По дорогам Авалады

Глава 13

Чем больше я читала записи, тем сильнее удивлялась. Свитки были написаны одним почерком. Ирийские иероглифы нацарапаны были торопливо, словно писавший их куда-то торопился.

Некий лье Куэй был исследователем. Он вел наблюдение за полу разумными жителями подводной страны Очоу, имевшими уродливый облик. Они были похожи на четырехлапых искандаров, но вместо лап у них были видоизмененные плавники. Хладнокровные, как рыбы, они были покрыты серебристой чешуей. Жабры у шеи позволяли им дышать под водой, солнце было губительным для их покрытой слизью кожи. Очоу имели зачатки разума, позволяющие им собираться в группы и строить подводные жилища.

В шестом веке до нашей эры случилось крупное наводнение на этой территории, полностью залившее северное плато.

Случилась природная катастрофа. Начались подводные извержения, ураганы, шторма бушевали над водой. Но не катаклизм представлял угрозу жизни малочисленному народу Очоу.

Когда вода схлынула, гигантское озеро, где проживали подводные жители, раздробилось на небольшие озерца. Была уничтожена большая часть подводных городов.

Но очоу не смогли покинуть родные земли. Вода на других территориях стала для них смертельной, в ней было много соли и других минеральных веществ, разъедающих кожу подводных жителей. Очоу оказались на грани вымирания из-за нехватки пресноводной воды в озерах.

Очоу обратились к ирийцам с просьбой о помощи. На зов откликнулся ученый лье Куэй, наблюдающему за ними во время потопа. К нему присоединились трое его друзей.

Сам лье Куэй, хоть и умел управлять всеми четырьмя стихиями, предпочитал магию воды и любил исследования обитателей подводных миров. Его друзья специализировались в разных областях, от темной магии до естествознания.

Вчетвером они стали решать проблему расы очоу.

После долгих исследований, они решили изменить строение тел очоу. Знания ирийцев в области генетики ошеломляли. Они могли создавать разные формы жизни, словно сами Высшие Силы. Чуть подправить тела народа очоу было легкой задачей.

Методом проб и ошибок была выведена новая раса — вердуки, приспособленные жить и на земле, и под водой.

Это случилось примерно в пятом веке до нашей эры.

Лье Куэй был безумно счастлив, что им удалось совершить новое открытие. Вердуки стали похожи на бескрылых ирий, но они не потеряли способность к перевоплощению в очоу. В воде новая раса умела принимать свой истинный облик. Через кожу проступала чешуя, руки, ноги и хвост принимали форму плавников, выступали жабры на шее. Вердуки вполне счастливо зажили и на земле, и на суше.

Его друзья покинули горы, а лье Куэй в течение примерно четырех столетий наблюдал за ними. Из этой записи, кстати, я сделала вывод, что ирийцы были долгожителями.

Это надо же, пятьсот лет лье Куэй здесь прожил!

Большая часть свитков в других шкафах была заполнена информацией о вердуках. Как они обустраивались, как привыкали к новой форме, как овладевали магией. Перенимая знания у ирийцев, они быстро прогрессировали. Были построены небольшие деревеньки, что недавно удивили меня своими названиями. Те самые Грязное, Болотистое, Тинное, Зловонное.

Был построен общий город Тобермор на самой красивой и высокой горе. В Тоберморе проживали ирийцы, предпочитающий теплый климат и разряженный воздух гор. Роскошные летние особняки обеспеченных златокрылых украшали город Тобермор. В то время раса ирийцев переживала самый расцвет и была на вершине эволюции.

Шар, что вертелся над проемом в столе, вел наблюдение за природными изменениями.

Лье Куэй опасался повторения наводнения, что залило все северное плато. Вердуки теперь нуждались в воздухе. Случись потоп, они бы погибли, да и состав воды в океане к тому времени сильно изменился.

Шар был своего рода сторожевым псом.

Но однажды лье Куэй оставил вердуков. В первом веке до нашей эры ученый лье Куэй покинул. Вместо себя он оставил своего клона — Отая — охранять шар и наблюдать за вердуками.

Почему же фанатичный ученый покинул вердуков? Его друзья, те самые, что помогли ему с очоу, позвали лье Куэй в столицу Поднебесной, в Рассику. В свитках упоминалось лишь одно имя его друга — лье Девиль, именно он сделал открытие, которое, по словам лье Куэй сделало «мечты расы реальностью».

Что это было за открытие, и какие именно мечты оно могло осуществить, к моему глубокому разочарованию, не было указано.

Последняя запись в дневниках древнего ученого была датирована началом первого века до нашей эры и гласила следующее: «иду за мечтой, скоро вернусь».

