. Бегичев".
Передай ему сие, если он еще в Москве.
Четвертку луку и хрену.
На Страстной будут резать свинью.
5 ф. кофе.
Вечер: приехал Миша. Он приедет в четверг и возьмет от тебя половину багажа.
Твой А. Чехов.
Поклон учительницам.
1301. Ал. П. ЧЕХОВУ
16 марта 1893 г. Мелихово.
16 март.
У детей часто наблюдаются высокие повышения t°, которые кончаются ничем. Была у Николая корь? Имейте в виду, г. Чехов, что без кори в благородном семействе никак нельзя и что для каждого детеныша она обязательна. Если доктор констатирует корь, то нет надобности, чтоб он ездил каждый день; довольно и одного визита.
Я надоел тебе, а ты надоел департаменту. Но дело сделано - и баста! Твоя дальнейшая деятельность определяется следующими моими приказаниями: 1) Сиди дома и какай, в департамент отправляйся не раньше Фоминой недели; надо же отдохнуть и тебе и департаменту. 2) Время терпить, а потому не слишком напирай на г. секретаря. 3) В свое время поздравишь с праздником Его превосходительство, моего начальника, и позволь ему, буде он пожелает, милостиво ткнуть тебя пальцем в живот. 4) Паспорт, собственно говоря, нужен мне для наездов в Питер и для прожития в этом городе, а посему можно взять паспорт, дающий право жить лишь в Питере; в Мелихове же мне, как местному дворянину и старожилу, можно жить с каким угодно паспортом, хотя бы даже с венчальным свидетельством. 5) Отпуск всё равно придется брать летом, когда проездом в Чикаго буду в Питере; а если не поеду в Чикаго, то осенью буду уже проживать где-нибудь на Каменноостровском. Если ты не понимаешь, то, значит, плохо шевелишь мозгами. Я хочу сказать: так как глубокую осень и зиму я буду проживать в Питере, то нет надобности затруднять Д<епартамен>т отпусками. Понял? А весною, буде захочется, можно будет взять отпуск. 6) С отставкой я не тороплюсь. Во-первых, карикатурно как-то выходит: отставка через 2 дня! Точно по шее дали. Во-вторых, мне желательно собрать все мои заслуги и геройства воедино и, представив их на особом реестре Д<епартамен>ту, просить включить в Указ об отставке. Я в прошлом году служил холерным доктором в земстве и опять служу... Земская управа прислала мне циркулярно благодарность от чрезвычайного земского собрания за организацию и проч. По распоряжению его превосходительства г. губернатора я состою членом санитарно-исполнительной комиссии, хотя и не знаю, что это значит. Мой отец имеет медаль для ношения на шее и брат Иван имеет тоже медаль, но в петлице. Наконец, я сам, чёрт возьми, имею жетон от "Петербургской газеты" и в 1888 г. получил Пушкинскую премию из Академии наук, а казенные премии должны вноситься в послужной список. О последнем спроси кстати у секретаря. Указ об отставке я тщусь украсить, дабы получить орден Станислава 3 степени и пряжку XL.
Брошюры духовного содержания получаются и своевременно поступают в распоряжение Алятремонтана.
Если увидишь Альбова, то сообщи ему, что повесть для "Сев<ерного> вестника" мною пишется. Пусть извинит за медлительность.
Меня обуяла физическая и мозговая вялость, точно я переспал. Состояние противное. Ничего не болит, но тянет на постель или на диван. Читаю массу, но вяло, без аппетита. А в душе, как в пустом горшке из-под кислого молока: сплошное равнодушие. Объясняю сие состояние отчасти погодою (5° мороза), отчасти старостью, отчасти же неопределенностью моего существования в смысле целей.
Еще два слова насчет Д<епартамен>та. Скажи секретарю, что я служу холерным доктором в Серпуховском земстве. Не должно ли земство или не должен ли я известить о сем Д<епартамен>т? Если не должен, то и не нада. Посылаю тебе вместе с паспортом и бумагу от земства. Прочти, прослезись и возврати.
Наталии Александровне низко и почтительно кланяюсь. Николаю желаю выздоровления, а прочим - чтоб их не сек папаша.
Будь здрав.
Твой А. Чехов.
Лопай!!
1302. Н. М. ЕЖОВУ
22 марта 1893 г. Петербург.
22 март.
Я никогда не посылаю своих книг в редакции. Суворин говорил, что это делает сам магазин. Он ли посылает или рецензенты сами покупают, но обыкновенно в толстых журналах рецензируются все беллетр<истические> новости, представляющиеся интересными или курьезными. Впрочем, быть может, я и ошибаюсь, так как давно уже не слежу за рецензиями. Во всяком разе из вежливости пошлите книжки с надписанием Михаилу Ниловичу Альбову ("Сев<ерный> вестн<ик>"), Влад<имиру> Алекс<еевичу> Тихонову ("Север"), Петру Васильев<ичу> Быкову ("Вс<емирная> иллюстр<ация>") - это милейший человек и библиограф. Пошлите также по книжке Короленке, Баранцевичу, Мачтету, Эртелю и Чехову - это по правилам товарищества. Насчет рецензий я держусь такого правила: никогда не прошу, ни письменно, ни устно, замолвить о книге словечко. И никогда не просил и Вам это советую. Оно как-то на душе чище. Кто просит дать об его книге отзыв, тот рискует нарваться на пошлость, обидную для авторского чувства.
Вы получите 50 авторских экз<емпляров>. Напишите, чтобы Вам прислали их через московский магазин. Это удобнее.
Пасху я проведу у себя в Мелихове, но Вас к себе не жду раньше Фоминой недели. Можете, конечно, и раньше двинуться в путь, но не иначе, как на воздушном шаре, ибо распутица будет отчаяннейшая. Снегу опять подвалило видимо-невидимо! На Фоминой я буду в Москве... Да-с, буду! Вместе из Москвы и поедем, но уже не по снегу, а по травке. И Александра Семеновича пригласим.
Если у Вашей дочери только urticaria, т. е. крапивная лихорадка, то нет надобности каждый день звать доктора. Дайте слабительное, не кормите, пока больна, рыбой и пряностями - вот и всё.
Вы хотите, чтобы я написал рецензию. Отродясь, батенька, не писал рецензий. Для этого надо иметь особый слог.
Нехорошо, что у Вас голова болит. Головная боль мешает работать и делает жизнь несносной. Нам бы повидаться и поговорить. Давно уж я Вас не лечил.
Будьте здоровеньки. Поклон А. С. Лазареву. Это письмо повезет в Москву Семашко.
Ваш А. Чехов.
Чем больше разошлете и раздадите книг, тем лучше. Посылайте не редакциям, а лицам, по возможности тем, которые не чужды делу.
1303. В. А. ГИЛЯРОВСКОМУ
Март, не позднее 25, 1893 г. Мелихово.
Хочешь, чтобы тебя забыли друзья? Купи имение и поселись в нем. Потяни, Гиляй, за хвостик свою память и вспомни о поздравляющем тебя литераторе Чехове. Христос воскресе!
Твой А. Чехов.
Мелихово.
Р. S. Лошади теперь хорошие. Приезжай.
1304. М. М. ДЮКОВСКОМУ
25 марта 1893 г. Мелихово.
25 март. Мелихово.
Не отвечал Вам так долго, дорогой Михаил Михайлович, чтобы дотянуть до праздника и кстати уж заодно поздравить и пожелать всяких благ, земных и небесных.
Теперь о деле. Я рад служить Вам и считаю своею обязанностью не покидать Вас в тяжкие минуты жизни, как Вы во времена оны не покидали нашей семьи. Отдаю себя в Ваше распоряжение без всяких предисловий.
Ну-с, Суворин уехал за границу и вернется весной. Тогда я напишу ему о Вас. Место податного инспектора едва ли возможно теперь получить по его протекции, так как Кобеко, его знакомый, уже не в департаменте окладных сборов, а где-то выше. Миша говорит, что при существующих условиях и при уменье можно Вам получить место податного инспектора, но не раньше, чем Вы пройдете сквозь чистилище казенной палаты, а на сие потребуется не меньше двух лет. Вообще о службе по министерству финансов, о всех ходах и выходах Вам не мешало бы поговорить с братом Мишей. Вот приезжайте-ка после Фоминой! Быть может, разговоры наши будут пустые и ни к чему не поведут, но разговоров не миновать. Да и повидаться Вам пора с нами.
В книжном магазине Суворина реформы. В чем они заключаются, не знаю, но наведу справки и сообщу Вам по приезде Суворина.
А пока просил одну барышню, дочь железнодорожной особы, поговорить с отцом - нет ли на Никол<аевской> дороге места, которое Вам могло бы понравиться. Канцелярское место, вероятно, нетрудно найти, но Вы не канцелярский человек, и было бы досадно, если бы волею судьбы упрятали себя в канцелярию.
Наши все здравствуют и шлют Вам поклон. Подумайте о поездке к нам. Будем очень рады видеть Вас. Экипаж у нас теперь покойный и лошади хорошие, и вообще не так скучно, как было прошлым летом.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
1305. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
26 марта 1893 г. Мелихово.
26 март.
Одновременно с сим, дорогой Франц Осипович, пойдет другое письмо, к некоему Гею, ведающему в "Нов<ом> времени" иностранный отдел и знакомому со всеми издающимися в обоих полушариях журналами. Я просил его возможно скорее списаться с Мельниковым, но уповаю, что он может дать желательный ответ и без помощи Мельникова. Как только получу ответ, тотчас же сообщу Вам.
Сигары хороши <...> * Тен-Катовых. Сии последние отдают, правда, гнилью, но в них есть <1 нрзб>, чего нет в рижских. Зато рижские имеют свой specificus, какого нет у Тен-Катовых. Во всяком разе сложный вопрос решен весьма благополучно, и я кланяюсь Вам низко, с подобострастием, как сто китайцев, взятых вместе.
У нас есть бог, но Власовского нет и потому зима еще в разгаре. Температура не дерзает подниматься выше +5, и санный путь такой, что хоть к цыганкам. Признаться, это скучно. Когда погода не такая, какою ей подобает быть, я вял, как переваренная макарона, и не могу работать.
Я еду в Чикаго, можете себе представить. Впрочем, может случиться, что не поеду. Всё зависит от денег и настроения.
Поздравляю Вас и Вашу фамилию с праздником. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Я курю по 3-4 сигары в день, но сейчас не в очередь закурил рижскую. Весьма приятно и весьма похвально, как говорят попы. Вкусно.
А знаете, я старею, чертовски старею и телом и духом. На душе, как в горшке из-под кислого молока.
Давайте издадим что-нибудь очень дорогое и изящное с рисунками. Подумайте-ка. Потеряем немного, но все-таки забава.
* Автограф поврежден.
1306. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
28 марта 1893 г. Мелихово.
28 март. Ст. Лопасня.
Многоуважаемый Иван Иванович, слово не всегда вяжется с делом. Как-то я распространялся насчет медлительности "Посредника", а сам между тем продержал у себя корректуру чуть ли не целый месяц. Простите мне эту проволочку. Я всегда бываю аккуратен, а тут вышло как-то невольно: то распутица, то в Серпухов некого послать и т. д.
Корректуры я не посылаю Вам, так как орфографических ошибок нет. Возвращаю лишь цензурные листы. Но как жаль, что я не догадался посоветовать Вам набирать с суворинского издания! Там много перемен. Деление на главы совсем иное, и есть прибавки. Например, в конце повести в десятой строке снизу прибавлена фраза, пропущенная мною при переписке нaбело. Десятая строка - см. корректуру.
Цензурная помарка не важна.
Рассказы, поименованные в Вашем письме, печатайте. Но мне не кажется, что "Страх" годится для "Посредника".
Мой брат И<ван> П<авлович> в настоящее время гостит у меня. Завтра он едет в Москву и везет с собой это письмо: в среду он возвращается. Застать его можете на Фоминой неделе в любое время. На Фоминой неделе и я также буду в Москве, если не помешает распутица.
От В. Г. Черткова я получил 150 р. при очень любезном письме. Буду отвечать ему. Книг, посланных Вами, еще не получил, так как повестка почтовая всё еще лежит у меня на столе и ждет оказии.
Я не думал, что московская цензура отнесется к моей "Палате No 6" так милостиво.
Желаю Вам всего хорошего. Отчего у Вас болят глаза?
У нас зима, санный путь.
Искренно уважающий
А. Чехов.
1307. В. А. ТИХОНОВУ
29 марта 1893 г. Мелихово.
29 март. Ст. Лопасня.
Христос воскрес, г. Редактор!
Спешу сообщить весть, радостную для всех любителей словесности: я пишу для "Севера" рассказ. Но пришлю я этот рассказ не прежде, чем получу от Вас поздравление с праздником и обещание побывать у меня летом.
Напишите подробно, как живете, что нового в Петербурге и проч. Вы давно, давно мне не писали.
Ах, милый друг! Что Вы со мной сделали? За что Вы меня острамили? Я написал в Таганрог дяде, что он и в этом году будет получать "Север", и получил от него в январе благодарность, а ныне он пишет, что "Север" ему не высылается. Голубчик, пронзите меня насквозь ядовитым копьем, но высылайте ему обещанный "Север". Адрес: Таганрог, М. Г. Чехову. Я ведь в долгу не останусь.
Новостей нет никаких. Настроение вялое, денег нет, писать не хочется.
Всего хорошего! Будьте здоровы, голубчик! Кланяйтесь Вашей жене и дочкам.
Ваш А. Чехов.
1308. Н. А. ЛЕЙКИНУ
1 апреля 1893 г. Мелихово.
1 апр. Ст. Лопасня.
Спасибо Вам, добрейший Николай Александрович, за оба письма, которые я получил одновременно. Я в свою очередь поздравляю Вас и Ваше семейство со светлым праздником и желаю всего хорошего. Извините, что не я первый поздравил Вас. Как вспомнишь, что на станцию нет почти проезда и что письма дня по три и по четыре лежат на столе, то руки опускаются и не хочется писать.
