По законам жанра. Книга 1 (СИ)

Глава 6

Двери обеденного зала закрылись. Настроение и так было ни к черту, а несвойственная уборке тишина угнетала ещё больше. Все молча бродили вдоль столов, покусывая от обиды губы. Устриц опять нет. Даже бабочек не осталось, глядишь, не далек час, когда будем картошку с маслом есть. И грибами. Которые сами соберем.

Я оперлась на стол и задумалась. Рулька или курица? Нужно брать, что дают и не выделываться.

Взрослый мужик за два дня уж наверняка найдет себе еды. А старый мужик? Мы, вроде как, не договаривались, что я буду его кормить.

Вообще ни о чем не договаривались.

Если бы в тот раз я не прикрывала свою тупость и скудоумие истерическим выпендрежем, мы расстались бы нормально, а так я под конец только дулась и носом вертела.

Дед тоже бесился, хоть и старался всеми силами держать себя в руках. Он же опытный дофига, а тут какая-то девка бесячая даже не знает какой караван куда и когда ходит. Вроде и верил он в нашу связь вполне себе искренне, но его рояль оказался без клавиш, и это стало главным разочарованием того вечера. Главным разочарованием нас обоих. Навешал мне лапши на уши, чуть ли не хоронить нас в один день собрался, а на прощание только «пока» и буркнул.

Вдруг он ушел золото свое закопанное искать и не вернётся? Я-то уже надумала себе, что если уж совсем богатым окажется, так и быть, попрошу меня на работу взять или удочерить. Отличная легенда выйдет: была служкой, а тут нашелся папочка королевских кровей. И вроде все, как полагается, только опять чувствую себя бессовестной эксплуататоршей.

Я встрепенулась. Нет, так дело не пойдет. Он же помочь хочет, надо и мне проявить хоть капельку уважения.

Рулька, курица и где-то еще булочки оставались. И зеленушка пригодится. Вдруг правда не ел.

Не получилось в дьяволицы, решила в ангелы заделаться. Я ведь даже не против, если его «королевская» эпичность подсдуется. Короли встречаются реже графов, но все же встречаются. Я уже троих знаю. Четверых. И только один из-них корону носит.

Давно позабытое чувство надежды на лучшее скрипнуло.

— Ой ты глянь, — пролепетала Мия, заглядывая ко мне в короб. — Сколько набирает! И кого это мы кормить собрались?..

Я медленно обернулась на служанку, соображая отмазку, но она только многозначительно задрала свои бурые бровки. Да какая лырщица меня покусала?! То не одного мужика, то сразу два, совсем из головы вылетел этот романтик с большой дороги. Его тоже что ли кормить надо?

Раньше как-то мясом и брагой обходился, а если теперь не пьет, че делать будет? К замковской столовке за едой ходить? Я опять уставилась на стол. Лучше бы ему здесь не появляться, конечно. Конюшни и ипподром располагались за городом, у первого, ближайшего к замку прохода, где еще можно было найти зеленую траву. Наши желтые колосья лошадям тоже можно есть, но Паль скорее сам их жрать начнет, чем лошадкам своим любимым позволит, так что лично настаивал, чтоб конюшни перенесли к лугам.

Я помню концерт, что он устроил пару лет назад. То-то хохма была. На ногах еле держится, а рожа, как у бывалого революционера. Пьяное панибратство ему всегда прощали, ведь что с дурака взять. Тем более подчинялся он лично Карме. Больше, чем выпить, Паль любил только лошадей, наверное, на этом они с военачальником и сошлись. Иди свищи тут попаданца в конюха, чтоб убирал за ними с улыбкой на лице и при этом не гнил. Может зря я его вчера простила? Если подумать, как не глянь, сотрудник хоть и прибухивает, а все равно ценный. Карма с бабами замечен еще ни разу не был, наверняка только поэтому ему и приписывали случки со всеми подряд. Вряд ли он будет прислушиваться к этим разряженным орденоносным петухам.

Загруженный короб повис на руках. Мне, помнится, хрен кто корку заплесневелую дал, а я им тут казенной еды подкинуть собралась… И где Демъяра искать? Уж не думаю, что все эти два дня он сидит там под деревом и ждет. С другой стороны, если уж прям «судьба», то от нее не уйдешь. Вот и проверим жанровые законы нашего средневековья.

На башне отзвенел колокол, — два часа дня. Если сейчас уйду, аккурат успею к ужину. Вечером еще и приборка в служебном крыле, опоздаю, эти добрые феи в передниках меня своим ворчанием изведут, надо выдвигаться.