Всего несколько слова. «Иду за мечтой, скоро вернусь».

Но лье Куэй так и не вернулся.

Я встала с пола, на котором сидела из-за отсутствия стульев на террасе и свернула последний прочитанный свиток. Зен, привыкнув к телу рысака, свернулся клубком и спал рядом со мной. Гай курил, приоткрыв створку окна. Йер спал прямо на полу, расстелив под собой плащ и вытянув руки вверх над головой. Как упал на пол, потянувшись, так и заснул, забыв опустить руки. Вымотался, бедняга.

За Йером наблюдал ледяной ирий, не выпуская из виду ни на секунду; он сидел, подогнув под себя колени, над спящим лучником.

На востоке медленно поднималось солнце. Проникая сквозь стекла, оно освещало пыльную террасу, на которую уже тысячи лет не ступала нога человека. Метрах в трехстах от нас, далеко внизу, на белом льду темнела маленькая, черная точка — там лежали наши вещи и мое спящее тело.

Я подошла к Гаю и выглянула наружу.

— Красиво, — сказал он мне, выпуская кольцо дыма. — Мы подобное создать не можем. Это ирийцы постарались?

— Они, — кивнула я головой.

Озеро, затянутое толстым слоем льда, блестело, зеркалом отражая красные лучи солнца. Сверкало все вокруг — водопад, радуги, снежные вершины окружающих озеро гор.

От домов некогда роскошного города Тобермор ничего не осталось. Даже руин. Время погребло под собой все.

Я обернулась на Йера, проснувшегося от наших голосов, посмотрела на прозрачного человека и уже с уверенностью в голосе обратилась к нему:

— Отай.

Тот дернулся, отрывая взгляд от лучника. Ириец встал, подошел ко мне и поклонился.

— Спасибо за помощь, — искренне сказала я ему.

— Его имя — Отай? — переспросил Йер, стараясь подавить зевоту.

Зен тоже проснулся от наших голосов. Он потянулся, выгибая спину, а затем сел, глядя на меня серьезными голубыми глазами рысака.

— Да, — ответила я, и кратко рассказала все, о чем узнала.

Ребята минут десять молчали, укладывая в голове услышанное, и Йер первый начал атаковать вопросами:

— Значит, Отай — создание некого лье Куэй. Он принимает меня за него? Почему?

Я ответила ему вопросом на вопрос:

— А почему ты сам покинул нас и побежал сюда? Возможно потому, что ты сильный маг воды, каким был лье Куэй, и он тебя позвал. Когда я нашла тебя, то увидела, что тебя охватывает радужное сияние, а твои глаза сами светились, как радуга. И ты плакал, глядя на Отая.

Йер задумчиво протянул:

— Плакал? Я? Последний раз я рыдал от счастья, когда получил награду на состязаниях лучников за первое место в Ханаре.

— Ты плакал, — настойчиво повторила я.

— А Йер, — подключился к разговору Гай, — он может быть дальним предком лье Куэй?

Я покачала головой:

— Нет. Древние исчезли внезапно, все и сразу. Люди в те века, как и прочие расы, стояли на нижней ступени эволюции. Не знаю, насколько правдива наша история, но если ей верить, в то время, когда ирийцы воздвигали Тобермор, мы прятались в пещерах от драконов и прочих тварей. Думаешь, благородный ирий посмотрел бы в сторону полуголой девицы с взлохмаченными, вшивыми волосами и с гнилыми зубами? Мы даже разговаривать в то время не могли, одни звуки издавали. Как Зен сейчас.

Зен, недовольный сравнением, рыкнул и грозно поднял хвост трубой.

— Звучит разумно, — усмехнулся Гай. — Если судить по той девушке, что предстала перед нами в шатре под землей, их женщины были невероятной красоты. Красивее, чем современные эльфийки.

— Отай тебя позвал, и ты откликнулся, потому что его зов был рассчитан на мага Воды. Да и старик из деревни белозерцев говорил, что в основном здесь пропадают маги воды. Не тебя одного Отай звал. Замок на двери террасы тоже открывался с помощью магии воды, помните?

— На счет белозерцев, — вспомнил Гай, — ты что-нибудь узнала о них?

Я стиснула руки в кулак и с грустью сказала:

— Белозерцы не прокляты. Они — звери, те самые вердуки, измененные ирийцами с помощью магии.

— А та Тень Тиу? — не отступал Гай. — Она откуда?

