Пламенные эвкалипты

Глава 18

По дороге домой Сибил все порывалась обсудить с Эбби Хита. Она была в восторге от того, что они с Хитом помирились, и совершенно ошарашена его «поступком» — так она окрестила это происшествие после того, как выяснила для себя все подробности, подслушав разговор.

— Мне кажется. Хиту станет легче после нашего визита, миссис Хокер! — радостно сказала Эбби. — Я не думаю, что он еще раз захочет причинить себе боль.

— Я вообще не понимаю, зачем он на это решился! — сказала Сибил. — Он тебе ничего не рассказал?

Она, конечно, подслушала его так называемое объяснение — и ничего не поняла. Однако ей хотелось знать мнение Эбби. Она щадила ее чувства и решила не рассказывать, что думает на самом деле.

— Он сказал, что чувствовал себя одиноким, что у него нет настоящих друзей, — отвечала Эбби. — Честно говоря, я думаю, что у него просто депрессия из-за того, что отец его умер, а Хит так и не успел с ним помириться…

Сама Эбби тоже так и не помирилась со своим отцом после их размолвки — и это камнем лежало на сердце. Однако ее отец, по крайней мере, знал, что она его любит — эта мысль немного успокаивала. Эбенезер и Хит вообще не общались, до самого конца.

— У него должно быть много друзей! — воскликнула Сибил. — Он молод, богат и красив. Это сочетание должно сделать его весьма популярным, особенно среди дам, не так ли?

Эбби усмехнулась:

— Вы же так не думаете на самом деле? Вокруг него полно людей, которые только называют себя его друзьями, но Хит не чувствует, что они говорят это искренне.

Сибил на самом деле думала, что неискренен сам Хит.

Вскоре после их возвращения домой приехали Джек и Том. Они еще не успели войти в дом, как Сибил принялась фыркать и сморкаться.

— Я чувствую запах дыма! — пожаловалась она. — Это от твоей одежды, Джек! И твоей тоже, Том!

— Мы наткнулись на небольшой пожар: горела трава. Мы все потушили, — как можно спокойнее сказал Джек. Он не хотел пугать мать.

— Как это могло случиться?! — вскинулась Сибил.

Возможность пожара в буше недалеко от дома всегда пугала ее. На их землях и вокруг поместья росли сотни голубых эвкалиптов. Говорили, что в огне эвкалипты взрываются, словно снаряды.

— Наверное, ветер раздул угли в оставленном кострище аборигенов, и искры попали на сухую траву, — пожал плечами Джек.

— Это странно, — заметил Ральф. — Аборигены очень внимательны к огню, они тщательно забрасывают свои костры, уходя со стоянки.

— Точно! — поддакнула Клементина. — Я тоже об этом слышала.

— Ну, ладно, ладно! — расстроился Джек. Он надеялся избежать тревожных новостей, но в доме, где живет столько проницательных людей, это было практически невозможно. — Мы думаем, что аборигены подожгли траву. На самом деле — в двух местах.

— Но зачем они это делают?! — в панике спросила Сибил.

— Они всегда заявляли, что эта земля принадлежит им — вероятнее всего, они хотят выжить нас отсюда. Ты же знаешь, у нас все эти годы случались стычки, кражи овец, нападения на пастухов, но позавчера они впервые напали на нас с копьями. Я очень не хочу, чтобы это повторялось снова и снова.

Джек не был уверен, что аборигены хотели убить Тома. Он отделался лишь легкой раной руки, хотя всем было известно, что туземцы с легкостью поражают копьем кенгуру с громадного расстояния.

— О, Джек! Но они же не станут поджигать наш дом? Сибил начинала паниковать.

— Нет, мама. До этого не дойдет. У меня есть план, как нам с ними помириться.

— Что же ты собираешься делать? — спросила Клементина.

— Я еще не продумал все детали, но, возможно, Бангари могло бы подкармливать этих смутьянов, например, мясо каждую неделю… или что-то вроде этого.

