Пермский Губернский 5. Паритет

Глава 10

Ситуация выходила крайне интересная. С Артовыми ещё всё более-менее понятно. Они у нас ребята мутные… Но откуда здесь взялись «Осокин-групп», которые были упразднены ещё в 2019 году?

Странно. Прям слишком странно.

Избавив фуры от жучков и навигационных меток, мы решили временно спрятать их возле «Ареса». Утром отдам странную жижу на анализ Князеву. Возможно, он сможет понять, чем именно барыжил Улей?

А со всеми грузчиками пришлось разбираться в индивидуальном порядке. Без лишних слов мы погрузились в «ПАЗики» и отправились в Ижевск, забирать всех, кто оказался под ударом.

— Тошик должен был отзвониться двадцать пять минут назад. Они наверняка уже заподозрили, что-то неладное! — предупредил худощавый, которого на самом деле звали Богдан. Или, как он представился — Данчик: — Что будем делать, если они начнут названивать мне?

— Скажем им правду. — спокойно ответил я.

— Чего⁈ Вы же сейчас шутите⁈ Да если я скажу им, что слил всю инфу — они же порешат не только наших близких, но и всех, кто остался в рабстве Улья! Они обожают показательные казни…

— Всё зависит от подачи. — я наотмашь врезал Данчику пощёчину, а затем наставил на него пистолет.

— Ай! Да, за что опять-то⁈ — жалобно возмутился он.

— Вот! Слышишь свой тон? Так и скажешь. Всю охрану замочили. А вас держат в заложниках и избивают. Жёстко! Вы попытались отбить товар, но в итоге получили звездюлей и теперь сидите в заложниках у маньяка Осокина. Поверь — им не выгодно будет убивать ваших сейчас! Смысла ноль. К тому же, я сильно сомневаюсь, что у них в Ижевске и Кезу столько народу, что они прям будут караулить каждый дом, в котором живёт ваша родня.

— Вы не понимаете, Фёдор Александрович. Синий — конченый человек! Он, в отличии от вас — настоящий маньяк. Был у нас общий друг… Такой же бродяга по жизни. Перешёл дорогу не тому парню и попал к нам. Так вот, за то, что наш друг опоздал на пять минут, Синий вышел из себя и насмерть забил его ножом! Тридцать шесть колотых ран. Там не было шанса…

— Разные вещи. Уже через два часа мы заберём всех ваших. Группа А поедет в Ижевск. Группа Б — в Кез. Ваш Синий не успеет среагировать.

— Очень хочется верить. — вздохнул Данчик и с грустью уставился в бронированное окно: — Больше всего в этой жизни не люблю ложных надежд… Потому что, боль от отчаяния увеличивается в разы, когда вижу, что ничего не выгорело. Да и не могло выгореть по сути.

— Не надо сейчас скатываться в пессимизм! Скажи спасибо, что я вообще решил вас спасти.

— Спасибо. Но без тех, ради кого я живу — мне жизнь не мила…

— Как поэтично. Тем не менее — подождать осталось всего два часа и всё будет хорошо.

После этих слов, Семён очень внимательно посмотрел на меня через зеркало заднего вида. И я прекрасно понимал его мысли. Утверждать, что всё будет хорошо в ситуации, над которой не имеешь контроля — отвратительно. Но сейчас мне нужен был готовый и собранный боец. Кто знает, что нас там ждёт? Возможно, Синий реально отморозок и уже послал за родственниками грузчиков убийц. Тогда нам придётся отбиваться. А в таком деле лишних рук не бывает.

— Господи… — Данчик вытащил старый кнопочный мобильник: — Это Синий…

— Прекрасно! — я снова врезал грузчику по лицу и вытащил пистолет: — Отвечай! И говори всё так, как мы договаривались.

— Хорошо… — вздохнув, ответил Данчик и приложил телефон к уху: — Да… Алле? Да… Нет, он мёртв. Всех замочили… Прямо на подъезде. Все кости переломали, а товар забрали. Я не знаю! Нет, наверное… Я… Мы все у него в плену! Он… Он…

— Дай сюда! — я выхватил телефон: — Добрый вечер. Господин Синий?

