Пёс во тьме

Глава 7

В тот же вечер, маленький, двухмачтовый суманский торговый корабль достиг порта Кединерн и пришвартовался на узком пирсе. Денварфи была под палубой в каюте с Фретфаре и Эйваданом, выбирая их лучший план действий.

Они были вынуждены ждать пять дней на острове Вределид, прежде чем отправиться на этом суманском корабле, под названием Башаир. Один темнокожий моряк сказал ей, что его название означает «хорошая примета».

Нахождение так далеко позади от их цели, усилило разочарование Денварфи до предела, и она рассказала о необходимости в скорости капитану, стройному, смуглокожему суманцу по имени Самара. Хоть он и плохо владел нуманским, он мог говорить со странным мелодичным акцентом, более привлекательным, чем гортанный тон нуманцев. Он ответил, что хоть они будут делать частые остановки, его судно было легче и быстрее, чем более крупные грузовые суда.

Помня, что капитан порта на острове описал Королеву Облаков как одно из таких судов, она получила небольшое облегчение от этого заявления. Она и ее компаньоны еще могли обогнать их цель, но в эту ночь, была остановка в другом порту, ее чаша нетерпения переполнилась до краёв.

Каюта была небольшой, но уютной, с изысканными шерстяными одеялами, льняными чехлами для матрасов и мягкими подушками из странного блестящего материала. Последние не были так хороши, как шеот — ткань ее народа, — но вполне похожа. Она мало заботилась о таких вещях, но была удивлена этой роскоши на суманском судне, поскольку она мало знала этот человеческий народ.

Ее команда даже не смогла прикоснуться к их собственному продовольствию, купленному в магазине, поскольку капитан Самара позаботился о том, что бы они были хорошо накормлены. Судовой повар часто подавал острые блюда с родины капитана, приготовленные с рисом и овощами. Иногда странные специи не хорошо аукались в её животе, но, по крайней мере, подавался чай вместо эля и пива, которые употребляли большинство других человеческих моряков, с которыми она столкивалась.

Единственная проблема с каютами — это был их размер, подходящий только для трех проживающих одновременно. Вся ее команда могла собраться все вместе только на палубе и говорить только на их собственном языке, но Денварфи предпочла сохранить обсуждения в тайне. Здесь и сейчас она может только общаться с Эйваданом… и Фретфаре.

— Как долго корабль будет стоять в этом порту? — спросила Фретфаре.

Она сидела на краю узкой двухярусной койки, сжимая свою трость, она выглядела по-другому в своей новой маскировке. Денварфи не совсем приспособилась к их инородному виду.

Вернувшись на остров Рхизис «приобрел» их новую одежду. Никто из них не знал, как так называемые Лхоин — те другие эльфы — действительно одеваются, так что они просто приложили все усилия к человеческой одежде. Это было нелегко, учитывая, что некоторые из них были значительно выше среднего человеческого роста.

Фретфаре была в кружевном длинном красном платье, к счастью сделаном без манжетов на рукавах, которые заканчивались выше запястья. Ее пшеничные волосы были заколоты на затылке и покрыты маленькой соответствующей наряду шляпкой. Если бы не ее крупные раскосые глаза и гладкая смуглая кожа, она, возможно, сошла бы за человеческую женщину высокого положения.

Если бы не ее глаза и кожа… и ее сутулая, прихрамывающая походка, которая привлекала внимание.

Одежда других должна была быть свободной для того чтобы бороться в случае необходимости. Денварфи носила бриджи, белую рубашку и черный жилет взрослого человеческого мужчины. Все эти вещи почти подходили в длину, хотя ей пришлось сильно стянуть брюки в талии. Все казалось странным и неудобным по сравнению с мягкими серо-зелёными одеждами анмаглахков. По крайней мере, она могла свободно передвигаться, и еще она обвязала свою голову, скрыв волосы, черным шарфом.

— Сколько еще осталось? — повторила Фретфаре.

Раздражение в ее голосе действовало на нервы Денварфи.

— До завтра, — ответила она. — Они набирают припасы в некоторых магазинах. Кажется, их повар использовал много пресной воды.

— Нам нужно узнать, останавливалась ли наша цель здесь и если да, когда они уехали, — продолжила Фретфаре. — Большее судно может быть медленнее, но не может остановливаться в небольших портах. Знание, остановливались ли они здесь и как давно, позволит рассчитать насколько мы приблизились — или нет — к нашей цели.

