Петр Романов. Клирик

Глава 12

— Моё имя Семён Яковлевич Корнилов, — в класс влетел тот самый мужчина, который проводил практикум по некромантии в ту ночь, когда мы с Щедровым из склепа Шуйского на свет божий выбирались. Можно себя поздравить, имя я запомнил правильно. Ну, а фамилию услышал впервые. — Я представляюсь новичкам. Но и остальным моим ученикам напоминаю, потому что после летних каникул обычно в голове вакуум. И я искренне надеюсь, что эта забывчивость относится исключительно к именам ваших любимых преподавателей, иначе в этом году вам всем будет очень непросто справиться с нагрузкой.

— Семён Яковлевич, а как новички будут проходить обучение на третьем курсе, если у них не было до этого некромантии? — подняв руку, спросил один из парней, который перед этим о чём-то переговаривался с Карамзиным и Петькой, которые успели уже со всеми перезнакомиться в нашей маленькой, всего на двенадцать человек, группе.

— Рогов, у наших новых учащихся был такой опыт в изучении общеобразовательных предметов, что вам и не снилось. Им не нужно будет посещать эти предметы. Оценки за них перенеслись автоматически из императорской школы в Академию. Так что акцент в расписании будет именно по выбранным специальностям. И пока лично ты, Рогов, будешь высчитывать логарифмы, Щедров с Романовым успеют догнать вас по основным предметам.

— Но, на специализации они всё равно…

— Рогов, если ты дашь мне договорить, то узнаешь, что программа изменена в связи с таким жутким событием, как карантин всей территории школы. В первые три месяца вы будете догонять наших новичков по общим предметам, а они по специализированным. А через четыре месяца всё вернётся на круги своя. И это касается не только нашего факультета, но и всех остальных. А сейчас все встали по одному и разобрали расписание. — Рявкнул под конец он.

— То есть мы будем как бы учиться вместе, но одновременно с этим будем разделены на две равноценные группки, которые будут страдать локально в своем коллективе? — раздался позади меня голос Волкова. Я смотрел пристально на наставника, который глубоко вздохнул и выдохнул, видимо, пытаясь успокоиться, хотя ничего такого, что должно было вывести его из себя студенты не спрашивали. Скорее всего, сам факт нашего пребывания здесь выводил из равновесия, ведь, получается, рушится весь устой, к которому он, собственно, как и другие преподаватели Академии за время своей работы привыкли.

— Имя? — довольно миролюбиво спросил Корнилов, глядя на Петьку.

— Пётр Волков, — ответил оборотень. Я обернулся и посмотрел на его вполне довольное лицо, выражение которого совершенно не изменилось под пристальным взглядом Семёна Яковлевича.

— Хорошо, Пётр Волков, что ты сразу уловил всю суть предстоящего обучения в этом семестре, — пояснил мужчина, разворачиваясь к доске, беря в руки мел, которым хотел что-то написать, но тут же повернулся с обреченным видом, когда ему задали очередной вопрос, не относящийся к его предмету.

— Простите, здесь написано, что боевую магию будет вести Долгов Виктор Валерьевич? — подала голос Назарова. — А что, Виктор Валерьевич, у вас тоже преподаёт?

— Не только учащиеся остались без школы, но и преподаватели. А Долгова просили перейти к нам, собственно, все здесь понимают почему, — ответил Корнилов.

— Из-за тебя, Олечка, — Петька перегнулся к нам из-за стоящей позади парты, поясняя, что здесь забыл Долгов.

Когда мы вошли в эту аудиторию, Ольга умудрилась влезть между мною и Комаровой. А также застолбить место рядом со мной за партой, рассчитанной на двоих. Понятно, что она чувствует себя не в своей тарелке и старается держаться поближе ко мне. Тем более, что расписание составлено таким образом, что с остальной группой мы пересечёмся только через три месяца.

— Спасибо, что напомнил, а то тут все тупые и ничего не понимают, — огрызнулась Назарова.

— Да, нет, все всё как раз-таки понимают, — протянул оборотень. — Не понимаю я. Вот, на хрена было жилы рвать и, скорее всего, Долгова хорошей премией сюда заманивать, если в Академии целых два кл…

— Петька, заткнись, — я вывернул руку и заткнул ему пасть.

