Первое мгновение вечности

Глава 11. Тропа из снега и шепота.

Том отложил в сторону книгу «Благородные фамилии Британии» и устало помассировал переносицу, искоса глянув на Гарри. Лучший друг бессовестно спал, подперев голову рукой. Арчер ткнул его локтем и злорадно улыбнулся, когда тот, болезненно поморщившись, открыл глаза.

— За что? — возмутился Поттер.

— Нечего спать, когда другие работают, — фыркнул Том, Гарри скептически покосился на друга.

— Можно подумать, ты что‑то нашел.

— Именно, — гордо вскинулся Том.

— Да? И что же? — Гарри уселся поудобнее, подперев голову рукой.

— Тебя.

— Меня? — мальчик удивленно поднял брови. — И что же там написано?

— Что ты победил Волдеморта, — усмехнулся Арчер.

Гарри скривился, очень напомнив лучшему другу их преподавателя по зельям.

— А кроме этого?

— Что ты первый волшебник, переживший смертельное проклятье, — услужливо отозвался друг, стараясь скрыть язвительность в голосе.

— А кроме меня ты что‑то нашел? — вздохнул Поттер.

— Дамблдора, — Арчер хмыкнул, — ты знал, что он глава Визенгамота?

— Знать бы еще, что такое Визенгамот.

— Шутишь? Это же верховный суд волшебников! — с наигранным восторгом выдохнул Том.

— С ума сойти, — Поттер закатил глаза, — одним словом, ты тоже ничего не нашел.

Арчер пожал плечами, не желая признавать поражение, хотя уже понял, что интерес его друга в поисках загадочного отравителя угас. Впрочем, Том не желал так просто отступать, в конце концов, ему было элементарно интересно, почему ни в «Списке чистокровных Родов Британии», ни в «Благородных фамилиях Британии», ни в «Семейных древах выдающихся волшебников Соединенного Королевства» не было фамилии Лорвенсон. Ведь было совершенно очевидно, что это чистокровная семья, так почему же о ней нет упоминания ни в одной книге? Арчер некоторое время молчал, пока ему в голову не пришла идея.

— Гарри, я тут подумал, — он взглянул на друга, — а почему мы так уверены, что Лорвенсоны — английская семья?

— А какая?

— Возможно, они принадлежат другой стране, — предположил Том, — и нам просто нужно понять какой.

— И как ты это сделаешь? — Поттер лениво потянулся. — Ты представляешь, сколько книг придется пересмотреть? Нам на это жизни не хватит… — тут он сел ровнее и в упор взглянул на друга. — Хотя, если исключить Британию и семьи светлых магов, учесть тот факт, что кто‑то из семьи заканчивал Хогвартс, а если быть точным Слизерин, то… — он резко замолчал, глядя куда‑то в пространство, — все равно придется перерыть кучу книг, — уныло закончил Гарри и снова откинулся на спинку кресла, подперев голову рукой. — Скукота.

— Ненадолго же тебя хватило, — усмехнулся Том, — как насчет того, чтобы поискать в списках тёмных семей?

— Что ещё за списки тёмных семей? — нахмурился Гарри.

— Без понятия, — Арчер пожал плечами, — но мы обязательно найдем что‑нибудь в Запретной Секции.

— Почему? — Поттер непонимающе вскинул брови.

— Ну, она же Запретная…

Гарри вздохнул, исподлобья глянув на друга. Вот уже несколько дней они только и делали, что просматривали разные книги и составляли теории, одну глупее другой, что уже порядком надоело обоим. Поттер и так с самого начала думал, что они напрасно теряют время, но теперь…

— Ладно, — он взъерошил свои волосы, отчего беспорядок на его голове достиг новых высот, — выкладывай начистоту, что ты задумал?

— А? — Том моргнул.

— Я же знаю, что ты на самом деле ищешь, зачем этот спектакль?

— Не понимаю, о чем ты, — Арчер фыркнул и открыл очередную книгу. — Давай ещё поищем, кажется, я тут видел что‑то…

— Том, — Гарри усмехнулся, — зачем отрицать очевидное, уж прости, но я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы предположить, что тебе совершенно неинтересно, кто такой этот Лорвенсон, — Арчер искоса посмотрел на друга.

— Между прочим, я ради тебя…

— Врёшь, — Гарри потянулся и зевнул, — тебе плевать, кто это такой, не сомневаюсь, что ты хотел бы встретить этого человека, но тратить ради него свое время ты бы не стал, — Поттер спокойно встретил обиженный взгляд друга. — На самом деле ты в этих книгах не Лорвенсона ищешь, а свою семью.

— Занятная теория, — Том пожал плечами, — но зачем мне скрывать это от тебя и врать?

— Затем, что одному искать скучно, и ты решил втянуть меня в свое расследование, прикрывшись этим Лорвенсоном, — уверенно заключил Гарри и по удивленному лицу друга понял, что оказался прав.