Денварфи не нужно было это говорить. Она коротко кивнула и посмотрела на Эйводана.

— Ты и я пойдем, — сказала она. — Если это возможно узнать, двоих будет достаточно в этом небольшом поселении.

Он также выглядел странно, одетый в коричневые бриджи и легкую стеганую куртку — обе вещи были чуть коротки для его роста. Его волосы были завязаны в высокий хвост длинным толстым шнурком, и единственным среди всех из них он сохранил свой серо-зелёный плащ с капюшоном.

Эйводан кивнул в знак согласия, как и она, он говорил достаточно хорошо на нуманском.

Денварфи обратилась к бывшей коварлеасе.

— Я должна отправить Энниш, чтобы сопроводить тебя?

— Нет, — коротко ответила Фретфаре. — Просто принесите немного полезной информации.

Фретфаре не могла ответить на простейший вопрос без подразумеваемого обвинения вероятной неудаче.

Денварфи направилась к двери каюты, и Эйводан вышел вслед за ней и с корабля. Порт был действительно небольшой, едва достаточно большим, чтобы именоваться городом. Она считала маловероятным наличие капитана порта, не говоря уже об учереждении для такого.

Знакомый шум воды достиг ее ушей.

Это был не звук океанских волн, и она взглянула на право. Небольшая река, впадающая в море, отделяла одну сторону города от другой. С места, где она стояла, она смогла увидеть несколько человек, идущих на борт баржи, которую тащили против течения, запряженные мулы на каждой стороне водного пути. Этот вид встряхнул ее и принес нежелательные мысли о прошлом разе, когда она так же стояла и ждала кое-кого на барже.

Эйводан встал с ней рядом и огляделся. Когда он посмотрел назад, она обернулась.

Коренастая молодая женщина, ведущая двух маленьких мальчиков, спустились по пирсу позади них.

— Поспешите, голубчики, — сказала она им. — Мы навещали папу слишком долго, и ваш ужин будет поздним

— Почему он не может прийти домой? — капризно спросил один мальчиков.

— Он очень занят. Теперь, когда вас двое.

Денварфи предположила, что женщина могла бы быть связана с помощником, который был капитаном или более низким офицером. Возможно, она взяла своих детей, чтобы посетить его, пока его судно было в гавани.

Эйводан встал перед женщиной, преградив ей путь.

— Простите.

Она посмотрела вверх на него, и вспышка страха прошла через ее круглое лицо. Он слегка улыбнулся, склонив голову, что было больше, чем Денварфи подумала бы сделать.

— Мы только прибыли, — сказал он. — Вы можете помочь нам найти капитана этого порта?

Она, казалось, немного успокоилась, хотя по-прежнему нервно смотрела на его высокий рост.

— Капитана порта… здесь? — сказала она. — Мы немного маленькое место для этой самодовольной бессмыслицы. Большинство прибывающих из-за границы останавливаются в «Котле и Барабане», пока они пришвартованы.

Она указала прочь вдоль берега, и сначала Денварфи не могла разглядеть место назначения. Там были два здания достаточно больших — хотя меньше, чем то, на острове квалифицированое как то, что люди называют склад. Вдоль слабо освещенной береговой линии было одно двухэтажное здание, которое пропускало свет сквозь ставни.

— Спросите мастера Лиунта, владельца, — добавила женщина. — Он знает все обо всех, кто приходит и уходит.

— Спасибо, — сказал Эйводан, и женщина, подтолкнув мальчиков, окинула их еще одним пристальным взглядом через плечо.

Денварфи была рада, что Эйводан нашел подходящий им вариант так быстро. Она снова взглянула на баржу около пятидесяти или более шагов за пределами устья реки. Свист хлыста и вой мулов пронзал ночь. Тусклая тень мужчины на борту баржи подперала шестами судно далеко от берега.

Когда она отвернулась обратно от баржи, то заметила, что Эйводан наблюдал за ней. Она, молча, укорила себя за то, что отвлеклась.

— Я могу пойти один, — сказал он. — Один из нас среди людей будет менее запоминаться. Я буду спрашивать о Королеве Облаков под предлогом попытки догнать спутников, которых мне не удалось встретить на острове.

