Переписка и деловые бумаги

Желаю всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Russland.

г. Таганрог.

Его высокоблагородию

Михаилу Николаевичу Псалти.

1452. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ

21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация.

Abbazia. 94 21/IX.

Продолжаю свои метеорологические наблюдения. В Феодосии было холодно. В Ялте светило солнце, но уже нельзя было купаться и гулять без пальто. От Севастополя до Одессы сильно качало. В Одессе пасмурно и холодно. В Вене каждый час дождь. Поехал в Аббацию, в этот рай земной, но и тут дождь!!! Бегу в Милан и потом в Ниццу.

Выл я в Львове (Лемберге), галицийской столице, и купил здесь два тома Шевченки. Жидов здесь видимо-невидимо. Говорят по-русски.

Я помаленьку кашляю. Если Ваш брат Жорж в Париже, то сообщите мне его адрес poste restante или еще лучше: Paris, Grand Hфtel. Весьма возможно, что я попаду в Париж и буду там повешен на осине.

Аббация и Адриатическое море великолепны, но Лука и Псёл лучше.

Кланяйтесь Александре Васильевне и всем Вашим. Когда пойдете на мельницу, то вообразите мою физиономию и на ней выражение зависти.

Желаю Вам здоровья и завиздно.

Ваш А. Чехов.

Дождь!!!

Дядя мой умер от истощения. Он стал жертвою своего необыкновенного трудолюбия.

1453. Л. С. МИЗИНОВОЙ

21 сентября (3 октября) 1894 г. Аббация.

3 окт. Abbazia.

Милая Лика, здесь идет дождь, сыро и мокро, и потому, вероятно, завтра утром или послезавтра я уеду в Ниццу. Отвечайте на мое позавчерашнее письмо по адресу Nice, poste rest.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

По пути в Ниццу, быть может, заеду в Милан и Геную.

1454. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

22 сентября (4 октября) 1894 г. Аббация.

Abbazia, 4 окт.

Милый Франц Осипович, не удивляйтесь, что я так поздно собрался благодарить Вас за камин. Своим долгим молчанием я мстил Вам за то, что Вы прислали этот камин не наложенным платежом. Во всяком разе большое Вам спасибо. По своим размерам и по виду камин вполне подходит к моей берлоге; вероятно, он уже готов и греет моих родственников и гостей.

Идет дождь. В Аббации скучно. Море здесь хуже, чем в Ялте, отели жмутся друг к другу, и вся Аббация, недавно возрожденная из небытия, напоминает мопассановский "Монт-Ориоль" (прекрасный роман). Здесь очень много русских, но у меня только одна знакомая русская, да и та мамка. Сегодня бегу в Триест, а оттуда в Ниццу. Ницца, Монте-Карло, Сан-Ремо, вообще южное побережье Франции куда интереснее и роскошнее Аббации и всей этой некультурной братушкинской Молдавии. Здесь ведь братья славяне!

Был я в Львове (Лемберге) на польской выставке и видел там патриотическую, но очень жидкую живопись и необыкновенных жидов в лапсердаках и пейсах.

Одначе будьте здоровы. Если будете в Париже, то побывайте в Grand Hфtel'e и спросите там, где я. Вероятно, 20 окт<ября> ст. стиля я уже буду в Париже.

Крепко жму Вам руку.

Ваш А. Чехов.

1455. М. П. ЧЕХОВОЙ

29 сентября (11 октября) 1894 г. Милан.

29 сент. Милан.

Милая Маша, я в Италии, в Милане. Был в Лемберге (Львове), где видел польскую выставку и нашел ее, к стыду Сенкевича и Вукола Лаврова, очень жидкой и ничтожной, был в Вене, где ел очень вкусный хлеб и купил себе новую чернилицу, а также жокейский картуз с ушами, был в Аббации на берегу Адриатического моря и наблюдал здесь хороший дождь и скуку, в Фиуме, в Триесте, откуда ходят громадные пароходы во все части света. Затем, не говоря дурного слова, был я в Венеции; тут напала на меня крапивная лихорадка, не оставляющая меня и до сегодня. В Венеции я купил себе стакан, окрашенный в райские цвета, а также три шелковых галстука и булавку. Теперь я в Милане; собор и галерея Виктора Эммануила осмотрены, и ничего больше не остается, как ехать в Геную, где много кораблей и великолепное кладбище. (Кстати: в Милане я осматривал крематорию, т. е. кладбище, где сожигают покойников; пожалел, что не жгут здесь и живых, например еретиков, кушающих по средам скоромное.)

Из Генуи я поеду, вероятно, в Ниццу, а из Ниццы прямо домой. Очевидно, дома я буду в октябре, этак числа 12-15. Во всяком случае о дне приезда буду телеграфировать. Воображаю, какая у нас теперь грязь!

Если увидишь Гольцева, то передай ему, что для "Русской мысли" я пишу роман из московской жизни. Лавры Боборыкина не дают мне спать, и я пишу подражание "Перевалу". Но пусть Гольцев и Лавров не ждут раньше декабря, ибо роман большой, листов в 6-8.

Вероятно, у тебя нет или очень мало денег. Потерпи с недельку; в Ницце я получу подробный расчет из книжного магазина "Нового времени" и тогда прикажу выслать нам денег. Надо еще в банк 180 р. заплатить.

Что поделывает Потапенко? Где он? Поклон ему нижайший.

За границей пиво удивительное. Кажется, будь такое пиво в России, я спился бы. Удивительные также актеры. Этакая игра нам, россиянам, и не снилась.

Я был в оперетке, видел в итальянском переводе "Преступление и наказание" Достоевского, вспоминал наших актеров, наших великих, образованных актеров и находил, что в игре их нет даже лимонада. Насколько человечны на сцене здешние актеры и актрисы, настолько наши свиньи.

Вчера был в цирке. Был на выставке.

Поклон папе и мамаше. Всем поклон. В октябре буду дома.

Я кашляю, почесываюсь от лихорадки, но в общем здоров.

Слышу, как учатся петь. Здесь в Милане много иностранок, а la Лика и Варя, обучающихся пению в расчете на богатство и славу. Бедняжки, голосят с утра до вечера.

Сегодня тащусь в Геную.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

Если собраться большой компанией и поехать за границу, то обойдется очень дешево.

На конверте:

Russia, via Moska.

Ст. Лопасня Моск.-Курск. дор.

Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1456. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ

1 (13) октября 1894 г. Генуя.

1 окт.

Если Вам еще не надоели мои метеорологические наблюдения, то вот Вам еще. Из Аббации я поехал в Триест. В первые сутки здесь шел дождь, я очень боялся за австрийскую пшеницу, но потом наступила ясная, теплая погода, так что можно было кататься на лодке и осматривать громадные пароходы.

Хорошая погода была и в Венеции. Впрочем, по вечерам бывало тут сыровато; быть может, по этой причине, т. е. оттого, что я по вечерам катался в гондоле, меня схватила крапивная лихорадка, не оставляющая меня до сегодня, и для меня теперь нет выше наслаждения, как почесаться о косяк. Венеция чрезвычайно напоминает Луку.

Затем Милан. Здесь я осматривал так называемую крематорию, где сожигают покойников, и собор. Собор так красив, что даже страшно. Было жарко. Пейзажи в Ломбардии изумительные, - пожалуй, как нигде в свете.

Теперь я в Генуе. Тут тьма кораблей и знаменитое кладбище, богатое статуями. Статуй, в самом деле, очень много. Изображены в натуральную величину и во весь рост не только покойники, но даже и их неутешные вдовы, тещи и дети. Есть статуя одной старушки-помещицы, которая держит в руке два сдобных хохлацких бублика.

Путешествие за границей обходится гораздо дешевле, чем, например, поездка на Волгу. Я часто думаю: не собраться ли нам большой компанией и не поехать ли за границу? Это было бы и дешево, и весело. Я, Потапенко, Маша, Вы и т. д., и т. д. Как Вы думаете? Вот пригласите-ка дьякона из города и посоветуйтесь с ним. Если дьякон одобрит, то и поедемте все в будущем году осенью.

Сегодня уезжаю в Ниццу.

Поклон всем Вашим.

Ваш А. Чехов.

1457. Л. С. МИЗИНОВОЙ

2 (14) октября 1894 г. Ницца.

Воскресенье.

Милая Лика, сегодня я приехал в Ниццу (Hфtel Beau Rivage) и получил все Ваши письма. К сожалению, я не могу ехать в Швейцарию, так как я с Сувориным, которому необходимо в Париж. В Ницце я пробуду 5-7 дней, отсюда в Париж - тут 3-4 дня, а затем в Мелихово. В Париже буду жить в Grand Hфtel'e.

О моем равнодушии к людям Вы могли бы не писать. Не скучайте, будьте бодры и берегите свое здоровье. Низко Вам кланяюсь и крепко, крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Если бы мне удалось получить Ваше письмо в Аббации, то в Ниццу я проехал бы через Швейцарию и повидался бы с Вами, теперь же неудобно тащить Суворина.

1458. М. П. ЧЕХОВОЙ

2 (14) октября 1894 г. Ницца.

Воскресенье, 2 окт.

Посылаю письмо, в котором описываются смерть и похороны дяди.

Я в Ницце. Здесь жарко, шумит море, но особенно интересного мало, так как раньше я уже был в Ницце. Отсюда поеду на 2-3 дня в Париж, а затем в Россию. Рассчитывал повидаться в Париже с Ликой, но оказывается, что она в Швейцарии, туда же мне не рука. Да и надоело уже ездить. Был я в Милане, в Генуе.

Потапенко жид и свинья.

Скоро я буду дома. Оставайся здорова и кланяйся.

Твой А. Чехов.

Здесь масса русских.

1459. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

6 (18) октября 1894 г. Ницца.

6 окт. Ницца.

Милый друг, вчера я получил твое письмо из Феодосии. Большое спасибо. Сахалинской корректуры мне не прислали, сто же рублей застряли на феодосийской почте и будут посланы обратно в лоно Иннокентия Федоровича. Деньги мне, действительно, были очень нужны, я пищал от натуги, теперь же всё обошлось, и я не только с деньгами, но даже в Ницце. Книжные счета мои, присланные из Питера, сначала показывали 7 тысяч долга; это меня огорошило. Потом же по поверке вышло, что я не только не должен, по даже могу получить малую толику.

Я кашляю, кашляю и кашляю. Но самочувствие прекрасное. Заграница удивительно бодрит.

Получи сто рублей обратно, прибавь к ним 87 и пошли в Земельный банк. (Проценты 180 + пени 7 или 8 руб.). Окажи сию услугу. Я еще не платил за вторую половину этого года.

Ну-с, что касается литературы, то пишу для "Русской мысли" повесть из московской жизни. Повесть не маленькая, да и не особенно большая. Работаю кропотливо и потому едва ли кончу раньше декабря.

Был я в Львове, Вене, Аббации, Венеции, Триесте, Милане, Генуе... Кончу Парижем и около 18-20 буду уже в Москве.

Поклонись Вуколу и Михаилу Алексеевичу.

Хочу скопить тысячи 3-4 и начать издавать журнал.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

Ах, какое здесь пиво! Я выпиваю по бутылке в день. Что за пиво!

Если ты видаешься с сестрой Машей, то скажи ей, чтобы она сообщила мне свой московский адрес по адресу: Berlin, Hфtel Bristol, A. Tschekof. Я буду ей телеграфировать и просить, чтобы она вышла на вокзал встретить меня, но не одна, а с теплой шапкой.

1460. Г. М. ЧЕХОВУ

6 (18) октября 1894 г. Ницца.

Ницца, 6 окт.

Милый Жоржик, вчера прислали мне из Аббации твое письмо. Оно до такой степени симпатично и трогательно, что я не удержался и послал его своим в Мелихово.

Я путешествую помалости. Был в Львове (Лемберге), Вене, Аббации, Фиуме, Триесте, Венеции, Милане, Генуе, и наконец я в Ницце. Отсюда поеду я дня на 3-4 в Париж, а потом домой в Мелихово. По дороге остановлюсь для передышки в Берлине. Во всяком случае адресуйся теперь в Мелихово, где я безвыездно проживу всю зиму. Вот если б ты был умником и приехал! Теперь у меня просторно стало и, если захочешь уединения, то найдешь его. И Володю пригласи.

Кланяйся маме и сестрам. Будь здоров. Крепко тебя обнимаю.

Твой А. Чехов.

1461. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 (18) октября 1894 г. Ницца.

6 окт.

Я в Ницце. Отсюда еду в Париж, из Парижа вМоскву, чтобы вместе с тобой ехать в Мелихово. Оставь в редакции "Русской мысли" свой московский адрес, чтобы я мог с тобой повидаться и сговориться насчет лошадей и проч.

Вчера мне прислали из Феодосии папашино письмо. Благодарю за память.

С ужасом думаю о том, что мне придется в Москве покупать себе шубу. Кстати: возьми мою шапку (с проседью) и отошли ее в "Русскую мысль". А еще лучше, если б ты вышла встретить меня на вокзале с шапкой. Впрочем, последнее невозможно, так как я не знаю, куда телеграфировать. На всякий случай напиши в Berlin, Hфtel Bristol, H-rrn A. Tchekoff. Напиши свой адрес. Только приходи на вокзал одна. Кроме Гольцева и Саблина, мне никого не хотелось бы видеть.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Russie.

Ст. Лопасня Моск.-Курск. д.

Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1462. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

10 (22) октября 1894 г. Берлин.

Hфtel Bristol.

Berlin.

Unter den Linden, No 5.

Понедельник.

Многоуважаемый Иван Яковлевич, я написал городскому голове, чтобы Вас привлекли к участию в сборе на памятник Петру Вел<икому>. По приезде в Петербург тотчас же распоряжусь, чтобы Вам выслали все мои книжки. А за все сии мои великие милости не откажите при случае (например, когда будете проходить мимо) побывать в Grand Hфtel'e и сказать, что если будет на мое имя какая-нибудь корреспонденция, то чтобы переслали ее в Москву, в редакцию "Русской мысли".

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1463. А. С. СУВОРИНУ

15 октября 1894 г. Москва.

15 окт.

Благословясь, начинаю с просьбы. Писатель А. И. Эртель прислал мне письмо, в котором просит меня написать Вам следующее. В одной из школ Воронежской губернии, попечителем которой (т. е. не губернии, а школы) он состоит, составляется библиотека для крестьян и отчасти учителей. Так вот не можете ли Вы пожертвовать Ваших изданий, подходящих для читателей упомянутой категории? Беспокоя Вас этой просьбой, А. И. Эртель ссылается на то, что Вы уроженец Воронежской губ<ернии> и что попечителем школы состоит писатель, а это последнее обстоятельство, по его мнению, не может быть безразличным для Вашего "корпоративного чувства". А главное, он решается просить Вас, потому что Вы "человек добрый и народному просвещению искренно сочувствующий". Исполняя это поручение, пользуюсь случаем напомнить Вам о повести Эртеля "Духовидцы" (1893, XII, "Русск<ая> мысль") - очень хорошей повести. С своей стороны, я написал Эртелю, что служить ему я очень рад, но что было бы удобнее, если бы он но каталогу выбрал книги, какие ему нужны, и прислал бы список. Его адрес: Воронеж, Александру Ивановичу Эртелю.

