Письма на волю

Из брошюры «ЗА КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ В ЗАПАДНОЙ БЕЛОРУССИИ»

7 ноября опустеют дома в городах и избы в деревнях по всему Советскому Союзу, а улицы до краев наполнятся людьми. Рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, красноармейцы и студенты, юноши и девушки, дети — миллионы и миллионы людей в шеренгах и колоннах. Звенят, переливаются песни, гремит музыка тысяч оркестров, раздаются миллионноголосые крики «ура»! Дома, улицы и площади украшены кумачом, зеленью и цветами. Люди — в праздничных одеждах, на лицах — радость. Миллионы радостных лиц. Рабочие и крестьяне Советского Союза празднуют годовщину Октябрьской революции, годовщину своей победы над буржуазией.

7 ноября в Варшаве и Берлине, в Риме и Нью-Йорке, в Лондоне и Монтевидео, в Шанхае и Александрии, в тысяче других городов и тысячах деревень огромного пространного мира на углах улиц стоят полицейские в стальных касках, с резиновыми палками, винтовками и пулеметами. И если вдруг на улице как из-под земли вырастает демонстрация с красным флагом, они с воем и криком бросаются на нее, разгоняют. Но из толпы летят камни, над головами вырастает лес кольев. И хотя улицы залиты кровью, и хотя полицейские увели в тюрьму десятки арестованных, победители все же сегодня — рабочие и крестьяне, потому что они вышли шеренгами на улицы наперекор запретам капиталистических правительств. Трудящиеся всего мира по призыву коммунистических партий тоже празднуют годовщину Октябрьской революции. Они вышли на улицу, чтобы бороться за революцию у себя в Польше и в Соединенных Штатах, в Англии, Германии и в Китае, в Японии и Египте, в Швеции и Уругвае, во всех странах большого и широкого мира.

Что же дала Октябрьская революция пролетариату, крестьянам и всем трудящимся Советского Союза, почему в ее годовщину всю их огромнейшую страну охватывает такая торжественная радость, почему миллионы людей, готовых защищать революцию до последней капли крови, идут под знаменами большевистской партии, которая этой революцией руководила? Что сделала она, почему трудящиеся массы во всем мире годовщину ее считают своим праздником, днем борьбы за свою Октябрьскую революцию?

Что даст революция рабочим и крестьянам всех других стран мира, почему они борются за нее, не боясь полицейских пуль и штыков, не щадя жизни?

Мы в Западной Белоруссии живем на самой границе с Советским Союзом. Вот там, в нескольких верстах за Радошковичами и Лунинцом — Советский Союз, Советская Беларусь. И в те же самые дни, когда наши братья — советские рабочие — торжественно и радостно открывают новые фабрики, мы толпами стоим у ворот закрытых фабрик капиталистов, и нас, как бродяг, отгоняют полицейские. В те же часы, когда они, закончив работу, идут в свои фабричные столовые, садятся обедать за столы, накрытые чистыми скатертями и убранные цветами, мы, как нищие, стоим перед кухнями и часами ждем, пока нам дадут вонючей похлебки.

Тогда как наши братья-колхозники насыпают полные амбары хлеба, вводят в свои сараи новокупленных коров и обставляют дома новой мебелью, у нас секвестраторы забирают с полей снопы, тащат со двора последнего поросенка, а экспедиции карателей срывают крыши с наших хат, бьют окна, ломают двери, печи, крошат столы и скамейки.

В то время как там тысячи слесарей, пастухов, каменщиков идут в университеты, чтобы через несколько лет стать инженерами и врачами, нас тысячами бросают в ворота тюрем, чтобы выпустить оттуда калеками и инвалидами. Нас расстреливают, нас судят, нас истязают, нас мучают. Нет границ и предела издевательствам над нами. Вся наша страна вздрагивает от боли, от оскорблений, от мучительных стонов, от крика возмущения.

Почему же так неодинаково у нас и у них? Почему такая разница между одной и другой Беларусью?

Несколько лет назад мы еще были одним краем, нас всех вместе душила царская Россия, и вся Беларусь была темной, угнетенной, убогой. А теперь вот одна ее часть — это свободная, самостоятельная промышленная и колхозная Белорусская Советская Социалистическая Республика, а вторая — истерзанная, придавленная польской оккупацией, ограбленная, доведенная до нищеты, безработная и безземельная Западная Белоруссия — «Кресы Всходне Речи Посполитой Польской».

Как же так произошло?

А произошло это так: когда пролетариат России сбросил царя, разгорелась великая битва между буржуазией и пролетариатом. Встал великий исторический вопрос: кто кого победит, кто будет господствовать в стране? На вопрос этот должны были дать ответ сами массы.

— Берите власть в свои руки, — говорили большевики. — Прогоняйте фабрикантов и берите фабрики! Прогоняйте помещиков и берите землю! Не ждите милости от буржуазии. Ваша судьба в ваших собственных руках.

— Не троньте святой частной собственности, не нарушайте порядка! Сидите тихо и спокойно ждите: вот изберем сейм, он соберется и все решит. Вам дадут землю, вам дадут свободу, восьмичасовой рабочий день и все другие права. Не слушайте большевиков, это немецкие шпионы и бандиты, они погубят нашу страну, — кричали изо всех сил десятки разных партий, служащих интересам буржуазии.

— Мы через демократию приведем вас к социализму, — говорили пепеэсовцы.

— Мы создадим Белорусскую Народную Республику, и будет в ней хорошо всему белорусскому народу, — говорила белорусская буржуазия.

Много было партий, и много было лозунгов, но все они имели одну цель: обмануть пролетариат и крестьянство, одурманить обещаниями, отвлечь от борьбы и дать возможность буржуазии снова набросить на них ярмо. Пролетариат и крестьянство России, а с ними вместе миллионы трудящихся других народов, в том числе и наши восточные братья, пошли за большевиками, вслед за царем турнули буржуазию и помещиков со всеми их партиями, программами и общениями и установили советскую власть.

