По законам жанра. Книга 1 (СИ)

Глава 15

Дем аккуратно стянул одеяло на пол, и по комнате быстро распространился смрад. Я моргала, блуждая глазами по стенам и потолку, и боялась посмотреть на кровать, где явно лежал чей-то труп.

— Это что такое?.. — скулила я.

— Это человек.

Я сощурилась и медленно опустила глаза. На человека это нечто было совсем не похоже. Скомканный кусок разлагающейся плоти. Синяя кожа лоскутами отслаивалась, обнажая заплесневелое мясо, белыми шишками виднелись кости, лоснящиеся жиром куски будто пульсировали. Я не выдержала и отвернулась.

— Ты нахрена это сюда притащил?.. Еще и на кровать!

— Эй, ты давай-ка, повежливее, — тихо сказал мне Дем.

— Простите, Ваше Величество! Ты сбрендил?! Где ты это выкопал?

— Недалеко от города, в яме нашел.

— И на кой? Что это за дерьмо?! Меня сейчас стошнит…

— Да говорю тебе, человек! Смотри!

Я прикрыла один глаз и зажала рот рукой:

— Ты что делаешь? Не трогай!

— Успокойся! — Демъяр аккуратно коснулся кучи гнилого мяса, и сначала мне показалось, оторвал от него кусок, но от туши что-то просто отделилось и повисло.

— Это рука? — рассмотрела я пять маленьких скрюченных отростков.

— Да. Иди сюда.

— Нет!

Дем схватил меня за плечи и подвел ближе. Сил сопротивляться не было. Ноги подгибались от страха.

— Смотри, видишь?

Я старалась отвернуться, но взгляд все равно прошелся по его указке, и я различила лицо. Носа и ушей почти нет, на месте рта была только сморщенная прорезь. Высушенный, стухший, заплесневелый кусок человеческого мяса. Я заткнула нос и попыталась прийти в чувства, чтобы вдолбить этому придурку простую истину: не надо таскать в дом всякий хлам!

— Да, ты прав, — справлялась я с паникой и успокаивала саму себя. — Это просто зловонный труп. Но ты можешь мне сказать…

На месте щелей у глаз мелькнуло что-то белое. Оно еще и червивое?! Я вжалась в деда и взвыла, потому что комок начал медленно растягиваться.

— Он живой, Аленка. Ты когда-нибудь такое видела?

Я окаменела, когда явно различила две ноги. Пока он лежал в позе зародыша, невозможно было узнать в нем человеческое тело. Очень хрупкое, оно расправлялось на кровати, как некогда смятый листок бумаги.

Демъяр оттащил меня к стене, и мы молча смотрели, как глухо поскрипывая это нечто приобретает человеческие очертания. Солнце пробиралось в окно, заливая комнату теплым желтым светом. Палочка благовоний догорела, Дем сразу подпалил новую и поставил ближе к кровати. Первое время я едва справлялась с рвотными позывами, но глаза привыкали к синеве, обтянутым потрескавшейся кожей костям, язвам, и теперь с трудом верилось, что я сразу не признала в этом некогда человеческое тело. Явно проглядывались ребра, шея и голова. Тонкие костлявые ноги расправились почти до конца кровати, и смотреть на это стало немного терпимее. Это просто человеческие останки. Это просто… зомби…

— Т-ты некромант?

— Сдурела что ли? Я просто его подобрал.

Ко мне вернулось ощущение рук и ног:

— Придурок! — заверещала я, вырываясь из захвата. — Наверное, его в яму кинули, потому что он заразный! А ты его в дом притащил! Отпусти! Меня!

— А ну прекрати орать! Я с ним уже три дня! Видишь?! Жив-здоров! Он пьет и дышит, и ему становится лучше! Ты бы видела, че там было, когда я его только нашел!

— Лучше?! Это похоже на «лучше»?

На меня из щелей глазниц уставились два замутненных зрачка. Сморщенная полоска рта приоткрылась. Я подавилась воздухом и в панике отлетела в дверь, когда Дем меня отпустил и взял с подоконника стакан с водой, из которого торчала трубочка. Он присел рядом с кроватью и сунул трубочку в приоткрытый рот.

— Прости дружище, она к тебе привыкнет, — шептал дед.

Я сползла по двери на пол и уставилась на стакан, вода из которого медленно, но убывала. Труп хрипло выдохнул и потянул одну ногу обратно к животу.