Я покачала головой:

— Не знаю… Пока не знаю, но когда-нибудь, возможно, пойму. Но вот что странно… Смотрите…

Я покопалась в разложенных свитках на столе и вынула из кипы один из них. Развернула его и указала на два изображения: очоу и вердука после изменений. Тень Тиу была похожа на очоу до вмешательства в их организм ирий.

— Их «тени» принимают их истинный облик. Тот, что был до вмешательства ирийцев. После катастрофы, что унесла жизни златокрылых, вердуки забыли о том, кто они есть. Забыли настолько прочно, что истинный облик их начал пугать.

— Тогда почему они не могут покинуть свою территорию? — спросил Йер, вставая с пола, на котором все это время сидел. — Почему за пределами Белых Озер их истинный облик возвращается?

Я махнула рукой на шар за его спиной:

— Этот шар не только ведет наблюдение, но и создает поле вокруг всей территории Белых Озер. Где-то в горах установлены еще с десяток таких же шаров, и между ними есть связь. В свитках приведена сложная схема их работы, но эффект ясен. Поле вокруг них не дает расползтись человеческой оболочке. Это всего лишь мои предположения, но все же… Возможно после гибели ирийцев и последующей мутации зависимость вердуков от поля усилилась.

— Слабо — хмыкнул Гай. — По твоим словам выходит, что стоит их уничтожить, и белозерцы вновь примут свой облик?

— Ты прав, Гай, — хмуро сказала я. — К сожалению, ты прав. Вспомните вампиров. К чему привели опыты над телами мертвых? А у Древних это стояло на первом месте. Это была их излюбленная тема, лье Куэй чуть ли не с восторгом описывал каждое изменение в телах очоу.

— Это так грустно, — заметил Йер. — Жаль белозерцев. Тут мы бессильны.

— Мы можем сказать им, чтобы лучше охраняли свою территорию, — холодно сказал Гай. — Это все, что мы можем сейчас сделать.

Йер подошел к черной сфере, подозвав Отая, и они опять прислонили ладони к нему. Когда шар проснулся, лучник осторожно спросил:

— В каком состоянии находится система наблюдений?

— Минуту, идет проверка… Все пятнадцать точек работают исправно. Будут какие-то указания?

— Нет, — качнула головой я, будто шар мог видеть меня. — Ребят, лучше оставить все так, как есть. Я помню, в каком ужасе белозерцы от своего «проклятия». Да они шепотом говорят о монстрах, что спят в них! Они не смогут жить, как вердуки. Йер, спроси у шара на всякий случай, пригоден ли состав воды озер для обитания вердуков?

Йер повторил мой вопрос шару, ответ последовал незамедлительно.

— Нет. Состав воды изменился. В ней содержится около 60 процентов вредных для вердуков минералов. Озвучить список?

— Не надо, благодарю, — отказался Йер, упавший духом.

Мы замолчали, поняв, что у белозерцев нет никакого выхода из сложившейся ситуации.

Опыты Древних стали для них проклятием, сделав из очоу людей, но людьми они по своей природе не стали. Возможно, спустя тысячу лет, смешивая свою кровь с кровью людей, вердуки смогут избавиться от последствий вмешательства ирий в их генетику.

— Старик, несчастный старик, — мягко пожалел Йер мудрого старейшину. — Он так надеялся на нас.

Мы помолчали, согласные с ним.

Те строения, что я видела на дне озера, и впрямь некогда были домами очоу. Теперь они заросли водорослями и тиной.

Глядя на снежные вершины и замёрзшее озеро, трудно было поверить, что здесь некогда был теплый климат, стоял ирийский город Тобермор, восхищая всех своей красотой.

— Мне почему-то очень грустно, — сообщил Йер. — Чем больше смотрю на обледеневшее озеро и радуги, тем сильнее сжимается сердце. Будто я и впрямь дальний предок лье Куэй, несмотря на твои слова, Лини.

Тоской о счастливом времени, которое уже давно ушло, веяло и от водопада, и от озера, и даже от окружающих его гор. Чтобы развеять ее, я обратилась к Гаю:

— Не думаю, что здесь есть то, что мы ищем. Последняя запись была датирована началом первого века до нашей эры. Лье Куэй покинул Тобермор и направился к своим друзьям в столицу Поднебесной, Рассику. Рассика была там, где сейчас стоят Горы Смерти, но точные координаты не указаны. Ириец говорил о неком открытии, сделанном его другом лье Девиль. Нечто, что должно было осуществить их мечты. Что это за открытие, что за мечта, он не упоминал. Древние исчезли примерно в середине первого века до нашей эры, лье Куэй ушел раньше и больше не возвращался. Нет никаких записей о том, что сюда кто-то из ирийцев возвращался.