— Вот я всегда знал, что ты только прикидываешься идиотом, — помолчав, сказал Том.

Гарри самодовольно улыбнулся.

— Просто это было очевидно. Я сначала думал, что ты и правда ищешь Лорвенсона, но то усердие, с которым ты пытался заставить меня участвовать с тобой в поисках, навело на мысль, что тебе просто скучно играть в детектива в одиночку. А когда я заметил, что ты пристально изучал фамилии, начинающиеся на «А» и гораздо меньше уделял внимания «Л», то все встало на свои места. Не понимаю только, почему ты сразу не сказал.

— Потому что думал, что будет слишком…эм…эгоистично с моей стороны предлагать тебе поискать мою родню после того, как кто‑то пытался тебя отравить, вот я и подумал, что…

— Так ты просто хотел меня отвлечь? — Гарри удивленно поднял брови. — Думал, что случившееся тяготит меня?

— Эм…ну… — Арчер принялся ковырять пальцем обложку книги. — Тебя убить вообще‑то пытались, а это любого из колеи выбьет, я все ждал, что ты сорвешься, проявишь хоть каплю обеспокоенности происходящим, но ты, — он раздраженно глянул на друга, — вел себя так, словно ничего не случилось!

— А что, по–твоему, я должен был делать? — поинтересовался Поттер. — С криком носиться по кругу?

— Не знаю я! — крикнул Том. — Но делать вид, что тебе плевать, тоже не лучшее решение, прояви хоть каплю беспокойства, черт! Это же твоя жизнь!

— И что это даст? Вряд ли ситуацию как‑то изменит то, что я буду безутешно рыдать в углу, оплакивая свою несчастную судьбу! — Гарри раздраженно отвернулся.

— Логично, — неожиданно спокойно согласился Том, — но неужели ты не хочешь знать, кто желает тебе смерти?

— Том, — Поттер со вздохом посмотрел на друга, — учитывая мою историю, добрая половина Англии хочет моей смерти и поверь мне на слово, у меня не возникает никакого желания знакомиться с ними. А искать того, кто покушался на жизнь ученика школы, дело профессоров и… как их… этой волшебной полиции, а не наше. Так что давай оставим эту тему.

Оба мальчика замолчали, глядя в разные стороны. Некоторое время в гостиной царила тишина, наконец, Гарри подал голос.

— Почему ты так одержим поисками семьи? — Арчер пожал плечами, продолжая молчать. — Нет, серьезно, мне интересно! — Гарри подался вперед, посмотрев на друга. — Раньше тебя это не интересовало, но с того дня, как мы приехали в Хогвартс, ты только и делаешь, что изучаешь родословные. Готов спорить, что дело не в деньгах, тогда в чем? Неужели ты заразился этой слизеринской чушью о чистокровности?

— Дело не в этом, — вздохнул Том.

— Тогда в чем?

— Сам не знаю, — искренне ответил мальчик, — просто… хочу убедиться, в том, что…хочу понять, как именно я попал в приют, — нехотя закончил он.

— Хочешь убедиться, что твои родители мертвы? — тихо уточнил Гарри.

— Да…и нет, — Арчер выдохнул и, поднявшись на ноги, принялся мерить шагами комнату. — Знаешь, я иногда сам себя понять не могу. Иногда мне хочется, чтобы они были мертвы, тогда бы я знал, что хотя бы в детстве был нужен кому‑то, а иногда… мне хочется, чтобы они были живы.

— Чтобы узнать их? — осторожно спросил Поттер, когда молчание Тома затянулось.

— Чтобы убить их, — резко бросил Арчер, обернувшись к лучшему другу. — Чтобы посмотреть в глаза тем, кто бросил меня, чтобы сказать, как сильно я их ненавижу, как сильно презираю их! — его голос сорвался, и он замолчал, обессилено упав в кресло. — Хотя на самом деле я не хочу ничего знать, — несколько минут спустя, признался Том. — Наверное, я не могу оставить поиски, потому что запутался. Я сам себя завел в тупик, — мальчик безрадостно улыбнулся, — потому что если они мертвы, значит, были слабаками или, что ещё хуже, магглами. И я не могу не призирать их за это. А если они живы, значит, были бездушными волшебниками или бездушными магглами. И я опять же их ненавижу, — Том безрадостно улыбнулся. — Проблема в том, что при любом раскладе я буду испытывать только отвращение.

Гарри подавленно молчал, терзаясь чувством вины.

— Прости, — прошептал он.

— За что? — удивился Арчер.

— За то, что не замечал, как тебе плохо, — мальчик со вздохом запустил пальцы в волосы, не зная, как лучше выразить словами свои чувства. — Мы все такие эгоисты, да? — он взглянул на друга. — Зациклены на себе и своих проблемах и не обращаем внимания на тех, кто рядом с нами и кому в сто раз хуже.

