Побег из Амстердама

Глава 28

Ее кабинет находился в передней части дома, рядом с кухней, и, сидя за письменным столом, она могла видеть дюны. Даже карандаши у нее лежали в рядок на специальной подставке из орехового дерева. Резинка, точилка для карандашей и четыре маркера рядом со стопкой цветных папок — лаконичный натюрморт ее письменного стола.

Правая стена кабинета была занята книжным шкафом, полным специальной литературы. Тысячи книг, расставленных по темам. Целых четыре полки о детях и педагогике. Полка справочников по медицине и психиатрии. Бесконечные ряды феминистской литературы. Мерилин Френч, Аня Меленбелт, «комплекс Золушки» — весь тот хлам семидесятых годов, который другие женщины давно снесли на барахолку. Все беды, которые могут приключиться с человеком, стояли здесь, собранные по порядку.

На стене у окна висела фотография Мартина, загорелого и смеющегося, в оранжевом спасательном жилете. Я сняла фотографию со стены. Мне казалось, я хорошо знаю это лицо с густыми бровями и странным острым, ястребиным носом. Я вспомнила, что прошлой ночью тоже разглядывала его фотографию, и мне пришло в голову, что в нем есть что-то дьявольское. Сейчас я ничего такого в нем не находила. Это был обычный Мартин, который улыбался после парусной прогулки в прекрасную погоду. Это был тот Мартин, которому я доверяла, который вел дела по моему банковскому вкладу и не брал с меня ни цента за заполнение налоговых деклараций.

На первый взгляд, он совершенно не подходил моей сестре. Рядом с ним должна была быть веселая, общительная женщина, которая тоже любила бы яхты и гольф и разъезжала бы в кабриолете. Анс совершенно не интересовали подобные вещи. Ее главным хобби была уборка. Порядок. Систематизация. Раскладывать вещи по полочкам. В своем доме и в жизни других. Этим она занималась с детства, когда вечером перед сном расставляла свои ботинки в ряд перед кроватью, а потом по линейке проверяла, ровно ли получилось. Иначе она не могла заснуть.

Где же она держит ключи? Уж, конечно, не в старой, обшарпанной супнице, как я. А может быть, у нее вообще нет ключа от офиса Мартина. Он был уверен, что Анс будет рыться в его вещах, пока его нет дома, поэтому вполне мог припрятать что-то в своем офисе. До меня вдруг дошло, что это было очень странно, что Анс так безразлично реагировала на его исчезновение. Как будто она считала нормальным, что он так вот просто уехал. Что же действительно произошло между ними? Больше, чем она мне рассказала, это уж точно. Потому что лишнего о себе Анс никогда не скажет. Что-что, а молчать она умела с самого детства.

— Что с мамой?

— Ничего.

— Почему она всегда такая сердитая?

— Не знаю.

— А где папа?

— Во дворе.

— А ты что будешь сейчас делать?

— Не твое дело.

Меня, конечно, не удивило, что все ее ящики были заперты. Ключ от письменного стола должен был быть на связке со всеми ключами. Она носит ее с собой. Предположим, она ее потеряет? Этого, разумеется, не может быть, потому что Анс никогда ничего не теряет. Но ключи могут украсть. Поэтому у нее должны быть запасные. Где-нибудь в этом огромном доме должен быть запасной ключ.

Я пощупала пальцами под крышкой стола и под стулом, не делали ли они так, как раньше поступал папа, — прилеплял ключик клейкой лентой снизу. Ничего нет.

И вот когда я легла на пол, засунув голову под стол, я услышала шаги. Кто-то ходил вокруг дома. А я была одна. Я еще глубже залезла под стол. Сжалась, как могла, спрятала голову в колени, села на поджатые ступни и старалась дышать как можно тише.

Господи, что же я здесь делаю? Скорее всего, это Анс, она вернулась и может застать меня под своим письменным столом. Это еще больше убедит ее в мысли, что я совсем свихнулась. Или это почтальон. Или свидетели Иеговы. От сидения под столом у меня свело шею, а шаги тем временем нерешительно удалялись. У меня действительно начинается паранойя. Прозвенел звонок. Два раза. Короткий, длинный. От этого резкого звука сердце у меня ушло в пятки, все тело покрылось потом. Я вспомнила уроки пения. Госпожа Хюпке. Расслабь все мышцы, одну за другой, стряхни с себя все напряжение. Вдохни, задержи дыханье, расслабь живот как можно больше, подтянись, долой стресс. Создай себе пространство. Пространство в животе, во всех полостях, в голове, выпрями спину, опусти плечи.