— Лини, ты уверена? — переспросил Гай. — Все просмотрела?

— Уверена, — мотнула я головой. — Мы теперь знаем, что ирийцы умели изменять структуру тел, точнее, это было их любимым занятием. Могли ли знания генетики как-то связано с тем, что ирийцы исчезли?

— Да, могли, — кивнул Гай. — Надо все как следует обдумать. Но сейчас нам здесь больше нечего делать, надо возвращаться. Отай, путь, по которому мы прошли, он еще открыт? Сияние вокруг нас не исчезло, и мы можем вернуться, как пришли? Я могу спуститься по воздуху, Йер — по воде, но он и так обессилен. Я не смогу спустить вас всех вниз, сил не хватит. Йер, ты сможешь сейчас пользоваться магией?

Тот покачал головой:

— Нет у меня сил. Во мне ничего, кроме усталости, не осталось.

Я напомнила ему:

— Ты три дня бежал без продыху, а потом пробудил Отая, спящего под озером.

— Интересно, как я это смог сделать?

Я пожала плечами:

— С помощью магии воды. Думаю, Отай вел тебя. Отай?

Прозрачный человек, ставший оранжевым под лучами восходящего солнца, сначала кивнул головой, потом мотнул ей, потом снова кивнул. Не дождавшись от нас понимания, он подошел к стене, стукнул по одной из каменных плит, что-то нажал, и нашим изумленным взглядам предстал потайной ящик, встроенный в кладку.

Заинтересовавшись, я подошла к нему и заглянула через ледяное плечо. В небольшом ящичке лежала всего одна вещица — браслет, состоящий из звеньев в форме листьев, сделанный из того же материала, что и крест, подаренный нам Вязальщиком судеб. Ледяной ирий прозрачными пальцами подхватил браслет, подошел к Йеру и протянул его на ладони.

Лучник удивился:

— Это мне? Зачем? Это принадлежало лье Куэй? Но я — не он! Ты же это понимаешь?

Отай опять сначала кивнул головой, потом помотал, потом кивнул и настойчиво повторил жест, протянув браслет Йеру.

— Возьми его, — хмуро сказала я. — Может быть, это те артефакты, о которых говорилась в записях Мудрого. Гай, кстати, тот крест у тебя? Он тоже может быть артефактом.

Черноволосый маг хмыкнул:

— Вспомнила. Думал, не вспомнишь. Тот старик, то есть Бехар, его вроде как тебе передал. Он в моем рюкзаке лежит.

Я смутилась. Совсем вылетело из головы, а ведь крест — артефакт Древних. Вспомнив, какой силой он обладает, я предупредила Йера, растерянно вертящего браслет в руках:

— Ты с ним поосторожней. ОЙ! Я просыпаюсь!!! Ребят, рысак проснулся!!!

Я вскрикнула, почувствовав, как дернулись нити, связывающие меня с двумя душами.

И тут, затмив тревогу за собственное тело, перед глазами вспыхнула картина воспоминаний Зена.

Обычно я вижу либо самые сильные воспоминания чужого мозга, либо самые последние, что накрепко засели в голове.

А тут вдруг я увидела саму себя. Голой, лежащей на простынях в широкой кровати. Я лениво потягивалась, улыбалась и говорила умоляющим голосом:

— Зен! Я так хочу тебя! Пожалуйста, овладей мной! Я вся твоя!

Я в полном потрясении рванула бегом из подсознания Зена. Эта сцена была столь откровенной, что поразила меня до глубины души. Это что, фантазия Зена обо мне? Это что за эротические картинки с моим участием?

Я окаменела на месте, переместившись обратно в рысака и круглыми глазами посмотрела на сероглазого парня. Да я в жизни никогда бы так себя не повела! Ч… что я там говорила? «Пожалуйста, овладей мной»? А-а-а, убейте меня!!!

Огневик, которого без предупреждения швырнули обратно в тело, пошатнулся, с трудом устояв на двух ногах. Потом остервенело почесал за ухом и мстительно прошипел мне:

— Готовься к моей мести, милая!

Я торопливо сбежала от него к выходу. Хорошо иногда быть зверем. А то я бы сейчас была вся пунцовая от стыда. Ни за что больше не буду меняться телами с Зеном. Он тот еще извращенец!

Наш небольшой отряд спустился вниз по лестнице, нырнул под воду и поплыл прочь от лаборатории лье Куэй.

В этот раз следом за Отаем плыл Гай, сказав, что прорубь затянулась коркой льда и ее надо будет раздолбить.