— Я вам не мешаю? — Корнилов сложил руки на груди. Петька отрицательно помотал головой и отбросил мою руку.

— Простите, Семён Яковлевич, просто нам всем немного не по себе, и увидеть знакомого преподавателя будет очень волнительно, — попыталась сгладить выходку Петьки Ольга.

— Я понимаю, — некромант наклонил голову. Он ещё пока не определился, как обращаться к будущей императрице. Не только Ольге волнительно, и не только она находится в нестандартных условиях. Скорее всего, первичная его нервозность появилась как раз из-за Назаровой. Он не знал, чего ожидать от наследницы престола. Но все оказалось не так страшно, как он себе это представлял. — Кстати, Виктор Валерьевич должен подойти с минуты на минуту, чтобы объяснить, как будут проходить занятия с ним. Вы, наверное, обратили внимание, что его занятия стоят ежедневно. Ими будет заканчиваться каждый ваш учебный день. И именно там вся группа будет собираться в эти три месяца в полном составе.

Он замолчал, и тут Петька поднял руку.

— Да, Волков, ты что-то хотел сказать? — разрешил ему говорить Корнилов.

— Нет, я не хочу говорить, я хочу стенать. Можно? — некромант, еле сдерживая улыбку, кивнул. — Господи, за что? Что мы сделали такого непоправимого? Почему ты позволяешь нам страдать непрерывно без перерывов на обед? Глупцы, — он развернулся к нашим одногруппникам лицом. — Вы хоть понимаете, какие боль и страдания нас всех ждут?

— Слушать тебя в ежедневном режиме — это те ещё боль и страдания, ты прав, — все, кроме меня и Корнилова резко развернулись к двери. В проёме стоял Долгов и с интересом слушал стенания Петьки. Я не подпрыгивал, потому что слышал, как он открывает дверь и заходит. А Корнилов стоял лицом к двери.

— Вы преувеличиваете, Виктор Валерьевич, — насупился оборотень. — Но я-то прекрасно помню, как вы любите издеваться над учениками. Конечно, не так, как в монастыре, — он замолчал на секунду, и быстро продолжил. — Вот там, я слышал, просто звери, а не учителя. Но, согласитесь, Виктор Валерьевич, вы недалеко от них ушли. Я бы даже сказал, что очень близко находитесь. Но ведь это не дело, издеваться так над обычными детьми, которые совершенно точно, ни при каких обстоятельствах, даже под страхом смерти не хотят становиться борцами за мир во всем мире, — уронил он голову на парту.

— Ты об нее еще головой побейся, — обратилась к нему Назарова, после чего раздались характерные звуки соприкосновения головы и дерева.

— Он когда-нибудь затыкается? — спросил Долгов, обращаясь ко мне.

— Нет. — Я покачал головой.

— Думаю, что надо организовать для тебя, Волков, специальные индивидуальные тренировки, — задумчиво проговорил Долгов. — Может быть, это заставит тебя более вежливо и почтительно обращаться к твоим преподавателям.

— Вот зачем сразу угрожать? Достаточно сказать, Волков, замолчи. И Волков замолчит. Тем более, что мне разрешили высказаться, — и Петька, который поднял голову, надулся и замолчал. Подозреваю, что ненадолго.

— Так, значит, будем приводить вас всех в форму. Волков, Романов, Карамзин и… я еще придумаю кто это будет, начнут индивидуальные тренировки под моим руководством. Корректировки в расписании я сделаю в самое ближайшее время, — оскалился Долгов, пристально глядя на меня.

— Ладно эти двое, а я-то тут при чем⁈ — завопил Карамзин, вскакивая со своего места. — Это все ты виноват, не можешь держать рот закрытым, вот нас и накрыло волной несправедливости вместе с тобой.

— А ну, все замолчали! — рявкнул Корнилов, и в классе воцарилась, на удивление, полная тишина, прерываемая только сопением Волкова, который явно был не согласен с решением Долгова.

А сам Долгов тем временем, прошел к Корнилову и пожал ему руку. Мне почему-то показалось, что они давно знакомы.

— Такое постоянно? — тихо спросил некромант у него.