— Гарри…

— Нет, серьезно, как долго тебя мучают эти мысли? — Поттер покачал головой. — Я даже не задумался ни разу о том, что ты чувствуешь, и вместо этого постоянно загружал тебя своими проблемами. Прости.

Том потрясенно молчал, не отрываясь, глядя на друга, потом, усмехнувшись, покачал головой.

— Вот я поражаюсь, как тебе это удается, — пробормотал он.

— Что?

— Взять чужую проблему, раздуть её до необъятных размеров, а потом сделать её исключительно своей, — со смешком пояснил мальчик.

— Я не…

— Ты, как идиот, во всем всегда винишь себя, — заметил Том, — дурацкая привычка.

— Но я…

— Мы друзья, так?

— Да.

— И мы всегда делились друг с другом своими мыслями, если считали нужным, я прав?

— Ну да…

— И никогда не лезли друг другу в душу без разрешения.

— Да, — Гарри вздохнул.

— Тогда в чем ты сейчас винишь себя, если просто проявил уважение по отношению ко мне и не стал донимать идиотскими вопросами?

— Но ты‑то всегда видишь, когда мне плохо и пытаешь выяснить, в чем дело, — угрюмо заметил Поттер.

— Потому что у тебя инстинкт самосохранения, как у водоросли: будешь уныло колыхаться, пока тебя не сожрут, идиот, — Арчер закатил глаза. — Должен же кто‑то присматривать за тобой, иначе ты просто самоуничтожишься.

— А ты, можно подумать, весь такой правильный и умный, — язвительно отметил Гарри.

— Просто я, в отличие от тебя, в состоянии анализировать ситуацию.

Гарри хмыкнул.

— Просто я предпочитаю не зацикливаться на том, что причиняет мне беспокойство.

— Как удобно, — Арчер фыркнул, — только вот беда, ты игнорируешь только свои проблемы, а вот чужие вечно принимаешь близко к сердцу, словно тебе своей головной боли не хватает!

— Что ты имеешь ввиду?

— Да ты постоянно цепляешься за чужие беды, только бы забыть о своих! Черт, ты вообще хоть представляешь, какой ты лицемер?! Тебе ведь на самом деле плевать на людей, ты сам себя убеждаешь, что беспокоишься о них, хотя на самом деле тебя волнует только твой багаж неприятностей, о котором так удобно не думать, прикрывшись липовым благородством! Ты ещё спрашиваешь, как ты попал на Слизерин, ха! Да на этом факультете нет бОльшего лицемера, чем ты!

— Да что ты несешь?! — Гарри вскочил на ноги. — Хочешь сказать, что мне плевать на тебя и твои проблемы?!

— Именно! — рявкнул Арчер и тут же пожалел об этом, когда его друг отшатнулся, словно его ударили. В зеленых глазах вспыхнула обида.

— И ты говоришь мне о лицемерии? — Поттер горько усмехнулся и вышел из гостиной, а на губах Тома замерло так и не произнесенное извинение.

Ни один из них не услышал, как часы Хогвартса отсчитали двенадцать часов ночи, тем самым, ознаменовав окончание последнего дня каникул.

— Ох–хо–хо, что я вижу, — пропел Блэйз, заметив Тома сидящего за столом в гостиной Слизерина в компании учебников. — Ты один? А где же твой знаменитый друг?

Арчер поморщился, глянув на однокурсника, который как раз усаживался напротив него.

— А мы что, по–твоему, обязаны круглосуточно находиться в обществе друг друга? — холодно поинтересовался он, раскрывая первый попавшийся на глаза учебник. — Извини, ты меня отвлекаешь.

— О нет, нет, нет, так ты от меня не отвертишься, — ухмыльнулся Забини. — Я сразу почувствовал эту гнетущую атмосферу вокруг тебя, признайся, вы что поругались?

— А тебе‑то что? — раздраженно отозвался Том.

— Ну вы же мои сокурсники и я беспокоюсь, — с наигранной печалью сказал слизеринец, — неужели произошло что‑то настолько серьезное, что вы перестали разговаривать друг с другом?

— Блэйз, — Том вздохнул.

— Да? — мальчик участливо посмотрел на Арчера.

— Отвали.

— Но я действительно волнуюсь, — не унимался Забини, — ведь если вы действительно поцапались, то Малфой должен мне денег.

— Что происходит? — Том застонал, наблюдая, как за его стол садится Драко, с любопытством глядя на сокурсников.

— Они с Поттером все‑таки поругались! — самодовольно объявил Забини. — Я же говорил тебе, что рано или поздно они прикончат друг друга! Ха, я выиграл.

— Вообще‑то Поттер ещё жив, — сухо заметил Малфой, — я только что встретил его в коридоре.

— Да, но они в ссоре, — ухмыльнулся Забини, — а значит, отдавай деньги.

Драко некоторое время в молчаливом презрении смотрел на Блэйза и, наконец, повернулся к Тому.

— Как прошли каникулы?

