Первая любовь (СИ)

Глава 18. Дискотека

На душе было грустно, но уже не так неприятно, как в прошлый раз, когда Денис лизнул меня в подбородок, хотя сегодняшнее его действие было ничуть не лучше. Я успела проникнуться к нему теплыми чувствами, и теперь хотелось его оправдать, хотя он и не был честен со мной. Поэтому в моей груди поселилась тихая печаль.

Вернувшись домой, я обнаружила сообщение от Глеба:

«Манюся, теперь моя очередь просить тебя быть честной. Пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Говори начистоту»

Щеки мои вспыхнули, хотя никто на меня не смотрел. Он прав, я ведь требовала открытости от них обоих, но сейчас… нет, я не могу сказать ему о том, что произошло в доме Уваровых. Это сделка с совестью, да, но она во благо, всего лишь однажды. Больше я не дам Денису возможности вбивать клинья между мной и Глебом. Скрою только этот поцелуй. Точнее, и поцелуя-то не было — только попытка, так что можно считать меня почти не лгуньей.

«Хорошо», — ответила я ему, но сообщение не было доставлено. Видимо, опять на работах где-то далеко, без связи. Сразу стало еще грустнее оттого, что не могу увидеть его, утешить, успокоить. Переживает там, наверное, нервничает. Ну ничего, вечером увидимся в клубе.

Дома я помогла маме с уборкой, пообедала и пошла укладывать мелкого спать. Немного попереписывалась с Диной — она деликатно попыталась уклониться от нашей договоренности пойти на дискотеку вместе, но я пресекла эту попытку накорню и пообещала зайти за ней заранее — накрасить и причесать друг друга.

Когда Киря уснул, я отправилась мыть голову. Платье было приготовлено заранее, оставалось только надеть его — и можно отправляться за подругой.

— Машунь, ты уверена, что это подходящий наряд для деревенской дискотеки? — с сомнением спросила мама, оглядев меня с головы до ног.

— А что такого? — Я покраснела до корней волос и принялась нарочито осматривать себя со всех сторон, потому что поднять глаза на родительницу не получалось.

— Слишком короткое, по-моему…

Я потянула за подол, но без особого успеха: увы, таким способом платье длиннее не сделаешь. Честно сказать, сама бы я такое себе не купила — это Лизка уговорила. И с тех пор я ни разу не надевала его, потому что в самом деле считала слишком коротким. Но ведь на дискотеке я буду с Глебом, значит мне нечего опасаться, а вот покрасоваться перед ним хотелось бы.

— Думаешь, я выгляжу вызывающе? — нахмурилась я.

— Ну, если ты идешь одна, то да, однозначно.

— Я иду с Диной.

— Подружки не в счет. Еще неизвестно, в чем она будет. Может, вы с ней будете выглядеть вдвойне вызывающе. Вот если б парень…

— А… хм… ну, и Глеб там будет…

— С тобой?

— Мам, к чему ты клонишь?

— Думаю, вам следует потанцевать вместе. Если он не решится, ты его пригласи.

— Он решится, — ответила я, приглаживая подол платья и алея еще ярче.

Дина встретила меня уже почти готовой. На ее красивом точеном лице был легкий, но прекрасно подчеркивающий ее прелесть макияж, пышные темные волосы собраны в свободную косу набок. Она надела джинсы и короткую майку, в промежутке между ними виднелся восхитетельно плоский, тренированный пресс оливкового цвета.

— А почему не юбочку или платье? — спросила я больше для порядка, потому что Дина и в этом нехитром наряде выглядела умопомрачительно.

Она пожала плечами:

— Так я буду чувствовать себя комфортнее.

Она нарисовала мне аккуратные стрелочки, а остальное веко покрыла хайлайтером, только по краям добавив немного фиолетовых теней. Подчеркнула брови и нанесла черную тушь на ресницы. А на губы — розовую помаду. Вышло очаровательно, я напоминала себе принцессу из Диснеевского мультика.

Мою рыжую копну мы только чуть подвили плойкой, сделав волны более аккуратными и упорядоченными, и оставили распущенными.

— Чистейшей прелести чистейший образец!* — с улыбкой произнесла Дина, глядя на меня.

— Кто бы говорил! — засмущалась я.

