По дорогам Авалады

Глава 8

В Уз мы вернулись днем.

Зен радостно тащил на своей спине мешок с чешуйками яцыков, преподнесенными нам в качестве оплаты за спасение семьи Синицы. Он планировал отдать их швеям, чтобы те обшили ими наши одежды.

Я знала, что чешуя не будет менять свой цвет, ведь необходимые для этого пигменты находились под кожей яцыков, а не в чешуе. Но молчала, потому что в них была одна особенность — чешуя было прочной и могла противостоять огню.

Наш путь был к Горам Смерти, в родовое гнездо драконов, и отказываться от любой защиты было бы глупо.

Небо хмурилось, жаркий вчерашний день, душная ночь принесли следом за собой дождь, разбудивший нас утром.

Когда мы вошли в город, ливень закончился, но тучи не спешили покидать небосвод.

Мы зашли в город через «черный» вход, быстро прошли по странно опустевшим улицам к знакомому нам трактиру и зашли внутрь. В прошлый раз здесь царила атмосфера праздника, горели все факелы, стояли чистые столы, из кухни плыли соблазнительные запахи.

Сейчас, спустя сутки, таверна выглядела мрачной, половина факелов была потушена, пахло табаком. Посетители были: местные работяги, четыре все тех же везучих гнома, которые нашли золотую жилу, три путника, только пришедших в Уз. Но лица их были мрачными, и пили они эйко не для того, чтобы повеселиться, а для того, чтобы напиться.

Усатый трактирщик с небритым подбородком с отсутствующим видом протирал стаканы. Нам пришлось дважды его окликнуть, чтобы он очнулся.

— А, это вы, — без эмоций сказал он. — Вернулись? Ваши комнаты свободны, можете опять занимать их.

Мы переглянулись, а Гай, подняв бровь, спросил:

— Есть что поесть?

— Те же блюда, что и всегда. Что будете?

Мы сделали заказы, и усатый скрылся за дверями кухни со словами «дорогая, заказ». Я глянула в сторону хмурых гномов, которые напивались. Все четверо сначала долго смотрели в кружки, словно искали в них ответы на вечные вопросы, затем резко опрокидывали в себя, со стуком ставили обратно и снова наливали эйко. Они не переговаривались между собой, и даже не среагировали на наше появление.

— Что-то тяжелое от них исходит, — сообщил Йер, разглядывая посетителей трактира. — Тревога и страх. Что здесь случилось?

— Сейчас узнаем, — ответил Гай, глядя на вернувшегося трактирщика, который понуро плелся к бару. — Эй, приятель! Что случилось? Никак, помер кто?

Усатый вяло махнул рукой, взял свою тряпку и принялся за привычное дело. Он бездумно тер стекло, не проверяя на свету его прозрачность.

— Все нормально, — ответил он, наконец, и повторил, — все нормально.

— А что такой мрачный? — не отставал Гай.

Мы заняли стулья за стойкой бара и приготовились слушать.

Гай с Зеном задымили своими трубками, Йер отодвинулся от них подальше. Я налила себе из предложенной бутылки эйко в кружку, но Зен проворно выхватил ее из моих рук.

— Котик мой, тебе противопоказано, — нагнулся он ко мне. — На людей кидаться начнешь.

Я фыркнула, но перехватила взгляд Гая и сразу скуксилась — он покачал головой, предупреждающе сдвинув брови. Вздохнув, положила локти на стойку бара и с грустью посмотрела на полки, забитые разными сортами эйко.

Кажется, мою свободу начали ограничивать. И ведь не возразишь, теперь у черноволосого мага против меня есть компромат.

Усатый продолжал чистить стакан, не услышав вопроса Гая.

— Эй, трактирщик, — громко, на весь зал, гаркнул Зен. — Дырку в стекле протрешь! От твоей кислой рожи эйко киснет! У тебя проблемы?

Усатый от окрика огневика вздрогнул, оглянулся по сторонам и расслабился, увидев привычную картину своего трактира.

— Прости, уважаемый, задумался. Сегодня узнал печальные вести. У моего брата неделю назад ноги обрубило, он упал в таз, где перемалывались зерна. Обе ноги сразу. Ни один маг не смог помочь, а у него семья, жена и одиннадцать детей, все на нем держалось. Он сейчас калека, не знаю, как помочь. Ладно, деньги, могу дать, не бедный. А что с ним делать? Убить себя ночью пытался, едва жена спасла.

Зен присвистнул, пододвинул к нему стакан, который отобрал у меня, предложив трактирщику:

— Да ты выпей, выпей.

