Пермский Губернский 5. Паритет

Глава 5

В жизни можно привыкнуть ко всему. Даже к тьме и постоянному ожиданию смерти.

Под жужжание старого компьютера, Князев уже во всю разбирал формулу первого «Омни». Было очень необычно вновь вернуться в место, которое почти год было для него тюрьмой, и вот так просто работать, как в старые добрые. Старые добрые…

Выдохнув, Георгий Викторович снял очки и откинулся на спинку стула.

Раньше всё это было, чем-то удивительным. Уникальным! Князеву, как будто дали прикоснуться к тому, что всегда находилось за гранью человеческого понимания.

Конечно, он и раньше прекрасно знал, что рано или поздно Землю найдут другие, ибо парадокс Ферми — не более, чем красноречивый жест, брошенный без, каких-либо оснований или аргументов. Для космоса — люди живут лишь пару минут. А за пару минут не то, что добраться, а даже присмотреться толком не успеешь — кто там на голубом шарике сидит, и чего хочет?

Вот и оставалось тешиться скудными статьями про изучение Теней, которые совершенно случайно выползали из Трещин. Кто-то — в поисках еды. А кто-то из праздного любопытства, ибо вдруг там, что-нибудь интересное?

Все эти существа в большинстве своём были по уровню развития, где-то рядом с собакой. А может даже чуть ниже. Конечно, Георгий Викторович подозревал, что, возможно, эти существа общаются, как-то иначе. И, возможно, людям их язык просто пока не доступен.

Но после огромного количества жертв, КЛА уже не разбираются. Уничтожают всех пришельцев без суда и следствия.

А ведь буквально в середине восьмидесятых Князеву и Осокину посчастливилось поймать нескольких ходоков-переростков. Жуткие твари, которые не имели клыков и когтей. Размахивали конечностями. Гудели из боковых трубок. Но сделать, ничего не могли.

В итоге, их удалось вырубить и привезти на «Арес».

После двухдневного сна, Тени очнулись и попытались сбежать. Они владели уникальной способностью взаимодействовать с электроникой — вырубали всё за долю секунды. А ещё ходоки-переростки могли контролировать биотоки в теле человека.

Досталось тогда многим, но в первую очередь — охране. Да и мимо Георгия Викторовича не прошли. Он тогда впервые испугался, что начался инсульт. В глазах всё потемнело. Левое веко задёргалось. И Князев просто шлёпнулся на пол.

Однако очень повезло, что в комплексе тогда стояли турели с аналоговым механизмом. В общем, переростков нашпиговало свинцом, а для всего коллектива «Ареса» это стало хорошим уроком, что прежде, чем тащить сюда всякую дрянь — нужно проверить, чем она может атаковать.

Время шло. Комплекс модернизировали и полностью защитили от подобных атак. И спустя год в лапы сотрудников вновь попали ходоки. На этот раз Князев подошёл со всей ответственностью и запер существ в специальной комнате.

Именно тогда и начались те самые уникальные десять лет, к которым изначально стремилась научная группа «Ареса»!

Но как же обидно, что в итоге всё погасло, так и не успев, как следует разгореться…

— Младший научный сотрудник Князев! Хотели меня видеть? — в дверь протиснулся Иисак.

— Да. Слушай… Я хочу, чтобы ты записывал каждое моё действие, когда я начну синтезировать «Омни». Любую мелочь! Вплоть, до движений рук.

— Что-то случилось? — уточнил искин.

— Ты — порождение иной цивилизации. Ты будешь жить ещё очень долго. А вот мой век, к сожалению, подходит к концу. «Омни» первого поколения стала платформой для всех наших разработок. Поэтому, я хочу, чтобы ты сохранил весь процесс его изготовления на тот случай, если меня не станет.

— Я вас понял. — вздохнул Иисак: — Мне стало грустно.

— Не стоит грустить. — улыбнулся Георгий Викторович: — Жизнь всегда начинается и заканчивается. Это, как путешествие из точки А в точку Б. Чем грустить, лучше расскажи-ка мне, что-нибудь из своего фирменного. А?

— Это я могу! — тут же обрадовался искин: — Азартный учитель географии проиграл своего сына в города. Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— Сколько бы десятилетий не прошло, а твоё чувство юмора остаётся неизменным. — усмехнулся Георгий Викторович: — Ну, а теперь начнём запись. Главное — сделай несколько копий и храни в самом надёжном месте.