Я всё еще в Москве. Пишу, читаю корректуру, устраиваю свои весьма неважные финансовые дела и мечтаю о среде - дне, когда наконец я попаду домой. Маша говорит, что от постоянных дождей дороги испортились совершенно, езда возможна только окольными путями, только днем и не иначе как на простой телеге. Я, вероятно, пойду со станции пешком.

Та же сестра Маша говорит, что после ремонта дом стал тепел и уютен, как рай. Без меня Маша не только печи новые устроила и всё покрасила, но даже сумела соорудить теплые удобства. Я подарил ей за это кольцо и подарю ей 25 р., когда у меня будут деньги.

Сегодня я обедал у В. А. Морозовой, необыкновенно богатой и симпатичной женщины. Подавали раковый суп со стерлядью.

Нижайший поклон Анне Ивановне, Насте и Боре.

Еще про Эртеля: когда он возвращался из-за границы, то жандармы обыскали его чемоданы и карманы.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Пришлите мне адрес о. Алексея Мальцева.

1464. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

15 октября 1894 г. Москва.

Наконец волны выбросили безумца на берег ........

...........................................................................

............

..................................................... и простирал руки к двум белым чайкам ....................................................

...........................................................................

.............

На обороте:

Здесь,

Ее высокоблагородию Татьяне Львовне Куперпик.

Тверская, "Лувр и Мадрит".

1465. А. И. ЭРТЕЛЮ

15 октября 1894 г. Москва.

15 окт.

Многоуважаемый

Александр Иванович!

Вы называете меня многоуважаемым, так пускай будет око за око.

Ваше письмо (23 авг.) я получил лишь вчера, вернувшись из-за границы. Суворину я написал насчет Вашей библиотеки сегодня. По всей вероятности, он будет рад служить, хотя исполнить Ваше поручение не так-то легко. Изданий много, извольте-ка выбрать! Было бы лучше, если бы Вы прислали списочек книг, какие хотели бы получить. Кстати же я написал Суворину, чтобы он прочел Ваших "Духовидцев" - превосходная вещь. Вы великолепнейший пейзажист, замечу в скобках.

19-го окт<ября> уезжаю к себе домой на зимовку; изредка буду наведываться в Москву, и если нам зимою случится встретиться, то я буду искренно рад.

Поклонитесь Марии Васильевне. А за сим позвольте пожать Вам руку и пожелать всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ст, Углянка Каз.-Ворон, ж. д.

Александру Ивановичу Эртелю.

1466. Л. Н. ТРЕФОЛЕВУ

16 октября 1894 г. Москва.

16 окт.

Ваше письмо от 18 авг<уста>, многоуважаемый Леонид Николаевич, я получил лишь вчера, вернувшись из-за границы.

Конечно, Ваша новая книга мне нужна, и я буду рад ей, как хорошему, милому гостю. Неужели, чтобы доставить человеку удовольствие, нужно предварительно спрашивать у него позволение? Если бы Вы пожелали поднести мне шубу или голову сахару, тогда другое дело, предварительные справки, пожалуй, были бы не лишними, но ведь книга с авторской приписочкой - это совсем другая история.

У меня семь книжек. Какую же или какие же прислать Вам? Независимо от Вашего ответа на сей вопрос я пришлю Вам сборник моих рассказов, который печатается теперь у Сытина, и "Сахалин", который выйдет отдельным изданием впрочем, неизвестно когда.

У меня два адреса:

1) Ст. Лопасня Моск.-Курск. д. Это для простой корреспонденции и

2) Редакция "Русской мысли" - для заказной. Сердечно, от всей души благодарю Вас за память обо мне и внимание, которое я ценю очень высоко. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1467. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

24 октября 1894 г. Мелихово.

Многоуважаемый Иван Иванович, Ваше письмо насчет Амура я получил только теперь, по возвращении. Если не поздно, то я могу составить библиографический указатель книг и статей, относящихся к Амуру. Вы спрашиваете и насчет Байкала, но ведь о Байкале надо особо, он далеко от Амура. У Межова есть библ<иографический> указатель специально для Сибири. Большинство серьезных статей имеет научный характер.

Как Ваше здоровье?

Когда понадобится печатать III издание "Именин", "Палаты" и "Жены", то пришлите корректуру. У Сытина превосходный корректор, но ошибки и пропуски все-таки встречаются.

Надеюсь, что хоть зимой побываете у меня.

Желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

24 окт.

На обороте:

Москва,

Зубово, Долгий пер., д. Нюнина Ивану Ивановичу Горбунову.

1468. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 октября 1894 г. Мелихово.

Узнай в магазинах средство от мышей; сволочи проели обои в гостиной на высоте 2 аршин от пола.

Привези 10 трехкопеечных бланков.

Кузнецу пришлось заплатить 25 р. 58 к.

Роман взял 12 руб. и уехал на родину. Обещал вернуться к 2 ноября. Анюткина мать вернулась из Семеновской больницы; выздоровела; пальца не резали. Иодоформу прислал Двойченко, так что не покупай.

26-го вечером начался мороз, пошел снег; но снегу мало.

27-го ехал я в Угрюмово к больной и меня так трясло, что всё нутро мое выворотило подкладкой вверх. Езда невозможна. Сегодня, 28-го, Егор едет на станцию верхом в 11 часов дня. Поедет он еще и в воскресенье.

Федор Андреев продает свои сани за 4 руб. Купить?

Будь здорова. Скажи Тане, чтобы она описала, как писатель ловит мышей.

Твой А. Чехов.

1469. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 октября 1894 г. Мелихово.

Если успеешь, купи мне мужские подтяжки, ибо я похудел в талии и с меня падает "некоторая часть моего фанфаронства", как выразился один семинарист.

Если не найдешь средства от мышей, то привези 1 или 2 мышеловки, поменьше. В комнатах у нас холодно. У тебя в комнате утром 29-го было только 7 градусов. Чем это объяснить? Мать объясняет тем, что дверь в коридоре не обита и пропускает холод. Когда топишь камин, становится очень тепло - возле печки.

Дальнейшие наблюдения: когда протопили печь и после обеда вскоре затопили камин, то у тебя стало 11 градусов. Когда во второй раз затопили мою печь, то стало уже 12 ?. Утром 30-го было во всех комнатах очень тепло, а в твоей 11 град<усов>.

Если будешь в "Русской мысли", то не забудь взять книгу, присланную мне Трефолевым. Спроси у Иннокентия Федоровича.

Снегу нет, но небо пасмурно. В среду я пошлю Егора на станцию.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

1470. М. П. ЧЕХОВОЙ

1 или 3 ноября 1894 г. Мелихово.

Вышлем лошадей в пятницу, но предупреждаю, путешествие ожидает вас невеселое. Дороги грязные, а луна восходит уже поздно, так что достанется вам на орехи.

Вот и пошла бы к проф. Шервинскому (Пречистенка, д<ом> бывш<ий> кн. Голицына). Узнай в аптеке, в какие часы он принимает, возьми хорошего извозчика (и на всякий случай 5 р.), скажи доктору, что ты моя сестра, и он не будет держать тебя долго. Зато успокоит, и будешь спать. В пятницу же побывай у него или в четверг вечером.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Угол 1-го Волховского пер. и Божедомовского, дом Боровковой, кв. 6 (Мадер)

Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1471. А. С. СУВОРИНУ

2 ноября 1894 г. Мелихово.

2 ноябрь.

Простите, я опять со счетами. На сих днях я получил от Вашего бухгалтера письмо. Он пишет: "считаем себя обязанными уплатить за Вас в контору "Нового времени" 4155 р., что и сделаем в самом непродолжительном времени". Значит, я должен уже не 7000 и не 1004, а 4155 р. Такие частые перемены в настроении заставляют меня подозревать, что в шкафу у бухгалтера сидит хорошенькая и очень капризная дама.

Теперь дела частные. С меня за путешествие следует 25х33=825 р. Число рублей я помножаю на число дней. Не делайте, пожалуйста, скидок, так как 25 р. - цифра весьма близкая к истине. Сообразите, что стоили одни билеты, а ведь мы в сущности почти не выходили из вагона. Дорога от Парижа стоила больше 300 фр.

Кроме того, во время путешествия я взял у Вас деньгами 38 франков, в Одессе на паспорт (вечером) 10 р.; прибавьте 4 р. 50 к. за срочную телеграмму к исправнику и 400 р., посланные Вами во время оно в лоно Израиля "Сев<ерный> вестник". Итого выйдет 1250 р. Ну, если хотите, скиньте 50. Итак, лично Вам я должен 1200 р. Заплатить я сейчас этого долга не могу, ибо я бессребреник, сообщаю же цифры к сведению и руководству, на всякий случай.

Если в самом деле издавать мои произведения томиками, то не следовало бы печатать "Пестрые рассказы" в таком громадном количестве. Сытин печатает, впрочем, 10 тыс., но с ним можно поговорить, и он может сократить.

Сижу я в тепле и кашляю, кажется, меньше.

Книги свои отправляю в Таганрог. В ящики попала нечаянно Ваша книга "Искра божия" Салиаса. Распаковывать не хочется; лучше напишу, чтобы прислали Вам ее из Таганрога.

Погода скверная. Впрочем, скуки не чувствую, хотя кроме меня да стариков во всем доме - ни души. Газеты читаем 1-2 раза в неделю.

Пишу длинную повесть.

Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Ваш А. Чехов.

1472. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

5 ноября 1894 г. Мелихово.

Зри на обороте. Этот Иван Маркович, человек, как видишь, не особенно грамотный, но интересный, фанатически преданный делу и весьма полезный (им во многих городах основаны общества физич<еского> воспитания детей), находится, по-видимому, в жалком положении иностранца, заболевшего в дороге и не знающего, к кому обратиться. Милый друг, пошли к нему кого-нибудь справиться, как он и что, и сказать ему, что я приехать не могу, так как дорога до станции ужасная. Если не можете побывать у него ни ты, ни Митрофан Нилович, и если некого будет послать к нему, то черкни ему две-три строчки и посоветуй не падать духом. У него жестоко расстроены нервы. Даже в сумасшедшем доме сидел.

У нас всё обстоит благополучно. Кто такой Оппоков и на каком языке он хочет издать твои статьи?

Поклон Вуколу. Будь здрав.

Твой А. Чехов.

5 ноябрь.

1473. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

8 ноября 1894 г. Мелихово.

8 ноябрь. Ст. Лопасня.

Многоуважаемый Иван Иванович! На днях я получил <пи>сьмо * от одной знакомой дамы, которая просит <ме>ня найти какое-нибудь занятие для литератора Тищенко, автора "Семена-сироты". Он живет в Су<ма>х, имеет жену, шестерых детей, ему 32-33 года; служил <ра>ньше по акцизу, учился в ветеринарном институте и не кон<чи>л курса. Если принять во внимание количество детей и <то>, что г. Тищенко кормится исключительно одною литерату<ро>ю, то положение его должно быть воистину бедственное. Не знаете ли, что он за человек, что он пишет и какое занятие для него наиболее подходило бы; и если знаете, то нет ли <у> Вас в редакции для него какой-нибудь работы? Или не <ук>ажете ли мне ту сферу, в которой я скорее бы всего мог <дат>ь заработок этому неизвестному мне человеку?

Получил книги. Благодарю. Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

* Края автографа повреждены.

1474. И. И. ЯСИНСКОМУ

8 ноября 1894 г. Мелихово.

8 ноября.

Дорогой Иероним Иеронимович, вернулся я уже давно, но Ваше письмо получил только вчера, так как Вам угодно было послать его заказным и оно, как привилегированное, пролежало целый месяц в Серпухове на почте, пока сотский после соблюдения ряда формальностей не принес его мне, пройдя пешком двадцать пять верст. Заказные письма минуют Лопасню и идут в Серпухов.

Ну-с, как Вы поживаете? Правда ли, что Вы построили себе дом? И отчего Вы, так неожиданно для меня, покинули Москву, в которой намерены были прожить год или два?

Что касается меня, то я жив и здрав, бросил курить, живу в деревне, немножко полечиваю, очень туго пописываю. Пишу повесть для "Русской мысли", надо писать для "Артиста", которому я должен, нужно писать в "Русские ведомости", так что возможность работать в "Биржевых ведомостях" представляется мне весьма отдаленной; по крайней мере, могу наверное сказать, что до января я не успею написать для "Б<иржевых> в<едомостей>" ни одной строчки. Пусть пока извинят и пусть войдут в положение, а Вы будьте моим защитником и объясните им, как я медленно работаю. Вообще говоря, моя муза большая баба.

Если хотите, приезжайте в Москву и, конечно, заранее уведомьте о дне приезда. Впрочем, если Вы живете теперь в новом доме и наслаждаетесь по ночам криком собственных сверчков и таинственным шорохом собственных домовых, то Вас в Москву не скоро затянешь. Собственность - это канальская штука; затягивает в себя, как варенье муху.

Ну, будьте здоровы. Крепко жму Вашу руку.

Ваш А, Чехов.

Ст. Лопасня.

1475. Н. А. ЧЕХОВОЙ

14 ноября 1894 г. Мелихово.

Милая Наталья Александровна, Александр приехал ко мне и пребывает в добром здоровье. Благодарю Вас, что Вы отпустили его ко мне. Пробудет он у меня еще неделю или недели полторы - об этом я прошу его и надеюсь, что он исполнит мою просьбу.

Кланяюсь детям. Вам тоже кланяюсь низко и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

14-XI-94

На обороте:

Петербург,

Невский, 132, кв. 15

Ее высокоблагородию Наталии Александровне Чеховой.

1476. Е. М. ШАВРОВОЙ

20 или 21 ноября 1894 г. Мелихово.

Ответ пришлю завтра, когда поищу у себя "Каштанку".

На конверте:

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Шавровой.

1477. В. М. ЛАВРОВУ

21 ноября 1894 г. Мелихово.

21 ноябрь.

Милый Вукол, посылаю тебе приглашение, полученное мною от пана Сапеги. Так как эта трудолюбивая пчела намерена собирать мед упрощенным способом - не трогая цветов, брать его прямо из чужих ульев, то я ей ответил, что дать своё согласие на такой способ я могу не иначе, как только с разрешения тех, кто владеет этими ульями.

Будь здрав и благополучен.

Твой А. Чехов.

Письмо Сапеги сохрани или пришли.

1478. Е. М. ШАВРОВОЙ

22 ноября 1894 г. Серпухов.

22 ноябрь. Серпухов.

