По дорогам Авалады

Глава 6

Дорога заняла пять дней. Утром, немного опоздав к намеченной дате, я въехала на искандаре в город Уз, объехав стражей возле главного входа. Свой канар показывать было чревато последствиями — здесь была территория вражеской империи.

Я зашла через «черный» вход, который есть в любом городе. Стоил он мне около трех медных. В моем мешочке с монетами как-то сразу стало пусто, а мне стало грустно. Перед своим странствием мне пришлось потратить все деньги на магические амулеты, и в кошельке осталось лишь две золотые монеты и десять медных.

Я выбрала один из трактиров, что выглядел скромно, и остановилась рядом. Несмотря на раннее утро, во дворе бегала стайка местных ребятишек.

Четырехлапый искандар, которого я купила из стойл старосты в одной из векторанских деревень, рыкнул на ребятню, толпой обступившего его. Дети пытались то поймать его за полосатый хвост, то подергать длинные, доходящие до земли твердые уши, то погладить зверя против мохнатой, коричневой шерстки. Зверь, миролюбивый по своей природе, терпеливо стоял на одном месте, лишь изредка порыкивал на детвору, с радостью слизывая с их рук сладкий вабуп, местный фрукт.

Животинка мне пришлась по душе, он был спокойным по натуре. Его ничуть не смущал тот факт, что его силой вывели из привычного стойла и заставили скакать по степям пять дней, делая редкие передышки на отдых и останавливаясь на три-четыре часа для сна. Удивительно, как он смог выдержать бешеную гонку и выжить. Он вообще был самым сильным и флегматичным из всех искандаров, что я встречала. Философски относился к жизни. Сменилась хозяйка? Такова судьба. Скакать по степям? Пожалуйста, только корми. Детей развлечь? Почему бы и нет, раз вабупом угощают.

Надо будет продать его в хорошие руки, заслужил.

Я поправила платок, закрывающий лицо, бросила монетку одному из мальчишек, чтоб тот позаботился об искандаре, и решительно зашла в трактир.

Отбросив печальные мысли, я огляделась — трое людей возле бара, да четверо гномов, работающих в Горах Мудрого.

— Эй, хозяин, — окликнула я сорокалетнего, усатого мужика, протирающего стаканы за стойкой бара. — Поесть не найдется?

— А как же, — бросив на меня оценивающий взгляд, ответил усатый. — Фирменный горячий сорох, есть жареный трусть, или гарго, запеченный с овощами. Что пожелает путник?

— Давай сороха, — выбрала я.

Люблю мясо, а рыбу и птицу пусть другие жуют.

— Десять медных, — сообщил усатый.

Он повернулся в сторону кухни, из которой плыли вкусные запахи и крикнул:

— Один сорох, дорогая!

— Слышу, слышу! — донесся мелодичный женский голос.

Надо же, «дорогая». А он еще и без живота, вечного спутника всех трактирщиков и кабатчиков.

— Комнату не желаете? — любезно поинтересовался усатый, пока я устраивалась на высоком стуле.

Неподалеку от меня мужик в пыльной, рваной одежде обнимался с пустой бутылкой, облокотившись на стойку бара. Рядом с ним сидели двое, обсуждая некую Ринку, обладательницу большой груди и сладкого голоса.

— Нет, — качнула я головой.

— Откуда прибыл? С севера? С Юга?

— С Севера, — кратко ответила я. — А что за суета стоит в городе? Важная персона прибыла?

Усатый отставил протертый до блеска стакан в сторону и протянул руку к другому.

— Слышал о Бехаре, великом Вязальщике Судеб?

— Вязальщик Судеб? — переспросила я. — Нет, не слыхал.

Усатый искренне удивился, подняв брови, и сморщил широкий лоб, на который падали длинные, черные волосы. Первый раз вижу длинноволосого хозяина трактира, да в сорок-то лет!

— Не может быть! Он изменил миллионы судеб! И ты о нем не слышал! Посмотри на меня — всего за десять золотых он изменил мою судьбу! За семь дней!

Он нагнулся ко мне, оглянулся по сторонам, и зашептал:

— Кем я был месяц назад? Никем. У меня сгорел кабак, погибла в пожаре жена и дочь, я потерял все деньги, только десять золотых и оставалось. Друзья посоветовали обратиться к Бехару, что видит нити судьбы. Ну, я и обратился. Он посмотрел на меня своими черными, без белков глазами…

— Черными? Без белков? — прервала я его, напрягшись.