— Фёдор Александрович… Ну, конечно? Как я сразу же не догадался. — прорычал очень недовольный голос: — Буду краток — я сейчас работаю над своим ментальным здоровьем. Сотрудники жаловались, что я… якобы — не умею контролировать свой гнев. Так вот, то что вы украли — стоит очень и очень дорого! И я уже на грани нервного срыва… Скажите, что вы будете делать с грузчиками?

— Расчленю и утоплю в болоте. Хотя, если быть точнее — это трясина. Но вы не переживайте! Я обязательно сделаю фотографии и отправлю лично вам. Почему? Да потому что никакая мразь не смеет лезть в мой город.

— Ваш город? — усмехнулся Синий: — Вы не слишком ли много на себя берёте, Ваша Светлость?

— Я беру ровно столько, сколько могу унести. Ещё хоть раз ваши машины или люди покажутся у меня в городе — я займусь вами лично, Господин Синий. И не только вами. Я устал от вас, и вашей организации кретинов…

— Погодите, Ваша Светлость! А, как же деловой подход?

— Наркота, которую вы привезли в мой город — это не деловой подход.

— Кто вам сказал, что это наркота⁈

— Я так искренне думаю. Но вы можете облегчить мне задачу и рассказать, что же это такое?

— Давайте поступим следующим образом. Вы не будете убивать моих грузчиков, а отправите их вместе с грузом обратно в Ижевск. А я же со своей стороны дам вам слово, что Улей больше, никогда не появится в Перми.

Конечно, не появится. Ведь всю грязную работу за них будут делать представители Гильдии убийц и «Псы Апокалипса». Но даже так — звучит сомнительно. У Перми очень удобное логистическое расположение. Это последний крупный город перед Уральскими горами. Дальше уже только Екатеринбург.

— И к кому мне обращаться, если вы не сдержите слово? Кого искать? И что говорить? Мол, некий Господин Синий пообещал мне больше не трогать Пермь, но в итоге не сдержал слово? Вы бы на моем месте смогли довериться совершенно незнакомому человеку, чьего настоящего имени даже не знаете?

— Давайте искать консенсус!

— Нет. Не я это начал. Ещё хоть раз сунешься в мой город — сделаю из тебя реально синего. — с этими словами я закончил вызов: — Вот и всё. У нас есть немного времени.

— Лихо вы его…

— А с такими личностями по-другому нельзя. Только дашь слабину — всё. Будешь в их власти.

— Синий же так просто не отстанет теперь. Вы готовы, что они начнут на вас охоту?

— Скажу по секрету — они уже её начали. С того самого момента, как мы прихлопнули верхушку «АльтТраста». — усмехнувшись, ответил я: — Да и если бы я не знал, на что иду — то даже не стал бы рисковать. В подобных делах важен просчёт будущих шагов и сил противника.

— Здорово… Как жаль, что я в своё время, ничего не считал.

Мой план в итоге сработал. Мы без проблем собрали всех родственников и направились обратно в Пермь.

— Тридцать шесть человек… И, куда мы их повезём? — поинтересовался Семём.

— В особняк Лосинских. Да, там во всю идёт перестройка. Но думаю, что для временного жилища он вполне подойдёт. — сонно зевнув, ответил я: — Жалко только, что потом придётся сразу на учёбу ехать. Мы даже в зал не успеваем.

— Так поспи сейчас! Я-то могу и днём в тачке вздремнуть.

— Ага… Только меня всё не отпускает вопрос — какого чёрта там делали «Осокин-групп»? Их же пять лет, как не существует?

— Так это могли быть старые упаковки.

— А, что с Артовыми? Каким образом они стали сотрудничать с преступниками?

— Ну… Тут всё не так просто, как кажется. Крупные организации всегда переплетены огромным количеством взаимосвязей. Они сотрудничают со всеми, кто не вредит имиджу и приносит выгоду.

— Не вредит имиджу? А мы точно про Улей и «МегаАрт» сейчас говорим? — усмехнулся я.