По получении от Вас письма, я тотчас же принялся за чтение "Маркизы" и нашел, что г. Е. Шавров (Елизавет Воробей) делает большие успехи. Рассказ мне очень понравился, в нем кроме таланта, который и ранее не подлежал сомнению, чувствуется также еще зрелость. Только заглавие показалось мне несколько изысканным. Фигура героини сделана так просто, что прозвище "маркиза" является какой-то лишней прицепкой, всё равно как если бы Вы мужику продели сквозь губу золотое кольцо. Если бы не было этого прозвища и если бы Нелли звали Дашей или Наташей, то финал рассказа вышел бы сочнее, а герой пухлее... Видите, это не критика, а очень субъективное рассуждение, которым Вы имеете полное право пренебречь, хотя я, по-Вашему, очень важная особа: Ваш учитель. Если хотите недостатков, то извольте, могу указать Вам на один, который Вы повторяете во всех Ваших рассказах: на первом плане картины много подробностей. Вы наблюдательный человек, Вам жаль было бы расстаться с этими частностями, но что делать? Ими надо жертвовать ради целого. Таковы физические условия: надо писать и помнить, что подробности, даже очень интересные, утомляют внимание.

Впрочем, можете не соглашаться и с этим.

Я только что вернулся из окружного суда, где было разобрано три дела подряд и я во всех делах был старшиною присяжных заседателей. Я утомлен и могу нести чепуху.

Я больше, чем Вы, сожалею, что нам в Ялте не пришлось поговорить. На другой же день я поехал из Ялты за границу.

Зарежьте меня, повесьте, но рассказов Ваших у меня нет. Помнится, я запаковал их и послал, куда Вы приказали, а куда именно - не помню. Один из рассказов, помнится, был напечатан в "Новостях дня", и гонорар пошел в пользу голодающих. Если эти рассказы пропали, то очень жаль, хотя это несчастье нельзя назвать непоправимым. Вы можете возобновить их по памяти.

Спасибо, что вспомнили. И впредь не забывайте стариков. А пока позвольте пожелать Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Мой адрес тот же, т. е. ст. Лопасня.

На конверте:

Петербург,

Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст.

Фурштадтская, 8, кв. 5.

1479. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

23 ноября 1894 г. Серпухов,

23 ноябрь.

Многоуважаемый Иван Иванович, вот Вам адрес Тищенко: г. Сумы, Александре Васильевне Линтваревой для передачи Тищенко. Имя и отчество мне неизвестны.

Д-р Щербак, ныне уже покойный, в своих фельетонах не касался ни Амура, ни переселенцев. Некоторые фельетоны у меня есть, и я могу прислать их Вам, но едва ли Вы почерпнете из них хотя одну строчку, которая сгодилась бы.

У меня есть сочинение Шренка "Инородцы Амурского края", есть сочинения, относящиеся к фауне и флоре Амура. Наконец, в одной из диссертаций есть полный библиографический указатель книг и статей, но, повторяю, всё это имеет исключительно научный характер. Амур так велик и разнообразен, а книг так много, что Вы не сумеете ориентироваться, утомитесь и бросите.

Есть один способ практически ознакомиться с местами, где живут и селятся наши хохлы и великороссы, приезжая в Приморскую область или на Амур. Во Владивостоке издается очень хорошая газета "Владивосток", в которой Вы найдете много корреспонденции, писем, статей и официальных распоряжений, касающихся Приморской области (напр. Уссурийского края) и Амура, и даже Камчатки.

Теперь в Хабаровске новый генерал-губ<ернатор> Духовской издает такую же газету (кажется, "Приамурский вестник"). Если Вы выпишете "Владивосток" за 1893 и 94, а "Приамурск<ий> вестн<ик>" за 1895 г., то к 1-му января 1896 г. у Вас может составиться маленькая книжечка, вроде справочного календаря для переселенцев. Если в редакцию "Владивостока" Вы напишете на бланке "Посредника" и объясните, для чего Вам нужна газета, то, думаю, Вам сделают большую уступку. Считаю нужным заметить, что газета "Владивосток" находится под сравнительно легкой цензурой и что поэтому в ней Вы встретите не одни только восхваления и фимиамы амурскому климату, но и описание дебошей, какие устраивают там местные чиновники.

От г. Бирева было письмо.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1480. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

25 ноября 1894 г. Мелихово.

Совершенно секретно.

Мне приехать в Москву нельзя, ибо дороги плохи и к тому же я только что вернулся из Серпухова, где был присяжным заседателем, а работы по горло. Окажи услугу дружескую, сотвори то, что нужно. Возьми у кого-нибудь для меня 200 рублей - у кого-нибудь, хотя бы у Тихомирова - и пошли блудному сыну. Письмо его храни в тайне и никому не показывай. Двести рублей я отдам в начале декабря.

Если же негде будет достать, то немедля пошли телеграмму такого содержания: "Петербург, Суворину, пришлите телеграфом двести рублей Русскую мысль передачей мне. Чехов". Суворин вышлет, ибо я веду с ним торговые дела, а ты получи за меня в редакции и пошли оному сыну. Конечно, при встрече с оным ни звука.

Прости, голубчик, что я тебя беспокою. Авось и я не останусь в долгу и окажу когда-нибудь тебе услугу.

Кланяйся Вуколу.

Твой А. Чехов.

Мне стыдно, что я тебя беспокою, но, право, не знаю, как иначе поступить.

1481. А. С. СУВОРИНУ

27 ноября 1894 г. Мелихово.

27 ноябрь.

На сих днях я был в Серпухове, и там один одессит клялся мне, что И. А. Казаринов, угощавший меня и Вас пением приютских девочек, умер этою осенью.

В Серпухове я был присяжным заседателем. Помещики-дворяне, фабриканты и серпуховские купцы - вот состав присяжных. По странной случайности я попадал во все без исключения дела, так что в конца концов эта случайность стала даже возбуждать смех, Во всех делах я был старшиной. Вот мое заключение: 1) присяжные заседатели - это не улица, а люди, вполне созревшие для того, чтобы изображать из себя так называемую общественную совесть; 2) добрые люди в нашей среде имеют громадный авторитет, независимо от того, дворяне они или мужики, образованные или необразованные. В общем впечатление приятное.

Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название: Тблеж. Учитель получает 23 р. в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы Вы ни заговорили с ним, он всё сводит к вопросу о жалованье. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалованья; когда новый царь переменит министров, то, вероятно, будет увеличено жалованье учителей и т. п.

Брат Александр был у меня, прожил дней пять и уехал 21 ноября. Это больной, страдающий человек; когда он пьян, с ним тяжело, когда же трезв тоже тяжело, так как ему стыдно за всё то, что он говорил и делал, когда был пьян.

Итак, я должен 1004. Значит, это решено и подписано. Принимаю сию цифру и предлагаю Вам следующую комбинацию: чтобы очистить меня от долга и начать с 1 января счет снова, не найдет ли Ваш магазин возможным приобрести 5000 "Пестрых рассказов" за наличные с уступкой 40%? Если это возможно, то магазин к 1 января погасил бы и остальные 1004 и мой долг лично Вам. Тороплюсь уплатить последний долг, так как имею в виду взять у Вас еще.

Если Вам по сердцу идея - издавать мои рассказы томиками, то нет надобности осуществлять эту идею непременно теперь; можно подождать еще 1- 2 года, нужно только сказать, чтобы печатание "Сумерков" и "Хмурых людей" было прекращено.

Снега нет, нет и дорог. Для деревенской публики это такая беда, что Вы и представить не можете.

Анне Ивановне, Насте и Боре нижайший поклон. Напишите мне: что нового? Получила ли что-нибудь печать, или получит ли? Неужели предостережения так и останутся?

Ваш А. Чехов.

1482. Н. М. ЕЖОВУ

28 ноября 1894 г. Мелихово.

28 ноябрь. Мелихово.

Вы жестоко неправы, милый Николай Михайлович: не я изменил Вам, а Вы мне. Вот уж три года, как я живу в деревне, и ни Вы, ни Александр Семенович не побывали у меня и, очевидно, рукой на меня махнули.

Я жив и здоров. Недавно был за границей, теперь сижу дома и работаю. Бываю в Москве не чаще 5 раз в год, останавливаюсь в "Лоскутной" или "Б. Московской". На Ваше письмо не отвечал так долго, потому что был в отъезде - в Серпухове, где судил ближних в качестве присяжного заседателя.

За литературной деятельностью Вашей я слежу по мере возможности и иногда досадую, что Вы так редко печатаетесь.

Быть может, скоро я буду издавать журнал-ежемесячник. Тогда милости просим. Идут ли Ваши "Облака"?

Когда увидите Александра Семеновича, то поклонитесь ему.

Пишу повесть, которая пойдет в январск<ой> книжке "Русской мысли". Тороплюсь, выходит скучновато и вяло. Но делать нечего.

Будьте здоровы, враг. Желаю Вам и Вашей дщери всяких благ.

Ваш А. Чехов.

1483. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

28 ноября 1894 г. Мелихово.

28 ноябрь.

Я буду в восторге, если Вы приедете ко мне, но боюсь, как бы не вывихнулись Ваши вкусные хрящики и косточки. Дорога ужасная, тарантас подпрыгивает от мучительной боли и на каждом шагу теряет колеса. Когда я в последний раз ехал со станции, у меня от тряской езды оторвалось сердце, так что я теперь уж не способен любить.

Говорят, что Ваша повесть будет напечатана в "Неделе". Радуюсь за Вас и от души поздравляю. "Неделя" - солидный и симпатичный журнал.

До свиданья, милый дружок.

Ваш А. Чехов.

1484. П. А. СЕРГЕЕНКО

3 декабря 1894 г. Мелихово.

<..............................>*

Таганрогский городской голова прислал мне несколько подписных листов для раздачи лицам, желающим заняться сбором пожертвований на сооружение памятника Петру Великому в Таганроге. Если хочешь, чтобы я прислал тебе один из этих листов, то напиши.

Будь здоров.

Твой А. Чехов.

3/XII.

На обороте:

Коломна Моск. г<уб>.

Его высокоблагородию

Петру Алексеевичу Сергеенко.

* Автограф поврежден.

1485. В. М. ЛАВРОВУ

5 декабря 1894 г. Мелихово.

Милый друг, как было говорено, для январской книжки я привезу повесть... Но понадобится мне но менее четырех листов, так что если в янв<арской> книжке тесно, то лучше отложить до какой-нибудь из следующих книжек. Если найдется место в

янв<арской>, то около 20 дек<абря> приеду в Москву читать корректуру. Во всяком разе напиши мне.

Идет снег. Приятно быть помещиком, но всё же тянет в Москву - пошататься.

Низкий поклон В<иктору> А<лександровичу>.

Твой А. Чехов.

5-XII-94

Ст. Лопасня.

На обороте:

Москва,

Вуколу Михайловичу Лаврову. Угол Б. Никитской и Леонтьевского, 2-24, в редакции "Русской мысли".

1486. А. С. СУВОРИНУ

5 декабря 1894 г. Мелихово.

5 дек.

Лавры Боборыкина не дают мне спать: пишу повесть из московской жизни. Пришлю ее в корректуре Вам и Анне Ивановне. Нового ничего нет.

Публика ждет чего-то особенного, и газеты ее не удовлетворяют; но желания ее крайне неопределенны. Даже слухов определенных нет, а всё какая-то бесформица. Русского человека всегда больше интересовала иностранная политика, чем своя русская, и, прислушиваясь к разговорам, видишь теперь, до какой степени наивен и суеверен русский интеллигент и как мало у него знаний. Его нянька в детстве ушибла, его запугали воспитанием, и он боится иметь собственное мнение и так мало верит себе, что если сегодня сделал овацию Ермоловой, то завтра ему уже совестно этой овации.

Но как бы ни было, все ждут и на что-то надеются, и все при встрече улыбаются.

Если Федор Иванович согласится на покупку "Пестр<ых> расск<азов>" с уступкой 40%, то велите погасить 1004 - долг конторе и, за вычетом типографских расходов, остальные возьмите себе в погашение заграничного долга (1200), после чего я останусь должен лично Вам всего рублей 400-500. Мне же не присылайте, ибо пока я не нуждаюсь. В декабре за повесть я могу взять около тысячи, а этого мне за глаза.

Поздравляю с новым тарифом. Это замечательная реформа.

Выпал наконец снег. Хочется в Москву - пошататься, но некогда, надо писать.

Ради создателя, прикажите выслать в Париж Павловскому мои сочинения. Я уже писал в магазин, но магазин почему-то не внемлет гласу моему, Павловского же бомбандирует письмами какой-то француз-издатель.

Будьте здоровы. Если из Берлина уйдет Шувалов, то останется ли Мальцев? Мысль о ночлежном доме не оставляет меня, и я под старость устрою его, конечно, без помощи Татищева.

Желаю всех благ. Поклон Вашим.

Ваш А. Чехов.

1487. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ

5 декабря 1894 г. Мелихово.

5 дек., Ст. Лопасня Моск.-Курск. д.

Многоуважаемый Иван Яковлевич,

я писал уже в магазин "Нового времени", чтобы Вам выслали все мои книги, но глас мой оказался вопиющим в пустыне. Сегодня я написал Суворину и думаю, что он сделает надлежащее распоряжение.

Рекомендую для Лангена следующие рассказы, как наиболее подходящие для французского читателя: 1. "Тина". 2. "Поцелуй". 3. "Дуэль". 4. "Дома". 5. "Страх". 6. "Именины". Предложите ему "Пестрые рассказы". Я затрудняюсь выбирать, потому что большинство моих рассказов кажется мне неподходящими для франц<узской> публики.

Как вы живете? Я постараюсь приехать в марте в Париж.

Насчет "Cosmopolitan" я серьезно подумаю и отвечу представителю оного тотчас же по получению от него письма. Можно послать ему "Сахалин", но лучше беллетристику. Благодарю Вас за хлопоты и низко кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

1488. Е. М. ШАВРОВОЙ

11 декабря 1894 г. Мелихово.

11-ХII-4 Ст. Лопасня.

Исполняю Ваше желание: посылаю фотографию работы Асикритова - лучшей у меня нет.

Буду теперь ждать Вашего портрета. Если пошлете его заказным письмом, то адресуйтесь в редакцию "Русской мысли".

Я совершенно здоров. В янв<арской> книжке "Русской мысли" будет моя повесть - "Три года". Замысел был один, а вышло что-то другое, довольно вялое и не шелковое, как я хотел, а батистовое. Вы экспрессионистка, Вам не понравится.

Надоело всё одно и то же, хочется про чертей писать, про страшных, вулканических женщин, про колдунов - но увы! - требуют благонамеренных повестей и рассказов из жизни Иванов Гаврилычей и их супруг.

Желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

1489. В. М. ЛАВРОВУ

11-18 декабря 1894 г. Мелихово.

