Плебейка

Глава 7

Разбудила меня Авила. Влетела в комнату и упала на кровать прямо в одежде. Я подняла голову – утро сменили сумерки. С младшей как раз у меня и не было когнитивного диссонанса. Она выглядела и вела себя как обычный подросток моего времени.

– Так и знала, что тебя поселили в бывших покоях Авроры, – произнесла она весело, – теперь мы соседи, мои напротив.

– А где живет твоя сестра сейчас? – мне было трудно ворочать языком. Настроение было пасмурным и тревожным. Когда забывалась, то ощущала себя так, словно уехала к бабушке на каникулы и вскоре вернусь домой. А когда вспоминала реалии – сердце сжималось от безнадеги.

– В маминых апартаментах, – Авила помрачнела. Я вопросительно уставилась на девушку, надеясь на продолжение.

– Мама с папой погибли пять лет назад, мне тогда было десять, и я едва выжила, – она отвернулась к окну. Я положила руку ей на плечо. – Потом расскажу, если захочешь.

Я не стала ее донимать. Потом, так потом. Встала, накинула длинный халат типа тоги, который дала мне Аврора и отправилась умываться. Так началась моя жизнь в доме Просперусов.

В библиотеку я попала лишь спустя три дня. И то библиотека была не городской, а школьной. Авила отдала мне свой пропуск, и пока она была на уроках, я штудировала исторические хроники. Начала с древней истории. Египет был Египтом, таким же, как и наш. Все были на месте – и фараоны, и пирамиды, и династия Птолемеев. Далее шли Македония и Древняя Греция. Я быстро пролистала летописи, догадываясь, что с ним тоже все в порядке, если Клавдий знал «Одиссею» Гомера. Подобралась к Риму. С ним я стала работать более внимательно и потратила на копание в этих дебрях целую неделю.

Отсчет в этом мире шел со дня основания Рима. Как я помнила из истории – это был 753 год до нашей эры. Римская республика присутствовала. Борьба патрициев с плебеями, создание Сената, а затем и Республики. Трудно было разбираться в тонкостях чуждых терминологий, особенно без компьютера и интернета. Европейской историей я не слишком увлекалась, но историей Древнего Рима интересовалась, особенно после того, как пошла на факультатив по латинскому языку. Гая Юлия Цезаря точно так же убили, как и в моем мире. Клеопатра и Марк Антоний окончили жизнь вместе, а Октавиан Август основал Римскую империю, которая, оказывается, существует до настоящего времени.

С ума сойти!

Я закопалась в книги по самые уши. Хорошо, что они еще были написаны более-менее понятным языком, адаптированным для школьников. Неизвестно сколько бы я провела времени за настоящими древними летописями, если бы удалось попасть в центральную городскую библиотеку. Авила приводила меня сюда утром и забирала вечером, после занятий. Школа находилась недалеко от их дома, мы даже не пользовались общественным транспортом, лишь летающими платформами, типа самокатов. Здесь они назывались скисы.

Авила объяснила мне принцип работы, хоть сама в нем не особо разбиралась, сказала, что в школе его изучают лишь вскользь. Все в этом мире работало на магнитных потоках, взаимодействующих с гравитацией Земли. Триста лет назад некий ученый Октавиан Регулус открыл грави-короткие волны, которые при усилении кольцевым переменным магнитом определенным образом могли заряжаться и взаимодействовать с предметами – притягивать или отталкивать их. Это было началом производства электы.

– Неужели у вас никто не живет выше двухсот метров? – поинтересовалась я, когда мы шли из школы, – это опасно? Неужели и птицы гибнут при столкновении с электой?

– Не опасно, – ответила Авила, – просто неприятно. Если тебе нравится щекотка, можешь залезть на шкаф и потрогать шары. Кстати, некоторые любители адреналина взбираются высоко в горы. Говорят, что по телу, словно жесткой щетиной прохаживают. Мы все, когда были маленькими, хоть раз, но погружали руку в электу. Мне не понравилось.

«Значит, здесь электричество не опасно. Слишком разряженное, чтобы убить», – подумала я. После объяснений Авилы я кое-как соединила в голове отдельные элементы местного технического прогресса – аналога интернета, электричества и телевизионного вещания. Мой принцип изначально был неверным. Я видела заводы, выпускающие в воздух облачка, но оказывается эти облачка не заряженные частицы электронов и протонов. Я сглупила, так как отождествляла электричество с нашим миром. Здесь оно принципиально другое. Облака еще и хранят информацию. Не в битах, как у нас, не в двоичных кодах, а магнитных потоках и гравитационных волнах. А так как эти волны пронизывают всю землю и воздух, то я дышу интернетом? Жесть… Меня передернуло.

Не буду зацикливаться. Мне и дома трудно давалась физика, зачем она мне здесь?