— Всё верно! Просто бывают настолько грамотно замаскированные организации, что ты никогда не найдёшь их связь с криминальными ячейками. Была у нас ситуация в пятьдесят шестом году… Тогда молодой Деда Гавр пытался раскрутиться. А в Союзе раскрутиться было… тяжеловато, поскольку всюду была негласная монополия. И так уж вышло, что попался ему на глаза один небольшой молочный комбинат. Он давай с ним работать! И вроде, всё было хорошо, пока в один прекрасный день к нам на порог дома не нагрянули товарищи милиционеры. Говорят, мол — молочный комбинат принадлежит очень серьёзной преступной банде. А в начале пятидесятых было ой, как неспокойно с криминалом. Ну, Деда Гавра, как зажиточного гражданина и учёного, конечно же, попытались подтянуть. Благо, что у нас было очень много друзей в органах. В общем, смогли доказать невиновность и выкрутиться. А история-то к тому, что Деда Гавра нельзя было назвать глупым. Вот, вообще, никак! Но даже он со всеми своими знаниями и невероятной чуйкой смог прошляпить момент, что молочный комбинат под бандой ходит.

— Хорошо. И что же такого могли производить «Осокин-групп», что его до сих пор продают?

— Даже предположений нет. — с грустью вздохнул Семен: — После ситуации с «Аресом», я вообще начинаю подозревать, что мне много недоговаривали. Хотя, может быть, я не такой уж и ценный член семьи был…

— Ты это дело брось! Ценный — не то слово. Конечно, я многого не помню из прошлого. Но по крайней мере сейчас ты для меня — крайне ценный член семьи! И тебе-то я рассказываю практически всё.

— Это меня очень радует. — улыбнулся фамильяр: — Но, если что — я никогда особо и не напрашивался. Может быть, ещё и поэтому?

— Может быть. А ещё я думаю, что они могли не говорить, чтобы уберечь тебя. Не размышлял об этом?

— Возможно, но звучит слишком неправдоподобно. От чего там меня нужно было уберегать? Только если от ублюдка Кеши. Но пока были живы твои родители — он не сильно меня донимал. Не понимаю.

— Поверь, для меня это точно такая же загадка, как и для тебя. И я очень надеюсь, что Князев нам расскажет хотя бы об этой жиже. Кстати… Котецки же сказала, что старший Артов хотел со мной связаться! Может быть, мне стоит согласиться?

— Уверен, что это не ловушка?

— Сильно сомневаюсь. К тому же, Ксюша сказала, что он уже против нашего с ней брака.

— Странно, но ладно. Артовы, конечно — народец ушлый. Но в откровенную чернуху явно скатываться не будут. Они же всё-таки искренне считают себя дворянами новой России! — Семён театрально изобразил аристократа.

— Вот и славно. — я взглянул на часы: — Ох… Нет, я всё же обязан хоть немного подремать. Тем более, сегодня факультатив у Шаляпина. Надо быть хоть немного в сознании.

— Давай. Я всегда говорил, что лучше поспать хотя бы два часа, чем не спать вовсе! Так будет легче. — заверил Семен.

И-и-и… Похоже кот ошибся.

Когда мы прибыли в особняк Лосинских, в котором уже во всю громыхали строители, я едва смог открыть глаза. Ощущение было сравнимо с последствиями криозаморозки. Это один из древнейших способов недорогих путешествий по космосу. Корабль разгоняется за счёт планетарной орбиты, а затем выстреливает собой в нужную сторону. Полёт может занимать от десяти до двухсот пятидесяти лет. И когда просыпаешься — чувствуешь себя примерно так же. Тело ломит. Глаза режет. В голове полная каша! Ничего не понимаешь и пытаешься вспомнить, как ты сюда попал.

Подобное входило в систему тренировок у Эрарата. Правда, тогда я пропутешествовал в криосне, где-то около десяти лет.

— И, что дальше? — осторожно поинтересовался Данчик, когда мы проводили всех в особняк: — Мы не можем быть нахлебниками. Да и не имеем права! Вы для нас такое добро сделали… Как-то это — не очень с нашей стороны.

— Раз ты у нас куратор, дорогой друг. — я похлопал худощавого по плечу: — Значит ты и соберёшь список, кто что умеет. У кого, какой опыт работы. И я заметил, что там есть пенсионеры. Их можешь не спрашивать. С ними я потом отдельно разберусь. Вопрос у меня только с детишками. Совсем мелочь, наверное, пока пристроим в частный сад. Я за сегодня наведу справки. А вот старших… Думаю, можно пока отправить в лагерь. Правда, там сироты. Но они адекватные! Не злые. Примут всех, как своих. Да и программа учебная у них примерно такая же, как в средней школе. Просто частных среднеобразовательных заведений у нас в Перми нет. А в имперские школы и гимназии нужна хотя бы справка о временной прописке. Если вы начнёте регистрироваться до того, как я разберусь с Ульем — есть шанс, что вас найдут. Поэтому — лучше пока сидеть тихо.