— Если хотите знать мое мнение, так я бы всех их просто перестрелял! — выпалил Том не раздумывая. Затем он взглянул на Эбби, выглядевшую абсолютно потрясенной его словами. — Я шучу! Разумеется… мы не можем так поступать.

Он выглядел смущенным, поняв, что девушка может о нем подумать.

Сибил послала сыну укоризненный и подозрительный взгляд. Она не без оснований полагала: если Том будет уверен, что это сойдет ему с рук, он будет стрелять не задумываясь. Он, конечно, не имел в виду «цивилизованных» аборигенов, вроде Эрни и Уилбура, да еще нескольких человек, работавших на них, однако тратить время на уговоры диких племен, обитавших в буше, не собирался.

— Тебе лучше поскорее что-нибудь предпринять, Джек! — сказала Сибил.

В это время в заднюю дверь постучали, и Джек услышал, как кто-то громко зовет его по имени. Он поспешил открыть и увидел очень встревоженного Элиаса.

— Макс пропал, хозяин! — сообщил управляющий, сразу переходя к делу. — Мы перегоняли стадо овец вместе с собаками, когда он неожиданно исчез.

Джек был встревожен, но старался этого не показывать.

— Он же не мог просто так взять — и пропасть! Ты свистел ему?

— Да, я искал его с полчаса. Приехал сюда, чтобы посмотреть, не вернулся ли он домой, но его нигде нет.

— Я поеду его искать! — сказал Джек. — Скажи Бену, чтобы оседлал мне свежую лошадь.

— Двух лошадей! — добавил Том.

— Спасибо, Том, — кивнул Джек. — Если мы разделимся, то сможем обыскать большую территорию.

— Будьте осторожны! — воскликнула Сибил, когда ее сыновья торопливо зашагали к дверям. Она обернулась к Эбби, Клементине и Ральфу. — Мне не нравится эта идея — разделиться и искать поодиночке… после того, что произошло с Томом. Так они более уязвимы.

Она решительно налила себе стаканчик шерри, чтобы успокоить нервы.

— Кто-нибудь еще выпьет?

Сибил налила Клементине и Ральфу.

— Эбби, ты тоже глотни! — сказала она, наполняя четвертый стакан.

Пока Джек ехал по территории Бангари, он свистел и звал Макса, но пса нигде не было видно. Он доехал до того места, где Элиас видел его в последний раз, и попросил Эрни поискать следы в траве, но после сотен овец и двух других собак, истоптавших землю, найти хоть что-то было невозможно.

— Ничего не вижу, хозяин! — сообщил Эрни.

Горячий северный ветер затруднял поиски, подняв клубы пыли.

— Макс не мог просто убежать! — сказал Джек обеспокоенно. Такого с псом никогда раньше не случалось.

— Он мог побежать домой, если его что-то напугало, хозяин, — сказал Эрни.

— Но его нет дома, и я не представляю, что могло бы напугать Макса. Даже змеи. Он убивал их дюжинами.

Про себя Джек подумал о том, что Макс мог наткнуться на змею случайно — и она все же укусила его. Мысль о том, что пес лежит где-то, умирая, была нестерпимой. Джек надеялся, что Макс вернется домой. Задние ворота ведь остались открытыми…

— Мы будем посматривать, хозяин! — сказал Эрни, все еще внимательно рассматривая землю.

Тому нужно было возвращаться к себе и проверить свое стадо, но он обещал посмотреть, не убежал ли Макс в Анаму.

Джек, Эрни и Элиас искали Макса до самого вечера, им помогали Джаспер и Рекс. Джек надеялся, что собаки унюхают след Макса, но они так и не смогли ничего учуять. Обшарив практически все поместье, Джек отослал Элиаса вместе с вымотанными собаками домой.

— Вы-то собираетесь возвращаться? — спросил Элиас. Он видел, что и Джек устал до предела.

— Нет, мы с Эрни еще поищем. Если Макс не вернулся, оставь задние ворота открытыми, а Джаспера и Рекса запри на ночь в амбаре. Если Макс вернется, я хочу, чтобы он смог попасть в усадьбу, — распорядился Джек.

