Пламенные эвкалипты

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Который час, Уинстон? — прохрипел Хит, когда дворецкий отдернул тяжелые шторы на окнах в его спальне на втором этаже. Солнце склонилось за дом, и его лучи уже не слепили, но Хит все равно щурился.

— Уже перевалило за полдень, сэр, — доложил Уинстон, поворачиваясь лицом к широкой постели, на которой, раскинувшись, лежал Хит. Он и миссис Хенди изрядно попотели, перетаскивая его наверх несколько часов назад. — Простите, что разбудил вас, сэр, но с рудника доставили еще одно извещение. Мистер Бонд настоятельно хочет поговорить с хозяином…

Хит с трудом сел.

— О черт! Мне же надо было ехать на рудник нынче утром, Уинстон. О-о!.. — застонал он, хватаясь руками за голову, которая раскалывалась на части. — И зачем я только присосался к этому виски!

— Конечно, сэр, — глубокомысленно проговорил Уинстон. Он был полностью согласен, памятуя о том, как злилась миссис Хенди, когда подтирала за ним. — Понимаю, вы потеряли отца, сэр, и вам больно, но я не могу взять в толк, отчего вы так серчаете.

Уинстон действительно пребывал в полном недоумении. Он не один час размышлял над поведением Хита, даже обсуждал его с миссис Хенди, но ни он, ни она так ничего и не поняли.

— Сдается мне… Абигайл Скоттсдейл все же виновна в смерти отца. Нет, я даже уверен. Хотя, честно признаться, это удар ниже пояса, когда слышишь обратное.

Уинстон не совсем понял, что он имел в виду, но решил не уточнять. В конце концов, он всего лишь дворецкий. И к тому же всегда считал Хита сумасбродом, полагая, что вряд ли когда найдет с ним общий язык.

Хиту не хотелось говорить дворецкому, что Эбби, возможно, унаследует Мартиндейл-Холл и все остальное состояние Эбенезера. Во всяком случае, до поры до времени им не надо этого знать.

— Уинстон, попросите миссис Хенди заварить мне побольше сладкого черного чаю. Я скоро спущусь. И скажите Алфи, чтоб готовил мой экипаж, я еду в Берру.

— Да, сэр, — проговорил Уинстон, довольный, что Хит наконец решил заняться делами.

— А что вы сказали нарочному с рудника? — с трудом собираясь с мыслями спросил Хит.

— Что хозяина нет, только и всего. А что еще я мог сказать?..

— И правильно сделали, Уинстон. Сегодня же всем и займусь.

Облегченно вздохнув, Уинстон направился к двери.

Через полтора часа, более или менее придя в себя, Хит, несмотря на ноющие кровоподтеки, порезы и неутихающую головную боль, прибыл на рудник. И назначил совещание с управляющим Фрэнком Бондом. Позвал он и Билла Хики, мастера, а также попросил присутствовать миссис Снибиклер. Хит доложил им, что его отец скончался во сне. И эта новость, понятно, произвела на всех удручающее впечатление.

— Я сообщу рабочим, — сказал Фрэнк. — Примите, пожалуйста, наши соболезнования, мистер Мэйсон.

— Благодарю, — мрачно проговорил Хит.

Фрэнк чувствовал, что его соболезнования прозвучали фальшиво, но, принимая во внимание, что Эбенезер Мэйсон редко проявлял себя в качестве руководителя, навряд ли какие-либо слова в его адрес прозвучали бы искренне, от всего сердца. Эбенезер Мэйсон подписывал юридические бумаги в случае надобности и принимал финансовые решения, но, кроме этого, текущими делами на руднике он почти не занимался, предпочитая всей этой рутине только одно — считать барыши, позволявшие ему жить припеваючи. По мнению горнорабочих, человек он был холодный и сухой, и горевать о нем вряд ли кто бы стал.

До Фрэнка дошли слухи, будто Эбенезер с сыном отдалились друг от друга, и он сомневался, что Хит так уж глубоко опечален. Он почувствовал скрытое уныние в душе молодого Мэйсона, но не печаль, и потому усомнился в искренности его переживаний. Заметил он и порезы на щеке Хита, что вызвало у него любопытство, но он был не вправе допытываться, что, мол, да как.

— Значит, вступаете во владение рудником? — спросил Фрэнк.

Они все боялись потерять работу и надеялись, что Хит войдет в их положение. Им нужен был толковый хозяин, знающий, как управлять рудником, или, по крайней мере, готовый вникать во все. Они сомневались, что Хиту такое по плечу, но других вариантов не было.