Я плыла в середине нашей колонны, и, чтобы успокоить бешенный стук сердца после увиденной фантазии Зена обо мне, всю дорогу глядела на дно озера. Там были когда-то дома вердуков. Я жалела, что не могу задержаться, чтобы изучить их получше.

Заросшие водорослями, старые строения стали домом для многих рыб.

Надо будет обязательно посоветовать белозерцам начать смешивать свою кровь с людьми. Они до сих пор поступали наоборот и проживали в изоляции от всего мира.

Пусть теперь природа исправляет то, что наворотили ирийцы.

Обратный путь прошел без приключений.

Вскоре Гай разломал слой льда в проруби мечом, и мы один за другим выбрались на берег.

Когда мы вышли из воды, Отай подошел к каждому из нас. Он брал руками туманную радугу, окутывающую нас, и вновь составляя из нее единое целое. Когда в его руках засияла лента, он одним взмахом руки вернул ее назад. Радуга приняла прежнюю форму, протянувшись к небесам от центра озера до небес в форме спирали.

В свитках мага был указан состав всех шести радуг, но в странных циферках и формулах для меня ничего не было понятно. Я лишь поняла, что они помогали ирийцам находиться под водой, посещать дома вердуков. Лье Куэй любил подводный мир. Тот ход, по которому провел нас Отай, был любимой дорогой ученого мага. Лье Куэй сам проложил его, создал и ступени, и площадку для посадки златокрылых друзей, и террасу.

Лишь подводную пещеру не создавал — здесь постаралась сама природа. Возможно, благодаря стараниям Отая время не разрушило любимого уголка лье Куэя.

Тем временем мое тело, проснувшись, развлекалось по полной — оно усердно гонялось на четвереньках за птицей Аро, пытаясь зубами его поймать. Птица, обалдевшая от резкой перемены поведения человека, галдела во всю глотку «Нельзя кушать! Смер-рть монстрам! Смер-рть монстрам!». Это я-то — монстр? Мне стало немного обидно, что меня обозвали монстром, хоть и понимала, что Аро повторяла последнюю вбитую в ее хохлатую головку фразу.

Еще обиднее мне стало, когда тело посмотрело в мою сторону, затем издало боевой клич и рвануло ко мне, скаля зубы.

Атака на конкурента, понимаешь ли, раздел территории.

— Лини, чего застыла? — хмыкнул Зен, наблюдая за выпяченным задом несущегося с грозным рыком тела. — Ты сейчас сама себя покусаешь. Беги отсюда, я ее придержу, пока она все штаны на коленях не порвала, или зубы не сломала.

Рысак в моем теле приближался, и ничего не оставалось, как послушаться огневика. Оттолкнувшись задними лапами, я побежала вперед. Зверя нужно было увести отсюда как можно дальше.

Такими темпами скоро все Горы Мудрого знать наизусть буду. То шалхом над ними летаю, то рысаками бегаю.

Спустя час я решила, что отбежала достаточно далеко от озера Тобермор. Мы пойдем дальше на юго-восток, а зверюгу я отвела на запад, за десятки километров от нашего будущего направления. Пусть рысак спокойно возвращается в свою стаю и не вспоминает о нас. Мысленно его поблагодарив, я покинула чужое тело, вернув душу зверя обратно.

Первое, что я почувствовала по возвращению, это то, что спине было холодно. Было такое ощущение, что мое настоящее тело плыло по поверхности холодной реки. Даже руки занемели, а сверху живот припекало солнце. Правда, каким-то тяжелым это солнце было.

Я открыла глаза и охнула: прижимая меня спиной к снегу, на мне лежал Зен, схватив мои руки в кулак и подняв их над моей головой.

— Зен? — хрипло спросила я.

Рысак своим рычанием мне чуть горло не повредил, и голос был немного хриплым.

— «Зен»? — уже привычно передразнил огневик. — Ты вернулась?

— Да, — ответила я.

— Ты укусила меня за руку, — тихо сообщил он, внимательно рассматривая мое лицо. — Пнула меня задними ногами и убежала.

— Больно было? — осторожно спросила я, чувствуя, как сердце вдруг начало бешено биться в груди.

Серо-голубые глаза странно сверкнули, и он чуть мотнул головой:

— Нет. Гай залечит.

И замолчал. Он продолжал лежать на моем теле, вдавленному в снег, и пристально смотреть в мои глаза. От его взгляда, внезапно потемневшего и ставшего глубоким, словно темная ночь, по моему телу дрожь пробежала. Я вспомнила недавно увиденную эротическую картину в голове Зена. Обнаженная я, умоляющая его томным голосом. «Пожалуйста, овладей мной» …

Что-то легонечко потянулось внутри живота, кровь зашумела в ушах, и мне стало жарко.