— Точно тебе говорю! Совсем черные! Поводил руками, сделал три раза так… чик-чик-чик…

Трактирщик щелкнул двумя пальцами, изображая ножницы, и продолжил:

— И моя жизнь изменилась! Я повстречался с моей дорогой Кларой, женился. А у нее дед недавно скончался, оставив богатое наследство. Вот мы и построили новую таверну. Народ валит — с ног сбиваемся, монеты сами в карман сыплются. Берегите, Высшие Силы, Бехара! Он полностью «перевязал» мою судьбу!

В этот момент мне принесли тарелку жареного сороха, но я впервые в жизни даже не отвлеклась на запах мяса, а с удвоенным вниманием слушала пламенный шепот трактирщика.

— Не может быть! — не поверила я. — Вот так, чик-чик, и все?…

— Точно тебе говорю, — блестя глазами, начал уверять меня усатый. — Я семь дней живу, как князь!

— А Бехар ничего не сказал? Только «чик-чик» сделал? — не могла успокоиться я.

Мужик откинулся назад, с упреком глядя на меня:

— Ничего не сказал. Я ему с самого начала сказал, чего хочу — хорошей, богатой жизни и красавицу — жену, вот он и дал мне это. Всего за десять золотых!

Я отломила ребрышко, засунула его в рот и задумалась, что же это за черноглазый маг-добродетель такой, что меняет судьбы? Разве такие миротворцы существуют вообще в природе? А не врет ли трактирщик? Усатый, поймав мой не верящий взгляд, ткнул пальцем в четырех гномов, ржущих, как искандары.

— У них можешь спросить. Они тоже к нему ходили. Недавно эти четверо наткнулись на золотую жилу в старой, заброшенной шахте, где уже век никто не работал.

Я посмотрела на четырех гномов, сидящих на табуретках за круглым, деревянным столом. Бордовые от выпитого, они трясли бородами с застрявшей в них едой и стучали широкими кружками с эйко по столешнице.

Спрашивать о Бехаре я у них не стала, вместо этого вновь повернулась к трактирщику.

Но усатый уже отошел от меня. Он разговаривал с мальчишкой-посыльным, забирая у него из рук ящик с тремя бутылками эйко.

Я переключила свое внимание на жареного сороха, решив, что чуть позже пойду навещать Вязальщика Судеб. Пройти мимо неизвестного и неизведанного я по своей природе не могла.

Тем более черные без белков глаза! Совсем как у Мары в моем теле!

Прикончив кусок мяса с ребрышками, я запила его водой и покосилась в сторону гномов. Эти славные крепыши даже в таверну притащили свои секиры и топоры, наверняка вскоре устроят драку. Те еще драчуны, ни одна склока не обходится без них. Сейчас кто-нибудь обязательно появится, кто им не понравится.

Словно в ответ на мои мысли, дверь трактира открылась с пинка и в полумрак помещения, освещенного магическими факелами, зашло нечто странное, но двуногое. Огромные, круглые, выпуклые глаза, удлиненный, широкий нос, тонкие, зеленые губы. И хвост ящерицы внизу спины. У него были зелено-фиолетовые руки с пальцами без ногтей, с наростами с внешней стороны. Вместо ног у существа были лапы с длинными, покрытыми чешуей ступнями.

Странное создание чуть повернулось спиной, и я увидела вдоль позвоночника перепончатый гребень с зелеными прожилками, растянутый от хвоста до шеи. Одето оно было в серую рубаху, сшитую под изгибы тела, и черные штаны, плотно прилегающие к его хвосту, свернутому в спираль.

Все присутствующие оцепенели, замерев на своих местах. Наступила тишина. В моем мозгу, набитом информацией разного толка, вспыхнуло название расы, к которой принадлежал новоприбывший.

Яцыки.

Обитают, то есть проживают в горах на открытых возвышенностях, любят солнце и ненавидят темноту. Их жилища всегда сухие и теплые. От влаги и дождя представители этой расы слабеют. Также я знала, что они одежду не любят, и сторонятся всех, и зверей, и двуногих. С трудом говорят на общепринятом языке, предпочитая общаться со своими сородичами ментально.