— Да, планирую, — сказал Хит. Он не собирался сообщать им, что отныне рудник принадлежит по закону девице, чей отец погиб здесь же в результате аварии.

— Хотелось бы знать, не думаете ли вы продавать рудник? — спросил Билл Хики.

Он привык рубить сплеча, даже рискуя задеть других. Для него важнее всего было знать, на что он может рассчитывать. Когда дело касалось безопасности горнорабочих, он не раз конфликтовал с Эбенезером Мэйсоном, да все без толку. Хозяин не желал и пальцем шевельнуть. Лишь благодаря тактичности и заступничеству Фрэнка Бонда удавалось убедить хозяина рудника, чтобы он не увольнял его со службы, сэкономив на нем еще больше. Сам Фрэнк был холост, но он всегда думал о жене Билла и их шестерых малютках, которым без его жалованья пришлось бы несладко.

— Нет, — ответил Хит, — продавать не думаю. — Это была правда. — До поры пусть все будет так, как прежде. — У него были кое-какие планы, но, насколько они осуществимы, он не знал.

По дороге на рудник Хиту хватило времени серьезно все обдумать. Напившись пьяным, он выпустил пар и теперь мог впервые за последние дни рассуждать вполне здраво. Ему пришлось смириться с тем, что отец женился на Абигайл Скоттсдейл в день своей смерти. Тут не могло быть никаких сомнений. Было ли это везением или дьявольски коварным планом девицы, как хочешь, так и называй, но факт есть факт. Ему предстояло распутать этот клубок каким-либо хитрым способом. К счастью, он умел прибегать ко всякого рода хитростям, когда того требовали обстоятельства.

Эбби сидела на балконе, откинувшись в удобном кресле, и наслаждалась тенистыми видами, как вдруг заметила гуляющих в саду Джека и Клементину. Их разговор она слышать не могла, зато жесты Клементины говорили сами за себя. Двигалась она походкой плавной, скользящей, привлекая к себе внимание, но держась при этом с кокетливой скромностью, а порой была игрива. Джеку, конечно, льстило ее внимание, и он проявлял учтивость, всякий раз поддерживая ее за руку, когда они поднимались или спускались по ступеням садовых лестниц, хотя настроение у него было не слишком романтическое. Эбби наблюдала за ними даже с некоторым удовольствием. Клементина была привлекательна, но Эбби определенно казалось, что это она была влюблена в Джека, а не он в нее. Она, очевидно, нравилась ему, иначе бы он навряд ли с нею встречался. Но при всем том что-то явно сдерживало его.

После отъезда Клементины Джек вернулся к делам, Сибил все еще дремала, а Эбби сидела на балконе, обдумывая свое положение. Она все еще предавалась раздумьям, когда услыхала, как по дорожке к дому подъезжает чей-то экипаж. У нее замерло сердце, когда она увидела, что на сей раз гостем снова оказался Хит Мэйсон. Глубоко вдохнув, Эбби приказала себе не волноваться. Она поднялась и, подойдя к перилам, увидела, как он выходит из экипажа. Сердце ее отбивало шальную барабанную дробь.

— Господин Мэйсон! — окликнула Хита Эбби, когда он приближался к парадной двери.

Он удивленно вскинул голову и на миг замер в изумлении: какая же она красивая в этом новом платье, с угольно-черными волосами, ниспадающими ей на плечи… и этот сияющий взгляд синих как море глаз.

— Добрый день! — отозвался Хит, снимая шляпу.

После рудника он побывал в похоронной конторе Сэмюэла Макдугала и договорился, чтобы отца похоронили в следующий понедельник утром. Похороны должны быть проведены частным порядком в усадьбе Мартиндейл.

Эбби заметила, что в его голосе уже не было прежней враждебности, и у нее появилась надежда, что в этот раз они, возможно, поладят.

— Думаю, вы приехали поговорить со мной, — сказала она как можно более спокойно, хотя сердце у нее колотилось, как у пойманной птицы.

— Да, — ответил Хит. — Тогда, может… прогуляемся по саду? — Ему не хотелось, чтобы и в этот раз им помешал рьяный защитник Джек Хокер.

— Сейчас спущусь, — сказала Эбби.

Хит ждал ее на террасе, когда она вышла через парадную дверь. Подойдя к нему ближе, Эбби не преминула заметить порезы и кровоподтеки на его лице. А он — до чего соблазнительна она в новом платье, с лентой в блестящих волосах.