Что же это Вы ни строчки не написали мне о литературно-арт<истическом> обеде? Во всех литературно-артистических предприятиях всегда литераторы были на седьмом плане; передовой отряд всегда составляли жен-премьеры, осипшие тенора, адвокаты-неудачники и разведенные дамы. А теперь как было?
О времени, когда нужно выходить встречать худековского лакея, будьте добры написать брату Ивану - Новая Басманная, Петровско-Басманное училище. Он или сам выйдет, или вышлет своего училищного сторожа, весьма толкового человека. На Фоминой я сам буду в Москве и заберу таксов. Буду гулять с ними по лесам и долам и петь с ними гимны в честь Вашей доброты, не останавливающейся ни перед какими хлопотами.
В парниках у нас июльская погода, но снаружи - стыдно сказать! Снег выпал чуть ли не в аршин. Зима форменная. Отвратительная погода наводит уныние, парализует всякую охоту двигаться и работать. Кажется, будь пьяницей, до отчаянности напился бы. Но увы! больше трех рюмок не лезет в глотку.
Я боюсь, что в скором времени придется сделать множество неприятных открытий. Говорят, что после лютой зимы многие фруктовые деревья окажутся погибшими. Одно открытие я уже сделал: треклятые зайцы сожрали у меня весь мой молодой сад, сожрали безнадежно. Вишни кое-где уцелели, но яблоням - труба!
Мой брат Иван женится на костромской дворяночке, очень милой девице с длинным носиком. Свадьба будет у меня в Мелихове в мае.
Кстати: нет ли у Вас чего-нибудь из старого товара, из давнего, что мог бы попросить у Вас для себя "Посредник"? Он платит по 50 р. за лист. Если есть, то я напишу Черткову. У них, т. е. у "Посредника", два сорта изданий: один для благородной публики, другой - для чумазых. Так вот дайте для благородной. Я думаю, что "Кусок хлеба" подошел бы. Чувствительное предпочитается.
Мелиховские мужики и бабы ходят с поздравлениями. Здесь очень ласковый народ. Вчера хор парней пел у нас разное божественное. Сегодня придут девки, которые здесь красивы.
Ежов болеет и мало пишет.
Будьте здоровы и благополучны и еще раз примите мою благодарность за хлопоты.
Ваш А. Чехов.
1309. И. П. ЧЕХОВУ
1 апреля 1893 г. Мелихово.
1 апр.
На обороте сего найдешь письмо лучшего из людей. Прочти и потом продолжай читать мое письмо. Я ответил так, что напишу тебе и попрошу послать за таксами Алексея и что таксы побудут у тебя дня два-три до моего приезда. Лейкин напишет тебе, когда высылать к поезду Алексея.
Извини, что я причиняю тебе собачьи хлопоты. Но что делать, больше не на кого свалить эту чепуху.
Поклон Софье Владимировне. Мне она очень и очень симпатична. Будь здрав.
Твой А. Чехов.
Дневать таксы могут в кухне, а ночевать в нужнике.
1310. Ал. П. ЧЕХОВУ
4 апреля 1893 г. Мелихово.
4 апр.
Ты, сын А ла тремонтана, спрашиваешь, в каком положении у нас весна. Отвечаю: в руце лето. Снег, ветры, нет проезда, по ночам морозы, и скворцы было прилетели, но подумали и опять улетели. Препаскудная погода. Жалею, что я не пьяница и не могу нализаться, как стелька. Очевидно, весна будет холодная, аспидская... Кроме поэтических соображений насчет весны, волнуют еще и хозяйственные: скот кормить нечем, так как земля покрыта снегом. Продаем солому по небывалой цене, чуть ли не по 35 к. за пуд. Сена ни крошки ни у нас, ни у соседей. А лошадям и коровам кушать нада.
Вследствие распутицы никто не едет в Серпухов, и я продолжаю сидеть без паспорта.
Я собирался писать Суворину, но не написал ни одной строки, и потому письмо мое, которое так возмутило дофина и его брата, есть чистейшая выдумка. Но раз идут разговоры, значит, так тому и быть: старое здание затрещало и должно рухнуть. Старика мне жалко, он написал мне покаянное письмо; с ним, вероятно, не придется рвать окончательно; что же касается редакции и дофинов, то какие бы то ни было отношения с ними мне совсем не улыбаются. Я оравнодушел в последние годы и чувствую свою animam * настолько свободной от забот суетного света, что мне решительно всё равно, что говорят и думают в редакции. К тому же по убеждениям своим я стою на 7375 верст от Жителя и К°. Как публицисты они мне просто гадки, и это я заявлял тебе уже неоднократно.
Но к чему я никогда не могу оравнодушеть, так это к тем передрягам, которые тебе volens-nolens ** приходится переживать чуть ли не каждый месяц. Чем глубже погружаюсь я в старость, тем яснее вижу шипы роз, коими усеян твой жизненный путь, и тем грубее представляется мне материя, из которой сшиты подштанники нашей жизни. Детство отравлено у нас ужасами, нервы скверные до гнусности, денег нет и не будет, смелости и уменья жить тоже нет, здоровье скверное, настроение хорошее для нас почти уже недоступно - короче говоря, не будьте благомысленны, как говорил педераст Мишка Чемерис.
На Пасху к нам приезжали Иван и Алексей Долженко. Первый женится и привозил показывать свою невесту, костромскую дворяночку, которой он робко говорил "ты", второй, представь, прекрасно играет на скрипке. Он играет в оркестрах и дает уроки. Кто б мог предположить, что из нужника выйдет такой гений!
У соседа родит баба. При каждом собачьем взлае вздрагиваю и жду, что пришли за мной. Ходил уже три раза.
Егорушка пишет, что отец его, т. е. наш дядя, сильно поддается глаголу времен: ослабел, поседел и тихо говорит. Отец Павел, настоятель Михайловской церкви, донимает его своим характером. Помнишь отца Павла? Вот его бы в редакцию.
Будь здрав и пиши почаще. Наталии Александровне низко кланяюсь и христосуюсь с ней. Детей заочно секу.
Нового ничего нет.
Твой А. Чехов.
* душу (лат.).
** волей-неволей (лат.).
1311. М. П. ЧЕХОВОЙ
7 апреля 1893 г. Мелихово.
7 апр.
Маша, прилагаемое письмо пошли, пожалуйста, по городской почте А. А. Похлебиной. Я ее адреса не знаю. Опять она о своей гимнастике. Пишет мне, что по случаю ее гимнастики мне нужно познакомиться с Сафоновым. Это значит, надевай сюртук, поезжай и разыграй из себя просителя, даже хуже - идиота.
Мороз. Северный ветер. Небо топорщится и хмурится, очевидно, будет снег. Ну, весна!
Ждите к себе Похлебину. Ей необходимо поговорить со мной о гимнастике и Сафонове, значит, будет теперь ловить час моего приезда.
Поклон Ивану и Софье Владимировне. Парники в порядке. Сейчас 10 часов утра; термометр в тени показывает то 0, то -1, смотря по силе ветра, а в парнике +20.
Твой А. Чехов.
1312. Ал. П. ЧЕХОВУ
Между 5 и 13 апреля 1893 г. Мелихово.
Merci! Теперь я - не лекарь, а гражданин, и полиция меня уважает и боится. А за подлоги я тебя сошлю на Сахалин.
Отставной младший сверхштатный чиновник А. Ч.
1313. М. П. ЧЕХОВОЙ
13 апреля 1893 г. Мелихово.
13 апр.
Погода безнадежная. Был мороз, а теперь +2 со снегом. Настроение грызотно-язвительное.
На станцию ездят уже на колесах. Путь плохой, но уже установившийся. Вчера Миша с Иваненко (он же <...>) уехали в тарантасе на станцию, а оттуда в Серпухов, на Кренделе и Казачке.
В парниках нужно разрежать редиску и салат.
Новости: Акулина уходит, так как ее требует к себе в Москву сестра, которая что-то такое устроила: кажется, прачечную, или родила - не расслышал. У братьев Лысиковых умирает отец, и одному из них надо ехать домой. Поедет, вероятно, Иван. Гуси ходят по саду и будут ходить.
Мне очень нужно в Москву, но противно ехать по такой погоде и одежды не имам... Что надевать? Шубу? Пальто? Боюсь также, что Сергеенко потащит меня к Толстому, а к Толстому я пойду без провожатых и без маклеров. Не понимаю, что за охота у людей посредничать!
Получил от Левушки Толстого письмо. Обещает после 10-го приехать в Мелихово. Скажите ему, что дорога очень плоха и что у нас ему будет невыносимо скучно.
Булгаревич - это очень милый и добрый человек, у которого я жил, когда был на Сахалине.
Привези штук пять ученических тетрадей для записывания больных. Графы должны быть параллельные, без клеток.
За сим вот поручение от матери:
5 ф. сала свежего.
15 ф. мякоти щупа.
10 ф. грудины.
5 ф. рису.
10 ф. свечей пятерика.
5 арш. ланкорту белого по 15 к.; если узкий, то 6 арш. по 12-13 к.
Всё это купи, взвали себе на выю и привези. Также не забудь прихватить и таксов, которые, вероятно, уже успели опротиветь всем вам.
Ивану и С<офье> В<ладимировне> поклон нижайший.
Будь здорова.
Твой А. Чехов.
Погода отвратительная.
1314. Н. А. ЛЕЙКИНУ
16 апреля 1893 г. Мелихово.
16 апреля.
Вчера наконец прибыли таксы, добрейший Николай Александрович. Едучи со станции, они сильно озябли, проголодались и истомились, и радость их по прибытии была необычайна. Они бегали по всем комнатам, ласкались, лаяли на прислугу. Их покормили, и после этого они стали чувствовать себя совсем как дома. Ночью они выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли из передней калоши по всем комнатам, а утром, когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь еще не видали таких уродов. Самка симпатичнее кобеля. У кобеля не только задние ноги, но и морда и зад подгуляли. Но у обоих глаза добрые и признательные. Чем и как часто Вы кормили их? Как приучить их отдавать долг природе не в комнатах? и т. д. Таксы очень понравились и составляют злобу дня. Большущее Вам спасибо. На сучке ошейник с надписью. Я предоставлю Вам его в полной целости. Также предоставлю Вам и динарии, которые Вы израсходовали на пересылку собак. Хлопоты Ваши, но расходы пусть будут мои.
Погода у нас возмутительная. Сегодня, например, в 6-м часу утра был мороз, ясное небо, светило солнце и всё обещало хороший день; но теперь, в 8-м часу утра, небо уже покрыто облаками, дует с севера и пахнет снегом. Снегу еще очень много; езда возможна только на колесах, да и то с приключениями. Не пахали и не выгоняли скота. Должно быть, скот пойдет на подножный корм не раньше мая. Целое бедствие. Солома идет по 30-33 к. за пуд. Мы продаем своим по 20, а чужим по 22, и это принимается с причитываниями по адресу благодетелей, хотя, по-моему, 20-22 к. - цена бесстыдная. Мать и я воюем с ней, но ничего не можем поделать.
Вы спрашиваете, когда я в Петербург? Эва! Да кто теперь в Петербург ездит? Если приеду, то не раньше зимы.
Теперь маленькое недоразумение, которое можете рассеять только Вы. Помирите меня с В. В. Билибиным. Он на меня в большой обиде за то, что я будто бы в одном из своих писем спрашивал у Вас, сколько у него в настоящее время детей. Он знает, что его семейное положение мне хорошо известно, и потому запрос этот насчет детей мог понять не иначе как в ироническом и, следовательно, обидном для себя смысле. Тут что-нибудь одно из двух: или я не ясно выразился в письме и Вы меня не поняли, или же В<иктор> В<икторович> не понял Вас. Будьте добры указать ему то место, где я справлялся о детях, или же втолкуйте ему, что он не понял Вас. Пожалуйста.
Холодно! Скучно без хорошей погоды.
Читал, что Вас выбрали в гласные. Поздравляю.
Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон.
Желаю Вам всего хорошего, а наипаче здравия.
Ваш А. Чехов.
1315. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
19 апреля 1893 г. Мелихово.
19 апр.
Дорогой Франц Осипович, шлю Вам запоздалый ответ на Ваш запрос об американском выставочном журнале. Посылку, о которой идет речь в лиловом письме, я получу сегодня - завтра и с нею приеду к Вам, и Вы решите, как надо поступить с нею.
Не ехал я так долго по весьма подлым причинам: во-первых, погода гнусная, холодная, треклятая (сегодня только первый день теплый), так что при одной мысли о дороге и тарантасе становится гадко, и во-вторых, у меня геморрой, страшенный <...> наполняющий всего меня до кончика ногтей таким раздражением, какого я давно не испытывал; я злюсь от геморроя, говорю глупости и старею. Надо делать операцию, но это возня, ах какая возня!
Говорят, в Москве уже лето, а у нас еще февраль. Сегодня по случаю теплой погоды ходил пешком в деревню за 3-4 версты к тифозной бабе; шел лесом, солнце грело, и я чувствовал себя королем (не сербским) целые два часа. А сейчас по небу ходят облака и опять геморрой лезет из того места, по которому меня когда-то драл родитель.
Что ж? Будем издавать что-нибудь? У меня руки чешутся. Я по уши ушел в чернилицу, прирос к литературе, как шишка, и, чем старее становлюсь, тем сильнее у меня желание копаться в бумажном мусоре. Будь у меня миллион, мне кажется, я издал бы сто тысяч книг.
Это письмо повезут в Москву. Выигрыш во времени и в деньгах: Вы получите письмо днем раньше, а я на марке сберегу 2 коп. серебром.
Мне прислали из Питера двух породистых таксов щенков, необыкновенно умных. Я предоставил в их полное распоряжение сад, и они целый день гоняются за курами, гусями и прочими посетителями сада, которые входа в сад права не имеют.