Тут вдруг в дверь постучали.

— Кто там? — послышался голос тети Гульназ. Потом — звук открывающейся двери и мягкий баритон моего Глеба:

— Здравствуйте. А Маша у вас?

— Да, да, молодой человек, проходите, пожалуйста. Девочки еще собираются, проходите на кухню…

В сильном волнении я глянула на Дину, а потом в зеркало. Поправила волосы, потом платье — просто чтобы успокоиться, все и так лежало безупречно — и вышла из комнаты. И в первое мгновение не узнала его. Он был в рубашке с коротким рукавом и джинсах, а его шевелюра… Он поменял прическу! Сверху шапка русых волос была почти не тронута, но подстрижены виски и затылок. Это очень сильно изменило его облик.

— Глеб… — прошептала я. Голос не слушался.

Он подскочил со скамейки, тоже разглядывая меня во все глаза.

— Привет, Маруся. Ты… очень красивая.

Он старался отвести глаза от моих сильно оголенных ног, но это плохо получалось.

— Ты тоже… — ответила я смущенно. — Ты подстригся?

— Да. Давно пора было… Оброс, как снежный человек.

— А мне нравилось… но так тоже хорошо!

— Может, чаю попьете перед выходом? — предложила тетя Гульназ, похоже, устав слушать наш неловкий диалог.

— Нет-нет, мы пойдем, — возразил Глеб и взял меня за руку. — Пойдем? — Он взглянул за мою спину, видимо, обращаясь к Дине.

И мы тронулись в путь.

Неловкое это было путешествие, но, к счастью, короткое. Глеб всю дорогу потихоньку мял и поглаживал мою ладошку и пальцы, и я чувствовала, как он дрожит от нетерпения остаться со мной наедине. Мы втроем судорожно пытались поддерживать светский разговор, но это не особенно выходило. Подойдя к клубу, Глеб отпустил мою руку и пошел поздороваться с парнями, что стояли у крыльца.

— Зря ты меня притащила, — улыбнувшись, тихо сказала Дина. — Я вам явно мешаю…

— Что ты такое говоришь! Нисколечко! И тут… вон, смотри, сколько кавалеров — все от тебя глаз отвести не могут.

Она покачала головой и тяжело вздохнула:

— Они не в моем вкусе.

Глеб вернулся к нам и повел внутрь, но как только мы зашли в полутемное помещение, утянул меня в сторонку и, с пристрастием заглядывая в глаза, спросил:

— Марусь, у нас все в порядке?

— Нет, — отрицательно покачала я головой, — у нас все отлично. Что тебя беспокоит?

— Ты ходила к нему?

— Да.

— Он вел себя прилично?

— Да, — и это, кстати, правда. Ведь не кидался же, не хватал.

Глеб облегченно выдохнул и даже прикрыл глаза:

— Хорошо… — И притянул меня к себе. — Прости, я немного перенервничал сегодня…

— И ты… тоже меня прости… Я не хотела тебя расстраивать… — я мягко коснулась губами его щеки. Руки Глеба на моей спине сомкнулись чуть крепче. Он тоже осторожно поцеловал меня в ответ, а потом еще раз и еще, будто бы прокладывая дорожку к губам. Но за секунду до моего первого в жизни настоящего взрослого поцелуя кто-то принялся возмутительно громко свистеть и орать:

— Эй, Стрельников! Аатставить телячьи нежности! Давай лучше пиваса дернем!

Глеб тихонько рыкнул мне в щеку, но отпустил и развернулся на голос:

— Я не пью!

— С каких это пор? — возмутился неизвестный и вклинился в поле моего зрения. Это был здоровенный деревенский парень с шапкой кудрявых волос и круглым красным лицом, возвещающим о том, что сам он от алкоголя отнюдь не воздерживается: — Аа! Ну, понятно. Так это и есть та самая Марья?

Я вопросительно посмотрела на Глеба. Он отрицательно покачал головой: мол, нет, я не рассказывал.

— Деревня, — бросил он со вздохом.

Я оставила его ненадолго и подошла к Дине:

— Как ты? Тебя не достают всякие неприятные личности?

— Нет-нет, Машунь, все нормально. Не волнуйся, я умею отшивать. Иди, танцуй со своим рыцарем. Обо мне не беспокойся.