— Да! Это логично. Список я составлю! Денег у нас немного, но мы соберём всё, что есть…

— Ой, давай без этого, ладно?

— Как-то не красиво… Мы ж не обнаглевшие…

— Вот это видел? — я показал перстень с ярко-синим камнем.

— Губернский дворянин? Ну, вас по всем новостям показывали. Проще перечислить тех, кто не видел. И, что с того?

— Моя работа — заботиться о людях. Особенно о тех, кто попал в беду. Поэтому — составь списки. Со всем остальным порешаем. Кухня есть! Газ подведён. Электричество, вода, несколько туалетов — всё в вашем распоряжении. Если кому-то, чего-то не хватит — пиши мне. Мои люди всё довезут.

— Вы… правда существуете? — Данчик ущипнул себя за руку.

— Не все власть имущие — полное дерьмо. — кисло улыбнулся я: — В общем, мне пора на учёбу. Если что — пиши!

Попрощавшись с куратором, я подошёл к барашку Борису и всучил ему котлету из новеньких соток:

— Вот деньги. Купи еды на всех! Нормальной. Никаких «дошираков» и прочего сублимированного хрючева.

— Ну… Что уж вы так… Я нормально питаюсь. — с этими словами рогатик показ огромный бицепс: — Прекрасно знаю, что нужно человеку, чтобы быть здоровым.

— Мне вот всё было интересно. — бронированное стекло «Кабана» опустилось, и к нам выглянул Семён: — А если ты начнёшь есть шашлык из баранины — это же не будет считаться каннибализмом?

— Слышь, умник? Сегодня же отправлю тебя к Беллз на два дня. — холодно произнёс я, ибо Борис нахмурился и начал размышлять.

— Да шутка же… — фамильяр тут же спрятался за толстым окном.

— В общем, с едой не оплошай! Рассчитываю на тебя. — я похлопал барашка по огромной накаченной руке.

— Я понял, Босс! — Борис вдохновлённо щёлкнул пальцами.

— Что такое?

— Это — не каннибализм! Мы же на девяносто пять процентов — люди. А рога и уши… Ну, они похожи, конечно, на бараньи. Но по факту — это совсем другое.

— Господи… — я хлопнул себя по лбу: — Вот, давай мы договоримся следующим образом — если этот наглый котяра тебя ещё раз обидит, то сразу говори мне. Идёт?

— Он меня не обижал, Босс.

— Я в целом.

— Ладно… Спасибо. — слегка растерянно ответил здоровенный рогатик.

Тяжело общаться с теми, кого всю жизнь угнетали. Они относятся к доброте с недоверием… Как будто, за моими словами спряталась острая, как бритва ложь.

И речь сейчас шла далеко не только про филинидов.

Попрощавшись со всеми штурмовыми группами «Рога и Пушки», мы с Семёном быстро поехали в сторону Полимага. Эх, даже дома не ночевал! А у меня ведь там Иришка с Викторией… Но, будем верить, что они не разнесли квартиру из-за очередного глупого спора.

— Вот я сколько раз тебе говорил — не шутить так? — строго спросил я, когда мы уже выкатили на основную дорогу.

— Константинополь не сразу построился. Я стараюсь! К тому же — он реально задумался. — захихикал наглый фамильяр: — Учебником по биологии за шестой класс ему надо по голове стукнуть. Там, как раз всё про разнообразие видов.

— Тем не менее — давай-ка не нагнетать. Договорились?

— Договорились. Ты бы поспал… От Чуихи до Полимага ехать двадцать пять минут. Но это, если игнорировать правила дорожного движения.

— Ага… Я уже послушал твоего совета! Это было не пробуждение, а воскрешение! Погоди… — в кармане завибрировал мобильник: — Ириска звонит. Слушаю!

— Хозяин, мы приехали домой. Девочки спят. Но наготовили много еды. Если эта летающая курва всё не сожрёт… Вам с мохнатым дебилом завести в Полимаг?

— О! Было бы славно.

— Поняла. Заряжу несколько контейнеров.

