Первое дело Флетча

ГЛАВА 34

– Флетчер!

Флетч, лежащий на койке в провонявшей антисептиком камере, облегченно вздохнул. Охранник открыл дверь и выкрикнул его фамилию. Теперь-то с недоразумением будет покончено. Он сможет вернуться в свою квартиру и выспаться.

Он встал. По его расчетам, часы должны были показывать около четырех утра.

Примерно три часа он пролежал на своей койке, слушая, как двое мужчин попеременно блевали, старик что-то верещал, а еще один мужчина распевал похабные песни... В соседней с ним камере двое проститутов жарко спорили о мастерстве каких-то парикмахеров. Один даже спросил Флетча, как получить работу в «Дружеских услугах Бена Франклина». Флетч ответил, что не знает, потому что он там всего лишь вышибала. В камере компанию Флетчу составлял мужчина средних лет, с округлым животиком, в белых брюках и сандалиях, представившийся учителем. Предыдущим днем он, по его же словам, зарезал студента. На его брюках темнели пятна крови. Поведав Флетчу о совершенном преступлении, он свернулся калачиком на койке и заснул.

– Выходи, – приказал охранник. – Быстро.

– Я свободен?

Вслед за охранником, по коридору между камерами он направился к стальной двери.

В камеру его посадили, как Александера Лиддикоута, обвиняемого более чем в двадцати вооруженных ограблениях. Фотографии Лиддикоута смотрели на него с плакатов с надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Флетч не мог не отметить отдаленного сходства между собой и преступником. При заполнении протокола Флетч обратил внимание дежурного на удостоверение личности, лежащее в бумажнике, на водительское удостоверение, на карточку представителя прессы. Дежурный даже не взглянул на фотографии, но добавил в протокол обвинение в краже бумажника с документами Ирвина Мориса Флетчера.

По другую сторону стальной двери Флетч повернул направо, к ступеням в дежурную часть и на улицу.

Охранник схватил его за локоть.

– Сюда, пожалуйста.

Они пошли налево, мимо многочисленных кабинетов. В большинстве двери были открыты. В кабинетах работали люди.

В конце коридора они остановились перед закрытой дверью. Охранник открыл ее своим ключом. Включил свет.

Вся обстановка состояла из длинного стола и шести стульев. В дальней стене темнело забранное решеткой окно.

– Подождите здесь, – распорядился охранник.

– Почему вы не освобождаете меня?

Дверь за охранником захлопнулась.

Флетч выключил свет, улегся на стол и заснул.

Вспыхнул свет. Первым делом Флетч увидел открытую дверь.

Лейтенант Гомес стоял у стола.

– Везде устраиваешься, как дома, не так ли?

Флетч сел.

– Который час?

Его знобило.

– Половина шестого утра. Тюремный бассейн откроется только через полчаса. Сейчас его чистят для тебя мэр со своими заместителями. Они знают, что поутру ты любишь поплавать голышом.

– Рад вас видеть, – Флетч остался сидеть на столе. – Рано вы приходите на работу.

– Расследую серьезное преступление. Убийство Дональда Эдвина Хайбека. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Да. Что-то читал в газете, – Флетч зевнул и потер глаза. – Пистолет вам передали?

– Какой пистолет?

– Который я оставлял для вас вчера вечером. У дежурного, с запиской.

– Какой пистолет? – повторил Гомес.

– Я думаю, это пистолет, из которого застрелили Хайбека. Я нашел...

Гомес смотрел на дверь.

На пороге возник Бифф Уилсон, чисто выбритый, но, как обычно, в мятом костюме.

– О, привет, Бифф, – воскликнул Гомес. – Принес кофе?

Бифф хмыкнул.

– Полагаю, когда-то я тоже был шустриком. Был ли я шустриком, Гомес?

– Никогда, – покачал головой лейтенант. – Ты всегда вел себя, как херувим.

– Скорее всего, ты прав, – Уилсон вошел, притворил за собой дверь. – Я даже не помню, а как поступают с шустриками?

– В полиции мы обычно лишаем их яиц, – подсказал Гомес. – У всех репортеров есть яйца?

Бифф приблизился к столу.

– Привет, парень. Слышал, тебя упекли за решетку?

– Досадная ошибка, – пожал плечами Флетч. – Меня приняли за грабителя, Лиддикоута. Вероятно, плакаты с его физиономией висят во всех винных магазинах, пиццериях...