ТРИ ГОДА

(Сцены из семейной жизни)

Вот тебе название грядущей повести. Если слово "сцены" не нравится, то просто оставь "из семейной жизни" или просто "рассказ".

Скоро приеду. Будь здрав.

Твой А. Чехов.

1490. А. С. СУВОРИНУ

12 декабря 1894 г. Мелихово.

12/XII.

Только что составил "сведения" для министерства земледелия, написал почти целую корреспонденцию, а теперь пишу Вам на лиловой бумажке.

Вы спрашиваете в последнем письме: "Что должен желать теперь русский человек?" Вот мой ответ: желать. Ему нужны прежде всего желания, темперамент. Надоело кисляйство.

Итак, с Нового года мы начинаем новый счет. Попросите Вашего бухгалтера, чтобы он понатужился и, несмотря на недосуг, устроил бы так, чтобы с 1-го января не было никаких saldo. * Жду от него почтенного письма, им обещанного.

100 р., оставшиеся после расчета за "Пестрые рассказы" (если не желаете взять в счет 1200 р.), велите прислать в "Русскую мысль" для передачи мне, или же, еще лучше, разрешите получить их в московском магазине.

За сим обещаю Вам о счетах больше не писать.

На днях я соделался крестным папашей. Крестил маленькую княжну Наташу.

Как быстро идет время! Боже мой! Мои товарищи по университету уже статские советники. Один только я дослужился... до кукиша с маслом. Даже коллежским регистратором не был.

Низко кланяюсь Анне Ивановне, Насте, Боре и Эмили. Да хранят небеса Ваш Эртелев пер., Ваш дом и даже типографию.

Я здоров. Мне снилось, будто я прикладывал припарку на живот Шабельской. Она очень симпатична, и я рад, что был полезен ей хотя во сне.

Ваш А. Чехов.

* остаток прежнего счета (итал.).

1491. Л. Б. ЯВОРСКОЙ

Первая половина декабря 1894 г. Мелихово.

Многоуважаемая

Лидия Борисовна!

Народный учитель М. Е. Плотов, мой сосед, на святках собирается поехать в Москву и выражает желание побывать в театре. Но так как без протекции ему не обойтись, прошу Вас оставить в кассе театра билет на тот день и ту пьесу, которые он укажет в Р. S. этого письма.

Уважающий Вас

А. Чехов.

Р. S.

1492. М. П. ЧЕХОВОЙ

18 декабря 1894 г. Москва.

Воскресенье.

Я приехал и остановился в "Большой Московской" No 1, рядом с ватерклозетом, первый подъезд.

Можешь, если некогда, не приезжать ко мне; но непременно напиши, что из съестного везешь с собой, чтобы мне не купить того же. Купила ли стаканы?

Товар от Андреева получен.

Твой А. Чехов.

Возвращусь в субботу.

На обороте:

Здесь,

Угол 1-го Волховского и Божедомовск., д. Боровковой, кв. No 5 Мадер Ее высокоблагородию Марии Павловне Чеховой.

1493. В РЕДАКЦИЮ "НАСТОЛЬНОГО ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ"

22 декабря 1894 г. Москва.

Имею честь сообщить Редакции Настольного энциклопедического словаря желаемые сведения.

Я, Чехов Антон Павлович, родился в 1860 г. 17 янв<аря> в городе Таганроге. Дед мой и отец - уроженцы Воронежской губ<ернии> - бывшие крепостные Чертковых (деда и отца теперешнего редактора "Посредника" В. Г. Черткова). Воспитывался в Таганрогской гимназии, потом поступил в Московский университет на медицинский факультет; кончил курс в 1884 г. со степенью лекаря и уездного врача. В 1888 г. Академия наук выдала мне Пушкинскую премию. В 1890 г. я совершил путешествие на Сахалин; туда ехал через Сибирь, возвращался на пароходе Добровольного флота. В 1892/93 гг., когда в Московской губ<ернии> ожидалась холера, я заведовал временным медицинским участком (Мелиховским) в Серпуховском уезде. В 1893 г. был прикомандирован к Медицинскому департаменту. В настоящее время живу у себя в имении в Серпух<овском> уезде Моск<овской> г<убернии>.

Начал заниматься литературой в 1879 г. сначала в "Стрекозе", "Будильнике" и других юмористических и иллюстрированных журналах, затем в газетах и, наконец, в "Северном вестнике" и "Русской мысли". Вот названия моих сборников: "Пестрые рассказы", "В сумерках", "Рассказы", "Хмурые люди", "Дуэль", "Палата No 6", "Детвора", "Очерки и рассказы". Писал и пьесы.

Имею честь быть с почтением А. Чехов.

22-XII-94

1494. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ

22 или 23 декабря 1894 г. Москва.

Многоуважаемый Алексей Алексеевич! Посылаю корректуру. Благоволите поместить в январск<ой> книжке девять первых глав.

Сегодня Вам пришлют статью Обручева, которую передайте Виктору Александровичу.

Корректуру, только что присланную Вами, я увезу с собой в деревню и возвращу 28 дек<абря>.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Его высокоблагородию

Алексею Алексеевичу Попову.

1495. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

24. декабря 1894 г. Москва.

24 дек.

Сегодня в 9 часов утра, сидя в холодной классной комнате на Новой Басманной, я прочел Ваше "Одиночество" и простил Вам все Ваши преступления. Рассказ положительно хорош, и, нет сомнения, Вы умны и бесконечно хитры. Меня больше всего тронула художественность рассказа.

Впрочем, Вы ничего не понимаете.

Ваш А. Чехов.

Р. S. Однако Вы не удержались и на странице 180 описали Софью Петровну.

На конверте:

Здесь,

Ее высокоблагородию

Татьяне Львовне, Щепкиной-Куперник.

Тверская, "Лувр и Мадрит", No 25.

От потомств. почетн. гражд. Иосифа Кругель.

1496. А. С. КИСЕЛЕВУ

25 декабря 1894 г. Мелихово.

Дорогой Алексей Сергеевич!

Вас, Марию Владимировну, Василису Пантелевну и Сережу поздравляю с праздником и с наступающим Новым годом и желаю всего, что может только пожелать старый друг, который лучше новых двух.

Душевно Ваш

А. Чехов.

25/XII.

1497. М. П. ЧЕХОВОЙ

25 декабря 1894 г. Мелихово.

25 декабрь.

Эту бумагу подарила мне Яворская (целый ящик).

Под Рождество приехал Куркин. Батюшка и дьячок ночевали во флигеле, Куркин в моей комнате, Иван -в кабинете, я - в твоей и укрывался твоим стеганым одеялом. Отдушника и стекол для шкафа я но купил. Было некогда.

Передай Наталии Михайловне, что мы все ожидаем ее и тебя к 29 января. Если она не приедет, то я подожгу ее мельницу и не буду знаком с ней. Умоляю ее приехать. Она мне необходима. Она знает, как вся наша семья расположена к ней, и с ее стороны не приехать было бы большою жестокостью.

Получил от Лики письмо. Пишет, что учится петь, учится массажу и английскому языку. Пишет, что ей хотелось бы посидеть на моем диване, хотя бы 10 минут, и что приедет она в марте.

Получил письмо от писательницы.

Так смотри же: ждем к 29. Таня просила, чтобы ты уведомила ее, когда будешь дома. Она хочет приехать. Переведенная ею пьеса "Романтики" оказалась очень хорошей. Перевод изящный.

Гольцев влюблен. У Лаврова болят почки. Потапенко был в Москве и уехал. Я и он поднесли дедушке серебряный портсигар.

Будь здорова. Поклонись Александре Васильевне, Наталье Михайловне и всем Линтваревьш.

Твой А. Чехов.

1498. Ал. П. ЧЕХОВУ 30 декабря 1894 г. Мелихово.

30 декаб.

Владыко!

Книжку я получил, и это твое желание конкурировать со мной на книжном рынке нахожу весьма дерзким. Никто у тебя не купит твоей книги, потому что все знают, что ты безнравственного поведения и всегда выпивши.

Сотрудничать в "Русских вед<омостях>" ты не достоин, так как из Петербурга уже пишет Буква-Василевский - человек положительный и с характером. Впрочем, я поговорю. Полагаю, что рассказы печатать будут и без моей протекции.

Сигар еще не получил и не нуждаюсь в твоих подарках. Когда получу твои сигары, то брошу их в нужник.

Папаша стонал всю ночь. На вопрос, отчего он стонал, он ответил так: "Видел Вельзевула".

В "Северном вестнике" состоит секретарем некая Нат<алия> Арабажи. Будь добр узнать у кого-нибудь (помимо членов редакции), как отчество этой Арабажи. Необходимо.

Третьего дня я был у сумасшедших на елке, в буйном отделении. Жаль, что тебя не было там.

Так как скоро Новый год, то поздравляю твое семейство и желаю всяких благ, тебе же желаю увидеть во сне Вельзевула.

Француженке, которая тебе так нравилась, за твое безнравственное поведение с ней (coitus) деньги уплачены.

В "Русских вед<омостях>" буду не раньше 6-го янв<аря>.

Всего хорошего-ссс... Все ли здоровы-ссс...

Ваш-ссс... А. Чехов.

Если бываешь в "Петербургской газете", то узнай там адрес Лидии Алексеевны Авиловой, сестры m-me Худековой. Опять-таки узнай вскользь, без разговоров. А насчет рассказа скажи юному редактору, что не пришлю ни одной строки за то, что они перестали высылать мне газету.

1499. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

31 декабря 1894 г. Мелихово.

31 дек.

Многоуважаемый

Иван Иванович!

"Рассказ старшего садовника" отдаю в полное Ваше распоряжение. По-моему, он не подходит для народного издания и замена одних слов другими не сделает его понятным. Но дело Ваше. Корректуру пришлите вместе с проектом поправок - и я исполню Ваше желание.

"Русские ведомости" - замечу а propos *- ради страха иудейска выбросили в начале речи садовника следующие слова: "Веровать в бога нетрудно. В него веровали и инквизиторы, и Бирон, и Аракчеев. Нет, вы в человека уверуйте!"

С первого по третье января (включительно) я буду дома. Четвертого поеду в Москву, где проживу неделю.

23-го декабря я собирался к Льву Николаевичу, но задержали "Русск<ие> ведомости", которые усадили меня за рассказ. Рассчитываю побывать у него до 10 янв<аря>.

Судя по тому, что письмо написано не Вашим почерком, у Вас болят глаза. Отчего Вы не полечитесь? Глаза лечат теперь превосходно, медицина в этом отношении далеко ушла. По крайней мере от лечения на бывает хуже.

Желаю Вам всяких благ, земных и небесных.

Спасибо Вам за Тищенко.

Ваш А. Чехов.

* кстати (франц.).

1500. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК

1893-1894 гг. Москва.

Рукой Л. Б. Яворской:

Мы сейчас вернемся.

Лидия Яворская.

Мы уехали.

А. Чехов.

Рукой Л. Б. Яворской:

Мы просим подождать, дорогая Farfadette.

Lydie.

1895

1501. В. Н. АРГУТИНСКОМУ-ДОЛГОРУКОВУ

1 января 1895 г. Мелихово.

Многоуважаемый Владимир Николаевич, буду очень рад видеть Вас и поблагодарить за Ваше милое письме. Приеду я в Москву 4 или 5 янв<аря> и остановлюсь в Больш<ой> московской гостинице в 1 или 5 номере. По всей вероятности, в среду, в девятом часу вечера, буду уже в гостинице.

Хотел было я пригласить Вас к себе в деревню, но сообразил, что пока это письмо дойдет до Вас и пока Вы доедете, пройдет неделя.

Небось, скучаете в Москве?

А с армянкой-певицей так и не удалось познакомиться.

Будьте здоровы. До свиданья!

Ваш А. Чехов.

95 1/I

Кстати: с Новым годом!

1502. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

1 января 1895 г. Мелихово.

95 1/I

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Благоволите сделать распоряжение о высылке мне гонорара по адресу: редакция "Русской мысли" для передачи мне.

Поздравляю Вас с Новым годом, с новым счастьем. Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Ст. Лопасня.

1503. Г. М. ЧЕХОВУ

Начало января, не позднее 5., 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня.

Милый Жоржик, насчет "Русских ведомостей" я писал осенью <...>* услуги и что гонорар еще впереди...

Ах, миленький, в 1894 г. я не получал "Осколков" и всё юмористическое и иллюстрированное отправил в Серпухов в больницу <...>*

Подождем, что скажет новый год.

Татьяну буду я праздновать в Москве, по всей вероятности, скромно, так как все эти пьяные торжества давно уже набили мне оскомину. Я предпочитаю спать, чем пить, и в 12 часов под Новый год я спал так же крепко, как в будень.

Какой же журнал выслать тебе? Напиши определенно.

Я кашляю. Если серьезно заболею, то придется 1/2 - 1 год пожить на родине, т. е. в Таганроге, ибо воздух родины - самый здоровый воздух. Если бы я был богат, то непременно купил бы тот дом, где жил Ипполит Чайковский. Кстати, в каких ты отношениях с сим господином? Всё еще переписываетесь? Если в январе или феврале буду в Петербурге, то, вероятно, буду видеться с ним.

Тете, сестрам и о. Владимиру нижайший поклон. Тарабрину тоже. Обнимаю тебя.

Твой А. Чехов.

* В подлиннике вырезано семь строк.

1504. Н. В. АРАБАЖИ (ДЕГЕН)

5 января 1895 г. Москва.

Москва, Б. московская гостиница, No 5.

Милостивая государыня Наталия Викторовна!

В прошлом 1894 году я писал очень мало; в конце года я успел написать небольшую повесть, которую отдал в "Русскую мысль", в настоящее же время у меня нет ничего готового, нет определенных планов и потому могу ответить на Ваше письмо только неопределенно. Если напишу что-нибудь, то пришлю.

Благодарю Вас за внимание, извиняюсь и остаюсь с истинным почтением.

А. Чехов.

5 января.

1505. А. С. СУВОРИНУ

6 января 1895 г. Москва.

Москва, Большая московская гостиница, No 5.

Не писал я Вам так долго по причинам, которые объяснять не стану, так как они не интересны. Живу теперь в Москве по причинам, которые тоже объяснять не стану. Я жив и здоров, но иногда чувствую себя отравленным. Только что вернулся с обеда, пил там мало, но во рту и в груди такое чувство, как будто я наелся мышьяку.

Поздравляю Вас с Новым годом и от всего сердца желаю Вам и Вашим счастья и полного благополучия.

Хотя Вы не Колбасин, а я не Тургенев, тем не менее все-таки беспокою Вас деловой просьбой. Ответьте мне возможно скорее: стоит ли переводить пьесу Ренана "L'abbesse de Jouarre", т. е. пропустит ли ее цензура? Напечатана она в его "Drames philosophiques", 1886. Если, по Вашему мнению, цензура этой пьесы не пропустит, то переводить ее и тратиться на нее не будут.