— Отлично, спасибо что спросил, — Арчер отгородился от сокурсников книгой.

Драко и Блэйз переглянулись.

— Ты всё ещё должен мне денег, — напомнил Забини.

— Это низко, радоваться чужим бедам, — высокопарно заметил Малфой. — И потом, я с тобой ни о чем не спорил, это все плод твоего неадекватного воображения. И вообще, никто тут не говорил, что они поссорились.

— Думаешь? — недоверчиво протянул Блэйз и толкнул Тома в плечо. — Эй, Арчер, вы поругались?

Мальчик громко захлопнул книгу, смерив обоих сокурсников колючим взглядом.

— Да. Поругались, — отрывисто сказал он, глядя на Драко. — Отдай ему чертовы деньги.

С этими словами он поспешно покинул гостиную, понимая, что так просто его в покое не оставят, а ему и так было не по себе. Они с Гарри никогда серьезно не ссорились. Бывали дни, когда они выходили из себя, орали друг на друга и жутко ругались, но, как правило, это не затягивалось надолго. Сейчас все было иначе. Они с Гарри даже не смотрели друг на друга, и чем больше проходило времени, тем больше Том боялся того, к чему все это может привести.

Мальчик покинул подземелья и направился к выходу из школы, желая насладиться последним выходным днем на улице и проветрить голову. Мимо слизеринца то и дело проходили студенты, вернувшиеся с каникул, повсюду слышались громкие голоса и смех, Хогвартс словно очнулся после долгого сна и теперь вновь наполнился жизнью. Арчер неприязненно поморщился, наблюдая царящее вокруг оживление, и поспешил сбежать в какое‑нибудь уединенное место, где можно было полностью отдаться своим мрачным мыслям. Он хотел извиниться, хотел как‑то обратить все это в шутку, но лучший друг так старательно избегал его, что Арчер потерял всякую надежду на безболезненное решение проблемы. Он знал, что виноват, но и Гарри тоже был неправ, и уж если на то пошло, то именно Поттер начал всю эту ссору, а значит он и должен её закончить. Том расправил плечи и ускорил шаг, основательно убедив себя в справедливости последней мысли. «Именно, — уверенно думал он, — это Гарри виноват в том, что произошло, и мне совершенно не за что извиняться. Не пройдет и дня, как он прибежит ко мне просить прощения. А я… — Арчер самодовольно усмехнулся, — а я, так и быть, прощу его».

Гарри задумчиво водил кончиком пера по столешнице и уныло гипнотизировал взглядом учебник по трансфигурации, в то время как сидящая напротив него Гермиона пыталась игнорировать сопение друга и заниматься домашним заданием. Наконец, она не выдержала, пронзив слизеринца раздраженным взглядом.

— Гарри.

— А?

— Ты не мог бы прекратить.

— Я ничего не делаю, — мальчик моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд на подруге.

— Вот именно, — девочка убрала за ухо упавшую на глаза прядь каштановых кудряшек и недовольно поджала губы, — ты уже битый час таращишься в пустоту! Возьми себя в руки.

— Я тебе мешаю, что ли? — обиделся он.

— Ты меня раздражаешь, — Гермиона вздохнула. — Слушай, ну если тебе так плохо, помирись с ним уже.

— Но он же неправ! — тут же ощетинился мальчик. — Чего это я должен первый просить прощения?

— Потому что если ты этого не сделаешь, вы так и будете до конца года трепать всем нервы.

— Тебе не понять, — гордо заявил Гарри, — ты не знаешь, что произошло.

— Так расскажи мне! — в который раз попросила девочка и как всегда её просьбу проигнорировали. Грейнджер закатила глаза. — Гарри, вы уже три дня не разговариваете. Ты в курсе, что Арчер за это время стал просто невыносим?

— Ты и до этого так говорила, — заметил Поттер.

— Да, но сейчас все стало ещё хуже, — Гермиона отложила перо, сложив руки на столе. — Ты вообще хоть что‑то вокруг себя замечаешь? — Гарри неопределенно пожал плечом. — Так я и думала, — девочка покачала головой, — как обычно делаешь вид, что тебе все равно.

— Ничего подобного, — Поттер зло ткнул пальцем в учебник, не зная как ещё выразить свои чувства. — Я не собираюсь извиняться. Если он так хочет, пусть и просит прощения. Я ничего не сделал.

— Ты ведешь себя как ребенок, — сообщила ему гриффиндорка, возвращаясь к своей домашней работе. — Повзрослей наконец! Если ни ты, ни он не сможете поступиться своей гордостью, то вы так и будете шарахаться друг от друга до конца жизни, что само по себе глупо.

— Да причем тут гордость?! — возмущенно воскликнул мальчик и тут же затих, когда к нему обернулось несколько студентов. Некоторое время он молчал, наблюдая, как Гермиона пишет свое эссе. — Он сам виноват, так что пусть лучше он думает о том, что сказал, если я сейчас помирюсь с ним, он так и не поймет, что был неправ. Вот так.