— Как… Как оно может быть ж-живым, — пищала я.

— Я же попросил повежливее! Это не «оно», это он!

— Да в-вижу я. Господи. Ты спятил!

Я взвыла, когда опять почувствовала на себе его взгляд.

— Эй, а ты ему нравишься, да дружище? Давай-ка, моргни один раз, если понимаешь.

Глаза трупа медленно закрылись и открылись.

— Видишь! — радостно сказал дед. — Живее всех живых! И понимает человеческую речь!

Тело опять хрипло вздохнуло и перевело взгляд на Дема.

— Неужели ты думаешь, что сможешь его выходить?.. — пялилась я.

— Смогу, конечно, у него даже глаза не открывались всего два дня назад. А теперь глянь!

— Я никогда такого не видела… В Элизии нет болезней. Максимум простуда!

— Очуметь! — усмехнулся Дем. — Ты ее слышал? Это она орала, что ты заразный.

— Откуда я знаю! Мир развивается, вдруг появились уже!

Демъяр накрыл кровать и поволок меня по полу за дверь.

Я была не в силах даже на ноги подняться, поэтому по лестнице он спускал меня закинув на плечо, после чего усадил в кресло и сел напротив. Сложно сказать, сколько мы просидели молча, разглядывая узоры ковра на полу, но мне казалось пронеслась вечность, прежде чем у меня перед глазами перестало стоять это немощное, изуродованное тело. Чувства начали возвращаться, но царящее вокруг амбре благовоний уже не доставляло проблем. Уж лучше так, чем все здесь провоняет могилой.

— Что скажешь? — прервал Дем тишину.

— Мне нечего сказать… — мямлила я отлепляя присохший к небу язык.

— Ты видела когда-нибудь предел «слива»?

— Предел, это язвы по всему телу, Дем. Зубы гниют, потом конечности отмирают, но дальше-то куда? Там уже голова начинает включаться, работает легенда.

— А что будет с тобой, если ты расскажешь свою жизнь от и до, и я назову тебя по имени раз пятьсот.

Я оторвала глаза от ковра.

— Этого не может быть…

— Тебя сливали? Расскажи-ка мне об этом.

— Ну да. Как и всех. Мне повезло, что кто-то предупредил меня насчет имени, но смерть, что-то из жизни, про семью, я рассказывала, да. Я начала гнить, день на третий, но очень медленно. Даже когда мне рассказали про «правила игры», я не могла перестать думать о земле и легенде, которой у меня почему-то нет, пыталась сочинить ее сама. И… Это очень долгий процесс, Дем. У меня сгнили зубы, были язвы почти по всему телу, особенно на шее, ноги и руки немели, но до такого, — указала я глазами на потолок. — Слиться невозможно.

Демъяр согнулся и потер руки.

— Сколько ты восстанавливалась?

— До приемлемого состояния почти два года.

— А что, если я прав?

Я опустила глаза обратно на ковер. Неужели он думает, что этот кусок гнилого мяса такой же попаданец, как мы?.. Такого просто быть не может, по меркам мира я тут не так и давно, но видела сотни сливов, и никогда ничего подобного. Я быстрее поверю, что в нашем мире есть некроманты или мобов завезли, чем в возможность так изуродовать человека вопросами.

Я встала:

— Это можно проверить, пошли.

Мы вернулись в комнату. Одеяло на кровати шевельнулось. Я приложила руки к лицу и постаралась успокоиться. Это невозможно, Дем просто не может быть прав, но если есть в его предположениях хоть что-то от истины, мы это сразу поймем.

Я подошла к кровати, села рядом на пол и подсунула косу под нос. Это просто человеческие останки Эйя, они не кусаются и уж вряд ли нашлют на Кольд семь казней. Просто нужно доказать этому придурку, что даже если оно и подает признаки жизни, к легендарному сливу это не имеет никакого отношения.

— Д-дружище… Подъем. Надо поговорить, — говорила я, ощущая себя хреновой актрисой и шизофреничкой одновременно.

Синее морщинистое лицо расправилось, веки медленно поднялись, и в меня уперлись два синих глаза с белоснежными белками. Кровь стыла в жилах от одной мысли, что когда-то он мог быть живым и здоровым. Глаза будто из другого тела вытащили и небрежно воткнули в пустые глазницы. Почему теперь мне кажется, что до этого они были не такими яркими? Я двумя пальцами аккуратно стянула со сморщенного тела одеяло, и указала Дему, чтобы внимательно на него смотрел.