Полуправда была самой простой ложью, чтобы стать правдоподобной. Он пытался быть вежливым и не замечать ее блуждающий взгляд. Он был прав. Один чрезмерно высокий, смугокожий эльф с янтарными глазами привлечет меньше внимания.

— Я буду ждать в тени, — сказала она, — у реки.

Его лоб слегка наморщился. Она насторожилась, что он был на грани выяснения у нее, что случилось. Но вместо этого он повернулся и направился вдоль набережной. После того как Эйводан был на полпути к таверне — Котел и Барабан — Денварфи покинула пирс, другим, более короткий путем к узкой реке.

Она проигнорировала мост из камня и древесины через устье реки и шагнула вниз по склону, прислушиваясь к реке, которая, тихо журча, выходила в океан. Вверх по течению, баржа была единственной вещью, которую она могла бы рассмотреть в темноте, как будто мулов там не было и судно само плывет против течения….

Как речные суда её народа.

Выращенные от дерева жизни, они могли бы продвинуть себя против течения или в любом месте на воде, куда они и их небольшие экипажи хотели идти. Но это не сделало ее последнюю поездку на барже легкой, не говоря уже о комфортном возвращении домой.

Не с Ошей.

Она не смогла удержать свой разум от скольжения в прошлое….

* * *

Денварфи наблюдала за каждым движением Оши во время путешествия домой. Солдаты Ан'Кроан всегда были рядом, ожидая приказа, хотя Оша не давал ей никаких оснований, чтобы призвать их. Он не дал ей что-нибудь еще, ни одного лишнего слова, чем считал нужным при любой попытке допросить его. Даже те не были истинными ответами, всегда переполненные печалью, и она каждый раз чувствовала ее в его кратких речах.

И хуже того, с уверенностью думая, что она могла бы вытянуть из него больше сведений, она, оказалось, перешла невидимую черту.

Она сделала эту ошибку только один раз, когда Оша был на палубе, пытаясь получить больше информации от него о журнале. Он прервал ее, как только прозвучало ее требовательный вопрос, но она по глупости не отступилась. Двое близлежайших солдат напряглись, и один предупреждающе потянулся через плечо в колчан за стрелой.

Оша посмотрел в глаза этому солдату.

— Сделайте это, если Вы хотите, — прошептал он.

Солдат заколебался, в тот момент, неуверенно глядя на Денварфи.

— Сделай это! — рявкнул Оша.

Тишина повисла над всей палубой. Единственное, что услышала Денварфи, был ветер в парусах и бурление воды вокруг корпуса.

— Но будьте уверенны в вашем мужестве, — Оша пошел на солдата, хотя он и обратил свой взор к Денварфи. — Уверен в том, что она рассказала вам обо мне. Если это так, то действуйте!

Весь экипаж замер на месте. Слышался лишь стоны и скрипы палубы или веревок, заглушаемые шумом ветра и волн. Все они смотрели, наблюдая, как один из анмаглахков столкнулся с двумя солдатами готовыми нанести удар по команде другого.

Денварфи услышала резкий, быстрый вдох второго солдата. Тот медленно протянул руку и опустил вниз, дотрагиваясь до стрелы. Оша не сводил с неё глаз.

— Отойди, — резко сказал он.

Она так исделала, и он ушел, направившись вниз, в каюту.

Денварфи часто общалась с Вельмидревним Отче, и он убеждал ее никогда не спускать глаз с Оши. На ее вопросы, касающиеся в первую очередь, того что делать после этого момента на палубе, он ничего не сказал. Это было, как будто Отче сам не определился, как и она.

Затем он предупредил ее, чтобы она не создавать ссоры… перед их народом.

Когда они достигли их дома, порта Гайне Айджайхе — Край Глубин — ничего не изменилось, хотя и не было больше ссор с Ошей при пересадке в ожидании речной баржи. После почти бесшумного восьмидневного путешествия, так как живой корабль двигался вверх по Хадж — Хребту — реки, которая протекала через территорию. Только неразборчивые шепоты трех дежурных баржи и звук слегка колеблющейся воды говорили с Денварфи.

Оша не произнес ни слова, даже когда молодой мастер баржи принес ему еду на переднюю часть судна, где он сидел в полном одиночестве.