— Зен…

Чувствуя странные изменения в теле, от которых закружилась голова, я попыталась вырваться из хватки Зена. Тот, почувствовав мое движение, вдруг еще сильнее сжал в кулаке мои руки, а ладонью свободной руки провел по моей щеке.

— Ты красивая, Лини, — хриплым голосом сказал он. — У тебя глаза, как синее, глубокое море…

Я замерла, от его легкого касания все тело вздрогнуло, словно молнией пораженное. Непроизвольно мои губы раскрылись, Зен перевел свой взгляд на губы и ласково провел по ним большим пальцем. Затем чуть прикрыл глаза, склонился над моим лицом и нежно приник к губам в поцелуе. Недолгом, легком, теплом, как перышко.

Оторвавшись от меня, он, глядя в мои расширенные глаза, усмехнулся:

— Это тебе за рысака.

Я молчала, не в силах сказать хоть слово. Мое тело вдруг ослабло, а все мысли куда-то улетучились. Зен, глядя на меня, замер, потом сдавленно прошептал:

— Нельзя же на мужчин смотреть такими глазами, Лини… А это тебе за укус…

Он крепко ухватился ладонью за мой подбородок и впился в мои губы требовательным поцелуем. Раздвинув их, он властно проник внутрь языком, углубляясь внутрь рта.

От его прикосновения я совсем перестала соображать и тихо застонала. Мое тело неосознанно выгнулось навстречу мужчине, прижимающего меня к земле. Хватка Зена ослабла, он выпустил мои руки из своего кулака, и я запустила в русые волосы свои пальцы.

Огневик застонал, теперь уже двумя руками охватывая мою голову, и оторвался от моих губ.

— Лини, — прохрипел он, — ты…

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным. Откуда-то слева раздался голос догнавшего нас Гая:

— Зен! Я смотрю, Лини вернулась обратно. Отдай ее нам, она нам пока еще нужна. Зен, приятель, возьми себя в руки.

И я опомнилась. Осознав, что произошло, я оттолкнула от себя Зена и откатилась в сторону.

— Ты! — покраснела я. — Зен! Чтоб тебя! Какого Крайя?

Зен легко вскочил на ноги, улыбнулся и сказал:

— Это месть. А что? Ты в таком восторге, что хочешь повторить?

— Чтоб тебя…

Я выругалась, а Зен указал рукой на снежный холм:

— Нам туда. Я довольно далеко отбежал, гоняясь за тобой. Видела бы ты себя! Скакала на четвереньках по снегу, рычала и скалилась. Загрызть меня пыталась. Видишь?

Он показал мне локоть, на котором явственно отпечатались мои зубы. Укус был сильным, и рана кровоточила, из нее текли красные капельки и падали на белый снег. Сквозь смущение пробилось чувство вины, я виновато пробормотала:

— Ладно, будем считать, что мы квиты. Но больше не смей меня целовать.

Лицо Зена вытянулось, в серо-голубых глазах блеснул опасный огонек, и он тихо спросил:

— Что, только князю можно? Неужели он тебе настолько дорог? Он целуется лучше?

— Идиот! — вспыхнула я. — Без спроса не смей меня целовать! Без спроса! И причем тут Его Светлость? Я уже тридцать раз говорила, что он меня не интересует!

Зен рассмеялся над моим праведным гневом. Гай, наблюдающий за нами, хмыкнул:

— Завоевывать любовь девушки всегда интересно. Голубки вы наши, остыньте.

Я фыркнула на слова Гая. Кто это тут «голубки»?

И вообще, это был мой первый поцелуй. Так уж получилось, что за всю жизнь у меня не было никаких любовных отношений. Одна крайева работа на князя Рато. Иногда мне казалось, что я не мир отправилась спасать, а в отпуск решила сбежать.

Да и… Еще никто и никогда не пробуждал во мне такого сильного влечения. Все те мужчины, которых я до сих пор встречала, не пробуждали во мне никаких чувств.

А то, что я чувствовала к Зену, было обжигающим, сладким и сводящим с ума.

Эти чувства были новыми для меня, непривычными и странными.

Я развернулась и ушла, сердито хрустя снежинками под сапогами. И почесалась за ухом, потом вспомнила, что у меня-то блох нет. От досады я скрипнула зубами. А тут еще и колени заныли, содранные в кровь. И плащ, купленный в Узе, где-то потерялся. Наверно, его рысак посеял, убегая от Зена.

Переполненная шквалом эмоций, и радостных, и гневных, я пыталась взять себя в руки пока шла в одиночестве.

