По старой дружбе

Глава 12. Краснов

Хотел бы я сейчас оказаться на своем мотоцикле. Сидя в этом вип-зале для богатых неверных бизнесменов на диване, который, не сомневаюсь, повидал многое (хоть от него и исходит еле различимый запах чистящего средства), я представляю, как чудесно было бы оказаться сейчас где-нибудь на пустой дороге и не думать ни о чем. Абстрагироваться от всего на свете — вот, что мне необходимо в данную минуту.

Обычно взрослые используют для этого алкоголь, но мой стакан уже пуст. И, кроме шума в ушах, ничего не происходит. Мысли по-прежнему мельтешат в голове, и я прикладываю немало сил, чтобы отгонять их, как насекомых вымышленной мухобойкой.

Осматриваюсь по сторонам в поисках какой-нибудь книги. Погрузиться с головой в какую-нибудь другую историю тоже было бы выходом, только вот в таких местах никто не читает книг. Так что мне ничего не остается, кроме как покинуть эту вульгарную комнату, пересечь зал с танцующими людьми и выйти на улицу. Да, свежий воздух, определенно, привел бы меня в чувство.

Как только открываю дверь, громкая музыка беспощадно бьет по ушам. Венерина почему-то решила, что это место придется мне по вкусу. Что ж, в очередной раз убеждаюсь, что она совершенно меня не знает. Трясу головой, чтобы отогнать воспоминания о сегодняшнем дне. Все-таки расслабился и не смог удержать вереницу мрачных мыслей. Она взбесилась, услышав правду. Она не способна взять ответственность за то, что натворила, и это говорит лишь о ее глупости. Мне становится тошно от мысли, что десять минут назад мы с Леной Венериной почти что снова стали друзьями. Как я мог допустить такую возможность? Как я мог надеяться на это?..

Оказывается, алкоголь все-таки действует, но совсем не так, как мне бы хотелось. Ступени под ногами слегка дрожат, а промежутки между ними кажутся больше, чем есть на самом деле. Поэтому, каждый следующий шаг дается мне с трудом. На последней ступени я поскальзываюсь (на нее кто-то что-то разлил) и взмахиваю руками, стараясь удержать равновесие. Это не помогает, но меня удерживает за плечо какой-то человек. Я узнаю его. Именно ему я заплатил, чтобы он пропустил нас с Венериной наверх. Ему около двадцати пяти, и он напялил дурацкую кожаную жилетку прямо на голый торс. Он награждает меня улыбкой, говорящей: «Мне весело, а тебе?» и хлопает меня по спине.

Киваю ему и шагаю в толчею трясущихся под музыку тел. Кто-то задевает меня локтем. Какая-то девчонка в розовым миниатюрном платье с восторженным воплем пытается вовлечь меня в танец, но я поднимаю ладони вверх и протискиваюсь дальше. До гардероба остается несколько метров, осталось лишь обогнуть целующуюся парочку, но кто-то сзади кладет руки на мои плечи. Я раздраженно поворачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Эльвиры. Ее лоб блестит от пота, зрачки расширены, а волосы торчат в разные стороны.

— Ты как здесь? — она наклоняется ближе к моему уху.

— Никак. Уже ухожу.

— Почему? — с искренним удивлением спрашивает она, как будто это лучшее место на планете.

Я мог бы сказать, что все это не для меня. Или что завтра понедельник, а я еще не сделал домашку. Или что мне срочно нужно домой. Но я говорю то, что подсказывает мне мой организм.

— Страшно хочу есть.

— Не проблема!

Она наконец-то убирает руки с моих плеч, хватает меня за край рубашки и тащит куда-то в сторону. Я рад, что не приходится снова пробираться сквозь шумную толпу, мы обходим всех этих людей по периметру, где так темно, что видны только очертания предметов. Затем перед нами вдруг вырастает проем в полу, и я понимаю, что это еще одна лестница, ведущая вниз. Эльвира выпускает из рук мою рубашку и спускается по ступеням, придерживаясь за металлические перила.

Внизу все совершенно иначе. Теплый свет, медленная негромкая музыка, масса столиков с удобными мягкими креслами по бокам, а главное — запах еды. У меня тут же начинает урчать в животе. Эльвира указывает головой на крайний столик и подходит к человеку в белоснежной отглаженной рубашке. Пока она делает заказ, я осматриваюсь. Если бы я знал об этом месте, я бы не отвалил кучу денег за ту дурацкую комнату.

— Как тебе в отчаянье?

Эльвира вешает сумочку на спинку кресла и усаживается, положив ногу на ногу. Мне требуется некоторое время, чтобы вспомнить, что Отчаянье — это название бара, и вопрос никак не связан с выражением моего лица.