Гномы при виде яцыка ухмыльнулись, и дружно протянули руки к своим секирам. Трактирщик горестно вздохнул, поспешно убирая все стеклянное с полок бара. Я схватила свой рюкзак, брошенный возле ножки стула, и задумалась, успею ли удрать отсюда до драки или нет.

И тут, испортив все веселье гномов, вслед за зеленым яцыком внутрь трактира вошли трое воинов, переговариваясь между собой.

На ловца и зверь бежит, думала я, глядя на вошедших. Даже искать моих старых знакомых не пришлось, сами явились. Да еще и яцыка успели где-то прихватить. Вон как Йер радостно улыбается ему, прямо друзья не-разлей-вода. Где эти трое такого спутника подцепили-то?

Первым меня увидел Зен, вошедший самым последним. Гай, едва войдя в трактир вслед за яцыком, угрожающе глянул на гномов, те резко передумали нападать. Йер был занят успокаиванием затрясшегося от страха ящероподобного, а Зен лениво разглядывал помещение.

— Кото! — завидев меня, он приветственно махнул рукой. — Нашел тебя! Ты, наконец, пришел! Гай, Кото здесь.

Этот огневик и в полумраке трактира сияет своей красотой. Я даже немного соскучилась по этому голосу и этой улыбке. Мое сердечке при виде его лица радостно дрогнуло и сжалось.

Пытаясь отбросить внезапные эмоции, я переключила внимание с него на двух его друзей. Гай с Йером кивнули мне головой в знак приветствия.

— Вижу, — кратко сказал Гай.

— Здравствуй, Кото, — кивнул головой Йер.

— И, как всегда, у бара, — хмыкнул от чего-то счастливый Зен. — Опять напиваешься?

Я вообще-то морсик пила, знала же, что расслабляться нельзя.

Ребята приветливо махнули мне рукой и выбрали столик побольше и подальше от притихших гномов. Яцык, присаживаясь рядом с тремя наемниками, круглыми от любопытства глазами разглядывал меня.

Я встала с места и подошла к ним. Обойдя стол, присела на лавку к дружной компании.

— Приветствую всех, — улыбнулась я своим будущим спутникам. — Я немного задержался.

— Встреча с вампиром прошла хорошо? — странным тоном спросил Зен.

Взгляд яцыки с любопытного сменился настороженным при слове «вампир», а я тихо ответила:

— Хорошо. Я поняла, что и вампиры бывают отличными друзьями.

Зен сжал губы и отвел взгляд в сторону, услышав ответ.

Гай подозвал трактирщика, делая заказ, а я откинулась на стену за спиной. При слове «вампир» кроме яцыка на меня уставились и гномы. Ребятки посмотрели так, будто я сейчас сама на них накинусь и покусаю. Спокойно, парни, я не такая.

— Яцык, это Кото, — представил меня яцыку Гай, закончив делать заказ. — Наш друг, мы с ним вместе путешествуем с некоторых пор. Кото, это Яцык, мы с ним столкнулись возле города.

— Яцык — это название расы, — пояснила я парням. — А зовут-то как? Как тебя зовут?

Яцык, быстро мелькнув раздвоенным языком, как змея, ответил свистящим шепотом:

— Синица, приятно посснакомитсся, Кото.

— Гай, ты первый его яцыком назвал, — усмехнулся Зен.

Гай смутился, на загорелых щеках выступил легкий румянец, и он оправдался:

— Он сам сказал — «я яцык».

— После того, как Зен его поймал и раздумывал, съедобен он или нет, — устыдил друга Йер. — Вслух раздумывал.

— Ты что, съесть его хотел? — удивилась я, переведя взгляд на огневика.

— Хотел, — улыбнулся Зен. — Он голым был, его кожа как у урогороса, но зеленая. А с некоторых пор я урогоросов терпеть не могу… Он на ветке вниз головой висел. Я же не думал, что он говорить умеет.

— Свитки читать надо, — съехидничала я.

— Свитки читать — не мое, — парировал Зен. — Я человек дела, а не слова. И в этом мое очарование, не находишь?

— А вы как тут оказались? — проигнорировав его, спросила я Гая. — Думал, целый день вас искать буду, город немаленький.

— Немаленький, — согласился Гай. — Но «черный» вход здесь один. И ближайший к нему трактир — этот. А тебе через парадный ход закрыт.

— А, ну так-то да, — согласилась я.