Я вылезла из-под стола, выбралась из комнаты, подошла к окну в коридоре, чтобы из-за шторы посмотреть, кто стоит у двери.

Какой-то мужчина уже направлялся к серебристого цвета «ауди», припаркованной на дорожке. Он был примерно одного возраста со мной и со спины выглядел очень привлекательно. Стройный, каштановые волосы средней длины, джинсы, темно-коричневая кожаная куртка. Он снова оглянулся, посмотрел на дверь и на окна на втором этаже, как будто искал кого-то и точно знал, что этот человек дома, хоть и не открывает дверь.

Любопытство победило страх, и я бросилась к входной двери, чтобы окликнуть его. Он услышал мой голос сквозь ветер и повернулся.

— А, значит, кто-то все-таки дома. — Он пошел обратно, протянув мне руку.

Маклер, юрисконсульт, страховой агент, бухгалтер — промелькнуло у меня в голове. Он прямо излучал уверенность и несокрушимый оптимизм.

— Добрый день, меня зовут Гарри Меннинга.

Я показала ему свои забинтованные пальцы, и он испуганно отдернул руку, мельком взглянул на мой заплывший глаз и большой пластырь над ним.

— Скажите, а Мартина случайно нет дома?

Когда я сказала, что нет, его самоуверенность несколько дрогнула. Он снял черные очки, неловко покрутил их дужки, сунул правую дужку в рот. Морской ветер продувал мой свитер насквозь, и я плотно прижала воротник к горлу, пытаясь таким образом закрыться от ветра и от Гарри.

— Хм-м. А вы…

— Я — сестра Анс. Я у нее в гостях. Я могу что-то передать?

— Ну… Я бы хотел поговорить с Мартином. Но никак не могу его застать. Ни по мобильному. Ни по е-мейлу. Анс все время говорит, что он уехал по делу на несколько дней, но я не могу дозвониться и на мобильный…

Я предложила выпить кофе. Мне хотелось верить ему. Он знал Мартина. Он не причинит мне зла. Я решила не поддаваться страху. Но когда вошла в комнату с двумя чашечками кофе, руки у меня дрожали так, что кофе пролился на бежевую скатерть. Гарри взял у меня чашки, а я бросилась за тряпкой, чтобы вытереть пятно.

— Зеленым мылом, — крикнул он мне вслед. — Только не пятновыводителем. А то будет еще хуже.

Я терла пятно, а Гарри сидел на краешке дивана и переливал пролитый кофе из блюдечек в чашки.

— Будет очень невежливо, если я спрошу, что с вами случилось?

Я поднесла руку к синяку на лице. Я как-то забыла, что ужасно выгляжу.

— Маленькая неприятность. И давай будем на «ты».

Гарри нахмурил брови, но дальше расспрашивать, к счастью, не стал.

— Ты друг Мартина? — спросила я.

— Да. Что-то вроде. Друг и коллега. Я — маклер. Мы познакомились с Мартином в бюро «ZHV», мы там вместе работали. Потом я начал свое дело. А теперь мы немного помогаем друг другу с клиентами. Мартин ведет мои финансовые дела. Мы вместе ходим на яхтах. Две недели назад мы собирались пойти с ним на матч «Аякс» — «Фейеноорд», но он не объявился. Анс сказала, что он заболел. Через пару дней после этого мы должны были ехать к общему клиенту, и он опять не появился. Пришел какой-то козел из «ZHV», которому он временно передал свои дела… Даже не поговорив со мной! Уж тут я разозлился. А сейчас… я считаю, что это становится все более странным. Как будто он исчез с лица земли.

Я глотнула остывшего кофе и предложила ему сигарету, которую он благодарно принял.

— Вообще-то я бросил курить, — улыбнулся он. — Я всегда думаю: раз я их сам не покупаю…

— Знаем мы вас. Вот такие-то курильщики меня и разоряют.

Он поднес к моей сигарете зажигалку своей маклерской компании, и мы оба затянулись так, как будто от этого зависела наша жизнь.

— Ну ладно. Анс, конечно, на работе? А она знает, куда он подевался?

— Не знаю, можно ли это рассказывать… Он немного запутался. Переутомился, уехал из дому и сейчас в Испании. Он звонил Анс из Мадрида и просил ее передать его работу в «ZHV».

— Переутомился? Это ерунда для Мартина… Да уж. Ну и дел он тут наворотил.