Но одначе я заболтался. Желаю Вам всяких благ. Я приеду к Вам или утром или к обеду.
Ваш А. Чехов.
1316. Л. С. МИЗИНОВОЙ
22 апреля 1893 г. Мелихово.
22 апр.
Милая Ликуся, те весьма неприятные ощущения, которые в настоящее время испытывает бренное тело мое, с полным правом позволяют мне считать себя действительным статским советником. Болезнь генеральская, но прескверная; она раздражает меня до чёртиков, до гадости, а главное - не пускает меня в Москву. На шарабане ехать нельзя, рессора лопнет, а трястись на тарантасе - покорно благодарю! Злюсь, ругаюсь, кашляю, проклинаю гусей и совсем не похож на счастливца, которого ожидают в Москве обольстительная красавица и... Мачтет.
Увидимся после 25-го. Да кстати Вам и некогда раньше. Желаю, чтобы во время экзаменов инспектор оттаскал Вас за косы, которых у Вас, впрочем, нет, и чтобы в его присутствии под роялью к. накатела. Кстати: на двора кбладна. Просто хоть вешайся.
Ваш весь... понимаете? весь.
А. Чехов.
Иваненко кланяется. Наше дитя здорово.
1317. А. С. СУВОРИНУ
26 апреля 1893 г. Мелихово.
26 апр.
Здравствуйте, с приездом. Не писал я Вам в Берлин, потому что по милости распутицы на станцию я посылал не часто и Ваше венецианское письмо было получено мною, когда, по расчету, Вы должны уже были быть в Берлине.
Ну, буду писать прежде всего о своей особе. Начну с того, что я болен. Болезнь гнусная, подлая. Не сифилис, но хуже - геморрой <...> боль, зуд, напряжение, ни сидеть, ни ходить, а во всем теле такое раздражение, что хоть в петлю полезай. Мне кажется, что меня не хотят понять, что все глупы и несправедливы, я злюсь, говорю глупости; думаю, что мои домашние легко вздохнут, когда я уеду. Вот какая штука-с! Болезнь мою нельзя объяснить ни сидячею жизнью, ибо я ленив был и есмь, ни моим развратным поведением, ни наследственностью. У меня когда-то было воспаление брюшины; надо думать, что просвет кишки у меня уменьшился от воспаления и где-нибудь перетяжка сдавила сосуд. Резюме: надо делать операцию.
Во всем прочем всё обстоит благополучно. Холодная весна, кажется, кончилась; гуляю без калош по полю и греюсь на солнце. Читаю Писемского. Это большой, большой талант! Лучшее его произведение - "Плотничья артель". Романы утомительны подробностями. Всё то, что имеет у него временный характер, все эти шпильки по адресу тогдашних критиков и либералов, все критические замечания, претендующие на меткость и современность, и все так называемые глубокие мысли, бросаемые там и сям - как всё это по нынешним временам мелко и наивно! То-то вот и есть: романист-художник должен проходить мимо всего, что имеет временное значение. Люди у Писемского живые, темперамент сильный. Скабичевский в своей "Истории" обвиняет его в обскурантизме и измене, но, боже мой, из всех современных писателей я не знаю ни одного, который был бы так страстно и убежденно либерален, как Писемский. У него все попы, чиновники и генералы - сплошные мерзавцы. Никто не оплевал так старый суд и солдатчину, как он. Кстати: прочел я и "Космополис" Бурже. У Бурже и Рим, и папа, и Корреджио, и Микель Анжело, и Тициан, и дожи, и красавица в 50 лет, и русские, и поляки, - но как всё это жидко и натянуто, и слащаво, и фальшиво в сравнении с нашим хотя бы всё тем же грубым и простоватым Писемским.
Ну-с, теперь прямо страница из романа. Это по секрету. Брат Миша влюбился в маленькую графиню, завел с ней жениховские амуры и перед Пасхой официально был признан женихом. Любовь лютая, мечты широкие... На Пасху графиня пишет, что она уезжает в Кострому к тетке. До последних дней писем от нее не было. Томящийся Миша, прослышав, что она в Москве, едет к ней и - о чудеса! - видит, что на окнах и воротах виснет народ. Что такое? Оказывается, что в доме свадьба, графиня выходит за какого-то золотопромышленника. Каково? Миша возвращается в отчаянии и тычет мне под нос нежные, полные любви письма графини, прося, чтобы я разрешил сию психологическую задачу. Сам чёрт ее решит! Баба не успеет износить башмаков, как пять раз солжет. Впрочем, это, кажется, еще Шекспир сказал.
Еще новость, но не из романа, а из психиатрии. Ежов, кажется, сходит с ума. Я его не видел, но сужу по письмам. Он раздражен и некстати извозчицки бранится в письмах, чего с ним никогда не бывало, ибо он робок, кроток и мещански чист. Цинизм самый грубый. Он пишет мне, что послал в одну редакцию похабный рассказ, и, чтобы облегчить душу, угрызаемую совестью, просит меня прочесть этот рассказ в копии. Рассказ в том, что идут две дамы-филантропки и встречают оборванного ребенка. - "Ты где живешь?" Мальчик отвечает: в <...>. Книга совсем расстроила ему нервы. Надо бы поехать в Москву, полечить его, направить к докторам, но у меня геморрой, ехать нельзя, а можно только ходить.
В Америку я, вероятно, не поеду, потому что денег нет. За весну я ничего не заработал: болел и злился на погоду. Как хорошо, что я уехал из города! Скажите всем Фофановым, Чермным et tut
Ходит много больных. Почему-то много чахоточных. Одначе будьте здоровы, голубчик.
Ваш А. Чехов.
Началась засуха.
* всем без исключения (итал.).
1318. Ал. П. ЧЕХОВУ
30 апреля 1893 г. Москва.
30 апрель. Москва.
Ваше великолепие!
Начну с весны. Стало жарко, и всякая растения лезет из земли и показывает свой характер. Непогода ушла в область воспоминаний, но хандра продолжается, ибо задница моя всё еще не свободна от геморроя. Писал ли я тебе о геморрое? Зуд, напряжение, раздражение и всякая пакость. Поговори с каким-нибудь старцем чиновником, и он расскажет тебе, в чем дело.
Ну-с, посылаю детям рубахы. Прости за промедление. Мишке мать сшила только одну сорочку, потому что, во-первых, не успела и, во-вторых, не знает его роста.
Посылаю и твою рукопись-пись!-пись! Умудрысь-дрысь!-дрысь! Умудрысь прежде всего переменить название рассказа. И сократи, брате, сократи! Начни прямо со второй страницы. Ведь посетитель магазина в рассказе не участвует, зачем же отдавать ему всю страницу? Сократи больше чем наполовину. Вообще, идзвини, пожайлуста, я не хочу признавать рассказов без помарок. Надо люто марать. Инфанту скажешь, что я направил рассказ не в редакцию, а тебе, потому что полагаю, что автор исправит его лучше, чем я. А чтобы рассказ не застрял, скажи, что я прислал тебе целый проект изменений и что ты весьма мне благодарен и т. д.
Ты писал, что не прочь бы приехать в Мелихово. Ну что ж? Весьма рад. Приезжай в мае, хоть на Троицу - в сей день я непременно буду дома.
Мне надоело служить. Не пора ли подать в отставку? Как думаешь?
Непременно пришли свой дачный адрес. Это нужно для экстренных писем и на случай, если я вдруг приеду в Петербург.
Получил от старика Суворина из заграницы письма. Ответил ему. Значит, опять всё пошло по-старому.
Пью фруктовые воды.
Будь здрав. Кланяюсь.
Твой А. Чехов.
1319. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
1 мая 1893 г. Москва.
Дорогой Франц Осипович, гербовая сигара имеет свою историю. Ее следует курить не только стоя и без шляпы - этого мало; нужно еще, чтоб музыка играла "Боже, царя храни" и чтобы вокруг Вас гарцевали жандармы. Историю расскажу при свидании, которое - увы! - сегодня не может состояться. Дело в том, что одна особа женска пола назначила мне сегодня свидание в 2 ч. и взяла с меня слово, что я поеду с нею кататься и буду с нею обедать. Досадно, что Вы с ней не знакомы, можно было бы учинить обеденное trio. Она очень милая особа. После обеда я, вероятно, поеду на ст<анцию> Обираловку к Вуколу Лаврову.
Если мне сегодня удастся отвертеться от обеда с оной особой, то я приеду к Вам в Ваш собственный дом к 5-5 1/2 часам. Или так: если мой обед с оной особой кончится ранее 5 ч., то я поеду с Вами в Эрмитаж пития и беседы ради. Во всяком разе, если можно, сидите дома до 5 1/2 ч. Если же я Вас не застану, то в обиде не буду, ибо я теперь человек гулящий и заблудящий, не знающий, как и где коротать свое время.
Если сегодня не увидимся, то по приезде из Обираловки я телеграфирую к Вашей милости и буду ждать Вашего ответа. Когда прикажете, тогда и явлюсь к Вам или в Эрмитаж.
Будьте здоровы. В болезни Вашего третьего номера нет ничего серьезного. Одни дети легко переносят повышение t° после прививки, другие - не легко, вот и всё.
Погода удивительная.
Ваш А. Чехов.
1320. Ал. П. ЧЕХОВУ
12 мая 1893 г. Мелихово.
12 май.
Посылаю тебе конец. Я свинья. Больше ничего не могу сказать.
Зачем инфант шлет мне твои рассказы? А кто ж его знает! Он шлет мне рассказы разных авторов для прочтения, опробования и, если понадобится, сокращения, шлет и твои, часто не читая. За всё время у меня перебывало твоих рассказов очень немного, не больше 2-3.
В Чикагу, вероятно, не поеду.
Здоровье мое так себе. Бросил курить и пить.
Погода прекрасная, жаркая, жизнерадостная и возбуждающая, но нет дождя и всё сохнет. Судя по небу, дождь будет еще не скоро.
"Жиница" мне, Сашечка, нельзя, потому что незаконно живущие не могут жить законно. И во-вторых, не имею чертога, куда бы я мог сунуть свою законную семью, если бы таковая была. Где я ее помещу? На чердаке? И в-третьих, характер у меня слишком испортился для того, чтобы быть сносным семьянином.
Зубы я пгумбурую так: беру кусочек Аристолевой марли такой величины, чтобы свернутый в комочек он заполнял собою дупло зуба; затем пачкаю этот кусочек в йодоформ, мну между пальцами в комочек и при помощи пинцета погружаю его в смесь:
Rp. Sandaraci
Aether. sulf. ana 5,0.
Подержав марлю в этом растворе не долее 12 секунд, я спешу закупорить зуб. Пломба получается не твердая, но основательная в смысле крепости и живучести. Перед пломбировкой зуб чистится и подвергается дезинфекции. Лучше всего полоскать все зубы, в том числе и больной, след<ующей> штукой:
Берется сей жидкости 25 капель на стакан чайный воды. Стакана для одной персоны хватит на два дня, а жидкости на целый век. Стоит она не дороже 50 к.
Я выкопал в поде пруд и обсадил его деревьями. Получился оазис.
Сегодня у меня умерла больная от чахотки.
Будь здрав и живи еще 85 лет.
Кланяюсь твоей фамилии.
Твой А. Чехов.
Аристолева марля продается в коробочке за 25 к. Одной коробочки, если держать ее в почете, хватит на два века. Если приедешь ко мне, то получишь ее даром вместе с сандараком.
Лекарства попытайся взять без рецепта. Тогда обойдется вдвое дешевле.
1321. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
20 мая 1893 г. Мелихово.
20 май.
Многоуважаемый Иван Иванович, правда, я был в Москве, но эта моя поездка не должна идти в счет, потому что я приехал больной, заболел еще больше и уехал. Я и теперь не совсем здоров; у меня дюжины две болезней с геморроем во главе. От геморроя сильное раздражение во всем теле. Недуги сии отражаются на психике самым нежелательным образом: я раздражен, злюсь и проч. Лечусь воздержанием и одиночеством, т. е. стараюсь меньше слушать и еще меньше говорить.
Я решительно против нового сборника. Мой читатель, приобретя в книжной лавке "Действительность", найдет в ней "Дома" - рассказ, который он уже читал в "В сумерках" и в сборнике "Детвора", также и "Спать хочется", который помещен уже в двух книгах, и "Именины", и "Жену", к<ото>рые недавно вышли отдельными выпусками. Выйдет так, что читатель за каждый мой рассказ будет платить два-три и даже четыре раза, а это уж совсем неловко. Те, у кого свои библиотеки, говорят мне: "Вы всё перепутали и один рассказ издаете под десятью названиями"... "Припадок" помещен в сборнике Гаршина и в моем сборнике "Рассказы". Читатель немало будет удивлен, если увидит его еще и в сборнике "Действительность".
Какой Вам расчет пускать в свет сборник, если предназначенные Вами для него рассказы вышли отдельными книжками и продаются? Разве Вы не боитесь испортить себе коммерцию?
На днях у меня был брат Иван, и я поручил ему передать Вам через Сытина авторские экземпляры, присланные Вами мне. Они у меня затеряются, полиняют, пойдут на обертку... Не спасете ли Вы их? Возьмите их себе, а мне взамен пришлите две-три книжки по вегетарианской части. Примечание на предбудущее время: авторских экземпляров мне вообще не присылайте, так как я не знаю, что мне с ними делать.
После засухи у нас пошли дожди и всё зазеленело и ожило. Превосходное время. Всё бы хорошо, но одно только дурно: не хватает одиночества. Уж очень надоели разговоры, надоели и больные, особенно бабы, которые, когда лечатся, бывают
необычайно глупы и упрямы.
Сестра благодарит Вас за поклон и велит кланяться.
Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Когда будете писать В. Г. Черткову, то поклонитесь ему и кстати передайте ему, что я извиняюсь, что отвечаю ему не на каждое письмо.