Пока ребята орудовали ложками, я разглядывала яцыка.

Его тело начало медленно менять свой цвет под окружающую обстановку — вскоре чешуйчатая кожа стала цвета коричневого дерева со светлыми полосками. Насколько знаю, у них под кожным покровом находятся частицы пигментов разных цветов, которые в случае опасности начинают передвигаться, и яцыки меняют цвет кожи.

Ребята зачарованно поглядывали на яцыка, не забывая орудовать ложками. Гномы, перешептываясь, косились в нашу сторону, а я спросила у Гая:

— Зачем вы в город его притащили? Он же горный житель.

— Он сам сюда рвался, — ответил тот. — Мы и взяли его с собой. Одели. Йер предложил. Он сказал, что яцык не дойдет до города — его съедят в ближайшем трактире. Синица, так что тебе в городе надо было?

Яцык нервно мелькнул языком, глянул на гномов, нагло подслушивающих нас, на трактирщика, делающего вид, что протирает соседний столик, который был и без того чистым.

Гай без слов понял, в чем проблема, шепнул что-то под нос, и нас накрыло Колпаком Тишины.

— Теперь нас никто не слышит, — успокоил он яцыка, и тот перестал нервно высовывать язык.

Гай — маг воздуха, сделала я вывод из увиденного. Значит, летать умеет. Завидую.

Синица помял рукав своей одежды, и начал шептать, говорить в полный голос ему не позволяло строение глотки и челюсти:

— Мне нуссен маг. Два мага. Маг воды и огня. Яцык не маг, яцык проссто яцык. Мой дом находитссся в рассвалинах старого ссамка…

Свистя сквозь два клыка, единственных в чуть удлиненной пасти, яцык поведал нам грустную историю о том, как обвалилась крыша дома, на которой он жил.

Развалины замка уже давно стали гнездищем для немногочисленной расы. Недавно было землетрясение, и от него те здания, что еще имели крышу, развалились как карточные домики. Что могли, то яцыки восстановили, но возникла проблема с семьей Синицы. Они провалились в подвал одной из башен, в котором было активно какое-то заклинание.

Когда яцыки разгребли завал, их сетчатым глазам предстал пол изо льда. Ящероподобные не сломать палками, не растопить обычным огнем его не смогли. Лед не таял даже под лучами солнца, а снизу раздавался плач жены и детей Синицы.

Тогда Синица и решил самоотверженно пойти в город Уз, чтобы найти двух магов.

Услышав о развалинах замка, я встрепенулась и полезла в рюкзак. Нашла карту Авалады, указала пальцем на темную точку в Горах Мудрого и уточнила у яцыка:

— Здесь ваши развалины?

Синица долго всматривался в карту, а потом развел руками:

— Я не рассбираюсссь в картах.

— Замок называется Кротон? — спросила я.

— Кротон? — задумался яыцк. — Да, Кротон.

Я откинулась на стену за собой, сложив руки на груди. Опять совпадение. Ох, как же я не люблю их, эти совпадения. Именно туда я и собиралась направиться, туда, куда приглашал нас яцык.

В свитках древнего мага, за которые князь Рато отдал город (до сих пор зубы скрепят от его глупости), упоминалось о Кротоне, заброшенном замке Древних. В списке городов, которые были накрыты ударной волной мощного оружия, он стоял на пятом месте.

Там я планировала найти хоть какую-то информацию о полностью исчезнувшей расе.

— Нам как раз туда надо, — мрачно сообщила я Гаю.

— Какое совпадение, — заметил Йер, тщательно жующий свежую зелень.

Мясо он не ел. Трактирщик заботливо дал ему салат и фрукты.

— Ты слишком мнителен, — хлопнул меня по плечу Зен.

Чуть покачнувшись от его хлопка, я хмуро уставилась на него. Потом вспомнила, что претворяюсь парнем и недовольно отвела взгляд.

Подумаешь, дружеское внимание. Я еще его утренний шлепок помню. Лучше промолчу, а то вдруг он еще что-нибудь решит проверить на «прочность».

— Расскажи нам, Кото, — потребовал Гай, отодвигая пустую тарелку. — О Кротоне.

Кратко я рассказала то, что вычитала о Кротоне.