— Всё сделаю! Храниться будет даже надёжнее, чем запись номер пятьсот пять. — гордо заявил Иисак.

— Прекрасно! Погоди… А, что за запись пятьсот пять? Я, что-то такого не припомню.

— Она была сделана в две тысячи втором году, когда здесь ещё работали последние люди. Незадолго до того жуткого инцидента, когда система безопасности дала сбой.

— Вот, как? А ты можешь мне её показать?

— Ограничений на показ нет. Поэтому — не вопрос! Сейчас поищу у себя в архиве. — искин закатил жуткие глаза и принялся зудеть, словно старый модем.

«Арес» всегда считался загадочным местом. И это касалось абсолютно всех! Даже его непосредственных создателей.

— Нашёл! — искин, словно кот, срыгнул здоровенный кабель: — Подключите к монитору номер сорок четыре.

— Угу. — взяв склизкий штекер, Георгий Викторович подкатился на стуле к старенькому телевизору «Электрон», а затем щёлкнул переключателем.

— Загружаю. Подождите пару секунд.

И спустя мгновение, Иисак вывел изображение на экран.

Это была старая запись с камеры внутреннего видеонаблюдения. Качество отвратительное, но даже не смотря на огромное количество помех и гуляющей по всей картинке ряби можно было увидеть, как молодой мужчина в защитном костюме «МегаАрт» подходит к «Двери».

— Это что? Стас Артов⁈ — удивился Князев: — Вот здесь поставь на стоп!

— Сделано. — искин остановил ровно на том моменте, где мужчина посмотрел на камеру.

— То есть… Он проник сюда в две тысячи втором году⁈ Но, как⁈ Он же утверждал, что бывал здесь только в детстве… Да и прав у него не было.

— Первые сорок лет детства мужчины — самые тяжелые.

— Да-да… Продолжай. — махнул Георгий Викторович.

Стас быстро надел защитный шлем, а затем поколдовал с консолью. «Дверь» тут же вспыхнула ярким пламенем, а по камере пошли квадратные помехи. С разбегу, Артов прыгнул прямиком в портал. Пламя тут же потухло, а помехи прекратились.

— Он… что? Был в другом мире⁈ — Князев не верил своим глазам: — Да, ну? После Ряши, кто-то догадался ещё раз проверить «Дверь»⁈

Портал вновь вспыхнул, и Артов вылетел обратно. Его защитный костюм дымился… Но зато в руке он держал, что-то типа цветов. Вытянутые стебельки и небольшие треугольные бутоны.

Немного отлежавшись, Стас медленно поднялся и отложил цветы на стол. Пошатываясь, он снял шлем, а затем рухнул на стул. После очень грубой склейки картинка изменилась.

На этот раз Артов снимал уже самого себя. Весь вспотевший! Волосы сосульками облепили его лоб… Стас тяжело дышал, а из его глаз медленно вытекала кровь.

— Я вернулся, дорогая… Сейчас у нас два часа дня. Объект… Номер четыре восемь пятнадцать. Проект пятьсот пять… Как мне кажется… — выдохнул Артов, взяв в руки один из цветов: — Это… представитель инопланетной фауны. Желтый конвертик вместо бутона. И обычная зелёная ножка, которую вполне можно считать стеблем. На первый взгляд, это грибы… Но мне всё-таки кажется… Что это — цветы! Радиационный фон — около нулевой. Я подумал, что тебе они должны понравиться. Но, кажется, я подцепил, что-то, когда возвращался обратно… Счётчик сходил с ума. И… Я не знаю, что это за излучение. Но… я живой. И относительно здоровый! А ещё я видел ЕГО… Огромного старика на троне! И… Он пытался мне, что-то сказать. Но я не знаю его языка… Мы — не одни… Сонечка! Слышишь? Не одни во вселен… — на этом запись прервалась.

— Это всё! — радостно сообщил Иисак: — Что скажете?

— Скажу, что Артов недооценил своего младшего внука…

— Это точно безалкогольное? — Иришка осторожно понюхала стакан с красной жидкостью.

— Точно! — успокоила её Вика: — Лимонад с клубникой и базиликом. Ноль алкоголь.

— А, что не так? — удивился я, отрезая кусочек от своего шикарного стейка: — Боишься завтра проспать?

— Это, во-первых. А, во-вторых — алкоголь явно не моя тема. — Иришка скорчила очень непритязательную физиономию: — Но если захочешь увидеть маленького рыжего дьявола — мы можем договориться заранее. Только не сегодня!