— Что у вас с лицом? — недолго думая спросила Эбби.

Это было не ее дело, но с учетом сложившихся обстоятельств ей хотелось знать, не связаны ли эти раны каким-то образом с недавно постигшей его утратой. Эбби также обратила внимание, что они ничуть не портили его на удивление привлекательные черты, и при этой мысли ей в лицо ударила краска.

— Так, пустяки, — уклончиво ответил Хит.

Они пересекли подъездную дорожку и направились по тропинке, петлявшей меж лужаек, деревьев и кустов, к скамье под тенистым голубым эвкалиптом.

Хит молчал, и тогда заговорила Эбби.

— Наверно, вскрытие тела вашего отца уже произвели и вы приехали рассказать мне о результатах, — без обиняков сказала она.

Несмотря на робость, она была настроена поставить точку в этом деле.

Это был единственный верный способ обрести душевное спокойствие.

И снова Хит премного удивился. Но на сей раз не ее красоте.

— Откуда вы знаете? — спросил он, решив малость охладить девушку, взявшую с места в карьер. Он гадал, неужели такое прямодушие вкупе с другими явными ее достоинствами подкупили его отца.

— Я надеялась, вы успели сделать то, о чем упоминали раньше, — ответила Эбби.

— О! — проговорил Хит, понимая теперь со всей очевидностью, насколько глупо было с его стороны подозревать Эбби в убийстве его отца. Не только результаты вскрытия доказали ее невиновность, но и то, что ей едва ли было бы нужно вскрытие, будь совесть у нее нечиста. Впрочем, это нисколько не помешало бы ей прознать о завещании его отца. Возможно, она рассчитывала оставаться замужем за ним до той поры, пока ей не представилась бы возможность стать законной наследницей его состояния, а тем временем она могла бы и так вкушать все прелести беззаботной жизни под крылышком богатого супруга. — Я был вынужден требовать вскрытия, поскольку отец мой был человек не старый. И умер он, судя во всему, от сердечного приступа.

Эбби почувствовала, как у нее с души камень свалился. Она догадывалась — эти результаты должны успокоить и Хита.

— Разве у него было больное сердце?

— Оказывается, да, — сказал Хит, пытаясь уловить в ее глазах хоть малейший намек на то, что ей это было хорошо известно.

— И вы об этом не знали? — удивилась Эбби при мысли о том, что он действительно мог этого не знать.

— Доктор Мид упомянул об этом мимоходом лишь некоторое время назад, хотя отец лично мне никогда не жаловался. Вижу, вас это удивляет, но, принимая в расчет ваше мимолетное знакомство с ним, ничего удивительного тут нет.

— Я вам сочувствую от всего сердца, — сказала Эбби. Она ненавидела Эбенезера Мэйсона, но ведь он был отцом Хита.

— Это мне следует просить у вас прощения за грубость и неучтивое обхождение, — заявил Хит, когда они подошли к садовой скамейке. Он жестом пригласил ее сесть, что она и сделала.

— Что вы, не стоит, — ответила Эбби, сбитая с толку его извинением. — Понимаю, вы были расстроены. Когда мой отец погиб на руднике, я выместила всю свою злость на вашем отце. Он сказал, что ствол шахты затопило в результате несчастного случая, но я слышать об этом не хотела. Я и сейчас думаю, что его не заботило плохое состояние рудника, и эта беспечность стоила жизни моему отцу, Нилу Тэвису и Джоку Макманусу. — Ее глаза сверкнули от волнения.

Хит знал, каким крохобором был его отец, когда дело касалось рудника, поэтому он нисколько не сомневался, что к той аварии он имел самое прямое отношение.

— Мне не за что вас прощать, — ответила Эбби, не желая его обидеть. — Я даже рада, что вы наконец поняли, что к смерти вашего отца я не имею никакого отношения.

— Боже всемилостивый, ну конечно! — с жаром проговорил Хит.

— Надеюсь также, что вы мне поверите: это замужество стало для меня не меньшим потрясением, чем для вас. Мне очень жаль, что он умер, но я нисколько не жалею, что теперь не считаюсь его женой.

Хиту с трудом верилось в эту часть ее истории, а кроме того, ему не терпелось узнать, думает ли она отказываться от прав, гарантированных ей как жене его отца, но рисковать он не мог, да и возбуждать у нее подозрения ему не хотелось.