Это было не по-дружески, но меня отчаянно тянуло в совсем другие дружеские руки. Я вернулась к Глебу, и он потянул меня на танцпол. И попросил ди-джея поставить медленную композицию.

Одна его рука лежала на моей талии, другая — чуть выше на спине. Я положила ладошки ему на плечи, и мы почти замерли, глядя друг на друга. Время остановилось, исчез этот зал, наполнявшие его люди и музыка. Да что там, кажется, даже сердце мое перестало биться. Постепенно мы прижимались все теснее друг к другу, Глеб нависал надо мной, склоняясь головой все ниже. И мы бы непременно поцеловались, наплевав на то, что десятки людей вокруг видят нас. Но в последнее мгновение перед нырянием в омут я увидела бледное, застывшее в отчаянии лицо Дениса Уварова.

Я не смогла. Не смогла поцеловать Глеба под этим ужасающим взглядом. Вывернулась из рук и шепнув, что мне надо к Дине, убежала с танцпола.

Поискала подругу глазами в темных нишах и коротком коридоре, ведущем в уборную, и наконец нашла возле крыльца, мирно беседующей с молодым мужчиной, на вид старше меня и Глеба, и даже Дениса, но более точный его возраст я бы определить не взялась. Уваров подошел к этой паре одновременно со мной.

— Привет, — поздоровался он сразу со всеми довольно спокойно.

— Привет, Денис, — кивнула ему Дина с улыбкой. — Как ты себя чувствуешь?

— Норм. Спасибо твоей тете, она настоящая волшебница. Денис, — протянул он руку незнакомцу.

Тот с готовностью пожал ее, улыбнулся и представился сам:

— Михаил!

Мужчина был высок ростом, фигура его не поржала мощью, но и худым или, наоборот, полным он не был. Среднее такое телосложение, довольно широкие плечи, модная прическа с выстриженными висками и приятное спокойное лицо в стильных очках.

— Это Маша, моя подруга, — отрекомендовала меня Дина под наш взаимный кивок. — А Миша приехал в Филимоново навестить родственников и вот, посещает места боевой молодости, — они с ее приятелем скромно, интеллигентно рассмеялись.

— И много боев проведено под стенами клуба? — хитро улыбнулась я.

— Достаточно! — усмехнулся Михаил. — Одни только очки подложили мне целый свинарник. Но я никогда не сдавался… Даже на бокс пошел, чтобы укрепить боевой дух.

— И как? Помогло? — выпучила я глаза.

— Еще как! Год бокса кардинально изменил мою жизнь, не только в Филимоново.

— Да уж, — пробормотал Денис. — Боевые искусства — это наше все.

— Ты тоже занимаешься? — спросила я у него с любопытством и странным волнением.

— А то! В этой хибаре, — он кивнул на клуб, — любого могу вырубить, если один на один.

Мое волнение усилилось, в горле будто ком застрял.

— Не надо никого вырубать! — нахмурилась Дина.

— Не буду, — кивнул Денис. — Если не нарвутся.

Михаил смотрел на него со снисходительной улыбкой и сложенными на груди руками. Дина позвала меня жестом в сторонку и тихо сказала:

— Машунь, ты не обидишься, если я пойду домой? Все-таки это мероприятие — не совсем мой формат, а Миша меня проводит…

Мое сердце упало, я взмолилась:

— Диночка, не бросай меня, пожалуйста! У меня предчувствие, что случится что-то ужасное!

Она улыбнулась и покачала головой:

— Эх, Мария-Мария..! С твоими данными надо дома сидеть, а не с парнями дружить почем зря. Неудивительно, что у тебя такое предчувствие! Думаю, если бы Денис мог убить Глеба взглядом, то непременно сделал бы это, увидев, как вы танцуете.

Я закрыла лицо руками и судорожно вздохнула:

— Может, нам тоже уйти?

— Возможно, так и следует поступить, правда, не думаю, что Глеб согласится. Если только я знаю мужчин…

— А… вы с Михаилом давно знакомы?

— Не то чтобы. Я его видела здесь прежде, да, но не назвала бы это даже знакомством. А вот сейчас приятно было встретить ровесника на этом детском собрании…

— Он твоего возраста? — уточнила я, уже начав радоваться за подругу.