— Заинтриговала. — усмехнулся я.

— Минуточку внимания! — кот постучал ножиком для стейка по бокалу: — Ну, что я хочу сказать? Конечно же, без нашей незаменимой помощи, Дядя Фёдор бы не смог всего этого добиться. Но мало того, что он добился, так ещё и разработал идеальную программу, как всё не просрать. Так выпьем же, товарищи!

— ПЬЁМ!!! — девчонки радостно поддержали тост.

— Спасибо-спасибо! Засмущали. — улыбнувшись, ответил я: — Но, в целом, ситуация выходит очень даже занятная. Мы ж теперь из завода — конфетку сделаем!

— Мы припудрить носик! — Виктория взяла Галчонка и Иришку, а затем утащила в сторону дамской уборной.

— Погоди! — возмутился кот: — Вот ты говоришь, из завода — конфетку сделаем, да? Но, как же имение? У нас теперь денег — куры не клюют!

— Начнём с того, что любой капитал необходимо грамотно вложить. И сделать это так, чтобы он не просто лежал и отбивал инфляцию, но и приносил прибыль. Деньги должны работать! Это закон номер один в этом мире. А если швыряться деньгами направо и налево, то мы всё очень быстро потеряем. Представляешь, начинать всё с самого начала?

— Ох, представляю…

— Вот и я, о чём? В нынешнем мире, чтобы оставаться на месте — нужно очень быстро бежать. Но меня стоять на месте не привлекает. Потому — имение будет позже. Сперва нормально встанем на ноги! То, что сейчас произошло с Мерлином — разовая акция. И денег с неба мы можем больше не получить. — уверенно заявил я и почувствовал, как в кармане неистово вибрирует мобильник. Ох… надеюсь, что это не очередные проблемы, которые нужно решать прямо сейчас?

— Слушаю! — ответил я.

— Ваша Светлость. — из динамика телефона послышался знакомый голос: — Это вас беспокоит Геннадий Брюсович! Ваш семейный нотариус.

— А… Помню-помню. Что-то случилось?

— Да. Случилось. Дело в том, что я уже взял билеты. Завтра прилечу в Пермь, чтобы заверить документы на ваше вступление в наследство. Деньги переведут на ваш личный или юридический счёт. А насчёт недвижимости и автомобилей — думаю, вы сами решите, когда будет свободное время.

— Вот, как? Это очень хорошая новость. Во сколько вас встретить?

— Встречать меня не надо. Я доберусь до вас сам. Если не сложно, то давайте пересечёмся, где-нибудь в половине пятого? У вас же пары в четыре часа заканчиваются?

— Всё верно. А, где?

— Желательно, у вас на заводе. Не люблю лишние уши.

— Хорошо. Тогда в половину пятого на заводе! Буду вас ждать.

— До встречи! — Геннадий Брюсович повесил трубку.

— Что там? — размахивая пушистым хвостом, спросил кот.

— Да, это по поводу наследства.

— Да-да… Деньги не будут сыпаться на голову! Конечно-конечно. — фыркнул Семён и жадно оторвал смачный кусок от стейка: — Так, когда мы уже переедем в имение?

— Говорю же, когда наладим работу завода.

— Я точно не доживу до этого момента…

— Кстати, мне всегда было интересно. — я вопросительно посмотрел на сгусток меховой тьмы: — А, почему маги не продлевают себе жизнь аналогичным проклятием? Скажем, заморозить себя в лучшей форме лет на триста. Разве не хороший вариант?

— Запрещено законом. — пожав плечами, ответил кот: — Фишка заключается в том, что трансанималинговых преступников — становится всё меньше. Новых-то делать запретили ещё в конце девятнадцатого века! Признали это аморальным и негуманным. Знаешь, всё постепенно признаётся аморальным и негуманным… Электрический стул. Отсечение головы. Повешенье… Я тоже долгое время думал, а что такого? Жить триста-четыреста лет — это же, наверное, круто! Но потом вспомнил, что проклясть можно только мага. Понимаешь? Это насильственная магическая заморозка. Знаешь, в чём основная суть этого наказания? И, почему вообще трансанималинг называют именно проклятием?

— Почему?

— Ты живёшь, а все твои неодарённые родственники — умирают. Твои бабушки и дедушки. Твои родители. Твои друзья. И, что самое страшное — твои дети. Потому был принят закон, который запретил наказание через заморозку и любое искусственное продление жизни. Люди стремятся к равновесию.

