По следу единорога

Глава 9

Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.

– Пойдем, – сказал он. – Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.

– И нечего винить меня, – раздраженно бросил детектив. – Это ведь ты себя дурно вела.

– Мне было скучно, – пожала она плечами.

– Это не оправдание. Мы заняты важным делом.

– Может, я и прощу тебя, – вымолвила Фелина, поднимаясь.

– Ты простишь меня?! – переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:

– Гадость!

– Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.

Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.

– Что ж, если ты так настроена, – заявил он, – то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.

Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки – вокруг шеи.

– Я остаюсь с тобой, – мурлыкнула она, трепеща всем телом. – Ты прощен!

– Как утешительно. – Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. – А теперь слезай.

Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.

Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, что на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.

Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра «Риальто-Бурлеск» – древнего строения, – некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.

В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов [17], висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме «агу» и «уа», появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.

– Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? – проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.

Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.

– Представление закончилось? – поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.

– Вы называете это представлением?! – сердито вскинулся тот. – Когда я кричу: «Снимай все!» – я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! – При этом воспоминании он невольно содрогнулся.

– Так оно закончилось? – настаивал детектив.

Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где «Фоллиз» рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.

Мэллори направился к кассе.

В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и читая порядком потрепанный бульварный журнальчик.

– Ага? – произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.

– Когда следующее представление?

– В три утра.

Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб «Изумрудный остров», чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.

Детектив снова приблизился к кассе.

– Вернулись? – произнесла кассирша все тем же скучающим тоном.

– По-моему, вы сказали, что следующее представление в три.

– Так и есть.

– Так почему же эти три человека купили билеты и вошли в театр? Сейчас только двадцать минут второго.

– Сама в толк не возьму. Я только билеты продаю. Это ж вы, извращенцы, смотрите представления.

Мэллори озадаченно поглядел на двери театра.

– Вы занимаете место, – изрекла женщина. – Хотите вы билеты или нет?

Пошарив в кармане, детектив просунул в окошко кассы купюру.

– Два, пожалуйста.

Швырнув ему два билета и мелочь, кассирша снова углубилась в журнал.

– Пошли, – сказал он Фелине. – Заходим внутрь.

– Я хочу такую, – заявила она.

– Чего такую?

Она подвела Мэллори к фотографиям стриптизерш и указала на набедренную повязку-мини, украшенную серебряными блестками.

– Вот такую!

– Не дури, – бросил Мэллори, беря ее за руку и увлекая к дверям.

– Она красивенькая! – заспорила Фелина, выдернула руку и снова подбежала к витрине, чтобы полюбоваться на предмет своих вожделений.

– Давай заключим сделку, – решил Мэллори, – если поможешь мне найти Липучку Гиллеспи, я куплю тебе такую.

С энтузиазмом закивав, она ринулась вслед за Мэллори, взявшимся за ручку двери.

Они вошли в просторное фойе, во дни своей безмятежной юности пышное и незапятнанное, а ныне потрепанное и видавшее виды. По некогда роскошному ковру там и тут были небрежно раскиданы пустые пивные банки и обертки от сладостей.

Навстречу им вышел древний билетер, облаченный в форменный костюм.

– Ваши билеты, сэр?

Мэллори вручил ему билеты. Старик внимательно изучил их, порвал надвое и вернул обрывки детективу.

– Будьте любезны следовать за мной, сэр. – Билетер повел их в темный зал, затем вниз по центральному проходу. Возле пятого ряда он остановился.

– Третье и четвертое места, сэр.

– Спасибо, – сказал Мэллори.

Они с Фелиной уселись. Как только глаза привыкли к темноте, Мэллори разглядел, что остальные трое зрителей сидят на ряд впереди. Слева билетер вел по проходу к третьему ряду еще четыре пары.

Посмотрев на часы, щеголь покачал головой, пробормотав под нос:

– Что-то запаздывают.

– Простите! – окликнул Мэллори, подавшись вперед.

– Да?

– Я думал, представление до трех не начнут.

– Что за нелепость! Если бы так было, представление превратилось бы в пародию. Нет, занавес должен был подняться еще пять минут назад.

– А что мы смотрим? – поинтересовался Мэллори.

– Так вы в «Риальто» новичок, не так ли? – обернулся к нему мужчина, бросив неодобрительный взгляд на Фелину.

– Мы тут впервые, – кивнул Мэллори.

– Мы никогда не знаем, какую будут давать пьесу, пока не поднимут занавес, хотя в ней наверняка должны участвовать призраки.

– В самом деле?

Мужчина энергично кивнул.

– На прошлой неделе «Макбет», а на позапрошлой – «Уходящие в плавание» [18], и так далее.

– Обожаю призраков! – воскликнула Фелина. Обе женщины обернулись к ней, прижав пальцы к губам. Зашипев на них, Фелина снова обратила взгляд к сцене.

– А почему с призраками? – заинтересовался Мэллори.

– «Риальто» почти двести лет, – пояснил щеголь, – и каждую ночь, тотчас же после полуночного стриптиза, призраки старых актеров возвращаются, чтобы сыграть в забытых пьесах.

Так почему бы им не отдавать предпочтение пьесам с призраками?

– Но «Макбет» отнюдь не забыт, – заметил детектив.

– Вы, несомненно, имеете в виду шекспировскую версию, – чуточку снисходительно промолвил щеголь. – А мы смотрели оригинал Роджера Бэкона.

– А кто тут играет? Сара Бернар и Эдмунд Кин?

– Хотелось бы мне этого, – искренне признался щеголь. – Но, конечно, за них борется так много других театров, что в «Риальто» они заглядывают крайне редко. Нет, большинство актеров забыты не менее основательно, чем пьесы.

– А лепрехуны в постановках участвуют?

– Никогда! – твердо заявил щеголь. – Они бы сорвали все представление!

– А в зрительном зале? – не унимался Мэллори.

– Не мелите вздор! – буркнул щеголь, отворачиваясь к сцене, где занавес начал подниматься и четверка туманных, прозрачных фигур, облаченных в классические древнегреческие одеяния, с невероятным наигрышем начала возглашать свои чувства глухими, дрожащими голосами.

– Призраки, призраки! – Фелина вскочила на сиденье, указывая пальцем.

– Если вы ее не утихомирите, я пожалуюсь администрации! – прошипела одна из дам.

Мэллори дергал Фелину за руку, пока не привлек ее внимание.

– Сядь, – зашептал он. – Мы ищем не призраков. Нам нужны лепрехуны.

– Они здесь.

– Неужели?

Она кивнула. Встав, Мэллори взглядом окинул театр:

– Да где же?

– На балконе.

– Я не вижу ничего, кроме пустых сидений.

– Это потому, что ты человек, – самодовольно заявила она. – Кошки видят такие вещи, каких ни один человек не видит.

– И сколько же их там?

Она произвела подсчет на пальцах и громким голосом объявила:

– Семь.

– Сэр, вы и ваша спутница учиняете беспорядок! – раздраженно бросил щеголь.

– Извините. – Мэллори дал Фелине знак следовать за собой. – Пошли. – И двинулся по проходу, пока греческий хор эфирных фигур вещал что-то речитативом.

– Проклятые туристы! – заворчал, щеголь. Вернувшись в фойе, Мэллори направился к широкой винтовой лестнице, ведущей на балкон, толкуя Фелине:

– Надо быстренько схватить одного из них, пока не разбежались.

– Один только что прошел мимо тебя, – ухмыльнулась она.

– Хватай его! – вскинулся Мэллори.

Фелина метнулась к двери и через миг подняла в воздух извивающегося, размахивающего руками и ногами лепрехуна – примерно двух футов росточком, жилистого и рыжеволосого, вполне похожего на человека, если бы не остроконечные уши и заостренный нос, смахивающий на лыжный трамплин. Более неряшливой одежды, чем у этого лепрехуна, Мэллори видеть еще не доводилось.

– Поставьте меня на землю! – потребовал лепрехун.

– Минуточку. – Подойдя поближе, Мэллори крепко ухватил его за руку и сказал Фелине:

– Можешь отпустить. Я его держу. – Она разжала руки, а детектив повернул лепрехуна лицом к себе. – Как тебя зовут?

– Не твое дело! – огрызнулся лепрехун. Мэллори принялся выворачивать ему руку:

– Давай-ка попробуем еще разок! Как тебя зовут?

– Грязнуля Макмерзок! – заверещал лепрехун. – Ты сломаешь мне руку!

– Убей его! – закричали сзади радостные голоса. Оглянувшись, Мэллори увидел еще трех лепрехунов, стоящих на лестнице.

– Крови! – крикнул один. – Мы жаждем крови! Мэллори повернулся к ним лицом, не отпуская Макмерзока.

– Где мне найти Липучку Гиллеспи?

– Ты его держишь, – хихикнул лепрехун. Мэллори вопросительно взглянул на Фелину; та отрицательно качнула головой. Он снова вывернул Макмерзоку руку.

– Где Гиллеспи?

– Я Гиллеспи! – крикнул один из зрителей.

– Нет, я! – подхватил другой.

Фелина снова отрицательно покачала головой, и Мэллори усилил нажим на руку Макмерзока.

– Ни разу о таком не слыхал! – завопил лепрехун, попытавшись пнуть детектива в голень; тому едва-едва удалось увернуться.

– Врешь, – отрезал Мэллори. – Я даже не из этого мира, а слыхал о нем.

– Никогда-никогда! – совершенно искренне твердил Макмерзок, тряся головой. – Никогда-никогда-никогда!

– Отверти ему руку! – вопил зритель. – Врет он!

– Какой миленький, – произнесла Фелина с хищной ухмылкой, скрючив пальцы перед носом у Макмерзока. Ногти ее будто бы удлинились. – Можно мне с ним поиграть?

– Почему бы и нет, если он мне не ответит? – Мэллори повернулся к Грязнуле Макмерзоку. – В последний раз спрашиваю: где мне найти лепрехуна по имени Липучка Гиллеспи?

– Ах, вы о лепрехуне Гиллеспи! – Грязнуля Макмерзок в ужасе отшатнулся от Фелины. – Это же совсем другое дело! Конечно же, я его знаю! Старина Липучка – это ж один из моих ближайших, старейших друзей. – Искоса глянув на Мэллори, он понизил голос. – А кого он прикончил?

– Где он? – повторил Мэллори.

– На верхнем этаже Эмпайр Стейт Билдинг, – торопливо проговорил Макмерзок. – Мы встречаемся с ним там через полчаса.

– И ничего подобного! – оскалился еще один лепрехун.

– Ну, ладно. – Мэллори понес Макмерзока к двери, шлепнув его разок, когда малютка лепрехун попытался укусить его за руку. – Пошли.

– Никуда я не пойду! – возмутился Макмерзок.

– Пойдешь с нами.

– Но я прозеваю Кудряшку Мэлони и ее ученую змею! – причитал лепрехун.

– Всем нам приходится мириться с огорчениями, – сухо возразил Мэллори.

– Имейте же хоть каплю сострадания! – взмолился Макмерзок. – Ее хрупкое сердечко будет разбито, если она не увидит меня на балконе во главе ликующей публики, кричащего: «Приспусти спереди!»

– Перебьется.

– Да ничего страшного, Грязнуля! – встрял один из зрителей. – Я составлю ей компанию, она и не заметит никакой разницы, разве что получше будет. – Подхватив пустую пивную банку, он метнул ее Макмерзоку в голову, истерично хихикая.

– Но я же вам уже сказал, где искать Липучку Гиллеспи! – в отчаянии вопил Макмерзок. – Через полчаса он будет на крыше Центра международной торговли!

– Прежде ты говорил об Эмпайр Стейт Билдинге.

– Разве? Должно быть, я оговорился. Нет, я встречаюсь с ним на крыше Центра международной торговли. Заранее ведь не угадаешь, если вдруг какой-нибудь обезьяне-переростку вздумается вскарабкаться по стене Эмпайр Стейт Билдинга.

– Хорошо, – одобрил Мэллори. – Пошли.

– Но вы ведь уже знаете, где его искать!

– Верно. Но если вдруг, паче чаяния, его там не окажется, я сброшу тебя с этой самой крыши.

– Погодите минуточку! – всполошился Макмерзок. – Всего минуточку. Я тут подумал и только сейчас сообразил, что там мы с ним встречаемся завтра ночью.

– О, замечательное представление! – хихикнул какой-то лепрехун.

Мэллори снова вывернул руку Макмерзока.

– Терпение мое вот-вот лопнет. В последний раз тебя спрашиваю: где его можно застать?

– Ты меня убиваешь! – заверещал Грязнуля Макмерзок.

– Нет. Это последует чуть погодя.

– Ладно, ладно! – взвизгнул лепрехун.

– Где он? – осведомился детектив, ослабляя давление.

– А что я с этого буду иметь? – хитро усмехнулся Макмерзок.

– Доживешь до того, чтоб повидать Кудряшку Мэлони. Я склонен полагать, что с твоей точки зрения это весьма недурная сделка.

– И двадцать зеленых, – добавил Макмерзок.

– Ни цента.

– Я сказал: двадцать, вы сказали: ноль, – рассудительно проговорил Макмерзок. – Давайте сойдемся на среднем: пятнадцать зеленых.

– Давайте я скажу за десятку, – предложил лепрехун из публики.

– Пять! – подхватил другой. Мэллори обернулся к девушке-кошке:

– Фелина, он твой.

– У-бей е-го! У-бей е-го! – принялись скандировать два лепрехуна.

– Нет! – взвыл Макмерзок, вцепившись в Мэллори и пытаясь загородиться им, как щитом. – Вы не можете так со мной поступить! Я всего лишь невинный посторонний! Помогите!

– Мы спасем тебя, Грязнуля! – крикнул один из лепрехунов, и внезапно фойе словно заполнилось полудюжиной представителей Малого Народца, носившихся туда-сюда без всякой видимой цели. Один из них, на бегу отершись о Мэллори, вонзил шляпную булавку ему в икру. Пока детектив изрыгал проклятия и пытался лягнуть нападающего, двое других схватили Грязнулю Макмерзока за свободную руку и принялись тянуть в свою сторону, а тем временем третий, державшийся поодаль, метнул пепельницу детективу в голову, промахнувшись меньше чем на дюйм. Затем так же быстро, как и начали, лепрехуны прекратили сопротивление, вернувшись на лестницу.

– Что ж, Грязнуля, мы в доску расшиблись, – пропыхтел один из них.

– Даже дружба имеет свои пределы, – поддержал другой и повернулся к Мэллори. – Ладно, теперь можешь его убивать. Чем медленней, тем лучше.

Фелина между тем тихонько подбиралась к лестнице и вдруг запустила когти в одного из лепрехунов.

– Какого черта?! – вскинулся Мэллори, а она невозмутимо опрокинула ругающегося, взбешенного лепрехуна вверх ногами и потрясла. Через миг на пол шлепнулся бумажник Мэллори. Небрежно отшвырнув лепрехуна на половину лестничного пролета вверх, Фелина подобрала бумажник и вернулась к детективу.

– Спасибо, – сказал он. – А теперь выпроводи-ка отсюда остальных.

Осклабившись, Фелина припала к полу и начала подкрадываться к лепрехунам, а те вдруг ринулись к двери и выбежали на улицу.

– Три доллара, и я выложу все-все! – провозгласил Макмерзок, все еще пытаясь вывернуться из хватки детектива. – Это мое последнее слово. Больше вам никогда не получить информацию так дешево!

– С переговорами покончено, – отрубил Мэллори. – Фелина!

– Два пятьдесят! – в отчаянии предложил Макмерзок. Девушка-кошка подступала к лепрехуну, плотоядно оскалив зубы.

– Сдаюсь! – заныл Грязнуля Макмерзок. – Я скажу вам все, что знаю, только уберите ее!

– Фелина, стой! – скомандовал Мэллори. Она сердито зашипела, но все-таки замерла на месте, пожирая лепрехуна голодным взором.

– Ладно, – распорядился Мэллори, – выкладывай.

– Липучка Гиллеспи украл единорога, и с тех пор его никто не видел, – заявил Макмерзок.

– Где единорог?

– Никто не знает.

– Где Гиллеспи живет?

– Я могу дать вам адрес.

– Ты можешь поступить куда лучше, – ответил Мэллори, выдергивая из брюк лепрехуна ремень и связывая его руки за спиной. – Ты можешь отвести нас туда.

– Но я не хочу встречаться с Гиллеспи! Он мне даже не нравится!

Вытащив собственный ремень, Мэллори стянул им лодыжки Грязнули Макмерзока.

– Фелина, бери его.

Скакнув вперед, она коршуном налетела на лепрехуна, подхватив и забросив его за спину.

– Лады, – Мэллори направился к двери, – по-моему, мы готовы.

– Лучше возьмите меня вы! – взмолился Макмерзок. – Ей я не доверяю!

– Ничуть не сомневаюсь.

– У меня вся кровь к голове прилила! Я вижу религиозные видения!

– Очевидно, ты переживаешь духовное очищение, – саркастически прокомментировал Мэллори, придерживая дверь открытой для Фелины, несущей свой груз.

Вдруг она взвизгнула, прижав ладонь к левой ягодице, а через миг мучительно взвыл лепрехун, испытавший ее коготки, полоснувшие его по ноге.

– Это тебе за то, что укусил ее, – растолковал Мэллори.

– Но это же был дружеский укус!

– Ну а она, наверное, по-дружески оцарапала тебя.

– Я тебе это припомню! – пообещал лепрехун. – Когда я вырву твои глаза из орбит и отрежу твой нос, а ты будешь молить о пощаде, я тебе это припомню!

– Главное, хорошенько припомни, где живет Липучка Гиллеспи, – парировал Мэллори. – Потому что, если ты дал липовый адрес, я оставлю тебя ей насовсем.

– Мне это очень по вкусу, – промурлыкала Фелина, шагая по продутым ветром, вымоченным дождем, лоснящимся улицам Манхэттена.