Сегодня посетил меня армянский князь Вартан I, юный Аргутинский-Долгоруков; мне приятно было повидаться с ним. Хороший мальчик.

Я собирался прислать Вам корректуру своего нового рассказа, но, к величайшему моему прискорбию, рассказ этот разделила редакция надвое, так что пока можно добыть только первую его половину, вторая же будет набрана не раньше 15-го. Работаю я теперь только в Москве, но душа моя тянется к Петербургу, где когда-то меня так баловали.

Есть еще новая пьеса Ибсена, которую зовут, кажется, так: "Иоиль младший". Что Вы скажете про эту пьесу? Пропустит ли ее цензура?

В Москве оттепель, идет дождь.

У издателя "Русской мысли" Лаврова болят почки. Ассигновано полтораста рублей на отправку астрономки в Петербург.

Будьте здоровы и богом хранимы. Нижайший поклон Анне Ивановне. Напишите мне поскорее.

Ваш А. Чехов.

6 янв.

1506. А. С. СУВОРИНУ

10 января 1895 г. Москва.

10 янв. 95. Больш. моск. гостиница, No 5.

Большое спасибо за то, что пристали к нашей компании и притом так щедро. Оной особе мы помогаем так: мы выдаем ей по 40 руб. в месяц и обманываем ее, говоря, что эти деньги мы взяли для нее взаймы у богатого купца и что потребуем этот долг не раньше, как через 3 года. Помощи от нас она не принимает, кого-то стесняется, так что поневоле приходится врать.

Я приеду в Петербург в Великом посту, не раньше, так как работы у меня по горло, а денег нет. Если приедете до 20-го янв<аря> в Москву, то я буду очень рад; после 20-го я уеду домой. Теперь в Москве не особенно скучно, и, быть может, Вы не пожалеете, что приехали.

Под адресом я непременно подпишусь. В нем нет ничего такого, что оскорбляло бы мое достоинство, и есть только одно слово, которое немножко режет, - это "профессия"... Но как же иначе выразиться. А отказываться нет резона. Жаль, что не меня послали к Вам с адресом, я постарался бы убедить Вас если не подписаться, то по крайней мере снисходительно отнестись к этой затее.

Я немножко похварываю, простудился, должно быть. Чертовский кашель создал мне репутацию человека нездорового, при встрече с которым непременно спрашивают: "Что это Вы как будто похудели?" Между тем в общем я совершенно здоров и кашляю только оттого, что привык кашлять.

Вчера я был у Корша и смотрел "Sans Gкne". Пьеса поставлена роскошно и идет недурно. Главную роль играет Яворская - очень милая женщина.

Благодарю Вас за письмо. Черкните мне еще о чем-нибудь. Если приедете, то поговорим о хлебном кризисе. По-моему, этот кризис сослужит России большую службу. Лошади сыты, свиньи сыты, девки веселы и ходят в резиновых калошах, скот дорог, мужики даже телят не продают - одним кулакам плохо, что и требовалось.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

1507. А. С. СУВОРИНУ

11 января 1895 г. Москва.

Пишу еще раз: приезжайте в Москву поскорее, так как 20 янв<аря> я должен уже быть дома. Мы будем ездить по кладбищам и побываем в цирке. Во всяком случае постараюсь устроить так, чтобы Москва не показалась Вам кислой.

Телеграфируйте немедленно.

Ваш А. Чехов.

95 11/I

Большая московская гостиница, No 5.

1508. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

12 января 1895 г. Москва.

12 янв. 95. Б. московская гостиница.

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Будьте добры, дайте мне каталог пьес, который мне очень нужен.

Поздравляю Вас с Татьяной.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1509. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

14 января 1895 г. Москва.

Многоуважаемый Иван Иванович, я сделал кое-какие поправки и заметки, но небрежно. Если желаете, то рассказ я прочту еще раз в корректуре. Изменения, сделанные Вами (наприм<ер>, рассказ от третьего лица, а не от первого), весьма уместны. Слово "девица" надо везде заменить "женщиной". Примечания о мамаше и тапере, мне кажется, не нужны; они отвлекают внимание читателя.

Желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

14 янв.

1510. Е. Я. ЧЕХОВОЙ

16 января 1895 г. Москва.

16 янв.

Я приеду с курьерским в четверг. Если же приеду раньше, то найму ямщика.

А. Чехов.

На обороте:

Ст. Лопасня, Моск.-Курск<ой> Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.

1511. А. А. АНДРЕЕВОЙ

18 января 1895 г. Москва.

18 янв.

Многоуважаемая

Александра Алексеевна!

И вчера, и сегодня я собирался побывать у Вас, но не успел. Уезжаю домой, 27 января опять буду в Москве и тогда непременно побываю у Вас и лично поблагодарю за письмо. Я очень тронут Вашим вниманием.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Хотел написать Вам подлиннее, да пороху не хватило. В Москве я заболтался и потерял способность писать.

На конверте:

Здесь.

Ее высокоблагородию

Александре Алексеевне Андреевой.

Тверская, Брюс<овский> пер., д. Андреева.

1512. В. В. БИЛИБИНУ

18 января 1895 г. Москва.

18 янв. 95.

Милый Виктор Викторович, извините, я сделал кляксу.

Ваше последнее письмо не застало меня в Москве и было препровождено этапным порядком по месту моего жительства в г. Серпухов, оттуда, неделю спустя, сотский (цОцкай) принес его в волостное правление, последнее прислало мне его, когда уже меня не было дома; в конце концов его привезла мне сестра в Москву.

Вы поздравляете меня с Новым годом. Прекрасно. Я делаю то же самое. Тысяча самых сердечных пожеланий Вам, Анне Аркадьевне и Вашим августейшим наследникам. Желаю счастья, а главное здоровья, на которое Вы, помнится, не переставали жаловаться.

Я не пишу пьесы, да и не хочется писать. Постарел, и нет уже пыла. Хочется роман писать длинный, в сто верст. Когда пьеса будет готова, напишите мне, не нужна ли Вам протекция у Корша.

Я живу в деревне, изредка наведываюсь в Москву, где ем устриц. Старею. Денег нет. Орденов нет. Чинов нет. Долги есть.

Почитываю Вас и вспоминаю былое, и когда на пути своем встречаю какого-нибудь юного юмориста, то читаю ему "Бородино" и говорю "Богатыри не вы!" Мы с Вами когда-то были очень либеральны, но меня почему-то считали консерватором. Недавно я взглянул в старые "Осколки", уже наполовину забытые, и удивился задору, какой сидел тогда в Вас и во мне и какого нет теперь ни у одного из новейших гениев.

Отчего бы нам не переписываться, хотя бы раз в месяц? Душа моя по-прежнему лежит к Вам, а с тех пор как Вы так мудро и великодушно решили Ваш семейный вопрос, к моему уважению к Вам стала примешиваться еще маленькая зависть, но, конечно, не гнусная зависть актерская, а зависть лирика.

Пишите мне в ст. Лопасню. Низко кланяюсь Анне Аркадьевне и благодарю ее за поклон.

Будьте здоровы.

Весь Ваш

А. Чехов.

1513. И. М. КОНДРАТЬЕВУ

19 января 1895 г. Москва.

Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д., 95 19/I.

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Будьте добры сделать распоряжение насчет гонорара; удобнее всего послать его в редакцию "Русской мысли" для передачи мне.

Благодарю за каталоги.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1514. А. С. СУВОРИНУ

19 января 1895 г. Москва.

19 янв.

Я написал Васильевой. Мелкие рассказы, потому что они мелкие, переводятся, забываются и опять переводятся, и потому меня переводят во Франции гораздо чаще, чем Толстого.

Не дождавшись Вас, уезжаю в деревню. 27-го я опять буду в Москве; если бы Вы приехали, то, пожалуй, я поехал бы с Вами в Петербург. Но Вы не приедете.

Когда уляжется всеобщее ликованье по случаю великих радостных событий, напишите мне. Интересно бы понаблюдать, каково будет похмелье, то состояние перегара, когда человек чувствует себя разбитым и виноватым и смутно сознает, что накануне он вел себя оскорбительно. Напишите мне подробно и поязвительней, и это для Вас тем легче, что Вы теперь volens-nolens* наблюдаете каждый день и, вероятно, уже чувствуете раздражение.

Приближается весна, дни становятся длиннее. Хочется писать и кажется, что в этом году я буду писать так же много, как Потапенко. И деньги нужны адски. Мне нужно 20 тысяч годового дохода, так как я уже не могу спать с женщиной, если она не в шелковой сорочке. К тому же, когда у меня есть деньги, я чувствую себя как на облаках, немножко пьяно, и не могу не тратить их на всякий вздор. Третьего дня я был именинник; ожидал подарков и не получил ни шиша.

Князек Аргутинский бывал у меня каждый день. Он хочет заниматься литературой, но всё никак не соберется начать. Янв<арская> книжка "Русской мысли" была арестована, потом помилована. Из моего рассказа цензура выкинула строки, относящиеся к религии. Ведь "Русская мысль" посылает свои статьи в предварительную цензуру. Это отнимает всякую охоту писать свободно; пишешь и всё чувствуешь кость поперек горла.

Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы. Эти милые создания дают любовь, а берут у мужчины немного: только молодость. Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга, а восторг невозможен, когда человек обожрался. Если бы я был художником-пейзажистом, то вел бы жизнь почти аскетическую: употреблял бы раз в год и ел бы раз в день.

Кундасова обеспечена до сентября.

Будьте здоровы и благополучны. Нижайший поклон Анне Ивановне. Жажду повидаться с ней.

Ваш А. Чехов.

* волей-неволей (лат.)

1515. Ал. П. ЧЕХОВУ

19 января 1895 г. Москва.

Владыко!

Я имею полное основание не курить твоих сигар и бросить их в нужник, так как я до сих пор еще не исполнил ни одного твоего поручения.

1) Насчет "Русских ведомостей". Главный редактор Соболевский, мой хороший знакомый, уехал за границу. Осталось 11 неглавных, от которых трудно добиться какого-нибудь толку. Если пришлешь корреспонденцию, то она будет утеряна, ее не найдут и ты не будешь знать к кому обратиться. Из Петербурга в "Русские ведомости" кроме Буквы пишут еще несколько человек. Повторяю: единственное, что пока возможно для тебя в "Р<усских> в<едомостях>", - это давать беллетристику, которая оплачивается, кстати сказать, недурно. Когда Соболевский вернется, я поговорю с ним.

2) Рассказ твой очень хорош, кроме заглавия, которое положительно никуда не годится. Меня растрогал рассказ, он весьма умен и сделан хорошо, и я пожалел только, что ты засадил своих героев в сумасшедший дом. То, что они делают и говорят, могли бы они делать и говорить и на свободе, и последнее было бы художественнее, ибо болезнь как болезнь имеет у читателя скорее патологический интерес, чем художественный, и больному психически читатель не верит. Вообще ты прогрессируешь, и я начинаю узнавать в тебе ученика V класса, который не мог бы, а уже может лучше. Твою повесть я отдам в "Русскую мысль" или в "Артиста", а если не боишься деления, то в "Русские ведомости". Придумай новое заглавие,

менее драматическое, более короткое, более простое. Для ропщущего попа (в финале) придумай иные выражения, а то ты повторяешь Базарова-отца. Повесть будет лежать у меня в портфеле до 27-го, затем я сдам ее. Янв<арская>, февр<альская> и март<овская> книжки уже абонированы, и ты все равно не успеешь попасть в них.

Я уезжаю в деревню, где проживу до 27 янв<аря>. Ты прочел мне длинную рацею насчет "протекции". А по-моему, это очень хорошее, довольно выразительно<е> слово. Даже дачи бывают с протекцией. И почему не оказать протекции, если это полезно и притом никого не оскорбит и не обидит? Протекция лишь тогда гадка, когда она идет рядом с несправедливостью.

Одним словом, ты пуговица.

Пиши и будь здрав, как бык. Упрекающий тебя брат твой А. Достойнов-Благороднов.

19 янв.

1516. Л. С. МИЗИНОВОЙ

20 или 21 января 1895 г. Мелихово.

Милая Лика, я жду Вас в январе и феврале; если буду в Петербурге, то известите меня о Вашем приезде и я приеду в Москву, в Мелихово - или куда прикажете. Мне хочется поговорить с Вами, писать же не о чем, так как всё осталось по-старому и нового нет ничего.

Буду ждать Вас с нетерпением. Желаю всего хорошего и остаюсь по-прежнему

Ваш А. Чехов.

Р. S. Маша просит, чтобы Вы привезли 2 пары перчаток и духов.

1517. А. С. СУВОРИНУ

21 января 1895 г. Мелихово.

21.

Буду непременно телеграфировать Вам. Приезжайте, но не целуйте "ступни ног у Куперник". Это талантливая девочка, но едва ли она покажется Вам симпатичной. Мне жаль ее, потому что досадно на себя: она три дня в неделе бывает мне противна. Она хитрит, как чёрт, но побуждения так мелки, что в результате выходит не чёрт, а крыса. Яворская же - другое дело. Это очень добрая женщина и актриса, из которой, быть может, вышло бы что-нибудь, если бы она не была испорчена школой. Она немножко халда, но это ничего. Кундасовой я и не думал изображать, Христос с Вами; во-первых, Кундасова относится к деньгам совсем иначе, во-вторых, она не знала семейной жизни, в-третьих, она, как бы ни было - больная. Старик купец тоже не похож на моего отца, так как отец мой до конца дней своих останется тем же, чем был всю жизнь, - человеком среднего калибра, слабого полета. Что же касается религии, то молодые купцы относятся к ней с раздражением. Если бы Вас в детстве секли из-за религии, то Вам это было бы понятно. И почему это раздражение - глупость? Оно, быть может, глупо выражено, но само по себе оно не так глупо, как Вам кажется. Оно меньше нуждается в оправдании, чем, например, идиллическое отношение к религии, когда любят религию по-барски, с прохладцей, как любят метель и бурю, сидя в кабинете. Астрономке напишу, что Вы хотите видеть ее. Она будет тронута и, вероятно, постарается свидеться с Вами.

Я послал Андреевскому книгу, потому что получил 1-2 года назад его речи. А так как Вы не прислали мне своей "Любви" в переплете, как обещали, то я имел полное право не посылать Вам своей книги. К тому же я знал, что Вы нашего брата "молодого писателя" недолюбливаете (и даже изволили недавно выразиться, что не знаете, "знают ли они что-нибудь"), сам я к своим книжкам оравнодушел и потому посылать их нет охоты; да и Сытин прислал пока только 10 экз. Не знаю, удачно ли я оправдался?

Фю-фю! Женщины отнимают молодость, только не у меня. В своей жизни я был приказчиком, а не хозяином, и судьба меня мало баловала. У меня было мало романов, и я так же похож на Екатерину, как орех на броненосец. Шелковые же сорочки я понимаю только в смысле удобства, чтобы рукам было мягко. Я чувствую расположение к комфорту, разврат же не манит меня, и я не мог бы оценить, например, Марии Андреевны.