— Но, это же странно! Есть огромное количество людей, которые по жизни одиночки. Есть политики и военачальники, которые могли бы принести пользу родине. Разве нет?

— Хех… — кот грустно улыбнулся: — Помнишь, ты сказал мне в одну из наших первых встреч, что я говорю, как гопник?

— Помню. Ты и сейчас так же говоришь.

— Так вот, это показывает, что я уже не могу смотреть на мир адекватно. Для меня всё превратилось в одну тягомотную полоску! И если бы мне дали власть, то я бы всё вернул, как было, скажем, в конце девятнадцатого века. А, что? Тогда было весело. У женщин не было прав. Мужчины заправляли всем. И любые вопросы решались грубой силой. Всё было очень строго! И я искренне считаю, что девятнадцатый век был эпохой настоящих современных мужей.

— То есть, сейчас настоящих современных мужней нет?

— Есть, но… Ты не уловил суть. Мир — меняется! Практически в любой… Кхм, ещё раз говорю — ПРАКТИЧЕСКИ в любой головной аппарат нужна свежая кровь. Да, признаю, есть люди, которых лучше не менять. Они уже успели возвести свой авторитет в абсолют, да и пришли именно в современную эпоху с современными мыслями. Но, когда я смотрю, как дремучие старики в системе образования пытаются научить, чему-то современную молодёжь, которая уже давно с интернетом на «ты»… Когда я смотрю на древних генералов, которые не то, что командовать, а уже даже ходить не могут… Когда я смотрю на старых инженеров, которые вместо того, чтобы идти в ногу со временем, до сих пор разрабатывают, что-то морально устаревшее — это всё! Клиника, не иначе. И поверь мне на слово, брат — я был бы абсолютно таким же дремучим стариком, который не приемлет, что женщина мало того, что имеет право голоса на выборах, так ещё и может занимать управленческую должность! ЖЕНЩИНА!!! УПРАВЛЕНЧЕСКУЮ ДОЛЖНОСТЬ, БРАТ!!! Это же ужасно!

— Хорошо, допустим, запрещают на законодательном уровне. Вопросов нет. Но, что касается Николая Константиновича и Коновалова — они не стареют просто потому, что являются Высшими магами. Как ты проверишь — сам по себе он не стареет, или же, каким-то волшебным образом повлиял на свои теломеразы?

— Энерго-пульсары, брат. То, что сейчас стоит во всех магических измерительных приборах. Да и не только в измерительных. — пояснил кот: — Есть огромное количество приборов, которыми ты с лёгкостью вычислишь жулика. Можешь спросить у Галчонка, сколько раз её дед сдаёт кровь.

— Что у меня спросить? — блондиночка, как раз, вернулась первой: — На всё отвечу! Всё расскажу. Ну… не всё, конечно…

— Николая Константиновича проверяют на старение? — поинтересовался я.

— Конечно! Три раза в год. Нельзя при помощи магии продлевать жизнь. — уверенно ответила Галчонок.

— Вот, видишь? — хмыкнул кот, снова жадно оторвав кусок от стейка: — Жаль, конечно, что исцеляющий фактор не распространяется на теломеразы. Тогда бы все Осокины жили вечно!

— Хм-м… Насколько мне не изменяет память — нет ни одного Осокина, который умер бы естественной смертью. По крайней мере, если считать от моего прадеда.

— Слушай… — Семён задумался: — А ведь если так подумать, то… у нас реально всех порешили! Мы, конечно, не знаем наверняка, что случилось с Дедом Гавром. Но явно, ничего хорошего.

— Так, может быть, бессмертие всё-таки есть? — усмехнулся я.

— Не. Вряд ли. Скорее, будет как у Николая Константиновича и Коновалова.

— Что-нибудь ещё? — к нам подошла улыбчивая официантка.

— Можно нам ещё два арбузных дайкири без льда? — поинтересовалась блондиночка.

— Сию минуту. — кивнула официантка и удалилась к барной стойке.

— Кстати, раз уж мы затронули эту тему. — я повернулся к Галчонку: — Ты, кому-нибудь, кроме подруг рассказывала свои… вот эти истории из детства?

— Деду? Да, было дело. Но он, скорее всего, запамятовал. Он только молодость хорошо помнит. Войну там… Службу в команде Гром-Мастеров. А такие мелочи — сильно вряд ли. — вздохнула блондиночка.

— Так, ладно. Давай разберёмся — откуда всё это пошло? Ты помнишь?