— Ну, разумеется, — сказал он, скрывая свои истинные чувства. — Так, может, в знак благодарности за ваше понимание вы позволите мне поддерживать с вами дружеские отношения?

Эбби удивилась такому предложению.

— Я… не знаю, — растерялась она.

Мысли у нее путались. Получить от Хита подобное приглашение к дружбе она никак не рассчитывала. И сердце у нее забилось так часто, как никогда прежде, даже когда Нил был рядом.

— Простите, — сказал Хит, изображая досаду. — Наверно, я требую слишком многого.

— Нет, дело не в этом, — поспешила с ответом Эбби. Она была смущена и вместе с тем польщена. — Я служу в этом доме компаньонкой миссис Хокер, и пока никто не обещал, что у меня будет свободное время.

— Но оно у вас должно быть непременно. Никто не обязан трудиться ежечасно и ежедневно. Это противоречит этическим нормам.

Он был прав — Эбби это знала, но ей не хотелось огорчать Джека. Ведь он был так добр к ней.

— Есть идея! — сказал Хит, обводя восхищенным взглядом простиравшуюся кругом красоту. — Здесь, в саду, можно было бы устроить пикник. Например, завтра, в воскресенье. И возражать уж точно никто не станет. — Ему хотелось узнать, какая Эбби на самом деле. А для этого нужно было провести с нею какое-то время.

Эбби такое предложение застало врасплох, хотя сама идея пришлась ей по душе. Тем не менее ответ она дала не сразу. В конце концов, Хит был сыном Эбенезера Мэйсона. Но потом она рассудила, что он не может отвечать за грехи своего отца. Это было бы несправедливо.

— Не думаю, чтобы мистер Хокер или его матушка стали возражать, — наконец ответила она. — Но ведь вам придется проделать сюда такой далекий путь, — прибавила она.

— Это не бог весть какая даль, и мне совсем не в тягость, — сказал Хит, вставая и собираясь откланяться. Он молился, чтобы его ожидания оправдались. — Тогда до завтра. Я буду около часу, если вас устраивает, а заодно прихвачу с собой корзину с провизией.

— Замечательно! — ответила Эбби и тоже встала.

Хит надел шляпу, пожелал ей с улыбкой доброго дня и направился к своему экипажу. А Эбби еще какое-то время оставалась под тенистым деревом, размышляя над тем, что произошло. Она не знала, что и думать. Идея устроить пикник с красивым мужчиной была заманчивой — даже с Хитом Мэйсоном? Интересно, как к этому отнесется Джек.

Размышляя над столь неожиданным поворотом событий, Эбби направилась к дому. Она уже собиралась пересечь подъездную дорожку, когда из-за дома показались Джек и Фрэнк Фокс, садовник. Джек отдал Фрэнку какие-то распоряжения и повернул в сторону передней веранды.

— Эбби! — заметив ее, радостно воскликнул он. — Прогуляться вышла?

— Да, — нерешительно ответила Эбби. — Хит Мэйсон только что был здесь, и мы с ним разговаривали в саду.

Джек тотчас насторожился.

— Надеюсь, в этот раз он тебе не докучал?

— Нет, — поспешила заверить его Эбби. — Он был очень любезен.

— И что ему было нужно?

— Он сказал, что было произведено вскрытие его отца, и тот, оказывается, умер от сердечного паралича.

— О! Ну что ж, тогда хорошо, — произнес Джек.

У Эбби округлились глаза.

— Я имел в виду… хорошо не то, что он умер от сердечного паралича, — живо поправился Джек, — а то, что Хит наконец убедился в полной твоей непричастности к смерти его отца. Надеюсь, он извинился за то, что давеча тебя обидел.

— Да, просто он был в сильном потрясении, как я понимаю, и хотел ясности. Я сочувствую его горю. — Она вспомнила, как сама пережила такой же удар, когда умер ее отец. — И теперь вот Хит Мэйсон собрался снова наведаться к нам завтра. Надеюсь, вы не возражаете.

— Снова! Зачем?

— Он и корзину с провизией для пикника обещал привезти.

Джек смешался.

— С корзиной для пикника?

— Он хочет устроить со мной пикник в саду, — объяснила Эбби. — Если вы, конечно, не против, — поспешила добавить она.

Джек открыл рот от изумления и несколько мгновений смотрел на Эбби, не проронив ни звука.

— Нет… я… с чего бы вдруг, — наконец выговорил он.

Эбби не знала, как понимать его слова.