Мне для здоровья надо уезжать куда-нибудь подальше месяцев на 8-10. Уеду в Австралию или в устье Енисея. Иначе я издохну. - Хорошо, я приеду в Петербург, но будет ли у меня комната, где я мог бы спрятаться? Это вопрос весьма важный, ибо весь февраль я должен буду писать, чтобы заработать на свое путешествие. Ах, как надо уехать! У меня хрипит вся грудь, а геморрой такой, что чертям тошно - надо операцию делать. Нет, шут с ней с литературой, следовало бы медициной заниматься. А впрочем, не мое дело рассуждать об этом. Литературе я обязан счастливейшими днями моей жизни и лучшими симпатиями.

Нижайший поклон Анне Ивановне, Насте и Боре. Весь Ваш А. Чехов.

26-го буду в Москве. Б<ольшая> московская гостиница.

1518. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 января 1895 г. Москва.

Если есть письма на мое имя, то привези их. Побывай у меня во вторник, надо поговорить насчет постройки. У меня есть план. По всей вероятности, на этих днях я уеду в Петербург. Григорович болен.

Поклон всем.

А. Чехов.

Суббота, вечер.

Больш. моск., No 8.

На обороте:

Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д.

Ее высокоблагород<ию>

Марии Павловне Чеховой.

1519. А. А. ПОПОВУ-МОНАСТЫРСКОМУ

Конец января 1895 г. Москва.

Многоуважаемый

Алексей Алексеевич!

Будьте добры, скажите в телефон Кушнереву, чтобы оттиснул мои "Три года" (последние главы), и оттиск вручите подателю сего кн. Аргутинскому, который привезет мне его в Петербург. (Хочу прочесть кое-что в Литерат<урном> обществе.) Если можно, присоедините оттиск и первой части, напечатанной в янв<арской> книжке.

Желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На обороте:

Его высокоблагородию

Алексею Алексеевичу Попову.

1520. М. П. ЧЕХОВОЙ

1 февраля 1895 г. Москва.

1 февр.

Была у меня Саша Селиванова, принесла почетный билет на концерт в пользу акушерских курсов; получила 5 руб. Кланялась тебе и велела передать ее адрес: Солянка, д. Волкова, кв. 112.

Возьми у Яворской мой билет, заплати и пошли Ивану. Кресло первого ряда. Если же сама не хочешь идти, то поручи это сделать Дедушке или его сыну.

В "Русской мысли" есть посылка, которую нужно бундить свезти в Мелихово. Сегодня уезжаю со скорым.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

На обороте:

Здесь.

Угол 1-го Волхонского и Божедомского, д. Боровковой, кв. Мадер.

Ее высокоблагород<ию>

Марии Павловне Чеховой.

1521. Н. И. СТОРОЖЕНКО

3 февраля 1895 г. Петербург.

Невский, 132, кв. 15.

Многоуважаемый

Николай Ильич!

Посылаю рассказ для сборника и извиняюсь за промедление. Если пришлете мне корректуру, то буду очень благодарен. Быть может, в корректуре я изменю заглавие, если придумаю какое-нибудь новое, более подходящее.

Еще раз извиняюсь.

Искренно Вас уважающий и преданный А. Чехов.

3 февр.

1522. М. П. ЧЕХОВОЙ

7 февраля 1895 г. Петербург,

7 февр. Петербург.

Вчера у меня прескверно болела голова, сегодня легче. Блинов еще не ел. Вот тебе наставления по части домашнего благоустройства:

1) Для бани купи пакли у Бахмарина или у Прокина - смотря у кого подешевле; гвозди лучше купить на Балчуге в Москве у Гужона. Гужон вышлет. Что касается железа для крыши, то надо посоветоваться с Толоконниковым.

2) Купи кресло-качалку у Мюра.

3) В Московском земельном банке (Тверской бульв<ар>, правая сторона) уплати проценты за это полугодие.

4) Под банком находится Коммерческое страховое общество, в котором застрахован наш дом. Так вот, возобнови страховку на 1895 г. и спроси в банке, как это сделать и не сделает ли этого сам банк. В прошлом году застраховал нас сам банк. Также застрахуй людскую и флигель, оцепив оба строения по 1000 р. каждое. Если застраховать без агента нельзя, то мы застрахуем в земстве.

5) Купи овса, сколько возможно.

6) Купи лесу для риги.

7) Если найдется порядочная лошадь в 70-80 р. под стать Кубарю, то купи.

8) За лес Шибаеву надо уплатить, по возможности теперь же. Наведи стороной справку, нет ли продажного леса у графа.

На сих днях пришлю тебе на все вышеписанные расходы 600 р. Если купишь мне ковер для кабинета - побольше и подешевле, - то ничего против этого иметь не буду.

Поклон всем нашим. Третьего дня я обедал у Александра. Его жена кончила кулинарные курсы и в самом деле готовит кушанья великолепно. А сын его Миша удивительный мальчик по интеллигентности. В его глазах блестит нервность. Я думаю, что из него выйдет талантливый человек.

Будь здорова, однако. Вчера был у меня Лейкин и просил приехать к нему за семенами.

Пиши что-нибудь. Адрес пока: "Новое время", для меня, или по адресу Александра: Невский, 132, кв. 15.

Твой А. Чехов.

Надо застраховать скот. Спроси у старосты, как это сделать.

1523. М. П. ЧЕХОВОЙ

11 февраля 1895 г. Петербург.

Посылаю тебе записку для получения 600 р. из книжного магазина "Нового времени". Каждое первое число из оного магазина будешь получать по 200 руб. Не знаю, когда приеду и куда поеду. Хочется выехать из Петербурга 12 февр<аля>. Если это удастся, то увидимся 13 февр<аля>. Остановлюсь по-прежнему в Б<ольшой> московск<ой> гостинице.

Будь здорова.

Твой А. Чехов.

11 февр. 95 г.

1524. М. П. ЧЕХОВОЙ

12 февраля 1895 г. Петербург.

12 февр.

Вероятно, банк уже застраховал наш дом и тебе придется говорить только о кухне и флигеле. Устроить страховку очень нетрудно; бумаг никаких не требуется.

Вчера выехал в Москву Володя Саблин, который повез для передачи тебе записку-чек на 600 р. Получишь сии деньги в книжном магазине "Нов<ого> времени". Письмо Володя оставит в редакции "Русских ведомостей".

Нового ничего нет. Я приеду на этой неделе. День проживу в Москве, потом двину в Мелихово.

Кланяюсь всем. Будь здорова.

Твой А. Чехов.

Скажи на всякий случай, чтобы выслали лошадей в субботу к курьерскому.

1525. О. И. ФЕЛЬДМАНУ

13 февраля 1895 г. Петербург.

Многоуважаемый Осип Ильич, возвращаю альбом с просьбой извинить меня. Я не придумал ничего подходящего. Я начал одну страницу (41); когда встретимся, прибавлю еще что-нибудь, теперь же голова отказывается думать.

Желаю Вам всего хорошего. Посланному дайте записку, удостоверяющую, что альбом Вами получен, иначе я буду беспокоиться.

Преданный

А. Чехов.

13 февр.

Хотел было сам привезти альбом, но нельзя: меня пишет художник.

1526. Л. А. АВИЛОВОЙ

14 февраля 1895 г. Петербург.

Многоуважаемая

Лидия Алексеевна!

Вы не правы, говоря, что я у Вас скучал бессовестно. Я не скучал, а был несколько подавлен, так как по лицу Вашему видел, что Вам надоели гости. Мне хотелось обедать у Вас, но вчера Вы не повторили приглашения, и я вывел заключение опять-таки, что Вам надоели гости.

Буренина я не видел сегодня и, вероятно, не увижусь с ним, так как постараюсь завтра уехать к себе в деревню. Посылаю Вам книжку и тысячу душевных пожеланий и благословений. Пишите роман.

Искренно преданный

А. Чехов.

1527. Л. В. СРЕДИНУ

14 февраля 1895 г. Петербург.

Петербург. Эртелев пер., 6.

14 февр.

Большое Вам спасибо, дорогой Леонид Валентинович, за письмо и за фотографию. Ваша "Березань" напомнила мне о многом. Ведь я пробыл на ней 50 дней! Когда я теперь закрываю глаза, то вспоминаю всё до мельчайших подробностей, даже выражение глаз у нашего пароходного ресторатора, отставного жандарма. По пути от Гонг-Конга до Сингапура нас страшно валяло; груза не было, и думали, что пустой пароход опрокинется.

Я жив и, кажется, здоров. Кашляю, иногда донимают перебои сердца, но к этому я уже привык, как привыкают к бородавкам. Работаю, старею, понемножку тупею. Книга моя еще не вышла, лежит в складе типографии, иначе Вы давно бы уже получили ее.

В Крым, вероятно, попаду я нескоро. Не тянет. Думаю, что приеду к Вам лет через пять, не раньше.

Миров оставил сцену и идет в чиновники.

Желаю Вам всего хорошего, а главное - здравия и отличного настроения. Вашей семье и нашим общим знакомым нижайший поклон. Через неделю уезжаю к себе в деревню встречать весну. Скоро март.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ялта,

Доктору Леониду Валентиновичу Средину.

1528. Л. А. АВИЛОВОЙ

15 февраля 1895 г. Петербург.

15 февр.

Несмотря даже на то, что в соседней комнате пели Маркони и Баттистини, оба Ваши рассказа я прочел с большим вниманием. "Власть" милый рассказ, но будет лучше, если Вы изобразите не земского начальника, а просто помещика. Что же касается "Ко дню ангела", то это не рассказ, а вещь, и притом громоздкая вещь. Вы нагромоздили целую гору подробностей, и эта гора заслонила солнце. Надо сделать или большую повесть, этак в листа четыре, или же маленький рассказ, начав с того момента, когда барина несут в дом.

Резюме: Вы талантливый человек, но Вы отяжелели, или, выражаясь вульгарно, отсырели и принадлежите уже к разряду сырых литераторов. Язык у Вас изысканный, как у стариков. Для чего это Вашей героине понадобилось ощупывать палкой прочность поверхности снега? И зачем прочность? Точно дело идет о сюртуке или мебели. (Нужно плотность, а не прочность.) И поверхность снега тоже неловкое выражение, как поверхность муки или поверхность песку. Затем встречаются и такие штучки: "Никифор отделился от столба ворот" или "крикнул он и отделился от стены".

Пишите роман. Пишите роман целый год, потом полгода сокращайте его, а потом печатайте. Вы мало отделываете, писательница же должна не писать, а вышивать на бумаге, чтобы труд был кропотливым, медлительным.

Простите за сии наставления. Иногда приходит желание напустить на себя важность и прочесть нотацию. Сегодня я остался или, вернее, был оставлен, завтра непременно уезжаю. Желаю Вам всего, всего хорошего.

Искренно преданный

А. Чехов.

1529. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 февраля 1895 г. Москва.

Маша, я приехал и остановился в Большой московской гостинице, No 5, крайний подъезд с Тверской.

Сегодня после 5 1/2 час. вечера я буду сидеть у себя в номере. Если же меня не застанешь, то возьми ключ у швейцара и подожди меня в номере. Будем вместе пить чай или ужинать. Во всяком случае дай весточку о себе.

Твой А. Чехов.

1530. И. П. ЧЕХОВУ

13 февраля 1895 г. Москва.

Я и Михаил Алексеевич приглашаем тебя сегодня в 9-м часу вечера в Центральную баню, а потом ужинать. Приходи ко мне в 8 1/4 час. веч.

Я сегодня приехал. Завтра уезжаю. Поклон Соне и Володе.

Твой А. Чехов.

Ужинать будем в Б<ольшом> московским.

1531. А. С. СУВОРИНУ

19 февраля 1895 г. Мелихово.

19 февр.

Я уже в Мелихове, сижу и пишу в поте лица. Благодаря чудесному петербургскому климату почти совсем не кашляю и чувствую себя великолепно.

Мне не хотелось уезжать от Вас, но что делать? Надо писать для "Артиста", очень надо, ибо дома ожидали меня телеграммы, а вне дома мучила совесть. Ненавижу какие-либо обязательства. Впрочем, без них не обойтись. Трудно прожить так, чтобы не брать авансов и не давать обещаний.

В свободное время просматриваю "Всю Россию" и нахожу, что она имеет будущее. Составлена недурно и имеет импонирующий, многообещающий вид. Медицинский отдел хорош, лучшего не нужно. Отдел рыболовства суховат; надо не о рыбных заводах, а о рыбных ловлях, в частности об уженье рыбы, которым занимается 4/9 читателей. План деревенского дома хорош. Нужны баня, голубятня, курятник. Внешний вид книги изящен.

Когда Шапиро пришлет Вам мои фотографии, то отдайте их Василию, который отправит их на почту. Буду, как Вильгельм, рассылать свои портреты в виде награды за особые заслуги.

Погода чудесная. Небо освещено по-весеннему. Если бы я служил в департаменте государственной полиции, то написал бы целый доклад на тему, что приближение весны возбуждает бессмысленные мечтания.

Да хранят Вас светлые небеса!

Ваш А. Чехов.

Пришлите мне письма Елизаветы Воробей. Мне кажется, что из них я сделаю рассказик строк на 400. Я так и назову рассказ: "Елизавет Воробей". Напишу, как голова ее мужа, постоянно трактующего о смерти, мало-помалу, особенно по ночам, стала походить на голый череп, и кончилось тем, что, лежа с ним однажды рядом, она почувствовала холодное прикосновение скелета и сошла с ума; помешалась она на том, что у нее родится не ребенок, а скелетик, и что от мужа пахнет серой.

1532. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

20 февраля 1895 г. Мелихово.

20 ф. Ст. Лопасня.

Присылайте Ваш рассказ, но не заказным письмом, а простым. Заказное уйдет в Серпухов и будет лежать там, пока сотский не соблаговолит принести с почты объявление, потом уйдет и через 2-3 недели возвратится с письмом. Очень рад служить Вам и очень рад прочесть рассказ, ибо уверен, что он очень хорош. Крепко жму Вам руку и пребываю

cher maitr'ом.*

А. Чехов.

Р. S. Сообщу по секрету: с 30 янв<аря> по 16 февр<аля> я прожил в Петербурге.

На конверте:

Петербург.

Ее высокоблагородию

Елене Михайловне Юст.

Фурштадтская 8, кв. 5.

* дорогим учителем (франц.)

1533. А. С. СУВОРИНУ

25 февраля 1895 г. Мелихово.

25 февр.