Гермиона на мгновение оторвалась от своей работы, бросив на мальчика долгий уничижительный взгляд, который словно говорил: «Ты сам‑то понял, что сказал?» После чего она снова вернулась к домашнему заданию. Поттер оскорбленно промолчал.

К концу недели Гарри впал в уныние. Они с Томом так и не помирились, все больше и больше отдаляясь друг от друга. Теперь Арчер проводил все больше времени в компании книг, злобно шипя на каждого, кто осмеливался подойти к нему, а Гарри компенсировал тоску по другу шумными посиделками в гостиной Гриффиндора, куда он был торжественно допущен ещё в начале нового семестра. Но даже развеселые близнецы Уизли, которые при каждом удобном случае пытались подсунуть Мальчику–который–выжил какую‑нибудь зачарованную конфету, обещающую множество малоприятных неожиданностей, не могли поднять Поттеру настроения. За последние три дня Гарри от злости и обиды скатился до полного отчаяния. Том даже не желал находиться с ним в одном помещении, и мальчик не представлял, как теперь к нему подступиться. Ему было так тошно от происходящего, что он уже даже не мог толком вспомнить, что именно так разозлило его в словах друга. Занятия превратились для него в пытку, он даже сосредоточиться ни на чем не мог. В итоге всё закончилось тем, что Гарри взорвал свое зелье, получил жутко унизительный выговор от Снейпа и был приговорен к отработке, где по необъяснимому стечению обстоятельств чуть не похоронил себя под горой котлов.

— Поттер, — прошипел зельевар, наблюдая за тем, как мальчик пытается составить все свалившиеся на него котлы обратно на полки, — я, конечно, понимаю, что дееспособность ваших крошечных мозгов весьма ограничена, но это не значит, что я буду терпеть подобное в моем кабинете.

— Простите, профессор, — в который раз пробормотал мальчик, скорбно вздыхая в самом дальнем углу аудитории, куда его в компании грязных котлов определил Снейп, втайне опасаясь того, что пребывая в монотонном состоянии зомби, этот никчемный идиот разнесет ему полки с зельями и взорвет школу.

В кабинете повисло молчание, пока зельевар мысленно бился головой об стену, наблюдая за мальчишкой. Чёртов паршивец был так склонен к мелодраматизму, что того и гляди был готов забиться в рыданиях из‑за идиотской перепалки. Северус перебрал в голове ряд оскорбительных эпитетов и тихо фыркнул, придя к выводу, что понятия не имеет, как вывести сопляка из этого унылого ступора, поэтому остаток отработки профессор развлекался тем, что отпускал в адрес мальчика язвительные замечания в надежде, что тот хотя бы взбесится. К сожалению, мелкий паразит, кажется, даже не услышал его, пребывая в своих мыслях.

К пятнице Поттер понял, что не знает, куда себя деть от тоски, и в итоге отправился к единственному человеку, который, как казалось мальчику, мог восстановить его душевное равновесие.

Ремус Люпин открыл дверь своего кабинета и приветливо улыбнулся, увидев, кто стоит у него на пороге.

— Гарри, здравствуй, — он посторонился, пропуская мальчика внутрь, — как дела?

— Спасибо профессор, — Поттер прошел в кабинет, — я вас не побеспокоил?

— Нет–нет, я как раз освободился и собирался выпить чаю, — они уселись в кресла напротив друг друга. — Присоединишься?

Гарри неопределенно пожал плечами.

— Спасибо.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, пока профессор заваривал чай и разливал его по чашкам. Мальчик все это время вздыхал и ерзал на месте, словно разрываясь между желанием уйти и необходимостью остаться.

— Итак, — Ремус поставил на стол тарелку с печеньем, — как прошли каникулы?

— Хорошо, — Поттер взял в руки свою чашку, — вы, наверное, знаете про эльфа?

— О да, — Люпин с улыбкой покачал головой, — не каждый первокурсник способен на такое, как тебе это удалось?

— Ну…я и сам не знаю, — мальчик вздохнул и принялся пересказывать другу своих родителей подробности истории о приручении домовика. Профессор слушал его очень внимательно и под конец выглядел несколько потрясенным.

— Никогда не слышал, чтобы кто‑то случайно приручил домового эльфа, некоторые этого и намеренно сделать не могут, — он покачал головой, — полагаю, у тебя талант.

— Талант? — Поттер фыркнул. — Талант влезать в неприятности?

Люпин помолчал, обдумывая ответ.

— А ты знаешь, почему Виви назвал тебя Тем‑кто–говорит?

— Нет…а это важно? — заинтересовался мальчик.

— Возможно, — кивнул Ремус, — я бы на твоем месте у него спросил.

— Ладно, — Поттер сделал пару глотков остывающего чая и снова вздохнул.

— Гарри…

— Да, сэр?