Я спустилась в подвал, отбив себе все ноги тяжеленной поклажей, и пройдя мимо погреба с тремя амбарными замками, зашла в спальню и сгрузила к себе в тумбочку все, что могло продержаться в холоде и сырости хотя бы неделю. Теперь явно ощущалось, — грядут голодные времена, а каша, если добавить в нее хоть кусочек грудинки, была уже не такой мерзкой.

Стащив из спальни поварих корзинку, я переложила в нее остатки, черную бархатную коробку с зельями и проверила на вес. Нормально. Если медитирующего деда под деревом не окажется, оставлю там завернутые в салфетку бутерброды. Не так обидно будет, что пропадут.

Тяжело ему, конечно, придется с королевской легендой. Такие сдуваются куда сильнее обычных графов или баронов. Мужики рассказывали, что Валларис однажды в походе до соседей решил руками поесть, так аж корона слетела. Раз Король, будь добр, соответствуй, а это крайне сложно сделать, когда никто тебе не кланяется. Если с такими корнями Демъяр родился в лесу, значит с его королевством случилась знакомая история. Его либо завоевали и разграбили, либо оно просто вымерло. Это в мечтах своих влажных легко быть королем, а на деле никто даже не знает, как к этому подступиться.

Я вышла из замка и завернула к самому высокому участку оборонительной стены, где окошки бойниц были прикрыты витражами. Стражники, завидев меня, принялись переговариваться. Замок и прилипший к нему городок все же не мегаполис, наше страстное воссоединение незамеченным не осталось.

— Привет, Эй.

— Привет, мужики, — махнула я свободной рукой воинам в железе, охраняющим вход в бюрократическое крыло. — Я к Фон Грецу.

— Опять? — стражник склонился. — Я чет не пойму. Старый хрыч совсем охренел? В падлу уже до столовой дойти? — зло шептал он, оценивая забитую едой корзину.

— Наше дело какое, — толкнул его ножнами коллега. — Проходи, Эй.

Я благодарно кивнула, шмыгнула на темную винтовую лестницу, и минуя этаж бухгалтерии впервые задумалась, почему такие важные отделы находятся здесь, в стене? Да, этот рубеж обороны не первый, есть еще стена вокруг города, но не безопаснее ли было на случай войны спрятать их куда-нибудь в подвал? Хотя вряд ли они тут золото хранят. А где тогда хранят?..

Я замерла у двери распорядителя и тряхнула головой. Чтоб этому деду жилось хорошо! И как он всего за одну беседу пробудил во мне ребенка в возрасте почемучки?! Осознание собственной никчемности пришло слишком внезапно, отчего самомнение ревело. Я не тупая! Уж точно умнее многих восседающих в этих маленьких кабинетах с узкими окошками, просто вопрос выживания всегда стоял острее прочих, вот и не заморачивалась. Какая мне разница, где золото, если стащить все равно не выйдет? Еду такие массивные двери охраняют, что и кодовый замок не нужен, страшно представить, что с золотом сделали. Кощея на него усадили?

Я стукнула пару раз в дверь. Изнутри послышалось негромкое предложение войти.

— Доброго здравия, — шепнула я, просачиваясь в кабинет.

— Что у тебя? — бросил на меня взгляд распорядитель и склонился обратно к кипе бумаг на массивном столе. Монокль занял свое место на седом глазу.

Я поставила корзину на пол, достала оттуда подачку и пристроила ее на край заваленного стола:

— Просьба.

— Передай Лане, — строго сказал он, не поднимая головы. — Что я приму это авансом за следующие проходы.

— Там двойная просьба, — тихо настаивала я.

Для меня этот микробизнес имел большое значение. Мыло Даф моет, но не восстанавливает, а ведьминское, которое доставалось мне за посредничество, еще и лечебное. Жалованье свое тратить я себе запрещала и складировала монеты в пещере у Пики, — титул хоть и розовая мечта, а все в нашем мире продается, поэтому тратить ползарплаты на мыло казалось уж совсем расточительством.

Герц отвлекся от бумаг, привстал и заглянул в коробку. Его синяя мантия переливалась всеми цветами проникающего через узкий витраж света, из-за чего казалась волшебной. И прикалывает его звездочетом наряжаться?

— Хм-м… — задумчиво протянул мужик, поглаживая длинную седую бороду. — Нет, Эй. С этим сбором черт пойми что. Я ничего не обещаю. — Упал он обратно в кресло.

Наверняка во мне заговорила не любознательность, а потребность в выпендреже. Я же не зря в замке работаю!

— Какие-то проблемы? Неужто желающие в тронный зал не влезают.

— Желающих хоть отбавляй, — сказал мужик, вернувшись к бумагам. — Велено никого не пускать. У меня уездные без приглашений, так что я просьбу учел, если что, тебе передадут. Свободна, — грозно поставил он точку и указал носом на выход.

