Песни Матушки Гусыни

One fine October morning

In September, last July,

The moon lay thick upon the ground,

The snow shone in the sky.

The flowers were singing gaily

And the birds were in full bloom.

I went down to the cellar

To sweep the upstairs room.

Октябрьским ясным утром,

В июле, в три часа,

Луной Земля покрылась,

А снегом — небеса.

Цветы запели, птички

Все начали цвести,

А я спустилась в погреб

Мансарду подмести.

There was a man in our town,

And he was wondrous wise,

He jumped into the bramble bush,

And scratched out both his eyes.

But when he saw his eyes were out,

With all his might and main,

He jumped into another bush,

And scratched them in again.

Жил-был легендарный знаток всех искусств.

Вот один из многих рассказов:

Однажды он прыгнул в терновый куст

И выцарапал оба глаза.

Но тайная сила древних искусств

Воистину необъятна:

Он прыгнул в другой терновый куст

И вцарапал глаза обратно.

His angle-rod made of a sturdy oak,

His line a cable which in storms ne’er broke;

His hook he baited with a dragon’s tail,

He sat upon a rock and bobbed for whale.

Для удочки вырвал он дуб в три обхвата,

Для лески заплел три смоленых каната,

На крюк насадил три драконьих хвоста,

Он сидит на утесе и ловит кита.

St. Dunstan, as the story goes,

Once pulled the devil by his nose,

With red hot tongs, which made him roar,

That could be heard ten miles or more.

Щипцы докрасна раскалил святой Дунстан

И хвать черта за нос — тот аж раздулся

И так взревел, гласит предание,

Что было слышно по всей Британии.

A farmer went trotting upon his gray mare,

Bumpety, bumpety, bump!

With his daughter behind him so rosy and fair,

Lumpety, lumpety, lump!

A raven cried, Croak! and they all tumbled down,

Bumpety, bumpety, bump!

The mare broke her knees and the farmer his crown

Lumpety, lumpety, lump!

The mischievous raven flew laughing away,

Bumpety, bumpety, bump!

And vowed he would serve them the same the next day,

Lumpety, lumpety, lump!

Джон едет на серой кобыле трусцой,

Трух, трух, трух!

Румяная дочь у него за спиной,

Плюх, плюх, плюх!

Вдруг ворон так каркнул, что все кувырком,

Бух! Трах-тарарах!

Кобыла хромает, а Джон с синяком,

И ух! И ох! И ах!

А ворон клянется, что завтра не прочь,

Чего там таить греха,

Опять посмеяться — вот так же, точь-в-точь:

Ха! Ха! Ха!

Hey! Diddle, diddle,

The cat and the fiddle,

The cow jumped over the moon;

The little dog laugh’d

To see such sport

And the dish ran away with the spoon.

Энки-бенки, энки-бинки,

Кот играет на волынке,

А корова — ну и ну! —

Прыгает через луну;

Пес взобрался на ограду

И хохочет до упаду,

А тарелка вместе с ложкой

Побежали за морошкой.

As I was going out one day

My head fell off and rolled away,

But when I saw that it was gone,

I picked it up and put it on.

And when I got into the street

A fellow cried: «Look at your feet!»

I looked at them and sadly sad:

«I’ve left them both asleep in bed!»

Шел я как-то по траве,

Стало скучно голове,

Она сказала: «Хватит, сэр!»

Гляжу: по склону катится.

А меня учила мать:

Голову нельзя терять.

Я бегом за ней вдогонку,

Взял на ручки, как ребенка,

Вспомнил, как она стояла,

И поставил как попало.

Возвращаюсь я домой,

Слышу голос: «Боже мой!

Как посмотришь, сердце дрогнет!

Гляньте, сэр, у вас ведь ног нет!»

Посмотрел тогда я вниз

И сказал: «Простите, мисс,

Я оставил их в кровати —

Очень уж хотелось спать им».

There was an old woman,

And what do you think?

She lived upon nothing

But victuals and drink:

Victuals and drink

Were the chief of her diet;

Yet this little old woman

Could never keep quiet.

She went to the baker,

To buy her some bread,

And when she came home,

Her old husband was dead;

She went to the clerk

To toll the bell,

And when she came back

Her old husband was well.

Одна дама растолстела,

Хоть и сдержанна была —

Только то, что захотела,

Она ела и пила.

Эта строгая диета

Ей ничуть не помогла,

И, представьте, дама эта

Очень нервная была.

Раз пошла она за хлебом,

Но купила леденцы;

А вернулась, и — о небо! —

Муж ее отдал концы.

Побежала она спешно

Гроб для мужа заказать,

Возвратилась — а сердешный

И не думал умирать.

I had a little husband,

No bigger than my thumb;

I put him in a pint-pot

And there I bid him drum.

I bought a little horse

That galloped up and down;

I bridled him and saddled him

And send him out of town.

I gave him a pair of garters

To garter up his house,

And a little handkerchief

To wipe his snotty nose.

Муж мой ростом был с мизинец,

Жил он в медном котелке

И, как в лучшей из гостиниц,

Спал на свернутом чулке.

Сшила я ему подушку,

Примостила на чулок

И велела колотушкой

Барабанить в котелок.

Я купила жеребенка,

Чтобы ездил милый мой,

Посадила на попонку

И услала с глаз долой.

Да, порой бывало тяжко

Выполнять свой долг жены —

Где найдешь ему подтяжки,

Чтоб не падали штаны?

Вообще-то, он был милый,

Только носик задирал.

Я платок ему купила,

Чтоб почаще вытирал.

There was a made on Scrabble Hill,

And if not dead, she lives there still,

She grew so tall, she reached the sky,

And on the moon hung clothes to dry.

На Меченой Горке девица жила,

И эта девица так быстро росла,

Что скоро ей стало удобно вполне

Свои постирушки сушить на Луне.

’Tis midnight and the setting sun

Is slowly rising in the west;

The rapid rivers slowly run,

The frog is on her downy nest.

The pensive goat and sportive cow,

Hilarious, leap from bough to bough.

Среди ночи, на закате,

Солнце медленно встает;

Речки в гору воды катят,

И гнездо лягушка вьет.

А бычок жует конфетку,

С ветки прыгая на ветку.

Dickery, dickery, dare,

The pig flew up the air;

The man in brown

Soon brought him down,

Dickery, dickery, dare,

Эники-беники-бонца,

Свинья полетела на Солнце;

Высокий маркиз

Спустил ее вниз,

Эники-беники-бонца.

There was an old soldier of Bister,

Went walking one day with his sister.

When a cow at a poke

Tossed her into an oak

Before the old gentleman missed her.

Жил-был старый солдат Джон О’Нил;

Он с сестрой прогуляться решил.

Но прошляпил старик,

Как боднул ее бык

И бедняжку на дуб водрузил.