По законам жанра. Книга 1 (СИ)

Глава 7

Меня окутало сине-зеленой дымкой. Я прикрыла нос косой и шагнула в густое искрящееся облако.

— Есть живые?! — пыталась я перекричать визги и дребезг битого стекла.

— Привет, Эй! Секунду!

Завеса медленно рассеивалась, и первыми удалось разглядеть торчащие во все стороны обугленные патлы Нарии, отвечающей у ведьм за инновации. Она кашляла и плевалась, топча ногой какой-то дымящийся сверток. По подкопченному лицу, дотлевающей юбке и матюгам, было понятно, — эксперимент провалился.

— Нария! Твою за ногу! Ты смотри! — в ужасе терзала свои почерневшие волосы Ланалея. — Грибов обожралась?! На пробник можно было дозу поменьше сделать?

Я подошла ближе:

— Это что такое? — оценивала я беснующуюся Лану. — Краска для волос?

— Тонирующий бальзам.

— Бальзам? Бальзам?! Да эта дрянь теперь хрен смоется до приема! Я как в таком виде пойду! — скулила бывшая рыжей ведьма.

— Ой, тоже мне! — обиженно фыркнула изобретательница. — Скажи спасибо, за маскировку! Теперь в тебе ведьму никто и не признает. Подумаешь. Черный! Рин с этим живет, вообще-то.

— И вполне себе неплохо, — донеслось из-за прилавка. — Привет, Эй.

— Эйя. Скажи, пожалуйста, что у тебя для нас хорошие новости… — обернулась на меня заплаканная новоиспеченная брюнетка.

Теперь главное, чтоб мыло обратно не потребовали, — одного брикета там уже не хватает.

— Хороших нет, — боязно сказала я, разглядывая носки своих ботинок.

— Да как же так… — обреченно взвыла Ланалея. — Какого черта?! Это же сбор альянса, плюс Приморье, да там должно быть весь высший свет соберется!

— Фон Герц сам не понимает, что происходит. Я была у него уже два раза, но он только и талдычит: не велено, не велено. У нас слух пошел, что даже местных не всех пустят.

— В каком смысле?

— В прямом, — старалась я оправдаться всеми сплетнями за раз. — Троих графинь уже отослали обратно к папочкам. В конюшне висит расписание с подачей экипажей, такое чувство, что пол замка собрались расселить.

Рин встала и вышла из-за прилавка:

— Что-то случилось?

— Я понятия не имею. Наверное, спальни освобождают для гостей.

— Да никак война!

— Успокойся, — строго глянула на Лану цыганка. — Эйя, что со стражей? Кого-то отсылают к границам?

— Нет, скорее наоборот. И вчера нас заставили драить потолок, я не думаю, что таким образом готовятся к войне.

— Может, Кольд кто-нибудь купил?

— Да брось. Кому мы нужны, — равнодушно бросила усевшаяся на земле Нария.

— В общем, пока так. Если что-то изменится, я сообщу, — говорила я пятясь спиной к выходу.

— Хорошо, Эй. Держи нас в курсе. Удачи.

Махнув на прощание, я быстро зашагала прочь: времени было совсем в обрез. За этот поход уже пришлось отдать сменщицам рульку и один кусок грудинки на откуп.

И когда уже законодательство изобретут? Наш труд хоть и оплачивался, но все равно больше походил на рабский. И до того нечастые выходные урезали, еще и меняться пришлось из-за пятой луны, под которую я чуть не кровью подписалась. Благо, зарплату вчера выдали, и поход окажется не таким бесполезным, как мог бы, — пришло время пополнить вклад в свое светлое будущее.

Я свернула к ведущей из города дороге и старалась смотреть только под ноги, чтобы ни с кем не здороваться и избежать расспроса. Народ переживает. Одно введение должности городских смотрителей за счет казны чего стоило. Людям не нравится, когда за ними следят, да и слишком уж резко у нас принялись порядки наводить.

И почему все, как один, думают, что если ты работаешь в замке, то уж наверняка знаешь, что происходит? Да у нас даже казначеи за голову хватаются.

Позавчера приехали пять повозок с заморскими деликатесами, так рядом с погребом зачем-то караул выставили, будто устрицы, самое дорогое что в нашем замке вообще есть. И вроде бы все планово, но обстановка ощутимо нагнеталась сплетнями и утроившимся количеством охраны. Мы с девчонками узнали в новых стражниках и повара из таверны у площади, и дворника, который до этого трудился на благо Моники и ее борделя, и даже один знакомый король затесался, которого мы с Даф приветствовали года полтора назад.