— Чуть старше. А что?

— Я думаю, тебе было бы полезно пообщаться с мужчиной. Ну, чтобы отвлечься… — я ужасно смутилась, говоря эти слова, а Дина рассмеялась:

— Малышка, ты придаешь слишком большое значение мимолетным вещам!

— Я и не говорю, что это общение должно быть таким близким, как… в общем, даже просто поболтать — это уже хорошо.

— Ну ладно, пойдем, а то твои поклонники заждались…

На крыльце уже в самом деле появился Глеб, он бросал обеспокоенные взгляды то на меня, то на Дениса, а потом решительно направился к нам с Диной.

— Марусь, я тут подумал… может, пойдем лучше погуляем? — сказал он неожиданно. — Что-то мне наскучила здешняя обстановка.

Я удивленно переглянулась с Диной, а потом выдохнула и кивнула:

— Да, конечно, пойдем. Я только… попрощаюсь с… людьми.

Оставив своего парня на попечение подруги, я направилась к Денису с болезненно сжимающимся сердцем. Глядя только на Михаила, выдавила принужденно:

— Очень жаль, но, кажется, мне пора!

— Куда?! — изумился Денис. — Дискотека только началась…

— Ээ… да, мама позвонила и попросила вернуться, — принялась я врать напропалую. — Ей срочно нужна помощь с малышом…

— Ты даже не потанцуешь со мной ни разу? — упавшим голосом спросил молодой человек.

— Прости, не могу…

— Всего один танец, Манюсь. Прощальный…

— Ты уезжаешь?

Он кивнул. Я обреченно вздохнула:

— Ладно. Только один. Подожди минутку…

Я метнулась обратно к Дине и, оттащив ее чуть в сторону, умоляюще зашептала:

— Пожалуйста, отвлеки Глеба на несколько минут! Мне надо потанцевать с Денисом. Попроси Мишу, чтобы он его занял разговором, а потом мы сразу уйдем!

Дина взглянула на меня всего один раз, но в этом взгляде я ясно прочитала осуждение своим двойным играм. Однако отказа не получила. Глебу сказала, что только посещу уборную, а потом вернусь к нему. Попросила подождать на улице и умчалась в клуб. Денис подошел минутой позже. Лицо его выглядело вполне довольным и умиротворенным, так что меня даже ненадолго опустило чувство вины. Заиграла медленная мелодия, и молодой человек церемонно подал мне руку.

Танцевал он заметно лучше Глеба. Артистично, чувствуя музыку и уверенно ведя. Я и не думала, что медленный танец может быть таким интересным. Все это, правда, не играло для меня большой роли в выборе партнера — я бы все равно не задумываясь предпочла своего друга детства. Это ведь только прощальный танец!

Когда песня закончилась, Денис сказал:

— Я буду скучать по тебе, Манюся. А ты?

— Я тоже. Конечно. Ты так много сделал для меня…

Он усмехнулся:

— И велик добыл, и капучино…

— Ты знаешь, о чем я. Я никогда не забуду это, Денис.

— И я тебя… — он часто заморгал и потер пальцами правый глаз.

— Приезжай еще…

— Я постараюсь… черт! Что-то попало в глаз…

Я улыбнулась. Это так мило! Плачущий парень…

— Манюсь, я серьезно. Как иглой колет… можешь посмотреть?

— Давай, только тут темно…

— Пойдем в коридор.

Он взял меня за руку и повел, другой продолжая придерживать веко. Мы остановились в маленьком освещенном тупичке — он спиной к стене, чуть наклонившись ко мне, я — совсем близко, сантиметрах в пяти от его лица. Положила ладони ему на щеки, чтобы придержать голову в нужном положении, и чуть оттянула пальцем правое веко. Вглядывалась добрых полминуты, а потом виновато покачала головой:

— Нет, извини, ничего не вижу…

— О, и как раз прошло! — его физиономия выглядела неправдоподобно довольной. Как будто эта соринка в глазу была самым страшным испытанием в его жизни, и вот оно закончилось.

— Ну… я пойду..?

— Иди, — легко, беззаботно сказал он. — Еще увидимся, Манюся!