На широких просторах Западной Белоруссии рабочие и крестьяне в жестокой борьбе с польскими, белорусскими и литовскими буржуями также установили советскую власть.

Но буржуазии и ее прислужникам — пепеэсовцам, бундовцам и белорусским эсерам — удалось одурманить значительную часть трудящихся, а международная буржуазия пришла на помощь польским капиталистам и магнатам. Благодаря этому польским буржуям удалось задушить неокрепшую еще советскую власть.

Но борьба не прекратилась. Под руководством Коммунистической партии, которая вынуждена была уйти в подполье, рабочие и крестьяне продолжали героическую борьбу в партизанских отрядах против польской оккупации, за советскую власть.

В 1920 году, когда приблизилась Красная Армия, рабочие и крестьяне Западной Белоруссии во многих местах прогнали оккупантов и снова установили рабоче-крестьянскую советскую власть.

Несмотря на поддержку Красной Армии, рабочие и крестьяне Западной Белоруссии не смогли удержать свою власть, потому что значительная часть трудящихся в то время поверила лживым обещаниям польских буржуев и их агентов, и мы снова попали под ярмо польской оккупации.

И вот сегодня, когда наши братья за границей — рабочие и колхозники Советского Союза — подводят итоги своих побед и достижений за шестнадцать лет диктатуры пролетариата, должны и мы подытожить, что дала нам диктатура буржуазии.

И что же? Обещали расцвет и благополучие, а дали кризис и голод. Обещали свободу, а дали фашизм, дефензивы, карательные экспедиции, тюрьмы, виселицы и военно-полевые суды. Обещали национальную свободу, в конституции записали, что все граждане Польши — поляки и белорусы, украинцы и евреи — имеют равные права, а вместо этого — закрыли все белорусские школы, ополячивают наших детей, не признают нашего языка, нас считают «хамами», а не людьми. Обещали дать землю, а через комасацию[77], осадников, ликвидацию сервитутов отняли и ту, которая у нас была, та же земля, что еще у нас осталась, уже не наша, а различных ростовщиков и банков, у которых мы по уши в долгах.

Нас кругом обманули. Надо это видеть. Надо ясно понимать причины, что привели нас к такому ужасному положению, в котором мы теперь очутились. Особенно отчетливо видна вся наша нищета, все наше бесправие, вся униженность, если сравнить нашу жизнь с жизнью братьев в. СССР.

Но из этого сравнения вытекает и вывод: рабочие и крестьяне, если они хотят улучшить свою жизнь, не должны возлагать надежд на буржуазию, должны сами решать свою судьбу. Не ждать, пока им дадут, а брать самим, своими руками. Буржуазия и помещики — смертельные враги рабочих и крестьян, и мы только тогда сможем свободно вздохнуть и жить по-человечески, когда схватим за горло, повалим и изо всех сил ударим о землю кровавого палача — фашистское правительство буржуев, помещиков и генералов, когда сбросим грабителей-дармоедов — фабрикантов и панов, возьмем фабрики и землю в свои руки и во главе края поставим свое советское рабоче-крестьянское правительство.

Наступает снова решительный момент. В Польше, как и в делом ряде других стран, приближается пролетарская революция. Победная лодзинская забастовка и грозная 40-тысячная демонстрация, забастовки горняков, строительных рабочих и волна других забастовок в Польше, героическая трехмесячная борьба белостокских текстильщиков и всеобщие политические забастовки в Лодзи, Белостоке и Побъяницах мощным эхом прокатились над Польшей. За пролетариатом грозной многотысячной лавиной двинулось крестьянство. Двенадцать уездов Краковского воеводства охвачены пламенем восстания. На краковское восстание откликнулась Западная Белоруссия, особенно Брестчина.

Наступает снова решительный момент.

Буржуазия будет обороняться от надвигающейся революции, защищать свое господство не только военно-полевыми судами и виселицами, но и новым подлым обманом и обещаниями. Особенно будут звонить языками пепеэсовцы, людовцы и белорусские приказчики оккупантов — луцкевичи и хадеки.

Но рабочие и крестьяне им уже поверили однажды и за это заплатили долгими годами тяжелых страданий под игом польской оккупации, заплатили голодом за свое простодушие, заплатили свободой тысяч брошенных в тюрьмы, заплатили жизнью наших лучших товарищей, убитых, замученных, расстрелянных, повешенных, истерзанных в дефензивах. Больше верить им нельзя.

Жизнь — наилучший учитель и агитатор — показывает нам, кого надо слушать, каким путем надо идти. Жизнь нам доказала, что в момент, когда капиталисты урезали заработную плату рабочим, когда помещики отнимали землю у крестьян, правительство грабило налогами, коммунисты сразу же выходили вперед и, увлекая за собой всю массу, смело выступали на борьбу, организовывали забастовки, демонстрации, отпор полиции, протесты. Пепеэсовцы же всегда говорили, что сейчас бастовать не время. Если уж масса наперекор им выступала, они перед ней кричали: «Да здравствует забастовка!», а втайне сговаривались с фабрикантами и воеводами, как сломить забастовку. Когда краковские крестьяне под руководством Коммунистической партии занимали помещичьи усадьбы, людовые послы — Стахник и другие приехали в авто вместе с воеводой и шефом дефензивы «успокаивать» крестьян, за что крестьяне так надавали им в шею, что они едва ноги унесли.

Коммунистическая партия замечает каждую обиду, нанесенную рабочим и крестьянам, и на каждую обиду отвечает борьбой. Коммунисты ведут борьбу против буржуев и помещиков, против их правительства, против эксплуатации, против гнета и национального угнетения. Коммунисты борются за рабоче-крестьянское правительство, за конфискацию средств у капиталистов и превращение их в общественную социалистическую собственность, за передачу всей помещичьей земли крестьянам, за право на самоопределение Западной Белоруссии вплоть до отделения ее от Польши. Коммунисты не только говорят о необходимости борьбы, но решительно ведут ее, за интересы рабочих и крестьян идут в тюрьмы и на виселицы, отдают свою жизнь. И все то, к чему призывает нас Коммунистическая партия Западной Белоруссии, также проверено жизнью. Вот оно — осуществленное в Советском Союзе.