Гости будут важные, кто их знает, вдруг вместе с Приморьем у альянса и врагов поприбавится, а замок все же не место для королей и фрейлин, а скорее аванпост. Но как обойтись без сплетен, когда Графиня Ломандрей такую истерику закатила при выселении, что всем не терпелось узнать, куда ее повезли. На плаху?

И вовремя же Паль пить бросил! Представить невозможно, как бы он в пьяном бреду метался по городу в поисках извозчиков. Скачки дело не частое, и на них приезжали жокеи из соседних королевств, чаще со своими лошадьми, Кольд представлял Карма на своей любимой Молнии, а остальных животных держали больше для развлечения. Прийти, поглазеть, прокатиться, покрасоваться перед дамами, да уйти. Поэтому раньше Паль прекрасно справлялся с конюшней один, жил и пил прямо на рабочем месте, а тут вдруг экипаж за экипажем, а запрягать никто кроме него не умеет.

Мы виделись за эти полторы недели всего раз, и тот молча уплетали обед, на который отвели себе всего пятнадцать минут, все остальное время я приходила, когда он спал без задних ног прямо на сене. Мне было даже не лень таскать ему еду по ночам, потому что никто кроме меня бы этого не сделал. Конечно, список вопросов к академику скопился знатный, но какая там лекция по истории, когда у карет колес не хватает, а у горничных стирка по десять раз в день.

Я вышла из города и ломанулась напрямик через поле к невысокому дереву, куда за эту неделю уже протоптала тропинку. Столько еды пришлось отдать за подмены на работе, что можно было пир устроить. Если его нет, то и хватит с меня… Предатель. И как можно на голубом глазу рассказывать женщине, что она свет в конце туннеля, а потом пропасть, ни сказав и слова?!

Еще больше, чем невозможность оправдаться, меня беспокоило, что мы в итоге так ни о чем и не договорились. Я знаю его имя, он мой секрет, и вроде бы живи спокойно, а точку все равно хотелось поставить. Дед с таким восторгом описывал возможности нашего сотрудничества, а потом едва мог скрыть скорбь, глядя на меня, как на дуру бесполезную. Какая-то совсем не радостная нота.

Я вывалилась на примятую поляну и огляделась. Пусто. За последнюю неделю здесь ничего не изменилось, кроме проросших под деревом свежих колосьев.

Ну и пошел он к черту! Я присела к валяющимся в тени ствола бутербродам, завернутым в тряпицу. У нас тут зверье что ли перевелось?.. Лучше бы Палю отнесла, чем они так бездарно сгнили.

Надо хоть салфетку забрать, теперь в хозяйстве все тряпки на вес золота. Я потянула за край, намереваясь сразу вытряхнуть сгнившую подачку, но из кулька вывалилась только обтесанная деревяшка. Я крепко сцепила зубы и упала на зад, когда заметила под ней прижатый камнем к земле обрывок бумаги.

Руки удерживающие записку дрогнули.

«Бортная 12. к.3» — было выведено на ней каллиграфическим почерком.

Я усмехнулась, стараясь скрыть отчаяние и стыд от самой себя. Гениально. Он оставил мне сообщение. На бумаге. Может это с возрастом приходит?.. Из глотки вырвался хриплый стон. Какого черта мне за все пять визитов это даже в голову не пришло?!

Я здесь уже столько времени, но ни разу в руках пера не держала, уже наверное и писать разучилась. Вжилась она, а как встречи в средневековье назначают и думать не стала, только и уповала на отсутствие смартфона! Я подскочила и побежала обратно в город, по адресу самой дешевой ночлежки, где сама провела почти год.

Да как я могла понять, что под этим злосчастным свертком что-то лежит?!

Ладно. Скажу ему, что сегодня первый раз пришла. И сразу нашла записку. Просто работы невпроворот, он же не мог не заметить, что весь город на ушах стоит. Точно. Так и скажу.

Ворота третьего выхода остались за спиной, и я завернула в подворотню. Короткий маршрут до приюта въелся в память на всю жизнь. Сотни раз я брела тут к рынку за стеной не в силах и руки поднять. От удручающих воспоминаний зачесалась шея. Постоянно приходилось носить шерстяной шарф, чтобы скрыть язвы и в случае чего прикрывать рот и свои полусгнившие зубы.