А ровно через десять дней после начала поисков я, наконец, обнаружила, кто стал ключевым узлом для разделения мира. Для этого пришлось еще раз пересмотреть пару учебников. Догадки у меня были с самого начала. У нас, например, христианство дало огромный толчок в истории и культуре. Здесь же не было ни единого упоминания, ни о рождении Бога, ни о распятии, ни о воскрешении.

Зато в биографии второго императора Тиберия Юлия Цезаря появились новые элементы. Он умер не в семьдесят семь лет, как я помнила, а в сто десять. Сумасшедший возраст для того времени. А приемником назначил некого Йегошуа Юстиниана Цезаря, своего близкого друга, помощника и принцепса. С этого момента я начала читать только о нем. Биография была скомканной, как и любые биографии в то время. Достоверно известно было лишь то, что Йегошуа был выходцем из восточной провинции и был очень образованным человеком, знал несколько языков и обладал… как бы это сказать… великим даром убеждения и некоторыми способностями, выходящими за рамки человеческих. Его даже однажды чуть не казнили, из-за того, что он сцепился в споре с религиозными фанатиками.

Спас его римский наместник, тогдашний префект Иудеи. Он отвез философа в Рим и познакомил с императором.

Тиберий приблизил и возвысил Йегошуа, дав ему титул принцепса. В записях были упоминания о его совсем уж невероятных талантах. Вроде Йегошуа не только умел ходить по воде, читать мысли, предугадывать будущее, но и спасать от смертельных болезней. Якобы именно он вылечил Тиберия от воспаления мозга. Инсульта, по-нашему.

Не раз и не два Йегошуа спасал Римскую империю от катастроф, убеждая сенат и императора сначала от агрессивных завоеваний, а потом и от использования рабов, как основной силы. В общем и целом, его правление считается золотым веком империи. Новые территории были завоеваны не огнем и мечом, а словом и искусной дипломатией.

После смерти Йегошуа в сто тридцать три года (еще одна сумасшедшая цифра) он оставил огромное наследие – процветающую империю, множество трудов, я про себя отметила, что нужно познакомиться с ними, и некие тайные знания, о которых в учебниках упоминается лишь вскользь. Детей у него не было, следующим императором был назначен Август Юлиан, великий полководец и близкий друг Йегошуа.

Более-менее понятно. Когда-то я читала, что развал римской империи спровоцировало неправильное престолонаследование, в частности переход на монархию. Если бы вовремя случились реформы, а императоров избирали по их деяниям, как было в самом начале, то не было Калигулы, Нерона и остальных тиранов, и вполне вероятно, что Рим бы просуществовал до сих пор.

Больше всего поражают периоды жизни правителей, сто десять лет у Тиберия, сто тридцать три у Йегошуа. Следующий император тоже был долгожитель. Откуда? Как? Даже в нашем мире с продвинутой медициной люди столько не живут. Ладно, оставлю вопрос на потом.

Две тысячи лет с небольшим. За этот срок быт, культура и традиции не могли сильно измениться. Да, что-то добавилось, что-то исчезло, не критично. Транспорт, освещение, бытовые механизмы немного другие, но принцип похожий. Театры, музыка, фильмы присутствуют. Есть имперская информационная сеть, летающие над землей платформы, некоторые более-менее известные мне гаджеты и великолепная медицина. Последнее поражало больше всего.

В империи умели выращивать новые части тела – руки, ноги, кожу. Про пересадку сердца, почки или легких я вообще молчу. Здесь это обычная операция, типа аппендицита.

Об этом я узнала, когда случайно услышала историю семьи, которая меня приютила, точнее историю происхождения ее богатства.

Оказывается, раньше они не были столь зажиточными и жили на окраине Лютеции в инсуле (многоквартирные дома, Insula – остров лат.). Сын Клавдия работал шахтером на железорудной шахте, его жена – поваром там же. Пять лет назад случилась трагедия. Подземный поезд, терратаре, как его называют здесь, врезался в гору.

– Такие трагедии еще случаются, – мрачно сказал Клавдий. Мы сидели в столовой, и пили чай. Аврора ушла в магазин, Авила еще не пришла со школы. – Редко, раз в десять, а то и в пятнадцать лет. Детям не повезло – в горах произошло небольшое землетрясение и тоннель тряхнуло.

В терратаре в тот момент находились его сын, невестка и маленькая Авила. Она очень хотела посмотреть на океан, и родители долго собирали деньги, чтобы порадовать девочку и провести выходные на побережье. Аврора отказалась от поездки – у нее на носу были экзамены.

– Сын с невесткой погибли на месте, – рассказывал Клавдий, – Авилу вытащили из тоннеля страшно покалеченной. У нее было множество внутренних повреждений, сломан позвоночник и… – старик тяжело вздохнул.

– Она лишилась обеих ног.

– Что?! – я ошарашенно уставилась на Клавдия, – но у нее сейчас все в порядке! Как такое возможно?