1322. Л. Я. ГУРЕВИЧ
22 мая 1893 г. Мелихово.
22 май.
Многоуважаемая Любовь Яковлевна, обманывать и огорчать Вас я не хотел, и мне грустно, что Вы огорчены. "Палата No 6" была написана мною в марте прошлого года, и когда я обещал Вам рассказ, то эта вещь была уже в редакции "Русского обозрения", откуда потом перешла в "Русскую мысль", о чем я писал Вам своевременно. "Рассказ неизвестного человека" я начал писать в 1887-88 г., не имея намерения печатать его где-либо, потом бросил; в прошлом году я переделал его, в этом же кончил и не отдал Вам, потому что считал его неподходящим для "Северного вестника" по цензурным условиям, о чем я писал и говорил Михаилу Ниловичу. Во всяком случае появление обеих моих повестей в "Русской мысли" для вашей редакции не было сюрпризом; в оба раза я предупреждал письменно и устно, и если Вы теперь недоумеваете, то, значит, забыли об этом.
Давать определенные обещания и держать их я не могу, так как пишу вообще медленно, вяло, с длинными антрактами, пишу и переделываю и часто, не окончив, бросаю. Работа скучная, и потому я работаю всякий раз со скукой. Сказать, когда я кончу и пришлю рассказ или повесть, для меня так же нелегко, как предсказать затмение солнца. К тому же с февраля по сегодня я был болен и писал очень мало.
Моя повесть нужна Вам немедленно и, как Вы пишете, я своею медлительностью ставлю Вас в неловкое положение; но так как я всё еще продолжаю быть больным и пишу с прежнею медленностью, то прошу Вас убедительно перечислить меня в разряд тех сотрудников, которые присылают свои статьи только тогда, когда могут, хотя бы раз в три года. Вместе с тем прошу извинить меня.
За расположение и внимание, о которых Вы упоминаете в своем письме, я чрезвычайно Вам благодарен и, верьте, умею ценить их.
Теперь, простите, два слова о 400 р., которые я взял авансом. Если в скором времени, например до августа, я не пришлю Вам повести, то напишу в книжный магазин, чтобы Вам доставили эти деньги. Желаю Вам всего хорошего.
Уважающий А. Чехов.
1323. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
15 июня 1893 г. Мелихово.
15 июнь.
Дорогой Виктор Александрович, я у себя в Мелихове. 1/100 часть своего времени отдаю перу и бумаге, а 99/100 разным ненужным делам, вроде хождения за грыбами, беседы с соседом и проч. Здравие мое, бывшее весьма мерзким, заметно поправилось.
Ваш баран уже стал юношею и ходит в стадо. Он и старый баран, его папаша, в турнире столкнулись лбами, и у юноши отлетел кусок рога. Что мне с ним делать? Как препроводить его к Вам? Или прикажете зарезать его и скушать за Ваше здравие, а Вам привезти агнца, когда народятся новые? Агнец же будет удобнее в том отношении, что его, как котенка, можно в корзиночке и даже в платке довезти, для взрослого же барана требуется чуть ли не провожатый.
Отчего бы Вам не приехать ко мне хотя бы на денек? Если бы Вы согласились посетить мою пустынь, то я выехал бы за Вами на станцию. Телеграмм мне не посылайте, а уведомьте заблаговременно письмом. Буду Вас ждать.
Денег нет, как всегда, 1-го июля надо проценты платить - удовольствие, которого Вы не будете знать, так как купили свое имение за наличные. А я должен 9 тысяч! Впрочем, у меня около 150 десятин леса, который через 10 лет покроет сей долг, но... все-таки лучше бы не иметь ни леса, ни долга, а сидеть бы на 20-40 десятинках, т. е. скромно по одежке протягивать ножки.
Едет брат в Москву. Отдам ему это письмо. Будьте здоровы. Желаю всего хорошего.
Вуколу Михайловичу нижайший поклон.
Идет хороший дождь.
Ваш А. Чехов.
1324. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
28 июня 1893 г. Мелихово.
28 июнь.
Итак, я жду Вас в июле. Можно списаться заранее, я приеду в Москву и повезу Вас к себе. Быть может, составит компанию и Вукол Михайлович.
Большое ему спасибо за предложение взять еще денег. Но я погожу брать. Во-первых, в банк нужно немного и к тому же он ждет полгода, и, во-вторых, я уже и так должен 500 р. Для меня это серьезный долг. Впредь для собственного спокойствия я буду брать авансы не иначе, как под залог движимости, т. е. я, если это можно, буду сдавать в редакцию свою сахалинскую каторжную работу по частям, листа по три, по четыре, и брать аванс сообразно сему и по мере надобности. Другими словами, начну брать деньги только тогда, когда окончательно будет решена судьба этой работы.
За сим просьба. Позвольте мне привезти Вам кусочек моей сахалинской рукописи. Прочтите и дайте мне искренний совет: печатать ее в журнале или же прямо выпускать книгой? Быть может, это материал совсем не подходящий для журнала. Сюжет специальный, немножко пахнет этнографией, к тому же по необходимости выходит очень подробно и длинно. Будь это статья листов в 8-10, тогда бы и разговаривать нечего, а то ведь громадина в 25 и даже в 30 листов! Впрочем, на сию тему поговорим при свидании.
Начался сенокос. Итак, я Вас жду, дорогой Виктор Александрович. Желаю Вам здравия и всякого добра.
Ваш А. Чехов.
1325. Л. Я. ГУРЕВИЧ
28 июня 1893 г. Мелихово.
28 июнь.
Многоуважаемая Любовь Яковлевна, газетная заметка насчет пьесы из сибирской жизни - чистейшая выдумка. Я давно уже не писал пьес и не думаю писать их.
Что касается моей сахалинской работы, о которой Вы упоминаете в своем предыдущем письме, то это не дневник, а книжный материал листов на 30, скучноватый и по цензурным условиям для Вас неподходящий. По всей вероятности, я прямо начну печатать книгу, а затем - в Лету. Надоело мне возиться с этой каторгой.
Простите, что в своем письме я упомянул об авансе в форме, которая показалась Вам обидною. У меня не было дурного умысла.
Желаю Вам всего хорошего.
Уважающий А. Чехов.
1326. Л. С. МИЗИНОВОЙ
23 июля 1893 г. Мелихово.
Мелихово, 23 июль.
Милая Ликуся! Хина продолжает заниматься географией, у Брома была недавно рвота. Поспел крыжовник.
Был у нас Гольщев. Говорил, что Вы обошлись с ним с приветливою суровостью. Говорил также, что у Вас интеллигентное выражение; о красоте же Вашей не обмолвился ни единым словом. Очевидно, Вы некрасивы, что для меня. конечно, весьма и весьма обидно, так как я являюсь лицом заинтересованным.
Был в Москве, обедал с русско-мысленцами, целовался с ними, взял у них 600 р., пил шампанское и коньяк и был провожаем на вокзал.
На Волге есть пароход "Антон Чехов". Это открытие сделал Гольцев, читающий волжские газеты. Когда я построю пароход, то назову его Ликой.
Медицинские новости. В усадьбе князя был дифтерит. 4 случая и между прочим сам князь. Возился я несколько дней. Теперь же, особенно в последнюю неделю, стали часто показываться острые желуд<очно>-кишечные заболевания. Сильно пахнет холерой.
У нас тихо. Живем пока мирно. Но тем не менее все-таки. Лика, не забудьте о Вашем обещании найти мне управляющего. Сев человек весьма нужен. Убирают рожь, строят кухню, переносят ригу, надо возить кирпич, у Фрола и Василия животы подвело, и оба лежат и лечатся, - одним словом, чем раньше во главе сего хаоса станет Наполеон, тем скорее перестанет у меня шуметь в голове.
Завтра еду в Серьпухов. Санитарный совет, разговоры о холере и обед.
Ну как Вы живете? Что нового? Кто ухаживает за Вами теперь? Напишите всё подробно. Уехала ли Кленя в Тифлис? Всё, что касается Вас, меня очень интересует. Крюковский учитель еще не возвратил Вашей карточки. Говорит, что отдал ее фабриканту Кочеткову, а тот будто бы вывесил ее у себя в гостиной и подписал: "Пава". Какие скоты! Они положительно не имеют никакого уважения к Reinheit. *
Ко мне приедет Потапенко. Сама скука.
В Подольском уезде серьезная холера.
Мыслей всяких много, но веселых мало.
Будьте здоровы, Ликуся милая, и не забывайте человека, имя которого носит один из пароходов. Не женщина, а пароход. Громоздко, но зато не так крикливо.
Напишите мне 2-3 словечка, хотя бы сердитых.
Вы умница.
Ваш А. Чехов.
* чистоте, невинности (нем.).
1327. П. И. ВЕЙНБЕРГУ
28 июля 1893 г. Мелихово.
28 июля. Ст. Лопасня.
Многоуважаемый Петр Исаевнч, всей душой рад служить Вам. Считайте меня Вашим сотрудником, но, простите, раньше октября, вероятно, я не пришлю Вам ни одной строки, так как теперь холера, а я холерный доктор. У меня в участке, бог миловал, не было еще холеры, но одолели амбулаторные больные и разъезды. Если же и выпадет на мою долю свободный часок, то я спешу отдать его своему "Сахалину", который уже в наборе и первые главы которого появятся в октябр<ьской> книжке "Русской мысли".
Пьесы из сибирской жизни я не писал. Это диффамация. Вообще никаких пьес я не пишу теперь. Если же случится создать что-нибудь театральное, то не замедлю прислать Вам.
Если среди Ваших "стариков", которых Вы поставили в кавычках, имеется А. Н. Плещеев, то передайте ему мой поклон и пожелания многих лет.
Искренно преданный
А. Чехов.
1328. А. С. СУВОРИНУ
28 июля 1893 г. Мелихово.
28 июль, Мелихово.
Я немедленно прикатил бы к Вам в Петербург - такое у меня теперь настроение, но в 20 верстах холера, а я участковый врач и обязан сидеть на одном месте безвыездно. Можно бы удрать дня на 2-3, но фельдшерица моя жрет морфий и уже на три четверти отравлена - и не на кого мне бросить участок и больных. Остается одно - вообразить, что Вы приехали ко мне в Мелихово, которое Вам так противно. Воображу, что Вы приехали и привезли с собой сигар от Тен-Кате, сотню за 6 р. 50 к., "тех, которые курит Атава".
В самом деле, весной жилось мне противно. Я уже писал Вам об этом. Геморрой и отвратительное психопатическое настроение. Я злился и скучал, а домашние не хотели простить мне этого настроения - отсюда ежедневная грызня и моя смертная тоска по одиночеству. А весна была мерзкая, холодная. И денег не было. Но подул зефир, наступило лето - и всё как рукой сняло. Лето было удивительное, очень редкое. Изобилие ясных теплых дней и целое богатство влаги - такое счастливое сочетание бывает, должно быть, один раз в сто лет. Урожай диковинный. Просо редко вызревает в Моск<овской> губ<ернии>, но теперь оно по пояс. Если бы всегда были такие урожаи, то можно было бы кормиться одним только имением, даже одним сеном, которого у меня при некотором усилии можно накосить до 10 тысяч пудов. Прошлою осенью я выкопал пруд и обсадил его деревьями. Теперь в нем плавают уже целые тучи мелких карасей. И купанье довольно сносное. Весной я не курил вовсе и вовсе не пил, а теперь выкуриваю в день по 1-2 сигары и нахожу, что не курить очень здорово. Вы хорошо бы сделали, если бы бросили курить. Впрочем, это пустяки и мелочь. Пьесы из сибирской жизни я не писал и забыл о ней, но зато сдал в печать свой "Сахалин". Рекомендую Вашему вниманию. То, что Вы когда-то читали у меня, забудьте, ибо то фальшиво. Я долго писал и долго чувствовал, что иду не по той дороге, пока наконец не уловил фальши. Фальшь была именно в том, что я как будто кого-то хочу своим "Сахалином" научить и вместе с тем что-то скрываю и сдерживаю себя. Но как только я стал изображать, каким чудаком я чувствовал себя на Сахалине и какие там свиньи, то мне стало легко и работа моя закипела, хотя и вышла немножко юмористической. Первые главы появятся в окт<ябрьской> книжке "Русской мысли".
Написал я также повестушку в 2 листа "Черный монах". Вот если бы Вы приехали, то я дал бы Вам прочесть. Да-с. А приехать не так трудно. Экипажи и лошади у меня теперь сносные, дорога ничего себе; тесно и одиночества нет, но от сих зол можно уйти в лес. Пьесу писать совсем не хочется.
Мой брат Иван женился, а Михаил грозит то в отставку подать, то в провинцию перевестись.
Михаил Александрович Левитский, бывший судебный пристав в Серпухове, человек честнейший, многосемейнейший и утопающий в долгах, послал пермскому губернатору прошение о назначении его в земские начальники в одном из уездов названной губернии. Если Вы знакомы и встретитесь с каким-нибудь тайным советником из министерства внутр<енних> дел, то окажите протекцию. Не извиняюсь за сие беспокойство, ибо сам постоянно оказываю протекцию и уж не раз попадал впросак.
В воскресенье у меня будет бог скуки - Потапенко.
Бывала летом астрономка, хохотала, недосказывала, пересказывала, ничего не ела и в общем утомляла. Но человек она не ничтожный, и это украшает ее весьма, так что с ней не скучно.
У меня новость: два такса - Бром и Хина, безобразной наружности собаки. Лапы кривые, тела длинные, но ум необыкновенный.
Медицина утомительна и мелочна порой до пошлости. Бывают дни, когда мне приходится выезжать из дому раза четыре или пять. Вернешься из Крюкова, а во дворе уже дожидается посланный из Васькина. И бабы с младенцами одолели. В сентябре бросаю медицинскую практику окончательно.