— Я заметил, что ты подавлен.

— Да…? Сэр.

— Что произошло?

— Ну…я тут…неважно, — слизеринец поставил на стол свою чашку и поднялся на ноги, — я лучше пойду. Спасибо за чай.

— Гарри? — мальчик взглянул на своего профессора. — Возможно, это как‑то связано с тем, что за обедом ты и мистер Арчер сидели за разными концами стола?

— Ну…что‑то вроде того, — Поттер пожал плечами, — мы вроде как…поругались. Мы… никогда раньше так не ссорились, а тут…

Гарри помолчал, и неожиданно его нежелание делиться происходящим с посторонними вылилось в бесконечный поток слов. Говорить с Люпином было так легко и естественно, что мальчик, не задумываясь, пересказал ему их ссору с Томом, поделился своими чувствами и переживаниями, признал, что злится на лучшего друга и обижен на него.

— Хотя я тут думал, может быть, он прав? — тускло добавил Гарри. — Может быть, я и правда жуткий лицемер? Я все размышлял и вот решил, что он прав… наверное… — он глянул на профессора и удивленно поднял брови. — Вы смеетесь?

— Нет, что ты, — Люпин через силу стер с лица улыбку. — Просто я подумал о том, что ты в чём‑то невероятно похож на своего отца.

— Да?

— Да, — Ремус улыбнулся, наблюдая, как загорелись жадным любопытством глаза мальчика. — У Джеймса тоже был взрывной темперамент. Помню, мы с друзьями даже составили Восемь Ступеней Эволюции Джеймса Поттера, — Ремус усмехнулся, заметив удивленный взгляд первокурсника. — Твой отец всегда одинаково переживал все размолвки с друзьями, — пояснил он, — Обида, гнев, гордыня, отречение, подавленность, сомнение, вина, самобичевание. И всегда в этом порядке, — Ремус оценивающе глянул на Гарри, — думаю, ты сейчас примерно на пятой ступени, между подавленностью и сомнением, не так ли?

— М–м-м–м, наверное, — Поттер смущенно отвел взгляд, — со стороны это глупо выглядит, да?

— Поверь мне, я видел ссоры и поглупее, — рассмеялся Ремус, — ты не знаешь, что порой устраивали Джеймс и Си… — Люпин прочистил горло, — один его друг. При определенных обстоятельствах эта парочка готова была поубивать друг друга из‑за пары перьев и чернильницы.

Гарри рассмеялся.

— Наверное, так можно ссориться только с лучшими друзьями, — вздохнул он.

— Наверное, — согласился профессор, его улыбка показалась Гарри натянутой.

Мальчик вопросительно склонил голову набок.

— Вы чем‑то расстроены? — осторожно спросил он.

— Я? Ах…нет–нет, — Ремус напустил на себя беззаботный вид, — просто порой воспоминания о школьных годах делают меня излишне сентиментальным, не обращай внимания, — профессор мягко улыбнулся мальчику, тот кивнул, хотя ему и хотелось расспросить Люпина поподробней, но он счел это чересчур грубым и промолчал. Ремус тем временем разлил по чашкам оставшийся в чайнике чай и взглянул на своего юного собеседника.

— Гарри, мы хорошо знали Джеймса и знали перепады его настроения, поэтому все конфликты между нами не затягивались надолго. В твоем случае… вы никогда раньше не ссорились и просто не знаете, как помириться, — профессор понимающе посмотрел на мальчика, когда тот смущенно буркнул что‑то себе под нос. — Это нормально, Гарри, этому тоже нужно научиться. Просто перешагни через свою гордость, иначе вы с мистером Арчером можете ещё долго сторониться друг друга. Поверь мне, пара брошенных сгоряча слов не повод, чтобы терять друга.

Гарри обдумал его слова.

— Вы правы, — наконец решил он, — и, правда, глупо как‑то… — Поттер широко улыбнулся. — Спасибо профессор, извините, что отнял у вас время.

— Ничего страшного, мне было приятно пообщаться с тобой, — Ремус тепло улыбнулся и проводил первокурсника до двери, наблюдая, как тот вприпрыжку направляется в сторону подземелий.

Вечер пятницы всегда был временем, когда студенты, наконец, могли расслабиться и отвлечься от уроков, поэтому в гостиной Слизерина было тихо и немноголюдно. Большинство студентов предпочитало проводить побольше времени вне подземелий, наблюдая за тренировками по квиддичу или гуляя в компании друзей. Гарри невольно отметил, что в Гриффиндорской башне в это время было довольно шумно. Представители львиного факультета наоборот любили собираться вечером в своей гостиной, пить сливочное пиво, которое приносили близнецы Уизли, шутить и обмениваться веселыми историями. С одной стороны, эта беззаботная атмосфера казалась мальчику по–домашнему уютной, а с другой, почему‑то быстро его утомила, отчего Гарри пришел к выводу, что Слизеринское спокойствие было ему роднее.