Вернувшись домой, Элиас поискал Макса в саду, но пса не было. Управляющий уже вел Джаспера и Рекса в амбар, когда с заднего крыльца его окликнула Эбби.

— Элиас, мистер Хокер нашел Макса? — Эбби и сама то и дело проверяла сад и двор.

— Нет! — буркнул Элиас в своей обычной неприветливой манере. — Он велел отвести Джаспера и Рекса в амбар на ночь, а ворота оставить открытыми. Передайте Марии и Эльзе, чтобы они покормили собак и поставили им миску с водой!

— Конечно! — кивнула Эбби. — Как вы думаете, Макс вернется этой ночью, если мистер Хокер так и не найдет его?

Элиас пожал плечами.

— Какая разница, что я думаю?

Эбби неприятно поразило его холодное равнодушие.

— Я просто спросила ваше мнение…

Элиас несколько секунд глядел на нее, не произнося ни слова. Затем нехотя процедил:

— Я так думаю, с ним что-то случилось. Скорее всего, мы найдем пса мертвым или не найдем вовсе.

— Мистер Хокер будет очень переживать! — Глаза Эбби наполнились слезами.

Она и сама за короткое время успела полюбить Макса, поэтому мысль о том, что с ним произошло что-то ужасное, была ей нестерпима. Слова Элиаса о том, что пес мог погибнуть, ранили ее сердце.

— Он справится, — коротко бросил тем временем Элиас и скрылся в темноте.

Эбби застыла, глядя туда, где только что стоял управляющий. Она считала Элиаса весьма бессердечным человеком и гадала, что сделало его таким.

Сибил слышала голос управляющего, и потому, когда Эбби вернулась в дом, спросила, нет ли новостей.

— Нет! — горько сказала Эбби. — Элиас считает, что они не найдут Макса или найдут мертвым. А когда я сказала, что сердце вашего сына будет разбито, он сказал, что Джек справится. Какой черствый и жестокий человек!

— Большинство людей, работающих на земле, кажутся такими по отношению к животным. Это для них в порядке вещей, потому что они все время имеют дело с несчастными случаями и смертями, особенно из-за змеиных укусов или когда перегоняют стада на продажу. Они не могут позволить себе быть сентиментальными. Мой сын — исключение из правил, и я не уверена, что это хорошо.

В дом неожиданно ворвался Сабу.

— В амбаре собаки! — возмущенно сообщил он. — Как я могу там молиться, если там — собаки?!

— Они очень устали и не помешают тебе, Сабу, — терпеливо сказала Сибил.

— Для молитвы нужна полная отрешенность! — почти истерически выкрикнул Сабу. — Я не могу молиться в компании собак!

— Макс пропал, и мистер Хокер и Элиас оставили двух других собак в амбаре, чтобы открыть на ночь ворота на случай, если Макс вернется, — пояснила Эбби.

— Ты просто должен найти себе другое место для молитвы, Сабу! — с явным неодобрением сказала Сибил.

Глаза Сабу сузились, ноздри гневно раздувались. Ему явно не нравилось то, что к предмету, представлявшему для него чрезвычайную важность, относятся так легкомысленно.

Эбби слишком переживала за Джека и Макса.

— Сабу, ты можешь молиться на балконе, — предложила она. — Там спокойно.

— Ба! — горько воскликнул Сабу. — Как там может быть спокойно, если в доме такая толпа людей?!

Он махнул рукой и отправился прочь.

— Теперь будет брюзжать несколько дней! — сказала Сибил, округлив глаза.

— Надеюсь, Макс сегодня ночью вернется, и тогда Джаспер и Рекс отправятся обратно в сад, в свою конуру, — отвечала Эбби.

Эльза и Мари покормили собак, как им и было велено, оставили большую миску с водой и ушли. Собаки были настолько вымотаны, что немедленно зарылись в солому и заснули.