— Н-нормально. Будет еще лучше, когда я поем.

— Вы с Венерой разминулись? — она продолжает пялиться на меня, что вызывает во мне бурю не самых приятных эмоций. — Не грузись. С ней такое бывает. Она скоро догадается, где ты, и придет.

— Не придет.

— О, — она на секунду опускает глаза, — понятно. Хочешь выпить?

— Уже выпил. Алкоголь здорово переоценивают.

Эльвира смеется, запрокинув голову, будто бы я рассказал анекдот.

— Недостаточно выпил, — заключает она. — Сейчас исправим.

Я не протестую. Кресла такие мягкие и удобные, что мне совершенно не хочется вставать, хоть мочевой пузырь и намекает на то, что пора бы. И домой тоже не хочется. Так я начну думать, а мне нужно убрать из головы все надоедливые мысли. На мотоцикл в таком виде тоже не сядешь… Компания Эльвиры мне, честно сказать, не по душе, но это лучше, чем ничего. Да и, по какой-то причине, она, кажется, ко мне добра.

Официант в белой рубашке приносит еду, и я набрасываюсь на гигантский бургер с не свойственным мне неистовством. Эльвира тихонько хихикает и обменивается многозначительным взглядом с парнем, принесшим еду, но я это игнорирую. Кажется, я не ел ничего вкуснее этого бургера.

После того как я доедаю последний кусочек и облизываю пальцы, Эльвира посылает мне ослепительную улыбку и сообщает, что отправляется в туалет. Я напрашиваюсь с ней, как будто мы неразлучные подружки. К счастью, туалеты здесь раздельные, и в мужском нет никакой очереди.

Я возвращаюсь к нашему столику раньше нее и обнаруживаю на красной скатерти целую батарею из одинаковых рюмочек с прозрачной жидкостью внутри. Эльвира появляется спустя пять минут и улыбается, глядя на выпивку.

Отмечаю, что она причесала волосы и подкрасила губы. Она пододвигает ко мне одну рюмочку и приподнимает брови.

— А ты?

— Сначала догони меня, — мурлычет она и откидывается на спинку кресла.

Ее смешит мою скривившееся лицо, и она тут же толкает в мою сторону следующую рюмку. Я не против. Совсем нет. Мне даже весело. Почему я раньше так не веселился?

— Так, значит, вы расстались, толком и не начав встречаться?

Мое горло горит, а глаза немного слезятся от горькой обжигающей жидкости.

— Можно и так сказать.

Мне хочется рассказать ей все о Венериной, включая нашу сегодняшнюю поездку, но она — не тот человек. Она — посредник. Заинтересованное лицо. Но лицо симпатичное.

— А ты, кажется, с Алексеем, — меняю тему, и на переносице Эльвиры мигом появляется складка.

— Он думает, что да.

— А что думаешь ты?

Я тянусь к следующей рюмке, не дожидаясь ее приглашающего жеста.

— Я думаю, что мне нравится другой.

— Вот как? — с воодушевлением переспрашиваю я с рюмкой у рта.

— Да, — говорит она, — это мое проклятие.

Разговор снова возвращается к Венериной. Она играет нечестно, спрашивает меня о ней в тот момент, когда я запрокидываю голову и вливаю в себя содержимое рюмки.

— Тебе ли не знать, — хрипло говорю я и прижимаю кулак ко рту на несколько секунд, — что мы друг другу никто. Сегодня что-то произошло, и я думал… Зачем мы говорим об этом?

Эльвира внимательно смотрит на меня и подается вперед:

— Что ты думал?

— Я думал, что мы сближаемся. Знаешь, как будто все прошлое стерлось, итс… ист… истончилось. А что мы вообще пьем? Это водка?

Эльвира не отвечает. Смотрит куда-то сквозь меня и некоторое время молчит. Затем бормочет, как будто меня здесь нет:

— Я все сделала правильно, — осознанность в ее глазах возвращается. — Она выберет кого угодно, только не тебя. Она — Венера. Но, в отличие от планеты, она холодная, как лед.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. А у тебя красивые волосы.

Она улыбается мне и поднимается на ноги.

— Нужно отвести тебя домой.

— Я не хочу домой! Сядь. Сядь обратно.

— Ты правда этого хочешь? — или здесь что-то с освещением, или ее глаза действительно блестят.

Получается. Мысли больше не мельтешат. Их больше не тысячи, и они не жужжат в голове, как пчелы. Осталась всего одна мысль. И она об этой девушке с русыми волосами до плеч и блестящими глазами. Все-таки алкоголь иногда здорово выручает!

— Да.