Планета Садовых Гномов

11

Втянув в себя воздух, я с трудом поднялся на ноги. Крылатые громадины отбрасывали на дорогу широкие тени. Бедный пес душераздирающе выл от страха.

Колотя кроссовками по асфальту, я бросился вдогонку за птицами. Они летели высоко надо мной, хлопая длинными черными крыльями, и поднимались все выше и выше.

— Ай! — Я обо что-то запнулся. Это оказалась здоровенная стеклянная бутылка из-под газировки. Она откатилась к тротуару.

Недолго думая, я нагнулся и схватил бутылку. На то, чтобы толком прицелиться, времени не было. С диким воплем я метнул бутылку. Метнул прямо в клекочущих птиц.

Послышался звук удара.

Один из разбойников закричал.

Птицы разлетелись в разные стороны. А Мистер Финеас камнем полетел вниз.

У меня оборвалось сердце. Я вытянул руки. Он падал быстро. Его лапы отчаянно молотили по воздуху. Хвост был поджат. От испуга пес не мог даже взвизгнуть.

Я должен поймать его. Должен…

— ОУ-У-У! — вскрикнул я от боли, когда он угодил мне в руки, точно метеорит. Я рухнул на спину, а он бухнулся мне на грудь. В вышине я видел чету канюков-разбойников, улетающих прочь.

— Мистер Финеас, прекрати! Ну же, мальчик, перестань! — По-прежнему лежа на мне, этот здоровенный дуралей принялся облизывать мое лицо. — Пожалуйста, хватит!

Внезапно я вспомнил о водителе. Зеленый автомобиль. Авария.

Пытаясь спасти Мистера Финеаса, я совершенно забыл о нем. Схватив пса за поводок, я намотал на руку свободный конец и побежал назад.

— Все ты виноват, Мистер Финеас! — распекал я его на бегу.

Пес лишь хвостом сильнее вилял. Ему было хоть бы хны.

Мужчину в черном костюме я обнаружил все так же стоящим у фонарного столба. У него были короткие каштановые волосы, разделенные на пробор, карие глаза, небольшие усы и заостренный подбородок. Что-то бормоча себе под нос, он бродил кругами вокруг столба и своей разбитой машины.

На меня он не смотрел, пока я его не окликнул:

— Вы в порядке?

Он перестал нарезать круги и уставился на меня.

— Неисправность! — выпалил он тонким, пронзительным голосом. — Неисправность!

— Я… я вас не понимаю, — проговорил я, подходя ближе. Мистер Финеас деловито обнюхивал фонарный столб. — Вы в порядке?

— Неисправность, — повторил мужчина. — Неисправность.

О нет. Похоже, он треснулся головой.

Он все твердил и твердил одно это слово. И глаза у него были стеклянные. А на лице — ни малейшего выражения.

— Неисправность. Неисправность. Неисправность.

Я не знал, что делать. Очевидно, он получил сотрясение мозга. Я огляделся. Кроме нас здесь никого не было.

— Неисправность. Неисправность.

— Я… я за помощью, — пробормотал я и выставил руки ладонями вперед: — Оставайтесь на месте, ладно? Не хотите присесть? Я вызову помощь.

— Неисправность. Неисправность. — Его пальцы постукивали по бедрам. — Неисправность.

Я оттащил Мистера Финеаса от фонарного столба. Я намеревался добежать до ближайшего дома и попросить жильцов позвонить в 911. Мистер Финеас рвался назад: ему не дали донюхать столб.

Я рванул за поводок и рысцой припустил к квадратному кирпичному дому на углу.

— Неисправность. Неисправность.

Обернувшись, я увидел, что несчастный снова кружит вокруг своего автомобиля. Бормоча это слово снова и снова.

Я влип по-крупному. Так круто я еще не попадал.

А, да ладно. На самом-то деле, еще как попадал. Но и сейчас достаточно паршиво.

Я не заметил подъезжавшей сзади машины, пока она не остановилась на противоположной стороне улицы.

— Какие-то проблемы?

Голос застал меня врасплох. Подняв глаза, я увидел двух полицейских в голубой униформе, выглядывавших из черно-белого патрульного автомобиля.

Я облегченно вздохнул.

— О, слава Богу, — проговорил я. — Т-там произошла авария. — Я показал пальцем.

Патрульные проворно выбрались из машины. Оставив двери открытыми, они направились ко мне.

Я поспешил назад, к мужчине, по-прежнему кружившему вокруг столба.

— Неисправность. Неисправность.

Я повернулся к копам.

— Это… это не по моей вине. Честно, — промямлил я.

Но их глаза угрожающе сузились, когда они шли ко мне. Плечи их были напряжены. Они положили руки на кобуры. И не сводили с меня холодных глаз.

— Эй… — выдохнул я. — Что вы делаете?