Когда за мальчиком закрылся проход в гостиную, он окинул взглядом немногочисленных студентов, ища Тома, но, к своему сожалению, друга так и не обнаружил, зато сам был замечен парой своих однокурсников.

— Эй, Поттер, где ты был? — Забини перегнулся через ручку кресла, стоящего у камина и помахал ему рукой. — Мы тебя обыскались.

— И зачем вы меня искали? — подходя ближе, поинтересовался Гарри, бросив мимолетный взгляд на Драко, который сидел на диване и делал вид, что ничего вокруг не замечает.

— А уже и не помню, — Блэйз ухмыльнулся и устроился поудобнее в своем кресле.

— Вообще‑то, я искал Тома, — признался Поттер. — Вы его не видели?

Неожиданно Драко встрепенулся и поднял голову.

— А зачем он тебе?

— А тебе какая разница? — недовольно осведомился мальчик.

— Да никакой, — Малфой надменно фыркнул, дернув плечом, — он в совятне, кстати.

— Нет, он был на улице, — поправил друга Забини, Драко бросил на него язвительный взгляд.

— Да, два часа назад, а потом отправился в совятню, — упрямо встрял Малфой.

Гарри закатил глаза и вышел из гостиной, решив для начала отправиться на улицу и вернуть мыслям ясность, а заодно поискать друга во внутреннем дворе школы.

Когда Поттер вышел из гостиной, Драко повернулся к Блэйзу.

— Я же говорил, что он сорвется первым, — самодовольно заметил он, — отдавай деньги.

— А кто тебе сказал, что Поттер сорвался? — хмыкнул Забини. — Может, он просто так интересовался?

— Ну да, как же, — слизеринец смерил друга высокомерным взглядом, — ты проиграл, просто смирись.

— Сначала я должен увидеть это своими глазами, — Блэйз язвительно улыбнулся блондину и поднялся с кресла.

— И куда ты собрался? — поинтересовался Малфой.

— В совятню, конечно, должен же я засвидетельствовать факт примирения.

Драко вскочил вслед за другом.

— Я пойду с тобой.

Хогвартс окутали сумерки, холодным ветром прогнав с улицы немногочисленных студентов. В узких окнах школы загорелись огни, освещая укрытые снегом окрестности замка и внутренний двор, где в задумчивости замер невысокий мальчик с тёмными взъерошенными волосами, наблюдающий за тем, как небо затягивает пелена тёмно–серых облаков.

Гарри вздохнул, и с его губ сорвалось облачко пара, быстро растаяв в морозном воздухе. Как он и предполагал, Тома на улице не было, зато мальчик смог привести мысли в порядок и отбросить бессмысленные сомнения. В конце концов, Люпин прав, они не могут вечно игнорировать друг друга только из‑за какой‑то глупой ссоры, подробности которой уже вылетели у обоих из головы. Поттер шагнул к дверям школы, намереваясь вернуться, как вдруг услышал странный звук, которому сначала даже не смог дать описания. Похожий то ли на стрекот какого‑то насекомого, то ли на звон натянутой до предела струны, он доносился откуда‑то издалека и больше походил на эхо. Гарри остановился и прислушался, пытаясь определить, что именно он услышал. Звук донесся до него снова и теперь был чуть громче и отчетливее. Мальчик сделал пару шагов к выходу из внутреннего двора школы, вглядываясь в темноту. Где‑то там, за полосой света, льющегося из окон Хогвартса, качал верхушками Запретный лес, скрытый ночным мраком. А дальше, за сводом ветвистых деревьев из глубины безмолвной чащи доносился тихий вибрирующий звук, плавно окутывающий сознание мальчика, убаюкивающий его разум, манящий за собой. Гарри сделал ещё шаг, приближаясь к границе света, за которой тонул в непроглядной тьме Запретный лес. Призрачный звон, зовущий его из‑под сени вековых деревьев, становился все громче и настойчивей, лишая мальчика воли, заставляя идти вперед. Гарри сделал ещё шаг. С неба начали плавно опускаться снежинки.

Том сидел на подоконнике в совятне и задумчиво гладил белоснежные перья Хедвиг, удобно устроившейся у него на колене. От удовольствия полярная сова жмурила большие янтарные глаза, периодически поглядывая на Арчера.

— Твой хозяин — болван, — пожаловался Том, — никогда больше с ним не заговорю.

Хедвиг что‑то ворчливо ухнула, щелкнув клювом. Том пожал плечами.

— Ну, может и заговорю, но только если он извиниться, я ведь ничего такого ему не сказал, просто у него такой отвратительный характер, что он любого может довести до белого каления, серьезно, — Арчер замолчал, смерив свою пернатую слушательницу недовольным взглядом. — Ну вот, прекрасно, — проворчал он, — я разговариваю с совой.