— Не могу, — покачал головой усатый. — Не пьянею. Сколько пил, все на ногах стою.

— А с этими что? — махнул рукой в сторону гномов Зен.

— Гномы? — нахмурился трактирщик. — Слышал, в их родном городе обвал был. Половину населения гора под собой похоронила, в том числе их семьи.

— А с теми, — спросила я, указывая на работяг.

— Землепашцы? Вчера гроза была, от молнии загорелись амбары с зерном, а защитное поле было установлено абы как. Сгорел их урожай. В городе у многих вчера беда случилась.

— Может, нам трактир поменять, — шепотом спросил Зен у меня. — Невезение заразная штука.

— Не думаю, что в этом дело, — качнула я головой. — Хозяин, подскажи, а те работяги случаем не ходили к Бехару, Вязальщику Судеб?

Тот пожал плечами:

— Здесь почти весь город к нему ходил. На счет них — не знаю, не слышал от них о Бехаре.

Я прижала указательный палец к закрытому рту, нахмурившись.

Давно заметила, что удача — это всегда оборотная сторона неудачи. Если находила мешок с золотом, значит, его кто-то потерял, мне удача — ему горе. Моя удача как тактика на поле боя всегда была за счет погибших врагов.

Именно этим меня и встревожил Вязальщик Судеб, когда я узнала о нем. Не по этой ли схеме работал Бехар? Нет, конечно, сперва меня заинтересовали его черные без белков глаза, а потом и эта мысль мелькнула — счастье не приходит так просто, особенно такое счастье, о котором люди просили Вязальщика. Нужно проверить свою догадку, и, Высшие Силы Авалады, надеюсь, что я ошибаюсь. Весь город ходил к нему.

— Гай, — повернулась я к лекарю. — Мне нужно отойти кое-куда. Мы можем немного задержаться?

Он усмехнулся:

— Ты нас направляешь, без тебя мы не пойдем. Куда хочешь сходить? И без нас?

— К Вязальщику Судеб.

Зен, прислушивающийся к нашему разговору, прищурившись, спросил:

— Что опять задумала?

— Да ничего такого, — попыталась отмахнуться я от излишнего внимания.

Гай убрал трубку и встал со стула со словами:

— Я с тобой.

— Я тоже пойду, — нахмурился Зен.

— Вдвоем пойдем. А вы пока сходите, займитесь прошивкой одежды. Завтра выступаем.

На том и порешили.

Мы с Гаем вышли на пустынные улицы города. Моросил мелкий дождь, от тяжелых туч было сумрачно несмотря на разгар дня, но, ни в одном окне домов не горел свет.

— Город-призрак, — шепнула я себе под нос и обратилась к магу, — Гай, если я буду вести себя странно, не обращай на это внимание.

Гай слегка пожал плечами и ответил:

— Я понял.

Трактирщик сказал нам, где можно было найти Бехара, и мы направились искать адрес особняка в центре города.

Мимо нас все же проходили иногда люди, проходили быстро, опустив голову вниз и не глядя в глаза. А ведь вчера на улицах было не протолкнуться, город шумел радостными голосами, звуком телег, топотом ног по брусчатке, звоном мечей.

За одну ночь Уз изменился до неузнаваемости.

Мы довольно быстро нашли адрес и остановились перед витой решеткой ворот. На стук из огороженного каменной стеной особняка вышел привратник, старик с длинной серой бородой.

— Господин Бехар больше не принимает, — скрипучим голосом сообщил он.

Мы переглянулись. Гай подошел вплотную к воротам и сказал:

— Нам нужно попасть к нему, старик. Передай ему, что мы готовы заплатить сто золотых за его услуги.

Мы со стариком одинаково ошеломленно уставились на Гая.

— Я передам, — зашаркал ногами по каменистой аллее привратник, и поспешно исчез в дверях белоснежного дома.

— У тебя что, есть сто золотых? — с удивлением спросила я у своего спутника.

— Нет, конечно. Но тебе ведь надо попасть внутрь? Кстати, ты скажешь мне свое настоящее имя?

Неожиданный вопрос сбил меня с толку, а Гай продолжил:

— Лини Вийр? Угадал? По глазам вижу, что да. Не переживай, ты останешься Кото до тех пор, пока остальные тебя не раскроют.

— Как ты понял?

— Князь Рато. Единственная приближенная к нему женщина, это Лини Вийр. Князь сам тебя назвал своим «драгоценным стратегом». Тогда, в шатре. А раньше ты сама назвалась Кото Вийр, таких совпадений не бывает.