Горничная проявляет себя в мелочах! В наряде. В поведении. В искреннем желании, чтобы Хозяин и мохнатый дебил не остались голодными после долгой ночи. Честно, я очень рад, что в моей команде появилась Ириска. Да, наша первая встреча была не самой приятной… Но, что поделать? Порой страшная сора становится поводом к самой крепкой дружбе.

А тем временем, подвеска «Кабана» в очередной раз показывала, что у нас тут «тяжёлый люкс», а не «кредитная рисовозка». Отрабатывала каждую нервность на все сто двадцать процентов! Только вот, эти плавные покачивания в итоге действовали на меня убаюкивающе… Но Ультиматы в критических ситуациях — не засыпают! Они просто очень медленно моргают. Очень медленно…

Конечно же, меня отрубило. Но на этот раз я даже проснулся, а не воскрес…

Семен вытащил мою студенческую форму из квантового кармана. Пришлось очень быстро переодеваться прямо в машине. Неудобно, но что поделать?

Выбежав из «Мерседеса», я с сожалением заметил, что опаздываю уже на три минуты. Но, ничего… Думаю, Рейсбих не будет сильно орать. Хотя, кто его знает? Он — человек высоких принципов и послабления давать не любит.

Быстро поднявшись по ступенькам, я распахнул здоровенную дверь и тут же врезался лицом, во что-то мягко-пружинистое.

— Попался! — послышался радостный девичий голосок.

Подняв взгляд, я с ужасом обнаружил, что врезался в высокую сочную загорелую блондинку. Кажется, она готовила хот-доги на дне открытых дверей? Ибо девчонок такого роста у нас было мало.

— Привет… — улыбнулся я, пытаясь обойти её: — Извини… Я опаздываю.

— Я вижу. — радостно кивнула блондинка и указала на свою фиолетовую повязку дежурного: — Федя, ты плохой мальчик и будешь наказан!

— Эм-м… Что? — я не совсем понял юмор, но потом вспомнил, что со мной делали танцовщицы, которые застряли по дороге к Хрюкову: — Нет, спасибо! Как-нибудь, в другой раз…

— Как это нет, если да? — блондиночка тут же попыталась схватить меня, но я увернулся.

— Прости, но я правда спешу.

— А я — дежурная! Если не отчитаешься передо мной, то я занесу опоздание в основной журнал.

— Так, занеси. Я ж не против.

— Как это? Ты разве не хочешь в клуб «Элит»?

— Господи… Да мне на пары надо!

— Не пущу! — блондинка на удивление быстро кинулась на меня. Хватка, как у медведя! Конечно, это не Вика… Но тоже очень сильно. Видимо, спортсменка. Пришлось применить максимальную ловкость, чтобы избавиться от прилипалы и пулей устремиться к аудитории Рейсбиха.

— Негодник! — возмутилась она: — Какой вёрткий! Я же тебя потом всё равно поймаю!

— Надеюсь, что нет… — усмехнулся я и забежал на лестницу.

Интересно, это был подкат? Или ей просто нечего делать? Такое ощущение, что второе. Все же знают, что я типа муж Артовой. А против неё здесь явно никто выступать не будет.

Вежливо постучавшись в дверь, я заглянул в аудиторию.

— … направленного снаряда, потому что перегрузка может нанести непоправимый вред вашим конечностям. — Антон Павлович повернулся ко мне и всплеснул руками: — Ну, надо же! Какие люди… Что, Осокин? Почувствовал всенародную любовь и сразу решил, что пунктуальность — это не для тебя?

— Прошу простить. Выдалась не самая лёгкая ночка.

— Нелёгкая ночка? — усмехнулся Рейсбих: — Слушай, мы же сразу договорились со всеми, что мои занятия пропускать НЕЛЬЗЯ! Я же потом с тебя буду спрашивать в три раза больше, чем с остальных. Заруби себе на носу, что магические основы пропускать НЕЛЬЗЯ! И мне плевать, что какой-то псих убил твоих родителей возле театра, ты обозлился на весь белый свет и теперь гасишь ублюдков по подворотням в костюме летучей мыши. Мне плевать даже на то, кем ты станешь в итоге! Сейчас это меньшее из того, что нас всех должно волновать, потому что — ДИСЦИПЛИНА, мать вашу, ЯВЛЯЕТСЯ неотъемлемой ЧАСТЬЮ НАШЕЙ ЖИЗНИ!!! Осокин, ты меня понял? Ты меня услышал?