— Добро пожаловать в Элизий, — говорила я, стараясь не рассматривать лицо и сосредоточиться на глазах. — В нашем мире все по законам жанра. Тут у нас типа средневековье, есть множество королевств, которые соединяются в альянсы. Здесь нет системы, стат и прочей ерунды. Инструкцию не найдешь даже в библиотеке. Магии тоже нет, только зельеварение, сглазы и руны, что больше похоже на суеверия. Теперь, — я обернулась на Дема, который раскачивался с пятки на носок и кивал сам себе, и вернула взгляд к синим глазам. — Слушай меня внимательно, ты умер. Там, на Земле. И если ты не перестанешь о той жизни думать, то ты никогда не поправишься. Тебе нужно об этом забыть. Особенно имя свое. Ты меня понимаешь?

Глаза мумии заблестели. На этот раз он моргнул куда увереннее чем в прошлый, Дем это тоже заметил, отчего теперь восторженно охал, стоя у меня за спиной. Я едва держалась, чтобы не разразиться истерикой. Этого просто не может быть!

— Здесь… Здесь у каждого из нас есть легенда. Тебе будто внутренний голос нашептывает, что на самом деле, ты сын рыбака или дочь прачки. Иногда это приходит раньше, иногда позже, но об этом тоже надо не думать и не загоняться. Ты просто средневековый житель этого слепленного по примитивным канонам мирка. У нас тут одни попаданцы. Ты сейчас находишься на территории Королевства Кольд, в центре земель Альянса Ястреба. Я Эйя. Работаю в замке, служанкой. А это, — указала я рукой на деда. — Король Гринер Демъяра ван Дахон. Иди сюда, Дем. Расскажи ему.

Дед сел рядом в свою любимую позу и указал мне пальцем на белеющую кость ноги, которая почти затянулась хоть гнилой и потрескавшейся, но кожей. Я встала и отошла к стене. Гниющее тело со скрипом согнулось и уставилось на Дема.

— Так, а что мне?..

— Легенду. Расскажи ему, кто ты такой.

— А! В общем, я Король. Гринер Демъяра ван Дахон. Мне девяносто один, у меня есть брат, родной по отцу. Наше королевство располагается на границе земель Арвергарьяна, но там уже давно все сравняли с землей. В общем, так уж вышло, что последнее время мы с семьей жили в Варихейских долинах, недалеко от Ручьев Дахониса, ну и…

Когда Демъяр рассказывал мне свою легенду, я была практически в расцвете сил, и то почувствовала прилив энергии. Внешние изменения тогда было сложно заметить, но после сборища Альянса даже у Зьяль волосы в кое-то веке перестали напоминать мочалку, у Мии перестала болеть голова, у Вероники расправились морщины на руках, а Дафья начала скакать, как молодая коза, хоть и не долго. Даже у Паля, у которого с легендой все и так должно быть ладно, ребра спрятались под плотное покрывало мышц.

Мы сами создаем мир вокруг себя. Элизий со своими законами всего лишь наставляет нас на путь. Я своими глазами видела, как Дем из деда превратился обратно в молодого сверкающего пацана за считанные минуты, а теперь наблюдала, как на гнилом куске мяса затягивались язвы.

— …ну ты короче прикинь, да? Мы с ним тогда так подрались, что батя обещал лишить нас наследства! Но не тут то было! Мы нашли в какой-то канаве ужа, и…

Демъяр был прав. Если предел слива и есть, то сейчас он лежал перед нами на кровати. Я смотрела, как его кости прячутся за синевой трупных пятен, глаза блестят и раскрываются все сильнее, пальцы на руках дрожат и даже не сомневалась, что своей легенды у него нет. Для того, чтобы слышать себя, гайды не нужны. Ты это просто знаешь и помнишь, в конечном итоге легенда наверняка подменяет все земные воспоминания. Сколько он провалялся в той яме, где Дем его нашел? Явно не один день, да и здесь он уже достаточно, мозг не умер, он же моргает, когда мы его просим, и наверняка понимает, что происходит. Он бы уже давно пришел в себя. Если бы мог.