— Вижу, слава обо мне дошла даже до Ханара, — с усмешкой заметила я. — Да я знаменитость!

Гай хмыкнул. Скрипнула дверь и на пороге дома опять показался старик. Кряхтя, он подошел к нам, вытащил связку ключей, затем заскрипел одним из них в замочной скважине.

— В виде исключения Великий Бехар примет вас.

Да я б за сто золотых сама кинулась открывать дверь! А он, «в виде исключения» …

Мы прошли небольшой, цветущий сад и зашли в дом. Особняк был двухэтажным, напротив парадного входа шла широкая лестница наверх, укрытая красным ковром.

Но подниматься мы не стали, старик повел нас по широкому коридору первого этажа, украшенному картинами с пейзажами. Портретов с предками не было, особняк Вязальщик снимал, арендовав чужое здание.

Привратник остановился возле одной из деревянных дверей и постучал. Донеслось глухое «войдите», мы вошли.

Кабинет, в котором Бехар принимал посетителей, был пустым, ни шкафов, ни мебели не было. Одну стену занимал камин, в котором горел огонь, чуть потрескивавший поленьями. Дым уходил в отверстие, магическую вытяжку, и в комнате не пахло горелым и не было дыма. На мраморном полу было постелено толстое одеяло, на котором восседал сам Бехар, напротив него лежали две подушки, обернутые красным бархатом.

Едва переступив порог, я впилась взглядом в Вязальщика, рассматривая его лицо и тело. Трактирщик не врал, глаза у него были черными, без белков, но все же он отличался от того монстра, что поселялся в моем теле. Строение челюсти было человеческим, да и ногти на пальцах не внушали ужас — они были нормальными, обычного оттенка, а не удлиненными и черными. Сам по себе он был худым, костлявым, с толстыми губами на худом, изможденном лице.

— Приветствую, — разомкнул сухие губы Бехар.

— И мы вас тоже, — слегка склонил голову Гай.

— Присаживайтесь, — он плавно указал на подушки перед собой. — Что привело вас сюда? Скажите мне, о чем вы мечтаете, о, дети мира! О чем желаете? Я, Великий Бехар, смогу исполнить ваши самые заветные мечты. Откройте мне вашу душу!

Подогнув ноги, мы присели на предложенные места и переглянулись. Гай головой мотнул в сторону Вязальщика, и поднял бровь — мол, действуй.

— Мой друг, — я показала на Гая, — хочет победить дракона, но я переживаю за его жизнь. О, Великий Бехар, не мог бы ты сделать так, чтобы в битве между ними победа досталась ему? Мы желаем, чтобы смерть обошла его стороной.

Бехар черными глазами всмотрелся в Гая. Прошла минута нашего напряженного внимания, вторая, и Вязальщик сказал:

— За сто золотых я могу это сделать, но вы уверены, что это главное желание вашей жизни?

Гай кивнул головой, а я решилась сделать то, что изначально задумала. И да поможет мне Высшая Сила.

Я закрыла глаза, прикоснулась к своему источнику силы и вытянула из него тонкие связующие нити. Спустя секунду мое сознание коснулось чужого тела и, к своему разочарованию, я увидела светлый огонек чужой души. Он не был таким же, каким был монстр в моем теле.

«Что ты делаешь, проклятый миром? — ощутив мое присутствие, спросил Бехар. — Зачем вторгаешься в мои мысли?»

Почему опять проклятые миром? Подумав, я ответила:

«Я думала, что мы в некоторой степени похожи. Но теперь вижу, что ошиблась. Извини, уже ухожу».

«Подожди, — остановил меня Бехар, чуть помявшись, он спросил, — ты ведь умеешь перемещать души, верно? Не могла бы ты одолжить мне свое тело?»

Я удивилась. Как он узнал? Он и вправду необычный человек. Люди сопротивлялись моему вторжению в их мозг, паниковали, устраивали истерики, пугались, но предложений добровольно поменяться телами, не поступало.

«Зачем тебе мое тело? — прямо спросила я. — Я не маг, я слабая женщина».

«У тебя есть глаза, обычные глаза, — вздохнув, ответил Бехар. — И молодое тело. Мои глаза с рождения видели людей, будто мотыльки, запутавшиеся в паутине. Я вижу нити судеб, весь мир для меня — сплошное переплетение каналов между всем сущим. В том мире, что я живу, люди всего лишь темные пятна, предметы — черные пятна, и вместо изображений я слышу звуки. Хочу хоть раз увидеть мир таким, каким его видят другие».