Когда они приблизились к Криджеахэ — Сердцу Происхождения — большому анклаву, который служил центром всей деятельности анлаглахков, несмотря на всю помощь, Денварфи не могла сдержать вздох облегчения. Первый намек, что они приблизились, состоял в том, когда в некоторых деревьях начали появляться занавешенные дверные проемы. Вскоре любой дуб, кедр и пихта были больше, чем предыдущие, а расстояние между ними расширилось. Поскольку Криджеахэ показался в поле зрения, она поднялась на задней части баржи, но не подходила к Оше.

Пять длинных доков с другими баржами и маленькими лодками, пришвартованными вдоль них, появились впереди на берегу реки. Это было так давно, когда она была дома, ведь это место она покинула вместе с Хкуандувом.

Там где доки встречались с землей, деревья не блокировали обзор, а запахи и достопримечательности Криджеахэ заполнили ее сознание. Занавешенные дверные проемы в деревьях были необычно большими здесь, и стволы выпячивали так, что некоторые подумали бы невозможным такой размер из оснований этих деревьев. Рыночные палатки, которые были созданы из древесины, одинакового строения и украшены цветными тканями, стояли вдоль пути в анклав поселения. Внутри них жители были заняты всеми видами деятельности. Рыбаки ближе к докам обеспечивали всех свежим уловом, и баржа медленно пришвартовалась к берегу, и дикое переплетение ароматов заполнили ее нос. Запах запеченных и жареных продуктов был богат специями и травами.

Все промышленности здесь были по-прежнему вплотную связаны с миром природы. Всё облегчение Денварфи по возвращению домой угасло, когда она увидела, что еще ждёт ее.

Поскольку Оша поднялся на передний конец баржи, четыре анмаглахка стояли на берегу реки у входа в Криджеахе. Их длинные песочно-белые волосы свободно развивались на ветру. Никто из них не взял своих плащей, но даже здесь, Денварфи знала, все они носили оружие, тщательно скрытое от глаз: стилеты под рукавами… гаррота была спрятана в недрах туники.

Один шагнул в сторону Оши.

Денварфи быстро подняла руку и покачала головой, предупреждая, чтобы не вмешивались. Она поспешила, с шлёпаньем зашагав по кромке воды, чтобы вырваться вперед. Оглянувшись на Ошу, который даже не взглянул на нее, она пошла нарочито медленно, ожидая услышать его поступь. Даже когда она это сделала, трудно было не торопиться, чтобы скорее покончить со всем этим.

Странный вид её, Оши и четырех других анмаглахков, казалось, сопровождало на их пути слишком много глаз. На рынке шумный гул голосов притих при их появлении, и Денварфи мгновенно догадалась, как все это выглядит.

Отче сказал спешить, но возможно было бы лучше прибыть ночью, когда гораздо меньше количество наблюдающих. Даже Оша, хоть и дерзкий, но готовый на соблюдение правил, выглядел как заключенный в глазах людей.

Но Отче дал приказ, а ведь он знает, как лучше. Возможно, он хотел бросить сомнения на Ошу, прежде чем любая история просочилась относительно того, что произошло.

Денварфи шагала через внутренние водные предместья Криджеахэ в сторону обитания Вельмидревнего Отче, ее взгляд ни на ком и ни на чем не фиксировался, кроме самого массивного дуба.

Стоя на фоне широкой покрытой мхом поляне, он была окружен другими дубами жилищами в пределах броска камня. Эти места, отведенные для анмаглахков и других временных посетителей в анклаве, считались бы огромными по общим стандартам. Они были крохотными по сравнению с тем, что стояло в центре.

Его корни вынудили землю подняться как горные хребты, разворачивающиеся от его основы. Его ширина бы соответствовала шести мужчинам, лежащим от одного края до другого. Даже в лесу Ан'Кроан, казалось невероятным существование такого дерева — и всё же оно существовало. Трое анмаглахков стояли в карауле у отверстия в его стволе.

Она бы сочла это достаточно необычным, поскольку Отче не должен был нанимать охранников в Криджеахэ. Это было похоже на то, как будто они ждали чего-то.

Они ждали ее и Ошу?

Один из часовых встал на ее пути. Она остановилась, ожидая, что он отойдет в сторону.