Прошел еще час, но Джек не возвращался. Эбби буквально с ума сходила, ожидая новостей, и потому попыталась занять себя хоть чем-то, чтобы отвлечься. Эльза и Мария уже ушли к себе, и Эбби бродила по дому в поисках, чем бы заняться. Она очень не хотела снова встречаться с Сабу, но тот и так избавил ее от своего присутствия, уйдя сразу после ужина, по-прежнему в отвратительном настроении. Эбби не знала, отправился ли он в результате молиться на балкон, или просто ушел в свою комнату, которая располагалась на нижнем этаже в дальнем крыле дома, за кухней.

Сибил после ужина пила чай. Эбби вымыла чашки и молочник, а затем собрала белье для стирки. Она отнесла его в прачечную и сложила в корыто, чтобы назавтра Мария занялась стиркой… В этот момент до нее донесся какой-то странный звук, и девушка замерла. В прачечной было темно, лишь слабый лунный свет пробивался сквозь узкое окошко да через приоткрытую дверь. Эбби слышала лишь шорох и треск крыльев насекомых, да пение сверчков и цикад, однако сердце девушки бешено заколотилось. Она же не придумала себе этот звук? В тусклом свете она смогла различить лишь стол, шкаф и корыто — кто же издал этот звук, идущий из темноты…

— Кто здесь? — спросила Эбби, заглядывая под стол. Никого там не было, лишь корзина и два таза с тряпками и мылом. В этот момент звук раздался снова. Это было поскуливание, и шло оно со стороны корыта, стоявшего в густой тени за дверью. Девушка заглянула туда и увидела смутные очертания чего-то крупного. Эбби затаила дыхание, глаза постепенно осваивались с темнотой. Внезапно она подскочила от ужаса, потому что на нее уставились два горящих немигающих глаза.

На мгновение Эбби похолодела от ужаса, но тут же взяла себя в руки.

— Макс, это ты? — мягко спросила она.

Если бы это был абориген, он бы уже давным-давно выскочил и набросился на нее. Эбби снова нагнулась и вгляделась в смутные очертания. Теперь она смогла разглядеть белый кончик хвоста Макса…

— Макс, что же ты там делаешь? — спросила она, чувствуя невероятное облегчение. — Почему ты прячешься? Знаешь, как все за тебя волновались — и я тоже!

Пес не выходил из убежища, и Эбби опустилась на колени, поползла вперед на четвереньках. Ладонь попала во что-то липкое…

Эбби ойкнула, отдернула руку и подняла ее, чтобы рассмотреть. Всего секунды ей хватило, чтобы понять: это кровь. Сердце Эбби замерло. Макс был ранен!

— О, нет! — пробормотала она, кидаясь обратно к собаке. Однако под корытом было слишком темно.

— Выходи, мальчик, иди ко мне! — звала она, но Макс не двигался. Эбби пробовала звать его построже — пес лежал в своем укрытии.

Эбби поднялась на ноги.

— Я вернусь через минуту, Макс! — пообещала она.

Пулей ворвавшись на кухню, она схватила фонарь и кинулась обратно в прачечную. Закрыв за собой дверь, она поставила фонарь на пол и увидела цепочку крупных пятен крови, тянувшихся от порога, почувствовала ее сильный запах.

Эбби снова опустилась на колени, светя себе фонарем.

Макс привалился к стене под прикрытием корыта. Выглядел он ужасно. Глаза у него были тусклые, голова поникла, он весь дрожал. Эбби осмотрела его. На теле ран не было, но когда она осмотрела лапы, то даже всхлипнула от ужаса. Задняя лапа была вся в крови, Эбби смогла рассмотреть ужасную рваную рану. А что еще больше ее напугало — из раны что-то торчало.

— О Боже! — простонала она, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — Что же ты наделал, Макс…

Неужели Макс попал в капкан? Врезался в изгородь? Ее глаза наполнились слезами. Скорее бы Джек вернулся домой!

Эбби была в панике, потому что понятия не имела, что ей делать. Рана сильно кровоточила, и кровь надо было остановить как можно скорее, иначе Макс умрет. Девушка решила позвать Элиаса.