Я усмехнулась:

«Ты легко перерубаешь связующие нити, думаешь, я позволю тебе влезть в мое тело, которое связано со мной подобными нитями? Хочешь забрать его у меня?»

Вместо ответа Бехар вдруг резко рубанул по одной из нитей, которые тянулись между мной и моим телом. Я охнула, но нить, задребезжав, выдержала удар. Бехар еще раз ударил по ней, и еще, — нить не рвалась.

«Что ты делаешь?» — возмутилась я.

«Видишь? Твои нити крепки, мне не по силам разорвать их. Твои нити — это не нити судьбы, это нечто намного прочнее. И, кроме того, разве твое тело сможет жить без твоей души? Если мне все-таки удастся разрубить связующие вас нити, то и тело твое умрет, и ты сама. Я сам умру, оставшись в мертвом теле».

Логично.

«А что я получу взамен? — спросила я. — Я тебе не милосердная монахиня».

«Чего ты хочешь? Пятьдесят золотых? Могу дать. Вы же сюда пришли не за тем, чтобы я менял ваши судьбы, я прав?»

Пятьдесят золотых! В моем мешочке остался всего один с несколькими медяками, а путешествие предстоит долгое.

И я решила продать саму себя за пятьдесят золотых.

«Я дам тебе свое тело. Но на сутки, не больше. Кроме того, человек, пришедший со мной, будет сопровождать тебя повсюду, вдруг ты решишь лишить меня невинности?»

Мне вспомнилось, что сделала я сама с телом эльфа, и решила подстраховаться на всякий случай. Ладно, если без волос останусь, а если он решит пуститься во все тяжкие?

«Согласен. Пятьдесят золотых за сутки. Твой человек будет рядом со мной, где бы я ни находился».

Мы пришли к соглашению. Я толчком вошла в чужое тело, открыла глаза и ахнула: все пространство, что занимал воздух, было располосовано тончайшими, цветными нитями. Красные, синие, зеленые, голубые — вся палитра красок сияла перед глазами.

Гай и мое тело было в форме темных пятен, к которым вели миллионы нитей, кроме них множество синих нитей было протянуто между ним и моим телом. Причем они то растягивались, то приближались друг к другу, когда расстояние между телами менялось.

Кроме тел, на фоне сияющих каналов были видны вещи — камин, поленья, стены, пол, — неживая материя окрашивалась в черный цвет.

— Маг, — обратилась я к мечнику.

Крайя, когда не видно выражение его лица, трудно строить разговор. Как мне ему сказать, чтобы он мое тело охранял? Он не обязан этого делать, а на пятьдесят золотых он может и не повестись. Так и знаю, что он ответит на это: «пятьдесят золотых? Я сам тебе их дам. Пошли отсюда».

А мне было любопытно, что задумал Бехар сделать с моим телом. Ведь загадка неудач городских жителей никуда не делась, а доказательств того, что в этом виноват Вязальщик не было. Это лишь мои теории, а надо было вывести виновного на чистую воду. Если Бехар будет слоняться по улицам, ничего не предпринимая, я подниму руки вверх и сдамся — он невиновен. А если он что-нибудь предпримет…

— Маг, — снова повторила я. — Я захватил тело этой девчонки, вселив в нее часть своей души. Оно нужно мне, я взял его на сутки.

Да, да, опять вру. Никакого захвата не было, во всем виноваты пятьдесят золотых, мое любопытство и пустой карман.

Я не видела фигуру Гая, зато услышала, как он подскочил с места. Бехар моим голосом успокаивающе сказал ему:

— Я не собираюсь навредить телу. Я… э-э… захватил его для прогулки по улицам города, меня в нем никто не узнает.

— Крайя! — выругался мечник. — А где она сама?

— Внутри меня. Я разделил свое сознание между собой и телом этой юной особы, — честно ответила я, находясь в теле Бехара. — С ней все будет в порядке. Она… э-э-э… спит.

Гай замолчал, о чем-то раздумывая, а потом вдруг спокойным тоном ответил:

— Я понял. Сутки? Отлично, я буду рядом.

Чего это он так быстро согласился? Даже уговаривать не пришлось. Ох, не к добру это. Точно решат вдвоем пуститься в разгул. По непристойным местам пойдут развлекаться.

— Будете уходить, привратника сюда позовите, — встревоженная, попросила я.

— Зачем? — послышался мой голос.