Я вышел из клуба словно пьяный, хотя не выпил ни капли спиртного. Не соображал, что делать, куда идти. Или еще похоже на то, как будто ударили чем-то тяжелым по голове. На самом деле, так и было, но не только по голове, а сразу по всему телу, по всем внутренностям и даже по душе. Я совершенно потерялся, земля ушла из-под ног. Даже мелькала слабохарактерная мысль, что лучше бы я не знал. Как теперь верить кому-то?!

Ира подошла, когда я разговаривал со знакомым Дины, Михаилом Воробьевым. Он рассказывал о том, чем занимается в своей частной химической лаборатории — это оказалось довольно интересно. Дина тоже участвовала в разговоре и задавала умные вопросы — прямо-таки удивляла уровнем интеллекта и эрудиции. Как женщина «физического» труда. Я был уверен, что она сведуща только в своей области, как все сектанты, но ее ум оказался широким и гибким. Все это доставляло мне большое удовольствие и навевало приятные мысли о будущем, до тех пор пока не появилась зараза Тарасова.

— Глеб, можно тебя на одну минуточку? — спросила она заискивающе.

— Нет! — бросил я грубо. Не хочу тратить на нее и секунды.

— Это касается Маши Сорокиной.

Я прикусил губу. Если она что-то задумала, я должен знать.

— Чего надо? — спросил я таким тоном, чтобы сразу стало ясно: церемониться не стану.

— Просто хотела тебя предупредить… не так она невинна и простодушна, как ты думаешь.

— Слушай, отвали, а? Достала…

— Я-то отвалю, а вот тебя жалко… она же сразу двоих водит за нос… если хочешь, сам посмотри, — она указала пальчиком на дверь клуба.

Это провокация, не ведись! — повторил я себе раз десять, но душу грыз червь сомнения. Ну что я там такого увижу, в чем не смогу разобраться? Нужно выяснить и избавиться от этого раз и навсегда!

Первым ударом стало то, что Маша меня обманула. Сказала, что пойдет попудрить носик, а сама танцует с Уваровым. С одной стороны, если бы сказала правду, я бы встал в позу и, возможно, мы бы опять поссорились, а с другой, ну где же ее честность, которой она требовала от меня?! С трудом удалось мне подавить волну ярости, что поднималась в душе.

— И что? — спросил я Ирку, стоя рядом с ней в тени и наблюдая, как моя девушка, которуя я люблю всем сердцем и боготворю, танцует с другим парнем. — Не целуются ведь!

— У всех на виду? — фыркнула Тарасова. — Она, конечно, та еще вертихвостка, но не дура. Смотри дальше.

Мне бы задуматься, откуда ей знать, что будет дальше, но все силы ушли на то, чтобы держать себя в руках. Разумно мыслить не получалось.

Песня кончилась, Маша и Денис остановились, разговаривая. Он принялся изображать из себя сентиментального юношу, потирая глаза, а потом вдруг взял мою девушку за руку и повел куда-то. Первым порывом было догнать, забрать, и дать в челюсть. Уварову, разумеется. Но Ирка меня остановила:

— Погоди. Главное не увидишь…

Сжав челюсти, я, как баран, последовал за этой гарпией, и, миновав короткий темный коридорчик, остановился, будто окаменев. Они стояли у стены и… целовались! Моя Машенька обнимала своими нежными ладошками мерзкие щеки ублюдка и тянулась к нему лицом, привставала на цыпочки! Кажется, я умер в тот момент.

Далеко уйти мне не удалось. На выходе из коридорчика в зал меня встретила целая толпа девушек со злыми и расстроенными лицами. Одна, вообще, плакала. Ее лицо, мокрое и красное от слез, тем не менее, было очень красивым. Это лицо обрамляли чудесная пышная шевелюра пшеничного цвета, а в довершение всего девушка была выше меня на полголовы и при этом идеально сложена. Ну просто герцогиня какая-то. Однако рассмотреть всю прелесть толком мне не дали — одна из ее подруг, невысокая, но симпатичная девушка с длинными каштановыми волосами, грубо схватила меня за плечо и, чуть ли не брызгая в лицо слюной, принялась обвинять:

— Ну что, довольна, Машенька? Думаешь, ты победила?

— Что?! — растерянно пробормотала я, пытаясь вырваться из захвата. — Кто вы? О чем вы говорите?