— Так точно! — нет, всё-таки я обожаю этого преподавателя.

— Славно! А теперь — ЖИВО НА СВОЁ МЕСТО! БЕГОМ-БЕГОМ-БЕГОМ!!! НУ?!?!?! Семенчук вся изпереживалась, что её партнёра для шуток нет! А Досвидянц и вовсе вошёл в депрессию!

— Я — Довидянц. — поправил Давид.

— ПЛЕВАТЬ!!! — рявкнул Рейсбих: — Я не потерплю, чтобы студенты опаздывали на мои пары. Почему? Да, потому что если вас потом пришьют из-за глупой ошибки, кто будет виноват? Стоянова! Ответь нам.

— Сам студент! — гордо ответила студентка.

— НИХРЕНА НЕ ТАК!!! — воскликнул Антон Павлович и ударил кулаком по столешнице: — Будет виноват остолоп, который не смог нормально научить студента самообороне! Осокин! Брызни Стояновой в лицо водяной сферой! А-то искренне верит, что она тут умнее всех… В общем, товарищи! Мы все с вами в одной лодке. И если мне позвонят и скажут, что кто-то из вас помер в глупой стычке — я уйду в запой. Не потому, что мне вас жалко. Или я прикипаю к своим студентам. Нет. Нафиг вы мне сдались, жалкие генераторы моего геморроя… Это в первую очередь ударит по моей самооценке, как преподавателя!

А, Рейсбих, как оказалось — такая лапочка внутри. Он сейчас так филигранно врал, что я даже восхитился. Видимо, что-то страшное случилось в прошлом. Вот он и пытается до нас донести.

— Поэтому, давайте закрепим — за стенами Полимага вы можете быть, кем захотите! Летучими мышами, человеками-пауками, человеками-муравьями, росомахами, курва боберами и прочими квадроберами. Но как только вы пересекаете дверь Полимага — всё! Вы — СТУДЕНТЫ! Меня не волнуют ваши проблемы на той стороне! Полимаг за вас отвечает. И вы должны ответственно относиться к обучению. Это вам не бакалавриат замшелого ВУЗа из Нижних Засранчиков. Это — ПОЛИМАГ! От обучения в этом ВУЗе зависит ваша жизнь. Понятно?

— Так точно! — хором отрапортовали мы.

— Разрешите обратиться? — я поднял руку.

— Нет, Осокин. То, что ты не сделал в своем супергеройском костюме дырку для того, чтобы успеть помочиться, пока крошишь очередного лба — сугубо твой косяк. Терпи до пятиминутки.

— Что делать, если поймал дежурный?

— А кто там сегодня? — Рейсбих задумался и почесал синюшную щетину: — Громова, что ли?

— Блондинка. Загорелая. Высокая.

— Ну, Громова. А старшая или младшая?

— Точно не скажу.

— Ай, без разницы! Это наши чемпионки по лёгкой атлетике. У них одна нога, как весь ты толщиной. Если эти лошади тебя поймали, то просто напиши мне сообщение, чтобы я позвонил в ритуальное агентство. Они из очень могущественной семьи. И обожают… как бы это правильно сказать? Шутить над другими… Погоди, а причём тут они?

— Одна из них меня поймала на входе.

— И ты смог вырваться⁈ — удивился Рейсбих.

— Но было тяжело…

— Конечно, тяжело! Но это, наверное, младшая была. Старшая бы просто на тебя села и всё. Ты бы там же и кончился. — отмахнулся Антон Павлович: — Это касается всех! Если видите длинноногую загорелую блондинку выше вас на полторы головы и с фиолетовой повязкой на руке — бегите в мужской туалет!

— Извините, а если я не могу пойти в мужской? — поинтересовалась Стоянова.

— На девочек они не нападают. Солидарность.

— Разрешите обратиться? — на этот раз руку поднял Давид.

— Чего тебе, Досвидянц?

— А старшая — прям точно сядет?

— Подотри слюни и выкинь это из головы. Не нужна тебе такая машина, брат. — загоготал Рейсбих: — Ну, ладно! Всё важное обсудили. Теперь переходим к главному. Записываем — ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ЛУЧ! Не конструкт, а просто конфета против ублюдков. Эй, там, наверху! Накиньте на Осокина цепь! Что-то мне не нравится его жуткий взгляд…