— Мне скучно, — ответила я Вязальщику. — Мне нужно скрасить сутки. Кстати, тебя зовут Кото, и ты претворяешься парнем. Я прочитал это из ее сознания. У нее тоже здесь есть знакомые, вдруг столкнетесь.

— Я буду рядом, — напомнил Гай, добровольно вызвавшись сопровождать мое тело.

— Тогда мы уходим, — откликнулся Бехар моим голосом. — Через сутки это тело будет здесь.

Я не видела, как они вставали с места, не видела выражение их лиц, жесты, только услышала звук закрывшейся за ними двери. Они ушли.

В комнате пару минут стояла тишина, разрываемая треском огня в камине, затем послышался стук.

— Войдите, — сказала я.

Мне нужно было торопиться.

— Звали, господин?

— Садись, — указала я напротив себя.

Послышался шорох шагов и шелест одежды. По звукам я догадалась, что старик сел.

— Старик, у тебя хорошее зрение? — на всякие случай спросила я.

— Не жалуюсь, — удивился тот.

— Хорошо. Тогда слушай. Сейчас твой мир раскрасится в разные цвета, ты перестанешь видеть предметы и людей, но увидишь тысячи нитей. Это будет твой сон наяву. Я подумал и решил наградить тебя за твое старание — сон будет лечебным. Но ты не должен ни трогать нити, ни двигаться в течение суток.

— Э? — не сразу въехал старик.

— Ты жить хочешь? — риторически спросила я.

— Хочу.

— Сон снимет твою боль суставов, — наугад соврала я, все старики страдают этим. — И даст отдых организму на сутки.

— Так не нужно мне этого, — попытался отвертеться привратник.

— Золотой дам, — предложила я.

— О! Согласен! Сутки сидеть и ничего не делать!

Ишь, сразу оживился. Ну да ладно, главное, согласие получено. Я, конечно, могла бы без слов вторгнуться в его тело, но вдруг его от неожиданности удар хватит? Потом всю жизнь буду чувствовать себя виноватой. Эльф, и тот, помнится, в обморок грохнулся. Но это было уже по возвращению его души обратно.

Хотя я ни разу этого не делала — не создавала звенья цепи перемещений между телами. Теоретически все должно пройти без проблем, но уже не получится быстро вернуться в родное тело, придется сначала нырять в тело Вязальщика.

Но это был единственный недостаток, который на фоне опасений за мою невинность угасал.

Вскоре теория подтвердилась практикой, и я без препятствий переселилась в тело старика. Открыла глаза, посмотрела на очумело вертящего головой тело Вязальщика с душой привратника, и осторожно приподнялась, стараясь не делать лишних звуков. Тело дедка было слабым, сделай я резкое движение — и боль уставшего организма стрельнет сразу в нескольких местах.

На цыпочках я подкралась к выходу и вышла в коридор, затем побежала, но спустя пару шагов тяжело задышала.

Вот уж точно, старость — не радость. Бег в этом теле был похож на бег вниз головой — перед глазами сверкали искры. Можно было бы остановиться и подыскать другое тело, но времени не было. Две моих цели шпионажа уже должны были выйти на улицу.

Ругаясь старческим голосом, я кое-как засеменила по ковру.

Бедное, измученное тело, да и в воспоминаниях старика, что вспышками проявлялись передо мной, были в основном серые цвета. Нелегкая, видать, у него жизнь была. Одно кладбище чего только стоит, с восемью надгробиями, многих близких он уже пережил.

Когда я вышла на улицу, то успела увидеть, как две фигуры скрываются за поворотом, до которого было метров двести. Мой рот неосознанно издавал кряхтение, когда при каждом шаге ныли мышцы ног, а в спине что-то зудело, не давая разогнуться прямо.

— С дороги, старик, — послышалось позади.

Из-за того, что я не сразу поняла, что обращаются ко мне, моему телу сильно досталось. Мимо пробегающий с трехколесной тележкой двухметровый орк сшиб меня с ног. Откуда он такой взялся на мою голову?

Я упала на колени прямо в грязь — земля после дождя не просохла. И не смогла разогнуться — в спине что-то хрустнуло, болезненно заныл позвоночник.

— Эх, старик, — передо мной встали две толстые, зеленоватые лапы с не стрижеными ногтями. — Я же кричал, отойди!

Изображая собаку, я злобно посмотрела на орка:

— Я глухой!

— Глухой? — переспросил громила, шмыгнув толстым носом с бородавкой на кончике. — Извини. Дай помогу.

Этот тупоголовый орк взял меня двумя лапами за пояс и распрямил. От боли я думала, что помру прямо здесь — в позвонках опять что-то громко хрястнуло, мгновенно парализовав все мышцы.

— А-а-а, — заорала я. — Чтоб тебя! Нежнее надо быть!

Спустя минуту, боль начала стихать, но тут свалилась очередная напасть — правая нога не смогла двигаться. Стоило мне перенести вес тела на нее — сводило лодыжку, да так, что я начинала орать.

— Э, старик, — орк, глядя на мое кривляние, устыдился. — Может, помочь чем?

— Спасибо, уже помог, — сквозь бороду прошипела «глухая» я, стоя на одной ноге. — Ты! Из-за тебя я потерял из виду своих… друзей!

Зеленокожий великан поскреб в затылке, где торчали три волосинки, и предложил:

— Садись в телегу, подвезу!

Я скосила взгляд на предлагаемое средство передвижения — оно доверху было заполнено золой из камина.

— Ты совсем того? — сказала я. — Я же весь вымажусь!

Орк расхохотался:

— Да и так не красавец!

Я посмотрела на себя — вся одежда покрылась слоем грязи из лужи. Эх, старик, не сберегла я твое тело. Потрогав золу, обрадовалась — она была теплой. Дождь к этому времени перестал моросить, и она выглядела мягкой и теплой.

Все равно двоих ребят догонять надо, а в этом теле это равносильно самоубийству.

— Ладно, — согласилась я, и добавила, — милок. Сажай меня туда, видишь, шагу ступить не могу?

Орк послушно схватил меня своими ручищами и осторожно усадил верхом на золу. Усевшись на теплое место, я схватилась за бортики железной тележки, и скомандовала, как генерал на поле боя:

— Вперед!

И мы понеслись. Орк бежал быстро, ветер свистел в ушах, и борода, как флаг, развевалась на ветру. Мы преодолели двести метров до поворота, свернули. К моему счастью, следующая улица была длиннее этой, я успела увидеть, куда сворачивают Гай с Бехаром.

— Вперед! — командовала я, войдя во вкус. — До того дома с красной крышей и направо!

Орк вез телегу перед собой, не напрягаясь. За две минуты мы преодолели расстояние до нужного поворота. Орк, не сбавляя темпа, повернул, и тут тележка со всего маха налетела на бочку, которую катил перед собой землепашец. И я полетела, вместе с золой и тележкой сначала высоко вверх, а потом резко вниз.

Видя приближающуюся со страшной скоростью землю снизу, а телегу — сверху, я заверещала, понимая, что подобного издевательства тело старика не выдержит. Когда до грядущей смерти оставался метр снизу и метр сверху, бугристые, зеленые руки орка выхватили меня из-под удара. Орк в прыжке подхватил меня на руки и вынес, спасая от летящей сверху металлической тележки и водопада из золы.

— Спасен, — прохрипела я, глядя, как облако из золы, подхваченное ветром, оседает на белую стену рядом стоящего дома. — Орк, да ты герой! Дай поцелую!

Уродливое, толстое лицо орка перекосило, когда он глянул на беззубый рот, спрятанный в бороде.

— Не надо благодарностей, — он поспешно помотал головой.

Тьфу, опять забылась. Надо следить, что говорю, я ведь в чужом теле. Вон, даже орка перекосило.

— Простите, — раздалось вдруг откуда-то снизу. — Не могли бы вы убрать свою ногу? Мне несколько неудобно.

Мы с орком глянули вниз — под орочьими ногами лежал человек в черном плаще. Правая лапа орка стояла на его животе, а левая — над головой. Орк поспешно отпрыгнул в сторону, поставил меня на землю, и я завертела головой по сторонам.

На улице между каменными домами стояли несколько человек — землепашец с бочкой, мы с орком, да один человек лежал на земле в грязи. Ему не повезло, он случайно угодил под лапы орка.

А где мои цели? Куда-то свернули? Куда?

— Простите, — мужчина поднялся, отряхивая свой плащ.

Он не ругался. Вот это выдержка у незнакомца! Он спокойно отряхнулся, поднял упавшие в грязь деревянные счеты, и, поправив очки, собрался куда-то уходить. Но тут эта ошибка природы, орк, начал с некоторым опозданием извиняться:

— Извините, я не видел, куда ехал.

— Это вы простите, что под ноги попался, когда вы дедушку спасали.

— Нет-нет, это я не прав. Могу я как-то помочь вам?