Вы превосходно отчитали Циона. Да и г. Витте, министру, следовало бы сделать внушение, хотя бы словесно, за то, что он раньше так свысока третировал печать вообще и русскую в особенности - печать, которая теперь так дружно вступилась за него. Во всяком случае он должен быть признателен. Только что я написал последнее слово, как вбегает мать со словами: "заяц перед моим окном!" Пошел посмотреть, в самом деле на сажень от окна сидит большой заяц и размышляет о чем-то; посидел и спокойно поскакал по саду.

У меня стали часто повторяться головные боли с мерцанием в глазах. Болезнь эта называется так: мерцающая скотома. Не скотина, а скотома. И теперь вот, то лежу, то брожу и не знаю, что делать со своей особой. Лечиться же нечем. По-прежнему всюду преследует меня звон и по-прежнему мне никто никогда не дарит ни подушек, ни брелок, ни галстуков. Вероятно, и не женат я до сих пор только по той причине, что жены имеют привычку дарить мужьям туфли. Но жениться я не прочь, хотя бы на рябой вдове. Становится скучно.

Как-то странно, что мы уже никогда не увидим Лескова. Когда я виделся с ним в последний раз, он был весел и всё смеялся: "А Буренин говорит, что я бифштексы лопаю"; и свое здоровье он характеризовал так: "Это не жизнь, а только житие". И напрасно он в завещании своем написал, что доктора не знали, что делается с его сердцем. Доктора отлично знали, но скрывали от него. А как себя чувствует бедный Атава? Должно быть, смерть Лескова подействовала на него угнетающим образом. Если увидите Елизавет Воробей, то скажите ей, что мне хотелось повидаться с ней, но помешали обстоятельства. Надо бы изобразить ее в какой-нибудь повести или в рассказе, проект которого я изложил Вам в одном из последних писем. Посоветуйте ее мужу поступить в трагические актеры.

Нехорошо голова болит.

Желаю Вам всяких благ, денег и хороших закусок. У нас тепло, но снегу еще очень много.

Ваш А. Чехов.

С таким философом, как Нитче, я хотел бы встретиться где-нибудь в вагоне или на пароходе и проговорить с ним целую ночь. Философию его, впрочем, я считаю недолговечной. Она не столь убедительна, сколь бравурна.

1534. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

28 февраля 1895 г. Мелихово.

28 февр. Ст. Лопасня.

Вы правы: сюжет рискованный. Не могу сказать Вам ничего определенного, посоветую лишь запереть рассказ в сундук и продержать его там целый год, а потом прочесть. Тогда Вам видней будет, я же боюсь решать, боюсь, чтобы не ошибиться.

Рассказ написан несколько жидковато: тенденция так и прет, подробности расползаются, как пролитое масло, лица же едва намечены. Есть лишние лица; например, брат героини, мать героини. Есть лишние эпизоды; например, события и разговоры перед свадьбой, да и всё, что свадьбы касается. Но если это недостатки, то не важные. Важнее, по-моему, то, что Вам не удалось справиться с формальной стороной. Чтобы решать вопросы, наприм<ер>, о вырождении, психозах и т. п., надо быть знакомым с ними научно. Значение болезни (назовем ее из скромности латинской буквой S) Вами преувеличено. Во-первых, S излечим, во-вторых, если врачи находят у больного какое-нибудь тяжелое заболевание, наприм<ер> спинную сухотку (tabes) или цирроз печени, и если это заболевание произошло от S, то они ставят сравнительно благоприятное предсказание, так как S поддается терапии. В вырождениях, в общей нервности, дряблости и т. п. виноват не один S, а совокупность многих факторов: водка, табак, обжорство интеллигентного класса, отвратительное воспитание, недостаток физического труда, условия городской жизни и проч. и проч. И кроме S существуют еще другие болезни, не менее серьезные. Наприм<ер>, бугорчатка. Также мне кажется, не дело художника бичевать людей за то, что они больны. Разве я виноват, что у меня мигрень? Разве Сидор виноват, что у него S, что к этой болезни он имеет большее предрасположение, чем Тарас? Разве Акулька виновата, что кости у нее страдают бугорчаткой? Никто не виноват, а если и есть виноватые, то касается это санитарной полиции, а не художников.

Врачи в Вашем рассказе ведут себя прескверно. Вы заставляете их забыть о врачебной тайне; мало того, они тяжело больного, параличного посылают в город! Уж не на тарантасе ли потрепыхалась в город эта несчастная жертва таинственного S? А дамы в Вашем рассказе относятся к S, как к жупелу. Это напрасно. S есть не порок, не продукт злой воли, а болезнь, и больные S также нуждаются в теплом, сердечном уходе. Нехорошо, если жена бежит от больного мужа, ссылаясь на то, что болезнь заразная или скверная. Она, впрочем, может относиться к S, как ей угодно, но автор должен быть гуманен до кончика ногтей.

Кстати: Вы знаете, что influenza также производит в организме разрушения, весьма не безразличные во всех смыслах? О, в природе очень мало такого, что не было бы вредно и не передавалось бы по наследству. Даже дышать вредно. Лично для себя я держусь такого правила: изображаю больных лишь постольку, поскольку они являются характерами или поскольку они картинны. Болезнями же я боюсь запугивать. "Нашего нервного века" я не признаю, так как во все века человечество было нервно. Кто боится нервности, тот пусть обратится в осетра или в корюшку; если осетр сделает глупость или подлость, то лишь одну: попадется на крючок, а потом в селянку с расстегаем.

Мне хотелось бы, чтобы Вы изобразили что-нибудь жизнерадостное, ярко-зеленое, вроде пикника. Предоставьте нам, лекарям, изображать калек и черных монахов. Я скоро начну писать юмористические рассказы, ибо весь мой психопатологический репертуар уже исчерпан.

Строю баню.

Желаю Вам всяких благ, земных и небесных. Присылайте еще "Деловые бумаги". Я люблю читать Ваши рассказы. Только позвольте поставить Вам непременное условие: как бы ни была сурова моя критика, это не значит, что рассказ не годится для печати. Моя придирчивость сама по себе, а печатание и гонорар сами по себе.

Ваш А. Чехов.

Что за ужас! Нечаянно разрезал письмо надвое. Читайте и извиняйте.

1535. В. И. ЯКОВЕНКО

28 февраля 1895 г. Мелихово.

28 февр. Ст. Лопасня.

Многоуважаемый Владимир Иванович!

Студент Владимир Саблин (сын М. А. Саблина, одного из пайщиков "Русских ведомостей"), избирающий своею специальностью психиатрию, весьма желает послужить у Вас в Мещерском в качестве младшего надзирателя, чтобы на практике познакомиться с уходом за психическими больными. Должность надзирателя он хочет занимать в течение всего будущего лета, с мая по осень. Человек он здоровый, трезвый, серьезный, не избалованный; знает языки; может переводить, вести отчетность, смотреть за постройкой - постольку, поскольку сие к психиатрии относиться может.

В случае Вашего согласия не откажите написать мне, куда и когда должен явиться г. Саблин, чтобы представиться Вам. Само собою разумеется, что, поступая к Вам в качестве младшего надзирателя, он вполне подчинится установленному порядку.

Если Вам известен адрес Ольги Петровны, то сообщите мне его.

Почтение Надежде Федоровне и всей Вашей семье. Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ст. Молоди, Моск.-Курс. <д.>

Его высокоблагородию

Владимиру Ивановичу Яковенко.

Покровско-Мещерское.

1536. М. П. ЧЕХОВОЙ

2 марта 1895 г. Мелихово.

2 март.

Ма chere Marie! Я в Серпухове угодил прямо на именины к Авдотье, так что вышло так, будто я нарочно приехал. В тот же день вечером вернулся в Мелихово на наемном за 1 рубль.

Железо по 5 листов на пуд стоит в Серпухове 2 р. 90 к. По-моему, оно ничем не отличается от московского. Я взял пока 10 пуд<ов> для того, чтобы тебе показать, и в случае, если одобришь, напишу - вышлют остальное наложенным платежом. Купил я все печные мелочи, заказал куб в 6 ведер с медным краном за 3 р. Купил два колокольчика с пружиной, 30 пуд<ов> пакли первого сорта по 1 р. 20 к. за пуд с доставкой. Пригласил кровельщика и дятла. Первый, лучший кровельщик в Серпухове, работающий на земство, взял по 6 коп. за лист со своей подмазкой и желобами. За качество работы ручаются. Второй, т. е. дятел, взял за баню 5 р. + 50 к. награды за проход из города в Мелихово. Это тоже рекомендованный. Получил от Яворской письмо в стихах, но шестерни от Берданосова и двух рублей не получил, так как не был у него.

Нижайший поклон Евдокии Исааковне и ее мужу Мордухаю Янкелевичу.

Итак, тебе нечего покупать, ты можешь быть покойна. За постройкой я посмотрю духовными очами. Всё будет в порядке. А вот если ты съездишь с Дедушкой и посмотришь тарантас, то это будет недурно даже в смысле гешефта, так как покупать в Москве выгоднее, чем у Бахмарина.

Надеюсь, что ты уже здорова и не заразила жабой ни одного еврейчика.

Желаю всяких благ. Если не приедешь в эту пятницу, то убытка от этого не будет. Печник еще не пришел.

Твой А. Чехов.

Привези мне аптекарские весы, самые маленькие, и разновес. Продаются в аптекарских магазинах.

1 кусок заграничного мыла 1 р.

Пришли кровельщик и дятел. Отец пошел выдавать им материал с таким видом, как будто повел их сечь.

1537. М. П. ЧЕХОВОЙ

5 марта 1895 г. Мелихово.

5 м.

Дятел уже кончил работу и ушел. Кровельщик кончает: потребовал еще 15 листов; пришлось дать из тех десяти пудов, которые я выписал из Серпухова. Печник копает глину. Положение печи на плане понятно, но непонятно, куда нужно вставить котел. Коробку с краном и котел рядом? Без котла прачечная немыслима, потому что прачки варят из белья бульон. Непонятно также, для чего дверь из прихожей в мыльную. Из мыльной достаточно бы одной двери, которая идет в раздевальную.

Из Серпухова всё пришло в исправности. Лес уже перестали возить. Всё свезли.

Миша прислал письмо: едет в Мелихово. В понедельник повезут навоз.

Привези, купив в аптек<арском> магазине:

1 ф. мыла Джейса (вонючее), персидского порошка от блох на 20 копе.

Spiritus Hebrae (в аптеке) на 20 копе. Этот спирт Гебры употребляется при мытье собак от блох. Купи также намордник для Брома, самый дешевый, а то без намордника мыть его нельзя.

Купи кофе, но не от блох, а для питья.

Если же находишь, что этот каламбур неудачен, то извини. Купи грибов. Это мать велит.

Главнее же всего - намордник.

Я здоров, голова не болит. Мужики взяли деньги за возку леса. Мороз. После твоего отъезда у Кувшинчихи ни разу не горело.

Купили два лома для пруда в рассуждении льда. Приезжал Бахмарин за деньгами.

Говорил с печником: котел и коробка будут рядом. Говорил с Яковом: дверь из прихожей (к сожалению) будет, но раздевальную придется увеличить, иначе мыльная будет такой громадной, что не нагреется никогда. Одним словом, зафилософствуй - ум вскружится.

Честь имею кланяться. Нижайший поклон двенадцати коленам израильским.

Твой А. Чехов.

1538. К. Е. ФОТИ

7 марта 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д.

95 7/III.

Многоуважаемый

Константин Егорович!

Посылаю для городской библиотеки книги, в большинстве подученные мною от авторов, переводчиков или издателей. Многие из них, именно те, которые снабжены автографами, имеют для меня особенную ценность, и это обстоятельство объясняет, почему я решаюсь предлагать книги, которые, быть может, уже имеются в нашей библиотеке и не обогатят собою ее каталога. Прошу Вас принять их и разрешить мне и впредь присылать книги, причем в следующие разы я буду направлять свои посылки непосредственно в библиотеку.

Подписным листам давно уже дал ход. Один из них я оставил у себя, а прочие роздал следующим лицам, учившимся в Таганрогской гимназии: А. П. Коломнину, артисту А. М. Яковлеву, П. А. Сергеенко и своему брату.

Позвольте пожелать Вам и Вашему семейству всего хорошего и пребыть искренно уважающим и преданным.

А. Чехов.

Р. S. Мой посланный забыл заплатить на станции за пересылку книг и потому прилагаю 5 р., которые благоволите послать на вокзал вместе с накладной.

1539. А. В. ЖИРКЕВИЧУ

10 марта 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, М.-К. д., 95 10/III

Многоуважаемый

Александр Владимирович!

Невзирая на Ваше доброе расположение ко мне и внимание, которым я так дорожу, я, к великому моему огорчению, вынужден отказать Вам по всем пунктам.

Во-первых, фотографии моей у меня нет; в феврале я был в Петербурге и снимался у Шапиро, и уехал, не дождавшись, когда карточки будут готовы. Если Шапиро пришлет мне, то и я пришлю Вам (конечно, в обмен на Ваш портрет), а пока простите.

Во-вторых, написать откровенно свое мнение о Вашей поэме, написать так, как бы Вы желали, - мне решительно не под силу. То есть я могу много наговорить Вам, но всё это будет околесица, на которую Вы только рукой махнете. Стихи не моя область, их я никогда не писал, мой мозг отказывается удерживать их в памяти, и их, точно так же, как музыку, я только чувствую, но сказать определенно, почему я испытываю наслаждение или скуку, я не могу. В прежнее время я пытался переписываться с поэтами и высказывать свое мнение, но ничего у меня не выходило, и я скоро надоедал, как человек, который, быть может, и хорошо чувствует, но неинтересно и неопределенно излагает свои мысли. Теперь я обыкновенно ограничиваюсь только тем, что пишу: "нравится" или "не нравится". Ваша поэма мне понравилась.

Что же касается рассказа, который Вы пишете, то тут другое дело, я готов критиковать его хоть на двадцати листах, и если Вы со временем пришлете мне его и пожелаете узнать мое мнение, то я с большим удовольствием и прочту и напишу Вам более или менее определенно и буду при этом чувствовать себя свободно.

Письмо покойного Крестовского, напечатанное в "Историческом вестнике", хорошее письмо, и, думаю, оно будет иметь успех в литературных кружках. В этом письме чувствуется литератор, и притом очень умный, доброжелательный литератор.

Позвольте мне еще раз поблагодарить Вас и крепко пожать руку.

Искренно преданный

А. Чехов.

1540. В. М. ЛАВРОВУ

11 марта 1895 г. Мелихово.

Неужели "Артист" лопнул? А между тем я написал для него рассказ!! Посылаю желаемое письмо, хотя, как мне кажется, я должен не 620 р., а немножко меньше. Должно быть, Сапега немножко сфантазировал в своей бухгалтерии. Впрочем, чёрт с ним. Если разница есть, то очень небольшая, меньше 100 р.

В Петербурге дан мне совет: выпускать книгу, невзирая ни на что. Когда книга выйдет, тогда виднее будет.