Вам хочется кутнуть. А мне ужасно хочется. Тянет к морю адски. Пожить в Ялте или Феодосии одну неделю для меня было бы истинным наслаждением. Дома хорошо, но на пароходе, кажется, было бы в 1000 раз лучше. Свободы хочется и денег. Сидеть бы на палубе, трескать вино и беседовать о литературе, а вечером дамы.
Не поедете ли Вы в сентябре на юг? Конечно, русский юг, так как на заграничный у меня не хватит денег. Поехали бы вместе, буде Вам не противно.
Нам надо поговорить насчет Вагнера, а главное уговориться заранее, чтобы не петь из разных опер. Когда я попытался отклонить его от намерения издавать с Вами журнал, то раскаялся: это повело к неприятной переписке.
Чтобы покупать большое имение, надо быть большим хозяином, иначе оно разорит. Весь секрет успеха в хозяйстве - это глядеть денно и нощно в оба. Если Алексей Алексеевич не думает жить зимою в именье, то я его не поздравляю: ему тяжело придется, особенно на первых порах. В первое время расходы страшные и всё страшно. По-моему, самое лучшее имение то, которое имеет усадьбу и не больше 30 десятин земли.
Если захотите смиловаться и приехать ко мне, то телеграфируйте так: "Лопасня Чехову. Приеду вторник утренним поездом". Вместо утренним-почтовым или девятичасовым... Но лучше, если бы написали. Разве встретиться с Вами в Москве? Телеграфируйте наверное, когда Вы будете в Москве, так как остановиться мне негде и гулять по Москве в ожидании Вас было бы скучно. Я приеду с таким расчетом, чтобы переночевать в "Слав<янском> базаре", а утром в 9 ч. выехать в Мелихово.
Всех благ!! Пишите!!!
Ваш А. Чехов.
1329. В. И. ЯКОВЕНКО
31 июля 1893 г. Мелихово.
Многоуважаемый Владимир Иванович!
Я не знаю, принимаете ли вы амбулантных больных, но, тем не менее, все-таки решаюсь направить к вам фабриканта Кочеткова, алкоголика. Его жалоба: "Пью водку и никак не могу уняться".
Я воспользовался коротким временем, какое было в моем распоряжении, и собрал "предварительные сведения", касающиеся этого больного. Быть может, они понадобятся.
Искренно уважающий
А. Чехов.
Ст. Лопасня 31-VII-93.
1330. А. С. СУВОРИНУ
2 августа 1893 г. Мелихово.
2 авг.
Пользуюсь отъездом Потапенко, чтобы послать Вам строчки две-три - в ответ на Ваше последнее, сердитое письмо. Начать с того, что Армию спасения, ее процессии, храм и проч. я видел на Цейлоне в городе Кэнди. Впечатление оригинальное, но давящее нервы. Не люблю.
Ах, как мне хочется повидаться с Вами! Спрашиваю себя: не удрать ли? Но нет. Холера идет с двух сторон. А мне хочется цивилизации: купить себе новое платье, поехать в I классе и поговорить не о холере. Я точно под арестом, или - лучше - состою смотрителем арестного дома. Вроде как бы чиновничишка, которого засадили в уездный городишко - и сиди. Надо бы встряхнуться, хотя бы для того, чтоб выпить вина - конечно, на Ваш счет, потому что я только Вам позволяю платить за меня в ресторанах. Мысли о золотом мешке несправедливы. Амфитеатров стал лопать шампанское и уже "не может" без этого. Аристократ. Вы напрасно послали ему 1000 р. И трехсот за глаза, так как всё равно пропьет. А Сергеенко у всех берет авансы, но неизвестно, где пишет. Если я буду издавать журнал, то он и у меня будет брать деньги.
Нехорошо быть врачом. И страшно, и скучно, и противно. Молодой фабрикант женился, а через неделю зовет меня "непременно сию минуту, пожалуйста": у него <...> а у красавицы молодой <...> Старик фабрикант 75 лет женится и потом жалуется, что у него "ядрышки" болят оттого, что "понатужил себя". Всё это противно, должен я Вам сказать. Девочка с червями в ухе, поносы, рвоты, сифилис - тьфу!! Сладкие звуки и поэзия, где вы?
Идея: не нанять ли мне на неделю доктора, чтобы он заменил меня? Посажу его к себе в кабинет, а сам уеду и прогощу у Вас два дня. Идея, кажется, несбыточная, но нравится мне.
Пишите мне ради бога, а то я, кажется, совсем одинок. Желаю Вам всех благ.
Ваш А. Чехов.
А я сплю великолепно: едва склоню голову на подушку, как Морфей уже тут.
1331. Н. А. ЛЕЙКИНУ
4 августа 1893 г. Мелихово.
4 августа 93.
Большое Вам спасибо за письмо, добрейший Николай Александрович. Прочел его с большим удовольствием, ибо давно уже не получал от Вас писем и вообще скучаю по письмам. Сам я не писал Вам так долго по той самой причине, про которую в писании сказано: в лености житие мое иждих. Когда бывает свободный часок-другой, то норовишь уйти подальше от письменного стола, развалиться и, задрав ноги, читать что-нибудь.
У нас лето было тоже превосходное. Много тепла и много влаги. Урожай хороший. Мы сеяли рожь на 10 дес., овес на 10, клевер на 10, чечевицу на 4, гречиху и просо - понемножку, этак десятины по две, и десятину картошки. Можете же представить себе, какая жизнь кипит у меня в усадьбе и как часто приходится мне отпирать стол, чтобы доставать деньги для расплаты с косарями, девками и т. п. Строится новая кухня. Куры, утки, дворняжки, плотники, больные - настоящий Вавилон! Сенокос у нас был тоже шумный, беспокойный, с дождями и грозами. Собрали мы сена 4 тысячи пудов и испортили крови 20 пудов. Клеверу накосили чёртову пропасть. Что касается огорода, то он не совсем удался в этом году. Капусту и кольрябию поразила болезнь, которая называется килой - что-то вроде саркомы корня. Вместо четырех-пяти тысяч голов капусты, как ждали, соберем всего три, да и того меньше. Но беда не в этом, а в том, что кила заразительна и что придется теперь отыскивать для капустных растений другое место, т. е. вне усадьбы, а это сопряжено с усиленным удобрением, наймом сторожа и другими расходными статьями. Сад тоже не удался. Вишен совсем не было, а яблони наполовину не цвели. Крыжовнику и малины очень много, но сей товар у нас совсем не имеет сбыта, да и нет людей и времени, чтобы рвать ягоды. Груши тоже не цвели. Ни одно дерево не замерзло, но случилась другая беда. Помните, я писал Вам осенью, что посадил новый молодой сад? Представьте, зайцы сожрали все молодые яблони.
Снег был высок, выше заборов, так что сад ничем не был отгорожен от поля. Для зайцев раздолье полное.В этом году не было или почти не было фруктов, но зато поспели стручковый перец, кукуруза, томаты, поспевают дыни и даже арбузы - не в парнике, а на открытом грунте.
Лето в общем было невеселое, благодаря паршивой холере. Я опять участковый врач и опять ловлю за хвост холеру, лечу амбулаторных, посещаю пункты и разъезжаю по злачным местам. Не имею права выехать из дому даже на два дня. Холеры в моем участке еще не было.
Вы удивляетесь, что я мало пищу, но ведь живу и кормлюсь я только литературой и только текущей, так как за книжки не получаю уже второй год (выручка книжная у меня идет на уплату долга). Живу я на две-три тысячи в год и перебиваюсь помаленьку, хваля бога, давшего мне возможность удалиться из города, который жрал меня. Оттого, что я мало проживаю, я всё лето мог возиться со своим "Сахалином" и даже сдать его в печать и получить аванс. Появится "Сахалин" в окт<ябрьской> книжке "Русской мысли" и будет печататься до конца 1894 г. Написал я также небольшую повестушку; когда кончится холера, засяду за беллетристику, так как сюжетов скопилась целая уйма.
Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вежлив и чувствителен, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая - тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина же - всё еще невинная девушка. Любят гулять по полю и в лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день: хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т. п. Спят у меня в комнате.
Желаю Вам всяких благ и хорошей погоды главным образом. У нас уже подул северный ветер.
Прасковье Никифоровне и Феде нижайший поклон.
Ваш А. Чехов.
1332. А. С. СУВОРИНУ
7 августа 1893 г. Мелихово.
7 авг. 93.
Я хотел быть у Толстого, и меня ждали, но Сергеенко подстерегал меня, чтобы пойти вместе, а идти к Толстому под конвоем или с нянькой - слуга покорный. Семье Толстого Сергеенко говорил: "Я приведу к вам Чехова", и его просили привести. А я не хочу быть обязанным С<ергеенк>у своим знакомством с Толстым. Сергеенко, кстати сказать, был у меня вместе с Потапенко. Он говорил, что писал Вам насчет денег, и говорил, что уже не должен Вам, так как писал рассказы и был командирован Алексеем Алексеевичем по делу Дрейфуса, но что счетов еще не подводил с конторой и потому боится, что Вы имеете превратное понятие о его финансовых отношениях к Вам; что же касается 300 р., то он имеет в виду погасить их повестью, которая уже написана, посылается и т. д. Это он говорил мне, а я передаю Вам. Он легкомысленный и нудный хохол, но, кажется, не лгун. Выражение "бог скуки" беру назад. Одесское впечатление обмануло меня. Не говоря уж об остальном прочем, Потапенко очень мило поет и играет на скрипке. Мне с ним было очень нескучно, независимо от скрипки и романсов.
У меня уже два дня болит голова. Сейчас вернулся из фабрики, куда ездил на беговых дрожках по грязи и где принимал больных. Утром до обеда меня возили к младенцу, страждущему поносом и рвотой. Одним словом, о литературе и подумать некогда. Вы рады, что я могу пить вино на Ваш счет, но когда это случится, т. е. когда я буду пить на Ваш счет вино? Обидно, что Вы уезжаете за границу. Когда я прочел об этом в Вашем письме, то у меня в нутре точно ставни закрыли. В случае беды или скуки кбмо пойду? к кому обращусь? Бывают настроения чертовские, когда хочется говорить и писать, а кроме Вас я ни с кем не переписываюсь и ни с кем долго не разговариваю. Это не значит, что Вы лучше всех моих знакомых, а значит, что я к Вам привык и что только с Вами я чувствую себя свободно. По крайней мере сообщайте мне свой адрес. Буду писать Вам и присылать оттиски - если не подохну от холеры или дифтерита. Но, вероятно, последнее не случится и глубокою осенью я уже буду обедать и ужинать с петербургскими декадентами.
Так как я не знаю, кто теперь у Вас в магазине командует и к кому мне обращаться, то возьмите на себя труд узнать: сколько я еще должен из тех пяти тысяч, которые взял на покупку имения? В январе в уплату сего долга я внес наличным 500 р. и просил белобрысую особу женского пола вручить Полине Яковлевне 2000 р., которые мне приходились по книжному счету. Всего мне приходилось больше 5000, но около 3 тыс. пошло на типографию. Узнайте, голубчик, и сообщите мне. Книги мои, кажется, идут не шибко, ибо уже не продаются на станциях; должен я, вероятно, еще много.
Пароход "Чехов", должно быть, остроумная выдумка, если уже достигла Петербурга. Щеглов во Владимире: боится женщин, пишет о народном театре и живым лезет на небо.
Ваше "маленькое письмо" насчет немцев и нашего необразования написано прекрасно. Хорошие мысли у Вас оправлены в живой темперамент, а язык - точно масло льется.
Про какой роман Вы спрашиваете? Про тот, который еще не написан, или про роман вообще с женщиной? И почему Вы думаете, что я не ответил бы на этот вопрос? На какие вопросы я не отвечал?
Еще об Армии спасения. Я видел процессию: девицы в индусских платьях и в очках, барабан, гармоники, гитары, знамя, толпа черных голожопых мальчишек сзади, негр в красной куртке... Девственницы поют что-то дикое, а барабан бу! бу! И это в потемках, на берегу озера.
Пишите, пожалуйста.
Ваш А. Чехов.
Р. S. Толстой Вас очень любит. Любил бы Вас и Шекспир, если бы был жив. Привезите мне из-за границы десяток сигар!!
На днях один пациент поднес мне в знак благодарности 10 сигар ценою в 5 руб. и рюмку с надписью:
"Его же и монаси приемлют".
Где старик Плещеев? Где его деньги?
1333. Л. С. МИЗИНОВОЙ
13 августа 1893 г. Мелихово.
13 авг.
Милая Лика, не пишу Вам, потому что не о чем писать; жизнь до такой степени пуста, что только чувствуешь, как кусаются мухи - и больше ничего. Приезжайте, милая блондиночка, поговорим, поссоримся, помиримся; мне без Вас скучно, и я дал бы пять рублей за возможность поговорить с Вами хотя бы в продолжение пяти минут. Холеры нет, но есть дизентерия, есть коклюш, есть плохая погода с дождем, с сыростью и с кашлем. Прите к нам, хорошенькая Лика, и спойте. Вечера стали длинные, и нет возле человека, который пожелал бы разогнать мою скуку.
В Петербург я поеду, когда буду иметь право, т. е. после холеры. Вероятно, в октябре уже водворюсь там. Помышляю о постройке в том участке и мечтаю о переселении. Но всё это пошло. Не пошла одна только поэзия, которой мне недостает.
Денег! Денег! Будь деньги, я уехал бы в Южную Африку, о которой читаю теперь очень интересные письма. Надо иметь цель в жизни, а когда путешествуешь, то имеешь цель.
У нас поспели огурцы. Бром влюбился в m-elle Мерилиз. Живем мирно. Водку уже не пьем и не курим, но почему-то все-таки после ужина всякий раз сильно хочется спать, и в комнате пахнет сигарой. Гладков похудел, князь потолстел. У Вареникова, по его словам, клевер хорошо взялся. Недотёпа Иваненко продолжает быть недотёпой и наступать на розы, грибы, собачьи хвосты и проч. Будет он служить у Ивана в школе? Что Вам известно на этот счёт? Мне его бесконечно жаль и, если б это было принято и не было бы дурно понято, я подарил бы ему кусок земли и построил бы ему дом. Ведь он уж старик!