Замок принадлежал одному из приближенных некого короля, чье имя не упоминалось в свитках. Роскошный, обставленный дорогой мебелью, забитый картинами и гобеленами лучших художников и мастеров того времени. Мозаика в бальном зале была самой знаменитой в Древнем Мире — лучи солнца сквозь нее озаряли помещение всеми цветами радуги.

В замке любил гостить владыка Поднебесной. Вот и все, что было сказано в старых свитках, никакой конкретной информации.

— Не густо, — выслушав, ответил Гай. — Согласен с тобой, Кото. Там может быть нужный нам артефакт. Если дело обстоит так, как сказал яцык, то нам нужно поторопиться. Кото, посиди здесь с яцыком, а мы поднимемся за вещами. Мы здесь остановились.

— Только не напои, — вставая, хмыкнул Зен, и, когда я уже было открыла рот, он сказал мне. — Это я не тебе говорю, а Синицу предупреждаю. Этот тип…

Он указал на меня.

— Не адекватен, когда выпьет. Синица, осторожней с ним.

Да что он ко мне цепляется? Проводив его недоумевающим взглядом до лестницы, я повернулась к яцыку.

— Да не бойся ты меня, это Зен так шутит. Как зовут твою жену?

— Сина, — шепнул яцык. — Дочь — Рисса, сына — Шису. Дочери ссемь лет, ссыну — двеннадссать…

И его понесло. Он рассказывал о своей замечательной дочке, сильном сыне, красивой жене, строгом отце, доброй матери, давно умершем дедушке… Под монотонное свистящее шептание я даже немного задремала в ожидании ребят — разморило после сытного завтрака.

Мельком подумалось, что сейчас к Вязальщику Судеб не смогу сходить. Надо было спешить на помощь семье яцыка. Но позже обязательно навещу его. Мы ведь еще вернемся сюда.

Первым вернулся Зен, быстро перебирая ногами ступени, он спустился вниз и широким шагом направился к нам. Хорошая у него была походка, уверенная. Не зря наши старики говорят, что по походке можно узнать, как человек идет по жизни. Прямо, шатаясь, прогибая колени, семеня ногами… Вот я всегда спотыкаюсь о кочки, внезапно выскочившие половицы, маленькие пороги, даже пару раз туфли теряла на лестницах.

— Сидим? — ярко улыбаясь, спросил он. — Синица, он не пил?

— Нет, — медленно моргнул выпуклыми глазами яцык. — Мы сса жисснь рассговаривали…

Вслед за ним спустились Йер с Гаем, и мы не стали мешкать, покинули трактир.

До Кротона было полдня пути, мы отправились пешим ходом.

Гай, идущий впереди с яцыком, задал нам быстрый темп, заставив перейти на быстрый шаг, почти бег. Во всяком случае, мне пришлось бежать трусцой, у ребят ноги длинные, и я за ними еле поспевала, плетясь в самом конце нашей немногочисленной колоны.

Искандаров мы решили не брать, потому что путь, по которому нас вел яцык, был кривым и извилистым. В некоторых местах крупный четырехлапый не смог бы пройти.

Через два часа бега я, обливаясь потом, начала ненавидеть жаркое солнце, что приближалось к зениту. Ровной дороги не было, одни возвышенности и спуски, причем спусков было меньше, чем подъемов.

Мы поднимались все выше, солнце палило нещадно. Редкие деревья, попадавшие нам на пути, были чахлыми, покрытыми пылью.

Вскоре мы поднялись настолько высоко, что верхушки более малых гор показались перед нами как на ладони.

Обтирая лицо платком, я постоянно оборачивалась и шла задом наперед — красота вокруг нас были неописуемая. Горы, разной формы, толщины, и с разными изгибами вершин, простирались до самой линии горизонта, и уже не было видно долины с городом Уз, что мы покинули.

Некоторые горы были покрыты зеленью, некоторые были голыми, как скалы в океане, а некоторые достигали облаков, разрывали их, превращая в кольца.

В результате моих дерганий у меня закружилась голова. А может быть, разряженный воздух повлиял, но в какой-то момент времени я споткнулась и упала на правое колено. Ничего опасного, коленку разодрала, обошлось без вывиха.

— Эй, Кото! — окликнул меня Зен, идущий впереди меня. — Может, тебя на руки взять? Как тот вампир?

— Спасибо, не надо.

Мы с ним оба остановились. Знал бы он, что я девушка, предложил бы рану залечить, а он еще и продолжил ехидничать:

— Вампиру можно, а мне нельзя? Ты такая жестокая! Хм… Ты в курсе, что в этих горах есть жарты?