Бифф повернулся к Гомесу.

– Мы можем еще какое-то время держать его здесь по этому обвинению?

– Какое-то, да.

– Не можете, – возразил Флетч. – Дежурный уже проверил документы, что лежали в моем бумажнике. Потому-то вы и узнали, что я арестован, не так ли?

– Бумажнике? – переспросил Бифф Гомеса.

– Бумажника при нем не было, – ответил лейтенант. – Лишь украденные часы. Бифф кивнул Флетчу.

– Мы говорили о пистолете, – напомнил Флетч. Бифф посмотрел на Гомеса.

– Каком пистолете?

– Пистолете, который я нашел, – ответил Флетч. – Около редакции «Ньюс трибюн». Вчера вечером я оставил его у сержанта Вильгельма Рома с просьбой передать пистолет лейтенанту Гомесу.

– Хороший мальчик, – Бифф погладил ногу Флетча. – Очень хороший мальчик.

Флетч убрал ногу.

– Мышцы. – Пальцы Биффа впились в голень Флетча. – Посмотри, какие мышцы, Гомес.

Флетч спрыгнул со стола и отступил на пару шагов.

– А что написано у него на шортах? – Бифф прищурился. – Я так далеко не вижу. Название какой-то команды?

– Дружеские услуги Бена Франклина, – ответил Гомес.

– Футбол, – покивал Бифф. – Я думаю, речь идет о футбольной команде.

– Это совсем другая история, – покачал головой Флетч.

– Мне бы хотелось знать, что ты выяснил, – усмехнулся Бифф.

– Много чего. Вы пишете отвратительные некрологи, Бифф.

– А почему ты так решил, Лиддикоут?

– Во-первых, Жасмин и Дональд Хайбек неженаты. Он не разводился со своей первой женой.

– Да? Что еще?

Флетч перевел взгляд с Гомеса на Уилсона, вновь покачал головой.

– Что еще? – повторил Бифф.

– Вы уже поговорили с Габо?

– С кем?

– С Феликсом Габо. Растлителем малолетних. Бывшим клиентом Хайбека. Выпущенным из тюрьмы на прошлой неделе.

– А ты с ним поговорил?

– Еще нет.

– Ты всю неделю путаешься у меня под ногами, парень. Пообщался со всеми членами семьи Хайбека. Даже с сыном-монахом. Ты воруешь мой хлеб. Зачем тебе это нужно, Лиддикоут?

В какой уж раз Флетч покачал головой.

– Это не гангстерское убийство, Бифф. Вы взяли не тот след.

– А ты разбираешься в этом лучше меня, так? Газета поручила тебе это расследование?

– Только ту его часть, что касается музея.

– Ага, музея. Ты что-нибудь понимаешь, Гомес?

– По-моему, он несет чушь.

– Я думаю, его стоит потерять. – Бифф повернулся к Гомесу.

– Мы его потеряем, – заверил его лейтенант.

– Такое случается, парень. – Теперь Бифф смотрел на Флетча. – Дежурный, бывает, ошибается, заполняя ворох необходимых бумаг.

– Конечно, – улыбнулся Гомес. – Сегодня же отправим его в дурдом. А дней через десять все и прояснится, если о нем кто-то да вспомнит.

– А что вы выгадаете? – удивился Флетч. – Несколько дней. Или вы думаете, что я буду молчать?

– Да кто будет винить нас за бюрократическую ошибку? – удивился Бифф. – Я вообще не появлялся в это утро в участке. Да и ты еще не приходил, не так ли, Гомес?

– Я никогда не прихожу так рано.

– А шустрик-то наш хорош. Его не испугало наше предложение отдохнуть несколько дней в дурдоме. А может, подвесим ему что-нибудь посерьезнее? Чтобы отделаться от него навсегда. Так что у вас делают с шустриками? Я забыл.

– Обычно, Бифф, если уж бьешь человека, надо ударить его так, чтобы он не смог дать сдачи.

– Ясно, – Уилсон не повышал голоса, но Флетч видел, как на его висках пульсируют вены. Да и глаза недобро блестели. – Где-то я уже это слышал. Давай порадуем его таким обвинением, чтобы он не смог дать сдачи. Значит, так. Его арестовали, как Александера Лиддикоута. При обыске в дежурной части у него в кармане нашли кокаин. Ты поделишься своим, Гомес?

– Ради такого дела, конечно, – кивнул лейтенант.