— По-вашему, миссис Хокер будет против? — спросила она.

— Почему же?

— Ведь я должна уделять время ей.

— Воскресенье у тебя свободный день, Эбби. Обычно к восьми утра мы ходим на службу в церковь Святого Михаила, но тебе это необязательно.

— А я обещала отцу Куинлану, что буду ходить, — сказала Эбби.

Джек кивнул и задумался.

— Еще что-нибудь? — спросила Эбби. Она заметила, что он чем-то озабочен.

— На самом деле да, Эбби, — нерешительно проговорил Джек. — Ты уже говорила с матушкой о..? — Джек не знал, какое слово подобрать, но Эбби сразу все поняла.

— Нет, еще нет, — прошептала она, опустив глаза.

— Что ж, может, все-таки поговоришь? — предложил Джек. Он счел это разумным, тем более что Хит искал ее общества.

Эбби переоделась в свое старое платье и пошла помогать Эльзе с Марией кормить собак. Заниматься этим ей было совсем необязательно, но она любила возиться с собаками, к тому же Макс успел к ней привязаться.

А тем временем Джек пил чай с Сибил в гостиной. Она обратила внимание, что он чем-то озабочен.

— Что с тобой, сынок? — спросила Сибил, когда он отвел взгляд к окну гостиной.

— Ничего, — рассеянно ответил Джек. У него из головы никак не выходил Хит Мэйсон и его планы.

— Ну конечно, ничего, — задумчиво проговорила Сибил. — Тогда что вдруг привлекло тебя в саду?

— Эбби говорила тебе, что сегодня опять приезжал Хит Мэйсон? — спросил Джек.

— Нет, но я же не разговаривала с ней с тех пор, как пошла вздремнуть после обеда. А что ему надо?

— Эбби уверяет, он приезжал, чтобы сказать, что, судя по результатам вскрытия, его отец умер от сердечного паралича.

— Думаю, Эбби теперь счастлива, что ее больше не подозревают в этом смертном грехе? — предположила Сибил.

— Да, но Хит приедет завтра опять, чтобы устроить пикник с ней в саду. Как думаешь, с чего бы это вдруг?

Сибил задумалась.

— Да уж, странное дело. Наверное, он просто чувствует вину за свое поведение, — наконец сказала она.

— Думаешь, все дело в этом?

Сибил не могла не заметить, что Джек расстроен.

— Возможно, он считает ее привлекательной. Отец же его тоже так считал.

— Матушка!

— Она же была женой его отца, — напомнила Сибил.

Джек думал, как же прискорбно, что Эбенезер Мэйсон соблазнил такую юную, такую невинную девушку.

— Хоть и законной, но не избранной.

— Может, и так, но, судя по тому, что я слышала об Эбенезере, он был старый распутник. Уж не думаешь ли ты, что сынок пошел в отца?

— Надеюсь, нет, — резко проговорил Джек, чувствуя, как в нем проснулись былые опасения. Он не мог отделаться от мысли, что у Хита что-то на уме, но что?

— Эбби очень милая девушка, — прибавила Сибил. — И, к сожалению, совсем юная и простодушная. Смотри, как запросто она угодила в ловушку Эбенезера. Хотя силы духа ей не занимать, ежели вспомнить, через что она недавно прошла.

Джеку пришлось согласиться, но он по-прежнему считал, что должен опекать ее.

Ближе к вечеру, за обедом, состоявшим из пирожков с пряными овощами, поданных с салатом, Сибил заговорила о Хите Мэйсоне.

— Эбби, Джек сказал, Хит Мэйсон сегодня наведывался? — начала она.

— Да, он приезжал, чтобы сообщить мне о результатах вскрытия его отца. Это было любезно с его стороны, правда?

— Ну, ясное дело, — проговорила Сибил, гадая, уж не вскружил ли молодой красавчик Мэйсон ей голову. — Надеюсь, Эбби, у него нет ничего общего с отцом, — прибавила она.

Эбби как будто удивилась ее прямому замечанию.

— Я тоже надеюсь, — сказала она, — да он вроде и не похож на него.

— Только имей в виду, Эбби, яблоко от яблони недалеко падает, — предупредила Сибил. — Моя мать всегда мне это говорила, и я не раз убеждалась, что так оно и есть.

Джек понял по выражению лица Эбби, что она немного встревожилась. Он не хотел видеть ее опечаленной — ему всего лишь хотелось, чтобы она вела себя осторожнее и понимала, кто такой Хит на самом деле: что он вовсе не принц на белом коне, каким она, должно быть, его себе вообразила.