— О тебе, милая, о тебе, — ответила за нее третья, кудрявая брюнетка в вызывающе открытом платье. — О тебе и Глебе Стрельникове, с которым ты шашни крутишь. Думаешь, он это серьезно?

Все это было похоже на какой-то дурной сон или плохое кино.

— А ваше какое дело? — спросила я, складывая руки на груди.

— Вот наше дело! — брюнетка посмотрела на плачущую блондинку и состроила жалостливую гримасу. — Это Женя, невеста Глеба, познакомьтесь!

— Н-невеста? — ошарашенно повторила я, не желая верить своим ушам.

Герцогиня театрально шмыгнула носом и опустила голову.

— Да, именно так! — подтвердила шатенка. — Пока ты не приехала, у них все было ОЧЕНЬ серьезно!

— Если так, почему закончилось из-за меня? — нахмурилась я.

— Потому что это ты! — неожиданно низким голосом пробурчала Женя. — Он мне говорил про тебя… городская фифа. Ты еще в детстве ему сердце разбила, а теперь приехала опять сделать то же самое?

Я судорожно сглотнула:

— Вовсе нет! Я… очень серьезно к нему отношусь. Простите, если я кого-то расстроила, я не хотела, но это… не мои проблемы!

— Конечно! — усмехнулась брюнетка. — Сейчас не твои. Но скоро станут! Думаешь, он любит тебя? Да он просто хочет пройти этот путь до конца, понимаешь? — в ее лице появился какой-то омерзительный намек.

Я замотала головой:

— Нет, не понимаю! И понимать не хочу! Пожалуйста, оставьте меня. Я… Глеб меня ждет! Я не желаю вас слушать!

— Нет, не ждет, — похоронным голосом заявила шатенка. — Женин брат сейчас разговаривал с ним на улице, и… короче, уезжай обратно в город, Мария. Ты тут никому не нужна. Только мешаешь!

Мое сердце, кажется, решило выскочить из груди. Оно с такой болью билось о грудную клетку, что стало даже трудно дышать.

— Врете, — прошептала я. — Вы все врете!.. Этого не может быть!

— Хочешь — сама проверь! — предложила брюнетка.

На негнущихся ногах я пошла к выходу. По дороге встретила Дину, что в панике металась по залу.

— Машенька! Прости, я не смогла… удержать Глеба! — повинилась она. — Вы поругались? Он исчез, мы не можем его найти…

Михаил тоже подошел, его спокойное лицо выражало сочувствие. Это было невыносимо. Я оглядела зал, потом выбежала на улицу. Тщетно, Глеба и след простыл. Как он мог уйти, не сказав мне ни слова?! Это на него совсем не похоже, какое бы решение он ни принял.

— Ну что, убедилась? — стая горе-подружек тут как тут, все со злорадными ухмылками.

— Это какое-то недоразумение… — пробормотала я. — Этого не может быть…

— Послушай, — мягко сказала шатенка, но мне в ее голосе все равно чудился яд. — Ну что тебе от него нужно? Вам не по пути, вы из разных городов, разного круга… Оставь его в покое, он тебе не подходит. А Женьке — подходит! У них такая любовь была. Они собирались пожениться, как только он срочку отслужит, а потом вместе уже в военный городок поехать, по контракту. Не любит он тебя, просто закусился из-за той детской истории. Хочет себе доказать, что мужик, что ты по нему сохнуть станешь. А как получит все, что хотел, уедет и забудет. Понимаешь?

Эти слова наполняли мой ум, отравляя его. Сразу находились подтверждения о том, что он хочет служить, а учиться не хочет. Что ставит деньги во главу угла, а не самореализацию. Что за эти восемь лет, которые мы не виделись, он в самом деле стал другим человеком: не тем восторженным мальчиком, которому все интересно, а сухим, практичным, алчным парнем. Нет. Нет. Это не правда. Он не такой…

Слезы текли по моим щекам, а я этого даже не замечала. А как же я? Красавица Женя поедет с ним в военный городок, а я? Я ведь тоже люблю его… а он… он меня любит? Ни разу не сказал этого — только его сестра. Что, если я жестоко ошиблась в нем? Я окончательно запуталась и разревелась. Дина обняла меня и стала утешать, гладя по голове. Из клуба вышел Денис и разогнал Женину группу поддержки.