— У меня есть указания доставить Ошу непосредственно к Вельмидревнему Отче.

Часовой не двигался, а затем звук слабых шаркающих шагов донесся изнутри дерева. Занавес, укрывающий проход шелохнулся, отодвигаясь во внутрь, и Денварфи уставилась в замешательстве на появившуюся в дверном проеме женщину.

Тосанлеаг старейшина Аваннуншеаг — Клана Пепельной Реки — была одета в длинное темнокрасное одеяние. Сразу же после нее появилась Шеадмарэн, старшая женщина Койлехкроалл — Народа Мшистых Лесов — клана Сгэйльшеллеахэ. Последним пришел худой, невысокий мужчина.

Он был почти две трети высоты Ан'Кроан, но с такой же смуглой кожей и янтарными глазами. Он носил только свободные бриджи из грубого тканого материала, который был оторван на коленях. Сине-черные символы украшали его руки, туловище и шею до его щеки, и витые шнуры из травы стягивали часть его растрепанных волос.

Руйх, начальник аруинасов.

Говорят, что его люди жили здесь веками до предков Ан’Кроан пришедших в поисках новой родины, аруинасы являются частью людей, хотя они жили отдельно, и Руйх сидел в Совете старейшин как любой из кланов Ан'Кроан.

Все трое старейшин выглядели сурово, с неспокойным выражением на лицах, хотя Руйх был крайне зол, впрочем, как всегда. Тосанлеаг была старейшиной клана ученых, она и Руйх едва терпели друг друга, и все же они появились вместе.

Насколько Денварфи было известно, ни один из старейшин никогда не входил в Жилое Древо Вельмидревнего Отче, и при этом он не появлялся перед ними, если не был вызван или некоторые события требовали его присутствия. Только анмаглахк входил внутри большого дуба — и только те, кто призван был призван делать это. То, что не анмаглахк шагнул в Священный дом Вельмидревнего Отче, оставило Денварфи в недоумении.

— Что происходит? — произнесла она вслух прежде, чем смогла совладать с собой.

Тосанлеаг посмотрела на нее с глазами как жесткими, так и заполнеными страхом.

— Действуйте осторожно, дитя, — сказала она. — Я вижу бурлящие воды впереди для вашей касты… это может утопить нас всех.

Руйх обычно издавал некоторые гортанные звуки при таких пророчествах, но он не произнес ни звука и прожег Денварфи своим пронзительным взглядом. Шеадмарен просто смотрела на землю, хотя она сделала быстрый взгляд за ее пределы, возможно на Ошу.

Денварфи опасалась, что то, что произошло между Сгейльшеллеахэ и Хкуандувом возможно уже стало известно. Все трое старейшин отвернулись, и страж-анмаглахк отошел в сторону.

Потребовалось мгновение, прежде чем Денварфи поняла, что она могла войти. Странное предупреждение Тосанлеаг крепко держало ее ноги, словно вросшими в землю, но Вельмидревний Отче ждал.

— Мы входим или нет? — глухо спросил Оша, стоя за ней.

Из всех странных реакций, которые она не могла объяснить, эта была не от мира сего, так как она посмотрела на него и выпалила:

— Ты пойдешь?

Он не смотрел на нее, но уверенно шагнул к двери и исчез проеме. Денварфи последовал вслед за Ошей и спустилась по ступенькам внутрь.

Они вошли в большую подземную келью, полое пространство под гиганским дубом. Толстые корни выгнули вниз все его стороны, чтобы поддержать стены из уплотненного грунта, выложенного с встроенными камнями для большей прочности. Стеклянные фонари висели вверху и заполняли пространство желтоватым светом. В середине кельи рос обширный корень в центре дерева.

Столь же большой как нормальный дуб, центральный корень проходил от потолка до пола и уходил в глубины земли.

Тонкий голос донесся от этого центрального корня и заполнил глиняную палату.

— Подойди ко мне.

Денварфи шагнула ближе, к округленному спереди центральному корню. Овальное отверстие в земле окрашенной древесины изначально было трудно заметить с того места, где они стояли. Это было так же естественно, как шаги, которые выросли из внутренней стены и корней, которые поддерживали большую часть дерева над ее головой. Она услышала, что Оша шагнул ближе, позади нее. Он не двигался дальше, пока она не вошла в помещение.