— Только с Волковым, но тут клинический случай. — Долгов хмыкнул. — Будет много выступать, мы Каца позовём. Пускай с ним о жизни и несправедливости разговаривает.

— Ну, это уже действительно тяжелая артиллерия, — усмехнулся Корнилов. — Соломон Израилевич даже меня ни во что не ставит. Хотя я один из немногих, кто может оборвать его посмертие. Оставим Каца на самый крайний случай. — Он повернулся к классу. — Все ознакомились с расписанием? Отлично. У Виктора Валерьевича будет небольшое обращение к группе. После чего вы можете пойти получать учебники.

— Мои пожелания касаются формы одежды. Я прекрасно знаю, что в Академии имеются раздевалки, где можно будет переодеться, поэтому никаких возражений по этому поводу я не потерплю. Назарова, — он посмотрел на Ольгу.

— Да, — Ольга поднялась со своего места. Всё-таки Долгов неплохо всех нас выдрессировал в своё время.

— Расскажешь девушкам, во что именно им нужно будет одеваться. — По тому, как разгладилось лицо Корнилова, ему только что показали пример того, как обращаться к Ольге. — Романов. — Я молча встал. Долгов разглядывал меня почти минуту, после чего медленно проговорил. — Ты освобождаешься от основных занятий у меня.

— Но… — я встрепенулся. Узнав, что у нас боёвку будет вести Долгов, я даже духом воспрянул, и тут вот это.

— Поверь, так будет лучше.

— Значит, от дополнительных занятий мы освобождены? — с какой-то надеждой в голосе проговорил Петька, но наткнувшись на холодный, направленный на него взгляд, сразу же заткнулся и понуро опустил голову.

— Романов, меня прервали, поэтому я продолжу. Я оставлю для вас, — выделил он последнее слово, — только внеурочные занятия, о которых говорил ранее. Щедров, — он уже отвернулся от меня, обращаясь к Славке. Я сел, стараясь не показывать своего разочарования. А я уже накрутил себя, что он специально оставил внеурочные дополнительные занятия именно мне по причине моей подготовки. Я надеялся, что Снегирёв уже успел из него литра два крови выпить, оставив нам только на глоток. Ведь только Долгов может направлять нас, чтобы мы держали советующую форму. Надо будет с ним серьезно на эту темы поговорить, если Артём не успел. Благо, он оставил хотя бы внеурочные спарринги. — Объяснишь молодым людям, в каком виде они должны приходить на тренировки. У меня всё.

— А я… — начал было Петька, но Долгов его перебил.

— А ты, Волков, должен быть на каждом занятии, как штык!

— Несмотря на дополнительные занятия? — похоже, он уже смирился с этим нюансом и теперь пытался выторговать себе хоть немного свободы.

— Несмотря на дополнительные занятия, именно ты обязан посещать ещё и те, что указаны в расписании, — довольно серьезно ответил он. — Уважительной причиной неявки может быть только см… Хотя, нет, даже костлявая не будет являться уважительной причиной. Тебя, вон, Романов поднимет, и ты всё равно придёшь ко мне тренировку. Это понятно, Волков?

— Понятно, — он так горестно вздохнул, будто только что сообщили, что с завтрашнего дня ему суждено ходить на пытки.

— Отлично. Тогда, у меня всё.

— У меня тоже. — Корнилов скупо улыбнулся. — Новички завтра в девять утра жду вас в этой аудитории. Все остальные разберутся, куда им идти. А теперь поспешите за учебниками, пока их можно получить без особой очереди. — И он демонстративно посмотрел на часы.

— Это несправедливо, — всю дорогу до библиотеки бурчал Петька. — Жизнь гадкая и несправедливая стерва.

— А почему тебя освободили? — Климова, которую звали Даша, как мне шепнул Карамзин, подошла ко мне, улыбаясь. — Наверное, из-за того, что ты в состязаниях в прошлом году участвовал? Там же участников отдельно готовили.

— Да, наверное, — ответил я рассеянно, старательно запоминая дорогу, по которой мы сейчас дружною толпою шли в библиотеку.

— Но, почему тогда Ольгу не освободили? — тихо спросила она, поглядывая на Назарову с любопытством.

— Недостаточно старательно занималась, — ответил отвлекшийся от собственных переживаний Волков.

— Кто бы говорил, — прошептала повисшая у меня на руке Назарова. Она вообще, вцепилась в меня, как клещ, и, похоже, отпускать не собиралась. Но, ту не удивительно. Ольга потеряла отца и брата, плюс такая радикальная смена обстановки. А ещё она знала, что я клирик, то есть, чисто теоретически могу её защитить.

В библиотеке всё-таки небольшая очередь уже образовалась.

— Боевики, — поморщился тот самый парень, который спрашивал про нас у Корнилова. Не удивлюсь, если его Карамзин попросил узнать. — Сейчас обязательно привяжутся.

Я слегка напрягся, и почувствовал, как вздрогнула Ольга. Но тут раздался голос неподалёку.

— А ты ничего так, хорошенькая, — я огляделся и напрягся ещё больше, потому что высокий, здоровый парень обращался к Наташе. — Мне нравишься.

— А ты мне нет, — холодно ответила сестра. — Ты книги брать будешь? Если они для тебя непосильная ноша, то переведись в лекари и не задерживай очередь.

— А ты чего такая дерзкая? — развязно добавил он, навалившись на стойку.

— Ты слышал, что тебе Наталья сказала, — и тут я увидел Артёма. Он говорил очень сухо и спокойно, как и подобает младшему клирику. Но по тому, как дёрнулась жилка у него на шее, я уже понял, что он на грани. И, если клирик сорвётся, то мало не покажется никому. Потому что его вряд ли даже Долгов сможет остановить.

— Так, тишина! — раздался резкий знакомый голос.

Из-за книжных полок вышла Лариса Ивановна. Белая блузка, узкая юбка чуть ниже колен, высокий каблук… У неё это что такая униформа? Она с грохотом свалила на стойку стопку книг едва, не придавив типа, который ходил по краю глубочайшего обрыва.

— Ещё раз так навалишься хоть на что-нибудь в пределах этого храма знаний, останешься без ушей, — рявкнула Королёва. — А если я услышу ещё один голос, превышающий двадцать пять децибел, то даже пифии не смогут сказать точно, что с вами произошло, — прошипела она. — Всем всё понятно? — она начала оглядывать всех поверх очков. — Романова, немедленно убери сдвоенную молнию. Ещё раз решишь применить что-то огнеопасное в моей вотчине, твой дед уже через секунду будет об этом знать.

Наташка вздрогнула и привалилась спиной к груди Артёма, который так растерялся от подобного действа, что прижал её к себе ещё теснее.

— Факультет и курс? — Лариса Ивановна грозно посмотрела на ошарашенного парня, который был её выше на голову, несмотря на высокий каблук. Но он понял её правильно, потому что не решился больше выступать, а быстро проговорил.

— Фёдор Бойко, четвёртый курс факультет боевой магии.

— Распишись здесь и здесь, — библиотекарша ткнула наманикюренным пальчиком в формуляр и сделала замысловатый жест рукой. Несколько учебников взлетело верх и приземлилось перед Федей аккуратной стопкой. — Ну, что стоишь? Не задерживай очередь. Следующий!

— Интересно, а куда они своих сотрудников дели, чтобы из нашей школы всех приютить? — прошептала Назарова.

— Думаю, что этот вопрос лучше никому не задавать, — ответил я.

— Может, они воспользовались случаем и просто все сбежали, когда почувствовали, что их ожидает свобода и отсутствие поблизости подобных придурков, — кивнул он на Бойко, который в этот момент проходил мимо нас. Он на секунду остановился напротив оборотня и скривился, злобно глядя ему прямо в глаза.

— Иди, куда шел, — небрежно махнул рукой Волков, показывая направление, куда, собственно, парень должен был отправиться.

— Что у вас тут происходит? — раздался голос библиотекарши прямо над ухом. Фёдор вздрогнул и поспешил на выход. Пару раз все же обернулся, видимо, стараясь запомнить Волкова в лицо.

— Мне кажется, он совершенно не умеет выбирать противника своей весовой категории, — усмехнулся оборотень. — Надеюсь, что Изиды Петровны в этом персональном для меня аду не будет.

Мы все переглянулись, заметно передернувшись от воспоминаний уроков домоводства.

— В любом случае, подозреваю, что будет весело.