— Что вы! Спасение пожилых — благородное дело! Мне ничего не надо от вас!

Пока они друг перед другом раскланивались, я быстрым взглядом оглядывала дома улицы, которые все выглядели одинаково серыми, без всяких вывесок.

— Уважаемый, — обратилась я к счетоводу, прервав их взаимные извинения. — Не подскажите, вы здесь двух парней не видели? Один черноволосый, другой — в платке вокруг головы? Они мои друзья.

Поправив очки на носу, счетовод ответил:

— Они зашли к моему хозяину. Вон тот дом, третий справа.

— А кто твой хозяин? — осторожно спросила я. — Торговец?

— Что вы! — замахал он руками. — Мой хозяин — знаменитый маг-иллюзионист, ученик самого Великого Бехара! Светлой, добрейшей души человек! Не слышали о его бабочках? Он может создавать их миллионы за один взмах руки! Те самые бабочки, что дарят людям счастье! Стоит одной такой опуститься на вашу руку, и удача непременно повернется к вам лицом!

— Да ты что! — удивилась я. — Милок, а могу я увидеть его? Мне, старому, перед смертью хоть бы одним глазком взглянуть на этакое чудо! Ни сегодня — завтра помру.

Счетовод, молодой парнишка, посмотрел на орка, растерянно чесавшего затылок перед усыпанной золой стеной. От влаги пепел превратился в сажу, и теперь по стенам дома текли десятки черных дорожек. Орк, уже позабыв о нас, вежливо постучался в окно, и опять начал раскланиваться с извинениями перед выглянувшим хозяином. Неудачный у него сегодня день.

— Отчего бы и нет? — решил паренек, наблюдая за невезучим орком. — У меня у самого дед всякие безделушки любил, царствие ему Небесного. Пойдем, старик, попрошу за тебя господина. Он добрый, не откажет.

Счетовод повел меня за собой, я, посмотрев, как на орка орет высунувшийся из окна хозяин дома, поспешно засеменила следом за пареньком. Вдруг орк вспомнит, кто еще участвовал в «украшении» фасада. Даже про боль во всем теле не вспомнила.

С неба опять заморосил дождь, размазывая пятна чуть подсохшей грязи на моем кафтане, и мы ускорили шаг. Счетовод довел меня до дома своего господина, и мы зашли внутрь, прячась от непогоды. В небольшой квадратной прихожей стояли три пары сапог, среди которых я узнала свои собственные. В домашней тишине было слышно, как стучат капли дождя на улице по лужам.

Сняв сапоги, мы зашли в одну из комнат, радуясь теплу.

И вдруг воздух сотряс вскрик:

— Так вы от Бехара? Убирайтесь отсюда, немедленно!

Звон разбитой чашки заставил нас со счетоводом переглянуться. Паренек сжался, прижав счеты к груди, он тихо сказал:

— Старик, сегодня не получится. Когда Арам в гневе, он страшен.

— Но там мои друзья, — напомнила я ему и подмигнула, — давай, милок, подслушаем?

Счетоводу и сам сгорал от любопытства. Он не стал возражать, и повел меня за собой, приложив палец к губам:

— Тише!

Я понимающе закивала. Мы прошли по небольшому коридору и приникли ушами к дверям комнаты, из которой доносились голоса.

— Бехар просил передать, — говорил мой голос, — чтобы ты вернул украденное. Оно не для твоих рук.

— Бехар в городе? Даже здесь он преследует меня! Ох, вы даже не представляете, насколько ужасен этот старик! Господа, выслушайте меня.

Когда я был его учеником, то узнал, что у Великого Вязальщика есть тайна. Наблюдая за ним некоторое время, я увидел, что он делает с судьбами людей. Да, он выполнял их желания, но в его напрочь сдвинутых мозгах засела одна мысль — только через горе человек может понять суть счастья. Самым жестоким образом он дарил им то, что они просят, но в то же время наказывал, изменяя судьбы близких ему людей. Каждого, кто приходил к нему с просьбой о помощи, он бросал в омут отчаяния! Бехар думал, что, не познав горя на собственном опыте, невозможно стать счастливым. Он хотел изменить этот мир, научить каждого слышать друг друга, понимать помыслы и желания каждого, но какой ценой! Он думал, что, ощутив всю силу горя на себе лично, люди изменятся. Это невероятно жестокий, холодный человек, на его руках кровь ни в чем не повинных людей!

Тут послышался мой возмущенный голос:

— Что за бред ты несешь? Бехар мне говорил, что именно из-за тебя гибнут люди! Можешь мне не врать, я отлично знаю, что то, что ты сейчас сказал — это твоим мысли! Именно ты украл артефакт Древних, наполненной той же силой, что и я… то есть, сам Бехар! Это твои бабочки обрезали нити судеб, приводя людей к смерти! Бехар, в отличие от тебя, никогда не оставлял одну судьбу, счастливую, но короткую. Он убирал лишь те нити, что соединяли с настоящим злом! Остальное человек делал сам! Уверившись в то, что теперь у него все будет хорошо, так и жил дальше! А ты! Ты посмотри, что сделал с городом! Твои бабочки почти уничтожили этот город! Сколько горя ты принес людям! Я пришел поговорить с тобой. Ты — первый и единственный ученик Бехара, дорог ему, и он не хочет наказывать тебя! Отдай артефакт Древних!

Я навострила уши — артефакт Древних? Вот бы посмотреть одним глазком!

Тут послышался топот ног, звон вынимаемого меча из ножен, и сухой голос Гая произнес:

— Не приближайся к нему!

— Стой, громила! — вскрикнул Бехар. — Мы не убивать его пришли! Арам, мы уже уходим. Я передам твой отказ Бехару.

Счетовод дернул меня за рукав, странно блеснув глазами:

— Дедушка, надо уходить отсюда.

Я поводила рукой по бороде и кивнула, заметив странный блеск в карих глазах.

— Пошли, милок, пошли. Извини, что отвлек тебя.

Он тихо вывел меня прочь, а я, глядя ему в спину, усмехнулась. Все равно артефакт будет моим.

Я вышла на улицу, попрощавшись с ним. Неподалеку орк мыл стену, пытаясь избавиться от черных разводов сажи. Над ним, в домашнем халате и с зонтом, стоял владелец дома, указывая рукой в разные места. Орк молчал и послушно выполнял указания. Землепашец с загадочной бочкой давно уж ушел, и на улице больше никого не было.

Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я спряталась за угол одного из серых домов, и затаилась. Ждать долго не пришлось. Гай с Бехаром вскоре вышли наружу под моросящий дождь, за ними с грохотом захлопнулась дверь.

— Пс! — выглянув из угла, позвала я их.

— Привратник? — удивился Бехар в моем теле.

Я помахала им рукой и поманила к себе. Переглянувшись, они направились в мою сторону. Затащив их за угол дома, я заставила их присесть и шепнула:

— Тихо! Скоро из дома выскочит паренек. Гай, иди за ним! Ты должен будешь его поймать и забрать артефакт Древних.

— Что происходит? — Гай с недоумением смотрел на меня. — Старик, ты здесь откуда? Откуда знаешь мое имя?

Я выругалась — опять забыла, что в чужом теле.

— Меня послал Бехар, — соврала я, и шепнула в ухо Вязальщика, чтобы Гай не слышал, — это я, Кото. Поменялась со стариком телами.

Бехар удивленно вытаращился на меня моими же синими глазами, потом искра понимания сверкнула в его глазах, и он спросил:

— Что ты задумал?

— Я подслушал ваш разговор, но я был не один. У Арама есть счетовод, и он все слышал.

Бехар секунду думал, а потом встал с гневными словами:

— Ты думаешь, что счетовод надумал выкрасть артефакт? А что с Арамом? Что он с ним сделает? Надо пойти, спасти его…

— И как ты это сделаешь? Тебя на порог дома не пустят. И ты не маг, а всего лишь слабая женщина. Забыл?

— Но я не могу…

— Старик, — перебил нас Гай с каменным лицом. — Ты об этом парне говорил?

Мы дружно посмотрели на крыльцо дома — с него, пряча что-то во внутреннем кармане зеленого кафтана, сбегал счетовод, нервно оглядываясь по сторонам.

— О нем. Гай, схвати его, забери артефакт. Он нам нужен!

Мечник скрипнул зубами, посмотрел на меня в теле старика, на Бехара в моем теле, нахмурился и… кивнул головой.

Он сорвался с места, бросившись в погоню за счетоводом, а мы с Бехаром вышли из-за угла, направляясь к дому его ученика.

Сбылись самые худшие наши опасения — Арама мы нашли в бессознательном состоянии, лежащем в луже крови. Счетовод ударил его по затылку, но маг чудом выжил. Оставив Бехара охать и суетиться над телом ученика, я ринулась на улицу. Нужно было срочно найти стражей порядка, пока Гай занимался лечением Арама.