— Что случилось, Манюсь? — спросил он обеспокоенно.

Я спрятала лицо в ладошках и покачала головой.

— Пойдем, пойдем… — пробормотала Дина. — Мы с Мишей тебя проводим.

Не помню, как дошла до дома. Там было совсем тихо, все уже спали. Я не без труда стянула платье, собрала волосы и умыла лицо, а потом упала на кровать. Что за ужасный день! Я думала, это будет самый счастливый вечер в моей жизни, а вместо этого — катастрофа!

Телефон пропиликал новым сообщением. Я, как безумная, кинулась к нему в надежде, что это Глеб, но увы, там было послание от Дениса:

«Манюсь, я любого в землю закопаю ради тебя! Пожалуйста, скажи, что произошло!»

Я обессиленно уронила руку с телефоном и закрыла глаза. Еще один сигнал.

«Где Глеб? Он обидел тебя? Я ему башку оторву! Дурью»

О нет, только этого не хватало!

«Нет, Глеб меня не обижал. Все в порядке. Просто… я тебе потом объясню. Спокойной ночи»

«Какой уж тут сон, Манюсь! Я весь как на иголках»

«Не переживай, пожалуйста, со мной все нормально»

Если бы! Если бы прийти в норму было так же легко, как сказать это! Меня разрывало на части от ужаса и тоски. Что там произошло? Он был в клубе? Видел нас с Денисом танцующими? Почему не подошел, не устроил скандал? Боже, я бы сейчас все на свете отдала за скандал, после которого мы могли бы все выяснить и помириться! А так — я совершенно не понимаю, что мне делать! Идти к нему? Вызывать на откровенный разговор? А что, если все Женины притязания — правда? Как мне быть с этим? Может, в самом деле нужно отступить? Собрать свое разбитое на осколки сердце и спрятать его в чулан… Уехать в город? Нет, не хочу. Тут мама, Дина, Киря. Я не хочу сбегать от них.

Кое-как мне удалось уснуть, но утром я не чувствовала ни малейшего облегчения.

— Малышка, что случилось? — удивленно спросила мама, раглядывая мои опухшие от слез глаза. — Дискотека прошла неудачно?

— Все нормально, мам, — не хотелось ей ничего рассказывать.

— Вы поругались?

Я вздрогнула.

— С кем?

— Известно, с кем. С Глебом, конечно.

— Ээ, нет, — технически, это правда. Никакой ссоры не было.

Я не стала есть — выпила только чаю, надела леггинсы и свободную футболку и побежала к Дине. Меня колотило при мысли о встрече с Глебом. Я одновременно хотела и боялась этого, но, в любом случае, у него есть мой номер, так что он может меня найти, куда бы я ни сбежала.

Я начала было рассказывать Дине, что наговорили мне те девушки в клубе, но она остановила меня, заявив, что и сама слышала и все поняла.

— Мне кажется, не стоит тебе им доверять, — сказала она. — Кто они такие? Ты их даже не знаешь, а готова верить на слово.

— Они знают такие вещи про нас с Глебом, которые посторонним неизвестны. И зачем им лгать? Какая выгода?

— Мы с тобой не знаем. Может быть, и есть какая-то. Нужно поговорить с ним самим и все выяснить.

Я надулась и сложила руки на груди:

— Я не пойду к нему первой!

— Почему?

— А почему он вчера ушел, ничего не сказав?

— Может, ему тоже кто-то что-то напел, как тебе.

— Заговор? — фыркнула я. — Это просто смешно! Кому и зачем это нужно? Мы такие… незначительные.

— Это ты так думаешь. А для кого-то вы все же имеете значение. И ваша любовь.

У меня мурашки побежали по коже от этого слова.

— Хорошо, — кивнула я. — Пусть так. Но почему я должна идти первой? Не хочу чувствовать себя дурой…

— А любимой? — улыбнулась Дина.

У меня тут же скрутился комок в горле и защипало в носу:

— А любимой — хочу. Но…

— Мужчинам всегда труднее мириться первыми, — заметила Дина. — Но если ты так решила — жди. Когда он сделает первый шаг.