Странное напряжение пробежало по лицу Гарри. Он ужасно разозлился, но изо всех сил старался скрыть это и быстро качал ногой.

— Послушай, мне надо его найти. Это очень важно. Когда Анс придет домой?

— Не знаю. Может прийти с минуты на минуту, а может и через час.

Он вздохнул.

— А мобильный у него с собой? Может, он оставил какой-нибудь адрес или номер телефона?

— Нет, насколько я знаю, нет. Тебе действительно лучше спросить у Анс.

— Ну да ладно. Значит, он звонил? Может, мы как-нибудь можем по номеру телефона…

Он затушил сигарету. Его рука как будто дрожала. Ну вот, собрались два неврастеника. Этот Гарри знает что-то о Мартине, я чувствовала. Но как мне выведать это у него, у этого прожженного лгуна, каким, по моим представлениям, должны быть все маклеры?

— Я попытаюсь узнать его номер и сразу же позвоню тебе…

— Может, попробуем прямо сейчас?

— Ух, это не так просто. Может быть, он есть в записной книжке у Анс. Или записан еще где-то. Но ты ведь спешишь. А в чем, собственно, дело?

Я налила ему еще кофе. Он застонал, положив голову на руки, и помассировал виски:

— Это касается нашего бизнеса. Но если я не найду его как можно скорее, все пойдет коту под хвост. Если уже не пошло.

— Но он ведь передал свои дела? В бюро «ZHV» тебе не могут помочь?

Его верхняя губа заблестела от пота. Казалось, Гарри с каждой минутой все больше нервничает и злится.

— Что за козел! Нет, в «ZHV» об этом ничего не знают. Это наши частные дела. Черт! Ни хрена не понимаю…

Он уже почти дошел до точки кипения. Что бы там ни произошло у них с Мартином, с каждой секундой до него все больше доходило, насколько запутались его дела.

— Прости. Переутомился. — Он нервно засмеялся. — Ну ладно. Мы с Мартином играем на бирже. Мы с ним вложили в акции кучку денег, с которыми нечего было делать, и получили неплохую прибыль. Мартин умеет это лучше, чем я, он вышел через интернет на биржу «Насдак», и в конце концов я отдал ему свои деньги, чтобы он вложил и их. И теперь он сбежал. Вот козел! — Он хотел стукнуть рукой по столу, но вовремя сообразил, что это будет не очень вежливо. Рука повисела над столом, а потом он стукнул кулаком по коленке.

— Он сказал, мы должны занять денег. У нас очень хороший портфель ценных бумаг, дело идет так быстро, если мы немного подзаймем и на это еще кое-что прикупим, то сможем сорвать приличный куш. И я поверил ему. Я положил эти деньги на наш счет, недели две назад… И на следующий день он не явился. Он просто удрал! И Бог знает, чьи еще деньги прихватил с собой…

От этих слов у меня по спине побежали мурашки. Мартину явно были нужны деньги. За мой дом в Амстердаме он мог немало выручить.

Гарри встал.

— Мне надо идти. Спасать то, что можно спасти. Переговорить с банком. Они звонят мне каждый день.

— Может, тебе обратиться в полицию…

— Ты в своем уме? Они же до всего докопаются. Думаю, ничего хорошего моей репутации это не принесет. Нет, я должен постараться найти его сам. Что-то с ним случилось. По-другому не может быть. Просто не могу себе представить, что он меня так кинет…

— Анс знает об этом? Я имею в виду ваш мухлеж с деньгами, они ведь и ей принадлежат?

— Нет, боюсь, что нет. И что мне сейчас кажется очень странным: прямо перед своим исчезновением он попросил меня оценить их дом, но Анс не должна была это знать, он не хотел сеять панику… Мартин мне друг, мы должны сначала выяснить, что действительно произошло. У него должен быть шанс…

Гарри говорил больше себе, чем мне.

Я вместе с ним прошла к двери, он дал мне свою карточку, как-то неловко похлопал меня по плечу и нахмурился:

— Пусть это останется между нами.

Он поднял голову на серые от сырости стены «Дюн», бросил последний оценивающий взгляд на обитель моего жалкого прошлого.

— Позвони мне насчет этого номера, ладно?

Он помахал мне ключами от машины и надел очки от солнца, хотя было пасмурно и в любую минуту мог пойти дождь:

— Чао!

Он суетливо нырнул к своей «ауди». Габаритные огни мигнули так же нервно, как он. Он сел в машину, колеса взвизгнули, и он умчался.