Весна! Не хочется уезжать из дому и в то же время очень хочется повидаться со всеми вами.

Как поживает В<иктор> А<лександрович>? Я весьма соскучился.

Будь здоров. Тысячекратное тебе спасибо за "Поланецких". Крепко жму руку и низко кланяюсь.

Твой А. Чехов

11 марта.

1541. А. С. СУВОРИНУ

16 марта 1895 г. Мелихово.

16 марта.

Вы писали, что будете в Москве, я всё ждал от Вас телеграммы или письма, рассчитывая повидаться, но, очевидно, Вы изменили Ваши планы насчет Москвы. Вместо Вас небо послало мне Лейкина, который приезжал ко мне с Ежовым и Грузинским - двумя молодыми тюфяками, которые не проронили ни одного слова, но нагнали на всю усадьбу лютую скуку. Лейкин обрюзг, опустился физически, облез, но стал добрее и душевнее; должно быть, скоро умрет. Моя мать, заказывая мяснику мясо, сказала, что нужно мясо получше, так как у нас гостит Лейкин из Петербурга. "Это какой Лейкин? - изумился мясник. - Тот, что книги пишет?" - и прислал превосходного мяса. Стало быть, мясник не знает, что я тоже пишу книги, так как для меня он всегда присылает одни только жилы.

Приезжал ко мне из Москвы доктор, почитатель Нитче, очень милый и очень умный человек, с которым приятно было провести два дня. Иваненко, флейтист, которого Вы у меня видели, заболел горловой чахоткой. Вот и все новости.

Итак, "Сахалин" мы выпускаем, не дожидаясь разрешения. Книга выходит толстая, с массою примечаний, анекдотов, цифр... Авось пройдет. А не пройдет, то так тому и быть - всё равно умирать.

Читали ли Вы в февральском "Историческом вестнике" "Таинственную корреспондентку"? Не знаете ли, кто эта особа? Вот бы рассказ написать! Жаль, не знаю истории, а то написал бы. Удивительная особа, если только она не сочинена.

Ваше маленьк<ое> письмо насчет физических игр для студентов принесет пользу, если Вы будете настойчиво и часто говорить на эту тему. Игры положительно необходимы. Это и здорово, и красиво, и либерально, либерально в том смысле, что ничто так не служит к слиянию сословий и проч., как уличные и общественные игры. Игры дали бы нашей молодежи, живущей одиноко, знакомых; молодые люди чаще бы влюблялись. Но игры должны быть учреждены не раньше, как студент российский перестанет быть голодным. Натощак никакой крокет, никакие коньки не заставят студиоза быть бодрым.

Да хранят Вас небеса, видимые с земли и видимые с Сириуса. Помяните меня в своих святых молитвах и напишите мне хоть 2-3 строки. Была ли у Вас астрономка?

Ваш А. Чехов.

1542. В. М. ЛАВРОВУ

17 марта 1895 г. Мелихово.

17 март.

Милый друже, надо бы выпускать "Сахалин", иначе он полиняет в складе. В понедельник я пришлю с Машей главу о беглых, которую я уже скопировал (она напечатана в сборнике "Русских ведомостей"), и еще главу о болезнях и смертности. Вели набрать и скорейше прислать мне корректуру. Когда выйдет книга, тогда и хлопотать будем, теперь же по существу нам не о чем хлопотать, так как книги нет и никто ее не запрещал.

Рассказ, написанный для "Артиста", для "Русской мысли" не годится; пришлю его на Святой неделе вместе с той маленькой повестушкой, которую обещал.

Будь здрав. Нижайший поклон Виктору Александровичу и Митрофану Ниловичу.

Твой А. Чехов.

1543. В. М. ЛАВРОВУ

19 марта 1895 г. Мелихово.

19 март.

Милый друг, посылаю для книги финальные главы. Больше ничего не будет. Finis*. Прикажи набрать и прислать мне корректуру двух последних глав (простой бандеролью) или прислать сестре, которая в пятницу будет в Мелихове. Ее адрес: Тверская, д. Лукутина, кв. Коновицер. Выедет она из Москвы в 6 час. вечера, в пятницу.

Идет снег. Прилетели грачи и опять улетели. Будь здоров. Поклон и привет сердечный Виктору Александровичу.

Твой А. Чехов.

* Конец (лат.)

1544. Г. М. ЧЕХОВУ

21 марта 1895 г. Мелихово.

21 март. Мелихово.

Милый Жорж, в Петербурге на Масленой на маскараде в Мариинском театре я виделся с Модестом Чайковским и видел издали отставного моряка без бороды и усов; решил, что это твой Чайковский, и хотел поговорить с ним о твоей особе, но было очень тесно и я потерял его из виду прежде, чем успел познакомиться.

Я сижу у себя в Мелихове. Никуда не поехал, ибо все деньги, какие я мог бы потратить на поездку, пошли на постройку новой конюшни. Да и не хочется двигаться с места, особенно не хочется ехать в Крым, который давно уже надоел мне. Вот если захочется отдохнуть, то приеду в Таганрог, пожуирую с тобой. Воздух родины самый здоровый воздух. Жаль, что я небогатый человек и живу только на заработок, а то бы я непременно купил себе в Таганроге домишко поближе к морю, чтобы было где погреться в старости. А старость уже Не за горами.

Не томись и не терзайся, и не искушай себя без нужды. Вопрос насчет твоей поездки в Петербург решит само время.

Его преосвященству Владимиру передай, что если он по окончании семинарии пожелает поступить на медицинский факультет, то я к его услугам. Трехсот рублей в год ему хватит, чтобы прожить учебный сезон в Томске, заплатить за слушание лекций и на каникулы ездить домой в Таганрог, а эти деньги (по 100 руб. в треть) я охотно буду высылать ему. Мне же возвратит он их, когда кончит курс. Процентов я не возьму и рассрочу долг на 5 лет. Медицинская профессия тем удобна, что даст возможность Володе жить всегда в Таганроге. И мне кажется, что эта деятельность может быть очень симпатичной, буде сам доктор не собака.

При теперешнем тарифе поехать в Томск - это раз плюнуть.

Низко кланяюсь маме и сестрам. Будь здоров и благополучен и не забывай меня в твоих святых молитвах. Узнай, как имя и отчество Гутмахера, и сообщи мне. Он прислал мне свою книжку. Этот еврей не без таланта, но уж очень он самолюбив и зол. Зол, как богомолка, которой в толпе наступили на ногу. У нас ночью было 12 градусов мороза.

Твой А. Чехов.

Тарабриным нижайший поклон.

1545. А. С. СУВОРИНУ

23 марта 1895 г. Мелихово.

23 март.

Я говорил Вам, что Потапенко очень живой человек, но Вы не верили. В недрах каждого хохла скрывается много сокровищ. Мне кажется, что когда наше поколение состарится, то из всех нас Потапенко будет самым веселым и самым жизнерадостным стариком.

Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: всё должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, - я не выдержу. Когда каждый день мне говорят всё об одном и том же, одинаковым тоном, то я становлюсь лютым. Я, например, лютею в обществе Сергеенко, потому что он очень похож на женщину ("умную и отзывчивую") и потому что в его присутствии мне приходит в голову, что моя жена может быть похожа на него. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. NВ: оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше.

Вы уезжаете в Италию? Прекрасно, но если Вы берете с собой Михаила Алексеевича с лечебными целями, то едва ли ему станет легче оттого, что он будет по 25 раз в час ходить по лестницам, бегать за fokino и проч. Ему нужно покойно сидеть где-нибудь у моря, купаться; если же это не поможет, то пусть попробует гипнотизм. Поклонитесь Италии. Я ее горячо люблю, хотя Вы и говорили Григоровичу, будто я лег на площади Св. Марка и сказал: "Хорошо бы теперь у нас в Моск<овской> губернии на травке полежать!" Ломбардия меня поразила, так что, мне кажется, я помню каждое дерево, а Венецию я вижу закрывши глаза.

Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель. Хвалят его последний роман "Хлеб" (в "Русской мысли"); особенно в восторге был Лесков. У него есть положительно прекрасные вещи, а народ в его наиболее удачных рассказах изображается нисколько не хуже, чем в "Хозяине и работнике". Я рад, что Вы познакомились с ним хоть немножко.

Вот уж четвертый год пошел, как я живу в Мелихове. Телята мои обратились в коров, лес поднялся на аршин и выше... Мои наследники отлично поторгуют лесом и назовут меня ослом, ибо наследники никогда не бывают довольны.

Не уезжайте за границу очень рано; там холодно. Погодите до мая. Я тоже, быть может, поеду; где-нибудь встретимся...

Напишите мне еще. Нет ли чего нового из области мечтаний бессмысленных и благомысленных. Почему Вильгельм отозвал генерала В.? Не будем ли мы воевать с немцами? Ах, мне придется идти на войну, делать ампутации, потом писать записки для "Исторического вестника"*.

Весь Ваш А. Чехов.

* Нельзя ли взять у Шубинского аванс в счет этих записок?

1546. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

25 марта 1895 г. Мелихово.

25 март.

Ваш cher maоtre* виноват перед Вами адски. Я давно уже прочел рассказ, и он мне очень понравился, но я медлил отвечать, медлил вместе со снегом, который не спешит таять и наводит на меня уныние. В Вашем последнем рассказе очень много действующих лиц; это и достоинство и недостаток. Лица интересны, но они толпятся, разбивают на 1000 частей внимание читателя и, расплывшись на пространстве одной небольшой "деловой бумаги", не оставляют в памяти оного читателя резкого следа. Что-нибудь из двух: или меньше персонажей, или пишите роман. Выбирайте. По-моему, надо писать роман. Очевидно, сама судьба гнет к роману, если при всякой желании написать рассказ Вас начинает искушать целая масса образов и Вы никак не можете отказать себе в удовольствии втиснуть их всех в одну кучу. Поручаю себя Вашим святым молитвам. Преданный и готовый к услугам по гроб жизни

А. Чехов.

* дорогой учитель (франц.)

1547. Ал. П. ЧЕХОВУ

27 и 29 марта 1895 г. Мелихово.

27 март. Мелихово.

Достоуважаемый Братец!

Приводя в порядок свой архив, я сортирую письма по соответствующим группам: писательские отношу к писательским, родственные - к родственным. Относительно же Ваших писем я нахожусь в совершенном затруднении, не зная, куда их отнести - к писательским или родственным. Чтобы не обидеть Ваших писательских или родственных чувств предпочтением какой-либо одной из этих двух групп, я пока нахожу наиболее удобным отнести Ваши письма к группе просительских, так как Вы человек бедный и пьющий.

В архиве я нашел много писем и документов, принадлежащих Вам и для Вас лишь интересных. Сии бумаги я запечатал и вручу Вам при свидании в Мелихове, куда мы ожидаем Вас на Святой неделе. Весна уже началась, и все пернатые, забыв всякое приличие, удовлетворяют свои естественные надобности и таким образом превращают мой сад и мои леса как бы в дома терпимости.

Вся наша фамилия здравствует. "Нашу пищу" мать получает и очень довольна.

С истинным почтением имею честь быть Ваш брат в благодетель.

А. Чехов.

Р. S. Напишите, когда приедете, чтобы мы могли приготовить Вам место в людской. Телята Вам кланяются.

Наталии Михайловне, Коле, Антону и Михайле нижайший поклон и благословение навеки нерушимо.

Это письмо, по случаю распутицы, пошло на станцию лишь 29-го. Прилетели скворцы и жаворонки. С праздником!!!

1548. А. С. КИСЕЛЕВУ

29 марта 1895 г. Мелихово.

Простите, дорогой Алексей Сергеевич, конвертов для визитных карточек у меня нет, за семикопеечной маркой не хочется посылать к лавочнику, и потому я поздравляю Вас не совсем обычно - открытым письмом. Поздравляю и желаю Вам и всем обитателям милого незабвенного Бабкина счастья.

В промежуток времени между приездом из Петербурга и отъездом в Мелихово я прожил в Москве 18 часов и не успел побывать у Ваших. На Фоминой неделе побываю. Наши Вам низко кланяются и поздравляют. Холодно.

Ваш А. Чехов.

95, III, 29.

На обороте:

г. Воскресенск, Моск. губ.

Его высокородию

Алексею Сергеевичу Киселеву.

1549. А. С. СУВОРИНУ

30 марта 1895 г. Мелихово.

30/III. Мелихово.

Панова 5-6 лет назад, когда я знал ее, была недурна собой, но актриса она неважная; в "Ганнеле" она будет играть вяло и кисло, не обнаруживая никаких качеств; впрочем, хвалить ее будут. На Святой в Петербурге будет оперировать труппа Корша. Сей тенором говорящий антрепренер, вероятно, приедет приглашать Вас. Побывайте на "Madame Sans Gкne" и посмотрите Яворскую. Если хотите, познакомьтесь. Она интеллигентна и порядочно одевается, иногда бывает умна. Это дочь киевского полицеймейстера Гюбеннета, так что в артериях ее течет кровь актерская, а в венах полицейская. О преемственности сих двух кровей я уже имел удовольствие высказывать Вам свое психиатрическое мнение. Московские газетчики всю зиму травили ее, как зайца, но она не заслуживает этого. Если бы не крикливость и не некоторая манерность (кривлянье тож), то это была бы настоящая актриса. Тип во всяком случае любопытный. Обратите внимание. Если интересуетесь пьесами, то поглядите у Корша первый акт "Романтиков".

У нас уже весна, но снегу целые горы, и неизвестно, когда он растает. Чуть солнце спрячется за облако, как от снега начинает дуть холодом и становится отвратительно. Маша уже работает в парниках и цветнике, утомляется и постоянно сердится, так что ей не нужно читать фельетона Смирновой. Хороший совет дает Софья Ивановна, девицы прочтут и спасутся; одно только неизвестно: куда сбывать яблоки и капусту, если имение далеко от города, и из какой материи шить платье, если рожь вовсе не продается и у хозяйки нет ни гроша. В имении трудом рук своих и в поте лица прокормиться можно только при одном условии: если будешь работать сам, как мужик, невзирая ни на звание, ни на пол. На рабах теперь не выедешь, надо самому браться за косу и топор, а если не умеешь, то никакие сады не помогут. Успех в хозяйстве, даже маленький, в России дается ценою жестокой борьбы с природой, а для борьбы мало одного желания, нужны силы телесные и закал, нужны традиции - а есть ли всё это у барышень? Советовать барышням заниматься сельским хозяйством - это всё равно что советовать им: будьте медведями и гните дуги.

Христос воскрес! Вас, Анну Ивановну, Настю, Борю и всех Ваших поздравляю и от всей души шлю пожелания счастья. Это письмо придет к Вам на Пасху.

У меня уже нет денег. Фюйть! Но живу в деревне, ресторанов нет, извозчиков нет - и деньги как будто бы не нужны.

Алексей Петрович прислал мне великолепные часы.