Жизнь — наилучший учитель и агитатор — убеждает, что слушать надо Коммунистическую партию, а не пепеэсовцев, людовцев, ББ или белорусских хадеков, что идти надо дорогой большевиков, по пути Октябрьской революции.

Путь Октябрьской революции — это путь неустанной смелой революционной борьбы. Иного пути нет. Нельзя позволить, чтобы разъяренная свора буржуев, свора сытых, пузатых дармоедов вырывала изо рта у нас, у наших детей последний кусок хлеба. На снижение заработной платы, на увольнения мы должны отвечать дружными забастовками и боевыми демонстрациями.

Нельзя допустить, чтобы мы сами на свои потом и кровавыми мозолями заработанные деньги содержали наших палачей, уплачивая налоги. Мы должны выгонять секвестраторов и полицию из наших деревень, сообща защищать свое добро.

Нельзя допустить, чтобы оккупанты издевались над нами и нашими детьми в школах. Мы должны бороться против национального гнета, против бешеного фашистского террора.

Мы должны бороться против натиска капиталистов дружным единым фронтом всех рабочих под руководством Коммунистической партии, несмотря на то, что принадлежим к разным партиям и профсоюзам. Должны бороться вопреки предательским выкрикам и нашептываниям лидеров ППС, ХД и Бунда. Так боролись текстильщики Лодзи и Белостока, и это принесло им победу.

Будем бороться против фашистской диктатуры сообща, в крепком нерушимом союзе. Рабочие и крестьяне, будем поддерживать друг друга в борьбе и тогда станем могучей силой. Наши революционные лозунги занесем в казармы, чтобы к нашим рядам примкнули и наши братья в солдатских мундирах.

Будем бороться вместе с пролетариатом и крестьянством всей Польши, ибо враг у нас общий — класс буржуазии и помещиков, польское фашистское правительство. Вместе будем гнать оккупантов из Западной Белоруссии.

Будем бороться за пролетарскую революцию в Польше, за Советскую Польшу и Советскую Западную Белоруссию, за рабоче-крестьянское правительство — правительство Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. За землю без выкупа для крестьян. За право на самоопределение Западной Белоруссии вплоть до отделения от Польши. Будем защищать наше социалистическое отечество — Советский Союз — от нападения международных империалистов.

И мы победим! Только дружно держать ряды, только неуклонно идти вперед!

7 ноября, в годовщину Великой Октябрьской революции, все трудящиеся — рабочие, крестьяне и солдаты — выйдем на улицу, на демонстрации приветствовать победу наших братьев, бороться за нашу собственную победу, за Октябрьскую революцию в Западной Белоруссии и во всей Польше.

Да здравствует Великая Октябрьская революция!

Ал. Шипшина[78]. «За чырвоны Кастрычнік на Заходняй Беларусі», 1933, Вильно.

Из брошюры «МЫ МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН»

Юзик живет в городе, он — рабочий. Алесь живет в деревне, он — крестьянин. Но им обоим по 18 лет, и оба они не знают, что делать, что с ними будет.

Обоим им хотелось бы лучше совсем не возвращаться домой, чем, придя, садиться за стол, на который мать, вздыхая, ставит миску пустой редкой похлебки или ложит несколько картофелин. Ох, как же хочется есть Юзику и Алесю! Но как же тяжело протянуть руку, чтобы зачерпнуть ложку похлебки или взять картофелину! Юзик и Алесь — лишние едоки в семье, потому что очень редко и мало зарабатывают, а ведь поесть надо каждый день. И вот так получается, что они, молодые и здоровые, висят на шее голодных родителей.

Но разве только поесть надо? Голым же не может ходить ни Юзик, ни Алесь. Надо купить боты, нужна и одежда. Юзику и Алесю по 18 лет, им хочется нарядиться, пофорсить, погулять, а тут через дыры видны локти и коленки, вылезают пальцы из сапог. Стыдно на улицу выйти, не только что на вечеринку или на гулянье. Зло берет на такую жизнь. Почему оно так?

Юзик не закончил школу: его отец — стеклодел — зарабатывал так мало, что учиться не было никакой возможности. Алесь ходил в школу всего три зимы, да и что это было за ученье, если Алесь, как и все другие дети, не понимал, что говорит на чужом языке учитель и чаще получал линейкой по рукам, чем читал или писал диктовку.

Юзик после школы пошел на лесопилку, но работал там всего лишь один год. Уволили. Несколько месяцев болтался без дела. Потом был каменщиком, потом снова долго был безработным и, наконец, втиснулся на фанерную фабрику. Бешеное напряжение в работе. Млеют руки, и болит спина. А машина гонит — быстрей, быстрей. Пар, вонь, духота. И за работу — один злотый в день и не одна оплеуха от мастера. Но фабрика стоит вот уже несколько недель, и ходят слухи, что закроется совсем. Другие говорят, что фабрика не закроется и фабрикант только пугает рабочих, чтобы заставить их работать за более низкую плату. У Юзика мороз по коже пробегает при мысли, что он станет совсем безработным, как Винцук, как Хаим, Антось и Шмулька, с которыми он вместе работал на лесопилке, как Янка, что после школы вовсе не мог найти никакой работы. Куда тогда идти? Что тогда делать?

Алеся после школы отец отдал в панский двор. Алесю приходилось пасти панский скот, всю неделю и в воскресенье делать все, что приказывали. Молча сносил бесконечные пинки и ругательства, но все же не угодил панам. Прогнали, не уплатив даже за последний месяц. Потом Алесь грузил на станции дрова, нанимался к осадникам, кулакам, но вот уже года два нигде никакой работы найти нельзя. И Алесь без надобности толчется в хозяйстве отца. Земли три десятины. Лошадь давно забрали за налоги. Алесь в хозяйстве совершенно не нужен, лишний. Но что ему делать? Куда деться?

Горько, обидно и больно и Юзику и Алесю. Горько, обидно и больно тысячам подобных Юзиков в городах и тысячам таких Алесей в селах. Тысячи голодных Юзиков и Алесей, Хаимов, Винцуков, Шмулек, Марилек и Стасиков — молодых рабочих, крестьян, батраков бродят по улицам городов, по дорогам, от местечка до деревни, от деревни до поместья, от поместья до станции или лесопилки в безнадежных поисках работы, заработка.

Тысячи Казиков, Янкелей, Хай, Павликов и Юрок за злотый, за 50 грошей, или просто за тарелку супа в день гнут спины на удушливых фабриках и в зловонных мастерских, не получая никакой специальности, бегают посыльными, нянчат детей, пекутся на солнце и мерзнут на холоде, досматривая панское или кулацкое стадо, калечатся и надрываются на лесопилках и стеклозаводах. Они спят в грязных, темных, холодных конурах, в сараях и дрожат, что завтра могут очутиться на улице.

Им завидуют тысячи других парней и девчат, которые вообще не смогли найти себе какую-либо работу.

И все они — работающие и безработные, молодые рабочие и батраки, малоземельные и безземельные молодые крестьяне, — полные сил и энергии юноши, не имеют никакой надежды встать на ноги, выбиться из голода и нищеты, не видят для себя ничего хорошего в будущем. Наиболее слабые духом, менее сознательные отравляются, топятся, бросаются под поезд.

Как же вырваться из этой жуткой темной недоли? Как найти путь к лучшей жизни?

Путь этот указывает нам комсомол.

Коммунистический Союз Молодежи, который состоит из наиболее сознательных и смелых молодых рабочих и беднейших крестьян, зовет нас на борьбу против буржуев, помещиков и кулаков, против панского польского правительства, на борьбу за лучшую жизнь.

А сытые и хорошо одетые паны и пани, старосты и офицеры, коменданты полиции, купцы, врачи, учителя, ксендзы и раввины учат нас послушанию и покорности, призывают нас любить отечество — Польшу и маршала Пилсудского. «Вы должны быть примерными гражданами Речи Посполитой, вы должны служить Польскому государству и защищать его… Записывайтесь в „Стрельцы“!» — подгоняют польские оккупанты молодых рабочих и крестьян. «Записывайтесь в „Холуцы“, „Бэйторы“ и „Шомры“! — призывают буржуи еврейскую молодежь. — Мы должны создать свое еврейское государство в Палестине. А пока почитайте Польское государство и маршала Пилсудского!» «Вступайте в кружки „Института Белорусского хозяйства и культуры“! Идите в „Товарищество Белорусского просвещения“!» — подают свой голос белорусские буржуи, ксендзы и кулаки…

…Зачем же это панам столько хлопот? Для чего им нужны все эти «стрельцы» и «кружки», «товарищества» и «союзы», «игры» и «чтения», «обучения» и «шествия»? О, эта вещь очень им нужная! Надо молодежи задурить голову патриотизмом и религией, чтобы она не видела того, что есть на самом деле: что рабочие и беднейшие крестьяне работают и все создают своим трудом, а фабриканты и помещики присваивают все созданное и готовое, ибо в их руках фабрики и земля.

Надо сделать из молодежи покорных и «примерных граждан», чтобы молодые рабочие и крестьяне, которых фабриканты и помещики эксплуатируют еще сильнее, чем взрослых рабочих и крестьян, не боролись, не бастовали, а давали себя грабить столько, сколько панам захочется.

Польским панам надо всю молодежь ополячить, привить ей презрение к своей родной речи, к своему народу, чтобы она не боролась против польской оккупации в Западной Белоруссии, против национального угнетения.

А всем панам нужно создать из молодежи и иметь под рукой послушное войско, которое, как только паны прикажут, пойдет громить забастовки, разгонять демонстрации, помогать карательным экспедициям и секвестраторам грабить и опустошать деревни. Панам также надо иметь хорошо одураченное войско на случай войны, ибо паны боятся, что рабочие и крестьяне Западной Белоруссии не захотят воевать с Красной Армией, с рабочими и крестьянами Советского Союза, воевать за интересы своих врагов — польских, еврейских и белорусских буржуев…

Польские буржуи разжигают ненависть к немцам, белорусам и евреям, белорусские — к полякам и евреям, еврейские — к белорусам и полякам для того, чтобы трудящиеся дрались и ссорились между собой и попадали в лапы капиталистов, в их «единый национальный фронт», как говорят белорусские национал-фашисты.

Но Стасик вместе с Хаимом и Степкой работали на лесопилке Станкевича за 75 грошей в день, а теперь они все голодные бродят по городу в поисках работы, всех их троих отгоняет резиновой дубинкой полицейский от кухни для безработных, где им не дают обеда. За что же Стасику ненавидеть Хаима и Степку? За что любить пана Станкевича и полицейского?

За что драться между собой Василю и Вацэку, если и Василь и Вацэк обязаны отрабатывать за землю пану Тышкевичу, оба должны наниматься косить к кулаку Деркачу. За что может Вацэк любить пана Тышкевича, а Василь — Деркача?

Комсомол призывает к борьбе и Стасика, и Хаима, и Степку, и Василя, и Вацэка, соединить в общий мощный интернациональный фронт и белорусскую, и польскую, и еврейскую, и литовскую рабочую и крестьянскую молодежь и ведет ее на борьбу против и польских, и еврейских, и белорусских, и литовских буржуев, помещиков и кулаков, против польского фашистского правительства, которое им всем служит.

Невыносимо тяжело живется рабочей и крестьянской молодежи, а с каждым днем становится все трудней и трудней. Капиталисты довели хозяйство до глубочайшего кризиса и упадка, а теперь пытаются вывернуться за счет рабочих и крестьян. Они не хотят отказаться от того, чтобы ездить в автомобиле, устраивать балы, чтобы жены их имели десятки шелковых платьев и выезжали на дачи, на курорты сбавлять жир, чтобы их сыновья и дочери учились в заграничных университетах.

Да и на черта им отказываться от всего этого, если власть, фабрики и поместья в их же руках. А есть рабочие и крестьяне, обязанность которых, по словам панов, заботиться о том, чтобы панам хорошо и сладко жилось.

Так что, если сейчас кризис, то надо снизить заработную плату рабочим, надо заставить их работать больше, надо повысить цены на товары, которые они покупают. Довольно платить за рабочих и в больничные кассы! Довольно выдавать помощь безработным! А крестьяне пусть больше платят налогов, пусть еще больше трудятся бесплатно на дорожных работах, пусть еще больше отрабатывают за каждый клочок земли, за каждый сучок из панского леса.

Пусть рабочие и крестьяне изнемогают на фабрике и в поле, пусть бродят голодные по улицам, пусть пухнут и умирают с голода — капиталистов это не интересует. Их интересует только то, чтобы росли их прибыли.

Но ошиблись в своих расчетах паны-благодетели. Рабочие и крестьяне не захотели голодать и умирать, чтоб только спасти капиталистов, в то время когда существует СССР и выполняется вторая пятилетка. На натиск фабрикантов и помещиков они отвечают забастовками и демонстрациями — смелой и героической борьбой. Растет и все выше поднимается мощная революционная борьба под руководством Коммунистической партии.

Капиталисты приходят в ужас от надвигающейся пролетарской революции. Они видят для себя единственное спасение: развязать войну, чтоб уничтожить Советский Союз, где хозяевами являются рабочие и крестьяне, и, возводя все новые фабрики вопреки мировому кризису и упадку, показывают трудящимся всего мира, что избавить их от кризиса, от голода и гнета может только революция. Развязать войну, чтобы захватить новые земли, новые рынки, чтобы уничтожить с миллион ненужных теперь капиталистам Юзиков, Стасиков, Алесей, которые не хотят спокойно умирать с голода, а добиваются работы и хлеба.

Но для войны необходимы мир и спокойствие в стране, а тут кипит борьба. «Если революционная борьба будет и впредь так разрастаться, то мы не только не возьмем Киева и Минска, но, чего доброго, эти хамы в самой Варшаве, в Вильно свернут нам голову», — тревожится пан Пилсудский на совещаниях с капиталистами и генералами. «Надо их успокоить! Надо их научить уважать панов и почитать правительство! — с пеной у рта кричат лютые каты. — Вешать! Расстреливать! Сажать в тюрьмы!»

И из Бельведера[79] идут приказы: «Вешать, не жалеть столбов на виселицы!.. Что? Некоторым из них только по 17–18 лет? Ничего. Повырастают, еще хуже будут. Вешать!» Свистят пули вокруг рабочих и крестьянских демонстраций, пляшут резиновые дубинки по плечам безработных. На деревни и рабочие кварталы налетают разъяренные карательные экспедиции. Тюрьмы, полицейские участки и дефензивы все более наполняются людьми.

Сегодня паны петлю голода, угнетения и издевательств затянули на нашей шее уже так, что и дышать невозможно, а назавтра они готовят для нас войну, увечье, уничтожение, смерть.

И они — тот самый комендант, что истязает арестованных, та самая пани из имения, те самые учитель, ксендз и раввин, что доносят на рабочих и крестьян в полицию, — еще решаются приходить к нам, прикидываются нашими приятелями и опекунами, зазывают нас в свои «стрельцы», «кружки», «союзы» и «курсы»? Они еще решаются забивать нам головы своим отечеством, своим государством, своим палачом над всеми палачами — Пилсудским? О змеи подколодные! И мы еще их слушаем, ходим, как глупые ротозеи, на их «игры», «чтения» и «шествия»? Они же в глаза издеваются над нами.

Нет, не слушаться нам их надо, как смиренным овцам, а бороться с гадами. Довольно уже голода, пинков и оплеух! Довольно такой жизни, обездоленной, горькой! Хватит уже сносить обман и издевательства за наш труд, за пот, за кровавые мозоли!

Вправе ли мы, молодые и сильные, у которых душа огнем пылает, когда каждый из нас, кажется, свернул бы гору и море перепрыгнул, вправе ли мы падать духом и плакать над нашей бедою? Нам ли прозябать в этой черной недоле? Нам ли покорно склонять головы, когда мы, рабочие и крестьяне, все, что есть на свете, создали и создаем своим трудом?! Когда все и всё зависит от нашего труда, держится на нас, когда нас тысячи тысяч, миллионы?! Мы же сила огромная. Разве мы не в силах оборониться от кучки толстобрюхих дармоедов и их прислужников? Стоит нам только поднять головы, расправить плечи и размахнуться всем сразу, как полетят они, что только загремит вокруг, как загремело в России в 1917 году. Так на борьбу!

Бороться, хлопцы и девчата!

Наша дорога — с комсомолом, под его боевым красным знаменем.

Молодых рабочих и крестьян капиталисты эксплуатируют еще жестче, чем взрослых. Если молодой выполняет ту же работу, что и пожилой, молодому можно меньше платить, ибо он молод. Молодежи можно года два-три вообще не платить, потому что она только учится работать. За молодежь не надо платить никакого обеспечения, молодым безработным не надо выплачивать помощь. Молодых легче обмануть и заставить, потому что они не имеют опыта, они не закалены в борьбе. Поэтому капиталисты и помещики теперь часто увольняют взрослых рабочих, чтобы на их место принять молодых. Но должны ли мы все это безропотно сносить?

Нет, у нас есть способ дать отпор. Этот способ — забастовки, демонстрации и другие массовые выступления. Молодые текстильщики Белостока заставили фабрикантов повысить оплату, молодые печатники в Глубоком путем забастовки не позволили снизить оплату и вынудили фабриканта аккуратно выплачивать ее наличными деньгами, а не векселями, как было до этого. Молодые батраки и крестьяне в имении Петровщина забастовкой заставили помещика платить в день 75 грошей вместо 50.

Так давайте же, хлопцы, и мы на фабриках и в помещичьих усадьбах, на лесопилках и на стеклозаводах, на станциях и у купцов на вывозке леса вместе со всеми рабочими и крестьянами будем добиваться забастовками, походами, собраниями повышения заработной платы, сокращения рабочего дня, своевременной оплаты, улучшения питания, если нанимаемся на помещичьих харчах, больших перерывов в работе и т. д.

Но молодые рабочие должны выдвигать и свои особые юношеские требования.

Чтобы молодежи, если она выполняет ту же работу, что и пожилые рабочие, устанавливали такую же оплату, а не ниже — «за равный труд — равная оплата»; чтобы молодежь в возрасте до 18 лет работала только 6 часов в день и имела возможность одновременно учиться; чтобы молодым рабочим на фабрике или в мастерской сразу же устанавливали заработную плату, а не принуждали несколько месяцев или год работать бесплатно; чтобы молодежь не использовали на побегушках, а учили специальности; чтобы молодых рабочих не увольняли сразу после того, как они научатся работать наравне со взрослыми, из-за желания поменьше платить; чтобы молодым подручным выплачивали деньги в общей конторе, а не через мастеров.

Во время забастовки как на фабриках, в поместьях, так и на сезонных работах молодые рабочие и батраки должны избирать забастовочный комитет и через своего представителя в общем фабричном или забастовочном комитете рабочих добиваться своих прав, как это сделали молодые текстильщики во время мощной забастовки текстильщиков в Белостоке. Рабочая молодежь должна объединяться в свои юношеские секции при профсоюзах и вступать в левые профсоюзы. Безработная молодежь должна добиваться демонстрациями перед магистратами и ПУППами[80] помощи: питания и денег, одежды и обуви. Надо бороться против принудительной работы в «батальонах труда», добиваться получения работы на фабриках.

Комсомол призывает к борьбе, к забастовкам не только тех молодых рабочих, которые идут за комсомолом, но и тех, которые группируются вокруг «Тура», «Стрельца», «Цукунфта», ПЦ, сионистских и разных других организаций. Все, кого эксплуатирует фабрикант и помещик, кто хочет бороться — давайте бороться вместе, единым рабочим фронтом. Сплотимся воедино, обсудим, чего добиваться в забастовке, изберем из своей среды наиболее верных и стойких парней и девчат в забастовочный комитет и будем борьбой добиваться улучшения нашей жизни. Лидеры «Тура» или «Цукунфта» будут нас всячески отговаривать от забастовок, от борьбы совместно с комсомольцами, как они это делают всегда. Вот это и доказывает, что они не отстаивают интересов молодых рабочих, а служат фабрикантам. Надо высказать перед всей массой, что они предатели, и прогнать их, чтоб они не разъединяли дружной рабочей борьбы.

В деревне в борьбе против отработок, против дорожных повинностей и комасации молодежь должна быть в первых рядах бойцов.

У кого же вырывают изо рта последний кусок хлеба с помощью налогов, как не у нас? Кому чаще всего приходится отбывать дорожные повинности, как не молодым парням и девчатам? А дорожные повинности — это подготовка к войне. На войну же первых погонят нас.

Правительство проводит комасацию, чтобы укрепить кулаков и отдать им лучшие земли, чтобы ограбить крестьянство и, разбросав деревни по хуторам, ослабить его борьбу. Беднейших крестьян комасация разоряет и загоняет в долги. Полиции и секвестраторам, разумеется, легче будет грабить и истязать крестьян, потому что одной семье трудно защитить себя. Комасация лишает молодежь возможности собираться в кружки и на вечеринки, где можно вместе попеть, почитать и погулять.

Поэтому надо не платить налогов, не допускать комасация, всем вместе прогонять секвестраторов, землемеров и полицию, надо защищать крестьянское добро, надо устраивать забастовки против отработок помещикам, за повышение оплаты нашего труда в поместьях и у кулаков. Молодежь, кроме этого, должна выполнять почетную роль красных гонцов. Красные гонцы, неся революционную охрану в деревне, должны первыми узнавать о том, что враг — полиция, карательные экспедиции, секвестратор или землемер — приближается к селу, должны сразу же поднять на ноги всех крестьян, известить соседние деревни и привести оттуда массы на помощь.

Будем рубить панские и государственные леса, чтоб не замерзать зимой от холода, ведь леса наши. Будем сообща забирать зерно из панских амбаров, чтоб нам не сохнуть с голода, в то время когда нашим трудом созданное добро гниет у дармоедов. Будем бороться за землю без выкупа.

Кто еще так терпит от безземелья, как молодежь? Куда деться крестьянской молодежи, когда у родителей две-три десятины земли, а то и меньше, а сыновей три-четыре и две-три дочери? Земли много, только она в руках дармоедов-панов. Сами они землю нам не отдадут. Надо ее вырвать из панских когтей. А вырвать можно только путем революции.

Буржуазия, чтобы удержаться у власти, стремится весь край превратить в сплошной военный лагерь, а всех трудящихся — в одно огромное войско. На войну, на вооружение — на танки, пушки, корабли, самолеты и газы — требуется много денег. Откуда же берут их буржуи? Разумеется, грабят рабочих и крестьян. Нас лишают помощи по безработице, потому что деньги нужны буржуям на войну, нас не учат в школах, потому что деньги нужны на войну, нас все сильнее эксплуатируют на фабриках, потому что надо больше денег на войну. Налоги — на войну, дорожные повинности — тоже на войну. Даже из того гроша, который буржуи нам выплачивают или оставляют, они также стараются урвать на ЛЁПП[81], на «Стрельца» — опять же на войну.

А когда война начнется, то буржуи своего пуза, разумеется, не подставят под пушки, не залягут в окопы. Они пошлют на фронты нас, молодых рабочих и крестьян. А сами, сидя в тихих и уютных кафе и попивая вино, будут орать: «Деритесь храбро, спасайте отечество!» Тысячи нас, молодых, погибнут, тысячи нас будут ранены, отравлены газами, разорваны на куски, и все для того, чтобы буржуи захватили новые земли, чтобы нашей и наших братьев кровью нажили еще большие капиталы…

Оккупанты позакрывали белорусские и литовские школы и вынуждают детей учиться в польских школах. Говорить всюду надо только по-польски, а издавать белорусские книги и газеты могут только прислужники оккупантов — национал-фашисты — белорусские хадеки и луцкевичи. Если белорусские буржуи захотят создать какую-либо организацию, чтобы одурачивать народ, правительство им разрешает: пожалуйста, даже деньги дает, только б лучше обманывали. А если хотят организоваться рабочие и крестьяне, то оккупационные власти или совсем не разрешают, или сразу же организацию закроют, а руководителей ее посадят в тюрьму. Белорусов и евреев даже не на всякую работу принимают. Не разрешают работать на железной дороге, в государственных учреждениях и на монопольных фабриках.

А рядом через границу, в СССР, в другой части Белоруссии находится Белорусская Советская Социалистическая Республика. Власть там принадлежит рабочим и крестьянам. Там белорусский язык является языком государственным, там работают тысячи белорусских школ, десятки институтов и даже Белорусская Академия наук, там печатаются миллионы белорусских книжек и сотни белорусских газет. Трудящиеся массы других национальностей в равной мере пользуются всеми правами, как и белорусские трудящиеся.

Так можно ли дальше мириться с такими издевательствами здесь, в Западной Белоруссии?

У нас в Западной Белоруссии рабочие текстильных фабрик Белостока бастовали полных три месяца. В течение трех месяцев проходили тысячные собрания, боевые демонстрации бастующих и столкновения с полицией. Рабочие большими массами с красными флагами и революционными песнями ходили за город на десять-двенадцать верст и там, в Василькове, Супросли, Городке, Песчанках, тоже прекращали работу на текстильных фабриках. Бастующие демонстрациями вынудили полицию и высшие власти освободить из-под ареста своих руководителей, добились, чтобы магистрат кормил их голодных детей. Рабочие других фабрик Белостока и Гродно трижды организовывали забастовки солидарности, чтобы поддержать борьбу текстильщиков. Крестьяне также поддержали борьбу белостокских рабочих: привозили рабочим в город хлеб и картофель, присоединялись к походам и демонстрациям рабочих. Белостокская забастовка, также как и лодзинская, закончилась победой рабочих.

Белостокская забастовка придала сил рабочим всей Западной Белоруссии. Одновременно с ней состоялись забастовки в Гродно, в Вильно, в Гайновке, в Пинске.

В это же время на Слонимщине проходит массовая борьба крестьянства против налогового бремени. В деревне Мыслово крестьяне с помощью красных гонцов прогнали секвестратора и полицию. На второй день прибыла карательная экспедиция в составе 50 полицейских. Крестьяне встретили полицию камнями и топорами. В результате происшедшего боя, в котором было ранено 13 полицейских, крестьяне прогнали карательную экспедицию, не дав ей возможности ничего захватить. Слонимский староста вынужден был сделать ряд уступок крестьянам. Крестьяне вышли победителями в борьбе.

Национально-освободительная борьба под руководством Коммунистической партии и комсомола развернулась широким фронтом по всей Западной Белоруссии. В некоторых деревнях, как только появится какой-нибудь оккупант — представитель власти, — молодежь, женщины и дети забрасывают его грязью, выгоняют из деревни. Когда наезжает карательная экспедиция, ее нередко встречают камнями, топорами и кольями. Крестьяне не платят налогов польскому правительству и не дают забирать своего добра за налоги, ведут борьбу с польскими осадниками, не выполняют распоряжений оккупационных властей, беспощадно избивают и преследуют прислужников оккупантов, осведомителей. В некоторых местах национально-освободительное движение перерастает в открытые восстания и вооруженную партизанскую борьбу. Широко развернулась борьба за школу на родном языке, дети в школах активно борются против учителей-колонизаторов.

Во всех этих революционных боях, в забастовках и демонстрациях, в собраниях и стычках с полицией молодежь была в первых рядах, боролась с большой отвагой и горячим задором. В Супросли, где забастовка продолжалась еще и после белостокской, во время столкновения с полицией были убиты двое молодых рабочих — 18-летний Казимир Гуткевич и Витольд Ульман. Оба они были «стрельцами». Когда узнали об этом убийстве другие «стрельцы», они побежали к своему коменданту и на его глазах разорвали свои удостоверения, сбросили с себя стрелецкие шапки и мундиры. На расстрел рабочих в Супросли пролетариат Белостока ответил мощной всеобщей забастовкой, четвертой в этом году…

Революция идет мощной поступью и потрясает весь одряхлевший, прогнивший от кризиса, выросший на костях миллионов замученных буржуями трудящихся, залитый кровью рабочих и крестьян проклятый капиталистический мир.

Что же даст нам революция? За что борется Коммунистическая партия и комсомол Западной Белоруссии?

Революция принесет всем нам свою рабоче-крестьянскую власть — диктатуру пролетариата. Мы будем руководить сами собою, а не капиталисты нами, как это было до сих пор. В каждом городе и в каждой деревне из своей среды мы изберем свой Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а представители всех советов, собравшись вместе, изберут Центральный Исполнительный Комитет, который и будет нашей высшей властью. Буржуи, помещики и кулаки, попы, ксендзы, раввины и все враги трудящихся права голоса и равных с трудящимися прав иметь не будут. Власть будет в руках пролетариата, и пролетариат использует ее для того, чтобы подавить и ликвидировать всех эксплуататоров и угнетателей, вывести трудящихся на путь счастливой жизни.

Имея свою рабоче-крестьянскую власть, мы возьмем в свои руки все фабрики, заводы, банки, железные дороги и электростанции, все государственные склады и крупные магазины, и все это будет нашей общей собственностью, а руководить всем будет наше рабоче-крестьянское правительство. Революция освободит нас от эксплуатации капиталистов, даст нам работу и хлеб, приведет к мощному росту промышленности и всех отраслей народного хозяйства.

Мы заберем все земли — помещичьи, государственные, костельные и монастырские — и наделим ими трудящееся крестьянство. Землей пользоваться будет тот, кто сам на ней работает, а не дармоеды-паны, которые эксплуатируют чужой труд.

Социалистическая революция в Польше, свергнув власть буржуазии, освободит угнетенные народы из-под ярма кровавой польской оккупации, и белорусские трудящиеся получат право свободно решать, хотят ли они присоединиться к тому или иному государству или создать самостоятельное государство. Только в результате пролетарской революции возможно объединение всех белорусских земель в единой Белорусской Советской Социалистической Республике. Революция даст нам школы на родном языке, создаст условия для расцвета нашей культуры и подъема ее на невиданную высоту.

Мы откроем тюрьмы и выпустим на свободу тех, кто боролся против правительства, польской оккупации, против фабрикантов и помещиков… Мы разоружим полицию и все фашистские организации и создадим свою рабоче-крестьянскую Красную Армию, чтобы защищаться от буржуев и их наймитов, которые будут на нас бросаться, как бешеные волки. И будем строить свое пролетарское государство под руководством пролетариата и его Коммунистической партии, будем создавать социалистическое хозяйство и культуру в интересах и на благо трудящихся.

Молодежь будет работать только 6 часов в день и будет освобождена от опасных, вредных для здоровья и ночных работ. Молодежь будет ежегодно пользоваться платными отпусками, домами отдыха и санаториями. Перед рабочей и крестьянской молодежью широко откроются двери школ и университетов. Будут созданы возможности не только трудиться и хорошо зарабатывать, но и идти дальше, учиться, стать инженером, агрономом, врачом, квалифицированным мастером.

Трудящаяся молодежь получит широкие политические права, будет принимать участие в руководстве Советским государством. Все то, чем теперь уже пользуются Федя, Алешка, Таня, Петя и Ваня в Советском Союзе, — все это станет доступным для Юзика и Алеся из Западной Белоруссии.

Но революция сама, без нашей борьбы не придет. Революцию мы должны совершить сами вместе с пролетариатом Польши под руководством Коммунистической партии. А для этого надо долго, упорно и отважно бороться. Бороться всем, кто живет своим трудом, кого душит голод, кого угнетает польская оккупация, из кого выжимают пот фабриканты, помещики и кулаки, кого преследует фашистский террор. Все на борьбу! К забастовкам! На демонстрации! На борьбу за повышение платы трудящимся, за помощь безработным! На борьбу против налогов, против отработок, дорожных повинностей! За школу на родном языке, против национального угнетения! Борьбу крестьянскую поддержим забастовками на фабриках! Рабочие забастовки поддержим крестьянскими демонстрациями!

Но чтобы победить вооруженного и имеющего власть врага, надо бороться не в одиночку, а всем вместе, дружно и организованно. Каждый молодой рабочий и трудовой крестьянин, у которого кипит ненависть к панам, которого угнетают, который хочет бороться, каждый, над кем глумится буржуй, кулак или помещик, — пусть вступает в комсомол, пусть идет в ряды молодых и отважных борцов.

Не надо бояться. Только сидя за печью кажется страшным бороться с полицией, с буржуями. На самом деле не мы их, а они нас боятся, ведь нас — тысячи и миллионы, а их — кучка, всеми презренных, всеми проклятых. Кто ж не видел, как бледнеют от страха паны, как удирает, озираясь, свора их прислужников — полицейских и шпиков, когда на улице вдруг покажется демонстрация с красным флагом и загремит «Интернационал». Кто не видел, как дрожат от страха всемогущие паны судьи, когда коммунисты или комсомольцы, даже закованные в цепи и осужденные на годы тюрьмы, встречают панский приговор бесстрашным гордым возгласом: «Долой фашистский суд! Да здравствует пролетарская революция!»

Довольно такой жизни! Надо бороться за лучшую. Великий вождь пролетариата Карл Маркс писал, что пролетариям в революции нечего терять, кроме своих цепей, приобретут же они весь мир. И слова эти полностью относятся к нам. Что мы имеем? Что мы можем потерять? Голод, панские издевательства, безработицу, безземелье. Приобретем же мы власть, землю и фабрики, работу и благополучие, свободу и образование. Так не надо ли бороться! Надо бороться миллионными массами голодных и угнетенных, эксплуатируемых и обездоленных! А мы, комсомольцы, рука об руку с коммунистами будем идти впереди и вести за собой всю массу рабочей и крестьянской молодежи. Мы будем указывать путь к революции и свободе всем тем, кто еще не видит его. В борьбе мы почувствуем, что не напрасно живем на свете. В борьбе мы обретем радость. Успехи наши в борьбе будут нашей гордостью, а победы наши будут нашим счастьем. Вступив в ряды революционного движения, мы станем частью той могучей силы, которая преобразует мир…

Нам путь указал великий Ленин. Под знаменем Ленина большевики победили буржуазию в Октябрьской революции, под знаменем Ленина большевики создали могущественное социалистическое государство на одной шестой части земного шара. Под знаменем Ленина победим и мы в пролетарской революции. Пойдем же путем Ленина и его соратников — великих революционеров, отдавших всю свою жизнь борьбе за революцию и освобождение рабочих и крестьян.

На борьбу, вперед, хлопцы и девчата, под огненным красным знаменем комсомола! Пусть дрожат паны! Победа будет за нами, потому что идем мы ленинским путем под руководством ленинской Коммунистической партии, и нас, молодых и смелых, миллионы.

Пусть же гремит наша борьба по всем городам и селам Западной Белоруссии, пусть звенят наши боевые песни!

Ал. Шипшина. «Мы — маладая гвардыя рабочых i сялян», 1933 г., Вильно.