Перепрыгивая сваленные в кучу рупоры у площади, я свернула на темную улицу, в конце которой мерзким зеленым уже отсвечивала вывеска вшивой ночлежки, небрежно надстроенной двумя этажами к не менее вшивой таверне, где я когда-то доблестно, но безрезультатно, сражалась с крысами и плесенью за три проклятых монеты. И не мог для своей королевской жопы места получше найти?!

Дверь с грохотом отлетела. Я ввалилась в забегаловку, как к себе домой, и в ответ на вытаращенные глаза забулдыжных постояльцев молча завернула на темную лестницу в углу. Вездесущий смрад, въевшийся в половицы запах кислого эля, сгнившая в труху пятая ступень, — ни черта не изменилось.

Длинный коридор встретил меня привычным полумраком. Внизу, в таверне, всегда было шумно и полно народу, ведь дешевле, чем «У Лешего», пойла в городе не сыскать. Стены дрожали от не стихающего веселья, крыша постоянно скрипела и казалось вот-вот съедет.

Я замерла у комнаты номер три. Пристанище никому неугодных отщепенцев было полыхающим котлом в этой адской средневековой декорации. В голове вспышками проносились укутанные бредом воспоминания. Надо бы захаживать сюда почаще, чтобы смотреть на свою новую жизнь без скорби. Могло быть и хуже.

Я аккуратно стукнула пару раз в дверь и прислушалась. Да он бы не вынес тут и суток… Надо было хоть монетку дать, или попросить Монику, чтобы приютила. Без дворника в районе красных фонарей можно утонуть в мусоре дня за два, а этому и метлой для начала помахать полезно будет. Спаситель, нашел…

— Аллилуйя, хвала богам! Тебя где носит?!

Я вздрогнула и обернулась на лестницу. Сочувствие и добродетель в миг улетучились. И почему он даже не похудел?! Только куцая козлиная бородка прорезалась на слащавом личике, в остальном же этот нагибатор и капли не изменился. И че опять пялится, как на врага народа?!

— Я вообще-то работаю, если ты забыл! Давно на улицу выходил?!

Дед упер руки в бока. Кожаный фартук, облепивший его тугим корсетом мерзко заскрипел и расстегнутый повис на шее.

— А я значит, по-твоему, развлекаюсь здесь?!

Я глубоко вздохнула и прикусила язык. И минуты не прошло, а мы опять грыземся, и какого черта?.. Я бешусь, что мой новый знакомый до сих пор не всемогущий, безмерно богатый властелин, он бесится, что я не помогаю ему им стать. Так мы далеко не уедем, кто-то из нас должен быть умнее.

— Я приходила на поляну пять раз, — спокойно сказала я, не отрываясь глядя ему глаза. — Просто не сразу нашла записку. Думала, ты за кладом ушел. А все знаешь почему? Потому что всю свою жизнь здесь только и думаю, как бы выжить и не сгнить заживо! Понял?! И мне всегда было глубоко плевать, что происходит чуть дальше своего носа! Это ясно?! И нечего на меня так смотреть!

Я шмыгнула и отвернулась. От обиды хотелось провалиться сквозь землю. Да что этот слащавый недоносок вообще может понимать, если родился с королевской легендой на устах, и понятия не имеет, какого это, когда ты засыпаешь, и не знаешь, отомрут у тебя завтра конечности или нет!

Тяжелые воспоминания, недосып и тяжелая работа без продыху, вырвались наружу в виде слезной истерики. Я прикрыла лицо руками и постаралась успокоиться. Ну вот. Мало того, что тупая, еще и истеричка. Все по законам жанра!

— Эй. Все, не ной только… Пошли, — аккуратно подтолкнул он меня в спину своей огромной лапищей.

Дверь маленькой комнатушки со скрипом закрылась.

Я вытерла слезы и огляделась. И давно тут шторы повесили?

— Это че такое? — уставилась я на стену. — Карта Кольда?

— Карта-карта. Давай успокаивайся, — строго сказал Дем. — Я не собирался на тебя орать, прости за это. Просто сковородки эти доконали.

— Прощаю.

Я отошла обратно к двери, чтобы лучше разглядеть огромное исписанное полотно почти во всю стену.

— Ты знаешь, — задумчиво мямлила я, сложив руки на груди. — А твоя карта в сто раз подробнее даже той, что висит в кабинете у Короля.

— Свежая. Я вчера в нарды выиграл у какого-то забулдыги. Это вообще не карта, это…

— План застройки, — спохватилась я, припоминая основную «реабилитационную миссию» своего визита. Теперь собраться. Ты умная женщина, Эй. Да и сложно не запомнить, когда все эти петухи ряженые наперебой чертежами хвастаются каждый день. — Это, — ткнула я пальцем на полукруглой формы домик у озера. — Особняк Графа Видервальса, там еще видишь, рядом, квадраты расчерчены? Это рисовые плантации. А это, — перевела я палец чуть правее. — Резиденция Принца Адонского, там еще рядом должен быть… А вот. Круг, это стадион.

— На кой черт Принцу стадион? — уставился на карту Дем.

— Хочет олимпиаду учредить. Соревнования между королевствами. Карма столько деньжищ за организацию скачек поднимает, что я тебе скажу, идея не такая и плохая.

— А это что? — ткнул он на один из самых больших проектов на плане и пошел пальцем, очерчивая круг и выделяя еще шесть выдающихся масштабом построек. Круг замкнулся и замок оказался в самом его центре.

Я подошла ближе.

— Это, — ткнула я пальцем. — Да точно этот, дворец Валлариса. Про остальные ничего не скажу.

И зачем нам столько дворцов вокруг крепости? Я почему-то думала, что они хотят подальше от границы сбежать, а они наоборот сюда жмутся, окружая замок стеной.

Карта пестрела множеством набросков, которые я видела впервые. На перспективу? Очень интересно, у нас столько принцев за сто лет не соберется.

— Сколько членов в альянсе?

— Шесть. Приморье седьмые. Ты думаешь, это для них?

— Почему нет, если ты говоришь, этот королевский, — ткнул Дем в карту.

— Возможно, но только они один дворец уже лет пятьдесят строят, вряд ли мы с тобой доживем даже до закладки стадиона.

— Дворцы, вообще-то, уже стоят Эй, — с иронией глянул на меня дед.

— Откуда ты знаешь?

— От верблюда! Сюда постоянно заваливаются рабочие, вокруг идет глобальная стройка, людей не хватает. Дня четыре назад в таверну приперся какой-то ку-клукс-клановец с Королевской грамотой и призывал всех на службу идти, так его вышвырнули зашквар, чтоб людей из бригад не переманивал.

Я обернулась на деда и состроила всезнающую рожу:

— Я здесь тоже работала в свое время, и тогда ни о какой стройке речи не шло. Все знали, что Король чет там себе возводит, но шесть дворцов за три года? Это невозможно. Мне кажется, твой информатор брешет. У нас тут глянь! Ни рудников, ни шахт. Ничего не добывают. Один хребет на все королевство, и тот кроме цветов, ягод и грибов, не дает ничего. Ты там родился, сам же видел, шла бы добыча, мы бы заметили!

— Ты, Аленка, хорошо про «информатора» заметила, и знаешь, че я те скажу? Нет достовернее источника, чем пьяный вдрызг умотавшийся на стройке мужик!

— О-о-о, вот про этих я знаю не мало!

— Да ты что?!

Я вернула взгляд к карте. Сейчас опять поцапаемся!

— Спокойно…

— Да я в танке.

По моей недовольной роже, этот придурок понял, что разбрасываться такими словечками не стоит и виновато задрал руки к лицу.

— Демъяр. Ну попросила же! — рыкнула я на него.

— Да, все-все! Извини.

— Извиняю. Может в чем-то ты и прав, — горестно было признать возможное поражение, но черт знает эти средневековые методы строительства. — У нас из замка всех расселяют.

— По дворцам, я же говорил, — самодовольно он почесал подбородок.

— Мы думали, это временно, места для гостей освобождают. Но если дворцы стоят, тогда почему сбор альянса будет в замке? Ремонт?

— Насколько я понял, дворцы уже давно готовы. Вряд ли прикрутить канделябр сложнее возведения колонн.

— Да это бред какой-то… Сам посуди, переезд в свой дом это же праздник, а наши все с такими лицами выезжают, будто их в ссылку отправляют.

С улицы донесся звон колокола. Четыре часа. Пора бежать обратно, или меня потом коллеги на цепь посадят.

— Короче! — встрепенулась я. — Магии в нашем мире нет, в академиях учат только теории и всяким там рунам, сглазу, какой-то еще чепушне. Нашим королевством всегда правили ван Сумары, потому что получили эти земли в подарок от короля… отца жены…

— Тестя.

— Да. Вот короче и правят они тут всего лет четыреста.

— Что за король щедрый? Кем правит?

— Агельский, но он мертв уже, сейчас его сын заправляет. Старший в альянсе, — я, покусывая губы, задумалась, и пыталась припомнить заготовленную на эту беседу полезную «околополитическую» информацию. — А, еще на этот бал никого не пускают, видимо, намечается какая-то закрытая вечеринка.

— О. Ведьмы в пролете?

— Да, так что можешь забыть о своих жалких попытках шантажа!

— Жалких?! То-то ты здесь сейчас стоишь и тараторишь мне доклад!

— Я это не для тебе делаю!

Блондин усмехнулся и расплылся в улыбке:

— А вот это уже хорошо, — радостно сказал он. — Видишь, ты тоже знаешь, что я могу тебе помочь.

— У меня была сложная жизнь, Демъяр. Мне помогает все, что не хочет меня уничтожить, — старалась я говорить спокойно, не давя на жалость.

Я сильная! И не бесполезная!

— Ну ничего. Я вовремя появился, все как полагается! Говорил же, что нас ждут великие дела? Чуешь? Уже муть какая-то происходит! Механизм запущен, потому что герои на месте.

— Ты бы завязывал с этой ерундой… Всемогущий повелитель. Элизий не для тебе создавался.

— Зашибись. А для кого? Ты вот опять сама себе противоречишь: Элизий, рай для попаданца. Рай, где все по законам. Ты где-нибудь видела попаданца, который возник и такой: ой бля все, зашибись, буду пасти коров и сдохну счастливым?!

— Не поверишь! Видела! Только лошади вместо коров!

— Один на миллион, это исключение, а не правило, Эй. Остальные гниют, потому что противятся, а я здесь почти две недели, и ни одного волоса не потерял! Видишь, — ткнул он на щетину. — Даже приобрел! Значит моя теория рабочая. И если бы я сразу уродился сидя на троне, мне было бы жить не интересно, поэтому меня к вам сюда и отправили, аккурат когда ты цветочки собирала!

— Я собираю там цветочки по три раза в месяц, это не показатель…

— Да че ты такая упертая?! Хватит от судьбы сбегать! Или я тогда не понял, нафиг ты пришла?

Я надулась и уставилась в стену. Вопрос, который волнует меня вот уже полторы недели, и на который, как не старайся, я не могу себе ответить.

— Не знаю.

— Знаешь, Аленка! Просто признаться себе в этом не хочешь. Ты мне веришь, у тебя надежда появилась хотя бы на то, что я богатенький буратино и помогу тебе выбраться из нищеты. И даже не отпирайся! Меня такой подход не беспокоит, это нормально, мне на это золото плевать, я тебе хоть все отдам. Но могу поспорить, в итоге тебе этого будет недостаточно. Ты не ведьма, не графиня, ты вообще не вписываешься в этот мир, но до сих пор жива, и клюнь меня петух в глаз, я уверен, что великие, эпические дела интересуют тебя не меньше, чем меня!

— Да какие эпические дела?! Ты глянь по сторонам, до чего они народ довели!

— Во-о-от, правильно мыслишь! Поэтому и довели, что не свершились. Хватит уже, дурака валять. Любой славный путь, он через тернии, ты свой уже начала, и прям как надо начала. Со дна! А я, как порядочный попаданец на готовенькое пришел, ибо мне не усрались все эти страдания, я за свои земные натерпелся. Вот ты как умерла?

— Отвали, Дем! Ты знаешь, что я тебе не скажу…

— Не говори, как есть, я ж не дебил. Завуалируй! Давай, я тебе все по чесноку выложил.

Завуалируй? И это мне говорит дед, который умер на утреннике правнучки в наряде короля?! Да как я…

Болезненные воспоминания молнией пронеслись по телу. Нет. Точно не сейчас.

— Потом. Потом я тебе как-нибудь обязательно расскажу. Если меня сейчас скрутит, точно уволят, что делать тогда будем? М?! Или мое место в замке нам уже без надобности?

— Ладно, ты права… Тогда хоть намекни!

— Там все слишком запутанно. Я толком не помню.

— Вот! Видишь?! У тебя и смерть какая-то необычная! Да я как знал!