— Если подумать… — Галчонку пришлось напрячься, чтобы вспомнить: — Мне было года три. Это всё, конечно, очень смутно сохранилось в моей голове. Мы отдыхали в загородном домике у бабушки и дедушки. Но, кажется, я увидела, как падает звезда! Побежала за ней и увидела светящийся камень.

— Он светился ярко-белым?

— Кажется, да… А, откуда вы узнали?

— Фосфор. Ничего страшного. — ответил я. Ага… фосфор. Тут, похоже, всё намного сложнее, чем я думал.

— Ваш дайкири! — официантка поставила два стакана с красным напитком на середину стола.

— Спасибо! Так вот, я взяла камень в руки, а надо мной появилось лицо жуткого старика! Он, что-то говорил мне… Я ничего не понимала. Подумала, что приведение! Бросила камень и убежала домой. Мама сказала, что я — «Сказочник Андерсен».

— Вот, как? Интересно. А там же потом были ещё, некие образы?

— Да. Я их уже дальше придумала. Когда чуть постарше стала. А дальше — вы всё знаете. Какие-то там звёздные принцы. Глэйтроны. И прочая чушь, которая могла родиться только в детском мозгу.

— Интересно.

«Семя Итогона» — особое вещество, которое может на дикой скорости перемещаться сквозь пространство и время. Используется в качестве ориентира — точки на карте, чтобы не потерять то или иное место. Но многие Ультиматы делали из «Семени Итогона», что-то типа аппарата для быстрой связи.

Субстанция очень легко и безвредно взаимодействовала с телами гуминитов.

Подобный тип связи был крайне эффективен на малоразвитых планетах. Там избирался жрец, который общался с «богами», и Ультимат-созидатель мог получать информацию или отдавать различные приказы. Весьма удобная штука.

Теперь осталось понять, что это за жуткий старик? Пока на ум приходил лишь Мегард. Ибо все остальные братья и сестры выглядели относительно молодо.

Но тут возникал другой вопрос — если Леман прав, в чём я не сомневаюсь, то мы сейчас находимся в далёком прошлом. Может ли «Семя» вещать из другого времени? Хороший вопрос. Повторюсь — я был завоевателем, а не созидателем, и многие фишки «истинных творцов» изучить не смог.

— Что мы пропустили? — Вика и Иришка вернулись из дамской комнаты.

— О, ничего интересного. Рассказывала Фёдору Александровичу про свои фантазии из детства. — Галчонок отпила из своего стакана.

— На самом деле, мне всегда интересно пообщаться с творческими личностями. Там же столько всего интересного в голове!

— Это — да! Галчонок у нас всегда была очень интересной. — усмехнулась Виктория: — Просто обожала книжки про всяких вампиров и оборотней. Зачитывалась классическими романами и фентезятиной! Помню, мы как-то искали подарочное издание «Властелина колец»… Кира? Ты, чего? — Гризли с ужасом посмотрела на скорчившуюся Иришку, которая отставила стакан обратно на стол: — О, нет… Только не говори мне, что это был мой дайкири без льда…

— Я откуда знаю? Они выглядят совершенно… Ик… Одинаково… — лицо шпионки тут же расслабилось, а рот растянулся в хищной улыбке.

— Что? Прям до такой степени⁈ — удивился кот.

— Ей обычно одного аромата достаточно… Но вы не переживайте! Дайкири же слабоалкогольный…

— Фёдор Александрович! — Иришка с жуткой ухмылкой посмотрела на меня: — А я вас… съем.

С этими словами миниатюрный ураган со скоростью пули перемахнул через стол и плюхнулся мне на колени:

— Один тут отдыхаешь?

— Как видишь — нет.

— Ты, конечно, не Григорий Лепс, но при виде тебя я стану водопадом…

После полуминутной паузы кот не выдержал и заржал. За ним в пучину хохота ушли Галчонок и Виктория.

— Мило… — вздохнул я.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда, или мне пройти ещё раз?

Иисаком пахнуло… Но рыжий дьявол и не думал останавливаться.

— Суд может возбудить уголовное дело. А ты — меня… — Иришка говорила это таким томным голосочком, что совсем скоро и меня пробьёт на смех.

Тем более, на хохот нашей компании уже не очень добро поглядывал администратор ресторана.

— Я обычно держу телефон в правой руке, но когда там твоя фотография — он всегда в левой…

Похоже, этот увлекательный «стенд ап» мог продолжаться целую вечность, поэтому мы единогласно приняли решение просить счёт и разъезжаться по домам.