Обстановка помещения центрального корня была менее освещена, чем снаружи. Его внутренние стены казались живыми даже в неподвижности. Сотни более крошечных усиков корня пробегали через его изогнутую поверхность, словно вены темно-серого цвета в темной плоти. Эти изгнутые стены, плавно переходили в пол, где полукругом лежали мягкие бирюзовые подушки для отдыха около пьедестала, что поднимался из пола Древа Жизни, а середина задней стенки, изгибаясь вовнутрь, поддерживала его.

Настенные и напольные выступы сливались в беседке, и среди обильного сушеного мха, два глаза смотрели с дряхлого тела. Когдато он был высоким, но теперь он лежал, свернувшись в позе эмбриона, с головой, повернутой к его посетителям.

Денварфи стояла в восхищении перед основателем ее касты — Аошенис Ахарэ, Вельмидревним Отче.

Тонкие и сухие седые волосы тянулись от его бледного лица вокруг шеи и плеч по голой сморщенной коже, обтягивающей хрупкие кости. На его треугольном эльфийском лице выступали кости под кожей, которая была серого цвета из-за недостатка дневного света. Глубокие морщины прорезались в особенности вокруг глаз, глубоко посаженных в их раскосых глазницах, а его янтарные глаза потеряли почти весь цвет. Все, что осталось — это был бледный желтый оттенок, в окружении белков с тонкими нитями красных кровяных сосудов. Сломанные и пожелтевшие ногти торчали из сморщеных и сухой кожи пальцев скелета. Его некогда остроконечные уши были уменьшены до увядших остатков.

Но ей, он был «Отцом». Как он мог жить так долго… лидерствовать так долго?

Центральный корень дуба тщательно растили от Древа Жизни с первого дня прорастания из земли. Некоторые говорили, что он посадил дерево своими руками, для поддержания его ради выполнения будущих потребностей людей.

Хотя Денварфи хотелось спросить его, почему приходили старейшины, было немыслимо начать говорить в присутствии Отче. Вдруг она заметила, что кто-то еще стоял в тени возле правой стены.

Джуаниарэ — Ода Заяца — стал у Вельмидревнего Отче новым коварлеасой после того как наполовину нежить-монстр, Магьер, пыталась убить Фретфаре. Денварфи не знала Джуаниарэ хорошо, но инстинктивно не доверяла ему. Слишком многое в нем казалось ей хитрым и обманчивым даже его внешний вид. Его рост щуплое сложение и мальчишеские черты лица придавали ему моложавый вид, хотя он окончил обучение с наивысшими похвалами своего наставника и служил касте уже почти три десятка лет. По крайней мере, он был неизменно лояльн к Отче, и, в конце концов, это было главное.

Отче повернулся головой, которая лежала на пушистом мху, с большим трудом и обратился к Джуаниарэ.

— Оставь нас. Жди в наружной комнате.

Без слов Джуаниарэ выскользнул из помещения, и Отче обратил молочно-белёсые глаза на Ошу.

— Сын мой, — сказал он холодно, — предал ли ты свою касту?

На лице Оши отражались горе и боль, но его ответ был уверенным.

— Никогда… Отче.

Тон патриарха немедленно смягчился.

— Я так и не думал, но это нужно было спросить. — Он сделал жест с двумя пальцами вялой руки, которая не поднималась со мха. — Ну, скажи мне, что случилось.

Оша шагнул ближе, его жесткость и гнев угасали, и его голос звучал почти неслышно.

— Я могу сказать вам не больше, чем то, что я сказал через свой древослов… прежде чем достигнуть нашего корабля. Сгейльшеллеахэ был приведен к присяге клятвой опеки нашего народа, которая не может быть нарушена. Он поддерживал ее, в то время как Магьер, Лиишил, Хранительница и маджай-хи возвращали артефакт, которые они добыли. Он даже хотел доставить их благополучно домой, как считал должным сделать. Но Хкуандув… и. — гнев Оши вернулся. — Хкуандув — и Денварфи — они отслеживали нас до места, что люди называют Эверфен. Греймасга приказал Сгейльшеллеахэ отдать то, что было найдено. Сгейльшеллеахэ отказался, как было правильным его клятвы опеки. И они…

Глаза Оши блуждали.