Я тоже старик. Мне кажется, что жизнь хочет немножко посмеяться надо мной, и потому я спешу записаться в старики. Когда я, прозевавши свою молодость, захочу жить по-человечески и когда мне не удастся это, то у меня будет оправдание: я старик. Впрочем, всё это глупо. Простите, Лика, но, право, писать больше не о чем. Мне нужно не писать, а сидеть близко Вас и говорить.
Пойду ужинать.
У нас поспели яблоки. Я сплю по 17 часов в сутки. Лика, если Вы влюбились в кого-нибудь, а меня уже забыли, то по крайней мере не смейтесь надо мной. Маша и Миша ездили в Бабкино к Киселевым и разочаровались - это новость. Больше же писать не о чем. Были у нас Потапенко и Сергеенко. Потапенко произвел хорошее впечатление. Очень мило поет.
Будьте здоровы, милая моя Лика, и не забывайте меня. Если Вы увлеклись каким-нибудь Тишей, то все-таки черкните хоть строчку.
Ваш А. Чехов.
1334. А. С. СУВОРИНУ
18 августа 1893 г. Мелихово.
18 авг.
Подуло холодищем, и стало противно; я тоже с удовольствием уехал бы куда-нибудь, но чёрт дернул меня в прошлом году дать слово не покидать уезда, если будет холера. У меня не характер, а мочалка. Черткову я отдал "Палату No 6", потому что перед весной и весной я находился в таком настроении, что мне было всё равно. Если бы он стал просить все мои произведения, то я отдал бы, и если бы он пригласил меня на виселицу, то я пошел бы. Этакое безличное и безвольное состояние держит меня иногда по целым месяцам. Этим отчасти и объясняется весь строй моей жизни.
Счет из магазина поверг меня в уныние. Я должен 3482 р.! Ай-ай! У меня в мозгу сидел долг только в 5 тысяч, которые я взял на покупку имения; теперь за вычетом книжной выручки осталось бы меньше тысячи, но к ужасу моему вспоминаю, что я брал еще 1000 р. на заграничную поездку и, быть может, не погасил еще того долга, который образовался от поездки на каторгу. Впрочем, чёрт с ней, с бухгалтерией. Быть посему. Но что через полгода мы будем квиты, то это едва ли. Я лично Вам, помимо конторы, должен еще 400 р. (Взял у Вас в "Славянском базаре" двумя порциями: 200+ +200.) Для того чтобы при теперешнем состоянии моего книжного рынка погасить 3489+400 р., мне нужно года полтора по меньшей мере. А мне ужасно хочется не быть должным. Когда живешь на наличные, то знаешь пределы моря, по которому тебе определено каждый день плавать, кредит же в этом отношении заводит в пустыню, которой конца не видать. Я делаю в уме всякие финансовые выкладки, и у меня всё выходит похоже на страуса, который спрятал голову и думает, что весь спрятался. Не согласится ли Ваш магазин похерить мой долг и уплатить Вам 400 р., а взамен этого взять себе право издавать и продавать все доселе изданные Вами книги мои в течение 10 лет? Кроме погашения долга, он обязуется выплачивать мне еще по 300 р. ежегодно или 3000 единовременно. Итого книги обойдутся ему без малого в 7000, а сие число, деленное на 10, даст 700 в год. Если он найдет это невыгодным для себя, то пусть 7 тыс. понизит до 6, если же, по предварительному расчету, эта сделка окажется невыгодной для меня, то пусть он обязуется выплачивать мне по 1000 р. за каждое десятое издание, т. е. по выходе десятой тысячи каждой книги. Фантастический проект? Увы! Это я сам чувствую.
Привалила сахалинская корректура. Осенью бросаю медицину, к январю кончаю с "Сахалином" и тогда весь по уши отдаюсь беллетристике. С Нового года начну сотрудничать у Вас по воскресеньям, но не каждую неделю, а в две недели раз. Буду давать рассказы в 600-700 строк каждый. Но 150 р.-это мало. Не угодно ли 200? На другие два воскресенья пригласите Ясинского, или Потапенку, или Вас. Немировича-Данченко. Я теперь пишу много и быстрее, чем раньше. Сюжетов скопилось пропасть - сплошь жизнерадостные. Я не ответил Вам про "Черного монаха", потому что забыл ответить. Я Вам не дам этого рассказа, потому что решил не давать в газеты рассказов с "продолжение следует". Газетная беллетристика не должна повторять того, что давали и дают журналы; для нее практика выработала особую форму, ту самую, которую Мережковский, когда бывает в мармеладном настроении, называет новеллой. Первый рассказ для воскресенья Вы получите на Новый год, а пока не взыщите. Нет времени, да и нервы раздрызгались чертовски, как корабельные снасти во время бури. Вы уезжаете. Когда прикажете ждать Вас обратно? В Москве я буду жить в "Лоскутной", а в Петербурге найму себе тёплый номер где-нибудь подальше от центра и буду жить в нем до весны. Паспорт у меня уже есть. Я младший сверхштатный медицинский чиновник при Медицинском департаменте. Это мой титул. Орденов еще не имею, но кокарду имею право носить.
Если бы дорога в Биарриц лежала через Москву, то мы могли бы повидаться. Та фельдшерица, про которую я писал Вам (ела морфий), отправлена в психиатрическое заведение.
От крапивной лихорадки самое лучшее средство atropinum sulfuricum по 1/60 грана в день в пилюлях. Эта болезнь кожи означает невроз кожных сосудов, а потому помогают также бромистые препараты и мышьяк.
Когда я получу гонорар за "Сахалин", то построю себе дом в лесу - с камином, мягкими полами, шкафами для книг и проч. и найму лакея. Куплю тюльпанов и роз сразу на 100 р. и посажу их около дома.
Идет дождь. В такую погоду хорошо быть Байроном - мне так кажется, потому что хочется злобиться и хочется писать очень хорошие стихи. Всех благ! Счастливого пути!
Ваш А. Чехов.
1335. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
22 августа 1893 г. Мелихово.
22 авг.
Дорогой Виктор Александрович, мой брат Михаил заходил в редакцию, чтобы взять письмо к Герценштейну, которое Вы обещали, и не нашел его. Будьте ласковы, приготовьте это письмо, а он побывает еще раз 25 или 26-го.
Не зовите меня праздновать новоселье. Около нас холера, которая ползет к моему участку всё ближе и ближе. Заболевания считаются уже не единицами, а десятками. Если холера доберется до моего участка, то достанется мне. Грязно, холодище - бррр!
Посылать ли Галкину-Враскому корректуру? Я обещал, но не подумать ли, прежде чем посылать?
Если холера уймется, то до сентября постараюсь побывать в Москве и повидаться.
Надо бы собраться как-нибудь вечерком и кутнуть так, чтобы чертям тошно стало, а то на душе кисло и дрянно.
Написал небольшую повестушку.
Митрофану Ниловичу и Вуколу Михайловичу нижайший поклон. Перебрался ли В<укол> М<ихайлович> к себе?
Да хранят Вас небеса. Ваше намерение укатить в Италию благословляю обеими руками.
Ваш А. Чехов.
1336. А. С. СУВОРИНУ
24 августа 1893 г. Мелихово.
24 авг.
Насчет рассказов я не шучу, потому что маленькие рассказы буду сбывать только в газету, т. е. в "Новое время". Писать же мелкие вещи весьма намерен. Моя мечта: построить себе в лесу, который у меня уже есть, дом, насажать роз, приказать никого не принимать и писать мелкие рассказы. Место для дома у меня чудеснейшее.
Мое предложение - глупая шутка? Но ведь было бы еще глупее, если бы я, состоя должным, попросил выслать мне в Серпухов еще тысячу рублей. Вы пишете, что я на книгах заработаю 20-30 тысяч. Прекрасно. Говорят также, что я буду в раю. Но когда это будет? А между тем хочется жить настоящим, хочется солнца, о котором Вы пишете.
Сегодня ночью у меня было жестокое сердцебиение, но я не струсил, хотя было тяжело дышать, и взялся за "Паскаля", который Вам так понравился. Роман очень хороший. Лучшее лицо не сам доктор, который сочинен, а Клотильда. Я чувствую ее талию и грудь. Итак, повторяю, я не струсил сердцебиения, потому что все эти ощущения вроде толчков, стуков, замираний и проч. ужасно обманчивы. Не верьте им и Вы. Враг, убивающий тело, обыкновенно подкрадывается незаметно, в маске, когда Вы, например, больны чахоткой и Вам кажется, что это не чахотка, а пустяки. Рака тоже не боятся, потому что он кажется пустяком. Значит, страшно то, чего Вы не боитесь; то же, что внушает Вам опасения, не страшно. Кажется, пишу я неясно. Всё исцеляющая природа, убивая нас, в то же время искусно обманывает, как нянька ребенка, когда уносит его из гостиной спать. Я знаю, что умру от болезни, которой не буду бояться. Отсюда: если я боюсь, то, значит, не умру. Впрочем, чепуха. Едут на станцию. Будьте здоровы!!
Ваш А. Чехов.
24 авг.
Спешили на станцию и помешали мне кончить письмо. Принимаюсь за другой лист. Вы хорошо сделали, что бросили папиросы. Сигары здоровее. Но я курю не больше 2-3 в день и, что важно, не затягиваюсь. Без затяжки сигара удовлетворяет меня до тошноты.
Пастернацкий был прав, когда сказал, что у Вас здоровая организация. У Вас даже катара желудка нет, не говоря уж о таких радостях, как большой живот, старческий кашель, грудная жаба и т. п. Одна несомненная беда - у Вас нервы подгуляли и одолела Вас психическая полуболезнь, которую семинаристы называют мерлехлюндией. Но tu l'as voulu George Dandin. * Зачем было покидать Воронеж и браться за журналистику?
Вы пишете, что мой брат Александр "мудрит". Что сие значит? Опять болен амбулантным тифом? Давно уже я не получал от него писем. Миша, после того как его надули, перестал говорить о женитьбе и несет чепуху о своей старости, о суете и проч. Хлопочет о переводе в Тарусу, так как ссорится с московским начальством. Сочиняет он доклад "о круговой поруке"; я похерил весь доклад и предложил новый проект, с новыми мыслями, которыми он остался доволен. Значит, и моя капля меду есть в министерстве финансов. Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны - и всё это без всякой надобности. "Тем не менее" и "По мере того" чиновники сочинили. Я читаю и отплевываюсь. Особенно паршиво пишет молодежь. Неясно, холодно и неизящно; пишет, сукин сын, точно холодный в гробу лежит. Суть доклада вот в чем: упразднение круговой поруки, т. е. ответственности общины за своих неплательщиков. Я приказал Мише написать так: да, круговая порука несправедлива и министерство хорошо сделало, что подняло вопрос об ее упразднении, но, исходя из того положения, что община есть явление историческое и что круговая порука есть необходимое ее условие, мы должны признать себя бессильными, ибо что создано историей, то и сокрушается не чиновничьими головами, а тою же историей, т. е. историческими движениями в народной жизни. Так как бороться с общиной мы не можем, то будем мудры и поищем средств для борьбы в самой общине... и т. д.
У нас построили новую кухню и людскую, что сильно ударило меня по карману. Вывели тараканов - тоже ведь историческое явление. Дожди свирепствуют, яровые хлеба гниют в поле.
Строить себе дом я начну в апреле. Дом двухэтажный. Буду жить в нем одиноко, без женской прислуги. Бабы нечистоплотны и слишком много говорят о своем трудолюбии. Перед домом широкое поле с далью, деревня в двух верстах. Парк десятин в двадцать. Всё это, конечно, при условии, если не проживу за зиму тех денег, которые выручу за "Сахалин". А я уже проел 1100 р. Скажите Витте, чтобы он поручил мне сочинить какой-нибудь проект и дал бы мне за это аренду. Несмотря на все свои широкие планы и мечты об одиночестве, двухэтажном доме и проч., я все-таки ясно сознаю, что рано или поздно я кончу банкротством, или, вернее, ликвидацией всех планов и мечтаний.
У меня тесно. Можете представить, Иван с женой. Иваненко живет уже больше года в ожидании, когда найдут для него в Москве место. За обедом пускают друг другу шпильки. Глупо и скучно.
Желаю Вам побольше денег и белого потолка в кабинете. Избави Вас бог от золотого на красном. В самом деле пестро и невкусно.
Ваш А. Чехов.
* ты этого хотел, Жорж Данден (франц.).
1337. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
28 августа 1893 г. Мелихово.
Ст. Лопасня, 28 авг. 93 г.
Многоуважаемый
Иван Максимович!
Будьте добры выслать мне гонорар по адресу: г. Серпухов, Антону Павл<овичу> Чехову. Кстати сказать, это адрес для страховой корреспонденции, для простой же остается Лопасня.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
1338. В. М. ЛАВРОВУ
31 августа. 1893 е. Мелихово.
31 авг.
Дорогой Вукол Михайлович, оттиски давно уже получил, но не посылаю их, потому что хочу сам привезти.
Поздравляю Вас с новосельем и желаю роз, телушек, уток, груш, смородины, поросят и всего прочего. 17-го сентября непременно буду у Вас, если, во 1) в моем участке не будет холеры, 2) буду здоров и, в 3-х) повидаюсь с Вами раньше, чтобы условиться насчет маршрута. Какого числа Вы будете в Москве? Напишите мне. Я думаю быть в Москве около 10-го. Зимою целый месяц буду жить в Москве. Сейчас еду на consilium. Ax, если бы Вы знали, как это скучно и как некстати! Больной наверное умрет. Желаю всяких благ.
Ваш А. Чехов.
1339. Л. С. МИЗИНОВОЙ
1 сентября 1893 г. Мелихово.