На лестнице послышались шаги, и он поспешно вскочил с подоконника, только сейчас сообразив, что за окном уже стемнело и он, возможно, пропустил отбой. Хедвиг с возмущенным уханьем взмахнула крыльями и, описав широкий круг над головой мальчика, вернулась на свой насест, находящийся высоко под потолком башни. Арчер затих, шагнув в тень и надеясь, что его не заметят, но когда с лестницы послышался насмешливый голос Забини, он мгновенно успокоился и мысленно проклял однокурсника. На усыпанную соломой площадку башни, озираясь по сторонам, вышли двое слизеринцев.

— Арчер, — позвал Блэйз, — ты тут?

Том вздохнул, понимая, что прятаться глупо, и шагнул к однокурсникам.

— Чего тебе?

Малфой, который безучастно скучал рядом с другом, вздрогнул и резко обернулся к нему.

— Чтоб тебя мантикора сожрала! — выругался он.

— Как грубо, — Том ядовито улыбнулся, — не знал, что ты так дурно воспитан, Малфой.

— Заткнись! Ты меня… — Драко поспешно взял себя в руки и напустил на себя надменный вид, — ты застал меня врасплох, — чопорно бросил мальчик.

— Он имеет в виду, что ты его до смерти напугал, — хохотнул Забини, за что тут же получил удар под ребра и болезненно охнул.

— Что вы здесь делаете? — нахмурился Том, переводя настороженный взгляд с одно слизеринца на другого. Оба выглядели…заинтересованно.

— Да так, — беззаботно пропел Блэйз, проходя мимо него к окну, — письмо написать решили. Кстати, ты Поттера, случаем, не встречал, а то он вроде бы тоже в совятню собирался.

— Нет, не встречал, — резко ответил Арчер, собираясь уйти, но тут Драко подал голос.

— Разве вы не помирились?

— Нет. С чего бы? — Том хмуро глянул на блондина.

— Но он тебя искал, — Драко и Блэйз переглянулись.

— И по дороге мы его не встретили, — заметил Забини.

— Тогда где он? — Малфой окинул полутемное помещение вопросительным взглядом, словно ожидая, что Гарри материализуется из воздуха.

Том переводил удивленный взгляд с одного сокурсника на другого.

— Гарри меня искал?

— Да и за прошедшие полчаса видимо так и не нашел, — протянул Блэйз, — но не может же он до сих пор торчать на улице?

— А что ему делать на улице? — уточнил Арчер.

— Ну, я вроде как сказал, что ты там, — нехотя признался Забини.

Том раздраженно взглянул на слизеринца, выглянул в окно и замер, напряженно глядя вниз.

— Какого…куда этот идиот собрался? — пробормотал он, наблюдая, как его лучший друг медленно бредет по снегу, удаляясь от школы. — Вы что, сказали ему искать меня в Запретом лесу?! — прошипел он, оборачиваясь к сокурсникам, Драко и Блэйз тут же бросились к окну.

— Куда он идет?! — ужаснулся Малфой.

Том выругался сквозь зубы и бросился вниз по лестнице, за его спиной послышался голос Забини.

— Мы позовем Снейпа!

Только выскочив на улицу, Арчер понял, что забыл надеть зимнюю мантию, но возвращаться назад было поздно. Содрогнувшись от холода, мальчик побежал вперед, пытаясь разглядеть друга сквозь кружащийся в воздухе снег.

— Гарри! — позвал он, и ветер унес его крик в темноту, оставив без ответа.

Задыхаясь от бега, увязая в снегу, спотыкаясь и чуть не падая, Том бежал вперед, пытаясь хоть что‑то разглядеть в темноте. Это было так глупо. Так бесконечно бессовестно нелепо, так по гриффиндорски безумно: бежать ночью в Запретный лес, чтобы остановить друга. Бросаться сломя голову навстречу опасности, рисковать своей жизнью. Это было так недостойно слизеринца. Так непохоже на Тома. Он знал это, прекрасно понимал и осознавал, но продолжал бежать вперед, потому что какой будет во всем этом смысл, если с его лучшим другом что‑нибудь случиться?

— Гарри!!! — над его головой сомкнулся свод безмолвных деревьев. — Гарри! — плотная стена снега заглушила крик, погружая лес в густую звенящую тишину, — Гарри!!!

Том остановился, хватая ртом воздух и дико озираясь по сторонам, ноги подкашивались от усталости, легкие горели, он никак не мог сделать вдох, по телу то и дело пробегала дрожь, силы быстро оставляли его, лишая возможности идти вперед. Мальчика охватил страх, он упал на колени, вздрагивая от холода и ужасного осознания своей полной беззащитности. А вокруг безучастно падал снег, заметая следы, отрезая его от всего мира, окружая холодной пустотой и чувством абсолютного одиночества. Том поднял голову, в отчаянии вглядываясь в темноту, и где‑то там, за белой пеленой снега, застилающей глаза, услышал тихий шепот, пугающий его гораздо сильнее, чем мрак ночного леса.