— Эбби, может, завтра после заутрени сядем на лошадей и объедем Бангари? — спросил он.

— Это было бы здорово, — радостно согласилась Эбби.

Ранним вечером Джек отправился проверить ягнят, и Эбби с Сибил остались в гостиной одни.

— Можно поговорить с вами о личном деле, миссис Хокер? — тихо попросила Эбби.

Сибил заинтересовалась.

— Ну конечно. Хочешь прямо здесь, или можно подняться наверх, чтоб нам не помешали?

— Наверху было бы лучше, — сказала Эбби. Ей не хотелось, чтобы их разговор ненароком услышали Эльза с Марией и особенно Сабу, хотя они и занимались хозяйственными делами. — Может, посидим на балконе?

После того как они вдвоем разместились на балконе, Сибил стала ждать, когда Эбби заговорит. К сожалению, Эбби не знала, с чего начать. Ведь разговор предстоял нелегкий.

— Итак, Эбби, о чем же тебе хотелось поговорить? — спросила Сибил, уже теряя терпение. Какое-то время она размышляла, что это могло быть за личное дело, и на ум ей пришла одна мысль. Нет, не о Хите. — Может, о замужестве за Эбенезером? — осторожно предположила она.

Эбби зарделась от смущения, не смея поднять на нее глаза, из чего Сибил заключила, что была права. Она видела, что девушка чувствует себя не в своей тарелке, и ей стало жалко ее.

— Ты беспокоишься, что могла забеременеть от него? — мягко спросила Сибил. Она хорошо представляла себе, как страшно могло быть Эбби при одной только мысли об этом, да и любой другой женщине.

Эбби кивнула, силясь подавить слезы.

— Я не знаю, может, он… — Она посмотрела на свои руки, нервно теребившие подол платья.

— То есть ты хочешь сказать, что не помнишь, овладел он тобой или нет?

Эбби кивнула:

— Он мог лишить меня чести без моего желания на то. — На глазах у нее выступили слезы. — Я не знаю, что тогда произошло, и это меня беспокоит, — сказала Эбби. — Скажите мне, как узнать, не потеряла ли я… свою честь?

Сибил задумалась, размышляя над ответом.

— Была ли… кровь на простынях или на том, что тогда было на тебе? — спросила она.

Сибил не смела предположить, что на девушке тогда могло и вовсе ничего не быть.

— Кажется, нет, — пытаясь вспомнить, сказала Эбби.

На ней была ночная сорочка, но ей не хотелось думать о том, кто раздел ее, а потом переодел. При одной только мысли, что это мог быть Эбенезер, ей делалось дурно.

— Тогда, вполне вероятно, что он умер до того, как успел овладеть тобой.

Эбби закрыла глаза и вздохнула с явным облегчением.

— Я Бога молю, чтобы так все и было! — наконец выговорила она.

— Я тоже, Эбби, — вторила ей Сибил. — Но ты можешь так никогда и не узнать правду, так что лучше постарайся забыть об этом.

— Я старалась, — сказала Эбби. — Но это так тяжело. Ночами я только об этом и думаю. Наверно, мистер Мэйсон подсыпал мне что-нибудь в вино. Это единственное, что приходит мне на ум.

Эбби пришло это в голову, только когда она вспомнила, что нечто похожее уже случилось с одной девушкой с Речной улицы. Она работала в одной из булочных в городе и должна была прийти в лавку к четырем часам утра, когда булочник брался выпекать хлеб. А Эбенезер опоил ее опиатом и потом надругался над нею. И она не представляла себе, что с нею было, пока не забеременела. Единственной душой, которой она открылась, была Эбби, и Эбби тогда предложила несчастной провести с ним очную ставку. Однако девушка от стыда бежала из Берры, и больше о ней никто не слышал.

— Не могла же я потерять сознание с двух-трех глотков вина, — сказала Эбби.

Мысль о том, что Эбенезер мог сотворить такое, потрясла Сибил до глубины души. Она подалась вперед и тронула Эбби за руку.

— Бедняжка! — гневно проговорила она. — Это ж был сущий подонок!

Эбби широко раскрыла глаза.

Сибил заметила ее удивление и поняла, что погорячилась.

— Прости! — спохватилась она. — Я не имею привычки грубо выражаться. Но подвергнуть такому унижению юную невинную девочку мог лишь человек, вполне заслуживающий такого определения.