1 сент.
Милая Лика, Вы выудили из словаря иностранных слов слово эгоизм и угощаете им меня в каждом письме. Назовите этим словом Вашу собачку.
Я ем, сплю и пишу в свое удовольствие? Я ем и сплю, потому что все едят и спят; даже Вы не чужды этой слабости, несмотря на Вашу воздушность. Что же касается писанья в свое удовольствие, то Вы, очаровательная, прочирикали это только потому, что не знакомы на опыте со всею тяжестью и с угнетающей силой этого червя, подтачивающего жизнь, как бы мелок он ни казался Вам.
Мне всё удается? Да, Лика, всё, кроме разве того, что в настоящее время у меня нет ни гроша и что я не вижу Вас. Впрочем, не буду спорить с Вами. Пусть по-Вашему. Не могу только не поделиться с Вами, друг мой, изумлением: что это Вам, ни с того ни с сего, вздумалось продернуть меня?
Едучи в Петербург, непременно побываю у Вас, но рассчитываю на милость судьбы: авось Вы побываете еще раз в Мелихове до моей поездки в П<етербург>.
В один из зимних месяцев поселюсь в Москве и проживу дней 10-15.
Холодно, Лика, скверно.
Ваш А. Чехов.
В Москве я буду, вероятно, около 10-го сентября.
1340. Ал. П. ЧЕХОВУ
4 сентября 1893 г. Мелихово.
4 сент. Мелихово, <...> тож.
г. Гусятников! Не пишу я тебе по той притчине, что и ты: в лености житие мое иждих. Да и сюжетов нет интересных. Едим, спим - и больше ничего.
Мне уже пора удирать из Мелихова, но не пускает холерная должность. Приеду к октябрю. Но наука без веры... т. е. но нанимать ли квартиру? Квартира сопряжена с хождением по лестницам, разговорами с дворником и хозяйкой, одёрами * и проч. Не взять ли номер в благоприличной гостинице? Если ты, зеваючи по сторонам, усмотришь где-нибудь "Золотой якорь", то спроси о цене номеров. Моя цена 1-1 1/2 p., а если обстановка аристократическая, то и целых 2. Жить в Питере я буду не больше месяца. Потом уеду в Финляндию (куда я назначен епископом), оттуда в Москву, где проживу месяц, и опять в Питер.
Езды будет много, ибо всю зиму и всю весну я буду печатать свой "Сахалин", который уже сдан в "Русскую мысль". Зри октябр<ьскую> книжку.
Перебрался ли ты в город? Как твой квартирный адрес? 132, кв. 15? Что пописываешь? Видаешься ли с Лейкиным? Сей последний обещал быть у меня в конце августа и, спасибо ему, не приехал.
Суворин уехал не внезапно. Он собирался уехать с первого же дня своего возвращения в Петербург. Он писал мне, что Житель прислал ему грубое и неделикатное письмо, в котором поносил за что-то меня и, вероятно, тебя. Держись в стороне от этих сукиных сынов и не восхваляй их. Это гнусное племя.
Утро. Приемка больных. Сейчас принял No 686. Холодно. Сыро. Нет денег.
Будь здрав и кланяйся своим домочадцам. Пиши.
Твой А. Чехов.
* запахами (франц. odeurs). 233
1341. В. М. ЛАВРОВУ
14 сентября 1893 г. Мелихово.
14 сент.
Дорогой Вукол Михайлович, не знаю, попаду ли я к Вам 17-го. Посылаю вместе с этим письмом исправленную корректуру и мое поздравление с именинницей. Желаю ей на новом месте богатеть и быть здоровой. А может быть, я и приеду. Всё зависит от холеры, которая уже в 10 верстах от меня, и от погоды, которая через день бывает отвратительна.
Всех благ!
Ваш А. Чехов.
1342. В. Г. ЧЕРТКОВУ
19 сентября 1893 г. Мелихово.
Ст. Лопасня, 19-IX-93
Многоуважаемый Владимир Григорьевич, в "Таганрогском вестнике" напечатан рассказ некоего г. Дарова "Хорошая книжка". Рассказ не обладает особенными художественными тонкостями, но сделан не без искусства. Посылаю его на Ваше усмотрение. Мне кажется, что он, потерпев некоторые изменения, мог бы пригодиться для "Посредника". Изменения, по моему мнению, должны заключаться в следующем: 1) Не годится название; вся ведь суть не в хорошей книжке, а в хорошей восприимчивой душе, на которую подействовала книжка. Автору, вероятно, известно, что никто не читает столько хороших книжек, как студенты, а между тем никто так часто не посещает дома терпимости, как именно студенты; 2) уменьшительные имена Петя, Проша, Сеня заменить во всех случаях именем и отчеством - этак солиднее; 3) самый финал рассказа сделан грубовато; по-моему, излишне приводить слова "мамаши".
Даров - вероятно, псевдоним. Я думаю, что он таганрожец и стоит близко к редакции "Таганрогского вестника".
Если И. И. Горбунов гостит у Вас, то прошу передать ему мой поклон.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
1343. С. Е. КОЧЕТКОВУ
10 октября 1893 г. Мелихово.
10 окт.
Милостивый государь
Степан Егорович!
Порошки от кашля годятся для Вас, но достаточно принимать один порошок на ночь.
Можете позволить Маше гулять по комнатам, но к вечеру она должна быть в постеле. Давайте только жидкую пищу, супы, кисель, кашки, чай, твердую же можно будет давать только тогда, когда вечерняя температура станет такою же, как утренняя, т. е. будет не более 36 1/2 и 37.
Готовый к услугам
А. Чехов.
Маше давайте хины по одному грану два раза в день, утром и перед вечером. Спросите хину у фельдшера.
1344. Л. С. МИЗИНОВОЙ
10 октября 1893 г. Мелихово.
10 окт.
Милая Ликуся, не знаю точно, в какой день мы увидимся, но во всяком случае я приеду очень скоро, так как это необходимо.
Что за мерлехлюндия, Лика? Мы будем видеться не 3 и не 4 месяца, как Вы пишете, а 44 года, так как я поеду за Вами или, проще, не пущу Вас. Будем видеться, пока не прогоните.
Скажите всем Вашим поклонникам и тому, между прочим, который стянул у Вас 20 рублей, что им недолго еще осталось блаженствовать.
Нарочно пишу разгонистым почерком, но всё еще остается много места. Лика, не умею писать! Я умею только выпивать и закусывать.
Я постараюсь приехать днем, к двум часам и с вокзала двину прямо к Вам, чтобы вместе пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Если не застану, оставлю записку. Или же пришлю Вам телеграмму с Лопасни.
Тогда, если у Вас не будет обязательных уроков, сидите дома до 5 часов и ждите меня с расчетом вместе пообедать и вместе провести весь вечер. В телеграмме будет только одно слово: еду.
До свиданья!
У нас поспел крыжовник.
Весь Ваш А. Чехов.
1345. В. А. ТИХОНОВУ
10 октября 1893 г. Мелихово.
10 окт. Ст. Лопасня.
Милый, дорогой и хорошенький Владимир Алексеевич, в ответ на письмо Ваше имею удовольствие сообщить следующее. Рассказ у меня уже был готов для "Севера", и я уже готов был послать его Вам, как из Таганрога уведомили меня, что журнал туда, вопреки обещанию моему, не высылается. Кстати же я вспомнил, что Вы не приехали ко мне в деревню, хотя зимою дали клятву приехать. Ну, думаю, если они меня обманывают, то и я их, ангелов моих, обману. Меня охватил гнев, и я решил рассказа не посылать, а сто рублей, взятые авансом, потратить на разврат.
Итак, рассказа я не пришлю и аванса не возвращу.
В первых числах ноября мы увидимся, а до того времени, надеюсь, Вы удовлетворите издателя из своего кармана.
Так как я рассчитываю прожить в Петербурге не менее двух месяцев, то остановлюсь в нарочито нанятой квартире или в гостинице. Если позовете обедать, то приду. Если опять пригласите в Смольный, то не поеду.
Летом не писалось, так как мешала холера. Я опять был холерным доктором и нахожу, что это гораздо приятнее, чем быть катаральным писателем. За лето я привел в порядок свой "Сахалин", который и начнется печатанием с октября. Зри "Русскую мысль".
Капуста не удалась.
Желаю Вам здравия. До свиданья.
Ваш А. Чехов.
1346. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
11 октября 1893 г. Мелихово.
11 окт.
Дорогой Виктор Александрович, я скоро приеду, но мне хочется приехать в Москву с уже исправленной корректурой для ноябр<ьской> книжки. Будьте ласковы, попросите прислать мне корректуру на Лопасню простою корреспонденцией. Конечно, присылают пусть, когда можно; дело не к спеху.
Погода пессимистическая.
Желательно получить IV и V главы.
Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу нижайший поклон.
Ваш А. Чехов.
1347. Ал. П. ЧЕХОВУ
21 октября 1893 г. Мелихово.
21 октябрь.
Господин археолог! У нас копают колодезь, и по случаю половой зрелости сучки Хины все кобели, охваченные эротическим помешательством, берут приступом дом и грызут двери. А ля тремонтан с важностью изрекает: "У нас в доме разврат".
Ни от Добродеева, ни от Ясинского писем никаких я не получал. Если случится у тебя с кем-нибудь разговор насчет моего редакторства где бы то ни было, то смело заявляй, что я не буду и не соглашусь быть редактором даже за тысячу рублей в месяц.
В Питере буду не скоро, так как ноябрь до конца проживу в Москве. Вынуждает к тому сила обстоятельств. Но вот гамлетовский вопрос: как быть с паспортом? Ведь с петербургским видом не позволят жить в Москве. Сашечка! Ты помогаешь разным иеромонахам, братству, Онисиму Васильевичу, пишущему корреспонденции, - не схлопочешь ли и мне паспорта? Отставку или отпуск - мне всё равно, лишь бы можно было жить в Москве и уехать, куда захочется. Я не посягаю на твой покой: буде не хочется тебе возиться с моими говенными делами, то брось, и я в амбиции не буду. Если же пожелаешь еще раз повидаться с добрым Рагозиным или его секретарем, то напиши мне в Мелихово и я вышлю тебе свой паспорт и 2 марки 80-к<опеечного> достоинства. Сообщи кстати свой домашний адрес. Мне из Москвы хотелось бы уехать на Мадейру. Это от грудей хорошо. Есть попутчик: Шехтель. Так как я служу в Серпуховском земстве, то выхлопочи мне также медаль.
Какой чудный октябрь! В лесу просто очарование. Трудно сидеть в комнате и, как сучку таксу, тянет наружу.
Адрес положительного человека с медалью в петлице: Новая Басманная, Петровско-Басманное училище, г. Учителю.
От щей со стручковым перцем болит под ложечкой.
Не будь кальсонами, пиши. Все наши здравствуют и много говорят. Порой мучительно много.
Лес подрастает.
Я посадил в саду около сотни тюльпанов, лилий, нарциссов, гиацинтов, жонкильи, ирис...
Телка, изнасилованная в стаде быком, забеременела и зимой отелится. Все-таки доход.
Вот уж больше недели, как я сижу без сигар. Курю махорку. Отвратительно.
В самом деле, если твой Николай туповат в науках, то помалости приспособляй его к художествам и ремеслам. Учи его не токмо рисовать, но и чертить. Вооружи его также хорошим почерком. Во всяком разе иметь надо в виду ближайшую цель: кусок хлеба. На папеньку-то ведь и на дядюшек надежда плохая.
Кланяйся твоей фамилии. Будь здрав.
Твой А. Чехов.
1348. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
24 октября 1893 г. Мелихово.
Воскресенье.
Дорогой Виктор Александрович, я приеду в среду и привезу с собой корректуру. Мне хочется еще раз прочитать в корректуре IV и V главы "Сахалина", читанные мною в прошлом месяце, а посему, буде возможно, до среды не пускайте их в печать.
Погода адская. Спасибо, из Москвы приехали гости, а то бы можно было окоченеть от скуки. Сие письмо повезет в Москву завтра блондинка, которую Вы называли интеллигентной "особой" и которая теперь гостит у нас.
Желаю всего хорошего. Поклон Вуколу Михайловичу и Митрофану Ниловичу.
Ваш А. Чехов.
1349. М. И. ЧАЙКОВСКОМУ
27 октября 1893 г. Москва.
Известие поразило меня. Страшная тоска... Я глубоко уважал и любил Петра Ильича, многим ему обязан. Сочувствую всей душой.
Чехов.
На бланке:
Пбг Модесту Ильичу Чайковскому
1350. Ал. П. ЧЕХОВУ
29 октяря 1893 г. Москва.
29 окт. Москва, Новая Басманная, Басманное училище, кв. г. Учителя. Неблагодарный и недостойный брат!
Прилагаемый при сем вид мой немедленно, надевши калоши, снеси в департамент и обменяй его на что-нибудь более подходящее. Если дадут отпуск теперь, а отставку после, через, как ты пишешь, 2 1/2 месяца, то хорошо сделают, ибо вид мне нужен именно теперь, а через 2 1/2 месяца он мне будет не нужен, так как я буду жить в Петербурге. Поручение это исполняй с благоговением и с покорностью; хотя я и младший сверхштатный чиновник, но насолить тебе могу: буду просить правительство, чтобы оно наложило опеку на твое имущество, а тебя, как расточителя, отдало бы под надзор. Спроси у доброго г. Рагозина или у г. секретаря: какие бумаги нужны для отставки? Раньше нигде не служил, в сражениях, под судом и под венцом не был, орденов и пряжки XL не имею. Имею две благодарности от земских собраний за организацию холеры и доблестную службу, а также в 1888 г. был награжден Пушкинской премией за послушание родителей. Имею недвижимое: 213 дес. Происхождения необыкновенного, весьма знатного. Отец мой служил ратманом полиции, а дядя и по сию пору состоит церковным старостой и воюет с о. Павлом.
