ПГТ Крапивное. Том второй

глядел, как клоп на тренажёр,

с последней степени испугом,

увы, не выдался вечор,

как та жена, что хочет с другом,

как тот обет, что дан комет,

не возмутительно ль, орбите

полёта тем, в чём света нет,

однако надо и летите,

а вдруг не надо? говорит

тогда простак: метеорит.

и вы такое говорите

изъяны в совесть — не артрит,

от них лекарствами цдока.

за что мы любим простака, —

он не допрёт пока, а к слову,

то никогда и не допрёт,

вовсю является здоровым

туда, где корчится и мрёт,

и так забавно говорит

про этот свой метеорит.

вот он воззрится в сей вечор

и норовит задёрнуть штор,

а там ругались полчаса

подобье рыбы и мужчина,

хотя он это отрицал,

потом стояли у машины

еще минут не меньше пять.

когда вечор, хотел бы знать,

а им ко шторам далеко,

зачем бы надобно ругаться?

и кис вечор как молоко

до им изведанных лактаций.

на новой матери усатой

катался месяц толстозадый.

как если хлопнул кулаком,

к нему ворон воспарено.

и кис вечор как молоко.

я пребывал ещё в парном.

под особь бледную оно,

из тех числа последних стадий,

отказ когда уже и хрипа,

несло бидон, парное, ибо

я хрипа праздновал отказ

в белок закатывая глаз.