Я вышла и тихо прикрыла за собой дверь.

Вопросов стало еще больше. Это как-так никого не пускать?.. А бал? Мы на кой тогда еду запасаем? Когда Паулискас присоединялся, такое столпотворение на пирушке было, что пустись мы с девками в пляс, никто и не заметил бы, а тут закрытая вечеринка намечается?

Я спрыгивала со ступеней нетерпеливо причмокивая. Жажда реабилитироваться ревела. Он же об этом говорил, когда пытался в моих рассказах вычленить «что-нибудь необычное»? Это вам не ночные перебежки фрейлин, это же политика! Или нет?.. В любом случае, если белобрысый еще в городе, я его найду.

— Спокойного дежурства! — прикрикнула я на прощание стражникам и быстро завернула к проходу в город.

Ну не нашел же он себе другой рояль?.. Это ж не по законам. Нас таких особенных немного, вычислить нас сложно, а тут раз сама в руки пришла, так значит точно судьба! Этот всяк на победу нацелен, и не сдалась ему эта романтика, а значит можно поднапрячься и заскочить в несущийся на встречу приключениям состав.

Внутри что-то яростно громыхало. Я уже и забыла, какого это, думать о чем-нибудь кроме работы, и даже догадывалась, почему суставы перестали ныть. Вместо приключений, на которые заточен мир попаданца, я сначала занималась оплакиванием прошлой жизни, а потом нынешней.

Я почувствовала такой моральный подъем, что готова была визжать от счастья. Неужели, легенда начала складываться?! Чуть притормозив, я приложила ладонь к груди и прислушалась. Наверное, первое что должно приходить на ум в моменты просветления, это имя, но мое нутро молчаливо бурлило в предвкушении. Может, развязка и правда рядом?

Выскочив за ворота я счастливо улыбнулась теплым весенним лучам и зажмурилась. Черт бы с этим миром, и без меня спасут, а вот раскроем какую-нибудь коррупционную схему, так хоть Королевству поможем. Вдруг, Кольд беднеет, потому что эти пестрые графские петухи нас обворовывают?

— Эй!

— М?

Улыбка застыла на лице.

— День добрый! Ч-чуть не разминулись! — радостно сказал запыхавшийся конюх. — Ты куда?..

Ярко-синие васильки схваченные сухой белой травинкой легли в корзину поверх салфетки. И откуда это дебильное чувство, будто застукали с поличным за каким-то непотребством!

— А я-я. Вот, — я постучала пальцем по голове. — К. Тебе. Шла. Да.

Пропади оно пропадом! И че он такой красный?..

Я сделала шаг навстречу и почти уперлась Палю носом в лицо. Мужик так шарахнулся, что чуть не сшиб проходящий мимо патруль. Вроде не пахнет, правда завязал?

— Ты чего делаешь? — вытаращился он, нервно посмеиваясь.

— Проверяю твою клятву на промили.

— А-а. Я так и понял. Да. Видишь! — зарделся он. — Не соврал.

— Трезвый день, это не подвиг, Паль, — обреченно выдохнула я.

Приключения отменяются. И вот вроде можно было его подальше послать, сказать, мол дела у меня неотложные, так почему не получается?

Откуда это гнетущее чувство вины опять взялось?

Я ему до этого и еду носила, и бражку прихватывала, когда просил, и даже стихи читала, чтоб спал сладко. Ни разу даже претензии не высказала, только холила и лелеяла, а он мразь такая… Мало того, что изменил, так еще умудрился прощение за этот проступок выпросить.

— Эй, да ладно тебе, — бормотал он себе под нос. — Это ж только начало. Да и не день, вообще-то. Месяц!

Я сунула ему корзинку и развернулась к лестнице.

— Ладно. Молодец, Паль. Так держать.

Мы спустились с дороги к городской стене. У первых ворот всегда было просторно, потому что они ближайшие к замку и метров за сто у дороги развернут пост охраны, не пропускающий сюда никого, кроме сотрудников и жильцов. Повезло, что в послеобеденное время замок всегда погружался в трепетный сон, и редко кто из наших павлинов выходил в это время на прогулку, а то встряли бы мы здесь согнувшись в приветственных поклонах.

Впереди отчетливо виднелась арка прохода, и я впервые отметила ее поразительное сходство с картиной, за которой пряталась служебная дверь. Нам она всегда казалась какой-то несуразной, не настоящей, а на деле же идеально копировала открывающийся отсюда вид. Я хмыкнула и посмотрела под ноги, вообразив, как именно на этом месте когда-то стоял художник и выводил это пестрые волны. Зеленая аккурат под сводом, точь в точь холмы в глубине долины. Чуть ниже бледно желтая, которая не по замыслу, а на самом деле увивала зелень ровной, непрерывной линией золота, следом провал в чернь, — скромные свежевспаханные огороды.

Я задумалась. Запасы за зиму подъели, а новые еще даже не взошли, это тоже отображалось на столе, потому что сегодня даже овощные салаты полностью умяли. Не зря зеленушки прихватила… Деликатес.

Мы подошли к воротам. Кто-то из стражников ободряюще похлопал Паля по спине, другой шепнул что-то на ухо, третий просто улыбался во все двадцать два глядя на нас. Паль молодец, с этим даже я согласна. Смог завязать с пьянкой, в моменте, когда другие начинают спиваться. Пожалуй, можно записать это достижение на свой счет, и в случае поиска очередного оправдания взывать к нему.

Свежий ветер ударил в лицо, я сморщилась и отвернулась. Платье облепило ноги и постоянно норовило задраться. Пришлось вытащить из корзины болтающийся из стороны в сторону букет, который уже три раза чуть не сдуло. И сдались мне эти васильки? Со вчерашним букетом ели разобрались. Только принесла его в нашу обитель, Дафья сразу разглядела в нем какие-то очень нужные ей для экспериментов цветки. Девки так на нее взъерепенились, что полночи пришлось искать какую-то альтернативу, и повис у нас он теперь над моей кроватью, вверх стеблями, как веник. Чтобы и глаз радовал, и засох, как полагается.

— Эй.

— Что?

— Почему мне кажется, что ты шла не ко мне?

Я обернулась на конюха, который робко улыбаясь помогал мне придерживать полы неугомонной юбки.

— Что за глупости… С чего ты это взял?

— Я же не слепой. Теперь то точно. До моего появления счастья у тебя на лице поболе было.

Щеки Паля опять налились цветом, точно яблоки. Я смотрела на него и не могла понять, то ли щек у него раньше не было, то ли краснел он обычно сразу целиком и начинал с носа.

— Я просто задумалась…

— М-м. О чем? Если не секрет.

— О Короле. Ты случаем не знаешь, кто правил этими землями до ван Сумара? — старалась я поменять тему и ляпнула первое, что пришло на ум.

— В смысле? — удивленно посмотрел на меня Паль. — Никто. Вертен Далор ван Сумар, отец Валлариса, женился же на принцессе Агельской. Ее отец подарил им эти земли на свадьбу. Кольду всего-то лет четыреста.

Юбка выскользнула из рук. Серьезно?.. Я не ожидала услышать ничего связного в ответ, и теперь только беззвучно открывала рот. И почему стыдно опять?! Ну подумаешь, не знаю я. Что такого? Даф вон тоже не в курсе.

Я потупилась, когда поняла, с кем себя ровняю и нахмурилась. Нет ничего позорного в незнании, надо бы расслабиться:

— А чему в магических академиях учат, не знаешь? Случайно.

Паль нахмурился и смерил меня взглядом. Одной рукой он удерживал корзину, а другой мою юбку, из-за чего неуклюже раскачивался из стороны в сторону. Я представила, как бы он сейчас шел, будучи в драбадан и сразу как-то полегчало. Я его в каком состоянии только не видела, и никогда так не таращилась! Подумаешь…

— Если не брать в расчет базовую программу со счетом и грамматикой, то история и теория магическая, нежитеведение. Защита от сглаза, всякое такое. Целительство, — перечислял конюх, неспешно бредя вдоль пустых стойл. — Еще руносложение и философия.

На прикол это уже было не похоже. Самомнение со свистом скукожилось.

— Да откуда ты это все знаешь, — бурчала я себе под нос.

Паль поставил корзинку у своей хибарки, в которую когда-то переделал одно из стойл, и открыл дверь.

Я сжалась. За столько времени можно было привыкнуть к запаху, но что-то подсказывало в моих нервных подергиваниях виноват не он, а знакомая до боли каморка, забитая всяким упряжьим хламом.

Ну уж нет…

Конюх снял жилетку и ловким движением закинул ее на крючок, а потом полез под пристроенную в углу койку и выволок оттуда покрывшуюся толстым слоем пыли коробку.

Я отшатнулась к выходу, когда в воздух взмыла какая-то черная тряпка. В нос ударил сладковатый цветочный аромат. На плечи Паля легча черная шелковая мантия с золотыми шнурками и капюшоном.

Я не могла поверит своим глазам.

— Ты учился в магической академии?..

— Ну да. Закончил. Семь лет назад. Ну в общем. Так даже лучше! — вдруг воссиял он, поправил мантию и протянул мне ладонь. — Будем знакомиться заново. Я Паль. А ты?

Я вжалась в дверь. Так вот кто в мою жизнь лирики подкинул!