Я обогнула холм и увидела две фигуры, спокойно сидящих на рюкзаках в компании птицы Аро. Йер разговаривал с Отаем, точнее, он говорил что-то, а прозрачная фигура слушала, изредка кивая.

— Я вернулась! — сообщил я им. — А вы чем тут занимаетесь?

— Вас ждем, — ответил Гай. — А где ребята?

Я буркнула, махнув рукой на холм позади:

— Там. Скоро догонят

Я оказалась права, через пару минут к нам подошли и двое мужчин. Гай подошел ко мне, хмуро разглядывая мои разодранные колени.

— Давай гляну, — он похлопал по рюкзаку рядом с собой. — Садись.

Я села на «стул», и Гай опустился передо мной на корточки, рассматривая раны на моих коленях.

— Ребят! — радостно позвал нас Йер. — Представляете, Отай все время в спячке! Это он мне жестами рассказал! Иногда просыпался, когда чувствовал рядом магию воды!

— Теперь ясно, куда делись маги воды, — послышался мрачный голос Гая. — Отай, это они тебя пробуждали?

Я заинтересованно повернулась в сторону ледяного ирийца — тот кивнул головой.

— И где они? — снова спросил Зен. — Мертвы?

Отай покачал головой и махнул рукой в ту сторону, откуда мы пришли.

— Ушли домой? — переспросил Йер, и, дождавшись кивка ледяного, высказал предположение. — Должно быть маги, очнувшись от гипноза Отая, ничего не помнили. Видя вокруг незнакомую обстановку, в страхе бежали прочь. Слухи немного преувеличены.

— Откуда ты знаешь, что он не врет? — сухо просил Гай. — Может он всех их прикончил. Заманил сюда и утопил, «забыв» накинуть на них шлейф из радуги.

Йер заметил:

— Ложь свойственна людям, а Отай по большей части слепок души лье Куэй. Зачем ему врать?

Слушая спор ребят, я вскользь посмотрела на Зена и встретилась с ним взглядом. Он нежно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Гая, присевшего у моих ног, и сказал ему:

— Гай, посмотри мою рану. Она кровоточит.

Черноволосый маг, не отрывая ладоней с белым светом от моих коленей, с усмешкой заметил:

— Правда, что ли? Кровоточит? Я занят. Зен, покури пока. Охладись в сторонке.

Зен ничего не ответил и прошел к своему рюкзаку. Давно заметила, что друга он слушается беспрекословно.

— Давно вы дружите? — заинтересованно спросила я у парней.

Ответил Йер:

— Мы с Гаем с детства дружим. На одной улице росли. С Зеном лет десять назад встретились. А ты, Лини? Ты родилась в стране Рато? Кто твои родители? Расскажи о себе. Или твое прошлое для нас под запретом?

— Никакого запрета, — я слегка улыбнулась. — А парнем притворялась для того, чтобы поход наш был мирным. Извините, если обидела этим. Не хотела. А обо мне… Обо мне другие знают больше, чем я сама. Это я про многочисленные сплетни говорю. Я обычный человек без способностей к управлению стихиями. Родилась в Рато, родители — обычные придворные маги. Мы одного возраста с князем, и, так же, как и вы трое, мы с ним с дружим со времен Военной Академии. Он меня вытягивал по боевым специальностям, я его вытягивала по теоретическим. У нас с ним был симбиоз.

— Так слухи о ваших отношениях — ложь? — с любопытством переспросил Йер.

— Чистейшая выдумка, — честно ответила я и поймала прищуренный взгляд Зена на себе. — Я-НЕ-ЛЮБОВНИЦА-КНЯЗЯ! Сколько раз мне это еще повторить?

Свечение возле моих коленей погасло, и Гай поднялся в полный рост, сообщая:

— Раны затянулись. Лини, у тебя все колени шрамами покрыты. Их можно убрать, но на это нужно время. Что ж ты так часто падаешь?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Само получается.

Гай подошел к Зену, показав ему жестом, чтобы он оголил прикрытый рукавом рубашки локоть.

— Птица здесь, — вслух заметила я. — Вы чего ее обратно не отправили?

— Я струсил, — признался Йер. — Сказать белозерцам, что они не прокляты, а монстры — их настоящая сущность… Лини, может ты? Ты у нас умеешь вести дипломатические переговоры. Даже с вампиром подружилась.

— Это совсем другое, — тихо сказала я, и, глубоко вздохнув, позвала птицу, — Иди сюда!

Аро, взмахнув белоснежными крыльями, подлетела ко мне, оживившись. Она уже и забыла, что совсем недавно я ею пообедать пыталась.