Оставив фонарь в прачечной и тщательно прикрыв за собой дверь, Эбби побежала к задним воротам, возле которых стоял домик управляющего. К счастью, луна хорошо освещала сад, и девушка без труда находила путь. Элиаса она нашла на конюшне — он вешал седло и упряжь на крюки.

— Элиас! Макс вернулся, и он сильно ранен!

Элиас немедленно оставил свое занятие и подошел к Эбби.

— Где он?

— В прачечной, под корыто спрятался. У него ужасная рана на задней лапе.

— Я должен пойти и посмотреть, а потом уж решить, что делать.

Элиас и Эбби поспешили обратно в прачечную. Не говоря ни слова, Элиас опустился на колени и внимательно исследовал рану. Когда Эбби уходила, Макс еще сидел, привалившись к стене, но теперь лежал на боку… и крови вокруг было очень много.

Элиас молча осмотрел его лапу, а затем поднялся.

— Схожу за ружьем.

— Что?! — Эбби не верила своим ушам. — Зачем?

— Его надо избавить от мучений. Долго он все равно не протянет.

— Но вы не можете его пристрелить… — Эбби была на грани истерики.

— Это значит — проявить милосердие, — равнодушно бросил Элиас.

— Нет! — ужас Эбби обернулся гневом. — Это собака мистера Хокера, и он единственный, кто может принять такое решение. Он любит Макса и попытается его спасти, я знаю — попытается!

— Я — управляющий этой фермы, и я здесь хозяин, когда Джека нет на месте. Он вряд ли поблагодарит меня за то, что я дал его собаке истечь кровью и умереть в мучениях.

Прежде, чем Эбби смогла вымолвить хоть слово в ответ, Элиас повернулся и вышел из прачечной, направившись в свой коттедж.

Эбби посмотрела на Макса. Его большие карие глаза были широко раскрыты и устремлены прямо на нее, точно моля о помощи. Девушка понимала, что псу должно было быть ужасно больно, но он все же добрался до дома. Как Элиас мог просто пристрелить его после этого?

— Не волнуйся, Макс, я ему не позволю…

Она говорила негромко, но пес ее слышал. Эбби с усилием сдвинула с места тяжелый буфет и загородила им дверь, у которой не было засова, потом придвинула туда же стол. Едва она успела все это проделать, вернулся Элиас. Он попытался открыть дверь, но Эбби навалилась на стол.

— Уходите! — закричала она, задыхаясь после непривычно тяжелой работы. — Вы сюда не войдете! Если не хотите мне помогать, оставьте нас, дайте мне самой спасти собаку.

— Это должно быть сделано, поэтому открывайте! — нетерпеливо скомандовал Элиас. — Не откроете, так я ее вышибу.

— Уходите! — завизжала Эбби.

Она навалилась на стол всем своим весом, но все равно чувствовала, как Элиас с силой толкает дверь. Стол и буфет медленно, но верно поехали в сторону…

— Остановитесь! Вы не войдете сюда!

— Что здесь происходит?! — раздался чей-то резкий окрик.

Эбби с облегчением выпрямилась. Это был Джек.

— Что ты делаешь, Элиас?

— Джек! — закричала Эбби, прежде чем Элиас успел ответить. Она даже не обратила внимания, что назвала его просто по имени. — Макс здесь, и он ранен!

— Что?!

Эбби торопливо отодвинула стол и принялась сражаться с тяжелым буфетом. Вскоре дверь приоткрылась достаточно широко, чтобы Джек мог пройти в нее. На лице Джека промелькнуло удивление при виде того, что устроила в прачечной девушка, но он мгновенно забыл обо всем при виде лежащего пса.

— О, Макс, что с тобой случилось, дружище? — ласково спросил он, опускаясь на пол рядом с собакой.

Джек был очень встревожен. Во время их поисков Эрни обнаружил на дороге кровавый след, и молодой человек подозревал, что пес серьезно ранен. Он понимал, что далеко пес уйти не может, но почему кровь была именно на дороге? Это было непонятно.

Хвост пса приветственно шевельнулся, когда Джек опустился перед ним на колени, чтобы исследовать рану на лапе. Несколько мгновений он просто смотрел на нее, ужасаясь тому, как плохо она выглядит.