— Вы же довезёте Киру до дома? Она всё хвасталась, что живёт с тобой в одном доме. — спросила Виктория, когда мы все вышли на улицу.

— Конечно. Это даже не обсуждается.

— Может займёмся математикой? — Иришка лежала у меня на руках с закрытыми глазами: — Семьдесят минус один…

— Она такая милая, когда выпьет! — очарованно произнесла Галчонок: — Прям — тигрёнок!

— Этот тигрёнок может отгрызть палец, если будет не в настроении. — вздохнула Гризли: — Ладно, Дядя Фёдор. Спасибо за милый вечер! Галчонка я до дома доведу. Завтра увидимся!

— Пока-пока! — блондиночка помахала нам рукой на прощание.

Проводив девчонок взглядом до машины, мы с котом и засопевшей Иришкой направились к своему такси.

Какой прекрасный вечер. Какое великолепное настроение! Вот такими моментами и надо жить. Чувствовать их и навсегда оставлять в памяти.

Жизнь — она всегда в мелочах. Приятных. Восхитительных. И таких…

— Ик… У тебя родители, случайно не боги? — Иришка пришла в сознание на долю секунды.

— Боги. А, что?

— Теперь понятно… Ик… Откуда здесь такой анг… Нгел… Хр-р-р-р-р…

У каждого живого существа есть своя слабость. У аллергика — весна. У мышки — кошка. У Супермена — криптонит. У Томми Верчётти — вода. А у Киры — алкоголь.

Она старалась не пить, ничего крепче трёхградусного вишнёвого пива. Да и то половины маленькой бутылочки за глаза хватало, что бы из воспитанной охотницы Кира превратилась в рыжую бестию. Ну, ладно — в сонную рыжую бестию.

Вечер был прекрасным. Но едва губы Киры соприкоснулись с дайкири, который она по ошибке приняла за свой лимонад — сознание ушло во тьму. Абсолютное, ничто! Пустота.

Ещё и сны были такими тягучими, словно кисель.

Парацетамол всегда говорил, что Кире — нельзя пить. Во хмелю она способна изнасиловать любого парня! А это же отвратительно… Тут же нужна любовь и романтика, а не рыжий сатана с неимоверным напором.

Кое-как раскрыв глаза, Кира сразу схватилась за голову. Тяжело… Но не критично. Значит, дайкири действительно был слабоват. Пытаясь включить сознание на полную, Кира принялась оглядывать потолок. Вроде, её… Но, как будто расположение кровати другое. Да и запах совсем не такой…

С ужасом пытаясь вспомнить, что же произошло после Дайкири, Кира кое-как поднялась. Вместо одежды на ней была жёлтая футболка и семейные трусы, которые явно велики на пару размеров.

И, что самое страшное — они были мужскими!!!

Боже, неужели Кира наклюкалась и пошла в разнос⁈ Конечно, такого никогда не было… Но, всё случается в первый раз… Господи, и как она будет смотреть всем в глаза?

Где-то за дверью послышалось копошение, и спустя мгновение, в спальню зашёл… по пояс голый Осокин.

— Доброе утро, засоня! — улыбнувшись, произнёс он и поставил на тумбочку перед кроватью чашку кофе: — Нам нужно в зал, поэтому проводить до работы не смогу. Ты — отдыхай. И, как сможешь — приезжай. Штрафовать не буду.

— Ч… Что случилось⁈

— Ты была не просто рыжим сатаной. Ты была — развратным рыжим сатаной! Мы не смогли найти твою квартиру. Я спросил — не против ли ты переночевать вместе со мной? Ты согласилась, а потом… Это было… Очень необычно. Но мне понравилось. Попей кофейку, станет лучше.

— Необычно⁈ А… Насколько необычно⁈ — бледнея от ужаса, спросила Кира.

— Максимально. — улыбнулся Осокин: — Ты такая милая, когда немного выпьешь. Ну, просто прелесть!

— Хе-хе-хе… — в спальню забежал чёрный кот: — Получена ачивка: «Вы отжухали босса»!

— Я… Я… — Кира схватилась за голову: — Я ВЕДЬ ДАЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗАПОМНИЛА!!!

Казалось, что крик рыжей сердцеедки будет слышен даже на орбите. Стыд, обида и лютая ненависть к себе вперемешку с лёгким похмельем — отличный способ, чтобы проснуться…