Флетча прошиб пот.

– И все потому, что я покусился на ваше расследование, Бифф?

– Потому что ты шустрик. В журналистике шустрикам не место. Так, Гомес?

– Ты вот всегда был паинькой, – ответил лейтенант.

– Мы играем по правилам, парень, – продолжил Бифф Уилсон. – Ты получишь срок за владение, а может, и за распространение наркотиков, Флетчер, и я сомневаюсь, что Джон Уинтерс или Френк Джефф поручат тебе подметать пол в редакции «Ньюс трибюн». Да и едва ли тебя возьмут в какую-то другую газету.

– Что я должен сказать? – спросил Флетч. – Извиниться и пообещать, что теперь буду хорошим мальчиком?

– Слишком поздно, – отрезал Бифф. – Я решил, что ты шустрик. От тебя надо отделаться.

– А если я пообещаю уйти добровольно?

– Ты и так уйдешь. За казенный счет. Мы об этом позаботимся.

Флетч рассмеялся.

– Неужели вы думаете, что я не вернусь, Бифф?

Бифф посмотрел на Гомеса.

– Может вернешься. Может – нет. Кого это волнует?

– Вас-то должно волновать.

– С чего ты так решил? В тюрьме ты проведешь несколько лет, и я не уверен, что тебе удастся выйти из нее на своих двоих. Это не пустая угроза. Обыденный факт, – Бифф повернулся к Гомесу. – Выясни, о каком он говорил пистолете. Где у тебя кокаин?

– В шкафчике раздевалки спортзала.

– Принеси. Потом поднимемся в твой кабинет и перепишем протокол задержания этого парня.

– У меня есть хороший кофе. Выпьем по чашечке.

– Не откажусь.

– О Боже! – воскликнул Флетч. – Бифф, вы это серьезно?

– А ты решил, что я шучу?

– Энн Макгаррахэн предупреждала, что вы – дерьмо.

– Уж она-то знает. Она допустила большую ошибку, выйдя за меня замуж. Все так говорят.

Гомес рассмеялся.

– Благодаря тебе у нее так и не было детей, Бифф?

– Пришлось приложить руку. Дамочка не любила, когда ее трахали, пропустив перед этим рюмку виски. Запах ей, видите ли, не нравился.

– Господи! – простонал Флетч.

– Полагаю, парень, больше я тебя не увижу. – Бифф направился к двери. – И сожалеть об этом, пожалуй, не буду.

– Бифф...

– В камеру тебя отведут, – добавил Гомес, следуя за криминальным репортером. – Понаслаждайся одиночеством. Когда еще тебе доведется побыть одному.

– Мы напишем такой протокол, что комар носа не подточит. – Бифф держал дверь открытой, пропуская лейтенанта. – Мы с Гомесом в этом деле доки.

Флетч остался один в залитой светом комнате. Хлопнула закрывшаяся дверь. Шаги Биффа и Гомеса затихли в коридоре. Из камер доносились крики.

Ему вспомнилась Луиза Хайбек.

Флетч посмотрел на грязное, забранное решеткой окно. Несмотря на прутья, к стеклу крепился датчик охранной сигнализации.

Голые стены покрывала светлая краска.

Зеленые теннисные туфли, седые волосы и цветастое платье...

Безумный мир. Флетч подошел к двери и повернул ручку. Толкнул дверь.

Она открылась.

Флетч выглянул в коридор. Пусто.

С гулко бьющимся сердцем он миновал коридор, поднялся по лестнице.

У перегородки, разделяющей дежурную часть надвое, никого не было.

Негритянка, плакавшая прошлым вечером, теперь спокойно сидела на скамье. Сержант за столиком читал спортивный раздел «Ньюс трибюн».

В конце концов он оторвался от газеты и посмотрел на Флетча.

– Лейтенант Гомес и Бифф Уилсон пьют кофе в кабинете лейтенанта, – отчеканил Флетч. – Они хотят, чтобы вы послали кого-нибудь за пончиками с сахарной пудрой.

– Понятно, – сержант снял трубку и трижды повернул диск. – Лейтенант хочет пончиков, – сказал он в трубку. – Нет, кофе у него есть. Ты же знаешь Гомеса. Если в чашке жидкость, это не кофе.

– Пончики в сахарной пудре, – напомнил Флетч.

– Посыпь пончики сахарной пудрой, – добавил сержант.