— Это произошло так быстро… будто прошел один вздох… и они оба были мертвы.

Денварфи боролась с желанием прервать его и наброситься с тирадой на Ошу за лояльность к присяге его йоина над их кастой. Но она ждала в тишине.

Отче знал большинство из отдельных историй о бое, который имели греймасга и один из самых почитаемых их касты. Но он больше интересовался относительно того, что нашли тот монстр с бледной кожей, ее полукровный помощник и ненормативный маджай-хи. Отцу необходимо было знать о неизвестном артефакте, что никто из них, кроме, возможно, Оши, не видел.

И Оша должно быть видел его.

Когда Денварфи следовала за Хкуандувом в конце цели их миссии в Пока Пикс, он сказал ей все, что Вельмидревний Отче знал, что Магьер искала неизвестный артефакт. Как рассудил Отче, это могло быть тем, чем когдато владел Древний Враг во время древней забытой войны, которая как говорили, охватила весь мир. Такое устройство никогда не должно оставаться в человеческих руках.

Ещё был журнал тайно перевозимый Ошей. Отче ожидал много ответов, и Денварфи ждала начала допроса.

Этого не происходило.

Отче был надолго затих, просто смотря на Ошу. Внезапно он вздрогнул, и его пристальный взгляд заблуждал по помещению. Эти старые глаза, которые наблюдали за их народом от их начала на этой земле, начали медленно закрываться. Из всех вещей, которые Денварфи когда-либо видела, что это почти сломало ее.

Слезы покатились из старых глаз патриарха и не останавливались. Они текли потоками вниз по его иссохшему лицу.

Денварфи дышала медленно, чтобы не пролить свои слезы. Она знала, как Отче лелеял Сгейльшеллеахэ, хотя он держал всю свою касту близко к его сердцу.

Оша упал, его колени погрузились в подушку. От резкого движения его капюшон глубже опустилось на его лицо, спрятав от всех взглядов. Денварфи не позволила себе показать ее эмоции аналогичным образом.

— Все, из-за этой женщины, — прошептал Отче. — Из-за этого полуживого существа!

Было ясно, что он говорил о монстре. Магьер.

С большим трудом он поднял одну хрупкую руку с постели из мха и потянулся к Оше — и Оша поднял на него свой взгляд.

— Оставь нас, дочь, — прошептал Отче. — Останься рядом, до тех пор, пока я не позову тебя.

Денварфи была в растерянности.

Это было вне ее понимания, ведь она думала, что привела Ошу для допроса, что ее показания будут сравниваться с его. Помимо того, необходимо узнать о том, что было взято из скованного вечным льдом замка…

Если бы она ушла, Oша может сказать что-нибудь о Сгейльшеллеахэ, и ни одним добрым словом бы не обмолвился о Хкуандуве.

— Мы будем говорить позже, — прошептал Отче. — Пойди теперь.

И он всё еще протягивал руку, и только к Оше.

Это было немыслимо, чтобы подвергнуть сомнению просьбу Отче. С болью в душе, Денварфи покинула комнату центрального корня, и, не сказав Джуаниарэ ни слова, бросилась вверх по лестнице.

Она слишком тяжело дышала, её голова закружилась, когд, а она хлопнув, откинула в сторону ткань лестничной площадки и ступила из Великого дерева. Она старалась не замечать испуганных взглядов и напряженности часовых-анмаглахков, когда она пролетела мимо них.

Пока еще никто не знал, что Хкуандув и Сгейльшеллеахэ были мертвы, но часовые должно быть знали, что случилось что-то очень серьезное. Она не будет ничего рассказывать им. Даже, если бы и стала, то ее горло жгло от слишком многих и частых вздохов от бега.

Сдвиг тени около одного из дубов заставил ее дыхание остановиться на мгновение.

Из тени вышел Бротандуивэ.

— Греймасга… здесь? — прошептала она сама себе.

Ни разу не взглянув на неё, один из немногих оставшихся Мастеров Теней как Хкуандув зашагал к большому дубу. Бротандуивэ был самым высоким человеком, которого она когда-либо видела, а сейчас он выглядел измотанным путешествиями. Его серо-зелёный плащ был пыльным и испорченым, с иглами деревьев, цепляющимися за него.