Жарт — разновидность ядовитых, хвостатых пауков размером с локоть. Смертельный для человека яд располагался у них в хвосте, которым они жалили в случае опасности. Я испуганно оглянулась по сторонам — противоядия у меня с собой не было. А Зен, рассмеявшись, пошел дальше.

Издевается, да? Убью его. Когда-нибудь точно убью.

Вытерев кровь, я перевязала рану бинтом, прихваченным с собой, и догнала Зена, успевшего уйти далеко вперед.

Солнце достигло зенита, наступил самый пик жаркого дня.

Ребята давно уже сняли свои камзолы, оставшись в рубахах, а мне нельзя было этого делать. Хотелось сохранить свой секрет как можно дольше, для своего и для их душевного спокойствия. Поэтому вскоре не только камзол, но и пояс штанов промок от пота, и я уже не так часто вертела головой по сторонам. Не переставая, я протирала лицо и без того соленой и мокрой тканью рукава.

Мы шли часа три, пока впереди не раздался крик Гая:

— Пришли! Ребята, подтягивайтесь! Мы у цели!

Оживившись, я ускорила темп, догоняя ребят. Запыхавшись, подбежала к ним, застывшим перед широкой горой, пик которой терялся далеко в облаках.

— Это… Селенцина… — сквозь сбившееся дыхание сообщила я название горы. — Древний Кротон.

На карте она была помечена красным крестиком и на ней стояла отметка города Кротон. Но сколько бы я не всматривалась в камни разной величины, покрывающие склоны, ничего, кроме редких деревьев не видела. Отдышавшись после долго подъема, я спросила у яцыка:

— А где замок?

Синица с недоумением указал рукой на гору и шепнул:

— Ссдессь… перед нами.

Я протерла глаза, изо всех сил напрягая зрение.

Как на расплывчатой картине начали проступать нечеткие контуры разрушенных строений, обнаженные остовы зданий, чьи стены гигантскими валунами были разбросаны по всей возвышенности. Замок полностью сливался с самой горой, с камнями и зеленью, будто кожа яцыка, переняв цвет пейзажа. Поваленные, некогда роскошные серые колоны, разломанные на куски, валялись среди камней. Рельефные изображения потрескались от времени, и уже трудно было понять, какой узор был изображен на них. Поросли мхом плиты разрушенных коридоров и стен, изредка под солнцем блестели стекла разбитой мозаики, некогда знаменитой своей игрой красок. Их блеск сливался с блеском слюды на камнях. О картинах, гобеленах, упомянутых магом, ничего не напоминало. Должно быть, ветер и время унесли их в небытие.

От развалин Кротона веяло чем-то грустным, печальным, давно потерянным и забытым. Словно передо мной были не развалины чужого замка, а развалины собственного дома, где некогда я была счастлива. Сердце невольно сжалось от увиденного, и, чтобы согнать внезапно навалившуюся острую тоску, я обратилась к Синице:

— Это Вальдар Мудрый наложил заклинание Укрытия?

— Ссдесь нет магии, — покачал головой яцык.

Гай, поднявшись на десять метров вверх, провел рукой по плите разваленного колодца и крикнул нам:

— Чешуйки яцыка! Это они изменили цвет разрушенного замка!

— А кожу вы не сбрасываете? — поинтересовался Зен у Синицы.

— Ссбрасываем…

— Надо будет прихватить с собой, — хмыкнул Зен. — Плащ из них сделать. Отличная маскировка получится!

Йер, оглядевшись вокруг, спросил:

— А где твои сородичи, Синица?

Яцык указал на вершину горы:

— Днем ссспят наверху. Поближе к ссолнссу.

Интересный у них образ жизни.

— Пойдем, сса мной, — поманил нас яцык. — Покажу, где ссемья моя сасстряла.

Он повел нас к восточной части горы, куда лучи солнца уже не попадали.

Яцык привел нас к круглой, ровной площадке, составляющей когда-то основание башни. Рядом валялись огромные плиты разломанной крыши. Там, где полагалось быть каменному полу, сиял белым цветом слой льда.

Гай присел на одну из раскрошенных плит стены башни, и вытащил трубку из своего рюкзака, прикуривая. Йер с Зеном начали аккуратно изучать лед, который за весь жаркий день даже не подтаял.