Но сам бы он до такого не докатился, — кто-то безжалостно его слил. Больные на голову ублюдки, готовые похоронить человека заживо. Мне страшно представить, чем этот синеглазый так согрешил, что здесь судьба его так наказала. Почему они его просто не убили? Может по этому Арвергарьян громом обрушился на наше безоблачное небо со своими законами…

Мне больно даже вспоминать о язвах и зубах, я тогда почти отчаялась, только чудо помогло мне выкарабкаться из этого дерьма, а он сгнил до последнего волоса, но до сих пор цепляется за жизнь. Да у нашего эпического героя теперь аж два рояля! Тут как не глянь, а этот настрадался за десять жизней вперед.

Мы обязаны привести его в чувства, ведь я теперь не смогу спокойно жить, зная, что где-то есть способ превратить меня в гниющее ничто. Я смогла выкарабкаться просто вживаясь в это средневековье, но что-то мне подсказывает, окажись я в подобном состоянии, Элизий со своими законами уже не поможет. Как можно убедить себя, что ты рядовой житель какого-то Королевства, разлагаясь в канаве.

Страшно представить, как он страдает. Скорее всего, сейчас он своего тела вообще не чувствует, оно почти мертво, но мне даже в моменте отращивания новых зубов хотелось повеситься, а ему предстоит каждую клетку восстанавливать.

Я знала множество заживляющих средств. Целебное мыло, масла, пропитанные отварами бинты, все это я уже испробовала на себе, и все это должно помочь. Если бы не шампуни Нарии, я бы наверное до сих пор ходила в платке и отращивала волосы.

— Вот. Такие дела, — закончил дед свой рассказ и оценил скукоженное на кровати тельце.

Синева пока что и не думала сходить, но кости спрятались под кожу, язвы подзатянулись, и наверняка, когда он все это переварит, ему станет еще лучше.

Остался последний тест.

Я подошла обратно и присела на корточки рядом с Демом. Глухой скрип рассохшихся суставов пробирал меня до дрожи, но он даже смог легонько поднять голову, чтобы лучше меня видеть.

— Так, дружище. Теперь подумай хорошенько, — говорила я, разминая шею. — Ты знаешь, как тебя зовут?

Стеклянный взгляд медленно переместился с меня на Дема и обратно. Он медленно моргнул. А потом еще раз.

— Не знает, — буркнул дед.

— Я и без тебе вижу. Если нет родной легенды, ее нужно сотворить сейчас же. Пусть он будет каким-нибудь проклятым сироткой, которого подобрал добрый волшебник. Или Король, без разницы. Только ему нужно имя. Это ускорит регенерацию.

Дед задумался:

— Как насчет Дэвида?

Я посмотрела на сморщенное лицо, глаза на котором сузились.

— Ему не нравится…

— С чего ты это взяла?

— А ты не видишь? Он хмурится.

— Ну ладно. Тогда Люциус? Ты видела?! Он глаза закатил!

— Потому что ты придурок!

— Тогда что-нибудь попроще. Мэ-Ми-Ма… Мортимер?

— И это ты называешь «попроще»? Сдурел что ли? Посмотри на него, как пришелец, какой тут Мортимер.

— Ладно, согласен. Надо что-нибудь без пафоса.

— Марти.

— Да брось, он же не кот.

— А по мне так нормально. Чем короче, тем лучше. Уж поверь.

Он моргнул раз, потом второй, потом третий.

Щас подеремся. Как два новоявленных родителя с младенцем!

Потом он окрепнет и пошлет нас к черту за такое издевательство. Пусть только придумает свалить! Пока в подробностях не расскажет, кто и как это с ним сделал, из этой комнаты не выйдет. Мне искренне хотелось ему помочь, но глупо было себя обманывать, ведь еще сильнее мне хотелось помочь себе.

— А ты уверен, что это пацан? — спросила я.

— Уверен, я ребра посчитал. Ну так что? Марти мне не нравится.

— Главное, чтобы ему нравилось. Нормальное имя. Мартимъяр, например, почти как твое, — обиженно бормотала я.

— Зашибись! Тогда давай лучше его в честь тебя назовем? Эй, Эйван, например.

Труп открыл рот и захрипел.

— Ну нет…

— Ему нравится. Видала? Да и потом, — дед задрал глаза на потолок и пригладил бороду. — Сейчас это модно, чтобы дети в семье с похожими именами были.