Плутовка против некроманта. ( Не) желанная для ректора (СИ)

Немного из прошлого

Она была совсем еще малышкой, в год гонений. Может, именно по этой причине жизнь не оставила на ней тот отпечаток, который остался на отце, в те страшные дни, потерявшему жену. Он не просто перестал что-либо замечать и спивался долгими ночами, но и озлобился на всю магию и магов в целом. Своей дочери он наказал никому и никогда не говорить о том, что она магически одаренная.

— Всем говори, что пошла в папу и безумно этому рада.

— Но у меня нет магии, — говорила тогда еще без нескольких месяцев пятилетний ребенок.

— И не будет, потому что ты пошла в папу!

С этими словами он ударил кружкой, наполненной пивом, о стол и закончил этот разговор навсегда.

Он вообще перестал общаться с дочерью. Может, она слишком напоминала мать? Густые непослушные черные волосы, пухлые губы, темные глаза. А может, он просто не желал иметь дело с еще одним выродком мага.

В год гонений люди расходились на два лагеря: тех, кто всячески помогал обладающим силой, и тех, кто пытался ими воспользоваться или уничтожить. Рабство в тот год было в порядке нормы.

Чуть позже, когда у маленькой девочки появилась магия, она не рискнула сообщить об этом единственному члену семьи. Как не рискнула рассказать и лучшей подруге. И хоть детская дружба отличается от взрослой, порой именно она живет всю жизнь. Но, несмотря на святую веру в великую силу дружбы, девочка сохранила секрет.

Первые попытки научиться управлять магией привели к разрушенному урожаю пшеницы. Королевская стража тогда долго искала поджигателя, не подозревая, что это семилетняя Мика размахивала руками, пытаясь скинуть с пальцев маленькие огоньки.

Следующие учения проходили только в лесу и исключительно недалеко от речушки. Она уходила глубоко в лес. Туда, где сквозь листья деревьев с трудом пробиваются солнечные лучи, но и также тяжело попадают порывы ветра.

Оставаясь в полном одиночестве, она радовалась каждой удаче. Если всполохи получалось точно направить и без последствий разжечь огонь, день считался потраченным не зря.

Дома же, чтобы не прослыть лентяйкой (ибо жили они у тетки отца, что в свое время не обзавелась семьей) она приносила корзину с грибами, ягодами, травами. Зимой было потяжелее. Найти полезное в лесу можно всегда, но зимой искать было сложнее. Чаще всего, девочка приносила ветки для розжига печи. А приносить приходилось много. Уже к девяти годам ее маленькие ручки были грубее, чем у кузнеца.

Но это не могло остановить юное сердце в желании изведать свои силы.

Она росла, становясь краше с каждым днем. Неожиданно соседские бабки увидели в ней конкурентку своим дочерям. И, как бывает часто, все как один вспомнили, что мать той девочки, ведьма. А всем известно, что от ведьмы родится, может, только ведьма.

К счастью для нее (а именно так об этом сообщили уже юной и прекрасной девушке) тетка знакома с одним уважаемым мужчиной, который не побрезговал и предложил взять ее под крыло. Свадьба была назначена на лето.

Все мольбы с просьбой отказать старику (а то был старик) были встречены холодным: «нет»!

Именно в ту ночь она и решила бежать в академию. Слухи ходили давно, но принимали туда только с восемнадцати лет. Ей же было всего семнадцать.

Не была готова девушка мириться со своей участью и сбежала в лес, где и увидела жестокое убийство нищего.