— Это работа для них, — объяснил мне Гай, выпуская кольцо дыма. — Йер — маг воды, ты уже должен знать об этом, а Зен — маг огня. Зен может еще играть с пространством, но тогда он полностью израсходует своей запас маны. Он редко использует магию пространства. Да и сам Зен любит магию огня.

У них даже характеры своих стихий. Йер — мягкий, но всегда спокойный и холодный, а Зен — словно само воплощение огня. Обжигающий, зачаровывающий, сжигающий все на своем пути.

Я вздрогнула, опять поймав себя на том, что пялюсь на Зена. О чем я, к Крайю думаю?

Я вдруг смутилась, отводя взгляд в сторону от сероглазого парня. Зен постоянно подкалывает меня. Хаха, как он вообще может мне нравится? Красив, конечно, но Йер ведь тоже красивый. Так почему я не могу оторвать взгляда от огневика?

Я поспешно выкинула странные мысли из головы и обратилась к Гаю рядом со словами:

— Я не маг.

Гай деланно удивился:

— Неужели? Я сразу догадался об этом. Ты ни разу не воспользовался магией. Ни для спасения мальчика, ни для защиты от дождя, ни тогда, когда убегал от нас.

Присев рядом с ним, я радовалась тени, покрывающей восточный склон. Мое разгоряченное, пропотевшее насквозь тело начало охлаждаться, а одежда — подсыхать под легким дуновением ветерка.

Йер с Зеном сосредоточились на изучении круга льда и перебрасываясь между собой коротким фразами. Яцык кругами ходил вокруг них, время от времени пронзительно свистя. В ответ ему снизу раздавался свист послабее и тоньше.

Парни, договорившись между собой, приступили к снятию заклинания, активированному спустя столько лет. Оно не было сложным, этим заклинанием после изучения оказалась обычная ледяная ловушка против воров.

Зен начал топить лед мощным пламенем, а Йер отбрасывал в сторону растопленную воду наружу. Не сложная, но кропотливая работа заняла часа три. Когда верхушки гор покрылись оранжевыми лучами заката, парни закончили открывать проход.

Мы помогли вылезти семейству Синицы наружу и сами с любопытством заглянули в темный провал.

Внизу ничего не было видно. Порасспросив пострадавшую семью, мы узнали, что там был тайный ход. Но яцыки не стали исследовать его, будучи и без того испуганными.

— Я пойду туда, — сообщила я ребятам, свешивая ноги вниз.

Как выяснилось, спуститься вниз хотела не только я. Пока яцыки обнимались со слезами на глазах после длительной разлуки, мы заспорили между собой.

— Кто-то один должен остаться, — сказал Гай. — Если с нами что-то случиться, он нам поможет. В крайнем случае, позовет на помощь. Кото, ты куда?

Я не стала слушать, кого выберут сторожить вход в подземный переход, а, сгорая от любопытства, спрыгнула вниз. Когда очутилась в темноте, сообразила, что надо было взять факел — не было видно собственных рук. Рядом со мной послышался глухой стук от прыжка, и насмешливый голос Зена спросил:

— Почему ты действуешь самостоятельно? Ты в команде! Слышал что-нибудь про командную работу?

— Я не останусь в стороне, — буркнула я. — А вы бы оставили меня на страже. Да и сам ты спустился следом за мной без спроса.

— Да я!.. — начал Зен и резко осекся. — Больше так не делай, и я тогда так делать не буду. Мы работаем в команде, а не по одиночке. Договорились?

— Я постараюсь исправиться, — пожала я плечами.

Послышался очередной глухой стук, и спрыгнувший вниз Гай сказал другу:

— Зен, дай огня. Йер остался снаружи. Если к ночи не выйдем, он позовет помощь.

Гая огневик послушался сразу. Раздался слабый щелчок пальцев и нас окружил с десяток горящих огненных шаров.

Мы огляделись. Проход был узким, шириной в четыре метра, имел каменные стены и пол.

Горный переход был сделан чьими-то руками, он не был природным пещерным образованием. Отсутствовали сталактиты, потолок над нами представлял собой твердую, толстую ледяную корку. Разглядывая его, мы поняли, что закрывший провал под землю слой льда не был активированной ловушкой. Он оказался потолком длинного подземного прохода.