Поблагодари Лейкина за сочувствие. Когда его хватит кондрашка, я пришлю ему телеграмму.
Все наши здравствуют. Я тоже. Маленько покашливаю, но до чахотки еще далеко. Геморрой. Катар кишок. Бывает мигрень, иногда дня по два. Замирания сердца. Леность и нерадение.
В Мелихове теперь очень хорошо, особенно в лесу, но проезд до станции ах!
Кобели успокоились.
Если дадут тебе паспорт, то пришли его заказным письмом в Москву Ивану для передачи мне. Так как у тебя ум не врожденный, а приобретенный, и так как наука без веры есть заблуждение, и так как мухи воздух очищают, то смиряйся и не возвышайся над прочими. В Москве я проживу еще 1 1/2 недели.
Громадный дворняга Шарик <...> неестественно вытянув задние и передние ноги, но ничего поделать не мог и только насмешил кухню.
Когда приедет Суворин, скажи ему, что я в Москве.
Неблагодарный брат, будь здоров. Твоему семейству посылаю поклон и пожелание, чтобы от тебя пореже пахло водочкой.
А. Чехов.
1351. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
30 октября 1893 г. Москва.
30 окт.
Многоуважаемый Иван Иванович, я в Москве. Хочется повидаться с Вами, но, во-1-х, Вы ужасно далеко живете и, во-2-х, я не знаю, когда Вас можно застать дома. Что же касается меня, то я тоже живу не близко - у брата на Новой Басманной; сегодня и завтра в воскресенье я буду отсутствовать, в понедельник же от 10 утра до 12-1 часа дня я буду сидеть у брата. Если будете свободны и пожелаете, то милости просим.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Здесь,
Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.
1352. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
Начало ноября 1893 г. Москва.
Рукой П. А. Сергеенко:
Всё проходит, всё пройдет, Небо всех рассудит:
Тот, кто счастья не возьмет, - После плакать будет.
(Имеющий уши слышать, да слышит).
Бедный Йорик.
Рукой И. Н. Потапенко:
Нетерпеливо и любовно
Мы все Вас ждем, Татьяна Львовна.
Сын корнета.
Авелан ждет тоже. Хозяйка сказала, что не пишет она Вам по безграмотству. Итак: ждем Татьяну Львовну и Варвару Аполлоновну.
Рукой Л. А. Яворской:
Фантазия.
1353. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
8 или 9 ноября 1893 г. Мелихово.
В пьесе Шекспира "Как вам будет угодно", в действии II, сцене I, один из вельмож говорит герцогу:
Туда пришел страдать бедняк-олень, Пораненный охотничьей стрелой;
И верьте мне, светлейший герцог, так Несчастное животное стонало, Что кожаный покров его костей Растягивался страшно, точно лопнуть Сбирался он; и жалобно текли Вдоль мордочки его невинной слезы и т. д.
Желаю всего хорошего.
Мелихово.
А. Чехов.
На обороте:
Москва,
Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.
1354. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
11 ноября 1893 г. Мелихово.
Дорогой Виктор Александрович, поздравляю и шлю тысячу пожеланий, исходящих прямо из сердца. Жалею, что обстоятельства мешают мне приплыть сегодня к Вам и поздравить Вас лично.
Весь Ваш
А. Чехов.
Мелихово.
11 ноябрь.
1355. А. С. СУВОРИНУ
11 ноября 1893 г. Мелихово.
Мелихово 11-XI
Если мое последнее письмо помечено 24 авг<уста>, то, очевидно, Вы не получили тех, которые я послал Вам за границу. А может, получили и забыли? Впрочем, все равно.
Насчет сонаследницы Плещеева припоминаю разговор свой с адвокатом, помощником Плевако. Этот адвокат сказал мне, что существует-де еще одна наследница, но от той откупились деньгами. Мне почему-то тогда показалось, что адвокаты сами постарались отыскать эту сонаследницу, чтобы напугать Плещеева и побольше содрать с него.
Я жив и здрав. Кашель против прежнего стал сильнее, но думаю, что до чахотки еще очень далеко. Курение свел до одной сигары в сутки. Летом безвыездно сидел на одном месте, лечил, ездил к больным, ожидал холеры... Принял 1000 больных, потерял много времени, но холеры не было. Ничего не писал, а всё гулял в свободное от медицины время, читал или приводил в порядок свой громоздкий "Сахалин". Третьего дня я вернулся из Москвы, где прожил две недели в каком-то чаду. Оттого, что жизнь моя в Москве состояла из сплошного ряда пиршеств и новых знакомств, меня продразнили Авеланом. Никогда раньше я не чувствовал себя таким свободным. Во-первых, квартиры нет - могу жить, где угодно, во-вторых, паспорта всё еще нет и... девицы, девицы, девицы... Всё лето меня томило безденежье, я изнывал, теперь же, когда расходы стали меньше, я успокоился. Чувствую свободу от денег, т. е. мне начинает казаться, что больше 2 тысяч в год мне уже не нужно и я могу писать и не писать.
Паскаль сделан хорошо, но что-то нехорошее есть в нутре этого Паскаля. Когда у меня ночью бывает понос, то я кладу себе на живот кошку, которая греет меня, как компресс. Клотильда, или Ависага - это та же кошка, греющая царя Давида. Ее земной удел - греть старца и больше ничего. Эка завидная доля! Жаль мне этой Ависаги, которая псалмов не сочиняла, но, вероятно, была перед лицом бога чище и прекраснее похитителя Уриевой жены. Она человек, личность, она молода и, естественно, хочет молодости, и надо быть, извините, французом, чтобы во имя чёрт знает чего делать из нее грелку для седовласого купидона с жилистыми, петушьими ногами. Мне обидно, что Клотильду употреблял Паскаль, а не кто-нибудь другой, помоложе и крепче; старый царь Давид, изнемогающий в объятиях молодой девушки, - это дыня, которую уже хватил осенний утренник, но она всё еще думает созреть; всякому овощу свое время. И что за дичь: разве половая способность есть признак настоящей жизни, здоровья? Разве человек только тот, кто употребляет? Все мыслители в 40 лет были уже импотентами, а дикари в 90 лет держат по 90 жен. Крепостные помещики сохраняли свою производительную силу и оплодотворяли Агашек и Грушек вплоть до той минуты, когда их в глубокой старости хватал кондрашка. Я морали не читаю, и, вероятно, моя старость тоже не будет свободна от попыток "натянуть свой лук", как говорит в "Золотом осле" Апулей. Судя по человечности, дурного мало, что Паскаль спал с девицей - это его личное дело; но дурно, что Зола похвалил Клотильду за то, что она спала с Паскалем, и дурно, что это извращение он называет любовью.
Астрономка бедствует. Постарела, похудела, темные круги под глазами, нервы... Начинает бедняга терять веру в себя. А это уж хуже всего. Блажен, кто не верит и раньше не веровал. Были попытки помочь ей, но все они разбивались об ее страшное самолюбие.
В последнее время мною овладело легкомыслие и рядом с этим меня тянет к людям, как никогда, и литература стала моей Ависагой, и я до такой степени привязался к ней, что стал презирать медицину. Но в литературе я люблю не те романы и повести, которые Вы ждете или перестали ждать от меня, а то, что я в продолжение многих часов могу читать, лежа на диване. Для писанья же у меня не хватает страсти.
Драмы я не думаю писать. Не хочется. Виделся много раз с Потапенко. Одесский Потапенко и московский - это ворона и орел. Разница страшная. Он нравится мне всё больше и больше.
"Сахалин" высылается в Гл<авное> тюремное упр<авление> не в корректуре, а уже в листах, хотя, когда меня отпускали на Сахалин, поставили в условии корректуру. Я получил из Управления пошлое чиновницкое письмо: "Впоследствие письма вашего и т. д." Выставлен номер. Не вследствие, а впоследствие. Экая духота.
Слышал, что Вы пишете новую пьесу. Очень рад.
Но, однако, до свиданья. При свидании поговорим о рассказах. Ведь Вы будете в Москве в ноябре или декабре?
Желаю всего хорошего. Я, когда приедете, тоже остановлюсь в "Славянск<ом> базаре". В Москве Ясинский.
Ураааа!
Ваш А. Чехов.
1356. В. М. ЛАВРОВУ
13 ноября 1893 г. Мелихово.
13 ноябрь.
Спасибо за приглашение, дорогой Вукол Михайлович. В момент, когда я получил Ваше письмо, я не мог даже пожелать Вам приятного аппетита, так как Вы уже пообедали. Вы написали Ваше письмо и опустили в почтовый ящик 11-го числа; вынуто оно было из ящика того же дня, а отправлено 12-го. Почтовый поезд, выходящий из Москвы в 3, приходит на Лопасню в 5 3/4 . Мне было доставлено письмо в седьмом часу.
Прочел "Без догмата" с большим удовольствием. Вещь умная и интересная, но в ней такое множество рассуждений, афоризмов, ссылок на Гамлета и Эмпедокла, повторений и подчеркиваний, что местами утомляешься, точно читаешь поэму в стихах. Много кокетства и мало простоты. Но все-таки красиво, тепло и ярко, и когда читаешь, хочется жениться на Анельке и позавтракать в Плошеве.
Если Дмитрий Васильевич еще не уехал из Москвы, то передайте ему мой поклон.
У нас выпал снег и начался санный путь. А сани у меня великолепные: с коврами и позолотой.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
1357. М. Н. АЛЬБОВУ
15 ноября 1893 г. Мелихово.
Ст. Лопасня. 15 ноября.
Дорогой Михаил Нилович, вернувшись на днях из Москвы, я нашел у себя телеграмму Любовь Яковлевны. Она желает получить от меня для "Северного вестника" хоть "что-нибудь". У меня нет ничего готового; есть в столе несколько старых рукописей и начатых рассказов, но посылать это "что-нибудь" Вам я не могу, так как к сотрудничеству своему в "Северном вестнике" отношусь серьезно. Раньше я писал Любовь Яковлевне, что в начале весны я был очень болен, что у меня ничего не выходит, что пишу я в последнее время скудно и неохотно, что я был занят ожиданием холеры и проч. и проч., и получил в ответ, что я несправедлив к "Северному вестнику". Оправдываться, конечно, я не могу, так же как и Вы не можете оправдываться в том, что пишете не больше, чем умеете. Каждый делает то, что может, выше лба глаза не растут. Моя вина в том, что "Сахалин" печатается в "Русской мысли". Но ведь эти записки нельзя печатать в подцензурном журнале. Последняя книжка "Русской мысли" была задержана цензурой, стало быть, если бы я печатал "Сахалин" у вас, то цензура выхватила бы из него не один кусок, а он и без того скучен. К тому же самой Любовь Яковлевне не улыбалось печатание "Сахалина" в "Северном вестнике", так как она писала мне, что если я дам в ее журнал свои путевые записки, то у нас с ней "будет особый разговор", так как это не беллетристическое произведение.
Сегодня я получил Ваше письмо. Конечно, я виноват, что до сих пор не исполнил своего обещания; это я понимаю, но не понимаю одного: неужели моя вина так уж велика и исключительна, что Вы рискуете "ошибиться во мне"?
Убедительно прошу Вас, Михаил Нилович, извинить меня и ходатайствовать перед Любовью Яковлевной, чтобы она, во-первых, не сердилась на меня, так как я виноват перед ней невольно, и, во-вторых, позволила бы мне возвратить ей взятые мной четыреста рублей. О последнем я прошу особенно, так как долг мой каждый час напоминает мне о моей неисправности. Само собою разумеется, что возвращение аванса ни на йоту не изменит моих отношений к "Северному вестнику". Если Любовь Яковлевна взглянет на дело просто и разрешит мне уплатить ей долг, то я буду ей очень благодарен.
Поклонитесь Казимиру Станиславовичу.
Ваш А. Чехов.
1358. Л. С. МИЗИНОВОЙ
16 ноября 1893 г. Мелихово.
16 ноябрь.
Милая и дорогая Лидия Стахиевна! Вчера я получил от Похлебиной письмо, в котором она тоскует о судьбе своей рукописи. Так как Вы, Ликуся, стоите близко к редакции "Артиста", то не возьмете ли Вы на себя труд похлопотать, чтобы Похлебиной поскорее написали. Попросите, чтобы рукопись прочитали и чтобы ответ написали возможно деликатнее. Когда я начинал, помню, со мной и с моими рукописями в редакциях обходились ужасно по-свински. Скажите Сапеге, что если произведение Похлебиной не удовлетворяет в литературном отношении, то я берусь исправить его и прочитать корректуру. Адрес Похлебиной: Ермолаевская Садовая, д. Румянцева, кв. 3.
У нас поспел крыжовник.
Ну-с? как Вы поживаете? Привыкли нюхать табак? Часто бываете в "Лувре"? Поклонитесь луврским сиренам и скажите, что даже бегство не избавило меня от их сетей: я всё еще очарован.
Получаю письма от членов моей эскадры. Все приуныли, никуда не плавают и ждут меня.
Благословляю Вас и кланяюсь низко, низко. Пишите!
Ваш А. Чехов.
1359. Ал. П. ЧЕХОВУ
22 ноября 1893 г. Мелихово.
22 ноябрь, Мелихово.
Неблагодарный брат!
Я получил удостоверение, но не воспользовался им, потому что, во-первых, мне нужен паспорт не искусственный и не умственный, а от природы, и, во-вторых, - я из Москвы уехал к себе в имение (благоприобретенное), где живу уже вторую неделю. Дома же мне паспорт не нужен.
Завтра или послезавтра я еду опять в Москву, на Новую Басманную, где буду ожидать отставки, чтобы поселиться в "Лоскутной" или "Метрополе". Поэтому постарайся, чтобы г. Рагозин поскорее выдал мне отставку; попроси его также: не может ли он выдать папаше и мамаше пособие? Алферачиха может засвидетельствовать, что папаша пел во дворце безвозмездно и служил ратманом в полиции.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги