Письма. Рабочие дневники. 1942–1962 гг.

1960

Здравствуй, друг мой!

Прежде всего, конечно, с Новым годом тебя и твое семейство. А засим — к делу. Должен сказать, что тон твоего последнего письма пришелся мне не по душе. И в первую очередь — твои рассуждения о СГП. Я не очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду, когда пишешь об эклектике в стиле — может быть, вкрапления и прослоения хэммингуэевщины старым стилем, но странно было слышать, что ты пришел от этого в отчаяние. И я не уверен, что там нужно что-то исправлять. Может быть, это только показалось тебе по необычности? Проверь еще раз. Многим эта вещь нравится. Не занимайся вкусовщиной, как сказал бы один из наших шефов.

Далее. Я бы понял тебя, если бы ты оставил ТВБ из-за того, что не можешь найти оригинальный сюжет или что-нибудь в этом роде. Но оставить такую тему только потому, что тебе неясно, каков будет путь эволюции человека — прости, это недостойно фантаста. Да прими ты за основу, что человек будет сам помогать себе развиваться в нужном направлении при помощи разных механических приспособлений — те же нейтринные пучки, специальная психологическая обработка в школьном возрасте и так далее — и лепи этого своего Ивана Ивановича по любому образу и подобию. Никто с тобой спорить не будет, уверяю тебя. Главная идея ведь не в том, сохранится у человека слепая кишка или нет, а в том, как встретились наши с далеким своим потомком, господином вещей, волшебником, в том, что он пришел поклониться своим предкам и в то же время подбодрить их на тяжелом и интересном пути — не зря, мол, работаете, ребятки, а за господство человека в космосе, в обеих бесконечностях.

Далее. Перехожу к новостям. Кассель заболел, а выйдя из больницы, пойдет в отпуск. Сдача сборника в производство откладывается. СЛ и ЧрПр находятся в «Юности», будем ждать, что скажет Катаев. Из МолГв пока никакого ответа на наши заявки нет. Я по твоим наброскам сделал первую главу и пролог к Возвращению. Буду по мере сил продолжать. Все секции и общественные потуги — дерьмо и говорильня. Туда можно ходить только на предмет посещения буфета. Так что не завидуй.

Предложения. Быстренько кончай с прологом к Следопытам и переходи к ТВБ. Я бы, кроме того, предложил тебе как следует подумать о ПТЖ. Хоть ты и оставил этот рассказ за непригодностью, но все-таки посмотри еще раз, подправь. Ей-ей, тема превосходная, и эпизоды смачные, и спор о смысле работы там очень уж хорош. И люди есть — это все у нас говорят. А главное — нужен этот рассказ, понимаешь? Всем нужен. Далее. Прошу тебя по-прежнему консультировать меня по Возвращению. И пиши чаще.

Теперь вот что. Я бы, конечно, с радостью приехал, как раз февраль—март было бы очень неплохо, но меня здесь не пускают, потому что считают, что я разрушаю твою семейную жизнь. У нас здесь все считают себя великими знатоками природы человеческой. Так что, возможно, если бы ты в каждом письме поскуливал насчет необходимости встретиться, было бы спасительно. Учти.

Вот, кажись, и всё.

Передай большой привет маме и поцелуй ее. Я всё ждал, что она прикатит к нам, да так и не дождался.

Жму руку, Арк.

8 января выходит статья в газете «Литература и жизнь», где Е. Каплан полемизирует со статьей Н. Томана, вышедшей в прошлом году, в которой (напомним читателю) АБС еще хвалили. Библиотечный работник, как сам себя называет автор статьи, озабочен тем, что читатели предпочитают остросюжетные произведения, и «бьет» авторов цитатами из А. Горького.

<…>

Н. Томан поставил на пьедестал научно-фантастическую повесть братьев Стругацких «Страна багровых туч», видимо, оттого, что сам он — автор ряда приключенческих остросюжетных книг — покорен межпланетными приключениями героев «Страны багровых туч»!

Анализируя же эту повесть, надо говорить прежде всего о ее недостатках, а не достоинствах, так как последних куда меньше, чем первых.

«Страна багровых туч» во многом напоминает книги Владко «Аргонавты Вселенной», Волкова «Звезда утренняя», Мартынова «220 дней на звездолете». У Стругацких, как и во всех этих книгах, главный герой — зеленый новичок, которому волей случая (авторского, разумеется) приходится участвовать в сложнейшем межпланетном полете. Новичка же надо познакомить с астрономией и теорией межпланетных полетов. И начинаются бесконечные цитаты из астрономических и прочих справочников.

Н. Томан утверждает, что «Страна багровых туч» написана «с серьезными знаниями науки и техники». Но слова А. М. Горького о том, что «науку и технику надо изображать не как склад готовых открытий и изобретений, а как арену борьбы, где конкретный живой человек преодолевает сопротивление материала и традиции», звучат и сейчас укором авторам повести. Стругацкие лишь упоминают о той борьбе, которую вели противники «практического осуществления фотонного привода». А именно тут и была блестящая возможность показать «арену борьбы», показать, как писал А. М. Горький, «не только конечные результаты человеческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы, показывая постепенно преодоление трудностей и поиски верного метода». Тогда ярко раскрылись бы характеры героев «Страны багровых туч», которые живут уже в Союзе Советских Коммунистических Республик! Но накал страстей, борьба мнений, наконец, победа сторонников фотонной ракеты — все происходит за рамками повести.

<…>

13 января АБС заключают договор с издательством «Молодая гвардия» на сборник «Чрезвычайное происшествие» (название условное). Номер договора — 4445/60 г. От лица издательства он подписан главным редактором МГ Сергеем Васильевичем Потемкиным. Содержание сборника в договоре обозначено так: «Сборник научно-фантастических повестей и рассказов о космических полетах будущего, о мужественных людях — исследователях Вселенной». В договоре авторы обязуются рукопись «сдать издательству в готовом для печати виде в двух переписанных на пишущей машинке экземплярах не позже 20 февраля 1960 г.». Адрес БНа в этом договоре: «г. Ленинград, Пулково, Гостиница». Пулковская гостиница, в которой БН прожил более четырех лет, не раз узнается в книгах АБС. Вспомнить хоть ту ирреальную, кафкианскую сцену из УНС: «Гостиница переполнена. Вам придется очистить место». То же произошло с БНом в действительности — в этой же гостинице. Или гораздо более поздний текст из рукописи Манохина (03): «…вхожу в номер — в свой, законный, раз и навсегда за мною закрепленный…» А сама рукопись Манохина «была несколько лет назад обнаружена при сносе старого здания гостиницы-общежития Степной обсерватории, старейшего научного учреждения нашего региона».

Здравствуй, дорогой мальчик!

Прости, не сдержал обещания, не написал тебе сразу. Но на меня навалилось сразу очень много неприятностей. Во-первых, мне в первый же день привили оспу. Оспа привилась весьма активно, я принялся недомогать, и тут же, как назло, взялись меня есть зубы. Мучился и страдал я целую неделю, затем махнул на всё рукой, пошел к дантисту и — сразу три зуба! Это было развлечение, доложу я тебе. Вернулся домой, пошатываясь, было плоховато с сердцем, но теперь всё уже прошло, хотя голая десна слегка поскуливает. Итак, оспа зажила, впереди в нижней челюсти — чудовищная дыра, разговариваю я сейчас как Макреа: дифсиплина,[303] срудсшанция и т. д.

Теперь о делах. Пересылаю тебе первые три главы «Возвращения», работай не торопясь, смело вводи новые эпизоды и заколачивай гвозди. Я сейчас работаю над четвертой главой — «Злоумышленники», то бишь «В школе». Очень трудная глава, думаю, получится она не важно, но надобно же иметь хотя бы от чего отталкиваться.

«НС» и «ПуРО» отнесены в «3-С», о них выяснится в понедельник. В «Юности» дела, кажется, плоховато, но я у них еще не был. В «Известиях» я разругался с этой публикой. Им, понимаешь ли, отрывок очень нравится, но им, видишь ли, не подходит именно этот отрывок, который оставляет читателя на самом интересном месте. Ругался я по телефону, больше разговаривать не буду, только съезжу и заберу рукопись. Вообще, пожалуй, с газетами связываться больше не стоит. Манки бизнесс.[304] Однажды ночью звонили из «Уральского следопыта», требовали рассказ. Я поворчал и сказал, что подумаю. Надоело мне всё это — сил нет. Столько дел, что работать некогда.

Основное: Кассель спешно дорабатывает рукопись, говорят, к 15 она будет сдана в производство. Кассель сидит в санатории и связаться с ним нет никакой возможности. Видел я эскизы к иллюстрациям. Мое мнение — хорошо. Обложка, например, совершенно абстракционистская. Выдумки много, этот мальчишка Алимов позволяет надеяться на хорошее оформление. В рисунках он пытается воспроизвести не столько сюжет, сколько психологию.

Отвез в «Мол. Гв.» договоры и наши вещи новые. Пока читают, еще не звонили. Думаю, пройдет хорошо. Да, еще, звонили из Изобррацион, просили. Я им думаю всунуть «Погружение». Меня несколько ставит в тупик «ПТЖ». В «Юность» давать не хочется, я на них освирепел, может, в журнал «Мол. Гв.»? Завтра выхожу на улицу и всё буду исполнять и пробовать.

Звонил к Ляпунову, он обещал поговорить с Тушканом, а нам порекомендовал обратиться в Издательства, где мы работаем. Это тоже мысль. Как только вернется Кассель, попробуем. Так что подожди немного. Вообще Ляпунов что-то мнется, а может быть, это только мое впечатление. Посмотрим.

Вот, кажись, и все новости. Думаю, днями вышлю тебе три наших рассказа. Я уже давно перепечатал на машинке, но отдал твои экземпляры на прочтение в Совинформбюро. Они горят передать нашу фантастику на заграницу. Пусть их. А вообще все они — дерьмо. Ни на какие посторонние организации — кроме «3-С» и еще «Изобррацион», где сидят честные любители, полагаться не надо. Кассель, Варшавский да Вельтман, ну еще Жемайтис. Вот люди, с которыми можно работать, ибо они кровно в НФ заинтересованы. Остальные — по моде, куда ветер дует. Ну их в п…

В общем, работа продолжается. Поцелуй маму и Адку.

Твой добрый и несчастный брат Арк.

Дорогой Бобка!

Тороплюсь ответить, тем более, что депрессия, в коей я пребывал, уже миновала. Шамкаю я, аки дед Щукарь.[305] Атак всё хорошо. Но ближе к делу. Вы просите информацию, их есть у меня.[306]

1) Отвечаю тем же концом по тому же месту. Получено следующее письмо, цитирую полностью, за исключением типографских надписей на бланке: «Товарищам А. и Б. Стругацким, Москва. Уважаемые товарищи! Являясь издательством Общества Германо-Советской дружбы, главная задача которого состоит в издании советской художественной литературы, мы с большим интересом прочитали Вашу книгу „Страна багровых туч“, вышедшую в свет в издательстве Детгиз в 1959 г. Безусловно, это произведение и у нас найдет большой круг читателей. Поэтому мы решили переиздать его на немецком языке в 1961 г. У нас возник, однако, следующий вопрос: нельзя ли в немецком издании опустить эпилог? Нам кажется, что там показано слишком скорое развитие по сравнению с огромными трудностями, о которых Вы говорили в третьей части Вашей повести. Очень просим сообщить вам, согласны ли Вы с этим сокращением. Кроме того мы узнали, что Вы написали еще рассказы научно-фантастического жанра. Мы были бы Вам весьма благодарны, если бы Вы сообщили нам, где эти рассказы опубликованы. Последняя просьба: Чтобы познакомить немецких читателей с авторами в издательской газете, мы просим выслать Ваши фотоснимки и краткие биографии. Заранее благодарим за Вашу любезность и ожидаем Вашего ответа, чтобы приступить к работе. С дружеским приветом Издательство „Культур унд Фортшритт“, дирекция издательства Новак, зам. главного редактора Кошут».

На это письмо я уже ответил, согласился на купюру, дал сведения и фото. Вообще, высылай, брат, скорее фото. В заключение попросил прислать нам газеты с нашими биографиями и по выходе два экз. книги.

2) На письмо итальянца отвечай сам в меру своего разумения. Я не считаю себя более компетентным, чем ты. По-моему, твои намётки вполне правильны. И не бойся рекомендовать Днепрова. Сами разберутся, что надо и что не надо. Выяснить относительно издательства я попробую, но не уверен. В письме не забудь поклянчить экземпляры. Действуй, мальчик! А письма за границу пересылаются обычным порядком через центральную почту. Там спросишь, и тебе объяснят.

3) ПТЖ давал в «Юность». Там разочарованно сказали: «Так это же не фантастика!» Плеваться хочется. Я думаю забрать у них и «ЧрПр», которое, как они говорят, им нравится, но еще находится у двадцать седьмого члена их редколлегии, Ираклия Андронникова. К черту всю эту сволочь! У нас требуют рассказы другие журналы, и мы не дадим гнить нашим вещам в этом задрипанном логове классицистов.

4) Реакция на наши новые вещи. «Молодая Гвардия» (в сборник) — «ПТЖ», ПуРО понравились, НС — не очень, говорят: «Это скорее заготовка, чем готовый рассказ». Так сказала наша редакторша и наш художественный редактор. Но она говорит, что перечитает еще раз и посмотрит снова. Вообще, с ними я еще буду разговаривать. «3-С». Варшавскому я дал «ПуРО» и «НС». Ему понравились обе вещи, но «ПуРО» больше. Однако он полагает взять все-таки «НС». У него есть кое-какие соображения, о которых конкретно будем договариваться в среду. В частности, речь Гемфри Моргана и какие-то характеристики врачей.

5) «ПуРО» передал в «Изобррацион», но они запарились с выпуском номера и еще не читали. Вельтман клянется дать ответ на той неделе.

6) Вчера звонили из журнала «Смена». Со мной говорил зав. литературным отделом и клялся, что он, заведующий, и главный редактор — большие почитатели НФ. У них на днях произошла смена руководства, и они поворачивают журнал на новый лад (это он так говорил). Журнал с апреля будет толще, и вот для этого первого апрельского толстого номера они просят. Я решил пихнуть им «СЛ» и «ПТЖ» на выбор. Как ты считаешь? И я думаю, рационально будет послать что-нибудь в «Уральский следопыт», раз уж они к нам обратились. Напиши свое мнение. А может быть, попробовать «СЛ» и «ПТЖ» в «Неву»?

7) Ляпунов написал о тебе письмо Тушкану (Тушкана нет в городе) и ждет ответа. Кассель болеет в своем санатории, наш сборник лежит у него и ничего нельзя сделать. У меня даже чешется от нетерпения и досады.

8) Последняя новость: «СБТ» будут доиздавать в этом году тиражом в сто тысяч экземпляров. Можешь ликовать. Книготорг затереблен заявками на нашу повесть. Об этом мне изволила сообщить сама заведующая редакции. Не забыть бы исправить французскую надпись, гм-гм.

Вот, кажись, и всё. А я бедствую. Кассель в этом месяце по плану Детгиза должен был сдать рукопись Брянцева «Конец осиного гнезда», но он, как известно, болен, а в Детгизе срывался план. Тогда вызвали меня и предложили в неделю отредактировать эти двадцать листов бредятины, где концы никак не желают сходиться с концами. Сижу и редактирую и проклинаю По и Конан-Дойла за то, что они выдумали этот жанр. Тошно, нудно, сладит, мёдити бежать позывает. Ноя стоек. О, твой брат может быть стойким. Он такой парень, этот старина А. Он всем покажет, веселый Арк. Его высочество герцог Браунгшвейский раз сказал в присутствии его величества: «Он чертовски непреклонен, этот старый А. С.» Вот так.

Непременно передай привет маме и прочитай ей письмо из Германии. Привет Адке, поцелуй Андрюху.

Салюд.

[Подпись]

«На письмо итальянца отвечай сам в меру своего разумения», — рекомендует АН. И БН пишет ответ. В архиве сохранился черновик этого ответа.

Ленинград

16.02.1960 г.

Многоуважаемый господин Рива!

Нам было очень приятно узнать о готовящемся в Италии сборнике советских научно-фантастических рассказов. Мы с большим удовольствием готовы оказать Вам посильную помощь в этом хорошем деле.

Намеченная Вами подборка рассказов удачна, но мы взяли бы на себя смелость порекомендовать еще и следующие рассказы:

Савченко «Пробуждение профессора Бернса»

Днепров «Крабы идут по острову»

Сапарин «Небесная Кулу»

Журавлева «Капитан звездолета „Полюс“»

Мы предлагаем Вам именно эти рассказы просто потому, что ради рассказов последних лет они более других нравятся нам и нашим друзьям — любителям научной фантастики. Первые три из перечисленных рассказов Вы найдете в сборнике «Дорога в сто парсеков» (издательство «Молодая Гвардия», Москва, 1959 год), последний рассказ опубликован в газете «Комсомольская Правда» от 7.02.1960 года. Кроме того, мы можем порекомендовать Вам уже упомянутый сборник «Дорога в сто парсеков», а также журнал «Знание — сила» № 12 за 1958 г. и № 12 за 1959 год. Указанные издания содержат в общем около двадцати научно-фантастических рассказов — самых лучших и самых новых.

Что касается выбранных Вами наших рассказов, то мы, конечно, не имеем ничего против их публикации Вашим Издательством. Правда, говоря откровенно, мы предпочли бы увидеть в Вашем сборнике вместо «Извне» какой-нибудь другой наш рассказ — например, «Белый конус Алаида» (Журнал «Знание — сила», № 12, 1959 г.) Дело в том, что рассказ «Извне» в настоящее время переработан нами в небольшую повесть, и нам не хотелось бы видеть его снова опубликованным в виде рассказа. Однако, если Вы предпочтете именно «Извне», мы, конечно, не будем в обиде.

Позвольте в заключение поблагодарить Вас и Ваше Издательство за внимание к нашему творчеству и пожелать Вам успеха в Вашей работе.

С искренним уважением

Издательство последует пожеланию автора и уже в следующем году опубликует у себя в сборнике фантастики советских авторов БКА, ШС и ЗЭ.

Здравствуй, дорогой Боб!

Только что получил твое письмо и, не в пример тебе, заботясь о душевном равновесии брата и соавтора, отвечаю.

Прежде всего — вести неприятные. «Изобррацион» от «ПуРО» отказался. Они всё тоскуют о лирика+техника, всё ждут чего-либо вроде, знаете ли, «Испытания СКР», знаете ли, вот. Я вежливо их послал. Не хотят — не надо. Обойдемся. Из «Смены» тоже ничего нет. Но я бы не советовал тебе так отмахиваться от «Невы». В конце концов ты отлично знаешь, что «ЧиП» — дерьмо, и на месте «Невы» тоже не поместил бы его. Так что при возможности зайди туда и предложи. Далее, я не совсем уверен, что «НС» согласятся взять в «Мол. Гв.» Очень они на нее кисло смотрят. Я говорил с Варшавским, он сказал мне, действительно, дельные вещи, а) Если врачи идут на такое дело и действительно озабочены и взволнованы рождением ребенка, то думать и говорить они будут именно на эту тему, б) Тему чудовища, чтобы она не стала основной, надо смягчить. Хотя бы за счет усиления темы младенца. В соответствии с этим я сделал новый вариант «НС» и сегодня потащу его в «ЗС». Ты получишь все материалы погодя, не торопи меня. Нужно забрать их из тех мест, где они не приняты.

Теперь у меня есть конкретные предложения; Сводятся они к следующему. Принимая во внимание, что «СБТ» переиздается и что в этом году у нас выходят два сборника, надо сделать передышку и переориентировку. Мне надоело таскаться по редакциям. Дел получается так много, что работать некогда. Предлагаю:

1) Немедленно прекратить писание рассказов впредь до особого распоряжения. Исключение составляют только три рассказа: Такими вы будете, затем, рассказ, который нам так или иначе придется написать, его нам заказали для издающейся в этом году этакой энциклопедии изобретательства, в ней выступит и Ефремов, а нам поручили написать рассказ на тему «изобретатель 21 века». Не пугайся, ничего страшного. Напишем о пересадке сознания. Правда, с этим надо торопиться. Третий рассказ — его можно и не писать — приключенческий с научной идеей. Идея: «Интересно отметить, что если бы магнитное поле Земли было большим и сильно неоднородным, то быстрое движенце проводящих тел стало бы невозможным. Вихревые индукционные токи, взаимодействуя с магнитным полем Земли, вызывали бы мощные тормозящие силы. Самолеты и ракеты не смогли бы летать». Исходя из этого, можно предположить, что Церера или Веста — железные, сильно магнитные, на них сели, а улететь не могут. И вообще, тут я подхожу и бью по мор… Да, в общем, можно подумать. Приключения, магнитные животные (организмы, получающие энергию при быстром перемещении в магнитном поле) и т. д. Но это, повторяю, не обязательно.

2) Взяться серьезно и сосредоточенно за две большие вещи, которые закончить в следующем году. Первая — «Возвращение». О ней у нас есть все намётки. Нужно только бросить всё и работать. Вторая — «Старый желтый Сатурн» (назв. усл.). Герои — Быков и К, время — через десять лет после «СГП», предварительную разработку пришлю на днях.

Вот что я думаю. Понимаешь, у меня такое впечатление, что мы как-то размениваемся с этими рассказами. Больше беготни и споров с редакторами, чем работы. Право, надоело. Давай, братец, вернемся к счастливым временам и методам «СБТ» и поработаем на славу. К фене темки и идейки. И редакторов к фене. Надо давать тяжелую артиллерию. Как ты смотришь, а? Напиши свое мнение. И соображения по поводу рассказов. Если об изобретателях писать не хочется, напиши: я откажусь. Пусть попросят Днепрова или Альтова. Хотя лестно, конечно, что попросили именно нас.

Итак, я теперь же заявляю: больше с рассказами возиться не буду. Располагаюсь поудобнее и буду писать «В» и «СЖС».

Да, чтобы здесь не повторяться, прошу, позвони маме и попроси ее прочитать мое письмо. Там есть кое-какие новости.

Засим обнимаю тебя, брат мой, и целую. Твой Арк. Адочке и Андрею привет.

Дорогой Борик!

Ответа на свое письмо не дождался, посылаю тебе ПТЖ и старый и новый вариант НС. Прочитай сначала новый вариант и подумай. Говорят, стало лучше. Но я не очень верю. Вообще, мне рассказ этот перестал нравиться. Слишком много в нем от желания «ошарашить мещанина». Вересаев таки прав: эта позиция к хорошему не может вести.[307] А там смотри, как тебе лучше. Я надеюсь, все-таки, что именно этот рассказ, а не ПуРО войдет в сборник. Кстати, о названии сборника. Назвали было его «Люди Земли». Отдали художнику (у нас художник Гришин), а он говорит: «Только что оформлял книгу с точно таким же названием». Ну что ты скажешь! Тогда мы побились трохи и решили назвать: «Почти такие же». Думаю, не плохо. Если есть на примете заглавие лучше — присылай, но торопись.

Теперь о «Смене». СЛ понравились зав. литотделом, но не понравились его начальству. Им не нравится «этот странный героизм». А ПТЖ — не нравится зав. литотделом, а начальство еще не читало. Если бы ты знал, как они все мне надоели! Нет, голубчик. Будет. Давай работать над большими вещами. По крайней мере знаешь, чего ждать и за что бороться. Кстати, и детгизовцы уже интересовались, чем мы собираемся их порадовать, иф эни.[308] Но теперь уже обстоятельно, без лишней поспешности.

Ну, жду твоих мнений, твой Арк.

Привет маме и Адке, поцелуй Андрея.

Дорогой Боб!

С удовольствием получил твое письмо. Все поправки принял и перенес на запасной экземпляр, коим и буду оперировать в дальнейшей работе с Варшавским и Клюевой. Варшавский определяет рассказ в № 5, в новом варианте он ему очень понравился, также понравился и Клюевой. Так что всё В порядке.

Ужасная возня с названием сборника. Только что звонила Клюева (в пятый раз за неделю). Все наши названия редакция отвергает, а все названия, которые предлагает редакция, отвергаем мы. Г… в проруби. Никогда не думал, что будет столько мороки. Между тем дело срочное и вот почему. В Мол. Гв. существует обыкновение оформлять обложку по рассказу, названием которого назван сборник. Я осатанел и сказал, чтобы оформляли по «Ночи на Марсе», а название мы потом еще постараемся придумать. Кстати, редакция протестует и против названия СГП, говорят, надо переименовать. Есть ли у тебя какие соображения? Я бы отстаивал, конечно, если бы самому это название нравилось. Но оно мне, как ты знаешь, не нравится. Не знаю, как быть. Может, «Водородная пропасть»? У меня совсем нет вкуса к названиям. Отпиши на этот предмет подробно. И поскорее.

Кассель выздоравливает, обещается сдать рукопись в следующий понедельник. Мне еще предстоит с ним неприятный разговор по изъятию СПГ из «Альманаха». Ох-те-те… Ну не могу я такими темпами работать.

А я сейчас бьюсь над четвертой главой «Возвращения». Туго идет. Кстати, у меня есть такая идея. Что, если сделать «Возвращение» из двух частей, первая часть — как мы решили, а вторая часть такая: штурман становится глубоководником, поступает в Океанскую Охрану. Тогда мы туда вставим ГП и ПуРО, и еще придумаем, и еще придумаем много интересных встреч и приключений. Знаешь, чтобы опять не лезть в Космос. Отпиши свое мнение. Упомянутые рассказы, конечно, переоборудуем в соответствии с новыми задачами, возьмем из них только тему. Но вот беда — четвертая глава плохо идет. Написал шесть страниц и выбросил. Слушай, будет тебе потеть над рассказами. Давай, присылай, что написал, и садись за «Возвращение».

Напиши свои соображения по заказанным рассказам. Как об изобретателе, так и о том, что ты хочешь делать для Ленинграда. Кстати, у меня есть соображение по СЛ. Сидоров «прозревает» в конце рассказа. А нужно ли это? Может быть, так его непрозревшим героем и оставить? Подумай.

Вот всё. Целую, привет всем, Арк.

Здравствуй, дорогой Бобик.

Вот посылаю тебе модель четвертой главы «Возвращения», которую предлагаю назвать «Злоумышленники». В главе ты найдешь изрядно банальностей и косноязычных диалогов, и не найдешь, пожалуй, ни одного образа. Это всё потому, что я, стараясь добиться композиционной стройности, вынужден был после многочисленных попыток всё бросить и заняться исключительно общим тоном и композицией. Теперь я более или менее удовлетворен. Не знаю, как ты. Ты без труда увидишь, что я широко пользовался киплинговским «Сталки», кое-что даже прямо позаимствовал — это потому, что считаю метод Киплинга самым подходящим с точки зрения описания мальчишек.

Итак, на тебе — первые четыре главы. Понемногу приступай к работе. Я в свою очередь займусь пятой главой. В четвертой особое внимание обрати на речь персонажей. И по первом прочтении немедленно отпиши о впечатлениях и замечаниях.

Жду с нетерпением. А также жду твоего рассказа. Живее, живее. Не дразнись.

Сегодня утром пришла по почте книга Ефремова «Юрта Ворона», его новый сборник рассказов.[309] На книге дарственная надпись: «Отважным космическим фантастам Аркадию Натановичу и Борису Натановичу Стругацким с искренним уважением от автора. Москва. 4.03.60 И. Ефремов». Книгу оставляю у себя. Вот так-то. Ну, целую, жду.

Всем привет, твой Арк.

Здравствуй, Боб.

Письмо получил. Ближе к делу.

1) Расставить рассказы в сборниках недолго, мне всё равно как.

2) Молодогвардейский сборник назван «Путь на Амальтею», соответственные распоряжения даны и Гришину. Так мне, во всяком случае, говорили.

3) Приеду я примерно пятого-шестого апреля и пробуду до твоего дня рождения, после чего, вероятно, надо будет спешить назад править гранки НС для «3-С».

4) Эпизод с пластмассовым упырем меня устраивает. В днепровщину даст бог не скатимся. Ближе к днепровщине, чем в НС, мы не подойдем.

5) Как же ты пишешь — нет идей? А что за рассказ ты писал всё это время? Или я неправильно тебя понял? У меня есть небольшая идея — г…, наверное. Зажечь Юпитер и Сатурн с целью создать свое солнце для их систем спутников. Конечный эпизод такой идеи может служить темой для рассказа, или можно использовать с СЖС как фактор, для чего межпланетникам нужно торопиться с поисками в кольце — вот-вот должны зажечь Сатурн. Работники на Титане смотрят на экспедицию косо, она их задерживает, и сам Быков ругается, говорит, что мы, мол, и сами дурака валяем, и людям работать не даем.

6) Злоумышленников не посылай, приеду — почитаю. Но ты мог бы вкратце написать свое мнение и по каким линиям сделал исправления.

Теперь информация.

1) 14 марта состоится конференция НФП в ССП. Будут долбать все книги за прошлый год, в том числе нашу СБТ и наши рассказы. По агентурным сведениям готовится разнос «3-С» за № 12. Якобы за американский уклон. Я готовлюсь драться. Вот обще драться придется. Казанцев и Немцов опять активизировались. Им придало смелости, что № 12 раздолбали за одну статью в ЦК. Бой, по всему, предстоит мощный. Очень жаль, что тебя не будет.

2) Сигнал второго издания «СБТ» подписан. Скоро выйдет на прилавки. Получим — увы! — всего по 60 %,сиречь по 14 тыс. Но ты давай скорее высылай справку о детях на этот год. По возможности побольше справок.

3) Нас сейчас в Москве осаждают с заказами Географгиз и приехавший с Урала представитель «Уральского Следопыта». Но мне ужас как не хочется связываться опять с рассказами. Ну, этих-то еще можно ублажить: первым — ПуРО, вторым — ЧП.

4) Теперь такое дело. Меня затерзали Госрадиокомитетчики. Не помню, писал ли я тебе, они с конца марта открывают новый журнал по радио и вот жаждут НФП. Для инсценировки. Отказать им неудобно, и я передал им на просмотр ЗЭ, НС и ПуРО. Они долго выбирали, спорили, хотели всё сразу, но в конце концов остановились на ПуРО. Короче, дело обстоит так. К 16 числу я должен изготовить для них первые четыре страницы сценария. Всего несчастное ПуРО разбили на пять передач, которые будут тянуться два месяца. Чудовищная ерунда, правда? И халтура притом. Приходится «для удовлетворения» специфических требований вещания давать духозахватывающие моменты в каждой передаче. Г… получится, но отступать поздно. Каждая передача — восемь минут. Я буду присылать тебе по экземпляру каждой. Апрельские части напишем вместе. А может, и майские.

Ну вот и всё. Привет Адочке, целую всех, твой Арк. Пиши, не томи.

«14 марта состоится конференция НФП в ССП», — сообщает АН. Информация об этой конференции была опубликована в том же, 1960 году в сборнике «О литературе для детей» (выпуск 5). Вот что там говорилось об АБС:

<…>

Е. Брандис посвятил свое выступление художественным недостаткам научно-фантастических книг. Засилье литературных трафаретов и штампов, иллюстративность, лекциомания, нагромождение приключений, механические куклы вместо живых людей — таковы наиболее распространенные недостатки, мешающие пока что нашей фантастике слиться с большой советской литературой. <…> Популяризация научных идей — не самоцель, а один из элементов научной фантастики. Но если взять, к примеру, рассказы А. и Б. Стругацких — это безусловно одаренные, эрудированные авторы, — то легко заметить, что волнуют их больше всего не люди, а научные гипотезы, саморазвивающиеся механизмы. Пафос голой техники обесчеловечивает литературу. Не отражается ли в излишней технизации научной фантастики та недооценка значения гуманитарных наук в жизни нашего общества, о которой в свое время писал И. Эренбург, а сейчас вновь поднял вопрос К. Зелинский?

И не случайно техническая фантастика отличается удивительной серостью языка. Главным героем становится машина, а человек — лишь ее придатком. Да и где уж тут заботиться о средствах выражения, если фантастические рассказы изобилуют такими «красотами» стиля: «…энергия выделяется в виде „протоматерии“ — неквантованной основы всех частиц и полей. Потом протоматерия самопроизвольно квантуется — частично на частицы и античастицы, частично на электронные поля. А частично вступает во взаимодействие с окружающей средой» (выдержка взята из рассказа А. и Б. Стругацких).

<…>

Н. Томан подвергает острой критике роман Ю. и С. Сафроновых «Внуки наших внуков» за допущенные в нем вопиющие научно-технические ошибки. Отсюда оратор делает вывод, что должен быть какой-то предел для фантазирования. Без серьезной аргументации нельзя переступить бесспорных законов науки, это только дискредитирует фантастику. Далее Н. Томан отмечает достоинства повести А. и Б. Стругацких «Страна багровых туч» и повести В. Савченко «Черные звезды». Оба произведения написаны с несомненным литературным мастерством и обнаруживают серьезную научную подготовленность авторов. <…>

И. Кассель (Детгиз) <…> берет под защиту творчество А. и Б. Стругацких от несправедливых, по его мнению, упреков Е. Брандиса и призывает писателей создавать книги о завтрашнем дне нашей планеты.

<…>

Дорогой Боб!

Получил от тебя два письма сразу, был приятно тронут и удивлен, но, посмотрев на даты, понял, что одно из писем ты три дня таскал в кармане. Ну ладно. Новости.

А) Неприятные:

«Странные люди» вылетели из сборника. Таково было решение всяких инстанций в Детгизе. Кассель утешает, говорит, что можно доработать, и тогда куда-нибудь пойдет.

Происходит путаница с «СГП» (ныне «ПНА»). Пока Кассель болел, мне завредакцией сказала, что «СГП» в Альманах не пойдет. Как ты знаешь, я тогда составил сборник и подал его в Мол. Гв. Кассель вернулся, случайно у нас разговор зашел об Альманахе, и я сказал ему о «СГП». Он взбеленился. Он наотрез отказывается отдавать «СГП» и называет меня предателем. Дело в том, что в Альманах идут только вещи, еще не публиковавшиеся. А Мол. Гв. издаст сборник в июне. Кассель требует, чтобы мы задержали сборник, а я не хочу и не буду. Ну их всех на… Как будет, так и будет.

Детгизовский сборник будет сдан еще только двадцатого. Я вчера потерял целый день, помогая Касселю склеивать рукопись и править ошибки. Ух, до чего мне всё это надоело.

Меня заставили взять перевод в Гослитиздате и аврально перевести с хорошего японского на плохой русский 10 листов. Дело в том, что переводчик, которого я рекомендовал, не справился, а план на них нажимает. Пришлось взять. Сейчас сижу денно и нощно.

б) Утешительные.

Молодогвардейский сборник идет пока гладко. Редактор работу закончил, почти ничего не искалечив. Завтра я отвожу обратно рукопись, и она будет сдана в главную редакцию. Правда, там возможны осложнения. Ты на всякий случай пришли СГП, чтобы я мог оперативно решать всякие изменения.

О конференции в ССП писать много не хочется. Нас хвалили, других ругали, досталось 3-С ни за понюх пороху. Казанцев держался очень воспитанно. Нас ругал Брандис, но его заклевали. Подробности при встрече. Очень хочу к вам отдохнуть. Просто ужас, до чего устал. И уже ничего нет охоты делать. Кассель раздражает болтливостью и жалобами, хотя в общем он очень хороший дядька. Но он лентяй. Подозреваю, что можно было бы спасти СЛ, если бы он вовремя прочитал рукопись.

Когда соизволишь прислать справку о детях? Зачем даром бросать деньги? Пропьем лучше! Гони справку.

Получил хорошее письмо от рабочих из Киева. Хвалят, просят писать. Было приятно, ответ послал.

Стремлюся к вам, отдохну и отосплюсь.

Поцелуй маму, браток. И Адку тож.

Твой Арк.

Отпразднуем твой и мамин день рождения вместе. Только согласится она первый тур дать пятнадцатого? Осторожненько прощупай.

Да, справку о детях посылай прямо в детгиз: Москва, М.Черкасский пер. 1, Детгиз, Бухгалтерия. Просто вложи в конверт справку и посылай. Да, напиши еще туда, что просишь причитающиеся тебе гонорары и впредь перечислять на тот же расчетный счет, что и в прошлом 1959 году.

Я в Детгизе появлюсь теперь не так скоро.

Ну, еще раз целую, Арк.

Здравствуй, дорогой Боб!

Как всегда, не смог сразу выполнить обещание известить тебя о наших делах. У нас тут все переболели, и я было здорово закрутился. Ну, теперь сообщаю.

1) «Ночь в пустыне» уже сдана в набор в «ЗС», идет в № 6, иллюстрирует Ушаков. Посмотри старые номера, наверное, найдешь его рисунки где-нибудь.

2) Пришли гранки «6С». По-моему, получилось ничего. Самое скверное то, что ужасно вмешиваются корректора, всё норовят ставить в кавычки внутренние монологи. Отбивался как мог, но не знаю, что там сделают. Теперь будем ждать верстку. Поправок мало в общем.

3) Пришла верстка «СГП» — ныне «Путь на Амальтею». Ей-богу, получилась аккуратная приятная книжечка, размеры ее будут примерно с «Пепел Бикини», чуть-чуть поменьше. И, конечно, как это ни прискорбно, никакая правка недопустима, так что будем ждать до переиздания. Но ты не огорчайся. Очень быстро делают, правда? Я даже боюсь, что «ЗС» не успеет обернуться с этим рассказом. Ну, так им и надо.

4) В Детгизе я проговорился о «Возвращении». И что ты думаешь? Они, не дожидаясь нашего согласия, вставили ее в план (резервный, правда) редподготовки и просят писать заявку. Слово за тобой.

5) Гранки прислать, наверное, не смогу, а вот верстку попрошу, чтобы тебе выслали. Детгизовский сборник-верстку дождемся, тоже попрошу, чтобы прислали. Для работы сроки дают очень жесткие, просто не успеваю поворачиваться. А у меня еще японщина моя висит.

6) Савченко на базе своего профессора Бернса[310] пишет роман о будущем. Смотри, брат! У него много выдумки, размах большой — 20-е тысячелетие, антифотонные звезды, переделка Галактики и — наша тема — возможность человека приспособиться к будущему.

Ну вот, кажется, и все новости. Как с рассказами? Что сказали в Лендетгизе? Я пока придерживаю, тороплюсь закончить японщину и возьмусь за них вплотную.

Привет тебе от всех, целую, твой Арк.

Большущий привет маме. У меня к тебе просьба такого рода (строго конфиденциально): сделай маме надень рождения подарок от нашего с тобой имени — что-нибудь пограндиознее, отпечатай на машинке адрес и подпишись за меня.

Дорогой Боб!

Спешу ответить. Высылай всё «Возвращение», а также введение к третьей части трилогии, которое — помнишь? — я тебе присылал как проект для газеты — где Быков провожает Ляхова в Первую Межзвездную. Пришли также черновики нового варианта «Гиг. флюктуац.». На Лендетгиз можно в общем начхать, хотя я сегодня видел в нашем Детгизе аннотацию на этот их сборник, где значимся мы. Но, повторяю, мне на них хочется наср. С ними считаться больше не буду, пригляжу, куда можно просунуть «БП».

Была уже верстка «Шести спичек» — быстро работают — и гранки в «ЗС» — называется «Ночью на Марсе». Каково? И не изменишь. Вообще, изрядно поусекли рассказ. Это, впрочем, меня не шибко тревожит, поскольку вот-вот выйдет Молодогвардейский сборник, где всё в порядке.

Получил письмо из Румынии — просили автобиоданные, будут нас печатать в своей «Науке и технике». Послал.

Матерьяльчик на Кавказе валяй набирай, смотри там, будь осторожен. Если здесь что-нибудь выйдет — пошлю. Кстати, когда примерно ты вернешься? Отпиши перед отъездом.

Вот всё. Привет маме и Адочке.

Целую, Арк.

Летом этого года БН отправляется в командировку, где выполняет пожелание брата «Матерьяльчик на Кавказе валяй набирай» и о которой вспоминает:

У меня сохранились до сих пор очень забавные дневники. Недавно, кстати, нашел. Как раз в 1960-м году летом я на несколько месяцев поехал в экспедицию на поиски места для так называемого Большого Телескопа в район Северного Кавказа. И вот четыре месяца я там как проклятый вкалывал и вел дневники: по ночам, когда были дождливые ночи и наблюдать было нельзя, но надо было всё равно сидеть и дежурить — вдруг небо возникнет. Я, помню, сидел в «газике» и вел дневник.[311] И поскольку было скучно, я придумывал разные сцены для «Возвращения». Сохранились вот всякие там… Что вошло в «Возвращение», что не вошло. А потом Аркадий Натанович… Значит, мы договорились с начальником экспедиции, что он меня на месяц отпустит, и я поехал в Ленинград, и мы с Аркадием Натановичем написали то, что было придумано за это время.

Б. Н.: А я вам рассказывал, что вот этот эпизод на Дионе — это перенос в фантастику совершенно реальных событий, которые имели место в так называемой горной обсерватории? В Кисловодске. Я там был в экспедиции. Там была примерно такая ситуация, только директор… Не будем называть имен… Там был директор, который держал весь состав экспедиции в кулаке, используя при этом такого маленького, ловкого, хитрого подонка, который старательно, по указанию директора, ссорил между собой разных людей. И директор выступал как некий бог Саваоф: мирил, указывал. Я тогда молодой ведь совсем был человек, и эта история настолько потрясла. Я считал, что в наше время это просто невозможно… Шестидесятый год. Мне было двадцать семь лет. В общем, не такой уж молоденький, но для меня это был очень страшный удар.

Ю. Флейшман: Так вы сыграли роль Бородина?

Б. Н.: Нет, я никакой роли, конечно, не играл. Конечно. Я просто выслушивал все стороны.

Ю. Флейшман: И Юрковского там не было?

Б. Н.: Юрковского там не было.

М. Якубовский: Роль этого местного Кравца была уже понята в коллективе, да?

Б. Н.: Да, конечно. Но они ничего не могли сделать. Они были затравлены, запуганы, они мне жаловались, мне просто — не как человеку, который может что-то сделать, а просто душу отводили.

В. Казаков: Борис Натанович, а финал известен? Реальной истории…

Б. Н.: Ничего там особенно страшного не произошло, никто не кончил жизнь самоубийством, а они так и гнили там, насколько я знаю, до тех пор, пока директора обсерватории не сменили. <…> И получилось, конечно, очень страшно, когда вот так вот, в отдалении… Связь там осуществлялась несколько раз в году всего, и они там живут. Интеллигентные люди. С высшим образованием. Астрономы! Небеса должны были обрушиться!

Там же БН «познавал жизнь», не только анализируя взаимоотношения между сотрудниками обсерватории. Были встречи и поудивительней. Напомним: БН, в отличие от АНа, изучившего глубинку (жизнь там и людей, там обитающих), за исключением военного детства, жил в Ленинграде: школа, университет, обсерватория. Круг общения был соответственным: собратья-студенты, преподаватели, коллеги по обсерватории…

Попробуйте доказать вору в законе, что трудиться — хорошо, а воровать, наоборот, плохо. Он же с младых ногтей знает, что работать — скучно, тяжело и вообще западло, а воровать — интересно, весело, кайфово и фартово.

Попробуйте доказать шарообразность Земли человеку, который с младенчества твердо знает, что Земля — плоская…

С ворами мне, слава богу, дискутировать не доводилось, а вот насчет шарообразности Земли я, помнится, целый вечер проговорил с младыми сынами гор — на наблюдательной площадке нашей экспедиционной группы, расположившейся на вершине горы Харбаз, в тридцати километрах от Эльбруса, под великолепным южным небом, на котором все было для лекции по космографии: и звездные бездны, и Юпитер, и Луна, и даже Сатурн с чрезвычайно удобным разворотом своих колец… и под рукою, тут же, имел место превосходный ТЭМ-140, экспедиционный «максутик» с великолепным качеством изображения и тридцатикратным увеличением.

Сыны гор — молодые, жилистые, горбоносые, уважительно-вежливые — внимательно и с безусловной доброжелательностью слушали мою лекцию, заглядывали в окуляр, обменивались гортанными замечаниями, а потом вдруг спросили: почему, когда смотришь в трубу, не видно Чабана, Который Сидит На Луне? Какого чабана? А ты посмотри: видишь, на луне Чабан сидит — вот его нога, вот голова, вот баран рядом с ним… А в трубу ничего этого не видно. Почему, а?..

И вот именно по ходу последовавшей за этим дискуссии и было мне объявлено, что Земля, конечно же, плоская… Как это — шар? Почему шар? Плоская! Посмотри, это же и так видно, даже без твоей трубки — плоская, как лепешка…

О, это был поучительный разговор!

Два вопроса, помнится, мучили меня тогда на протяжении всей дискуссии и мучают до сих пор.

Вопрос первый: как сумели эти славные советские молодые ребята, окончившие десятилетку… отслужившие действительную… («комсомольцы… спортсмены… красавцы, наконец!») — как ухитрились они сохранить в неприкосновенности эти свои вполне средневековые представления об устройстве Мира?

И вопрос второй: как объяснить человеку, убежденному, что Земля плоская, как растолковать ему, что форма земной тени на поверхности Луны (во время лунных затмений) есть самое убедительное доказательство шарообразности нашей родной планеты? (Действие происходило в 1960 году, и на авторитет Гагарина я сослаться тогда еще не мог.)

Там же был начат ПНВС, о чем БН рассказывал так:

А практически все началось с дождливого вечера на Кисловодской Горной станции, где дружно изнывали от скуки два сотрудника Пулковской обсерватории — м. н. с. Б. Стругацкий и старший инженер Лидия Камионко. На дворе стоял октябрь 1960 года. БН только что прекратил труды свои по поискам места для Большого Телескопа в мокрых и травянистых горах Северного Кавказа и теперь ждал, пока закончатся всевозможные формальности, связанные с передачей экспедиционного имущества, списанием остатков, оформлением отчета и прочей скукотищей. АЛ. Камионко, приехавшая на Горную станцию отлаживать какой-то новый прибор, отчаянно бездельничала по причине полного отсутствия погоды, пригодной для астрономических наблюдений.

И вот от скуки принялись они как-то вечером сочинять рассказик без начала и конца, где был такой же вот дождь, такая же тусклая лампа на шнуре и без абажура, такая же сырая веранда, заставленная старой мебелью и ящиками с оборудованием, такая же унылая скука, но где при всем при том происходили всякие забавные и абсолютно невозможные вещи — странные и нелепые люди появлялись из ничего, совершались некие магические действия, произносились абсурдные и смешные речи, и кончалась вся эта четырехстраничная, вполне сюрреалистическая абракадабра замечательными словами: «ДИВАНА НЕ БЫЛО!!!»

И еще один полезный навык БН привез из этой экспедиции:

— С каких времен Вы за рулем?

— С 1960 года, с времен экспедиции на Северный Кавказ. Тогда шли активные поиски места для строительства 6-метрового сверхтелескопа-рефлектора, который сейчас стоит недалеко от станции Зеленчукская. Телескоп еще делали на заводе, В мы тем временем в нескольких районах Советского Союза производили изыскания — где наилучший для астрономических наблюдений климат, где наименьшие мерцания, где самая спокойная атмосфера, самая высокая прозрачность и так далее. Был специальный цикл таких экспедиционных наблюдений летом 1960 года, и около четырех месяцев я провел на Северном Кавказе в поисках этого наилучшего места. Вообще, было организовано несколько подобных экспедиций: две на Северном Кавказе, одна в Туркмении, одна на Дальнем Востоке и еще где-то. И в конце концов место выбрали — правда, не то, которое рекомендовала наша группа, а то, которое нашли наши соседи. Там сейчас этот гигант и стоит вот уж без малого сорок лет… В нашей экспедиции было две автомашины (грузовик и «козел»), и, конечно, удержаться от соблазна «поводить» было совершенно невозможно. К тому же оба наши шофера охотно и с удовольствием обучали желающих. Именно тогда я и начал водить и вожу вот до сих пор.

Примерно в это же время АН переходит работать в Детгиз. Об этом вспоминает Нина Матвеевна Беркова.

Мне, Берковой Нине Матвеевне, очень повезло — я была не только редактором таких произведений Стругацких, как «Понедельник начинается в субботу» («Детская литература». М., 1965); «Полдень, XXII век (Возвращение)» («Детская л литература». М., 1967); «Обитаемый остров» («Детская литература». М., 1974), но мы вместе с Аркадием работали в издательстве Детгиз (в 1957 — 58 гг.). Мы были коллеги-редакторы и занимались фантастикой.

<…>

Прекрасно помню нашу первую официальную встречу с Аркадием. Меня пригласила к себе «в кабинет» заведующая редакцией Мария Михайловна Калакуцкая (Аркадий уже был там) и, торжественно представив мне Стругацкого, объявила, что мы с ним коллеги, будем заниматься фантастикой и почему-то добавила: «Будете, как говорит присказка, „мы с Тамарой ходим парой“, — вот вы и ходите».

Я посмотрела на своего напарника: высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина без пиджака в темных брюках и черном свитере с зеленым орнаментом. Он приветливо смотрел на меня через очки и улыбался. Кстати, надо сказать, Аркадий терпеть не мог носить рубашки с галстуками, костюмы и прочий, как он говорил, «официоз». Он всегда одевался очень просто: зимой — свитера, летом — рубашки в клетку (ковбойки), а как только появились джинсы, он предпочел их брюкам.

Мы пожали друг другу руки и отправились в коридор «выяснять отношения». Надо сказать, что в редакции разговаривать было трудно — тесно, и не хотелось никому мешать. Редакция занимала две комнаты, не считая «закутка», где расположилась заведующая редакцией. Перед дверью, ведущей в ее комнатку, сидела секретарша. Остальное жизненное пространство занимало еще четыре человека, в том числе и Аркадий. Вторая комната была также плотно заселена редакторами — нас тоже было четверо, а мой стол находился сразу у двери. Место для всех встреч, разговоров, обсуждений и прочих контактов находилось в тупике, в конце коридора, где стояли два видавших виды кресла. Именно здесь решались все проблемы: спорили, переубеждали, обсуждали рукописи с авторами, вели конфиденциальные беседы или, как теперь говорят, находили консенсус.

Мы с Аркадием дружно зашагали туда и, наверное, представляли для окружающих довольно забавное зрелище: я едва доставала головой до плеча моего спутника. Наверное, поэтому он очень скоро стал называть меня «малыш» — особенно, когда находился под впечатлением более или менее стоящей рукописи, которую он читал.

<…>

Увлечение фантастикой в то время было велико, и «самотечные» рукописи шли без перерыва, потоком. Мы с Аркадием честно делили их пополам, хотя, надо признаться, что наиболее сложные, связанные с техникой, космосом, научными проблемами и т. д., он старался брать себе, а мне оставлял вещи полегче. Рукописи мы брали домой (в редакции были специальные «творческие» дни для работы дома), а через день мы обсуждали прочитанное и отбирали для дальнейшей работы.

Обычно наши обсуждения с Аркадием происходили таким образом: резко открывалась дверь и на пороге возникала высокая фигура Стругацкого.

— Пошли, — лаконично говорил он и буквально вытаскивал меня из-за стола. Огромными шагами он направлялся к заветному тупику, а я, едва успевая, семенила за ним.

— Садись, малыш! — командовал он. — Ты не представляешь, какая рукопись! Как парень пишет! Ты только посмотри, вот здесь, например.

Я молча брала очередную «нетленку» и начинала ее листать.

— Вот, вот и вот! — Он тыкал пальцем в почти полностью перечеркнутую страницу, переписанную его, таким знакомым мне почерком. — Видишь, как это здорово!

После чего он вставал во весь свой немалый рост и ходил взад-вперед, искательно глядя сверху вниз на меня.

Каждый разя восхищалась этим человеком, насколько щедро он, сам того не замечая, дарил свой талант другим и искренне верил, что это написал сам автор.

— Аркадий! Да это же все ты написал! — возражала я, зная, что он все равно будет настаивать на своем. И действительно, он был неумолим.

— Даты посмотри — какая интересная мысль! — восхищался он. — Нет, надо обязательно помочь парню! Вот увидишь, какая получится классная штука…

В этих словах весь Аркадий — он умел находить крупицу оригинальной мысли и, дополняя ее, доводить до гигантских размеров. Он помогал очень многим, а несколько рукописей сам редактировал.

По существующей у нас с ним договоренности, на редакционных совещаниях всегда докладывала, вернее — представлял рукописи я. Спокойно, без излишней восторженности, скорее сухо, по-деловому, так что всем становилось ясно — это именно та тема и тот автор, что издательству нужны. И почти всегда мы добивались успеха. Ответственный момент представления рукописи доверить Аркадию было нельзя — он так хвалил своего подопечного, что это настораживало окружающих и вызывало ненужный, преждевременный интерес, а так — все тихо, привычно, спокойно…

Здравствуй, Боб.

Получил твое письмо. Рад, что тебе там нравится. В «Костер» писать не буду, пиши сам, ну их к чертям. БП пошла в альманах «Мир приключений», он сейчас сдан в производство. «Шесть спичек» жду со дня на день, так же и «Путь на Амальтею». Работаю над «Возвращением», написал уже две главы. Так, просто взгляд и нечто, над ними надо еще работать. Буду писать дальше.

В Детгизе работы много, устаю, но зато страшно интересно. Работа с живыми и не очень почтенными авторами — это хорошая школа жизни. Сдал в производство книжку Гребнева — туда вошла повесть «Пропавшее сокровище» — про библиотеку Ивана Грозного и «Мир иной» — научная фантастика. Получилась хохма. Гребнев заключил договор и получил большой аванс под черновики этой повести. Дописывать ее пришлось мне. Говорят, получилось. И смеются. Сейчас взялся за «Звездного человека». Посмотрим.

Полагаю, что к сентябрю успею набросать все главы «Возвращения». Но дальше так работать нельзя. Верно, придется-таки тебе уйти с работы или нам плюнуть на писательство. Подумай об этом. Я, брат, слишком устаю. С другой стороны сидеть дома без работы я тоже не могу. Хотя бы потому, что я не дома. Это ты можешь себе позволить валяться неделями у матери на диване, ковырять в носу и размышлять. У меня это невозможно. Мне всё кажется, что все мною недовольны, что я должен куда-то водить детей или заниматься с ними и прочая дрянь. А я не могу работать, когда такое чувство у меня висит на душе.

Ну, ладно. Целую крепко, твой Арк. Пиши.

О работе АНа по выпуску книги Гребнева он сам рассказывал «люденам» в 1990 году (см. НС-3), об этом же вспоминал БН:

В последнее время благодаря серии книг «Атлантида» к российскому читателю возвращается творчество советского беллетриста Г. Гребнева. Параллельно ходят слухи, что ряд произведений Гребнев написал в соавторстве с Вашим братом, Аркадием Натановичем. Называют повести «Мир иной», «Потерянное сокровище»… Вопросы: 1) Действительно ли Аркадий Натанович был соавтором Гребнева? 2) Какие именно произведения они написали вдвоем? Спасибо!

Илья Кочетков. Барнаул, Россия

В начале 60-х АНС работал редактором в Детгизе, и ему поручено было подготовить к печати сборник Гребнева. Гребнев к тому времени уже умер. Сборник находился в ужасающем состоянии — повести были написаны в лучшем случае наполовину, остальную часть рукописи составляли черновики и наброски, и с этим надо было что-то делать. В результате АНС практически переписал «Мир иной» и в значительной степени откорректировал «Пропавшее сокровище». Так что в этом смысле его, действительно, можно считать соавтором Гребнева. Он, помню, очень гордился этой своей работой. Ведь еще в школе он безумно увлекался предвоенной повестью Гребнева «Арктания», зачитал ее до дыр, заставлял читать меня, сделал множество к ней иллюстраций, даже, по-моему, пытался писать продолжение. И вот судьба так неожиданно свела его с Гребневым двадцать лет спустя. Прямо-таки какая-то каверинская история, в стиле «Двух капитанов»!

И еще об одной работе того времени в Детгизе рассказывал АН «люденам» в 90-м году (см. НС-3) — о пробивании рукописи никому в то время не известных бакинцев. Речь идет о книге Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Экипаж „Меконга“». Вспоминает об этом и один из авторов книги:

Однако одно дело — рукопись на авторском столе, и совсем другое — она же на столе издательства.

Поскольку наш роман предназначался юному читателю, мы отправили рукопись в московское Издательство детской литературы — Детгиз. Очень долго не было ответа. Мы терпеливо ждали. Я, со своим тогдашним скромным литературным опытом, понимал, что «дикие», приходящие со стороны рукописи (их называют емким словом «самотек»), в издательствах не любит. Чаще всего их отдают «под зарез» внештатным рецензентам, а потом с отпиской, исполненной ледяной вежливости, возвращают авторам.

Но нам с Лукодьяновым повезло.

После долгого молчания пришло из Детгиза письмо от 24 августа 1960 года следующего содержания:

«Уважаемые товарищи! Мы с интересом и удовольствием ознакомились с „Экипажем „Меконга““. На наш взгляд, книга получается. Рукопись читается отлично, и вас можно поздравить с литературной удачей. Конечно (без этого сакраментального „конечно“ таких писем не бывает), поработать еще придется немало. В повести остались длинноты, отдельные сюжетные несоответствия, случайные и ненужные мелкие отступления, неясности научные. Короче, в рукописи еще предостаточно неубранного „строймусора“. Тем не менее мы сочли возможным представить „Экипаж“ на редакционный совет для включения в план. Рукопись в тематический план Детгиза включена. В ближайшие дни получите договор.

Итак, формальности позади. Нужно начинать работать с таким расчетом, чтобы окончательный вариант был на нашем столе к 15 декабря. Для этого необходимо:

а) Второй экземпляр рукописи — немедленно.

б) Выезд одного из вас в Москву для личных переговоров.

в) Тщательная проверка вами научной линии повести, чтобы на ней, линии, не осталось ни одной заусеницы, которые сейчас ее, линию, украшают (вернее, не украшают). Подробности при личной встрече. С приветом ст. редактор А. Стругацкий».

Стругацкий… Эта фамилия была нам знакома по рассказам в журнале «Знание — сила». Как раз недавно мы прочитали книгу братьев Стругацких «Страна багровых туч». Ну что ж, это большая удача, что наш «Меконг» попал в руки не просто старшего редактора, но старшего из братьев Стругацких.

Вскоре Аркадий Натанович прислал рецензию на «Экипаж „Меконга“», написанную Юрием Рюриковым. Рецензия на семнадцати страницах представляла собой в высшей степени обстоятельный разбор романа.

<…>

К тому же Стругацкий прислал нам еще одну рецензию — Евгения Рысса. Она начиналась так: «Это хороший, интересный роман. Авторам не приходится экономить выдумку. Они щедры в материале, в сюжетных положениях, в характерах…»

И далее: «в романе много событий, действие развивается стремительно, герои сталкиваются в напряженной борьбе, от романа трудно оторваться… Удалось самое важное: роман достоверен. Хотя сточки зрения рядового читателя события, происходящие в нем, поразительны — реальность обстановки и людей заставляет в них верить…»

Е. Рысс предлагал некоторую доработку текста, его пожелания были сходны с рюриковскими. Заключал рецензию словами: «Мне кажется, что вопроса — издавать роман или не издавать — не существует. Ясно, что издавать. Ясно, что роман — радостная находка в жанре научной фантастики, в котором за последние годы находки очень редки».

На последней странице рецензии была приписка Стругацкого: «Вот так-то, друзья. Ужасно рад за вас. Теперь работайте вовсю, с нетерпением (не только как редактор, но, гл. образом, как читатель) жду последнего окончательного варианта…»

А еще в письме Аркадий сообщил, что «Меконгом» заинтересовался журнал «Знание — сила».

<…>

Заведующая редакцией научно-художественной литературы Калакуцкая прислала грозное предупреждение: 15 декабря истек договорный срок сдачи рукописи. В Москву полетело наше покаянное письмо, адресованное Стругацкому: «Переработка занимает больше времени, чем мы предполагали… Ничего не поделаешь, критика пробудила в нас придирчивость к собственному детищу. Так что в опоздании виноваты не мы, а скорее — тт. Рюриков и Рысс. Рукопись пришлем в первых числах января… Очень обрадованы Вашим сообщением относительно „Знания — силы“, нам этот журнал по душе; кстати, именно ему мы обязаны первым знакомством с Вами…»

Мы переписали заново всю первую, экспозиционную часть, значительно сократив ее, выбросив целую главу о «стиляжных» похождениях Валерика Горбачевского. Многое переделали в третьей части. Сняли излишнюю «жирность» с характера Юры Костюкова, а Николаю Потапкину и Рите Матвеевой добавили переживаний, встревоженности. У Привалова стало меньше резонерства. Елико возможно мы решили противоречие между инженерным прагматизмом наших героев и масштабом открытия. Мы умяли рукопись до 30 авторских листов (так про сил Стругацкий: «30 листов, non plus ultra»).

В первой половине января я прилетел в Москву с переработанным романом. В Детгизе познакомился с Аркадием Стругацким. Мне он понравился с первого взгляда: рослый усатый очкарик поднялся из-за стола с дружелюбной улыбкой, мы обменялись приветствиями, руки друг другу пожали, и тут он говорит: «Бойтесь женщин, падающих с теплоходов». Это фраза из «Меконга». И сразу у нас возникла, как я полагаю, взаимная приязнь. Я побывал у Аркадия дома, на Бережковской набережной, познакомился с его красивой белокурой женой Леной. Конечно, мы и водки выпили по случаю нашего знакомства, очень быстро превратившегося в дружбу.

Аркадий рассказал, как обстояло дело с нашей рукописью. Она долго лежала в шкафу, где томился, молча взывая к прочтению, самотек. Наконец она попала на стол Марии Михайловны Калакуцкой. Возможно, толщина двух папок, в которых пребывал «Меконг», ничего, кроме отвращения, у завредакцией не вызвала. Мария Михайловна позвала Стругацкого: «Аркадий Натанович, посмотрите эту рукопись, полистайте и напишите авторам ответ». Можно было не спрашивать, какой ответ она имела в виду. Аркадий унес папки с «Меконгом» домой и вечером стал «смотреть и листать».

— Вскоре, — рассказал он мне, — я перестал листать, а вчитался. И, знаешь ли, увлекся. Почти всю ночь читал. А на следующий день говорю Калакуцкой, что эту книгу надо издать. Мадам удивилась: «Да вы что? Никому не известные авторы». Я повторил, что роман интересный, надо издать. Ну, она велела дать на рецензию серьезному рецензенту. И я позвонил Юре Рюрикову…

Из нашего письма от 14 февраля 1961 г.:

«Дорогой Аркадий Натанович! Прежде всего поздравляем Вас с запуском ракеты в сторону Венеры: знаем, что это грандиозное событие особенно близко Вашему научно-фантастическому сердцу. (Имелось в виду, что в романе братьев Стругацких „Страна багровых туч“ действие происходит на Венере. — Е. В.)

Засим посылаем Вам набор тем для иллюстраций и кое-какие эскизики, которые, может быть, помогут художнику учесть наши образные представления. Если еще чего понадобится — напишите, и мы нарисуем…

Что слышно насчет одобрения и его последствий?..

С большим приветом Ваши друзья с Востока» (эту фразу мы написали по-азербайджански).

Из письма А. Стругацкого от 17 февраля 1961 г.:

«Дорогие друзья! Получил ваше письмо с эскизами. Да, совсем забыл. Прочитал повесть до конца. Отлично, братцы, просто отлично. Редактировать не хочется и, скорее всего, почти не буду. Портить только. Если вас это утешит, могу сообщить вам: читал повесть мой брат и соавтор и тоже весьма хвалил…

Так вот. Выписал вам одобрение, коли хотите — шлите в бухгалтерию №№ ваших текущих счетов, а справки о детях шлите незамедлительно.

Вот и все, что я хотел вам, так сказать, сообщить.

Засим… (следовала строка японских иероглифов. Мол, вы мне по-басурмански, вот и я вам по-басурмански)».

Из письма А. Стругацкого от 6 апреля 1961 г.:

«Дорогие ребятки!

…С вашей рукописью все обстоит нормально. Сдал я ее в художественную редакцию — это прошло, хотя, как правило, они и слышать не хотят о рукописях будущего года. Естественно, однако, что, приняв, они не торопятся. А вы, братцы, не волнуйтесь. Все идет отлично и нормально. И если меня что-нибудь беспокоит в судьбе „Меконга“, так это только судьба мекония, который я хочу во что бы то ни стало сохранить в книге.

В Москву, натурально, специально ехать смысла нет. Однако же видеть вас всегда буду рад, а при случае и пенника хватим и поговорим за проблемы…»

<…>

В ноябре того же 61-го мы с Лидой приехали в подмосковный Дом творчества Малеевку. Протоптанная в глубоких снегах тропинка уводила в еловый и сосновый бор, и на ней, конечно, были следы невиданных зверей (сиречь зайцев). Морозный воздух бодрил. Мы, измученные трудным летом, перевели дух.

После Малеевки я позвонил Аркадию Стругацкому, и мы встретились в ресторане «София». С нами были наши жены. Вспомнить тот застольный разговор во всех деталях я не могу, но помню, что мы сошлись на мысли, что фантастика не столько «литература мечты», как ее называли иные теоретики и практики этого жанра, сколько прием заострения, остранения действительности, столкновение человека с явлением странным, неведомым, но по сути социально детерминированным. Какие генеральные сюжеты преобладали в фантастике? Жестокий изобретатель страшного оружия рвется к мировому господству; космонавты высаживаются на дальних планетах и ведут борьбу с тамошними чудищами; человек, ищущий спасения, бежит от угнетающей действительности. Список, конечно, не полон. Но вот о бегстве, об эскапизме мы говорили, это я помню — однако я еще не знал, что братья Стругацкие недавно закончили новую повесть — «Попытка к бегству», определившую поворот их творчества к новым ориентирам.

Наше с Лукодьяновым письмо от 1 февраля 1962 г.: «Дорогой Аркадий Натанович!

Во первых строках выражаем надежду, что заморская инфлюентная болезнь-испанка, ныне, после научных открытий, именуемая гриппом, Вас миновала, чего нельзя сказать о Лукодьянове. Дело в том, что он, будучи человеком обстоятельным, старается не пропустить ни одной эпидемии и уж тем более — пандемии.

Во вторых строках — проявляем нездоровое любопытство, извинительное для людей нашего положения. Должно быть, Вы, со свойственной Вам прозорливостью, уже догадались, на что мы намекаем. Так что не томите, отпишите нам за „Меконг“: где он нынче обретается, в каких друкарнях?

Фряжского екривана Жака де Бержьера читали, как он Вас с братцем Вашим на своем немецком языке выхваляет, отчего и нам плезир немалый, что-де нашего редактора и за морем чтут.

А еще кланяемся.

С апшеронским приветом…»

Почти одновременно, 2 февраля 1962-го, Аркадий нам написал:

«Дорогие друзья!

Рад сообщить вам, что „Экипаж“ наконец прорвался через корректорскую (больше месяца его, сироту, терзали!) и сейчас чередом поплелся через техредов в типографию.

Вопрос ближайшего времени — примерно март — это верстка. Я — само собой, но мне очень бы хотелось, чтобы кто-нибудь из вас тоже посмотрел с тщанием и прилежанием верстку..

Сейчас перечитывал „Экипаж“ и заходился от удовольствия. Отменная все-таки книга, озорная и умная. Ну, пока всего хорошего.

Ваш А. Стругацкий».

Еще через месяц: «Дорогие друзья!

Сим сообщаю, что „Экипаж“ прошел все препоны и отправлен в печать…

Больше сообщить ничего не имею. Вот разве только — у нас создано литобъединение писателей-фантастов.

Женя, большой привет Вам й Вашей супруге от меня privatim и от Ленки.

Ваш А. Стругацкий.

Когда книга выйдет, приезжайте все. Напьемся — уф-ф-ф!»

В летний день 62-го пришла телеграмма о выходе «Экипажа „Меконга“». Лукодьянов вскинул седую голову и воскликнул: «Сбылась мечта идиота!»

Но до лета 62-го еще два года. АН только начинает работать в Детгизе, а БН по-прежнему находится в горах.

Здравствуй, Боб!

Письмо твое получил, спасибо. «Ш. С.» вышли — то есть, был сигнал и я достал контрабандой один экземпляр. Но посылать тебе не буду. Потерпи уж лучше до встречи. Деньги тебе выписаны, но переводить их отказываются, ссылаются на какие-то запрещения министерства. Я договорился, что ты в Москве получишь их наличными и под моей охраной отвезешь в Ленинград. На кой пес нам терять несколько сотен рублей на почту?

«ШС» выйдут в продажу только в сентябре. И только в сентябре же получится сигнал «ПнА». Там сейчас перегружена типография!

Нам готовят договор на «Возвращение», срок сдачи — ноябрь. Так что в сентябре придется изрядно поработать. И еще раз подумай об уходе на творчество. Иначе, боюсь, литературная карьера наша на «Возвращении» и закончится.

Напиши скорее, не изменилась ли обстановка с твоим отпуском. Да знать дай не за день, а за неделю по крайней мере. Надобно предупредить бухгалтерию.

Я тут в неустанных трудах по «Возвращению» пребываю. Включил, между прочим, «БКА» как одну из глав, только нужно будет кое-что переработать. Написал пять различных глав. Остались еще три: «Телепаты», «Эпилог — ТВБ» и еще одна последняя. Думаю, к отпуску закончу. Чего нет в «В» — так это генеральной солнечной идеи. Вот что плохо. Ну, пока. Жму руку, твой Арк.

Договор с Детгизом на «Возвращение» имеет номер 15627 и подписан 4 августа. Из договора: «Содержание труда должно удовлетворять следующим условиям: В повести описывается Земля в 23 веке — наука, быт, техника и, главное, люди коммунистического будущего. <…> Упомянутый в § 1 труд автор обязуется сдать Детгизу в секретариат редотдела под расписку в готовом для печати виде, переписанный на пишущей машинке в двух экземплярах, не позже 1 декабря 1960 г.»

Тем временем в газете «Литература и жизнь» выходит очередная статья о фантастике, на этот раз — Генриха Альтова, где опять же есть и об АБС:

<…>

Даже погибая, герой успевает произнести научно-популярный монолог… А ведь иными стали и средний уровень образования читателей, и сама направленность их знаний. Открыв роман, читатель уже с досадой пропускает очередную главу-лекцию. Да, в романе «С Земли на Луну» Жюль Берн посвятил изложению сведений о Луне целую главу. Для его современников эта глава была ничуть не менее интересной, чем приключения членов Пушечного клуба. Но сейчас распространением астрономических знаний занимаются и школа, и научно-популярная литература, и университеты культуры, и газеты, и радио, и кино… Так почему же, например, авторы недавно опубликованной повести «Страна багровых туч» Аркадий и Борис Стругацкие вновь применили устаревший, ненужный прием? Чуть ли не в самом начале повести вмонтирована пространная статья о Венере. Авторы так и говорят, что это статья из энциклопедии. По сухости языка и обилию цифр — это действительно энциклопедическая статья. Зачем она нужна в повести?

<…>

Герои научно-фантастических произведений отнюдь не случайно страдают «лекциоманией». В современной фантастике складываются два направления. Многие авторы считают, что главное — показать науку и технику завтрашнего дня, сообщить возможно больше научно-технических сведений. Этим и объясняется обилие лекций.

В одном из номеров журнала «Знание — сила» опубликован рассказ А. и Б. Стругацких «Белый конус Алаида». Рассказ открывается таким эпиграфом: «Эмбриомеханика есть наука о моделировании процессов биологического развития и теория конструирования саморазвивающихся механизмов». Эпиграф весьма характерен, ибо весь рассказ представляет собой иллюстрацию к проблеме эмбриомеханики. Когда главными героями становятся саморазвивающиеся механизмы, то люди, естественно, отходят на второй план и изображаются с помощью незатейливых штампов. Например, надо показать бывалого человека. Как это сделать? Самое простое — внешним путем. Бывалые люди могут не иметь рук, ног, глаз… Так это и делают Стругацкие во всех своих рассказах. «Неожиданно заныло в правом боку, там, где не хватало двух ребер» («Белый конус Алаида»); «…трех пальцев и половины ладони у секретаря не было» («Страна багровых туч») и т. п. Примечательно, что почти в каждом рассказе Стругацких ярко, подчас талантливо, описаны новые машины, а вот люди — в основном — отличаются количеством отсутствующих ребер…

<…>

В 1958 году пулковский астроном Н. Козырев выдвинул новую гипотезу о природе времени. Одним из следствий этой гипотезы было утверждение, что время может превращаться в энергию. Сразу же появился научно-фантастический рассказ А. и Б. Стругацких, иллюстрирующий эту гипотезу. Однако теперь гипотеза Н. Козырева решительно отвергается учеными. Как же быть с рассказом? Ведь он, главным образом, состоит из таких рассуждений: «Энергия выделяется в виде „протоматерии“ — неквантованной основы всех частиц и полей. Потом протоматерия самопроизвольно квантуется — частично на частицы и античастицы, частично на электромагнитные поля. А частично вступает во взаимодействие с окружающей средой…»

«Научно-популярная» фантастика иллюстративна. Ее герои — не люди, а научные гипотезы, машины, механизмы. Именно поэтому авторы заботятся не о выразительности языка, а о точности научной терминологии.

<…>

Актуальная задача фантастики — решительно взять курс на человека. Пусть в фантастике будут новые научные идеи. Пусть авторы придумывают машины будущего. Но пусть все это будет фоном, декорацией, реквизитом. А играть должны люди.

Автор статьи еще не раз появится в следующей книге — позже АН познакомится с ним и вступит в активную переписку, иногда к ней будет подключаться и БН. Об этом вспоминает БН:

Как Вы относитесь к Стратегии Творческой Личности Генриха Альтшуллера? Знакомы ли Вы с ним? Приходилось ли спорить о проблемах творческого существования человека в антитворческом мире?

Борисов Сергей. Шадринск, Россия

Мы были знакомы с Генрихом Сауловичем и относились к нему с большим уважением, хотя чисто литературные вкусы и представления у нас с ним были весьма различны. Где-то в архиве у меня хранится целая переписка по поводу того, какой должна быть литература и в чем ее назначение. Можно было бы ее опубликовать, но там много личных выпадов против писателей, которые и сегодня живы и работают — Генрих Саулович был человек в своих оценках жесткий и даже жестокий.

Отрывки из этой переписки будут представлены на страницах следующего тома «Писем и рабочих дневников».

Между тем экспедиция БНа заканчивается, он прилетает в Москву. У АБС уже договорено: они тут же едут поездом в Ленинград — работать! Но самолет задерживается, и АН уезжает в Ленинград без брата, оставляя ему дома такое письмо:

Привет великому летчику.

Я с Машкой выехал, как ты мог легко заметить. Тебе надлежит:

а) Помыться и привести себя в порядок (по указанию Ленки или Екатерины Евгеньевны).

б) Взять в зубы прилагаемый билет и мчаться на вокзал с требованием заменить его на новый, ссылаясь на опоздание самолета. (Можно и не ссылаться — просто сдашь билет и купишь новую плацкарту.)

в) Поедешь в Детгиз (М. Черкасский 1, Дзержинское метро, в том же здании направо за углом), на 3-й этаж, направо в самый конец в бухгалтерию. Там себя назовешь и, вероятно, получишь деньги. Если не получишь (не исключено, что их уже сдали в банк), тогда выйди, найди первую попавшуюся сберкассу, положи на нее 10 рублей и затем, вернувшись в бухгалтерию, подашь заявление о переводе на эту новую книжку. Позже, в Л-де, попросишь перевести на свою Пулковскую книжку.

г) Прежде всего — раньше даже, чем помоешься, позвони в Ленинград. И дай телеграмму, я тебя встречу. Нынче я тебя навстречался по горло, но хочется еще.

Кстати, можешь взять мою старую машинку — мне подарили на день рождения новую — а старая хоть и с мелким шрифтом, но еще весьма надежна. Советую настоятельно. Ну, всё. Целую, твой Арк.

P. S. В случае же, если ты приедешь часов в 23–00 или даже позже — мчись бегом на вокзал сразу же, сядешь если и не на Стрелу, то на поздний дизель.

АБС сначала работают вместе в Ленинграде, затем — в Москве. И, расставшись, возобновляют переписку.

Дорогой Боб.

Был в «Мол. Гв.», сигнал «Амальтеи» утвержден, книжка получилась непривычно небольшая, аккуратненькая, но не впечатляющая. Редактор говорил, что виновата типография — очень обледнена обложка. А вот тираж нам закатили ужасный, как Шолохову — 315 тыс. В ближайшее время получу авторские и заказанные за свой счет, тогда вышлю тебе сразу экземпляров пять.

Теперь так. После твоего отъезда на следующий день пришло письмо из Мосфильма. Нам предлагают экранизировать «СБТ». Я дал предварительное согласие. Сейчас сижу на Мосфильме, жду редактора и пишу тебе, чтобы время скоротать. Буду вести переговоры, а ты тем временем шли свои соображения.

Вот пока всё. Очень жду тебя к себе, дружище.

Крепко целую, твой Арк.

Здравствуй, Боб!

Ты, наверное, уже получил — или скоро получишь — бандероль с «ПНА». Ничего получилась книжечка, ничеГё. Есть глупые опечатки, да бог с ними. Ну вот, третья наша книга.

Теперь о главном. Я подписал с Мосфильмом договор в соавторстве с режиссером Журавлевым (тот, что ставил «Космический рейс» в 1934-м и «Пятнадцатилетний капитан») на экранизацию «СБТ». Денег это нам принесет не очень, но мы научимся писать сценарии, а самое главное — начальство там очень ухватилось за эту идею Журавлева. Было уже первое обсуждение, и тут же, не сходя с места, подписали договор и дают аванс. Совсем как «Шея».[312] Теперь вопрос вот в чем. На обсуждении «СБТ» на коллегии министерства выяснилось, что в Л-де уже делают фильм по «Планете бурь» Казанцева.[313] Министерство сумлевается, стоит ли делать сразу два фильма о Венере. Фурцева сказала, что это бы ничего, но все-таки как-то неудобно. Она умная женщина и оставила этот вопрос на совесть самих киношников. А киношники усомнились и просят нас на всякий случай переменить планету. У меня возникла идея Ганимеда или Титана, а равно идея Нептуна. Можно бы взять Плутон, как ты думаешь? Поразмысли и отпиши подробнее. Надо пойти киношникам навстречу. Сценарий Казанцева ужасен. Все бешено его ругают за «испортил тему».

Теперь о литературе. В Л-д я решил послать «Погружение», а не «ЗЗН». В «Вокруг Света» в 1 — м номере будут «СЛ». Всё. Жму руку, целую, твой Арк.

Тем временем БН пробивает в Лендетгизе издание рассказов АБС («Свечи перед пультом» выйдут в сборнике «Янтарная комната» в следующем году).

Уважаемый Борис Натанович!

Направляю Вам рукопись «Свечи перед пультом». Очень прошу обратите внимание на мои пометки на полях. С чем Вы согласны — исправьте.

Мне хотелось прояснить-таки вопросы. (Извините за безграмотность.)

1. Для чего сохранять мозг всех людей.

2. Нужна ли такая разница в разговорной речи у людей будущего (подчеркнутая) — водителя, оператора и океанолога.

3. Правилен ли у Вас подсчет — ск. людей работали у пульта. Мои подсчеты (м. б. неправильны) дают какие-то странные цифры.

С уважением [подпись]

P. S. Жду ответ и рукопись в 2-х экз. как можно скорее. И очень сожалею рассказ о космосе.

Здравствуй, Боб. Отвечаю на вопросы:

1. Относительно Союза СП ничего пока не выяснял — не с кем было и некогда. Нынче еду к Томану — я редактирую его книжку — и постараюсь выяснить.

2. Кассель, естественно, «В» не читал — он в Ессентуках и будет только после праздников. Он болел и уехал в отпуск за день до моего возвращения.

3. В ленинградский сборник ПуРО, а не ЗЗН потому, что так было сподручнее. ПуРО можно было отдать на машинку без дополнительной редактуры. Ничего, переживут. А не возьмут, то и не надо.

4. Оговоренные нами поправки и многие другие в «В» ввел, за исключением «волосатых и четвероногих» — понимаешь, когда перечитывал, увидел, что и без того отлично закончена глава. Было бы противоестественно вставлять. И вообще я переделал весь строй книги. Теперь она выглядит следующим образом:

Гл. первая: Двое с «Таймыра».

Реминисценция.

Перестарок.

Хроника.

Двое с «Таймыра».

Гл. вторая: Известные люди.

Реминисценция.

Злоумышленники.

Самодвижущиеся дороги.

Скатерть-самобранка.

Известные люди.

Гл. третья: Десять лет спустя.

Реминисценция.

Свечи перед пультом.

Десантники.

Моби Дик.

Естествознание в мире духов.

Гл. четвертая: Благоустроенная планета.

Реминисценция.

Погружение у рифа Октопус.

Благоустроенная планета.

Загадка задней ноги.

Свидание.

Гл. пятая: Какими вы будете.

Реминисценция.

Какими вы будете.

При этом, естественно, пришлось вносить по ходу редактирования некоторые исправления. Между прочим, Костылина в ПуРО я сделал одним из четверки злоумышленников, вместо Лина. Реминисценции написал почти все из того, что сам видел и знаю, за исключением сцены с политруком и эсэсовцами.

Сегодня сдаю рукопись на машинку, а затем сразу попрошу заведующую отдать ее на рецензирование, не дожидаясь Касселя.

С фильмом дела движутся, получен аванс, две трети своего я отдал Журавлеву, так что сдеру с тебя треть. Журавлева ужасно мучает мысль о том, какую планету выбрать. А я, посоветовавшись с одним сильным консультантом, предложил новую идею. Дело в том, что поход за сокровищами с самого начала представлялся мне немного мочевым. Ну скажи на милость, какие сокровища могут оправдать такой риск и такие жертвы? И вот у меня вышла гениальная мысль. На Земле готовятся начать грандиозные работы по использованию неисчерпаемых источников энергии глубин нашей планеты. Но никто не знает точно, каковы эти глубины. Хотят строить сумасшедшую шахту до центра Земли, но это дорого и рискованно. А на Плутоне сама природа поставила исполинский эксперимент — ударила в него метеоритом из антивещества и вывернула планету наизнанку. И вот к этой природной лаборатории и послан фотонный корабль. Не во имя сомнительных сокровищ, а ради утверждения космической роли человечества летят наши герои и переживают опаснейшие приключения. И зрелище планеты, вывернутой наизнанку! А?

О делах текущих. Читал гранки «Искателя» наши «СпП». НичеГё. Первый номер «Вокруг Света» собирается публиковать «Странных Людей» — пришлось сократить на треть — всю первую главу и кучу подробностей внутри. Не жалко. Даже лучше. Пришла сверка «БП» в Альманахе. Техреды просят дописать еще строчек пятнадцать. Попробую.

Вот и Всё. Жду писем, а особливо жду тебя. Пока неизвестно, когда ты будешь, трудно что-нибудь сказать о встрече на высшем уровне. Ведь Лека работает. Встретиться можно только у нас в Москве. Это было бы смачно.

Целую, твой Арк.

«Реминисценции написал почти все из того, что сам видел и знаю, за исключением сцены с политруком и эсэсовцами». Если судить по «строю» «Возвращения», первоначально планировались пять реминисценций. Исходя из упоминаний в письмах, а также из рецензии К. Андреева (см. ниже) можно «вычислить» их. Итак:

— политрук и эсэсовцы (или первый военный эпизод по Андреву);

— еще один военный эпизод;

— как студентов, прямо с лекции, гонят разгружать дрова;

— эпизод с цунами;

— эпизод с японцем-браконьером.

«Политрук и эсэсовцы» — это рассказ Тимофея Евсеевича Сыщенко БНу во время командировки на Северный Кавказ. Вот его запись из экспедиционного дневника БНа: «Двое немцев держали политрука, завернув ему руки за спину, а третий срывал с него петлицы, срезал пистолет, рванул ворот. Он выстрелил из автомата, и все четверо упали, а он побежал в кусты. Немцы издевались над политруком. Он не знал, правильно ли сделал. Это были его первые». БН уточнил составителям: «Он (рассказывая) особенно напирал на то, что немцы бы политрука обязательно запытали, так что он, Т. Е., поступил совершенно правильно». Этот эпизод был использован в ГО.

Второй военной реминисценцией может быть «Взятие самурайского меча» (совсем не в правилах АБС было отказываться от написанного, даже под давлением обстоятельств, и потому часть подготовленных реминисценций позднее вошла в «Дни Кракена», где они именуются «интродукциями»). Это рассказ сокурсника АНа по ВИИЯ Андрея Николаевича Спицына. Вот изложение БНом рассказа Спицына: «Маньчжурия. Спицын вместе со всей Советской Армией врывается в некий город. Идет по пустынной улице. Один. В доме напротив распахивается дверь — на пороге возникает самурай с обнаженным клинком наперевес (все как положено: каменное лицо, а перед лицом — двуручный меч вертикально вверх и такой же твердый, как и лицо). Спицын срывает с плеча винтовку. Самурай бежит на него. Спицын стреляет. Самурай (верхняя половина туловища с мечом — совершенно окаменелая) продолжает бежать. Спицын стреляет. Самурай бежит. Спицын стреляет беспорядочно — самурай вдруг останавливается и валится навзничь. Спицын забирает себе меч. Теперь меч красиво висит в комнате Спицына в Москве. Это — каноническая форма рассказа, повторенная неоднократно. За что купил, за то и продаю».

Возможно и иное предположение: второй военной реминисценцией мог быть кинематографически-картинный эпизод из того же «Кракена»: «Я в то время был под Одессой, и при контратаке у Сухого Лимана румын проломил мне нос прикладом. Огромный заросший румын в желтой шинели с тусклыми пуговицами. Его тут же приколол маленький черноглазый матрос с окровавленной головой. Матрос тогда крикнул: „Живем, салага!“ Через минуту его убили». Вероятно, поведавший АНу эту сцену видел ее вживую. Сухой Лиман — это мелкий (тогда), но длинный водоем в двух десятках километров от Одессы. Собственно, как и все одесские лиманы, это остаток устья полупересохшей речушки. Бои тут были очень тяжелыми как в августе-сентябре 41-го, при героической обороне Одессы, так и в апреле 44-го при ее освобождении. Желтая румынская шинель (запомнившаяся многим жителям оккупированной Одессы — столицы румынской «Транснистрии») и небритость румына говорят, скорее, об апреле 44-го. Добавим, что сейчас на Сухом Лимане расположен город и порт Ильичевск. Тут живет один из составителей этой книги.

Третья реминисценция — о том, как студентов, прямо с лекции, гонят разгружать дрова (вероятно, она же в терминах ДК интродукция, конспективно изложенная одной фразой: «притча о пленном немце, которому студенты дали покурить»). БН уточнил нам: «Рассказ АНа. Эта интродукция была, помнится, написана. Деталей не помню: холодный слякотный день, жалкий немец — ощущение неловкости происходящего…»

Четвертая — эпизод с цунами. Эта реминисценция приведена здесь ранее.

Пятая реминисценция — это некий «эпизод с японцем-браконьером». Возможно, что-то из нее позднее вошло в ХС, там, где упоминается шкипер с «Коньэй-мару».

3 ноября АБС заключают договор с издательством «Молодая гвардия» на сборник ПНА. В договоре за № 4963 обозначен редактор книги: Б. Клюева. Со стороны издательства он подписан главным редактором Бояркиной Валентиной Анатольевной. Содержание книги в договоре обозначено так: «Сборник научно-фантастических повестей и рассказов о космических полетах будущего».

«Начато в ноябрьские праздники 1960 г.» — так озаглавлен очередной план «Стажеров», который отличается от окончательного тем, что у стажера фамилия «Чибисов», начинаться повествование должно было с главы «На стартовом спутнике», а некоторые из глав включали в себя отдельные рассказы от имени Ивана Жилина: «Суета вокруг дивана», «Сказка о желании», «Гигантская флюктуация».

Дорогой Бобик.

Тороплюсь сообщить первые данные относительно «В». К моему ужасу, первому на рецензию дали Кириллу Андрееву. Тому самому, который, как говорят, не похвалил еще никого в жизни своей. Томительные дни, и вот я его встречаю. Одним словом, всё отлично. Ему вещь очень нравится, он ее прямо-таки расхвалил. Рецензия письменная будет через день, копию вышлю не замешкав.

Теперь о кино. Промудохавшись с Журавлевым неделю над разного рода подробностями и посмотрев «Молчаливую звезду»[314] Лема (дерьмо свинячье, что меня, впрочем, обрадовало), решили заняться сценарием вплотную и закончить его в две-три недели. На твою долю выпадает следующее:

Эпизод 11: Штурм Голконды (начиная с выхода танка к берегам Дымного моря и кончая возней Быкова с дезактивацией и водой).

Эпизод 12: Выполнение задания (установка маяков, автоматических лабораторий).

Эпизод 13: Гибель танка (задание выполнено, день рождения, ссора, все наружу, красный туман, взрыв).

Эпизод 14: Марш в сто пятьдесят и т. д. шагов.

Теперь так. Может быть, оставим Хиус пустым и возьмем Мих. Ант. в экспедицию? Ведь на Хиусе ничего не происходит. Дальше. Столкновения Быкова с Юрковским в виде усталой, но веселой и злой пикировки. И с первых же кадров начинай столкновение Юрковского с Ермаковым, в нарастающем темпе, с взрывом в день рождения.

Пиши достаточно подробно, по три-четыре страницы на каждый эпизод, с описанием природы, со всеми репликами, с выражениями лиц и пр.

Для примера посылаю тебе страничку безобразного Журавлевского текста. Надо делать лучше, но в таком плане.

Вот и всё. Крепко обнимаю и целую маму и Адку.

Жму ногу, Арк.

Отпиши срочно.

Копия рецензии К. Андреева сохранилась:

Братья А. и Б. Стругацкие написали очень интересную и очень талантливую книгу. Хочется говорить об этой рукописи именно как о книге, так как нет никаких сомнений в том, что ее следует немедленно издавать. И вместо оценок и рекомендаций хочется просто поздравить издательство с большой удачей.

Произведение это только условно может быть названо повестью. Оно не имеет единого стержневого сюжета и состоит из целого ряда совершенно самостоятельных рассказов. В то же время, однако, они все же объединены: иногда — действием, чаще — проходящими через несколько рассказов теми же героями, и всегда — единой мыслью и темой. Тема эта — жизнь и труд будущего коммунистического человечества очень близкого для нас (психологически) двадцать второго века.

Эту книгу нельзя назвать произведением о будущем коммунистическом обществе. Здесь нет широких обобщающих картин, рисующих общественные организации и социальный строй освобожденной земли и содержащих исчерпывающий анализ психологии наших отдаленных потомков. Не рассказано здесь и о многих других — и очень важных — проблемах, с которыми столкнется коммунистическое человечество через два века. Но зато мы видим здесь, воплощенные в очень убедительные и зримые образы, хотя и нарисованные беглыми штрихами, картины жизни этого близкого будущего, и, главное, людей — в их труде, отдыхе, личных отношениях, узнаем об их радостях и горестях, о тех трудностях, с которыми неминуемо будет сталкиваться человечество во все фазы своего существования, и о счастье победы, которое освещает наш собственный путь в будущее.

Быт двадцать второго века, труд обитателей этого великолепного мира, воспитание молодежи, благоустройство собственной планеты и освоение чужих миров, радость творческого труда — такого, «чтобы было весело и трудно», как говорит один из героев, — все находит место в произведении братьев Стругацких. Но, в то же самое время, эта повесть глубоко современна: проблемы освоения целины (пусть, на Венере), зондирование коры и мантии Земли, взаимоотношения машины и человека, тема героизма и самопожертвования ради науки и людей — все это волнует и нас и возвращает читателя в наше время. В этом — большая сила книги братьев Стругацких.

Этот очень привлекательный мир, в котором хочется жить, очень густо населен людьми будущего. Целый ряд ярких образов — и героев и скромных тружеников — проходит по страницам повести: двое с Таймыра (Кондратьев и Лурье), звездолетчик Горбовский, океанолог Званцев, генерал-директор Бадер, биолог Сидоров, кибернетист Павел Рудак, зоопсихолог Мбога, охотник Харин… Даже второстепенные персонажи очерчены очень ярко. Хорошо показана молодежь — в рассказах «Самодвижущиеся дороги» и «Загадка задней ноги».

Написана повесть живым, мягким разговорным языком, очень современным и весьма далеким оттого возвышенного и цветистого слога, что до сих пор бытует в нашей научной фантастике.

Очень богатая фантазия авторов дала им возможность рассыпать по страницам повести целый фейерверк научных идей и смелых технических новшеств. Все они находятся на путях дальнейшего развития современной науки, хотя они иногда чересчур смелы. Однако авторы нигде не углубляются в описание или научно-популярное истолкование всех этих фантастических чудес. Для них это — лишь величественный фон, на котором еще ярче проектируются люди будущего.

Авторы, выпустив уже три книги, в значительной степени овладели профессиональным мастерством. Однако, повесть «Возвращение» не лишена значительных недостатков — правда, не органических, а зависящих от ее незавершенности.

Композиция повести носит, если можно так выразиться, «хронологический» характер: рассказы следуют один за другим в порядке их написания. От этого повесть лишена стройности и ее внутренний сюжет развивается несколько конвульсивно.

Само название «Возвращение» — совершенно случайно, оно никак не может быть оправдано всем содержанием произведения. По-видимому, оно первоначально относилось к первым двум рассказам, где повествуется о возвращении из космического путешествия звездолета «Таймыр», за время отсутствия которого на Земле прошло свыше ста лет. Потом это название было механически распространено на всю книгу.

Совершенно не оправдано деление повести на пять глав: рассказы, объединенные в одной главе, часто не имеют внутреннего единства, а названия глав не покрывают содержания рассказов. Естественно, напрашивается решение, отбросив главы, оставить только отдельные рассказы.

Совершенно нелогично первая глава «Двое с Таймыра» делится на два рассказа: «Перестарок» и «Двое с Таймыра». По внешним и внутренним признакам это — одно произведение. Это, кстати, подтверждает и размер главы (19 страниц), примерно, соответствующий размеру других рассказов.

Через всю повесть проходят лишь три героя: Кондратьев, Лурье и Горбовский. Естественно, в целях художественной экономии, уменьшить количество героев, объединяя их в одно лицо — ведь чем меньше героев, тем больше места он имеет для действия и раскрытия своего характера. Было бы целесообразно второстепенных персонажей делать главными героями, как это авторы и делают в отдельных случаях.

Особенно это заманчиво по отношению к школьникам из рассказа «Злоумышленники». Пусть читатель встретит их через десять лет — на разных планетах, занятых разными профессиями. Это даст возможность их психологически углубить, показать, как развились их рудиментарные задатки в соответствии с обстоятельствами.

Очень неудачен последний рассказ «Какими вы будете», замыкающий книгу. Он носит какой-то спиритический характер и никак не может стоять в конце. Если авторы хотят его сохранить, то следует его коренным образом переработать, перенести в план мечты одного из героев: «мне хотелось бы, чтобы наши потомки были бы вот такими…»

Прекрасный конец повести содержится в зародыше в рассказе «Моби Дик» — там, где Ирина спрашивает Кондратьева: «Скажите, Сергей Иванович, мы стоим того, что люди из-за нас когда-то перенесли»… В этом — ключ книги и на этом должен быть построен конец.

В соответствии с этим должны быть построены эпиграфы — яркие эпизоды того, что перенесли люди, наши современники, чтобы завоевать будущее. Этому вполне соответствуют два военных эпизода и рассказ о том, как студентов, прямо с лекции, гонят разгружать дрова. Эпизод с цунами, а тем более, с японцем-браконьером, здесь неуместны.

Если перенести в конец разговор Кондратьева с Ириной, то он не только будет завершать книгу, но и завершать судьбу Кондратьева. Но для того, чтобы это не было случайным эпизодом, нужно ярче и шире показать Ирину, чтобы читатель узнал ее и полюбил. Для этого ее нужно сделать героиней одного из предыдущих рассказов, например, инженером-археологом с «благоустроенной планеты».

Лурье, как и Кондратьев, появляется в самом начале, и завершить его судьбу также можно в конце. Для этого достаточно переменить местами рассказы «Загадка задней ноги» и «Скатерть Самобранка», с последующей «притиркой» их по месту.

У авторов часто встречаются скрытые цитаты. Таковы, например, названия «Моби Дик» и «Какими вы будете». Это лучше оговорить, а последнее название — вообще выбросить. Нужно унифицировать правописание: цитата из Стивенсона приводится по-английски, а песня — в русской транскрипции.

Несколько частных замечаний: на стр. 143 описка — нужно не Баренцово, а Охотское море. Люди будущего говорят нашим, современным разговорным языком — и это хорошо. Но слово «девчата» (стр. 44) даже сейчас режет ухо. Имя Пабло — испанская форма имени Павел. Конголезец, принадлежащий к франкоговорящему народу, непременно скажет: Поль. Может быть, ли ректор КНР южноамериканский негр? (Рассказ «Загадка заднем ноги».)

Все предложенные доделки и переделки исходят из замысла самих авторов и содержатся в рукописи. Они невелики по объему, но психологически трудны. Однако они необходимы для того, чтобы сделать серию рассказов не только их суммой, но и целостным произведением.

Хочется просить авторов поскорее завершить работу над рукописью, а издательство включить ее в самый ближайший план.

Кирилл АНДРЕЕВ

М. 19.11.60

Дорогой Борик!

Посылаю тебе бланки для заполнения. К сему следует приложить еще три фотокарточки — одну 6x9 и две паспортных — автобиографию и по три экземпляра каждой нашей книги. С этими экземплярами беда. Я едва наскребу один комплект. Если у тебя есть — вышли хоть два комплекта, а? Нужно еще три рекомендации. Одну даст К. Андреев, одну — Томан и одну думаю испросить у И. А. Ефремова или у Р. Кима.

И бланки, и автобиографию заполняй чернилами. В справке о произведениях укажи названия трех наших книг, «Свечи перед пультом» в «Искателе» № 1 за 1960 и «Благоустроенная планета» в альманахе «Мир приключений», выпуск 6, 1960. И с богом. Высылай всё — и книги, и документы — не замешкав.

Теперь о делах. Рецензию К. Андреева ты уже, конечно, читал. Теперь жду рецензию другого кита — Рюрикова. Возможно, дадут еще кому-нибудь третьему. Но это будет. Вот Андреев требует, чтобы мы вставили в «В» рассказ «ПТЖ» — я ему подарил книжку, и он об этом рассказе весьма восторженно отозвался. Подумай, может, стоит. Насчет «Кормильцев» возражений у меня никаких, но и мыслей никаких. Если у тебя есть хотя бы первоначальный план или комплекс идей — вышли, попробую поработать.

Как дела со сценарием? Давай скорее, и не заботят пусть тебя красоты стиля. Сейчас важно собрать все три части и посмотреть, что в общем выходит. Затем начнем работать над образами и характерами. Я свою треть почти закончил и в следующей же встрече пришли к нам с Журавлевым новые удачные идеи, но пока не вставляем, ждем сбора.

Пора приступать и к «Стажеру». Я начну с начала декабря. У меня здесь временно вышла заминка с одним японским переводом, сейчас я освободился и почти готов к работе.

Что касается писем вышестоящих организаций, то выше ходатайства издательств ничего сделать нельзя, черти бы всех побрали. Потерпи уж до приема в ССП. Думаю, это дело трех-четырех месяцев.

«Свидание» я по настоянию Андреева отправил в «Литературную газету», сократив до десяти страниц. Не очень верю, что из этого что-либо получится, но пусть их. «Загадку задней ноги» по требованию Варшавского сокращаю, оснащаю некоторыми новыми идеями и освобождаю от связей с повестью. Должен сдать двадцать восьмого. Экземплярчик вышлю.

Вот и всё. Целую, привет всем, а паки всех — маме.

Твой Арк.

В архиве АБС сохранилась копия рекомендации Андреева для вступления в Союз писателей СССР. Странной выглядит дата рекомендации — 2 ноября. Вероятно, рекомендация была написана позже, а дата проставлена более ранняя. А может, Андреев ошибся, указывая месяц, и там должен быть декабрь.

Имена братьев Стругацких — Аркадия и Бориса — появились в литературе всего несколько лет назад. Но за этот короткий срок они опубликовали много рассказов и три книги: «Страна багровых туч», «Шесть спичек» и «Полет на Амальтею».

«Страна багровых туч» — это повесть о полете советской научной экспедиции на Венеру. Но, в отличие от многих безликих «научно-фантастических» произведений, наводнивших последнее время книжный рынок, авторы коих, по-видимому, сами не считают себя писателями, книга братьев Стругацких — это настоящее художественное произведение: в ней есть образы героев — необыкновенных и в то же время будничных людей, для которых полет на другую планету не «подвиг» и «приключения», а их труд — тяжкий труд с жестокой чужой природой; в книге есть стиль — быть может, не всегда самостоятельный, но бесконечно далекий от того серого, стертого до полной безликости языка, почти обязательного для нашей приключенческой литературы; в книге есть хорошо завязанный и развязанный сюжет и превосходное знание материала.

Рассказы, собранные в книгах «Шесть спичек» и «Полет на Амальтею», показывают быстрый рост молодых авторов. А. и Б. Стругацкие находят в них свое собственное, ни с кем не сходное, лицо: своих героев с яркой индивидуальностью и нешаблонным языком и свою собственную тему. Многие рассказы носят подчеркнуто психологический характер. В таких рассказах, как «Полет на Амальтею» или «Извне» внешние события, несмотря на их необыкновенность, отступают на второй план, уступая место углубленным характеристикам героев, анализу их мыслей и поступков. Иные рассказы — как например «Почти такие же» — вообще лишены внешних событий.

Последняя их (четвертая) книга, еще не напечатанная, посвящена быту и людям коммунистического общества, их вдохновенному труду. По моему мнению, это произведение — превосходно, и стоит значительно выше книги И. Ефремова, нашумевшей во всем мире.

А. и Б. Стругацкие обладают всем, что в наши дни нужно писателю, пишущему на самые животрепещущие темы, волнующие современную науку, и задумывающемуся над обликом человека завтрашнего дня. Они превосходно владеют материалом, в совершенстве зная, что происходит на переднем крае науки, пишут интересно и весело, и их любят читатели: несмотря на то, что «Страна багровых туч» вышла большим тиражом, очень скоро понадобилось второе издание, пишут на профессиональном и хорошем уровне, и, главное, обладают еще одним бесценным качеством — молодостью!

Рекомендую братьев А. и Б. Стругацких в члены Союза Советских писателей.

Кирилл АНДРЕЕВ, член ССП

М. 2.11.60

БН вообще называет 1962 год, говоря о попытках вступления в Союз писателей.

В 1962 году мы, братья Стругацкие, уже опытные литераторы, уже достаточно известные — по крайней мере среди любителей жанра, авторы четырех книг, подали заявление в Союз Писателей СССР. За нас хлопотали авторитетные по тем временам люди: Кирилл Андреев, Ариадна Громова, Николай Томан, но в Союз нас не приняли ни по первому, ни по второму заходу. Членам приемной комиссии не нравилось: что мы фантасты; что мы пишем в соавторстве; что мы живем в разных городах… Но не это, как узнали мы пару лет спустя, было главным. Члены приемной комиссии не полюбили нас за то, что мы, Натановичи, пишемся в анкетах русскими. Члены ПК евреи видели в этом недостойное отступничество, члены ПК русские рассматривали это как стремление пролезть и устроиться, «характерное для данной нации»…

Дорогой Борик.

Письмо получил. С твоим мнением согласен по всем пунктам. Твои реминисценции принимаются и утверждаются. Относительно остального будем говорить, когда вещь пройдет всех рецензентов и поступит в работу. Время еще есть.

О «ЗЗН». У меня, между прочим, тоже такое чувство, будто там нечто не совсем того. Главное — повторение — по механическому замыслу — идеи «СС». Я сейчас готовлю ее для «3-С» и в основу положил несколько другой сюжет: Рудак, наскучив психологической стороной исследований, сам нарочно программирует КРИ неправильно, ибо он набирает материал для Теории Больших Ошибок. Это неважно, для чего он набирает, а важно показать, что такой обман возможен и при коммунизме. Обман в интересах науки, что ли. Как это выйдет — не знаю. Пришлю тебе, а ты поправишь.

О твоей просьбе. Попробую обратиться в Детгиз. Напиши, как зовут твоего директора, письмо заготовлю прямо на его имя.

Просьба у меня. Пришли мне твое начало тридцать седьмого года. Оно поразило воображение мое, и я хочу немножко повозиться с ним. Шли прямо тетрадные листы. Весьма жду.

Анкеты не задерживай. Всё.

Целую, твой Арк.

Всё идет, в общем, хорошо, и вдруг 29 ноября в «Комсомольской правде» публикуется статья, где АБС называют халтурщиками:

<…>

Пользуясь интересом к этому жанру и нехваткой подобного рода литературы, прицепились к нему и халтурщики.

Дети читают, например, «произведение» Б. и А. Стругацких «В стране багровых туч». Она привлекает их все тем же острым сюжетом. А вообще-то — это грубая и неумная книга. В ней есть и драка, и любовная история, и всевозможные препятствия, но нет мысли, большого полета мечты, нет ничего от настоящей науки. Не умея создать характеры, авторы вкладывают в уста своих героев чрезвычайно грубую речь, заставляют их беспрерывно чертыхаться, видимо, считая это признаком мужественности. […]

Дорогой Боб!

Тебе, вероятно, уже перевели деньги из Мол. Гв. Не смей тратить — произошла ошибка, часть денег придется вернуть.

Нам заплатили за

1-й простой тираж (15 тыс.) + 1-й массовый (100 тыс.) + 2-й массовый (100 тыс.) + 3 массовый (100 тыс.), т. е. 100 % + 100 % + 60 % + 60 % соответственно (за вычетом 60 % задатка)

а должны были заплатить только за первый заход тиража (115 тыс. экз., т. е. 1-й простой + 1-й массовый (соответственно 100 % + 100 % — 60 % задатка, т. е. 140 %)

Остальные 120 % надо немедленно вернуть. Их нам заплатят, когда выйдет остальной тираж. Иначе выгонят с работы девчонку-секретаря, которая выписывала.

Сумму и порядок возврата денег сообщу дополнительно.

Целую, твой Арк.

Об этом просчете секретаря издательства вспоминает Бела Григорьевна Клюева:

Расскажу еще об одном случае. Выписывая чуть ли не первый гонорар Стругацким — аванс за книгу «Путь на Амальтею» — Наташа Сиднева, младший редактор, так увлеклась разговором с Аркадием, что превысила причитавшуюся сумму на 10 тыс. рублей (сумма весьма значительная и до денежной реформы 1961 года). Авторы, ничего не подозревая, получили свой гонорар и удалились. Ошибка вскоре обнаружилась, законным образом произведенная выплата гонорара обратного хода не имела. Бедной (в полном смысле этого слова) Наталье пригрозили вычислять эту сумму из ее довольно ничтожной зарплаты. Были слезы, было страдание: Стругацких мы тогда еще почти не знали. Я позвонила Аркадию, рассказала ему все как есть. Он тут же примчался в редакцию и отдал эти деньги Наталье.

Друг, брат и. соавтор наш Борис,

жизнь, здоровье, сила![316]

Получил бандероль с книгами и матерным письмом. По требованию отвечаю без замедления.

1. Пришлось нам вернуть в Мол. Гв. всего 16 749 руб. 08 коп. Из них твоей доли — 8 268 руб. 65 коп. Всю сумму я уже вернул из своих, чтобы тебе не тратиться на перевод. Буде возымеешь со мной рассчитаться — переведи от меня на мамину книжку 5 000 руб. А остальное пропьем при встрече. В случае согласия — отпиши, а то я маме давно обещал перевести, и все никак собраться не мог. И еще о денежных делах вот что. В Мосфильме лежат на твоем имени наши деньги, 3200 твоих и 1800 моих, или что-то в этом роде. Жалко, если их к Новому Году вернут в банк. Срочно вышли заверенную нотариусом доверенность на мое имя, я получу. Мама приедет в Москву на Новый Год, ей передам.

2. Во вторник — послезавтра — из Мосфильма от директора объединения пойдет на имя вашего Михайлова письмо с просьбой предоставить тебе свободное время для работы над сценарием. Так что в среду наведайся и разузнай.

3. На мое письмо от нашего имени в «Комс. правду» ни ответа, ни привета. Что будет дальше — не знаю. Письмо с протестом послала дирекция Детгиза, собираются послать: секция научной фантастики ССП и группа писателей — Шагинян, Ефремов, Андреев, Казанцев, Томан, Тушкан и т, д. По слухам, кое-кто грозится выступить с протестом и на пленуме детских писателей, имеющем быть на днях. Но это всё так, сотрясение воздуха. Пока ходим с «халтурщиками» на рыле. А тем временем наш рассказ «СПП» из «Искателя» сняли, прямо в верстке. Такие дела. В связи с этим есть предложение: никаких рассказов никуда пока не давать, затаиться и переждать события. Знающие люди говорят, что это для нас будет изрядной рекламой, но мне волком выть хочется и в мор-р-рду. Хотел сходить в редакцию «Ком. пр.» и набить морду Елкину, но меня отговорили. Елкин — это завотделом литературы и искусства.

4. Рекомендация от К. Андреева уже есть, Ким пишет, Ефремов прислал очень приятное и лестное письмо и тоже дает рекомендацию.

5. Рецензии от Рюрикова еще нет, жду прямо-таки днями. Интересно, поддастся он на «халтурщиков» или нет. Кстати, экз. «Возвращения» отослан и Ефремову.

6. Второго было в ССП обсуждение альманаха «Мир Приключений». Об альманахе говорили немного, зато говорили о состоянии научной фантастики на Ту-дэй. Пришли к мнению, что есть сейчас из молодых три основных направления: 1) Московское, наиболее радующее — Савченко, Полещук, Стругацкие; 2) Бакинское, книжное и нехорошее — Альтов, Журавлева; 3) Украинское, безнадежное — Колпаков, Бердник, Оношко и др.

Между прочим, я поднес Андрееву «Путь на Амальтею». Он прочел и очень хвалил, но сказал, что после «Возвращения» это не впечатляет. Насчет его мнения о «ПТЖ» я тебе уже писал.

7. Сборник американских писателей и сборник Лема привезет тебе Илья Михайлович, он будет в Ленинграде десятого.

8. Журавлев торопит со сценарием. Свою долю он написал, я ее сейчас перечеркиваю. Сделано самое трудное — вплоть до высадки на Плутоне. Фильм будет называться «Планета сокровищ», если тебя это радует. Если нет — предложи другое название.

Вот и всё, кажется.

Не унывай. Нам придется еще не раз получать зуботычины. Целую, твой Арк.

Привет всем, поцелуй маму. Писать ей сейчас не могу, сам понимаешь. От злости руки трясутся.

На письма, перечисленные АНом, «Комсомольская правда» не реагирует, но публикует еще одну статью, где в адрес АБС опять звучит критика, но уже с противоположной стороны.

<…>

Сразу оговорюсь: я никак не могу согласиться с той чрезмерно резкой оценкой, которая дана повести «Страна багровых туч» В статье «Выбери мудрого друга», опубликованной в «Комсомольской правде», 29 ноября. Я оцениваю эту книгу иначе..

За приключениями экипажа «Хиуса» трудно следить без волнения. Книгу можно читать и перечитывать. И все-таки, закрывая ее, чувствуешь, что где-то допущен просчет.

Да, местами авторы сбиваются на литературный штамп. Кое-где допущены научно-технические ошибки. Беден язык повести, образы ученых, космонавтов зачем-то огрублены, герои без конца и без повода поминают бога и черта. Но не это главное. Раздумье вызывает основная линия повести. Преодоление трудностей — таков лейтмотив книги, таков ее пафос. Трудности эти не надуманные — и в этом удача. Но здесь же и просчет авторов: в повести явно нарушен второй закон Жюля Верна…

Стругацкие ярко и убедительно показали работу, предшествовавшую старту «Хиуса». Они сумели заинтересовать читателей судьбой своих героев. Но все это — прелюдия. А то, что произошло на Венере, слишком мало в сравнении с прелюдией.

Действительно, каковы трудности, с которыми встретился экипаж «Хиуса» на Венере? Пустыни и болота, внезапные ураганы и подземные взрывы… Но ведь людям на Земле издавна приходилось преодолевать несравненно большие трудности! Достаточно вспомнить историю борьбы за Северный и Южный полюсы. Георгий Седов и капитан Скотт проявили куда больше мужества, чем астронавты Стругацких!

Повесть «не дотягивает», ибо события в Стране багровых туч лишь повторяют то, что много раз — и с большей силой! — происходило на Земле.

<…>

Здравствуй, Боб.

Не знаю, получил ли ты от мамы рецензию Рюрикова. Наверное, уже получил. Рецензия серьезная, нечего и говорить. Но он там выступает против некоторых наших фундаментальных установок, и это, на мой взгляд, принимать во внимание не надо. В частности, грубо говоря — вопрос о том, насколько люди будущего станут отличаться от людей настоящего времени, затем, о т. н. гармоническом развитии — здесь Рюриков, несомненно, спутал божий дар с яичницей. Наконец — это особенно ранит мое сердце — вопрос о досуге и об отдыхе. На это все надо наплюнуть, так же как и на предложение развить научную часть некоторых глав. Есть однако же и дельные замечания, их надо либо обдумать, либо исправлять, не обдумывая.

Твою долю сценария получил. Сойдет. Мне сценарий тоже уже переел все, что можно переесть. Ничего, скоро это все закончится, вырвемся на простор. Очень хочется работать над «В» и над «С». Зудят мои, дела просят. Сценариями никогда в жизни больше заниматься не буду.

Кстати, получил ли ты свободные дни по ходатайству из Мосфильма? Мог бы и написать, скотина. Тебе надлежит сейчас упорно работать над «Возвращением». Слушай, а может быть, действительно выкинуть к матери «Погружение», а? Заменить «Кормильцами», если удастся найти хороший сюжет. Или еще какой-нито главкой. Между прочим, сейчас рукопись у Ефремова, кажется, он тоже о ней хорошего мнения.

Весьма жду от тебя письма с изложением программы работ на ближайшее будущее. Компран ву? Садись и пиши. Да сообщи, какие новости в научных сферах.

Жму руку, привет Адочке, маме.

Твой Арк.

1960 год явился необычайно удачным продолжением 59-го. Одно переиздание (СБТ) и два новых (сборники ПНА и ШС) — три вышедшие книги в год! Рассказы в сборнике «Альфа Эридана» («Испытание СКР» и «Частные предположения»), рассказ в № 6 журнала «Знание — сила» («Ночью на Марсе»).

Кроме того, у АНа вышла вступительная статья об авторе в книге Инэко Сата «Пока не угаснет пламя» и два совместных перевода (Нацумэ Сосэки «Ваш покорный слуга кот» с Л. Коршиковым и Нома X. «Зона пустоты» с А. Рябкиным).

Не отстает и БН: текст его песни «В окна сонные луна льет синий свет» опубликован в сборнике песен «Поют студенты мат. — меха» (издание ЛГУ).

Об этом — подробнее:

Существуют ли в природе отдельные стихи АБС, которые не вошли в произведения ПСС? А то я поискал в Инете, недолго, правда, ничего не нашел. А на lib.ru написано «не хватает кое-чего из стихов». Проясните, пожалуйста, ситуацию.

Черный Zамысел. Север, Россия

Я в свое время написал несколько разнообразных песенок — для исполнения под гитару. Некоторые из них сделались даже известны — в определенных кругах: среди студентов матмеха или, скажем, среди археологов. Но все эти стишки — вполне любительские и никогда ни на что не претендовали.

В сборнике туристской песни «Среди нехоженых дорог — одна моя» я нашел песню Туриянского на стихи Б. Стругацкого. Вы ли это? Есть ли еще песни, написанные на Ваши стихи?

Матвей Неменман. Сан-Франциско, США

Я не знаю этого сборника, но вообще-то из множества сочиненных мною в молодом (очень молодом) возрасте песенок для пения под гитару мало-мальски заметное распространение получили только три. Песенка «Дети Тумана» (мы вставили ее в «Страну багровых туч», и, я полагаю, именно поэтому она и стала известна). «Археологическая» (на мотив «Мне ж бить китов у кромки льдов») — ее, по слухам, поют (во всяком случае лет 20 назад пели) в археологических экспедициях. И еще «В окна сонные…» — ее, кажется, и до сих пор помнят на ленинградском матмехе. Все остальное осталось в самом узком кругу.