Лаз, через который мы сюда проникли, уже заново затянулся новой коркой льда, отделив нас от яцыков и Йера, оставшихся снаружи.

Землетрясение образовало трещину в горах, в которую и свалилось семейство Синицы, а магический лед мгновенно затянул ее, не давая обрушиться подземному переходу.

Стены, выложенные ровными плитами, были без малейших следов ржавчины, однотонно серыми. Гладкий пол из таких же брусков камня, что в стенах, покрылся инеем.

В подземелье было холодно.

Проход вел и вправо, и влево, но разделяться мы не хотели. Тогда Гай, маг воздуха, пустил ветер по обоим рукавам прохода, нащупывая преграды, и вскоре уверенно указал нам вправо:

— Там есть зал, а с той стороны — тупик.

Выбрав направление, мы пошли вперед. Я, глядя в ледяной потолок, высказала свои догадки:

— Раз здесь есть лед, который затягивается после разрушения, значит, есть и источник воды. Но почему тогда воздух сухой? И нет следов ржавчины? Неужели заклинания магов до сих пор действует? Город Древних, Кротон, стоял в эре Древних, этому проходу более тысячи лет!

— Кото, чему ты удивляешься? — спросил Гай. — Кому, как ни тебе, историку, знать, что цивилизация Древних была высокоразвитой. Их интеллект превосходил наш в сотни раз.

— Это и пугает, — осторожно ступая по подмерзшим плитам, поделилась я. — Они были умнее, и все же исчезли за миг. Если они не смогли противостоять собственному оружию, то куда уж нам?

Зен, шедший позади, дал мне подзатыльник.

— Мы пришли на смену им, — усмехнулся он. — Время выбрало нас, а не их. И не пори чушь, Кото. Если бы, да кабы… Позорные слова для летописца. Собирай факты и не делай лишних предположений.

Потирая ушибленное место, я пробурчала:

— Я готовлюсь к самому худшему! Это лучше, чем потом бегать, схватившись за голову.

— Что, сам себя уже похоронил? — развеселился Зен. — Ну, так все равно рано или поздно умрем, давай уж сразу, чтоб не мучатся, в могилу залазь. Тебе помочь?

— Зен, ты перегибаешь палку, — остановил его Гай. — Усиль огонь — мы уже подходим к широкому залу.

Зен, перестав меня поддевать, добавил пять огненных шаров и запустил их вперед. Вскоре узкий переход начал расширяться, и мы вышли в огромный подземный зал с куполообразным сводом.

Зен первым делом посмотрел на стены в поисках желобка для огня, его шаров не хватило, чтобы полностью осветить все пространство пещеры. Выемка была, и мечник направил один из шаров в темную, вонючую жидкость, служившую сырьем для поддержания огня.

Огонек побежал вдоль стены, образовывая круг, потом пошел дальше по второму кругу, и еще выше, — желоб для огня был в форме спирали, уходящей под купол.

Вокруг стало светло, как ясным днем, и мы смогли рассмотреть место, в которое попали.

Опоясывая пещеру, стояли многочисленные каменные лавки. Все пространство пола занимали серые, каменные шатры, высотой в два моих роста и диаметром в шесть шагов. Конусообразные, они ровными рядами стояли по всей пещере, диаметром примерно в 15 тыс. кв. метров.

Шатры, построенные из тех же плит, что и проход, который мы прошли, имели по одному входу. Вместо дверей они были прикрыты тонкой, разноцветной пленкой.

Но больше всего нас удивили стены: в серый камень были вделаны черные плиты, которые образовывали изображение двух человекообразных существ. Существа протягивали правые руки друг другу в рукопожатии, словно закрепляли мир между собой. Они были похожи на людей, с одним исключением — на их спинах были изображены крылья.

Но, то были не вампиры, чьи крылья были с кожистыми перепонками и прожилками. Неведомый мастер сумел выложить черные плиты так, чтобы изобразить перья. Лица двух существ напоминали человеческие, на их лбах было по третьему глазу. На гигантском рисунке третий глаз был изображен у фигур закрытым.

— Древние, — прошептала я. — Парни, это ирийцы. Это исчезнувшая раса.

Изображение двух древних людей на стене было двухтонным — черным и серым, но в прочитанных мною свитках говорилось, что крылья первых аваладцев были золотыми. И мир они называли по-другому — Поднебесная, а свою расу называли ирийской.