Денварфи была лишь в десятке шагов за пределами входа в дуб. Когда греймасга приблизился к дубу Отче, она увидела известные шрамы, которые пересекали его правый глаз. Его темное лицо блестело от пота, и тот попадал в тонкие морщинки вокруг его глаз и рта. Видно было, что он вернулся из долгого, изнурительного, с жуткими условиями, путешествия.

Бротандуивэ все еще мог быть самым лучшим среди их касты, но он был стар для анмаглахков. Большинство из них считали удачей прожить более семидесяти лет. Он казался старше тех лет, хотя она не знала его истинный возраст.

Его выражение казалось каменным, холодным, и целеустремленным. Она видела его только несколько раз в жизни, но никогда не разговаривала с ним. Хорошо известно, что взаимосвязь между этим греймасга и Отче была глубоко напряженной, и Бротанбуиве редко видели в Криджеахэ.

Денварфи повернула обратно, когда он подошел к трём часовым. Два из них встали вместе, блокировав вход, и греймасга остановился, не изменившись в лице, когда он столкнулся с ними.

— Отойди в сторону, — приказал он.

— Простите нас, греймасга, — сказал тот, что был слева с быстрым поклоном головы. — Отче консультирует недавно вернувшихся членов касты, и никто может их прерывать.

— Я хорошо знаю, что такое это… консультирование, — прошипел Бротандуивэ.

Правый часовой явно напрягся.

Даже среди представителей касты, не все было известно о греймасгах — Мастерах Теней. Они имели навыки, которые могли быть узнаны, но никогда не преподовались. Некоторые утверждали, что тень и тишина стали их доспехами и оружием. И, выбранная ими жертва, никогда не различит их в тени, а лишь осознает, увидев стремительное движение стали, что в следующее мгновение он будет убит.

Денварфи несколько раз спрашивала Хкуандува об этом. Она получила только грустную улыбку и качание головой вместо ответа.

— Я сказал вам отойти, — снова сказал Бротандуивэ.

— Пожалуйста, греймасга, — взмолил часового слева. — Мы не можем позволить вам пройти.

— Это право и обязанность старейшины касты заглянуть к тем, кто возвращаются без их команды. Я не буду просить вас в третий раз.

Денварфи не одобряла, что Бротандуивэ использует свои полномочия, таким образом, но он давно заработал свое место среди них. Все присутствующие знали его подвиги ради народа.

Левый часовой отошел в сторону с быстрый поклоном уважения, но тот справо не отступил. В мгновение его левая рука двинулась, но он не успел достать стилет, так как резко отлетел в сторону.

Путь к двери освободился, прежде чем левой часовой шагнул обратно на пост. Другой лежал на земле, задыхаясь, ловя ртом воздух, держась руками за горло.

Денварфи никогда не видела греймасгу, который не подчинился приказу. Но что-то изменилось в Бротандуиве, он распахнул занавешенный проход и растворился в большом дубе. Она беспомощно стояла там, зная, что она не может войти без вызова Отче.

Анмаглахк пытался обратить оружие на одного из почитаемых старейшин их касты. И слова Тосанлеаг эхом отразились в голове Денварфи.

«Я вижу, бурлящие воды впереди для вашей касты…, которые могут утопить всех нас».

* * *

— Денварфи?

Голос Эйводана прервал ее воспоминания, и она обнаружила себя глядящей на реку, впадающую в океан. Она повернулась к нему, увидев, как он идёт к ней, все еще выглядев несколько незнакомым в его человеческой одежде.

Если бы только она знала тогда все, что она знала теперь. С этими часовыми она или один из них мог бы прожить достаточно долго, чтобы убить предателя на входе к Отче.

Она тихо ждал, пока Эйводан преодолел расстояние между ними.

— Владелец таверны сказал, что Королева Облаков останавливался три дня назад, — сказал он, — и направился в порт Берхтбурх. Пассажиры не останавливались здесь, и они не видели нашу цель. Можно предположить, что они все еще на корабле. Поскольку мы покинули остров через пять дней после них, мы сократили расстояние.

По крайней мере, они имели в запасе достаточно времени и расстояние и относительная скорость обоих кораблей. Если капитан Самара не задерживаться достаточно долго здесь или в любом другом порту по пути, они могут обогнать другое судно до следующего порта.

И предатель умрет первым.