— Эбби, отправляйся в дом и принеси полотенца, чистой воды и йод. И захвати те бинты, которые доктор Эшбурн оставил для Ральфа.

Эбби заволновалась, что Джек просто хочет отослать ее. Она была уверена, что Джек видел ружье в руках Элиаса.

— Ты ведь… не застрелишь Макса? — спросила она.

Джек удивленно моргнул.

— Что? Разумеется, нет. Поторопись. Макс потерял много крови.

Эбби взглянула на Элиаса, проходя мимо него. Лицо управляющего, как всегда, ничего не выражало.

Когда Эбби вернулась, Джек разговаривал с Максом, объясняя псу, что хочет помочь ему и что Макс должен потерпеть. Сердце девушки разрывалось от жалости.

Джек велел ей расстелить одно полотенце на столе, а затем попросил Элиаса помочь ему перенести собаку. Макс был слишком слаб, чтобы оказывать сопротивление. Джек осторожно промыл рану, а затем велел Элиасу крепко держать пса.

— Держи его крепче! Сейчас ему будет дико больно, и он может попытаться соскочить со стола.

Элиас держал Макса, а Эбби обнимала пса за шею и шептала ему ласковые слова, стараясь успокоить. Джек стиснул зубы и с силой выдернул то, что торчало из раны. Торопливо отложил обломок в сторону. Макс взвизгнул и рванулся, но Элиас держал крепко.

— Прости, прости, пес! Я знаю, тебе больно, но худшее позади, поверь! — тихо говорил Джек. — Ты храбрый и сильный пес, и ты поправишься, обещаю.

Судя по отчаянному тону, сам Джек вовсе не был в этом уверен. Он взглянул на Эбби.

— Он потерял так много крови… Не уверен, что он справится, но мы должны дать ему шанс. Главное, что кость не сломана.

Эбби понимала, что Джек уговаривает сам себя, стараясь не сорваться.

Он быстро и тщательно промыл рану еще раз, а затем туго забинтовал, чтобы остановить кровотечение. Приказал Элиасу принести несколько попон из конюшни и устроить Максу постель в амбаре. Когда управляющий вышел, Джек спросил Эбби, почему она забаррикадировала дверь в прачечную. Несколько мгновений девушка нерешительно смотрела на Джека. Как сказать ему, что управляющий, которому он всецело доверял, собирался пристрелить Макса?

— И почему ты кричала на Элиаса? Ведь он наверняка хотел помочь Максу?

Она не верила своим ушам. Значит, вот какие выводы сделал Джек!

— Ты считаешь, я не давала ему помочь Максу?! — спросила она.

— Выглядело это именно так, — рассеянно отвечал Джек, внимательно рассматривая обломок, извлеченный из лапы пса.

Эбби не могла поверить в то, что услышала, но внимание Джека уже полностью переключилось на непонятный предмет. Он никак не мог определить, что же это такое, и потому тщательно вымыл его в миске с водой. Эбби наблюдала за ним и потому увидела, как удивление Джека сменилось недоверчивым интересом, а потом и яростью.

— Что это? — спросила девушка.

— Наконечник копья! — сказал Джек. — Макса ранил… абориген!

Его лицо покраснело от гнева.

— Копье сломалось от удара об кость!

Джек вспомнил кровавый след на дороге. Неужели они охотились за Максом?

— Ну все! — Молодой человек стиснул зубы, представив ужасную боль, которую пришлось перенести Максу. — Они зашли слишком далеко. Я думал, что рана Тома — это случайность, что они просто хотели попугать нас, но то, что произошло с Максом, — не случайность.

— Что ты собираешься делать? — спросила Эбби.

— Им это с рук не сойдет! — Голос Джека дрожал от гнева. — Тома или кого-то из вас могли убить. Чудо, что Макс еще жив. Он не заслужил удара копьем, он работал, вел отару. Мне придется предпринять действия, которые послужат аборигенам уроком, но не сейчас.

Эбби смотрела на Джека, испуганная его мрачной решимостью…