– У нас не было денег на операции, – не обратил внимания на мой выпад хозяин дома, – даже если бы мы продали все наши вещи, мы бы не смогли восстановить ноги. И Аврора приняла решение стать пари.

Я молчала и ждала продолжения. Нечасто Просперус баловал меня историями о своей семье. Это я для них работала этаким клоуном, разбавляющим мрачную атмосферу дома. Развлекала, смешила, рассказывала о своем мире, компьютерных играх, ролевиках, косплеях, полетах в космос, даже песни пела. В общем, веселила, как могла.

– После того, как Авроре заплатили, Авиле сделали необходимые операции. Мы переехали в более престижный район, купили этот дом… – Клавдий тяжело встал из-за стола. Только я открыла рот, чтобы его задержать – у меня же еще куча вопросов, как он прервал меня хрипло: – хорошо, что ты появилась у нас. Ты стала отдушиной в семье. Я впервые за пять лет увидел ее улыбку.

Развернулся и вышел из комнаты. Я непонимающе хлопала глазами. С трагедией все понятно, как и с выдающейся медициной. Здесь умеют делать новые части тела, и пусть даже это стоит баснословно дорого, значит, что мир более развитый, чем наш. Но что такое «пари»? Я мысленно поискала в латинском языке однокоренные слова. Их было великое множество. Это после пари Аврора стала похожа на замороженную рыбу?

У девушки спрашивать постеснялась. И дурак бы догадался, что тема неприятна, и в лучшем случае она закроется, а в худшем пошлет. Я насела на Авилу. Та, услышав слово, скривилась, словно съела лимон целиком.

– Так официально называют девушку, что согласилась выносить и родить ребенка домина, – ответила она. – Они за это платят кучу денег.

Домины… Я задумчиво постучала кончиком пальца по губам. Где-то я слышала это слово. Точно! Разговаривая с Клавдием, в свой первый день нахождения тут. Он сказал – местные боги… Тогда я отбросила эту мысль, как невероятную. Клавдий явно шутил. Или нет? И второе. Пари – от париенди, на латинском родить. Вот я и нашла корень. Добавь «я» и будет совсем другое слово, индийское, хорошо описывающее теперешнее состояние Авроры – угнетенное и потерянное.

– Сначала все было нормально, – продолжала Авила, – сестра получила деньги, отдала часть на операцию. Я многого не помню – несколько месяцев лежала в искусственной коме. Когда вышла из больницы, то узнала, что Аврора заключила контракт и уехала на Родос. Когда сестра вернулась, я уже ходила. Вот, смотри, – Авила приподняла юбку на уровень бедер, и я увидела едва заметный круговой шрам, больше похожий на тонкую нить. Я потрясенно выдохнула – кожа на искусственной ноге была абсолютно идентична родной, не отличалась ни по цвету, ни по плотности.

– Мы переехали из инсулы сюда, в престижный богатый район, купили дом. Никто нас не знал, и мы решили начать новую жизнь. Я пошла в привилегированную школу, Аврора нашла работу. А потом, – Авила сглотнула, – где-то через год, ее охватила тоска. Сначала сестра бросила работу, перестала нормально есть, улыбаться, разговаривать…

Ясно. Самая обычная отложенная депрессия. Мама о подобных случаях рассказывала.

– А кто такие домины? – поинтересовалась осторожно, переводя тему.

Авила мечтательно улыбнулась и закатила глаза.

– Правящий род, хозяева империи, – ответила она с придыханием, – они называют себя потомками Великого Цезаря, и все состоят в кровном родстве с императором.

– И сколько их? – я почувствовала себя дурочкой. Конечно, если до сих пор правит Римская империя, значит, должен быть император. Но я, наивная душа, даже не подумала о единоличной власти. И кто эту власть имеет. Вроде как в исторических книгах проскальзывала фамилия Юстиниана из рода Цезарей, но как я помню, всех императоров называли цезарями, это просто титул, один из многих.

– Официально в род входит около тысячи, – Авила на миг задумалась, – мы в школе проходили недавно. Точно – девятьсот пятьдесят, плюс минус. Первая сотня считается правящей. Градация идет от прямой линии наследования императору.

– То есть власть передается по крови?

Как раз вчера я прочитала в одной из книг, написанной Йегошуа, о том, что титул императора присваивается по деяниям человека, а не наследуется от отца к сыну. Но когда это было… Почти две тысячи лет назад. Значит, заветы Йегошуа забылись и в империи царит монархия?

Авила ответить не успела. Нас позвали ужинать. Ничего страшного, узнаю потом. А по поводу рождения ребенка… Даже в нашем мире все чаще практикуется суррогатное материнство. Ну не хотят богатые аристократки портить свою фигуру. Бывает. И стоит это немало и у нас. Стало хоть понятно, почему Аврора такая грустная. Отдать, точнее, продать свое дитя, полагаю, очень тяжело.