Погладив пальчиком ее хохлатую головку, я сказала ключевые слова «неси вести», и Аро с усиленным вниманием уставилась на меня, моргая белым веком.

Я, подавив тяжелый вздох, начала медленно рассказывать все, что узнала. Лгать или приукрашивать правду не стала, пусть белозерцы сами решают, как им дальше жить. Принять свой истинный облик и медленно вымирать в родных землях. Или же охранять шары, оставаясь здесь в человеческих телах, постепенно смешивая свою кровь с кровью других рас.

Но в подводные дома они уже никогда не вернутся, озерная вода их погубит.

Скверные вести я им отправляла.

Птица Аро улетела, унося с собой истину о прошлом вердуков, а мы начали собираться в дорогу.

Парни, толком не выспавшиеся, все же решили пуститься в путь, день еще начинался.

Сейчас мы находились на севере гор Мудрого. Нам нужно было пройти на юго-восток и выйти к болотам Гои. Путь до болот через горы мог занять от недели до четырех дней, все зависело оттого, насколько проходимыми они будут.

Маршрут я составила с помощью карты ирийцев, что дал мне старик Болигр. Мы дошли до Тобермора дорогой, некогда проложенной ирийцами. Йер под магией шел именно этим путем. Но, так как златокрылые предпочитали больше летать, а не ходить, путь через горы был выложен абы как. Время тоже внесло свою лепту, уничтожив каменные плиты брусчатки. Выросли новые деревья, трава покрыла собой камень, некоторые горы из-за землетрясений и обвалов поменяли рельеф местности. Но, продвигаясь к Тобермору, мы не встретили серьезных препятствий, таких, как непроходимые ущелья, обвалы и обрывы.

Если повезет, то дальнейший путь через горы будет не таким сложным.

— Что ты там хочешь найти? — спросил Гай, надевая рюкзак на спину. — В болотах Гои?

Я стояла перед своим рюкзаком, думая, и когда это он успел стать таким большим? От деревни белозерцев до озера Тобермор его тащил на себе Гай, и потому мне он не казался таким большим.

Зен, заметив мои колебания, подошел ко мне, улыбаясь:

— Давай помогу надеть. На спине он не будет таким тяжелым.

Я шарахнулась от него в сторону — все никак не могла расслабиться рядом с ним. А Зен улыбается так приветливо, аж мурашки по коже. Огневик, увидев мою реакцию, еще шире улыбнулся, сказав:

— Мои помыслы чисты!

И ладони перед собой поднял, показывая, что никакого оружия в руках у него нет.

Я застыла, как истукан, от сей откровенной лжи. Если бы не видела эротические фантазии Зена о себе, поверила бы. А Зен подошел к остолбеневшей мне и поднял мой рюкзак. Пока меня парализовало от его радостной улыбки, он надел на мою спину рюкзак. Потом Зен указал рукой на друга и сказал:

— Гай спросил, что ты хочешь найти в болотах Гои.

— Чего? — я очнулась и нахмурилась.

Теперь простые улыбки огневика выводят меня из строя, надо срочно брать себя в руки. И я торопливо сообщила ребятам:

— В списках мага говорилось, что там ирийцы добывали необходимый для их заклинаний материал. Болота Гои — еще одна точка в маршруте, составленная по тем записям. Жаль, что у нас есть только карта горных озер, составленная ирийцами. Дальше будем идти без карты на юго-восток к степям Лив через болота Гои.

Гай почесал подбородок, на котором уже наметилась черная борода:

— Значит, остались болота Гои и степь Лив? У нас осталось полтора месяца. Нам некогда расслабляться. Все готовы? Ничего не забыли?

Мы оглянулись по сторонам и заметили Отая, наблюдающего за нами. Он стоял возле проруби, указывая рукой на свою кисть и потом на себя.

— Что он пытается сказать? — отчего-то шепотом спросил Йер, и потом крикнул в полный голос, — Отай! Мы уходим!

Ледяной ирий, сверкая под лучами солнца, опустил свои руки. Отай понял, что его жесты для нас бессмысленны. Тогда он поклонился нам и, выпрямившись, помахал рукой над своей головой в прощальном жесте. Это мы поняли и дружно махнули в ответ. Отай развернулся и прыгнул в прорубь, рукой разламывая вновь замершую воду.

— Спать опять ушел, — заметил Йер. — Хороший он парень, хоть и клон ирийца.

— Все готовы? — оглядел нас Гай. — Тогда выдвигаемся.

И мы снова отправились в путь, оставляя за собой грустное эхо прошлого.